ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ 

«ЛЕНИНГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени А.С. ПУШКИНА»

КАФЕДРА АНГЛИЙСКОЙ ФИЛОЛОГИИ

 

Выпускная квалификационная работа

на тему Особенности образования окказионализмов в произведениях О. Нэша

направление подготовки 44.04.01 Педагогическое образование, магистерская программа Языковое образование (английский язык)

 

 

Выполнила: Атрощенко Валерия Павловна

 Руководитель: канд. филол. наук, доцент Е.В. Малышева

 

Работа представлена в ГЭК « » ___________20__года

Зав. кафедрой ___________________

                                  подпись

 

 

Санкт-Петербург, 2019 г.

Оглавление

Введение.......................................................................................................... 3

ГЛАВА I. Особенности окказиональных образований........................................ 6

1.1. Понятие окказионализма............................................................................ 6

1.2. Способы словообразования...................................................................... 12

1.2.1 Словосложение.................................................................................... 12

1.2.2 Аффиксация......................................................................................... 21

1.2.3 Конверсия............................................................................................ 24

1.2.4 Компрессия.......................................................................................... 28

1.2.5 Словослияние...................................................................................... 32

      1.2.6 Сокращение……………………………………………………...………..33

1.3. Окказионализм как реализация лингвокреативности............................... 37

   1.4. Функции окказионализмов………………………………………………….43

Выводы по главе I.............................................................................................. 45

ГЛАВА II. Окказионализмы в поэзии О. Нэша................................................. 47

2.1 Биография О. Нэша................................................................................... 47

2.2 Способы образования окказионализмов в произведениях О. Нэша.......... 50

2.2.1 Окказионализмы, образованные словосложением.............................. 51

2.2.2 Окказионализмы, образованные аффиксацией.................................... 54

2.2.3 Окказионализмы, образованные словослиянием................................. 57

2.3 Функции окказионализмов в произведениях О. Нэша.............................. 60

Выводы главе II.................................................................................................. 62

Заключение........................................................................................................ 64

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ............................................. 67

ПРИЛОЖЕНИЕ А.............................................................................................. 78

ПРИЛОЖЕНИЕ В.............................................................................................. 80

                 

 

 

 

Введение

Данная работа посвящена изучению особенностей окказиональных образований в поэзии О. Нэша.

Актуальность данного исследования обусловлена тем, что при наличии большого числа работ, посвященных окказионализмам, окказиональное слово не до конца изучено как явление, которое раскрывает язык в действии. Кроме того, окказионализмы принадлежат к области непереводимого, поэтому все чаще оказываются в центре внимания переводческих исследований. Актуальным представляется изучение окказионализма как одного из способов креативного использования языка, его возможностей для достижений определенного стилистического и коммуникативного эффекта в художественной речи.

 Объектом данного исследования являются авторские окказионализмы.

 Предметом исследования являются способы образования окказионализмов.

Материалом исследования являются окказионализмы Огдена Нэша. Общее количество проанализированных примеров составило 90 единиц.

Цель данной работы - выявление способов образований окказионализмов.

В соответствии с предложенной целью выделяются следующие задачи исследования:

1) Рассмотреть подходы к определению понятия «окказионализм»;

2) Изучить возможные способы образования окказионализмов;

3) Выявить созданные автором окказионализмы;

4) Определить особенности образования выявленных окказионализмов;

5) Ознакомиться с биографией и творчеством О. Нэша;

6) Определить функции окказионализмов в произведениях О.Нэша.

В работе использованы следующие методы исследования: описательный метод, метод сплошной выборки, количественный метод.

Теоретической базой исследования послужили положения как общего, так и более частного характера таких областей лингвистической теории, как

·         словообразование (Е.А. Земская, Е.С. Кубрякова, А.И. Смирницкий, И.В. Арнольд, L. Bauer, J. Levi, R. Quirk, G. Sweet и др.),

·         неология (А.Г. Лыков, Э.А. Ханпира, В.В. Лопатин, Е.А. Земская, М.С. Ретунская, С.Ж. Нухов, Р.Ю. Намитокова и др.),

·         теория концептуальной интеграции (G. Fauconnier, M. Turner, О.К. Ирисханова),

·         психолингвистика (В. Гумбольдт, Л.С. Выготский, А.Р. Лурия, А.А. Залевская, Б.А. Серебренников и др.).

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты работы могут быть применены в учебно-исследовательской деятельности и проектной деятельности в школе.

Работа состоит из введения, двух глав и заключения.

Во введении обоснована актуальность и новизна исследуемой проблемы, выявлена цель и задачи исследования, определены объект, предмет, материал и методы исследования, а также теоретико-методологическая база.

В первой главе дается определение окказионализма и способы образования. Во второй главе приводится анализ окказионализмов в поэзии О. Нэша.

Итоги исследования подводятся в заключении и в выводах. Список литературы насчитывает 100 источников. В приложении содержатся все проанализированные единицы.

Апробация материалов исследования была проведена в выступлении на Всероссийской студенческой научно-практической конференции «Актуальные исследования языка и культуры: теоретические и прикладные аспекты» 11-12 апреля 2019 года в ЛГУ имени Пушкина, в городе Пушкин, в публикации статьи «Словослияние как способ образования окказионализмов в произведениях О.Нэша» в сборнике материалов конференции в печати. Также апробация материалов исследования была представлена в Волгоградском университете на Всероссийском научно-методическом онлайн-семинаре «Тенденции развития американской и британской литературы: теория и практика» 22 апреля 2019 года в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА I. Особенности окказиональных образований

1.1. Понятие окказионализма

        В Оксфордском лингвистическом словаре окказионализм определяется как слово, созданное для специфического случая:

Nonce-word – a word coined on a specific occasion [CODF].

В словаре лингвистических терминов О.С. Ахмановой мы находим следующее определение окказионализма:

       «Окказиональное (слово, значение, словосочетание, звукосочетание, синтаксическое образование) – «не узуальное», не соответствующее общепринятому употреблению, характеризующееся индивидуальным вкусом, обусловленное специфическим контекстом употребления» [Ахманова 1998: 273].

      Термин «окказионализм» впервые вводит в русистику Н.И. Фельдман [Фельдман 1957]. Интересно отметить, что в лингвистической литературе можно встретить изобилие терминов (около 30) для обозначения этого явления, включающее «стилистические неологизмы», «писательские новообразования», «художественные неологизмы», «творческие неологизмы», «индивидуальные неологизмы», «слова-самоделки», «слова-однодневки», «слова-метеоры», «окказиональные слова», «авторские неологизмы», «слова-беззаконники», «номинативно-стилистические неологизмы», «эгологизмы», «эфемерные инновации» и др. В зарубежной лингвистической литературе этим терминам примерно соответствуют следующие английские эквиваленты: англ. nonce-word, nonce-formation, ad-hoc formation, new-coined words.

      Наиболее предпочтительным термином из всего списка наименований, используемых для обозначения новообразований, не существующих в языковом узусе, является термин «окказионализм» или «окказиональное слово». Данный термин представляется нам наиболее точным, кратким, содержательно определенным, самым распространенным в научной литературе соответствующего направления. Этот термин мы будем использовать в настоящей работе.

    Многочисленность терминов свидетельствует, кроме прочего, о сложности идентификации окказионализмов. Были предприняты многократные попытки определить комплекс критериев, позволяющих отграничить окказиональные образования от слов языкового стандарта. Поиск критериев ведет исследователей по пути выявления характерных признаков окказиональных слов. Однако в современной неологии единое мнение по этому вопросу до сих пор не сложилось. Многие свойства окказионализмов, принимаемые в качестве обязательных у одних ученых, являются факультативными у других. Так, в работе А.Г. Лыкова об окказиональном слове дается закрытый список, состоящий из девяти характерных особенностей окказионального слова [Лыков 1976]. Среди них он выделяет шесть наиболее существенных: принадлежность к речи, зкспрессивность, творимость, ненормативность, номинативная факультативность, словообразовательная производность.

   Из обязательных свойств окказионализмов М.С. Ретунская и О.Г. Баталов выделяют только два: уникальность и производность, а такая характеристика, как зависимость от контекста, для них факультативна [Ретунская 1974; Баталов 2004].

    C.Ж. Нухов среди обязательных характеристик, помимо производности и уникальности, выделяет также связь с контекстом [Нухов 1986]. Контекстуальная связность в качестве обязательной характеристики принимается также в работах Ю.Н. Пацула [Пацула 2005], Е.К. Поздеевой [Поздеева 2002], Ю.Н. Антюфеевой [Антюфеева 2004], Л. Бауэр [Bauer 1983].

Некоторые исследователи (М.С. Ретунская, Р.Ю. Намитокова) справедливо отмечают разницу между окказионализмами, которые намеренно создаются художниками слова с определенной целью, и окказионализмами в живой повседневной речи, которые создаются рядовыми носителями языка для сиюминутных практических целей общения. Хотя по справедливому замечанию Р.Ю. Намитоковой, безусловных границ между этими двумя типами новообразований провести нельзя [Намитокова 1986]. Согласно М.С. Ретунской, окказионализмы в живой речи создаются для заполнения пробелов в идиолексиконе говорящего, тогда как окказионализмы в художественных текстах создаются авторами в качестве экспрессивных эквивалентов общепринятых слов и словосочетаний [Ретунская 1974]. Нельзя не отметить тот факт, что по сравнению с авторскими, речевые окказионализмы менее исследованы. Очевидно, это объясняется техническими трудностями при сборе иллюстративного материала для анализа речевых окказионализмов.

    С одной стороны, окказиональным словом считается разовое системное новообразование, являющееся реализацией продуктивной словообразовательной модели в конкретном речевом акте, с другой — уникальное образование, не вошедшее во всеобщее употребление и созданное по малопродуктивной или единичной модели [Фельдман 1957, Ханпира 1972]. Необычность, уникальность окказионализмов не свидетельствует об их абсолютной внесистемности. Узуальная лексика и окказиональные лексические единицы должны восприниматься как две стороны одного явления, поскольку новые слова образуются по имеющимся в лексике того или иного языка прототипам.

    В число характерных черт, присущих окказиональному слову, учеными включается принадлежность к речи. Мысль об окказиональном слове как факте речи, а не языка проводят в своих работах Э.И. Ханпира (1972), Е.А. Земская (1972), А.Г. Лыков (1976) и другие языковеды. Несомненно, факт создания и употребления окказионального слова — это факт речи. Однако подобное противопоставление языковых и речевых единиц может привести к односторонности в их рассмотрении. «Инновации нередко представляют собой продукт последовательного использования потенциальных возможностей самой языковой системы» [Скребнев 1975: 68].

    Окказиональное образование представляет собой результат импровизации по установившимся образцам. Эффект новизны при восприятии окказионализмов может быть вызван как непривычным сочетанием узуальных словообразовательных элементов, так и тем, что новообразования, будучи построены по действующим словообразовательным моделям, не обладают общеупотребительностью и являются индивидуальными речевыми образованиями. Подобная «неправильность» в художественной речи, по мнению большинства исследователей, носит намеренный характер и является коммуникативно и эстетически значимой. Это обусловливает интерпретируемость абсолютного большинства окказиональных образований в контексте.

    Существует проблема определения нормативности / ненормативности окказиональных слов, так как в пределах контекста образования (и определенного субъязыка в понимании Ю.М. Скребнева) вполне могут восприниматься реципиентом речи как нормативные. Любое новшество в языке, как в объективно существующем коллективном достоянии (в том числе и возникающая, новая лексика) «необходимо предполагает первоначальное применение этого новшества в речи индивида по его субъективной воле, преднамеренно» [Аврорин 1975], т.е. стадию окказиональности. Теоретически любое образование, употребленное впервые, может считаться на данный момент окказиональным. Л. Бауэр также определяет окказиональное образование как стадию в "жизни" слова, от акта творения до акта распространения в социальной языковой группе, стадии институционализации [Bauer 1983].

    Другой важной проблемой в неологии является соотношение окказионализма с двумя другими типами новообразований: неологизмом и потенциальным словом. Что касается соотношения окказионализма и неологизма, то в современном языкознании исследователи единодушно эти понятия разграничивают, указывая на то, что неологизм является фактом языка, а окказионализм – фактом речи [Елисеева 1984; Нухов 1987; Намитокова 1986; Антюфеева 2004; Серкова 2005; Bauer 1983 и др.]. Согласно В.В. Елисеевой, разграничение этих двух понятий носит принципиальный характер в связи с целевой установкой при их создании. По своей заданности неологизм предназначен для закрепления в языке путем неоднократного воспроизведения в речи значительного числа людей, тогда как окказиональное слово определяется разовой стилистической задачей текста, вне которого оно, как правило, не употребимо [Елисеева 1984].

    Что же касается отношения окказионализма и потенциального слова, то в данном вопросе наблюдается множество дискуссий. Горячие споры в среде неологов вызывает содержание и правомерность существования такого понятия, как «потенциальное слово». Термин «потенциальное слово» был предложен А.И. Смирницким [Смирницкий 1954]. Он делит слова на вошедшие в язык и потенциальные, т. е которые не воспроизводятся как готовые. Э.И. Ханпира понимает под потенциальным словом «слово, которое может быть образовано по языковой модели, а также слово, уже возникшее по такой модели, но еще не вошедшее в язык» [Ханпира 1966: 154]. Одной из последних работ по данной проблеме является исследование Ю.Н. Антюфеевой, посвященное диалектике развития новообразований. Предварительно разделив новую лексику на окказионализмы, потенциальные слова и неологизмы, автор рассматривает потенциальное слово как слово, реально не существующее, но могущее создаваться в речи индивида вновь и отражающее потенциальные возможности развития и пополнения существующей языковой системы [Антюфеева 2004: 7]. Также разграничивает потенциальное слово и окказионализм Н.И. Серкова, выделяя в качестве главных критериев различия необычность и индивидуальность слова [Серкова 2005: 24-25].

    Тем не менее большая группа ученых отмечают некорректность самого термина «потенциальное слово», среди них Н.И. Фельдман (1957), В.В. Лопатин (1973), А.Г. Лыков (1976), А.В. Горелкина (1999), Д.Б. Масленников (2000) и др. Так, например, Е.В. Юшманова замечает, что «если под «потенциальным словом» понимать проявление, материализацию категории потенциальности, то потенциальным можно будет называть любое слово языка, существующее или существовавшее, так как архаизмы могут снова войти в язык [Юшманова 1999: 19]. В результате многие ученые сегодня разделяют точку зрения В.В. Лопатина, который считает, что потенциальные слова и собственно индивидуально-авторские образования составляют две группы окказиональных слов. Отличие состоит в том, что первые образуются по продуктивным моделям [Лопатин 1973: 94]. В этой связи в современной неологии многие исследователи считают потенциальные слова разновидностью окказиональных. При таком подходе окказионализмы подразделяются на две группы в зависимости от модели образования, которая может быть нормативной / стандартной или нестандартной / с теми или иными отклонениями от нормы. Говоря об узуальных / стандартных / типовых / нормативных способах образования окказионализмов, подразумеваются потенциальные слова [Намитокова 1986; Бабенко 1997; Горелкина 1999; Масленников 2000; Поздеева 2002, Огородникова 2005; Пацула 2005].

     В настоящем исследовании мы будем придерживаться второго подхода и не будем разделять потенциальные и окказиональные слова на основании общности основных характеристик.

Исходя из вышеназванных факторов, выведем следующее определение окказионализма, релевантное для целей настоящего исследования.

Окказионализм – это уникальная экспрессивная лексическая единица, отсутствующая в языковой традиции, построенная по нормативным или уникальным словообразовательным моделям, намеренно создаваемая автором для функционирования в условиях конкретного контекста.

1.2. Способы образования окказионализмов

В исследованиях по окказиональному словообразованию предпринимались попытки классификации окказионализмов на разных основаниях. В отдельных исследованиях мы находим частеречные, морфологические, семантические, структурно-семантические, прагматические и другие классификации окказиональных слов.

Опираясь на работы Е.С. Кубряковой, посвященные словообразовательным процессам в языке, мы считаем, что поскольку окказионализм является единицей мотивированной, производной, то для толкования его как целого необходимо обращение к исходной основе или основам, а также определение операции, приводящей к образованию нового слова, - т.е. способа образования. Как считает Е.С. Кубрякова, ключом к семантическому прочтению и истолкованию любого производного слова оказывается в конечном счете его поверхностная морфологическая структура [Кубрякова 2008: 19].

