Литературная гостиная "Поэзия Серебряного века"

 

 

 

Литературная гостиная «В гостях у Серебряного века»

Учитель( слайд 2)

Сегодня мы собрались здесь, чтобы поговорить об удивительном явлении в русской литературе-"поэзии Серебряного века". Добрый день, дорогие дамы и господа! Именно так было принято приветствовать друг друга в литературных салонах 19 и 20 века!

Первый ведущий

Поэты серебряного века  это целое созвездие в русской национальной поэзии.

     Сколько тайн и имен!

В этот век я влюблен.

Век серебряный,

           Век из света…

                     Век поэзии,

                                Век мечты,

                                          Бытия век,

                                                    Век человека,

                                                              Мысли век

                                                                        И век красоты…

           Век Душа, век Поэт…Звука век, Слова век…

           Сколько тайн и имен! В этот век я влюблен.

Второй ведущий (Слайд3-4)

Дмитрий Мережковский и его жена Зинаида Гиппиус , Анна Ахматова и Николай Гумилев, Валерий Брюсов, Максимилиан Волошин, Владимир Маяковский, Велимир Хлебников, юные Борис Пастернак и Марина Цветаева, Николай Клюев и Сергей Есенин, Андрей Белый и Саша Черный, Константин Бальмонт – этот Паганини стиха и Игорь Северянин – официально признанный королем поэтов.

Стихотворение   Игоря Северянина читает Андрей Н.

Северянин: Я выполнил свою задачу.

Литературу покорив,

Бросаю сильным на удачу

Завоевателя порыв.

Отныне плащ мой фиолетов,

 Берета бархат в серебре.

Я избран королем поэтов

На зависть нудной мошкаре.

Лишь мне восторг и поклоненье

И славы пряный фимиам.

Моим – любовь и песнопенье

Недосягаемым стихам.

Я так велик и так уверен,

В себе настолько убежден,

Что всех прощу и каждой вере

 Отдам почтительный поклон.

В душе - порывистость, приветов

Неисчислимое число.

Я избран королем поэтов

Да будет подданным светло

Первый ведущий  (Слайд5 кафе)
Дмитрий Мережковский  и Зинаида Гиппиус- основатели одного из самых модных поэтических салонов прошлого века. в глубине одного из петербургских  дворов  находилось  кафе, которое носило название "Бродячая собака".Оно открылось в ночь под Новый год в 1912 году и стало одним излюбленным  местом  встреч петербургских поэтов, художников и артистов.

Они собирались в "Бродячей собаке", называли себя акмеистами. Они были молоды и талантливы, веселы  и серьёзны.

Стихотворение  Зинаиды Гиппиус  «Родина» читает Ксения Л.

 В темнице сидит заключённый
Под крепкою стражей,
Неведомый рыцарь, пленённый
Изменою вражей.

И думает рыцарь, горюя:
«Не жалко мне жизни.
Мне страшно одно, что умру я
Далёкий отчизне.

Стремлюся я к ней неизменно
Из чуждого края
И думать о ней, незабвенной,
Хочу, умирая».

Но ворон на прутья решётки
Садится беззвучно.
«Что, рыцарь, задумался, кроткий?
Иль рыцарю скучно?»

Тревогою сердце забилось,
И рыцарю мнится —
С недоброю вестью явилась
Недобрая птица.

«Тебя не посмею спугнуть я,
Ты здешний, — я дальний…
Молю, не цепляйся за прутья,
О, ворон печальный!

Меня с моей думой бесплодной
Оставь, кто б ты ни был».
Ответствует гость благородный:
«Я вестником прибыл.

Ты родину любишь земную,
О ней помышляешь.
Скажу тебе правду иную —
Ты правды не знаешь.

Отчизна тебе изменила,
Навеки ты пленный;
Но мира она не купила
Напрасной изменой:

Предавшую предали снова —
Лукаво напали,
К защите была не готова,
И родину взяли.

