Презентация по литературе " Марина Цветаева"

Учитель русского языка и  литературы  МАОУ СОШ №14 г. Серова  Волжанина В. И.    Марина  Цветаева  родилась 26  сентября ( 8 октября)  1892 года в  Москве, в  день, когда  православна я церковь  празднует  память  апостола  Иоанна Богос лова .

Марина Цветаева 1892 ­ 1941      Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья, Я родилась. Спорили сотни Колоколов. День был  субботний: Иоанн Богослов.

26.09. 1892 ­ 1941   Она была каким­то Божьим ребенком в  мире людей.    И этот мир ее своими углами резал и  ранил                                                 Роман Гуль

Её отец, Иван Владимирович, — профессор  Московского университета, известный филолог и  искусствовед; стал в дальнейшем директором  Румянцевского музея и основателем  Музея изящных искусств

Мать, Мария Мейн (по происхождению — из  обрусевшей польско­немецкой семьи), была  пианисткой, ученицей Антона Рубинштейна.  Она была тоже своего рода поэтом – любила  все самое возвышенное и романтичное, была  прекрасным музыкантом, любившим в  рассеянно­мечтательном одиночестве  музицировать за роялем и невольно  транслирующим в душу жадно следившей за  ее звуко­движениями дочери божественную  Музыку. Кроме того Мария Александровна  Мейн – мать Марины Цветаевой ­ хорошо  понимала, что такое долг, честь и совесть,  самоотверженно помогала мужу И.В.  Цветаеву собирать его бесценную  коллекцию. Это она горячо и неуклонно  учила детей плыть против течения всего  пошлого и больного в мире людей.

Марина начала писать стихи — не только  на русском, но и на французском и  немецком языках — ещё в шестилетнем  возрасте. Огромное влияние на Марину,  на формирование её характера оказывала  мать. Она мечтала видеть дочь  музыкантом.

• Детские годы Цветаевой прошли в Москве и в Тарусе. Из­за болезни  матери подолгу жила в Италии, Швейцарии и Германии. Начальное  образование получила в Москве, в  частной женской гимназии М. Т. Брюхоненко[2]; продолжила его в  пансионах Лозанны (Швейцария) и Фрайбурга (Германия). В  шестнадцать лет предприняла поездку в Париж, чтобы прослушать в  Сорбонне краткий курс лекций о старофранцузской литературе.

В 1910 году Марина опубликовала (в типографии А. А. Левенсона) на  свои собственные деньги первый сборник стихов — « Вечерний альбом». (Сборник посвящён памяти Марии Башкирцевой,  что подчёркивает его «дневниковую» направленность). Её  творчество привлекло к себе внимание знаменитых поэтов —  Валерия Брюсова, Максимилиана Волошина и Николая Гумилёва. В  этот же год Цветаева написала свою первую критическую статью  «Волшебство в стихах Брюсова». За «Вечерним альбомом» двумя  годами позже последовал второй сборник — «Волшебный фонарь».     Начало творческой деятельности Цветаевой связано с кругом  московских символистов. После знакомства с Брюсовым и поэтом  Эллисом (настоящее имя Лев Кобылинский) Цветаева участвует в  деятельности кружков и студий при издательстве «Мусагет».

На раннее творчество Цветаевой  значительное влияние оказали  Николай Некрасов, Валерий Брюсов и  Максимилиан Волошин (поэтесса гостила в  доме Волошина в Коктебеле в 1911, 1913,  1915 и 1917 годах).

В 1911 году Цветаева познакомилась со  своим будущим мужем Сергеем Эфроном; в  январе 1912 — вышла за него замуж. В этом  же году у Марины и Сергея родилась дочь  Ариадна (Аля).

Летом 1916 года Цветаева приехала в город  Александров, где жила её сестра  Анастасия Цветаева с гражданским мужем  Маврикием Минцем и сыном Андреем. В  Александрове Цветаевой был написан цикл  стихотворений («К Ахматовой», «Стихи о Москве»  и др. стихотворения), а её пребывание в городе  литературоведы позднее назвали  «Александровским летом Марины Цветаевой».