В теории окказионального образования многие исследователи признают, что обращение к морфологической структуре является первоначальным этапом на пути толкования семантики и прагматического потенциала окказионализма. Как справедливо пишет Н.И. Серкова, «реконструкция семантики окказионального слова, распознание всех нюансов заложенных смыслов и мотиваций возможны только на базе словообразовательных правил языка, т.е. понимании тех закономерностей, которые наблюдаются при создании морфологических структур порождаемых слов» [Серкова 2005: 54].

Далее мы подробно рассмотрим способы образования окказионализмов в английском языке.

 

1.2.1 Словосложение

В результате словосложения, при котором происходит сложение двух разных основ, образуется сложное слово, или композит. Основным и решающим критерием в выделении сложного слова и отделяющего его от словосочетания является его цельнооформленность [Смирницкий 1956: 120].

Общая словообразовательная модель при словосложении может быть представлена формулой «основа + основа» и относится к линейным моделям. Результат словообразовательного процесса при словосложении – сложное слово (compound word).

Окказионализмы, созданные с помощью словосложения, в художественной речи крайне многочисленны. Выделяются композиты, являющиеся результатом сложения двух простых основ:

Woman-Christ; genteel-poor (districts); fellow-victims; farm-butter-yellow (field); lack-love; firegaze; simple-deep; father-husband; moon-music; prison-exercise [Смирницкий 1956: 130].

Однако подавляющее количество окказиональных композитов создаются с участием процесса деривации или конверсии:

Sex-kittenish; colour-killing; fresh-green-shootiness; honey-whitish square; cheque-giving ceremony; silly-facetiousness; Tory-hater; fog-threatening evening; solemn-looking books; song-gaped throat [Смирницкий 1956: 130].

Становление теории словосложения прошло несколько этапов. Каждый этап связан с признанием в качестве наиболее приемлемого того или иного подхода к изучению сложного слова.

Морфологический подход рассматривал акт создания производного слова в терминах комбинаторики морфем. В этот период становление явления словообразования изучались через призму морфологии и иногда четко от нее не отличались. В рамках этого подхода были разработаны понятия словообразовательной модели, ее продуктивности и активности (более подробно об этих понятиях мы остановимся в разделе, посвященном аффиксации).

Установка на синтактико-ориентированный анализ сложных слов (Л. Бауэр, Л. Блумфилд, Л. Лиз, Дж. Леви, Н. Хомский и др.) начинается с конца 60-х - нач. 70-х гг. и покоится на признании синтаксичности словосложения из-за: 1) смыслового равенства многих сложных слов и параллельных синтаксических конструкций, 2) отражения синтактико-подобных отношений в сложных словах, 3) одновременного функционирования сходных по значению сложных слов и синтаксических конструкций, 4) материального совпадения многих композитов с синтаксическими конструкциями.

В духе этого подхода В.В. Виноградов пишет, что «словосложение является своеобразным комбинированным типом словообразования, синтактико-морфологическим. Вопрос о соотношении основ, о порядке их сцепления, выводит этот тип словообразования за рамки правил образования простых производных слов» [Виноградов 1975: 208].

В рамках синтактико-ориентированного подхода подробную разработку получил вопрос соотношения компонентов (основ) сложного слова. Согласно традиционному словообразовательному анализу сложных слов, данные лексические единицы представляют собой соединение компонентов, один из которых является главным, доминирующим в семантическом плане, и занимает крайнюю правую позицию в линейной структуре, другой является зависимым, определяющим специфику доминирующего, и занимает левую позицию. Семантика сложного слова, таким образом, складывается с известными оговорками, из суммы значений, составляющих его компонентов, где второй элемент линейной структуры является главным [Герд 1970; Милославский 1975; Williams 1981].

Существенный вклад в разработку вопроса об отношениях между компонентами сложного слова внесла концепция Л. Блумфилда. Он предлагает две классификации сложных слов. Согласно первой классификации, все сложные слова делятся на синтаксические (syntactic) и асинтаксические (asyntactic). В случае синтаксических сложных слов компоненты сложного слова, например blackbird, находятся в тех же грамматических отношениях, что и прилагательное black и существительное bird во фразе black bird. В случае асинтаксических конструкций компоненты сложного слова демонстрируют несоответствие синтаксису языка, например, сложное слово door-knob является асинтаксическим, так как в английском языке выражение door knob некорректно [Bloomfield 1933]. Вторая классификация сложных слов предполагает разделение композитов на эндоцентрические и экзоцентрические. Сложное слово является эндоцентрическим, если оно выполняет ту же грамматическую функцию, что и доминирующий компонент в составе этого сложного слова. Например, сложное слово blackbird выполняет функцию существительного так же, как доминирующий компонент bird. Однако композит turnkey является экзоцентрическим, поскольку выполняет функции существительного, в то время как его доминирующий компонент turn является глаголом [Bloomfield 1933]. Однако в концепции ученого есть множество спорных моментов и допущений, особенно если это касается метафор. Так, например, сложные слова blue-stocking и red-head функционируют в качестве существительных, причем доминирующие компоненты также являются существительными. Однако референты композитов blue-stocking и red-head не относятся к тому, что обозначается доминирующими правыми компонентами [Bloomfield 1933: 256]. В этом случае, по мысли Л. Блумфилда, имеет место семантическая экзоцентричность.

В зависимости от их структуры сложные слова И.В. Арнольд подразделяет на пять групп: 1) сложные слова, образованные простым соположением основ; 2) сложные слова, в которых основы связаны соединительной гласной или согласной;3) сложные слова, в которых основы знаменательных слов связаны основой предлога или другого служебного слова; 4) сложносокращенные слова; 5) сложнопроизводные слова.

Наиболее распространенным и наиболее продуктивным в современном английском языке способом словосложения является простое соположение основ. Так образуются сложные слова, относящиеся к разным частям речи, но особенно существительные: afternoon, arm-chair, birthday, blackout и тд.

Сложные слова, в которых основы связаны соединительной гласной или согласной, встречаются в английском языке очень редко. Такой тип словосложения более характерен для русского языка, чем для английского. В русском языке широко используются соединительные гласные «о» и «е»: пароход, бронепоезд, сталевар и т.д. В древнеанглийском языке такое словосложение также было очень развито, но в современном языке встречается сравнительно редко: handicraft, handiwork, Anglo-American, craftsman, tradesman, crowsfeet и др [Арнольд 2012: 162].

Сложные слова третьего типа представляют собой обособившиеся синтагмы, сохранившие какие-нибудь соединительные основы служебных слов: bread-and-butter, hook-and-ladder, man-of-war, mother-in-law, cat-o'-ninetails, up-to-date.

В сложносокращенных словах сочетаются два типа образования новых слов: словосложение и сокращение. Этот тип особенно характерен не только для современного английского языка, но и для других языков. Особенно часто встречаются сложносокращенные слова в профессиональной и специальной лексике: ARP (air-raid precautions), AA-gun (anti-aircraft gun), G-man (government man), H-bag (hand bag), motorbike [Арнольд 2012: 163].

В сложнопроизводных словах также объединяются два типа словообразования: словосложение и аффиксация: first-nighter, two-seater, weekender, light-minded.

Одной из наиболее распространенных моделей образования сложнопроизводных слов являются прилагательные, состоящие из основы прилагательного, основы существительного и суффикса -ed: absent-minded, blue-eyed, gray-haired. hooknosed, kind-hearted, long-legged, rosy-cheeked и т.д. Большинство таких прилагательных относится к совершенно определенному семантическому типу: они описывают внешность и характер человека [Арнольд 2012: 164].

В современной лингвистике вопрос эндо-экзоцентричности сложных слов в английском языке связан с тем, какой компонент сложного слова занимает сильную синтаксическую и семантическую позицию [Bauer, Renouf 2001; Benczes 2006 др.]. Если крайний правый компонент сложного слова занимает сильную позицию с синтаксической точки зрения, то данное сложное слово является эндоцентрическим, и наоборот, если крайний правый компонент сложного слова не занимает сильную позицию, то сложное слово экзоцентрическое. С семантической точки зрения, если значение сложного слова в целом выражает признаки класса предметов или явлений, к которому относится крайний правый компонент, иными словами, если правый крайний компонент является доминирующим при анализе семантики сложного слова, - то данное сложное слово является эндоцентрическим. В противном случае, говорится об экзоцентрическом сложном слове.

Попытки исследования сложных слов с синтаксических позиций были предприняты в отечественном языкознании. Исследованием синтаксических основ словосложения занимались такие исследователи как [Смирницкий 1957; Царев 1984; Архипов 1984]. Сложное слово образуется из основ слов, которые находятся в определенных структурно-семантических отношениях, схожих с отношениями языковых образований иного плана, а именно, словосочетаний [Архипов 1984: 130]. Причем слова в таких случаях дают возможность выразить в сжатой форме то, что более развернуто передают словосочетания и предложения. Эти наблюдения послужили толчком к развитию направления в исследованиях производных и сложных слов как результата «словообразования на синтаксической основе».

Суть этого подхода состоит в том, что при создании новых слов компоненты, выбранные говорящим для называния, комбинируются в зависимости от того суждения, которое он вынес о предмете или связи предметов и частей, и в зависимости от того угла зрения, под которым говорящий «видит» явление, подлежащее называнию. По мнению Бенвениста, надо рассматривать сложные слова не как морфологические типы, а как синтаксические структуры. Каждый тип сложных слов следует изучать как трансформацию какого-либо типа свободного высказывания [Бенвенист 1974: 241].

Большой вклад в развитие теории сложных слов внесла синтаксическая концепция А.И. Смирницкого, предполагающая учет не только типа связи (структурный критерий), но и содержание связей (семантический критерий) [Смирницкий 1957]. Ученый выделяет следующие типы связи слов:

1)                   предикативная – связь между подлежащим и сказуемым;

2)                   атрибутивная (определительная) – связь, объединяющая определение и определяемое;

3)                   комплетивная (дополнительная) – связь, характерная для дополнения и обстоятельства;

4)                   копулятивная - связь между однородными членами предложения.

Наряду с различными типами связи, в зависимости от степени спаянности объединяемых слов, А.И. Смирнинцкий говорит о содержании связи, т.е. содержании отношения между словами, вступающими в связь. Эти отношения могут быть:

1)                   процессные – между процессом и совершающим его предметом;

2)                   предметные (или объектные) – между предметом и процессом или между двумя предметами;

3)                   квалификативные – между признаком или определяемым предметом или процессом;

4)                   обстоятельственные – между обстановкой, в которой протекает процесс или находится предмет, и процессом и предметом.

Необходимо учитывать, как пишет А.И. Смирницкий, что, хотя между выделенными типами связи и содержанием связи имеются некоторые соответствия (например, атрибутивная связь наиболее приспособлена для передачи квалификативного содержания, комплетивная – для передачи обстоятельственного содержания и т. д.), между ними нет прямого однозначного соответствия. Одни и те же отношения могут быть оформлены с помощью различных видов связи. И, наоборот, один и тот же тип связи может передавать различные по конкретному содержанию отношения. Так, например, квалификативные отношения могут выражаться не только с помощью атрибутивной связи: an old man; но и помощью предикативной связи He is old; а также комплетивной связи: He accepted the gift thankfully. Предикативные отношения могут быть переданы как предикативной связью: He walks, так и комплетивной связью: I saw him walk.

В рамках генеративистских концепций были предложены несколько семантических классификаций сложных слов [ Marchand 1966; Levi 1978].

Согласно, например, концепции Дж. Леви все сложные слова являются результатом двух синтаксических процессов: сворачивания предикации и номинализации предикации. В случае сворачивания предикации происходит синтаксическая трансформация, при которой, например, фраза “cake with apples” переходит в структуру “apple cake”. Семантические отношения между компонентами сложного слова отражают один из девяти свернутых предикатов, среди которых предикаты CAUSE, HAVE, USE, BE, FROM, ABOUT. По мнению Дж. Леви, сворачивание предикатов происходит только на поверхностной структуре, поэтому, чтобы реконструировать семантику сложного слова, необходимо обращаться к скрытому предикату [Levi 1978].

Желание видеть в каждом слове свернутую синтаксическую конструкцию выражается в поисках правил «свертывания» предложений и словосочетаний в сложные слова и, наоборот, правил «развертывания», «трансформации» сложных слов в предложения. Согласно Р. Лизу, структура сложных существительных отражает основные грамматические отношения, существующие между членами предложения [Lees 1968].

Положение о том, что за каждым мотивированным сложным словом стоит мотивировавшее его суждение, позволило лингвистам описать данные единицы как результат свернутых пропозиций в свете «свернутой» или «латентной» предикации с последующим извлечением скрытых предикатов [Lees 1968; Levi 1978; Van Lint 1983; Кубрякова 1984].

Изучение семантических аспектов словосложения ориентировано на описание значения композита с учетом его приоритета над формой. Мнение о том, что семантика композита определяется знаниями экстралингвистической порядка, имеет широкое распространение в языкознании. Согласно О.Д. Мешкову, «то, что мы называем отношениями между компонентами сложного слова, есть, по существу, отражение отношений между объектами реальной действительности. В самом деле, поскольку компоненты сложного слова не оформляются каким-либо образом, то нам не дано ничего, кроме двух основ, а их смысловые отношения мы выводим, опираясь на знания фактов «материального мира» [Мешков 1985: 100].

Ономасиологический подход, рассматривающий словосложение с точки зрения теории номинации и осуществления номинативной деятельности говорящего, ставит на первый план проблемы, связанные с созданием и функционированием сложных слов в живой речи и тексте. При таком подходе под значением композита имеется в виду то, что дает ему возможность служить акту номинации: семантическая триада «означающее (форма) – понятие – предмет» становится здесь определяющей и выдвигает на передний план анализ прагматических характеристик этих единиц [Кубрякова 1978; Downing 1977; Van Lint 1983].

 

1.2.2 Аффиксация

 Несмотря на то, что аффиксация/деривация как способ образования окказионализмов по своей распространенности уступает словосложению, она остается одним из ведущих способов окказиональной номинации в художественной речи. Традиционно считается, что аффиксация представляет собой присоединение аффикса к основе [Смирницкий 1956; Bauer 1983 и др.].

Общая словообразовательная модель аффиксации, таким образом, может быть представлена формулой «1 основа + аффикс» и относится к линейным моделям. Результат словообразовательного процесса при аффиксации — производное слово (derived word).

Как известно, новая лексика возникает на основе существующих в языке словообразовательных моделей. Как справедливо отмечает Г.Г. Почепцов, «типическое, повторяющееся, регулярное предстает перед исследователем именно как форма в семантике, отталкиваясь от которой можно переходить к бесконечному разнообразию семантических элементов, подобно тому, как множество речевых реализаций сводится к ограниченным типам структурных схем предложений» [Почепцов 1984: 30].

Другая важная проблема связана с изучением ограничений, которые испытывает словообразовательная система в своем функционировании. Учеными давно было замечено, что по одним словообразовательным моделям можно образовывать почти бесконечное или, по крайней мере, значительное число производных, другие же характеризуются неспособностью к свободному производству слов. Словообразовательная продуктивность освящается в работах отечественных и зарубежных языковедов [Aronoff 1976; Quirk 1972; Bauer 1983; Кубрякова 1965; Царев 1984]. Как отмечает Л. Бауер, словообразовательная продуктивность на протяжении нескольких столетий является мощным фактором, обеспечивающим пополнение английского словаря новыми единицами [Bauer 1983: 63]. Согласно Л. Бауер, аффикс считается продуктивным, если он участвует в образовании новых слов [Bauer 1983: 99].

В отечественном языкознании, говоря о продуктивности, подразумеваются продуктивные типы, модели, конструкции, аффиксы (А.И. Смирницкий, П.М. Каращук, В.П. Царев и др.).

Е.С. Кубрякова рассматривает продуктивность и активность в качестве характеристик словообразовательной модели. Согласно ее теории, продуктивность модели есть количественная характеристика словообразовательного ряда, а активность – его качественная характеристика: «Модель продуктивна, когда по ее образцу в языке созданы десятки, а то и сотни производных. Активность модели означает способность словообразовательного ряда к пополнению новыми единицами» [Кубрякова 1965: 21].