Покрыта позором и кровью,
Исполнена страха…
Ужели ты любишь любовью
Достойное праха?»

Но рыцарь вскочил, пораженный
Неслыханной вестью,
Объят его дух возмущенный
И гневом, и местью;

Он ворона гонит с укором
От окон темницы…
Но вдруг отступил он под взором
Таинственной птицы.

И снова спокойно и внятно,
Как будто с участьем,
Сказал ему гость непонятный:
«Смирись пред несчастьем.

Истлело достойное тленья,
Всё призрак, что было.
Мы живы лишь силой смиренья,
Единою силой.

Не веруй, о рыцарь мой, доле
Постыдной надежде.
Не думай, что был ты на воле
Когда-либо прежде.

Пойми — это сон был свободы,
Пускай и короткий.
Ты прожил все долгие годы
В плену, за решеткой.

Ты рвался к далекой отчизне,
Любя и страдая.
Есть родина, чуждая жизни,
И вечно живая».

Умолк… И шуршат только перья
О прутья лениво.
И рыцарь молчит у преддверья
Свободы нелживой

Второй ведущий (Слайд 6 Портрет Гумилёва)

Создателем  яркого литературного направления «акмеизм» является Николай Гумилёв.

Николай Гумилев­ поэт редкой индивидуальности. Он прожил короткую,  бурную, яркую жизнь. Как в чистом брильянте преломляется солнечный луч, так в судьбе  Гумилева можно увидеть преломление светлой и трагической судьбы русской  интеллигенции.

  Странствующий рыцарь, аристократический бродяга ­ он был влюблен во все  эпохи, страны, профессии и положения, где человеческая душа расцветает в дерзкой  героической красоте" 

Стихотворение Николая Гумилева читает  учитель О.И.

"Нет тебя тревожней и капризней..." читает

Нет тебя тревожней и капризней,

Но тебе я предался давно,

Оттого, что много, много жизней

Ты умеешь волей слить в одно.

И сегодня небо было серо,

День прошел в томительном бреду,

За окном, на мокром дерне сквера,

Дети не играли в чехарду.

Ты смотрела старые гравюры,

Подпирая голову рукой,

И смешно-нелепые фигуры

Проходили скучной чередой.

Посмотри, мой милый, видишь - птица,

Вот и всадник, конь его так быстр,

Но как странно хмурится и злится

Этот сановитый бургомистр.

А потом читала мне про принца:

Был он нежен, набожен и чист,

И рукав мой кончиком мизинца

Трогала, повертывая лист.

Но когда дневные смолкли звуки

И взошла над городом луна,

Ты внезапно заломила руки,

Стала так мучительно бледна.

Пред тобой смущенно и несмело

Я молчал, мечтая об одном:

Чтобы скрипка ласковая спела

И тебе о рае золотом.

Звучит музыка в исполнении Ксении Л.

Первый ведущий

 Николай Гумилёв- рыцарь не только в поэзии, но и в жизни, умевший любить  глубоко. Его имя рядом с именем Анны Ахматовой. Он привел ее в поэзию, и она стала  царицей в ней.

Я И ВЫ (читает Николай К.)

Да, я знаю, я вам не пара,

Я пришел из другой страны,

 И мне нравится не гитара,

 А дикарский напев зурны.

Не по залам и по салонам,

 Темным платьям и пиджакам 

­ Я читаю стихи драконам,

Водопадам и облакам.

 Я люблю ­ как араб в пустыне

Припадает к воде и пьет,

А не рыцарем на картине,

Что на звезды смотрит и ждет.

 И умру я не на постели,

При нотариусе и враче,

А в какой­-нибудь дикой щели,

Утонувшей в густом плюще,

 Чтоб войти не во всем открытый,

Протестантский, прибранный рай,

 А туда, где разбойник и мытарь

И блудница крикнут: вставай!      Н. Гумилёв. 

