Мастер-класс. "И.А.Гончаров "Обломов".

Приложение 3 Задание для 3 группы. 1.                Прочитайте   фрагмент,   в   котором   говорится   о   гостях   Обломова   и   его  внутренний мир  .    взгляды    Ильи Ильича, его       реакции на них, и определите, каковы     Свои выводы запишите в соответствующие графы таблицы №2. Пенкин.  ­ Здравствуйте, Пенкин; не подходите, не подходите: вы с холода! ­ говорил Обломов. ­ Ах вы, чудак! ­ сказал тот. ­ Все такой же неисправимый, беззаботный ленивец! < …> ­ В самом деле, не видать книг у вас! ­ сказал Пенкин. ­ Но, умоляю вас, прочтите одну   вещь;   готовится   великолепная,   можно   сказать,   поэма:   "Любовь   взяточника   к падшей женщине". Я не могу вам сказать, кто автор: это еще секрет. ­ Что ж там такое? ­ Обнаружен весь механизм нашего общественного движения, и все в поэтических красках. Все пружины тронуты; все ступени общественной лестницы перебраны. Сюда, как   на   суд,   созваны   автором   и   слабый,   но   порочный   вельможа   и   целый   рой обманывающих его взяточников; и все разряды падших женщин разобраны... < …> ­ Вот вы прочтите, увидите сами, ­ добавил он уже без азарта. ­ Нет, Пенкин, я не стану читать. < …> А жизни­то и нет ни в чем: нет понимания ее и сочувствия, нет того, что там у вас называется гуманитетом. Одно самолюбие только. Изображают­то они воров, падших женщин, точно ловят  их на  улице  да  отводят  в  тюрьму.  В  их  рассказе  слышны не "невидимые слезы", а один только видимый, грубый смех, злость... ­ Что ж еще нужно? И прекрасно, вы сами высказались: это кипучая злость ­ желчное гонение на порок, смех презрения над падшим человеком... тут все! ­ Нет, не все! ­ вдруг воспламенившись, сказал Обломов. ­ Изобрази вора, падшую женщину, надутого глупца, да и человека тут же не забудь. Где же человечность­то? Вы одной головой хотите писать! ­ почти шипел Обломов. ­ Вы думаете, что для мысли не надо сердца? Нет, она оплодотворяется любовью. Протяните руку падшему человеку, чтоб поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Любите его, помните в нем самого себя и обращайтесь с ним, как с собой, ­ тогда я стану вас читать и склоню перед вами голову... ­ сказал он, улегшись опять покойно на диване. ­ Изображают они вора, падшую женщину, ­ говорил он, ­ а человека­то забывают или не умеют   изобразить.   Какое   же   тут   искусство,   какие   поэтические   краски   нашли   вы? Обличайте разврат, грязь, только, пожалуйста, без претензии на поэзию. < …> ­ Человека, человека давайте мне! ­ говорил Обломов. ­ Любите его... < …> ­ Извергнуть из гражданской среды! ­ вдруг заговорил вдохновенно Обломов, встав   перед   Пенкиным.   ­   Это   значит   забыть,   что   в   этом   негодном   сосуде присутствовало высшее начало; что он испорченный человек, но все человек же, то есть вы сами. Извергнуть! А как вы извергнете из круга человечества, из лона природы, из милосердия божия? ­ почти крикнул он с пылающими глазами. 2.              Прочитайте   отрывок.   О   каких   чертах   характера   героя   свидетельствуют  ?   Обсудите   Ваши   выводы   и описание   его   комнаты,   портрета,   деталей   одежды   запишите их в таблицу №3. Интерьер Комната, где лежал Илья Ильич, с первого взгляда казалась прекрасно убранною. Там стояло бюро красного дерева, два дивана, обитые шелковою материею, красивые ширмы с вышитыми небывалыми в природе птицами и плодами. Были там шелковые занавесы, ковры, несколько картин, бронза, фарфор и множество красивых мелочей. < …> Сам   хозяин,   однако,   смотрел   на   убранство   своего   кабинета   так   холодно   и рассеянно, как будто спрашивал глазами: "Кто сюда натащил и наставил все это?" От такого холодного воззрения Обломова на свою собственность, а может быть, и еще от более холодного воззрения на тот же предмет слуги его, Захара, вид кабинета, если осмотреть там все повнимательнее, поражал господствующею в нем запущенностью и небрежностью. По стенам, около картин, лепилась в виде фестонов паутина, напитанная пылью; зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями для   записывания   на   них   по   пыли   каких­нибудь   заметок   на   память.   Ковры   были   в пятнах.   На   диване   лежало   забытое   полотенце;   на   столе   редкое   утро   не   стояла   не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки. Если б не эта тарелка, да не прислоненная к постели только что выкуренная трубка, или не сам хозяин, лежащий на ней, то можно было бы подумать, что тут никто не   живет   ­   так   все   запылилось,   полиняло   и   вообще   лишено   было   живых   следов человеческого присутствия. < …>