При окказиональном словообразовании используются как продуктивные, так и непродуктивные модели и аффиксы, но шире продуктивные.

Среди продуктивных моделей исследователи окказионализмов выделяют следующие: N+N (hemingwaves); N+N+er (hip-shaker); N+N+ism (dongiovannism); N+P1 (peacocktwittering); N+P2 (chicory-thickened; fox-faced); Adj+N (funnypaper); Adj+P2 (dullgarbed; wrong-lipsticked); Adj+P2+ness (levelheadedness); Adj+P1 (smoothsliding) и др. [Ретунская 1974; Столярова, Шехтман 2003; Петрова 2003; Серкова 2005].

Среди активных аффиксов, участвующих в образовании окказионализмов выделяются следующие:

суффиксы -ness (unbuttonedness); -ism (enfant-terrible-isms); -er (do-it-nower; art-for-arter); -y (Londony); - ish (unclish) и др.

префиксы anti- (anti-evrything); un- (unmartyr; uncrucify).

компоненты -like (oganlike); half- (half-orphan); -eyed (gazelle-eyed); -haired (flaxen-haired); -faced (stone-faced); -headed (cobra-headed); -coloured (honey-colored; ink-coloured) и др. [Ретунская 1974; Васильева 1975; Столярова, Шехтман 2003; Петрова 2003; Серкова 2005].

Всеми учеными отмечается необычность сочетания морфем, нарушение законов лингвистической валентности при создании окказионального слова.

Доминирующей для аффиксации является проблема деривационного статуса аффиксальных морфем. Достижения теории словообразования последних лет позволяют более четко и точно определить понятие деривационного аффикса и выделить из множества препозитивных и постпозитивных морфем те, которые по своей функции, семантике и структурным свойствам являются собственно деривационными аффиксами [Кубрякова 1965; Земская 1973; Хидекель 1974; Царев 1984 и др.].

Важную роль в определении статуса деривационной морфемы играет ее семантика. Традиционно считалось, что аффикс выступает как главный носитель словообразовательного значения, и его значение есть, соответственно, словообразовательное значение.

Таким образом, деривационные аффиксы могут совмещать разнородные значения и служить передаче значений разного типа. Важно, однако, не сводить словообразовательное значение производного к тому значению, которое несет аффикс. Значение аффикса - лишь часть словообразовательного значения производного слова и соответствует той роли, которую аффикс выполняет в ономасиологической структуре производного слова [Харитончик 1992].

Многими учеными, как отечественными, так и зарубежными, подчеркивается связь словообразования и синтаксиса [Курилович 1962; Балли 1955; Кубрякова 1978, 1984, 2008; Lees 1968; Lyons 1977; Bauer 1983 и др.].

В последних работах Е.С. Кубряковой, посвященных проблемам словообразования, словообразовательное значение рассматривается как отражение разных типов предикативных связей, аналог отношений между двумя представлениями [Кубрякова 2008: 143]. В традиции генеративистских концепций Е.С. Кубрякова считает, что сама предикативная связь выступает здесь в преобразованном виде – она латентна, и чаще всего только подразумевается, додумывается, домысливается [Кубрякова 2008: там же]. По мысли ученого, производное слово содержит в себе «мотивирующее суждение», т. е. описательно-классифицирующую дефиницию, содержащую в качестве своей обязательной части непосредственно мотивирующее слово. Например, производное слово «комковатый» равнозначно суждению, или дефиниции, «изобилующий комками/содержащий много комков». Смысловая структура производного слова – это структура, характеризующаяся особыми способами сохранения исходной информации об обозначаемом в свернутом, редуцированном и поэтому имплицитном виде, - структуры, служащей семантической компрессии, и главное, интеграции тех значений, которые приписываются обозначаемому в момент его наречения. Е.С. Кубрякова рассматривает семантическую дефиницию как источник мотивации в том смысле, что говорящий, выразив первоначально свое знание о предмете в виде суждения о нем, счел далее нецелесообразным пользоваться при референции к предмету столь неудобной и громоздкой в этих целях единицей номинации, как предложение. Например, производное слово «ядерщик» имплицитно содержит в себе суждение «специалист по ядерной физике». Как пишет Е.С. Кубрякова, необходимость в отдельном «термине» для отражения определенной совокупности знаний, восприятие этой совокупности как отдельной и целостной – это важнейший стимул, приводящий в действие те или иные механизмы номинации и ведущий к преобразованию суждений в имя [Кубрякова 2008: 53-56].

 

1.2.3 Конверсия

В современном английском языке конверсия является чрезвычайно активным механизмом образования новых слов, в который вовлекаются, хотя и с неодинаковой частотой, слова всех частей речи: существительные, глаголы, прилагательные. Данный способ образования новых слов чрезвычайно характерен для английского языка в силу аналитического характера его строя. Суть конверсии как словообразовательного процесса состоит в том, что происходит функциональный сдвиг слова из одной частеречной категории в другую, образование одной части речи от основы другой без изменения формы to finger от finger; to elbow от elbow [Елисеева 2003: 37].

Несмотря на высокую продуктивность и активность указанного лингвистического феномена, суть его, не совсем ясна, и существует несколько точек зрения на проблему. Основной вопрос связан с тем, «рассматривать ли конверсию в качестве одного из видов деривации (нулевым словообразованием) или же как отдельный словообразовательный процесс, наряду со словосложением и деривацией» [Bauer 1983: 32].

Наиболее широкое распространение, особенно в зарубежной англистике, получила трактовка, согласно которой образование соотносительных омонимичных единиц осуществляется с помощью нулевой морфемы, а сам способ словопроизводства называется нулевым словообразованием (zero-derivation), а еще чаще конверсией [Cannon 1985; Clark 1983; Quirk 1985]. Р. Кверк рассматривает конверсию как «деривационный процесс, при котором слово переходит из одного грамматического класса в другой без добавления аффикса» [Quirk, Greenbaum 1990: 441].

Зарубежные лингвисты склонны рассматривать данное явление как употребление одного и того же слова в функциях различных частей речи, или функциональный переход из одной части речи в другую [Bauer 1983; Cannon 1985; Quirk 1985]. Иными словами, конверсия рассматривается как разновидность функциональной транспозиции, как «процесс перемещения слова в другой класс слов без добавления аффикса» [Quirk, Greenbaum 1990].

Как считают советские лингвисты, слово (во всяком случае, изменяемое слово) - это система сосуществующих, обусловливающих друг друга и функционально объединенных форм, говорить о тождестве существительных и глаголов типа work «работа» и work «работать» в современном английском языке неправомерно, ибо они различаются как системами своих форм, т.е. парадигмой (существительное имеет субстантивную систему словоизменительных суффиксов - - (), -'s, - s, - s', а глагол - глагольную (- (), - s, - ed, - ing,…), так и функционально. Это разные слова, образованные путем изменения парадигмы. Отечественными учеными в качестве основного словообразовательного средства при конверсии принимается парадигма слова [Смирницкий 1954; Реформатский 1967; Арнольд 1959; Загоруйко 1961 и др.]. Согласно И.В. Арнольд, новые слова, образованные по конверсии, «возникают без изменения каких-либо морфем, но в другой части речи. Образованные таким способом слова, включаются в новую парадигму, получают новые синтаксические функции и сочетаемость, а также новое лексико-грамматическое значение» [Арнольд 1959: 129].

Одной из сложнейших проблем в теории конверсии и в языкознании вообще является вопрос о направлении производности. Впервые этот вопрос ставится в работах английского грамматиста У. Хейзлитта, который считал ведущим семантический критерий при определении производности. А.Я. Загоруйко предлагает также учитывать критерий частотности употребления. Слово, не столь употребительное, как соотносящаяся с ним единица другой части речи, является производным. Например, глагол author «быть автором» характеризуется более ограниченной сферой употребления, нежели существительное author 'автор', и соответственно образован от последнего. [Загоруйко 1961: 208].

Р. Моррис, говоря о конверсии, имеет в виду употребление одного и того же слова в позиции различных частей речи. Синтаксический критерий у него выделяется в качестве главного при решении вопроса о принадлежности слова к той или иной части речи. Одно и то же слово, по его мнению, «может быть существительным в одной части предложения, прилагательным в другой, глаголом – в третьей» [Morris 1886].

Существенный вклад в развитие теории конверсии внес английский грамматист Г. Суит. Считается, что он первый ввел термин «конверсия» в английскую грамматику. По его мнению, определение конверсии через единственное словообразовательное средство - парадигму - является неточным, так как в нем не учитывается словообразовательная роль сочетаемости, столь необходимой для выявления грамматической принадлежности слова в современном английском языке. Конверсия у Г. Суита двупланова, и трактуется им как синтактико-морфологический словообразовательный процесс, при котором слово одной части речи образуется от основы или словоформы другой, причем единственными словообразовательными средствами являются парадигма (или нулевая парадигма) слова и его сочетаемость с другими словами [Sweet 1930].

В ряде зарубежных и отечественных работ конверсия рассматривается как разновидность процессов транспозиции, т.е. «процессов, устанавливающих связи между отдельными частями речи отдельно взятого языка и заключающихся в том, что слово одной части речи (или даже определенных частиц речи), выступает в качестве источника деривации для создания слова другой части речи, другой категории или класса» [Кубрякова, Гуреев 2002: 33-38]. При этом конверсия рассматривается как представитель процесса безаффиксальной транспозиции.

С позиции когнитивного подхода к языковым явлениям, «процессы транспозиции приводят к возникновению знаков смешанных, гибридных, сочетающих в своей семантической структуре два и более категориальных значения в их определенном взаимодействии друг с другом. Из ментальных пространств разного типа они черпают гетерогенные смыслы и объединяют, «сплавляют» единицы из каждого пространства в единую структуру, служа передаче значений связи между пространствами: предметным и признаковым, процессуально-событийным и ориентационным и т.п., создавая интересные комбинации таких разнородных значений» [Кубрякова 1997; Кубрякова, Гуреев 2002: 37].

Возьмем пример окказионального конверсива, приведенного в работе Р.А. Киселевой [Киселева 1970]:

The Have-Nots simply love the Haves.

Подчеркнутые слова Have-not и Have образованы по конверсии от глагола have. Семантическая структура выделенных конверсивов является результатом объединения двух концептов: с одной стороны, концепт «признак/свойство», имеющий материальное выражение посредством глагола have, и, с другой стороны, концепт «деятель/тот, кто», который, однако, в данном конверсиве не имеет специального способа передачи. Частично он раскрывается посредством окончаний множественного числа существительных –s/es. Тем не менее, в контексте предложения семантическая структура этих единиц имплицирует этот концепт. В итоге семантика данных слов строится по формуле «тот, кто характеризуется признаком, названным мотивирующей основой».

 

1.2.4 Компрессия

Один из нестандартных способов, который ведет к образованию исключительно окказионализмов, это компрессия. Поскольку окказиональные компрессивы очень характерны для художественной речи, мы рассмотрим их отдельно. Приведем примеры таких единиц:

I knew he saw my defeatist look, the eloquent how-can-we-possibly-move-all-this-stuff-question (пример из работы [Петрова 2003]).

She sighed, frowned, then clapped her big plump hands together in a let’s-get-down-to-business manner and again fixed her beady eyes upon me (Nabokov).

Подчеркнутые окказионализмы образованы от предложений путем перехода из разряда синтаксических единиц в единицы лексические.

Несмотря на широкое распространение таких конструкций в английском языке, лингвистический статус их не совсем ясен. В литературе по данному вопросу существует разнообразие терминов для обозначения данного явления: уподобление слову (А.И.Смирницкий, Н.И. Серкова 1956); свернутые конструкции (Т.А. Петрова 2003); компрессия (С.Ж. Нухов 1997); семантическая компрессия (В.В. Лопатин 1973); многокомпонентное сложение (И.А. Столярова, Н.А. Шехтман 2003); сложные окказиональные слова синтаксического типа (М.С. Ретунская 1974); универбация (Е.А. Земская, Л.В. Копоть 1992); окказиональное словосращение (О.М. Корытова 2008); голофразис (Ж. Марузо 1960 ; И.В. Арнольд 1959).

В работах по словообразованию русского языка чаще используется термин «универбация», которая рассматривается как «способ образования слов на базе словосочетания, при котором в основу производящего слова входит лишь основа прилагательного, а существительные заменяются суффиксом» [Земская 1992]. Примеры широко используемых универбатов в русском языке: ‘уравниловка’ – ‘уравнительный подход к чему-либо’; ‘газировка’ - ‘газированная вода’; ‘продленка’ – ‘группа продленного дня в школе’. Наиболее употребительный в этой функции суффикс –к(а).

Ряд ученых рассматривают это явление в рамках теории словосложения и рассматривают данный процесс как словосложение на синтаксической основе [Смирницкий 1956; Ретунская 1974; Столярова, Шехтман 2003; Серкова 2005].

Другими учеными явления преобразований синтаксических единиц разной сложности в лексические трактуется в терминах семантической компрессии (сжатия, стяжения) [Нухов 1987; Лопатин 1997; Журавлев 1982; Кубрякова 1978]. Е.С. Кубрякова утверждает, что семантическая компрессия, «являющаяся естественным результатом свертывания синтаксически целого в слово, восполняется гибкостью значения дериватов, емкостью их семантики, способностью своей лаконичной формой отсылать к целому ряду умозаключений и высказываний. Разумеется, номинализированные единицы скрывают многие значащие компоненты исходной базы деривации, подчас только намекая на их существование, нередко они оказываются и двусмысленными, тем не менее, даже позволяя несколько «прочтений», они выступают как заместители целых ситуаций» [Кубрякова 1978: 88].

Термин «компрессия», на наш взгляд, представляется наиболее удачным для обозначения этого способа образования новых слов. Рассмотрим пример:

He saw Piers cleaning his ears again. And Piers saw himself being seen and put on a clever sort of don’t-mind-us smile.

Выделенный окказионализм образован путем семантической компрессии повелительного предложения Don’t mind us, в ходе которой происходит ослабление синтаксических связей компонентов, смысловая редукция, оформление семантической целостности и превращение синтаксического целого в лексическую единицу со значением признака (с такой улыбкой, которая означает: «не обращайте на нас внимание»).

В формальном плане процесс компрессии предложений или словосочетаний сопровождается появлением таких признаков, как графическая оформленность компонентов, входящих в состав слова (чаще всего за счет дефисного написания); единое для всех компонентов ударение.

Окказиональные компрессивы обычно подразделяют на две группы в зависимости от того, что заложено в основе компрессива: предложение (welcome-to-the-tribe-of-women; air of please-don’t-thank-me; I’m-a-friend-of-the-boss type), словосочетание (woman-of-advance-ideas way; weekend-in-Paris underwear; living-but-dead).

Окказиональные компрессивы, образованные от различных типов предложений (повествовательных, повелительных и вопросительных) трансформируются из коммуникативных в номинативные единицы, не изменяя последовательности своих элементов. Такой вид компрессивного словообразования еще называют голофразисом [Марузо 1960; Арнольд 1990]. В словаре Ж. Марузо голофразис определяется как «сращение всей фразы в своего рода единое слово (гр. holos “целый, весь”, phrases “высказывание”)» [ Марузо 1960: 79].

В отличие от компрессивов-предложений компрессивы-словосочетания «имеют ограничения по протяженности (максимум четыре компонента) и характеризуются понятийной целостностью и стремлением к ее достижению. При этом только два компонента являются полноценными носителями смысла и представляют собой знаменательные слова; остальные элементы представлены предлогами, артиклями или частицами, служащими для выражения связи между центральными элементами» [Корытова 2008].

В работах, касающихся английских окказиональных компрессивов, авторами дается подробный структурно-семантический анализ этих конструкций, выявляются продуктивные модели образования слов по компрессии, изучается их экспрессивно-выразительные функции, прагматический потенциал [Ретунская 1974; Петрова 2003; Корытова 2008 и др].

Поскольку данный способ словообразования заключается в преобразовании синтаксических конструкций (предложений, словосочетаний), а, как известно, синтаксические единицы в отличие от слов не существуют в готовом виде, - то его можно рассматривать как параллельный процесс порождения синтаксической единицы и ее преобразования при помощи механизма компрессии.