Второй  ведущий

            На первых же осенних собраниях Академии  стала появляться очень стройная, очень юная женщина в темном наряде... Нам была она известна в качестве «жены Гумилева». Еще летом прошел слух, что Гумилев женился и — против всякого ожидания — «на самой обыкновенной барышне». Так почему-то говорили. Очевидно, от него, уже совершившего первое свое путешествие в Абиссинию, ожидалось, что он привезет в качестве жены зулуску или, по меньшей мере, мулатку. Очевидно, подходящей к нему считалась только такая невеста. Иначе бы, конечно, об Анне Ахматовой никому бы не пришло в голову сказать, что она «самая обыкновенная женщина». Эта «самая обыкновенная женщина», как вскоре выяснилось, пишет «для себя» стихи

 Учитель

Дружбу с А. Ахматовой и Н. Гумилёвым самой главной удачей в жизни считал Осип Мандельштам.

Смутно дышащими листьями

Черный ветер шелестит,

И трепещущая ласточка

В черном небе круг чертит.

Тихо спорят в сердце ласковом

Умирающем моем

Наступающие сумерки

С догорающим лучом.

И над лесом вечереющим

Стала медная луна;

Отчего так мало музыки

И такая тишина?

Звучит музыка   На фортепьяно играет Анна Л.

Первый  ведущий        ( Слайд 7 Ахматова в детстве)

Совсем маленькой девочкой она писала стихи. И отец  в шутку называл ее поэтом. Непокорная и чересчур свободолюбивая, она в семье была очень любима, но не пользовалась большим доверием. Все считали, что она может наделать много хлопот: уйти на долгое время из дома, не сказав никому ни слова, или уплыть далеко-далеко в море, где уже и татарчата не догонят ее, вскарабкаться на крышу — поговорить с луной , — словом, огорчить прелестную синеглазую маму  и добродушную и веселую фрейлейн Монику. Вот мое первое впечатление от высокой, слишком тоненькой стриженой девочки.Писала  ВалерияСрезенская в своих воспоминаниях(  Слайд 8 Ахматова и Срезенская)

Стихотворение «Мне голос был » читает  Алексей С.

Мне голос был. Он звал утешно,

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну чёрный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернялся скорбный дух.

Второй  ведущий

            В своем творчестве и в человеческой судьбе Анна Ахматова шла твердо, уверенно, целеустремленно, интересовавшие ее в юности, в молодости поэты, друзья, знакомые  в дальнейшем, как бы исчерпав ее интерес к ним, отстранялись ею, иногда даже безжалостно. Ее душа, ее творческая сущность жаждали нового общения, новых открытий.

Первый ведущий

Гумилёв  в годы юности, будучи гимназистом, в Царском селе познакомился с Анной. Став известным поэтом, он несколько раз делал ей предложение; дважды пытался покончить жизнь самоубийством из-за её отказа. И хотя Анна Андреевна стала его женой, она навсегда осталась для него загадкой.

Союз Гумилёва с Анной Ахматовой распался. Так уж вышло. Она никогда не была страстно к нему привязана, никогда не говорила о своей любви к Николаю.

Впоследствии Николай Гумилёв был расстрелян большевиками как участник белогвардейского заговора, что впрочем не нашло подтверждение

Второй ведущий ( звучит музыка)

Да, загадочный серебряный век. Знаешь, каким я его всегда представляла? Тогда поэты писали серебряными перьями, покуривая серебряные трубки, серебряные пуговицы на их роскошных халатах светились счастьем; а их голоса звучали, как серебряные колокольчики, и было слышно их далеко-далеко и долго-долго – целое столетие. А когда наступало обеденное время, поэтам на серебряном блюде подавали ананасы в шампанском.

У ч и т е л ь.

Меня часто спрашивают: «Как читать стихи?». Что ответить? С уверенностью можно сказать: кто читает вдумчивее, тот чувствует больше. Не больше понимает, а именно чувствует, то умея, то не умея поделиться чувствами (как иногда люди не могут поделиться впечатлениями от прослушанной музыки). Стихи каждый читает по-своему, добавляя что-то своё, обогащает, напитывает собственными ассоциациями, мыслями, опытом пережитого. Анна Ахматова говорила:

 А каждый читатель как тайна,

Как в землю закопанный клад…

И это никому не видное сотворчество пронизывает жизнь и украшает её. Сегодня на нашем вечере те, чьи души откликаются на эту красоту.

Чтение Меланья С.  «Любовь покоряет обманно...»

Любовь покоряет обманно,

Напевом простым, неискусным.

Еще так недавно-странно

Ты не был седым и грустным.

И когда она улыбалась

В садах твоих, в доме, в поле,

Повсюду тебе казалось,

Что вольный ты и на воле.

Был светел ты, взятый ею

И пивший ее отравы.

Ведь звезды были крупнее,

Ведь пахли иначе травы,

Осенние травы.

Ученик в роли   Юрия Анненкова (Слайд 9  Анненкова, встреча)

Я встретился впервые с Анной Андреевной в Петербурге в подвале «Бродячей собаки» в конце 1913 или в начале 1914 года. Анна Ахматова, застенчивая и элегантно небрежная красавица, со своей «незавитой челкой», прикрывавшей лоб,и с редкостной грацией полудвижений и полужестов, — читала,почти напевая, свои ранние стихи. Я не помню никого другого, кто владел бы таким умением и такой музыкальной тонкостью чтения, какими располагала Ахматова. Пожалуй — Владимир Маяковский. Но если чтение Ахматовой, полное затушеванной напевности ее тихого голоса, было чтением «под сурдинку», Маяковский скандировал свои поэмы «вовесь голос».

...Грусть была, действительно, наиболее характерным выражением лица Ахматовой. Даже — когда она улыбалась. И эта чарующая грусть делала ее лицо особенно красивым. Всякийраз, когда я видел ее, слушал ее чтение или разговаривал с нею, я не мог оторваться от ее лица: глаза, губы, вся ее стройность были тоже символом поэзии.

...Печальная красавица, казавшаяся скромной отшельницей, наряженной в модное платье светской прелестницы!

Я сделал с Ахматовой в 1921 году два портретных наброска: один — пером, другой — в красках, гуашью. Ахматова позировала мне с примерной терпеливостью, положив левую рукуна грудь. Во время сеанса мы говорили, вероятнее всего, о чем-нибудь весьма невинном, обывательском, о каком-нибудь ни о чем... Непосредственность, простота, порой — застенчиваяшутливость (с грустной улыбкой) и полное отсутствие претенциозностивсегда удивляли меня при встречах и беседах с ней.

Звучит музыка в исполнении АнныЛ.

Учитель

Поэзия… Она отображает страстное стремление человека к самым высоким ценностям, обретаемым на земном пути: любви, мудрости, справедливости, бесстрашию. Легко ли быть смелым во времена, когда преследуется вольная и смелая мысль, господствует грубая сила? Что могут противопоставить ей поэты? Только своё искреннее слово, человеческую речь, гармонично организованную в стихи. Поэзия ведёт вечный бой за Человека!

«Я научилась просто, мудро жить… » читает  Татьяна М.

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

(Слайд10 с высказыванием Лихачёва)

Просто в ней была царственность. Скромная царственность. Она не смешивалась со своим окружением. И не потому, что выделяла себя среди других. Не по своей воле. Не смешивается тот, кто невольно привлекает к себе внимание. А Анна Андреевна привлекала к себе внимание всегда — именно внимание, а не любопытство.

Как же богата должна быть личность Анны Ахматовой, чтобы во всех ситуациях, в сознании всех о ней писавших образ ее складывался в единый, целостный, почти скульптурный и вполне графичный портрет! Сама Ахматова знала силу своей личности, всего того, что она говорит и пишет. Поэтому она не суесловила и не любила писать «зря», вообще не любила писать, а говорила всегда очень точно.