В современном языкознании в качестве денотата предложения рассматривается событие [Кацнельсон 1970; Бархударов 1976; Гулыга 1977; Сусов 1980] или ситуация [Колшанский 1977, Гак 1977], «некое положение дел». Мыслительным коррелятом предложения является пропозиция, она же является исходной структурой порождающего процесса. Как пишет С.Д. Кацнельсон, «формирование пропозиции, происходящее в мозгу человека, есть первый этап на пути продвижения мысли к предложению» [Кацнельсон 1970, 1984].

 

1.2.5 Словослияние

Словослияние является достаточно молодым словообразовательным способом. В данном словообразовательном способе словообразовательной единицей является произвольный фрагмент, а не основа. Часто произвольный фрагмент совпадает с основой по объему. При этом в словослиянии отсутствует единая модель, поскольку произвольный фрагмент появляется в момент создания слова. Основными приемами в словослиянии являются соединение или амальгамирование фрагментов основ и слияние (фузии) фрагментов. При амальгамировании исходные фрагменты не имеют общих членов в звуковом составе (Euroshima < Europe + Hiroshima). При фузии такие общие члены есть (motel <motorist + hotel) [Елисеева 2003: 39].

Также слова, появляющиеся при словослиянии принято называть блендами.  Процесс словослияния хорошо виден на примере слова smog, образованного из фрагментов двух основ — smoke и fog — путем наложения их друг на друга. Несмотря на то что остатки морфем могут легко опознаваться в слитке, он морфологически не членим и представляет собой простое слово (motel <motorist+hotel; Euroshima <Europe + Hiroshima; etc.). Как уже говорилось выше, один из фрагментов основ может совпадать по форме с полной основой (docudrama <documentary + drama; vidkid <video+ kid; etc.). Бленды напоминают полусокращения, однако между ними присутствуют различия в семантие. При словослиянии происходит семантическая конденсация (происходит «выпаривание» необходимых сем из используемых фрагментов). Например, infobit: info- <information + bit (intentional pun on the computer acronym «bit», meaning «a binary digit»). Значение слова-слитка — an individual item of information, such as a recipe or a description of a place, that meets the requirements for inclusion in a data bank. Подчеркнутая часть значения оказалась добавлена в результате семантической конденсации исходных фрагментов. Некоторые бленды могут развить второе значение, причем оно не обязательно будет производным от первого. Так, слово illiterature (illiterate + literature) в зависимости от контекста понимается либо как literature for the illiterate, либо как poorly written fiction. Иногда фрагмент основы, уже использованный для создания нового слова, продолжает действовать при образовании подобных слов. Например, фрагмент -teria в caveteria <cave + cafeteria встречается и в слове washeteria также со значением «небольшое заведение». Здесь, вероятно, можно уже предположить последующий переход фрагмента в статус аффикса, как это произошло с фрагментом -holic, получившим значение «addict» в словах bookaholic, workaholic, computerholic, etc. Особо характерен способ словослияния для таких стилистических пластов, как сленг и терминология. Хорошо известные термины и профессиональные сленгизмы positron (positive + electron), advertistics (advertising + statistics), feminalls (feminine overalls) и др. появились именно в результате словослияния. Несмотря на то что данный способ отмечается в языке только с конца XIX в., в настоящее время он набирает продуктивность очень большими темпами, причем первое место по использованию слитков занимает реклама, для которой принцип «максимум смысла при минимуме пространства» в сочетании с необычностью формы является главным [Елисеева 2003: 39].

 

1.2.6 Сокращение

Суть этого нелинейного способа словообразования состоит в отсечении части основы, причем последняя либо совпадает со словом, либо представляет собой словосочетание, устойчиво объединенное общим смыслом. В разных словарях и исследованиях он встречается под названиями clipping, abbreviation, abridgement или shortening. Предлагаются и разные классификации типов усечения основы. Прежде всего, все сокращения принято подразделять на лексические и графические. К лексическим относят усеченные слова (clipped or stump words) и акронимы (initial words, or acronyms). Усеченные слова появляются в результате отделения от основы какого-либо фрагмента или фрагментов. Сокращаться могут любые фрагменты слова, независимо от морфемных границ. Например, сокращение doc от doctor представляет собой произвольную часть корневой морфемы, оставшейся после отсечения одной буквы корня вместе с суффиксом; из основы refrigerator удаляются не только префиксальная морфема re- и суффиксальная -or, но и часть корня, -erat-, что приводит к появлению сокращения frig (распространенный вариант написания ― fridge). Чаще всего встречаются конечные усечения типа exam, doc, gym (из examination, doctor, gymnasium соответственно). В этом случае, как видно из примеров, сокращению подвергается фрагмент, занимающий в слове конечную позицию.

Усечения типа plane, phone (из airplane, telephone), в которых отсекаемый фрагмент находится в начале слова, именуются начальными, а примеры frig или flu (из refrigerator, influenza) иллюстрируют так называемые конечноначальные усечения. В этом случае из основы удаляются как начальный, так и конечный ее фрагменты. Семантика полученного в результате слова остается почти неизмененной, хотя стилистическая прин адлежность меняется в сторону снижения. Например, при сокращении основы examination в новом слове exam реализуется только одно из значений ― a testing of knowledge, а значения an inquiry into or inspection of smth, questioning by a lawyer at a law-court, а также looking at carefully in order to learn about or from остаются только в полной форме основы. При этом меняется и стилистическая принадлежность нового слова ― его употребление ограничено неформальной разговорной речью [Елисеева 2003: 52].

При сокращении основы возможны и некоторые орфографические изменения. Так, при сокращении основы microphone (an instrument for changing sound waves into electrical waves) до формы mike пере дача звука k происходит посредством замены одной буквы на другую; похожая замена видна и в примере ambish, сокращении, образованном от основы ambition (a strong desire to be or do smth).

 Другая группа лексических сокращений носит название акронимов. Акронимы образуются из начальных букв слов, входящих в словосочетание, объединенное общим смыслом (BBC < British Broadcasting Corporation; AIDS < acquired immune deficiency syndrome; USA < United States of America; etc.). Сокращение каждого из слов происходит, как ясно из определения, только одним способом ― конечным усечением. Орфографически акронимы также единообразны ― они пред ставляют собой сочетания заглавных букв. Однако, по мнению ряда лингвистов, группа акронимов неоднородна. Среди них можно выделить буквенные акронимы (alphabetic acronyms) и звуковые акронимы (phonetic acronyms). В первом случае результатом сокращения словосочетания до начальных букв будет именно буквенная комбинация, произносимая как набор алфавитных названий букв. Именно так читаются, например, акронимы USA (the United States of America), BBC (British Broadcasting Corporation), CD (compact disk) и т. д. Акроним относится к звуковым, если он читается как слово. К этому типу принадлежат, например, акронимы AIDS (acquired immune defi ciency syndrome), RAM (random access memory), WASP (white Anglo-Saxon protestant) и т. д. Сути словообразовательного способа сокращения такое разделение не затрагивает, так как речь идет в любом случае об инициальном сокращении основы. Данная классификация отражает только разнообразие результатов процесса [Елисеева 2003: 53].

Разновидностью сокращения является аббревиация. Под аббревиацией подразумевается образование слов путем сокращения (усечения) основы. В результате создаются слова-аббревиатуры. Различают простые, сложные и инициальные аббревиатуры. Простые аббревиатуры образуются путем отбрасывания конечного или начального слогов основы. Например, caps (capital letters), demo (demonstration), ad (advertisement), fridge (refrigerator), vac (vacation) и др. Нередко в сокращенных словах опускаются все гласные: vhcl (vehicle), rd (road) и т.д. Аббревиатуры, являясь вторичным наименованием предмета в языке, стилистически окрашены и носят неофициальный разговорный характер: sister – sis; doctor – doc; spectacles – specs, Congrats! и др. Если исходное слово забывается, то аббревиатура становится основным наименованием и стилистически нейтральным словом, например, plane из airplane, phone из telephone, movie от moving pictures. Сложные аббревиатуры (сложносокращенные слова) образуются аббревиацией и основосложением и могут состоять из начальных букв или слогов слов и основы Interpol – International police, U-turn (поворот кругом), V-Day – Victory Day. Часто опускаются гласные: pkwy – parkway, или начало второй части сложносокращенного слова branch (breakfast and lunch).

Инициальными аббревиатурами или акронимами называются cокращения, состоящие из начальных букв слов или основ. Например, VIP – very important person, MCC – Missions Control Center – ЦУП, WASP (White Anglo-Saxon Protestant), GNP – 30 Gross national product – НВП (национальный валовой продукт), RRP – recommended retail price и т.п. Интересно, что слова такого типа широко используются в разговорной речи и слэнге, например: g.f. (girl-friend), OJ (orange juice), AJ (apple juice) и т.д. Имеются сложносокращенные слова, образованные сочетанием начальной буквы и целой основы: NYC taxi (New York City taxi), JFK Airport (John Fitzgerald Kennedy Airport), D-region (the lowest region of the atmosphere extending from 60 to 80 km). Лексические аббревиатуры следует отличать от графических. Графические аббревиатуры – это символы, используемые вместо слов на письме. В речи им соответствуют полные слова: m. – mile, Ltd – Limited, D.C – District of Columbia, I.O.Y. – I owe you – a written acknowledgement of debt, R.I.P. – Rest in peace. Многие графические аббревиатуры являются сокращениями латинских слов: e.g. – exempli gratia – например; i.e. – id est – то есть; L – libra – фунт стерлингов. В английском языке аббревиатуры могут заканчиваться гласными: ave. (avenue), usu. (usual), Fri. (Friday). Графические аббревиатуры могут становиться словами, например, M.P. – member of Parliament – член парламента, GI – Government issue – рядовой, солдат. Большое количество аббревиатур – характерная особенность современного английского языка. Это очень продуктивный способ словообразования [Фамина 2018: 30].

 

1.3. Окказионализм как реализация лингвокреативности

Возможности инновационной концептуальной деривации и отражения этих процессов в языке позволили исследователям говорить о феномене лингвокреативности [Ирисханова]. Лингвокреативность подразумевает определенное творческое начало в номинативной деятельности, в связи с чем О.К. Ирисханова (2005) вводит понятие творческого акта семиозиса, творческого лингвосемиозиса.

      Даже вне прямого ответа на вопрос о том, вербально ли наше мышление, можно с уверенностью сказать, что язык является инструментом, комплементарным мышлению. Прежде всего отмечается чрезвычайно важная роль языка в плане предоставления человеку возможности анализировать содержание и результаты когнитивных и перцептивных процессов в контекстуально-независимом формате. Контекстуально-независимый формат (амодальность) подразумевает, что репрезентации уже не зависят от того, каким образом они появились в сознании – в результате зрительного или слухового восприятия, тактильного или иного ощущения, логического вывода. Будучи по природе своей амодальными, репрезентации тем самым представляют собой особого рода ментальный объект (‘mental object’ [Clark 1998: 178]), который может в дальнейшем стать объектом самых разных когнитивных операций более высокого уровня – памяти, привлечения внимания, фокусировки, логического вывода и так далее.

Соответственно, языковая продукция сама по себе становится формой внешней памяти и своего рода «рабочим пространством мысли». Как только мы сформулировали нашу мысль и выразили ее в словах (устно или письменно), она становится объектом для дальнейших ментальных или вербальных манипуляций – как для нас самих, так и для других. Объективируя в словесных формах и структурных формулах освоенный и переработанный нашим сознанием опыт, язык существенно расширяет горизонты нашего сознания и оперативное поле нашей когнитивной деятельности, поскольку предоставляет «материал» для дальнейшей обработки, которая в этом случае ускоряется и оптимизируется на несколько порядков. Как считает Э. Кларк, практика «перевода» мыслей в слова кардинально изменила собственно природу человеческого существования. Мысли, будучи вербализованы, становятся объектами, доступными для других и для дальнейшей когнитивной обработки [Clark 1998: 179-180]. Р. Джекендофф указывает, что повторение предложений «про себя» уже является начальной стадией перевода наших мыслей в разряд объектов дальнейшей когнитивной обработки и рефлексии [Jackendoff 1996]. Имея в качестве предмета «объективированную» словесной формой мысль, мы можем вычленять компоненты сложных мыслительных операций и анализировать их, фиксировать абстрактные объекты в эпизодической памяти, подвергать анализу собственно мыслительный процесс. Эти возможности говорят о существовании особого типа репрезентирования – по словам Э. Кларка, «уникальной репрезентационной модальности» [Clark 1998: 178]. Тем самым создается и инструментарий для когнитивных операций. Как писал А.А. Потебня, «человек невольно и бессознательно создает себе орудия понимания, именно членораздельный звук и его внутреннюю форму, на первый взгляд непостижимо простые сравнительно с важностью того, что посредством их достигается» [Потебня 2007: 119].     Таким образом, язык служит не только средством объективации концептов, потребность в передаче которых и стала основанием их вербализации. Язык сам становится источником возникновения новых концептов [Clark 1998; Barlow 2000; Кобрина 2005]. Н.А. Кобрина говорит о возможности формирования семиозиса более высокого уровня – над уровнем комбинаторики и структурного значения – вторичного семиозиса. Такого уровня семиозис формируется в практике использования пословиц, поговорок, летучих фраз в различных ситуациях, не соотносимых с их буквальным смыслом [Кобрина 2005: 64]. Вероятно, такого же рода ментальные операции в направлении «существующее языковое выражение à появление нового концепта» характеризует и такие известные процессы, как грамматизация, перекатегоризация, вторичная концептуальная деривация, эвфемизация, окказиональная номинация.

В многочисленных исследованиях по лингвокреативности отмечается междисциплинарный характер данного феномена [Ирисханова 2005; Пономарева 2009; Гончарова 2009 и др.].

Исследование лингвокреативности основывается на нескольких принципиальных вопросах, таких как, «кто является носителем творческого начала – индивид или общество; насколько нетривиальным должен быть продукт «подлинного» творчества; что в большей степени характерно для креативности – поиск новой формы или нового содержания; можно ли предсказать направление творческой деятельности и просчитать ее алгоритм» [Ирисханова 2005: 15].

В существующих работах лингвокреативность понимается как способность языковой личности к речетворчеству, к языковой игре, к рефлексии над своим речевым поведением, а также способность индивида к развитию своего лексикона и к творческому осмыслению динамических процессов в словаре [Гончарова 2009].

В ряде работ подчеркивается двусторонняя направленность творческого процесса. При таком подходе под языковой личностью понимается не только личность, творящая новую номинацию, но и личность, ее воспринимающая, интерпретирующая. По справедливому замечанию И.К. Архипова, «если создание нового значения есть акт творчества говорящего\пишущего индивида, то в равной степени это относится и к слушающему\читающему, т.к. понять говорящего означает выполнить свой творческий акт, заключающийся в генерировании мысли, конгениальной, совпадающей с мыслью отправителя сообщения. Творчество создателя предполагает творчество потребителя» [Архипов 2008: 196]. В данном ключе понятие лингвокреативности связано с раскрытием сути языковой способности, под которой понимается умение производить и понимать языковые выражения, создаваемые в непрестанно меняющихся условиях коммуникации [Ирисханова 2004].

В большинстве работ по окказиональному словообразованию подчеркивается тот факт, что окказионализмы являются проявлением языкового творчества [Винокур 1943; Лыков 1976; Поздеева 2002; Ляхович 2003; Столярова, Шехтман 2003 и др.].

Мы также считаем, что окказиональное словообразование по определению является творческим процессом. Исходя из широкого понимания творчества в целом, О.К. Ирисханова считает творческой «любую деятельность, в которой мы сталкиваемся с нетривиальным выбором одного из способов решения проблемы, причем как с использованием общепринятых, так и менее конвенциональных средств» [Ирисханова 2005]. Сам поиск и выбор новой - часто оригинальной, экспрессивной, необычной - формы, изобретение нового слова, которого нет в языке данной языковой общности, является проявлением языкового новаторства (термин Г.О. Винокура). «Быть новатором в языке, - пишет Г.О. Винокур, - значит сознательно и намеренно употреблять в своей речи такие средства языка, какие представляются несуществующими в данной языковой традиции, в данных условиях общения через язык, и, следовательно, новыми, небывалыми» [Винокур 1943]. Лингвокреативность проявляется в том, что автор осознанно, как в художественных текстах, или неосознанно, как в живой разговорной речи, делает выбор в пользу необычной формы для передачи какого-либо содержания. В результате этого выбора появляется новая экспрессивная единица, выполняющая те или иные функции в пределах данного контекста.