Дмитрий Сергеевич Лихачёв

Первый ведущий

Читая раннюю Ахматову, мы вбираем в себя ее горькие и светлые, всегда острые стихи-афоризмы, представляющие предельно сжатые психологические сюжеты, новеллы о любви и о жизни:

Сколько просьб у любимой всегда!

У разлюбленной просьб не бывает.

Я знала, я снюсь тебе,

Оттого не могла заснуть...

Доля матери — светлая пытка,

Я достойна ее не была...

Заблудилась я в длинной весне...

Второй ведущий

В поэтическом творчестве Ахматовой можно найти и еще одну важную и характерную черту, связанную с тем, о чем только что говорилось. В ее стихах «О себе» присутствует

скрытая мысль о самоочищении, критическая самооценка, как бы вложенная в чужое наблюдающее сознание.

Не бери сама себя за руку...

Не веди сама себя за реку...

На себя пальцем не показывай...

Про себя сказку не рассказывай...

Идешь, идешь — и споткнешься.

Ученик в роли Чуковского Корнея Ивановича

Анну Андреевну Ахматову я знал с 1912 года. Тоненькая, стройная, похожая на робкую пятнадцатилетнюю девочку, она ни на шаг не отходила от мужа, молодого поэта Н. С. Гумилева,который тогда же, при первом знакомстве, назвал ее своей ученицей.

То было время ее первых стихов и необыкновенных, неожиданно шумных триумфов. Прошло два-три года, и в ее глазах, и в осанке, и в ее обращении с людьми наметилась одна главнейшаячерта ее личности: величавость. Не спесивость, не надменность, не заносчивость, а именно величавость: «царственная», монументально важная поступь, нерушимое чувство уваженияк себе, к своей высокой писательской миссии. С каждым годом она становилась величественнее. Нисколько  не заботилась об этом, это выходило у нее само собой. За все полвека, что мы были знакомы, я не помню у нее на лице  ни одной просительной, заискивающей, мелкой или жалкойулыбки. При взгляде на нее мне всегда вспоминалось некрасовское:

Есть женщины в русских селеньях

С спокойною важностью лиц,

С красивою силой в движеньях,

С походкой, со взглядом цариц...

Учитель

Ахматова создала лирическую систему — одну из замечательнейших в истории поэзии, но лирику она никогда не мыслила как спонтанное излияние души. Ей нужна была поэтическая дисциплина, самопринуждение, самоограничение творящего.

Дисциплина и труд. Пушкин любил называть дело поэта —трудом поэта. И для Ахматовой — это одна из ее пушкинских традиций. Для нее это был в своем роде даже физический труд.

Один из почитателей Анны Андреевны как-то зашел к ней, когда она болела, жаловалась на слабость, сказала, что пролежала несколько дней одна в тишине.

— В эти дни вы, должно быть, писали, Анна Андреевна...

— Нет, что вы! Разве можно в таком состоянии писать стихи? Это ведь напряжение всех физических сил.

Первый ведущий

Лирика для Ахматовой не душевное сырье, но глубочайшее  преображение внутреннего опыта. Перевод его в другой ключ, в царство другого слова, где нет стыда и тайны принадлежатвсем. В лирическом стихотворении читатель хочет узнать не столько поэта, сколько себя. Отсюда парадокс лирики: самый субъективный род литературы, она, как никакой другой, тяготеет к всеобщему.

В этом именно смысле Анна Андреевна говорила: «Стихи должны быть бесстыдными». Это означало: по законам поэтического преображения поэт смеет говорить о самом личном —из личного оно уже стало общим.

 Стихотворение « Сегодня мне письма не принесли» читает Ника Н.

 Сегодня мне письма не принесли.

Забыл он написать или уехал;

Весна как трель серебряного смеха,

 Качаются в заливе корабли.

Сегодня мне письма не принесли ...

Он был со мной совсем еще недавно

Такой влюбленный, ласковый и мой,

Но это было белою зимой.

Теперь весна, и грусть весны отрадна.

Он был со мной совсем еще недавно.

Я слышу легкий трепетный смычок,

Как от предсмертной боли, бьется, бьется,

 И страшно мне, что сердце разорвется,

Не допишу я этих нежных строк.

Ахматовой было присуще необычайно интенсивное переживание культуры. Лирика и культура — это важная тема.

            В поэзии Ахматовой это —своеобразное преломление великих открытий позднего Пушкина.

Но ни на что не променяем пышный

Гранитный город славы и беды,

Широких рек сияющие льды,

Бессолнечные, мрачные сады

И голос музы еле слышный.

Елена Пастернак: «Люди, которые слушали стихи Ахматовой впервые, впоследствии говорили, что они заражали человека волей к жизни, они придавали полумертвому от голода, от горя, от ран человеку сверхъестественную силу, чтобы выжить…»

«Как люблю, как любила глядеть я... » читает Ксения Л.

Как люблю, как любила глядеть я

На закованные берега,

На балконы, куда столетья

Не ступала ничья нога.

И воистину ты — столица

Для безумных и светлых нас;

Но когда над Невою длится

Тот особенный, чистый час

И проносится ветер майский

Мимо всех надводных колонн,

Ты — как грешник, видящий райский

Перед смертью сладчайший сон…1916

Ученица в роли   И. H. Пуниной ( Слайд11)

В последние годы жизни Анна Андреевна иногда повторяла: «На земле только три человека говорят мне «ты»: Валя, Ирка и младшая Акума»  Валя — это Валерия Сергеевна Срезневская, подруга Анны Андреевны с детских лет. Не только их обращение на «ты» было уникальным среди всех знакомых Анны Андреевны, но Валерия Сергеевна была единственным человеком, дружеские отношения с которым Анна Андреевна поддерживала всю свою жизнь, и это запечатлено в стихах:

 ПАМЯТИ В. С. СРЕЗНЕВСКОЙ     читает учитель О.И.

Почти не может быть, ведь ты была всегда:

 В тени блаженных лип, в блокаде и в больнице,

В тюремной камере и там, где злые птицы,

 И травы пышные, и страшная вода.

 О, как менялось все, но ты была всегда,

И мнится, что души отъяли половину,

Ту, что была тобой , — в ней знала я причину

 Чего-то главного.

И все забыла вдруг...

 Но звонкий голос твой зовет меня оттуда

 И просит не грустить и смерти ждать, как чуда.

 Ну что ж! попробую.

Лев Горнунг посвятил стихотворение  Анне Андреевне Ахматовой. Читает Ирина К.

«ЛЕНИНГРАДКЕ»

Нам редко видеться дано,

Но наша встреча не случайна,

Значенье прежних дней темно,

А город Ваш — все та же тайна.

Я помню мартовский закат,

И звезды в небе лиловатом,

И опустелый Летний сад,

И памятник перед Сенатом.

Четыре дня, но до сих пор

Я вижу их, как на ладони, —

Вокзал, и Невский, и простор,

И Клодта вздыбленные кони.

А завтра — солнце в синеве,

А к ночи полосы сияний,

И наша встреча на Неве

При лунном блеске снежных зданий.

И будто в воздухе гроза,

И рядом чья-то тень, сурова,

И чьи-то скошены г л а з а , —

Но пусто вдруг — и снова, снова...

И это всё, чтоб — верный с т р а ж , —

Пока года гремят, как танки,

Всю жизнь я помнил профиль Ваш

И дом старинный на Фонтанке.

1929

Второй ведущий. 

Все кончилось после 1917 года, с началом гражданской войны. Никакого серебряного века после этого не было, как бы нас ни хотели уверить.

 Первый ведущий 

Серебряный век эмигрировал – в Берлин, в Константинополь, в Прагу, Софию, Белград, Рим, Париж. Чудный « Серебряный век »подарил нам много талантливых поэтов.