Для понимания природы и механизма лингвокреативной деятельности на современном этапе исследователи все чаще обращаются к достижениям когнитивной лингвистики, психолингвистике и нейролингвистики. Это обусловлено интересом к глубинным механизмам лингвокреативности и признанием того, что творческие процессы, в том числе и языковые, связаны с особенностями человеческого мышления и речемыслительной деятельности человека.

Особое место в исследовании языкового творчества занимают работы В. Гумбольдта. Его толкование языка «не как мертвого результата порождения, а скорее, как самого процесса порождения» раскрывают чрезвычайно важное понятие о внутреннем языковом чувстве, которое определено им как присущее человеку «инстинктообразное предчувствие всей системы языка, это – «не особая сила, а вся духовная способность в отношении образования и употребления языка» [Гумбольдт 1984]. По мысли ученого, безграничные возможности мысли и воображения находят свое выражение в творческом аспекте использования языком [Гумбольдт 1984].

Очень ценным для настоящего исследования является наследие Л.С. Выготского, внесшего значительный вклад для развития отечественной лингвистики и психолингвистики. Труды этого ученого позволили пролить свет на многие дискуссионные вопросы, например, соотношение мышление/речь, проблема порождения речи и др. В противовес точкам зрения, при которых речь рассматривалась как одежда мысли или как навык, Л.С. Выготский выдвигает свое знаменитое положение о том, что мысль совершается в слове. Согласно концепции ученого, «отношение мысли к слову есть, прежде всего, не вещь, а процесс, это отношение есть движение от мысли к слову и обратно – от слова к мысли» [Выготский 1956: 379]. В самой речи ученый выделяет два плана: план внутренней речи и план внешней речи. Внутренняя речь есть «речь для себя», она характеризуется сокращенностью, предикативностью, фонетическим редуцированием, преобладанием смысла над значением, идиоматичностью. Внешняя речь – это речь для других, это процесс превращения мысли в слова, ее материализация, объективация [Выготский 1956]. Процесс порождения речи, согласно Л.С. Выготскому, идет следующим путем: сначала оформляется мотив, который является результатом мотивирующей сферы нашего сознания, охватывающей влечения, потребности, интересы, побуждения, аффекты и эмоции человека; мотив порождает какую-либо мысль; далее мысль, проходя стадию внутренней речи, опосредуется во внутреннем слове; внутреннее слово, проходя стадию внешней речи, трансформируется в значения слов и, наконец, в слова [Выготский 1956: 381].

Взятая за основу, схема речепорождения Л.С. Выготского, получила дальнейшую разработку в трудах А.Р. Лурии [Лурия 1975], А.А. Залевской [Залевская 1977], И.А. Зимней [Зимняя 1985], Т.В. Ахутиной [Ахутина 1989]; Е.С. Кубряковой [Кубрякова 1991].

В настоящее время ряд ученых, признавая связь языка и мышления, рассматривают результаты языкового творчества как проявление лингвокреативного мышления. Как пишет Б.А. Серебренников, «в отличие от других типов мышления, лингвокреативное мышление имеет двоякую направленность. Оно, с одной стороны, отражает окружающую человека действительность, с другой, самым тесным образом связано с наличными ресурсами языка. При создании новой языковой единицы человек всегда что-то использует уже наличест­вующее в данном языке. Было бы неправильно предполагать, что для обозначения новых понятий или каких-либо отношений между понятия­ми язык прибегает к каким-то новым композициям фонем, к поискам еще не использованных словосочетаний. Обычно для этих целей используются уже существующие. При этом каждое новое понятие оказывается в той иной мере связанным с каким-то другим» [Серебренников 1988: 55].

В этой связи рассмотрим концепцию лингвокреативности О.К. Ирисхановой [Ирисханова 2005]. Рассматривая языковое творчество, О.К. Ирисханова утверждает, что творческая деятельность человека в языке во многом опирается на способность человеческого сознания творчески интегрировать разнородные концептуальные сущности в новые гибкие образования – ментальные пространства – вербализовывать эти процессы в соответствии с собственными интенциями в дискурсе [Ирисханова 2005: 7]. В качестве ментального механизма, обслуживающего акты речетворчества, она рассматривает механизм концептуальной интеграции, суть которого состоит в объединении старых структур знания в новые гибкие образования. Результатом концептуальной интеграции являются структуры с гибридным характером. Как пишет О.К. Ирисханова, «для гибридности характерно слияние разных категориальных начал, обусловливающее возможность нетождественных способов описания ситуации [Ирисханова 2005: 8].

Теория концептуальной интеграции, разработанная Ж. Фоконье и М. Тернером [Fauconnier, Turner 2002], получила широкую популярность среди исследователей в связи с тем, что она подходит для анализа многих языковых явлений. С позиций когнитивной лингвистики и психолингвистики мы считаем, что творческий процесс, ведущий к возникновению окказионализма, является процессом когнитивным, т.е. он тесно связан с особенностями лингвокреативного мышления человека. Ментальным механизмом, обеспечивающим образование окказионализмов, является механизм концептуальной интеграции.

Таким образом, лингвокреативность является многоликой стратегией, которая повышает информативность текста. Лингвокреативность присуща не только научному, но и художественному тексту и функционирует в них по-разному. В художественном тексте наращение информативности является следствием соотнесения с субъективно переживаемым событием [Белоглазова, Сергаева 2016: 29].

 

1.4 Функции окказионализмов

Ю.Н. Пацула, помимо, традиционных функций окказионализмов (экспрессивной, речетворческой, изобразительно-выразительной, создания комического эффекта, эстетической, функции экономии времени и языковых средств), выделяет также функцию маскировки, заключающуюся в стремлении обойти острые углы, культурные запреты, как бы замаскировать сообщение (например, этот кредит опять скомуниздили) [Пацула 2005].

Во многих исследованиях окказионализмы рассматриваются как способы реализации игрового потенциала в языке. По мнению, С.Н. Бредихина, языковая игра – это процесс направленного (программируемого) ассоциативного воздействия на адресата, достигаемого при помощи различных лингвистических механизмов [Бредихин 2003: 20].

К причинам и целям языковой игры исследователи относят:

1) Потребность быть оцененным в процессе коммуникации адресатом с точки зрения остроумия;

2) Продемонстрировать свои речетворческие способности и языковую зоркость;

3) Быть принятым в определенный коллектив;

4) Намеренно вызвать адресата на спор с помощью элементов языковой игры;

5) Создать ситуацию, приводящую к речевому конфликту;

6) Снять напряжение коммуникантов в конфликтной ситуации общения.

На базе причин формируются цели языковой игры: выразить мысль необычным способом, развлечь собеседника, разрядить ситуацию общения, испытать чувство превосходства [Янченкова 2006: 10].

Следует подчеркнуть такой важный аспект языкового творчества и языковой игры, как возможность, предоставляемую адресанту, выразить свое субъективное отношение к тому, о чем он говорит, дать оценку. В этом случае «эмоциональное Я» и «творческое Я» взаимодействуют, что указывает на тесную связь эмоций, когниции и языка. Эта взаимосвязь заключается в том, что эмоции, возникающие в процессе взаимодействия с окружающим миром, побуждают мышление к поиску «экспрессивной упаковки», которая наиболее точно отражает эмоциональное состояние языковой личности, позволяет выпустить «эмоциональный пар» [Болдарева 2002: 8].

Эиоциональное воздействие на адреса раскрывает ведущую цель в художественных текстах. Можно утверждать, что, за некоторым исключением, все окказионализмы, функционирующие в контекстах произведений, направлены на то, чтобы тем или иным способом воздействовать на эмоциональную сферу реципиента, чтобы вызвать в нем соответствующее эмоциональное переживание. Авторские эмоции, заложенные в окказиональном слове, воздействуют на тонкого, эмоционального читателя, и он также переживает данную эмоцию.

Как справедливо отмечают И.А. Столярова и Н.А. Шехтман, «построение и восприятие сложного слова зависит не только от рационализма «холодной» логики, но и от сильных эмоциональных раздражителей. Чем тоньше, чувствительней и эмоциональней личность, тем больше метафоричности и образности в продуцируемой этой личностью речи» [Столярова, Шехтаман 2003: 98].

 

 

Выводы по главе I

Сказанное позволяет выделить следующие факторы, которые определяют направление дальнейшего исследования окказионализма и выбор исследовательского метода, соответствующего задачам этого направления.

1)                  Необычность, уникальность окказионализмов не свидетельствует об их абсолютной внесистемности. Поскольку автор окказионализма заинтересован в том, чтобы смысл нового слова был расшифрован адресатом, на форму окказионализма влияют языковые ограничения: большинство окказионализмов образуется по имеющимся в языке словообразовательным моделям.

2)                  В теории окказионального образования многие исследователи признают, что обращение к морфологической структуре является первоначальным этапом на пути толкования семантики и прагматического потенциала окказионализма.

3)                  В большинстве работ, связанных с окказионализмами, указывается, что окказиональные образования являются проявлением творчества, поэтому большинство ученых рассматривают результаты языкового творчества как проявление лингвокреативного мышления.

4)                  Ведущей функцией окказионализмов является функция эмоционального воздействия, а также функция языковой игры. Данные функции реализуют глобальную функцию поиска автором своего читателя, создания своей читательской аудитории.

В настоящее работе развивается комплексный подход к категории «окказионализм», объединяющий ряд признаков. Предлагается следующее определение окказионализма, ориентированное на цели и задачи исследования окказионализма в поэзии: окказионализм – это уникальная экспрессивная лексическая единица, отсутствующая в языковой традиции, построенная по нормативным или уникальным словообразовательным моделям, намеренно создаваемая автором для функционирования в условиях конкретного контекста.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА II.  Употребление окказионализмов в поэзии О. Нэша

2.1 Биография О. Нэша

  Ознакомимся с биографией Огдена Нэша.  Фредерик Огдэн Нэш родился 19 августа 1902 года в небольшом городке Рай в штате Нью-Йорк. Нэш учился в школе Святого Георгия в Ньюпорте и, окончив ее, остался еще на год- попробовать силы в должности учителя младших классов. Года оказалось достаточно, чтобы Нэш навсегда оставил мысль о преподавании. В 1924 году он поступил в Гарвардский университет, но через год покинул университет. Этот год Нэш всегда вспоминал шутливо.

Успех первых публикаций приблизил момент выбора между служебной карьерой и литературной деятельностью. После недолгой работы в «Нью-Йоркере» и недолгой службы в частной книгоиздательской фирме, Нэш решил стать киносценаристом. Ради этого он даже переехал в Голливуд. Вскоре в семье родились две дочери, Линелл и Изабел. В 1933 году Нэш целиком посвятил себя литературе.

С середины 1930-х годов Нэш печатался в периодических изданиях и два-три года выпускал сборники стихов. К 1940 году Огдэна Нэша называли выдающимся мастером, «тонким знатоком человеческого сердца, несравненным полемистом и пороком». К 1942 году О. Нэш вместе со своим другом С. Перельманом создал текст для мюзикла «Прикосновение Венеры» (One Touch of Venus) на сюжет пародийного романа Ф. Энсти «Раскрашенная Венера» (The Tinted Venus, 1865). Спектакль долго был известным в театрах, а в 1948 году был экранизирован.

Большую часть своей жизни О. Нэш провел в Нью-Йорке. Поэт был в 1950 году членом Национального института искусств и литературы, а к 1962 стал членом американской Академии искусств и наук. Также Нэш удостоился многих наград, но до конца жизни подрабатывал публичными лекциями в университетах различных штатов.

О. Нэш оставил обширное наследие, которое включает в себя около трех десятков книг. Самые известные сборники- это  «Суровые строки» (Hard Lines, 1931); «Без педалей» (Free Wheeling, 1931); «Безмятежные дни» (Happy Days, 1933); «Тропа утех» (The Primrose Path, 1935); «Цветник стихов для непослушных родителей» (The Bad Parents’ Garden of Verse, 1936); «Я здесь и сам чужой» (I’m a Stranger Here Myself, 1938); «Благие намерения» (Good Intentions, 1942); «Наперекор» (Versus, 1949); «Отдельная столовая» (The Private Dining Room, 1953); «Туда отсюда не попасть» (You Can’t Get There from Here, 1957); «Все, кроме нас с тобой» (Everyone But Thee and Me, 1962); «Ветряные мельницы что-то не кончаются» (There’s Always Another Windmill, 1968); и наконец последний составленный самим автором сборник – «И лежа лает старый пес» (The Old Dog Barks Backwards, 1972). Параллельно издавались итоговые и тематические однотомники, в том числе «Знакомое лицо» (The Face Is Familiar, 1940), «Так много лет назад» (Many Long Years Ago, 1945), «Семейный сбор» (Family Reunion, 1950), «Свидетельство о браке» (Marriage Lines, 1964) и другие. Для большой антологии (Verses from 1929 On, 1959) Нэш отобрал и заново отредактировал около восьмисот стихотворений из шести сборников. В 1975 году вышел в свет объемистый том с цитированным выше предисловием Арчибальда Маклиша – «Я рад, что я успел» (I Wouldn’t Have Missed It).

   Творчество Нэша в США не забывается: его стихи переиздаются, его имя продолжает жить, и главную роль в его сегодняшней известности играют дочери и наследницы поэта, Линелл Смит и Изабел Эберштадт (вдова Нэша, Франсез, скончалась в 1994 году, сохранив до преклонного возраста аристократическую стать и красоту). Дочери в молодости пробовали свои силы в литературе, а Линелл иллюстрировала детские книги отца. За подготовленным ими обеими капитальным изданием 1975 года последовали еще по меньшей мере семь сборников; в них вошли и не печатавшиеся ранее стихи. В 1990 году Линелл составила и выпустила «семейный альбом» – письма Нэша к жене и дочерям. Архив поэта приобрел Техасский университет (г. Остин); материалы архива активно обрабатываются и публикуются. Появились два солидных исследования, которые содержат подробнейший анализ творчества Нэша и ценный биографический материал: David Stuart, The Life and Rhymes of Ogden Nash (Lanham, New York, Oxford, 2000); Douglas M. Parker, Ogden Nash: The Life and Work of America’s Laureate of Light Verse (Chicago, 2005). К столетию Огдена Нэша в США была выпущена почтовая марка; вокруг портрета автора уместилось целых шесть его стихотворных миниатюр – их можно прочесть через лупу.

   Таким образом, Нэш сумел извлечь максимум выразительности из английского языка, своего материала и орудия, которое он постоянно оттачивал и совершенствовал. Автор – полностью в духе XX века – прозаизировал поэзию, вводя в нее неосвоенные слои лексики и бытовой фразеологии, пародируя канцелярский и псевдокультурный стили речи, высмеивая расхожие штампы. Огден Нэш взрывал устойчивые словосочетания, подменяя ожидаемый компонент неожиданным, и выворачивал наизнанку цитаты и пословицы. Скрытые цитаты рассыпаны у него повсюду; на них построены названия многих стихотворений и почти всех сборников. Ориентируясь – не без иронии – на уровень среднеобразованного читателя, Нэш щедро сдабривал свой текст иноязычными словами и латынью. Автор неутомимо путешествовал по словарям, посвящая стихи случайно обнаруженным редким словам (например, serendipity и velleity). Его могли вдохновить особенности местного произношения, правила образования множественного числа и даже суффиксы – все эти «филологические опыты» содержат тонкие наблюдения над законами живого языка [Огдэн Нэш 2018].

 

 

      

 

2.2 Способы образования окказионализмов в произведениях О. Нэша

По выше представленному в работе определению окказионализмы функционируют только в рамках конкретного контекста. Под окказиональностью мы понимаем узкоконтекстуальное использование и интерпретацию. Новый смысл порождается в контексте, и в контексте же и остается. Новый набор признаков, формирующийся в результате объединения исходных ментальных пространств, интерпретируется как принадлежащий окказиональной языковой единице только в данном случае употребления.

Для корректного понимания окказионализмов на их употребление и форму накладываются определенные ограничения, прежде всего со стороны грамматики того или иного языка. Как известно, для английского языка порядок слов имеет большое значение и он с известными оговорками фиксированный, следовательно, о приблизительном смысле незнакомого слова в предложении можно догадаться по его синтаксической позиции. Иными словами, синтаксическая сочетаемость с каким-либо словом свидетельствует от принадлежности языковой единицы к той или иной части речи. Синтаксические связи слов в предложении являются смыслопорождающим оператором при образовании и интерпретации окказиональных слов: синтаксическая функция, которую будет выполнять окказионализм в данном контексте, активирует определенные ментальные пространства.

 В данной работе было рассмотрено 100 стихотворений, написанных с 1938 года по 1968 год. Методом сплошной выборки было отобрано 90 окказионализмов. Далее данные окказионализмы были проверены по словарям. Анализ этих единиц показал, что наиболее распространенные способы образования окказионализмов — это словосложение, деривация и словослияние.

2.2.1 Окказионализмы, образованные словосложением

Рассмотрим окказионализмы, образованные путем словосложения. Было выявлено 9 окказионализмов (см. Приложение А).

Рассмотрим окказионализм do-good-for-nothing из стихотворения «Jack do-good-for-nothing». Этот окказионализм создан путем сложения основ do, good, for и nothing и является сложным словом третьего типа.

«Once there was a kindhearted lad named

Jack Do-Good-for-Nothing, the only son of a

poor widow whom creditors did importune,

So he set out in the world to make his fortune.

His mother's blessing and a crust of bread was

his only stake,

And pretty soon he saw a frog that about to be

devoured by a snake» (Nash Ogden: 17).

Следующий окказионализм full-of-nicotine (суперникотиновый) из стихотворения «I burn money» также образован путем сложения основ full, of, nicotine и является сложным словом третьего типа.

«My next goal is one to reach which I should probably have

to sink into debt,

But it would be worth it because it is the development

of a short, hot, harsh, quick-burning, full-of-nicotine

cigarette» (Nash Ogden: 17).

Окказионализм lot-baiers из стихотворения «Jack do-good-for-nothing». Этот окказионализм создан путем сложения основ lot и baiers. Также к слову baiers прибавляется окончание –s для указания множественного числа.

(A cursory nursery tale for lot-baiers)

Once there was a kindhearted lad named

Jack Do-Good-for-Nothing, the only son of a

poor widow whom creditors did importune,

So he set out in the world to make his fortune (Nash Ogden: 17).

Следующий окказионализм yore-wards из стихотворения «Now you see it, now I don’t». Данный окказионализм создан путем прибавления основ yore (былое) и wards (административный район города). К окказионализму wards прибавляется окончание –s для указания множественного числа.

Some people look to the future and others look days of

yore-wards,

But even they see more eye to eye than two people on a

train one of whom is riding backwards and the other

forwards (Nash Ogden: 19).

Окказионализм pseudo-saintly из стихотворения «The praying mantis» также образован путем прибавления двух основ pseudo и saintly.

From whence arrived the praying mantis?

From outer space, or lost Atlantis?

glimpse the grin, green metal mug

at masks the pseudo-saintly bug,

Orthopterous, also carnivorous,

And faintly whisper, Lord deliver us (Nash Ogden: 19).

Путем словосложения (сложения двух основ) также образован окказионализм stove-wise из стихотворения «The joyous malingerer». 

Stove-wise he's the perpetual backward learner

Who can't turn on or off the proper burner.

If faced with washing up he never gripes,

But simply drops more dishes than he wipes (Nash Ogden: 19).

Тем же путем и образован окказионализм sleepy-time из стихотворения «The centipede». Данный окказионализм образован путем прибавления основ sleepy и time.

I objurgate the centipede,

A bug we do not really need.

At sleepy-time he beats a path

Straight to the bedroom or the bath.

You always wallop where he's not,

Or, if he is, he makes a spot (Nash Ogden: 19).

Следующий окказионализм nightie-night из стихотворения «If He Were Alive Today, Mayhap, Mr. Morgan Would Sit On The Midget's Lap». Данный окказионализм образован путем прибавления основ nightie (ночнушка) и night (ночь).

So I want to play at Bankers Trust

Like a hippety-hoppety bunny,

And best of all, oh best of all,

With really truly money.

Now grown-ups dear, it's nightie-night

Until my dream comes true,

And I bid you a happy boop-a-doop

And a big beep-beep adieu (Nash Ogden: 19).

Следующий окказионализм piano-moving из стихотворения «Will Consider Situation». Образован путем сложения двух основ piano (пианино) и moving (движение).

Whereas is in an uncomfortable job like piano-moving or stevedoring you

indulge,

You have no time to exercise, you just continue to bulge.

To sum it up, young man, there is every reason to refuse a job that will make

heavy demands on you corporally or manually,

And the only intelligent way to start your career is to accept a sitting

position paying at least twenty-five thousand dollars annually (Nash Ogden: 19).

Таким образом, рассмотрев окказионализмы, образованные путем словосложения, можно сделать вывод, что эти новообразования креативны и созданы автором для поддержания ритма и рифмы, а также оказывают эмоциональное воздейсвие в стихотворении.

 

2.2.2 Окказионализмы, образованные аффиксацией

Немалое количество окказионализмов образовано аффиксацией в стихотворениях О. Нэша. Таких окказионализмов насчитывается 28 единиц (см. Приложение А).

При образовании окказионализма un-birthdays из стихотворения «Between Birthdays» О. Нэш использует отрицательную приставку un, присоединяя ее к слову birthdays, образованному при помощи сложения основ. При этом создается еще один окказионализм «un-», который можно отнести к способу образования аффиксация.

My birthdays take so long to start.

They come along a year apart.

It’s worse than waiting for a bus;

I fear I used to fret and fuss,

But now, when by impatience vexed

Between one birthday and the next,

I think of all that I have seen

That keeps on happening in between.

The songs I’ve heard, the things I’ve done,

Make my un-birthdays not so un – (Nash Ogden :17).

Например, окказионализм unoffendable из стихотворения «Suppose he threw it in your face». Здесь автор использует отрицательную приставку «un» и суффикс «able», что превращает глагол offend в существительное- окказионализм.

«Oh, to dwell forever amid Utopian scenery

Where hotels and restaurants and service stations are operated

by antippable unoffendable machinery» (Nash Ogden :17).

         Окказионализм matronized из стихотворения «Now Tell Me About Yourself». Этот окказионализм образован путем аффиксации, так как к слову «matron» присоединяется продуктивный суффикс «ize». О. Нэш создает данный окказионализм для сопоставления и противопоставления полученного новообразования и слова «patronize», что ярче передает основную мысль автора, а также способствует созданию определенного ритма и рифмы:

«Everybody speaks of being patronized,

Yet nobody speaks of the truly irksome shambles which is, or are, being matronized…» (Nash Ogden :17).

Также, особый интерес представляет окказионализм lovingest из стихотворения «The Dog». Этот окказионализм образован с помощью аффиксации, т.к. к основе «loving» прибавляется суффикс «est», превращая герундий в прилагательное превосходной степени, и, тем самым, ярче характеризуя персонажа:

«I’ve also found, by actual test,

A wet dog is the lovingest. » (Nash Ogden: 17)

Окказионализм Cleopatricide из стихотворения «The Asp». Данный окказионализм также образован путем аффиксации. К основе слова cleopatr прибавляется суффикс «icide» и из этого получается окказионализм Cleopatricide (Клеопатрицид). Кроме того, данный окказионализм является именем собственным, поскольку автор обозначает в своем стихотворении данное слово большой буквой.

Whenever I behold an asp

 I can`t suppress a startled gasp.

 I do not charge the asp with matricide,

 But what about his Cleopatricide (Nash Ogden: 17).

Следующий окказионализм antippable из стихотворения «Suppose he threw it in your face».  Этот окказионализм образован путем аффиксации. К основе antipp прибавляется суффикс «able», и получаем окказионализм antippable (принимающими).

I stand stricken before the triple doom,

Whether, and How Much, and Whom.

Tell me, which is more unpleasant,

The look from him who is superior to a tip and gets it,or

from him who isn't and doesn't?

I had rather be discovered playing with my toes in the

Boston Aquarium

Than decide wrongly about an honorarium.

Oh, to dwell forever amid Utopian scenery

Where hotels and restaurants and service stations are operated

by antippable unoffendable machinery (Nash Ogden: 17).

Рассмотрим окказионализм dillemary из стихотворения «Suppose he threw it in your face». Данный окказионализм образован путем аффиксации, так как к слову dilemma (дилемма) прибавляется суффикс «ry». Этот окказионализм интересен тем, что суффикс «ry» не меняет окказионализм dilemmary на другую часть речи, а оставляет новообразование существительным.

Please don't anybody ask me to decide anything, I do not

know a nut from a meg,

Or which came first, the lady or the tiger, or which came

next, the chicken or the egg.

It takes a man of vision

To make a decision,

And my every memory

Is far too dilemmary (Nash Ogden: 17).

Наибольший интерес представляет новообразование momise из стихотворения «Reflection on caution». Данный окказионализм образован путем аффиксации. К известному слову mom прибавляется суффикс «ise» и получается окказиональное образование, выраженное существительным.

  Affection is a noble quality;

It leads to generosity and jollity.

But it also leads to breach of promise

If you go around lavishing it on red-hot momise (Nash Ogden: 17).

Рассмотрим окказионализм uncomplaineuosly из стихотворения «Throughts throught on an avenue». Данное новообразование образовано путем деривации.   Здесь автор использует отрицательную приставку «un» и суффикс «ly», что превращает окказионализм в наречие.

Her ideal raiment is costlier than her or her dearest

friend's purse can buy, and at the same time her own exclusive and amazing bargain.

Psychologists claim that men are the dreamers and women are the realists,

But to my mind women are the starriest-eyed of idealists,

Though I am willing to withdraw this charge and gladly eat it uncomplaineously (Nash Ogden: 17).

Таким образом, рассмотрев окказионализмы, образованные путем аффиксации, можно сделать вывод, что эти новообразования креативны и созданы автором для поддержания ритма и рифмы, а также для создания эмоционального воздействия.

 

2.2.3 Окказионализмы, образованные словослиянием

Большую часть новообразований О. Нэша составляют единицы, созданные путем словослияния. Всего было выявлено 53 единицы (см. Приложение А).

        Окказионализм shuddha («Portrait Of The Artist As A Prematurely Old Man») создан путем словослияния. Окказионализм образован от глагола should для созвучия со словом Budhha, используется для создания рифмы и определенного иронического эффекта.

«And the other kind of sin is just the opposite and is called a sin of omission and is equally bad in the eyes of all right-thinking people, from Billy Sunday to Buddha, And it consists of not having done something you shuddha…» (Nash Ogden: 17).

       Далее, рассмотрим окказионализм walcum, образованный путем словослияния, из стихотворения «Reflection on babies». Этот окказионализм образован от глагола welcome для созвучия со словом talcum, используется для создания рифмы и определенного иронического эффекта.

«A bit of talcum

Is always walcum» (Nash Ogden: 17).

        Также, интерес представляет окказионализм gharsley из стихотворения «Further reflection on parsley». Этот окказионализм создан путем словослияния, образованным от прилагательного ghastly и существительного parsley. Новообразование также создает особый колорит, ритм и рифму стихотворения:

«Parsley

Is gharsley» (Nash Ogden: 17).

Следующий окказионализм ortant («Portrait Of The Artist As A Prematurely Old Man»), также является новообразованием, созданным путем словослияния. Для его образования О. Нэш производит усечение начала основы слова «important». Этот окказионализм придает ритм и рифму стихотворению.

«…One kind of sin is called a sin of commission, and that is very important,
And it is what you are doing when you are doing something you ortant…» (Nash Ogden: 17)

 Окказионализм inquiar из стихотворения «Golly, how truth will out» также создан путем словослияния. Это новообразование образовано от глагола inquire и существительного lire.

«How does a person get to be a capable liar?

That is something that I respectfully inquar,

Because I don’t believe a person will ever set the world on fire

Unless they are a capable lire…» (Nash Ogden: 17)

Следующий окказионализм bitamin из стихотворения «Tableau At Twilight» создан путем словослияния. Это новообразование образовано от существительных vitamin и bit. Данный окказионализм используется также для придания ритма и рифмы стихотворению.

Cones are composed of many a vitamin.

My lap is not the place to bitamin.

          Although my raiment is not chinchilla,

I flinch to see it become vanilla (Nash Ogden: 17).

Окказионализм joculist из стихотворения «Peekabo, I Almost See You» образован способом словослияния. Данный окказионализм образован от существительных oculist и jock. Данный окказионализм является также существительным в стихотворении О. Нэша. Используется также для придания ритма и рифмы стихотворению.

Middle-aged life is merry, and I love to

lead it,

But there comes a day when your eyes

are all right but your arm isn't long

enough to hold the telephone book where you can read it,

And your friends get jocular, so you go

to the oculist,

And of all your friends he is the joculist,

So over his facetiousness let us skim,

Only noting that he has been waiting for you ever since you said Good evening to his grandfather clock under the impression that it was him (Nash Ogden:17).

          Особый интерес представляет окказионализм wymion, образованный путем словослияния, из стихотворения «Peekabo, I Almost See You». Данный окказионализм происходит от греческого имени юноши Endymion (Эндимион), в которого влюбилась богиня луны Селена и существительного woman. Этот окказионализм используется для придания рифмы стихотворению.

         One for reading Erle Stanley Gardner's Perry Mason and

         Keats's "Endymion" with,

         And the other for walking around without saying Hello

         to strange wymion with.

 

         Рассмотрев окказионализмы, образованные словослиянием, можно сделать вывод, что таких новообразований насчитывается 53, они очень оригинальны, поскольку созданы автором для придания рифмы, ритма, иронического эффекта и колорита в стихотворениях.

 

2.3 Функции окказионализмов в произведениях О. Нэша

Особенностью окказиональных слов в произведениях О. Нэша является их прагматическая заряженность, креативность. Окказионализмы специально придумываются автором для выполнения тех или иных задач в пределах конкретного контекста.

Сознательный выбор в пользу окказионального слова как средства выражения нового личностного содержания уже свидетельствует об особенной важности той информации, которую писатель стремится передать своим читателям.

Окказионализмы, функционирующие в художественной речи, являются эффективным средством воздействия на адресата. Необычность формы окказионализма, его оригинальность, новизна привлекают внимание читателя, заинтересовывают его, вовлекают в процесс расшифровки смысла, закодированного автором.

Коммуникативное намерение раскрывает ведущую цель, основной мотив создания окказиональной лексики О. Нэшем. Можно утверждать, что, за некоторым исключением, все окказионализмы, функционирующие в контекстах произведений писателя, направлены на то, чтобы тем или иным способом воздействовать на эмоциональную сферу реципиента, чтобы вызвать в нем соответствующее эмоциональное переживание. В основном, они используются автором как инструменты влияния на эмоциональное состояние и систему ценностей адресата речи. Цель эмоционального воздействия реализуется окказионализмами всех словообразовательных групп, как стандартных, так и уникальных словообразовательных моделей.

Поскольку сами окказиональные слова О. Нэша зачастую выступают как эмотивы, т.е. содержат помимо логико-предметных сем эмотивные семы, выражающие эмоции автора, то наиболее распространенной задачей, реализуемой при помощи окказионализмов, является задача заставить адресата разделить с автором его эмоции, чувства, переживания.

Это достигается с помощью создания яркого, динамичного, оригинального образа, построенного на основе общих с читателем знаний о мире. При восприятии окказионализма читателем эти знания легко извлекаются из памяти и вызывают соответствующие эмоции. Часто эмоциональная заряженность окказионализма усиливается с помощью встроенных тропов и стилистических фигур.

Также окказионализмы в произведениях О. Нэша представляют собой смысловые цепочки, включающие средства рифмизации и ритма. Окказиональное слово часто рифмуется с узуальным словом и всегда ориентировано на восприятие слушателей. Это происходит для того, чтобы акцентировать внимание на главном.

Следовательно, ритм в стихотворениях О.Нэша является своего рода индикатором смысла, что способствует сближению изображаемого с реальностью, а отличительной чертой ритма произведений Нэша является внутренняя «подвижность», отсутствие «привязки» к определенным частям строфы, что содействует восприятию стихотворений «на слух». Более того, рифма и ритм в произведениях О.Нэша взаимосвязаны и указывают на неделимость строф.

 

 

Выводы главе II

 Проведенный анализ окказионализмов О. Нэша с целью выявления особенностей окказиональных образований позволяет сделать следующие выводы:

1) О.Нэш является мастером окказионального слова. Его книги продолжают жить и по сей день. О. Нэш сумел извлечь максимум выразительности из английского языка, своего материала и орудия, которое он постоянно оттачивал и совершенствовал. Автор – полностью в духе XX века – прозаизировал поэзию, вводя в нее неосвоенные слои лексики и бытовой фразеологии, пародируя канцелярский и псевдокультурный стили речи, высмеивая расхожие штампы.

2) Окказиональность имеет узкоконтекстуальное использование и интерпретацию. Новый смысл порождается в контексте, и в контексте же и остается. Новый набор признаков, формирующийся в результате объединения исходных ментальных пространств, интерпретируется как принадлежащий окказиональной языковой единице только в данном случае употребления. О. Нэш создавал окказионализмы, используя разные способы образования. Наиболее часто автор использовал словосложение, аффиксацию и словослияние.

3) Окказионализмы, образованные путем словосложения созданы автором для поддержания ритма и рифмы, а также для выражения нового понятия или слова. Таких окказионализмов в работе насчитывается 9 единиц.

4) Окказионализмы, образованные путем аффиксации созданы автором для поддержания ритма и рифмы, для выражения нового понятия или слова, а также данные окказионализмы выступают в стихотворениях в качестве эмотивов. Таких окказионализмов в работе насчитывается 28 единиц.

5) Окказионализмы, образованные словослиянием очень оригинальны, поскольку созданы автором для придания рифмы, ритма и иронии в стихотворениях. Таких окказионализмов в работе насчитывается 53 единицы.

6) Окказиональные слова О. Нэша зачастую выступают как эмотивы, выражающие эмоции автора. Наиболее распространенной задачей, реализуемой при помощи окказионализмов, является задача заставить адресата разделить с автором его эмоции, чувства, переживания.

7) Ритм и рифма в стихотворениях О. Нэша всегда ориентированы на восприятие слушателей, для того, чтобы акцентировать внимание на главном.

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

В заключении необходимо отметить, что окказионализмы представляют собой одно из наиболее интересных явлений в английской речи. Их лингвистическая сущность и место в лингвистической системе привлекают внимания многих исследователей.

На основе комплексного подхода к категории «окказионализм», заключающегося в интеграции ряда признаков лингвокреативной деятельности человека, предлагается следующие определение окказионализма, ориентированное на цели и задачи исследования окказиональной лексики в художественной речи: окказионализм – это уникальная экспрессивная лексическая единица, отсутствующая в языковой традиции, построенная по нормативным или уникальным словообразовательным моделям, намеренно создаваемая автором для функционирования в условиях конкретного контекста и представляющая собой языковую репрезентацию гибридного ментального образования, случай окказиональной категоризации или перекатегоризации.

В теории окказионального образования многие исследователи считают, что обращение к морфологической структуре является основным этапом толкования семантики и прагматического потенциала окказионализма.  Следовательно, только на базе словообразовательных правил языка возможны распознании всех нюансов, мотиваций и заложенных смыслов.

В отличие от узуальных способов выражения значений и смыслов, окказионализация в художественной речи, равно как и в других типах дискурса, имеет ряд преимуществ. Во-первых, зачастую она является единственным вербальным способом выражения индивидуально-авторских концептов, авторской картины мира; во-вторых, в силу своей экспрессивности, выразительности, свежести, новизны формы и содержания, окказионализм выступает эффективным средством воздействия на адресата, а также средством манипулирования его сознанием.

В результате проведенного исследования были отобраны 90 окказионализмов из 100 стихотворений О.Нэша. Анализ этих единиц показал, что наиболее распространенными способами образования окказионализмов являются словосложение, деривация и словослияние. Методом количественного подсчета было установлено, что 9 единиц образованы путем словосложения, 28 единиц образованы путем аффиксации и 53 единицы образованы словослиянием. Был сделан вывод, согласно подсчетам, что О. Нэш в своих стихотворениях чаще всего использовал словослияние и аффиксацию, чем окказионализмы, образованные путем словосложения. Все созданные автором окказионализмы придают его произведениям особый колорит и образность.

Как показал анализ окказиональных слов в произведениях О.Нэша, ведущей функцией при создании окказионализмов является функция эмоционального воздействия на адресата. Эмоции являются ведущим фактором, влияющим на процессы, которые происходят в мозгу человека, в том числе, и, прежде всего, на процессы создания новых смыслов и значений. Как правило, в окказионализме реализуются несколько функций, которые реализуют глобальную интенцию поиска автором своего читателя, создания своей читательской аудитории.

Несмотря на широкие возможности окказиональных способов словообразования, предоставляющих простор авторскому творчеству и фантазии, на образование окказионализмов накладываются ограничения. Во-первых, тип дискурса, внутри которого разыгрывается коммуникативный акт. Во-вторых, фактор адресата, заставляющий учитывать возраст, профессию, интеллектуальный уровень, лингвистический опыт слушающего и другие параметры. Наконец, лингвистический фактор, заключающийся в требовании не нарушать языковые правила и нормы в такой степени, когда новое слово не понятно слушателю.

 

Полученные в ходе работы выводы могут послужить базой для дальнейшего исследования. Представляется интерес, в частности, к изучению случаев использования окказионализмов в устной речи и в переводе. Также данную работу можно использовать как основной материал при подготовке к ОГЭ и ЕГЭ, поскольку в данных экзаменах присутствуют задания на словообразование. Следовательно, данный материал может быть полезен для изучения способов словообразования.

        Таким образом, выявление окказионализмов в стихотворениях - это трудоемкий процесс, включающий определение структуры новообразования и его значения.

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.     Антюфеева, Ю.Н. Английские новообразования в развитии: потенциальное слово, окказионализм, неологизм: Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.04 / Ю.Н. Антюфеева. – Белгород, 2004. – 19 с.

2.     Арнольд, И.В. Стилистика английского языка / И.В. Арнольд. – М.: Просвещение, 1990. – 304 с.

3.     Арнольд, И.В. Лексикология современного английского языка / И.В. Арнольд. – М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1959. – 351 с.

4.     Арнольд, И.В. Лексикология современного английского языка: учеб. пособие / И.В. Арнольд. – 2-е изд., перераб. - М.: ФЛИНТА: Наука, 2012. – 376 с.

5.     Архипов, И. К. Язык и языковая личность / И. К. Архипов. – СПб.: ООО «Книжный дом», 2008. – 248 с.

6.     Архипов, И.К. Семантика производного слова английского языка: Учеб. пособие для пед. ин-тов по спец. № 2103 «Иностр. яз. / И.К. Архипов. – М.: Просвещение, 1984. – 128 с.

7.     Ахутина, Т.В. Порождение речи: нейролингвистический анализ синтаксиса/ Т.В. Ахутина. - М.: Изд-во Московского ун-та, 1989. – 216с.

8.     Бабенко, Н.Г. Окказиональное в художественном тексте. Структурно-семантический анализ / И.Т. Бабенко. – Калининград: Изд-во КГУ, 1997. – 84 с.

9.      Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли. – М.: ИИЛ, 1955. – 416 с.

10.  Бархударов, Л.С. Глубинная структура предложения в семиотическом аспекте / Л.С. Бархударов // Проблемы синтаксической семантики: материалы науч. конф. – М., 1976. – С. 8-13.

11.  Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. – М.: Изд-во «Прогресс», 1974. – 448 с.

12.  Белоглазова Е.В., Сергаева Ю.В. Лингвокреативность в художественном и научном дискурсе // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Выпуск 7 (746). Языкознание. 2016. – С. 21-30.

13.  Болдарева, Е.Ф. Языковая игра как форма выражения эмоций: Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.19 / Е. Ф. Болдарева. – Волгоград, 2002. – 18 с.

14.  Бредихин, С.Н. «Языковая игра» как лингвистический феномен (на материале философских текстов М.Хайдеггера): Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.19 / С.Н. Бредихин. – Нальчик, 2003. – 22 с.

15. Виноградов, В.В. Исследования по русской грамматике: Избр. тр. / В.В. Виноградов. – М.: Наука, 1975. – 560 с.

16.  Винокур, Г.О. Маяковский – новатор языка. Серия “Лингвистическое наследие ХХ века” / Г.О. Винокур. – Изд. 2. – М., 2006. – 152 с.

17.  Выготский, Л.С. Избранные психологические исследования / Л.С. Выготский. – М.: Изд-во АПН РСФСР, 1956. – 244 с.

18.  Гак, В.Г. К типологии лингвистических номинаций. // Языковая номинация: Общие вопросы / В.Г. Гак. – М.: Наука, 1977. – С. 230-293.

19.  Герд, А.С. Современный русский язык. Словообразование: Учеб. пособие / А.С. Герд. – М.: Изд-во «Вышэйшая школа», 1970. – 590 с.

20.  Гончарова, Е.А. Динамические процессы в лексиконе языковой личности: Автореф. дис. …канд. филол. наук 10.02.19 / Е.А. Гончарова. – Новосибирск, 2009. – 19 с.

21.  Горелкина, А.В. Словообразовательные окказионализмы в мемуарных прозаических произведениях М. Цветаевой и А. Белого: дисс. ... канд. филол. наук 10.02.01/ А.В. Горелкина. – М., 1999. – 210 с.

22.  Гулыга, Е.В. Сложноподчиненное предложение и денотативное значение / Е.В. Гулыга // Вопросы романо-германской филологии: Синтаксическая семантика: Москов. гос. пед. ин-т иностр. яз. им. Мориса Тореза / редкол. О.И. Москальская (отв. ред.) и др. – М., 1977. – С. 51-61.

23.  Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт. – М.: Прогресс, 1984. – 400 с.

24.  Елисеева, В.В. Авторский окказионализм как средство создания комического эффекта: Автореф. дис. …канд. филол. наук 10.02.04 / В.В. Елисеева. – Л., 1984. – 24 с.

25.  Елисеева, В.В. Лексикология английского языка / В. В. Елисеева. – СПБ: СПбГУ, 2003. – 233 с.

26.  Журавлев, А.Ф. Технические возможности русского языка в области предметной номинации / А.Ф. Журавлев // Способы номинации в современном русском языке. – М.: Наука, 1982. – 294 с.

27.  Загоруйко, А.Я. Конверсия – морфолого-синтаксический способ словообразования (на материале современного английского языка): Автореф дисс. … канд. филол. наук 10.02.04 / А.Я Загоруйко. – Ростов-на-Дону: РГПИ, 1961. – 23 с.

28.  Залевская, А.А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека: Учеб. пособие / А.А. Залевская. – Калинин: Изд-во Калининского ун-та, 1977. – 83 с.

29.  Земская, Е.А. Словообразование как деятельность / Е.А. Земская. – М.: Наука, 1992. – 221 с.

30.  Земская, Е.А. Современный русский язык. Словообразование / Е.А. Земская. – М.: Просвещение, 1973. – 304 с.

31.  Земская, Е.А. Окказиональные и потенциальные слова в русском словообразовании / Е.А. Земская // Актуальные проблемы русского словообразования. – Ч. 1. – Самарканд, 1972, – С. 19-27.

32.  Зимняя, И.А. Психологические аспекты обучения говорению на иностранном языке / И.А. Зимняя. – Изд-е 2-е. – М.: Просвещение, 1985. – 160 с.

33.  Ирисханова, О.К. Лингвокреативные основания теории номинализации: Автореф. дис. … д-ра. филол. наук 10.02.19 / О.К. Ирисханова. – М., 2005. – 50 с.

34.   Ирисханова, О.К. О лингвокреативной деятельности человека: отглагольные имена / О.К. Ирисханова. – М.: Изд. ВТИИ, 2004. – 352 с.

35.  Кацнельсон, С.Д. Речемыслительные процессы / С.Д. Кацнельсон // Вопросы языкознания. – 1984. – №4. – С. 3-12.

36.  Кацнельсон, С.Д. Порождающая грамматика и процесс синтаксической деривации / С.Д. Кацнельсон // Progress in Linguistics. – The Hague – Paris: Mouton, 1970. – P. 102-113.

37.   Киселева, Р.А. Структурные особенности авторских неологизмов и их стилистические функции (на материале сатирической и комической литературы ХХ века): Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.04 / Р.А. Киселева. – Л., 1970. – 20 с.

38.  Кобрина, Н.А. О соотносимости ментальной сферы и вербализации // Вопросы когнитивной лингвистики. – 2005. – № 3 (006). – С. 59-69.

39.  Колшанский, Г.В. Категория семантики в синтаксисе / Г.В. Колшанский // Вопросы романо-германской филологии: Синтаксическая семантика: Москов. гос. пед. ин-т иностр. яз. им. Мориса Тореза / редкол. О.И. Москальская (отв. ред.) и др. – М.: Наука, 1977. – С. 5-12.

40.  Корытова, О.М. Когнитивное пространство словосращения: Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.20 / О.М. Корытова. – Тверь, 2008. – 17с.

41.  Кубрякова, Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова: Монография (под ред. Земской Е.А.; предисл. Новодрановой В.Ф.) / Е.С. Кубрякова. – Изд. 2-е, доп. – М.: ЛКИ, 2008. – 208 с.

42.  Кубрякова, Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения / Е.С. Кубрякова. – М.: Ин-т языкознания РАН, 1997. – 327 с.

43.  Кубрякова, Е.С. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи / Е.С. Кубрякова. – М.: Наука, 1991. – 240 с.

44.  Кубрякова, Е.С. О номинативном компоненте речевой деятельности / Е.С. Кубрякова // Вопросы языкознания. – №4. – М., 1984, – С. 13-22.

45.  Кубрякова, Е.С. Части речи в ономасеологическом освещении / Е.С. Кубрякова. – М.: Наука, 1978. – 115 с.

46.  Кубрякова, Е.С. Что такое словообразование: отв. ред. К.Е. Майинская / Е.С. Кубрякова. – М.: Наука, 1965. – 327 с.

47.  Курилович, Е. Понятие изоморфизма / Курилович Е. // Очерки по лингвистике: сб. ст. – М., 1962. – С. 21-36.

48.  Лопатин, В.В. Рождение слова. Неологизмы и окказиональные образования / В.В. Лопатин. – М.: Наука, 1973. – 152 с.

49.  Лурия, А.Р. Основные проблемы нейролингвистики / А.Р. Лурия. – М.: Изд-во МГУ, 1975. – 253 с.

50.  Лыков, А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово) / А.Г. Лыков. – М.: Высшая школа, 1976. – 119 с.

51.  Ляхович, И.В. Окказиональная деривация как способ и средство создания языковой картины мира (на материале языка поэтических текстов В. Хлебникова): Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.19 / И.В. Ляхович. – Краснодар, 2003. – 22 с.

52.  Масленников, Д.Б. Окказионализмы в футуристической поэзии и особенности их функционирования: Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.01 / Д.Б. Масленников. – Уфа, 2000. – 22 с.

53.  Мешков, О.Д. Словосложение в современном английском языке / О.Д. Мешков. – М.: Высш. шк., 1985. – 186 с.

54.  Милославский, И.Г. Многоморфемное слово, его лексическая парадигма и семантическая структура. / И.Г. Милославский // Актуальные проблемы русского словообразования. Ученые записки, Т. 143. – Ташкент, 1975. – 254 с.

55.  Намитокова, Р.Ю. Авторские неологизмы словообразовательный аспект / Р.Ю. Намитокова. – Ростов-на-Дону: Изд-во Ростов. ун-та, 1986. – 154 с.

56.  Нухов, С.Ж. Языковая игра в английском словообразовании: имя существительное: Монография/ Башкирский пединститут/ С.Ж. Нухов. – Уфа: Башк. гос. пед. ун-т, 1997. – 179 с.

57.  Огородникова, Е.С. Потенциальное слово (к вопросу о целесообразности термина) / Е.С. Огородникова //Университетские чтения, 2005. Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. – часть 3. – Пятигорск: ПГЛУ, 2005. – С. 195-198.

58.  Петрова, Т.А. Свернутые конструкции, или тип сложных номинативных единиц в современном литературном языке: Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.04 / Т.А. Петрова. – Новосибирск, 2003. – 20 с.

59.  Пацула, Ю.Н. Окказионализмы новейшего времени: структурно-семантический и функционально-прагматический аспекты: Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.01 / Ю.Н. Пацула. – Ростов-на-Дону, 2005. – 25 с.

60.  Поздеева, Е.В. Окказиональное слово: восприятие и перевод (на материале произведений русскоязычных и англоязычных писателей): Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.19 / Е.В. Поздеева. – Пермь, 2002. – 22 с.

61.  Пономарева, Г.В. Каламбур как форма реализации языковой игры в англоязычной персуазивной коммуникации в аспекте перевода: Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.19 / Г.В. Пономарева. – Краснодар, 2009. – 23 с.

62.  Почепцов, Г.Г. Коммуникативно-прагматические аспекты семантики / Г.Г. Почепцов // Филологические науки. – 1984. –  № 4. – С. 29-36.

63.  Ретунская, М.С. Английское окказиональное словообразование (на материале имен существительных и прилагательных): Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.04 / М.С. Ретунская. – Горький, 1974. – 21 с.

64.  Реформатский, А.А. Введение в языкознание: Учеб. для вузов / А.А. Реформатский; под редакцией В.А. Виноградова. – 5-е изд., испр. – М.: Аспект Пресс, 2006. – 536 с.

65.  Серебренников, Б. А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление/ Б.А. Серебренников. – М.: Наука, 1983. – 318 с.

66. Серкова, Н.И., Егорова О.В., Тараканова (Энгель) И.В. Окказиональное словообразование как явление художественной речи: монография / Н.И. Серкова, О.В. Егорова, И.В. Таракнова (Энгель). – Хабаровск: Изд-во Хабаров. гос. пед. ун-та, 2005. – 260 с.

67.  Смирницкий, А.И. Синтаксис английского языка; под ред. В.В. Пассека / А.И. Смирницкий. – М.: ИЛ, 1957. – 294 с.

68. Смирницкий, А.И. Лексикология английского языка / И.А. Смирницкий. – М.: ИЛ, 1956. – 260 с.

69.  Смирницкий, А.И. К вопросу о слове (проблема «тождества слова») // Труды Института языкознания АН СССР. Т. 4. – М.: Наука, 1954. – С. 3-9.

70.  Столярова, И.А., Шехтман Н.А. Лингвокреативные механизмы словосложения (на материале номинативных комплексов в романе Джеймса Джойса «Улисс») / И.А. Столярова, Н.А. Шехтман. – Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2003. – 163 с.

71.  Сусов, И.П. Семантика и прагматика предложения: Учеб. пособие / И.П. Сусов. – Калинин: Изд-во Калининского гос. ун-та, 1980. – 52 с.

72.  Фамина, Н.В. Лексикология английского языка: курс лекций/ Н.В. Фамина. - М.: МАДИ, 2018. - 96 с.

73.  Фельдман, Н.И. Окказиональные слова и лексикография / Н.И. Фельдман // Вопросы языкознания. – 1957 – № 4. – С. 15.

74.  Ханпира, Э.И. Окказиональные элементы в современной речи / Э.И. Ханпира // Стилистические исследования. – М., 1972. – С. 245-317.

75.  Харитончик, З.А. Лексикология английского языка / З.А. Харитончик. – Мн.: Вышэйшая школа, 1992. – 197 с.

76.  Хидекель, С.С. Система словообразования в современном английском языке / С.С. Хидекель // Лингвистика и методика в высшей школе. – М.: Наука, 1974. – 352 с.

77. Царев, П.В. Продуктивное именное словообразование в современном языке / П.В. Царев. – М.: МГУ, 1984. – 224 с.

78. Юшманова, Е.В. Принципы отбора и лексикографической обработки неологизмов в словарях новых слов английского языка: Дисс. …канд. филол. наук 10.02.04 / Е.В. Юшманова. – Иваново, 1999. – 172 с.

79.  Янченкова, И.С. Адресованность в языковой игре: Автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.01 / И.С. Янченкова. – М. 2006. – 21 с.

80. Aronoff, M. Word Formation in Generative Grammar / M. Aronoff. - Cambridge, MA: MIT Press. 1976. – 27 p.

81. Bauer, L. English Word-Formation / L. Bauer. – Cambridge University Press, 1983. – 306 p.

82. Benczes, R. Creative Compounding in English: the Semantics of Metaphorical and Metonymical Noun-Noun Combinations / Reka Benczes. – 2006, John Benjamins B. V. – 205 p.

83. Bloomfield, L. Language / L. Bloomfield. – Chicago: University of Chicago Press, 1984 (1933). – 564 p.

84. Cannon, G. Functional Shift in English / G. Cannon // Linguistics. – 1985, Vol. 23. – P. 411-431.

85. Clark, A. Magic words: how language augments human computation // Language and Thought: Interdisciplinary Themes / Ed. by P. Carruthers, J. Boucher. – Cambridge: Cambridge University Press, 1998. – P. 162-183.

86. Clark, H.H. Making Sense of Nonce Sense / H.H. Clark // The Process of Language Understanding / Ed. by G.B. Flores d’Arcais, R.J. Jarvella. – New York: John Wiley & Sons, 1983. – P. 297-331.

87. Downing, P. On the Creation and Use of English Compound Nouns / P. Downing // Language. – 1977. Vol. 53. – P. 810-842.

88. Fauconnier, G., Turner, M. The Way We Think: Conceptual Blending and the Mind’s Hidden Complexities / G. Fauconnier, M. Turner. – New York, Basic Books, 2002. – 193 p.

89. Jackendoff, R. How language helps us think // Pragmatics and Cognition. – 1996. – Vol. 4. – No. 1. – P. 1-34.

90. Levi, J.N. The Syntax and Semantics of Complex Nominals / J.N. Levi. – Academic Press, New York, 1978. – 204 p.

91. Lees, R.B. The Grammar of English Nominalizations / R.B. Lees. – Mouton, The Hague, 1968. – 300 p.

92. Lyons, J. Semantics / J. Lyons. - Vol. 1. - Cambridge: Cambridge University Press, 1977. – 198 p.

93. Marchand, H. The Categories and Types of Present-Day English Word-Formation / H. Marchand. – Munich (2^nd edn), 1966. – 400 p.

94. Morris, R. English Grammar / R. Morris. – London: Macmillan, 1886. – 105p.

95. Quirk, R. A Grammar of Contemporary English / R. Quirk. – London: Longman, 1972. – 1120 p.

96. Quirk, R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J. A Comprehensive Grammar of the English Language / R. Quirk, S. Greenbaum, G. Leech, J. Svartvik. – Longman 1985. – 1776 p.

97. Quirk, R., Greenbaum S. A Student’s Grammar of the English Language / R. Quirk, S. Greenbaum. – Pearson ELT, 1990. – 247 p.

98. Sweet, H. A New English Grammar. Logical and Historical. Part I. Introduction, Phonology and Accidence. Part П. Syntax / H. Sweet. – Oxford: Clarendon Press. – 1930. – 500 p.

99. Van Lint, G.P.J. Tracing the Irretraceable: A Semantic-Pragmatic Study of English Noun Compounds / G.P.J. van Lint. – Leiden, 1983. – 353 p.

100.            Williams, E. On the Notions “Lexically Related” and “Head of the Word” / E. Williams // Linguistic Inquiry. – 1981. – No. 12. – P. 245-274.

 

СЛОВАРИ И СПРАВОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

1)      Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. – М., 1998. – 295 с.

2)      Марузо, Ж. Словарь лингвистических терминов / Ж. Марузо. – М.: Ин. лит-ра, 1960. – 345 с.

3)      The Advanced Learner’s Dictionary of Current English / А.С. Хорнби, Э.В. Гэтенби, Г. Уэйкфилд. – М.: АСТ, 2006. – 1566 с.

 

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ФАКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

1. Нэш, О. Стихи. В переводе Ирины Комаровой /О. Нэш. – М.: Захаров, 2000. - 95 с. (дата обращения 19.05.2019)

2. Нэш, О. Нэшерики [Электронный ресурс]. URL:   http://mutineers.narod.ru/nash.html#_Toc159145214 (дата обращения 19.05.2019)

3. Nash, O. Best poems [Электроный ресурс]. URL: http://www.best-poems.net/ogden_nash/index.html?page=3 (дата обращения 10.05.2019)

4. Нэш, О. Стихи.ру [Электроный ресурс]. URL: https://www.stihi.ru/2008/03/10/1012 (дата обращения 01.05.2019)

5.   Нэш, О. Туда отсюда не попасть. В переводе Ирины Комаровой/ О. Нэш. – М: Захаров, 2018. – 28 (дата обращения 19.05.2019)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПРИЛОЖЕНИЕ А

Окказионализмы, выявленные в стихотворениях О. Нэша

Словосложение	Аффиксация	Словослияние
Lot-baiers Yore-wards Pseudo-saintly Stove- wise Sleepy-time Nightie-night Piano- moving Do-good-for-nothing Full-of-nicotine	Unaqainted Uncomplaineuosly Unoffendable Bryaness Terminous Antippable Matrionized Frustratedly Cleopatricide Rajar Waspitality Dilemmary Lovingest Un-birthdays Stariest-eyed Tanalazing Posteerier Chillains Worseness Caribouless Mooseless Expandy Momise Nonscience Facetiousness Piggy-wiggy Hippety-hoppety Tickle-footed	Foeces Berdinand Hoppopotami Wurrent Vivacitude Ruggard Ortant Shudda Lohengrins Adhem Faerwell Walcum Agonistes Muscld Propoceros Gharsley Glimp Narra Hollerant Nervis Lethargikal Pospel Caucets Duity Siolence Tanalizing Ottom Duncheon Inquiar Exhorested Shoughts Infantitiddle Havenue Gottem Bopodist Bitamin Toredom Goggeral Missourible Abdominable Joculist Shrblu Shrdntly Qwertyop Wymion She’ses A-borning Chatauguared Boop-a-doop A- piring Steptococcracy Forgetsam Embarison

 

ПРИЛОЖЕНИЕ В

План – конспект внеклассного занятия

Дата: 10.12.18.

Тема: English occasionalisms in poetry

Класс: 9

Оборудование: учебная доска, раздаточный материал, компьютер

Применяемые технологии и приемы: технология развивающего обучения, ИКТ.

Цель: организация деятельности учащихся по расширению лингвистического и общего кругозора.

Задачи:

Ø    практические:

                     ·                       развивать лексические и грамматические навыки и умения говорения;

                     ·                       развивать навык самостоятельного анализа языкового материала и последующего обсуждения;

                     ·                       способствовать совершенствованию навыков чтения.

Ø    развивающие:

                     ·                       развивать умения анализировать материал;

                     ·                       отстаивать свою точку зрения;

                     ·                       сравнивать, прогнозировать, отстаивать свою точку зрения, опираясь на эрудицию, творчество;

Ø    воспитательные:

                     ·                       обеспечить условия для воспитания положительного интереса к изучению иностранного языка;

                     ·                       способствовать развитию творческого отношения к учебной деятельности;

                     ·                       способствовать воспитанию чувства коллективизма;

                     ·                       создать условия для совершенствования самоорганизации учащихся.

Ø    общеобразовательные:

                     ·                       способствовать развитию лингвистического и общего кругозора.

 

Этап урока актуализации знаний и умений	Деятельность учителя	Деятельность ученика	Формируемые УУД
Организационный этап (1 мин)	Hello, students. It’s nice to see you all today.	Hello, teacher. It’s nice to see you, too.	Регулятивные: умение вступать в диалог, подготовка к работе, мобилизация сил учащихся.
Введение в ситуацию общения (3 мин)	Today we have an unusual lesson! What are we going to discuss today? Look at the slide. Guess the meaning of the term «occasionalism» (Упражнение проводится как «мозговой штурм». Учащимся предлагается подумать и записать все, что они знают или предполагают по данной теме и обменяться информацией). So, you are right, we are going to speak about English occasionalism in poetry.	Определяют тему урока, предлагают возможные варианты определения слова «окказионализм».	Регулятивные: Уметь слушать в соответствии с целевой установкой. Коммуникативные: Взаимодействовать с учителем во время беседы, осуществляемой во фронтальном режиме.
Основная часть (39 мин)	Let’s compare your ideas that you’ve put down and the definition of the term “occasionalism”.         How often are occasionalisms used? And how many times per day do you use occasionalisms? (Учащиеся высказывают свои идеи.) Let’s pay attention to the statistics that is presented on the slide. Do you agree with the statistic data? What occasionalisms do you personally use?   Now let’s study some examples of occasionalisms that are shown on the slide and are typed on the handouts. (Раздаю раздаточный материал с примерами окказионализмов из стихотворений О.Нэша). Do you know Ogden Nash? Find occasionalisms in his poems. Jack do-good-for-nothing «Once there was a kindhearted lad named Jack Do-Good-for-Nothing, the only son of a poor widow whom creditors did importune, So he set out in the world to make his fortune. His mother's blessing and a crust of bread was his only stake, And pretty soon he saw a frog that about to be devoured by a snake» I burn money My next goal is one to reach which I should probably have to sink into debt, But it would be worth it because it is the development of a short, hot, harsh, quick-burning, full-of-nicotine cigarette. Further reflection on parsley Parsley Is gharsley. Between Birthdays My birthdays take so long to start. They come along a year apart. It’s worse than waiting for a bus; I fear I used to fret and fuss, But now, when by impatience vexed Between one birthday and the next, I think of all that I have seen That keeps on happening in between. The songs I’ve heard, the things I’ve done, Make my un-birthdays not so un. What do think what the meaning of the first neologism is? What about the others? Now Tell Me About Yourself Everybody speaks of being patronized, Yet nobody speaks of the truly irksome shambles which is, or are, being matronized… The Dog I’ve also found, by actual test, A wet dog is the lovingest. Portrait Of The Artist As A Prematurely Old Man And the other kind of sin is just the opposite and is called a sin of omission and is equally bad in the eyes of all right-thinking people, from Billy Sunday to Buddha, And it consists of not having done something you shuddha…   The next task is to match occasionalisms and their definitions! (на распечатках) Here you have enough hints that ease the task. You can use the dictionary (окказионализмы брались из стихотворений О.Нэша, которые я прописала выше). (Упражнение проводится как «мозговой штурм».) Are you ready to check your ideas?  Выясняю, у каких учеников были ошибки и какими догадками руководствовались ученики в процессе выполнения задания. Обсуждаю с учениками, какие догадки оказались верными, а какие нет, и почему.   So, you’ve learnt eight new occasionalisms and now let’s find out if you could use them properly! Please, complete the sentences with occasionalisms: Do-Good-for-Nothing Full-of-nicotine Gharsley Un-birthdays  Matronized Lovingest Shuddha Was it an easy task? Let’s check your answers!	Учащиеся сравнивают собственные догадки о значении слова «окказионализм» и записывают определение в тетрадь.     Учащиеся высказывают свои идеи.             Учащиеся делятся своими идеями. Maybe, Ogden Nash is an American writer.   Do-Good-for-Nothing Full-of-nicotine Gharsley Un-birthdays  Matronized Lovingest Shuddha                                                                                       Учащимся предлагается подумать и записать ответы, и затем обменяться своими идеями с соседом по парте.     Учащиеся поочередно читают определения и сверяют со своими записями, сделанными ранее.         Учащиеся думают и записывают ответы и обмениваются своими идеями с соседом по парте. Учащиеся поочередно читают предложения со вставленными словами и сверяют со своими записями, сделанными ранее.	Регулятивные: в ходе заслушивания ответов одноклассников осуществлять самоконтроль. Познавательные: Расширять свой словарный запас. Личностные: формулировать собственное мнение, сравнивать разные точки зрения. Коммуникативные: Взаимодействовать с одноклассниками в группах, парах. Коммуникативные: Выслушивать мнения одноклассников и составлять монологическое высказывание
Рефлексия (2 min)	Thank you all for your work. What have you learnt today? Did you like our lessons? Was it interesting and entertaining? Have a good day! Good Bye!	It was very informative lesson, Thank you. Good Bye!	Личностные: Формировать адекватную мотивацию учебной деятельности, понимать значение знаний для человека. Коммуникативные: Осознавать качество и уровень усвоения учебного материала и сформированности универсальных учебных действий. Регулятивные: Определяют степень удовлетворенности достигнутым результатом, выделяя свой уровень приращения в конце урока. Понимают причины успеха или неуспеха своей учебной деятельности.

 

Скачано с www.znanio.ru