В 1917 году Цветаева родила дочь Ирину.      Зима 1919г. Гражданская война. Голод.  Из книги И. Кудровой "Путь комет": "Доброжелатели твердят Марине,  что она не справится с прокормом детей, но что в государственных  детских учреждениях теперь питание вполне приличное и надо  попробовать устроить Ирину в ясли. Марина пробует. Но в стране  царит большевистская справедливость: кто не работает, тот не ест,  власть помогает только работающим. Для устройства в ясли  необходима справка о том, что мать служит. Такой справке Марине  негде взять".       И тут до нее доходят слухи о том, что в Кунцево открылся детский  приют. И вот ­ дети в приюте.  Но когда Цветаева потом приезжает проведать детей, выясняется,  что в приюте ­ царят все те же непобедимые голод и равнодушие.  Вскоре старшая семилетняя Аля тяжело заболевает и когда болезнь  достигает пика, Цветаева забирает ее домой и выхаживает, но за это  время оставшаяся пока в приюте младшая трехлетняя Ирина погибает  от голода и тоски.

Годы Гражданской войны оказались для  Цветаевой очень тяжелыми. Сергей Эфрон  служил в рядах Белой армии. Марина жила в  Москве, в Борисоглебском переулке. В эти годы  появился цикл стихов «Лебединый стан»,  проникнутый сочувствием к белому движению.

В 1918—1919 годах Цветаева пишет  романтические пьесы; созданы поэмы  «Егорушка», «Царь­девица», «На красном  коне».    В апреле 1920 года Цветаева  познакомилась с князем  Сергеем Волконским

Эмиграция (1922—1939)     В мае 1922 года Цветаевой с дочерью Ариадной разрешили уехать за  границу — к мужу, который, пережив разгром Деникина, будучи  белым офицером, теперь стал студентом Пражского университета.  Сначала Цветаева с дочерью недолго жила в Берлине, затем три  года в предместьях Праги. В Чехии написаны знаменитые «Поэма  Горы» и «Поэма Конца», посвященные Константину Родзевичу. В  1925 году после рождения сына Георгия семья перебралась в Париж . В Париже на Цветаеву сильно воздействовала атмосфера,  сложившаяся вокруг неё из­за деятельности мужа. Эфрона  обвиняли в том, что он был завербован НКВД и участвовал в  заговоре против Льва Седова, сына Троцкого.

В течение всего времени, проведённого в  эмиграции, не прекращалась переписка  Цветаевой с Борисом Пастернаком

Большинство из созданного Цветаевой в эмиграции  осталось неопубликованным. В 1928 в Париже выходит  последний прижизненный сборник поэтессы — «После  России», включивший в себя стихотворения 1922—1925  годов. Позднее Цветаева пишет об этом так: «Моя  неудача в эмиграции — в том, что я не эмигрант, что я по  духу, то есть по воздуху и по размаху — там, туда,  оттуда»      В 1930 году написан поэтический цикл «Маяковскому»  (на смерть Владимира Маяковского), чьё самоубийство  потрясло Цветаеву.       В отличие от стихов, не получивших в эмигрантской  среде признания, успехом пользовалась её проза,  занявшая основное место в её творчестве 1930­х годов  («Эмиграция делает меня прозаиком…»). В это время  изданы «Мой Пушкин» (1937), «Мать и музыка» (1935),  «Дом у Старого Пимена» (1934), «Повесть о Сонечке» ( 1938), воспоминания о Максимилиане Волошине («Живое  о живом», 1933), Михаиле Кузмине («Нездешний вечер»,  1936), Андрее Белом («Пленный дух», 1934) и др

• С 1930­х годов Цветаева с семьёй жила практически в  нищете. Финансово ей немного помогала  Саломея Андроникова. • Никто не может вообразить бедности, в которой мы  живём. Мой единственный доход — от того, что я пишу.  Мой муж болен и не может работать. Моя дочь  зарабатывает гроши, вышивая шляпки. У меня есть сын,  ему восемь лет. Мы вчетвером живём на эти деньги.  Другими словами, мы медленно умираем от голода.     — Из воспоминаний Марины Цветаевой

15 марта 1937 г. выехала в Москву Ариадна, первой из семьи  получив возможность вернуться на родину. 10 октября того же года  из Франции бежал Эфрон, оказавшись замешанным в заказном  политическом убийстве[         Возвращение в СССР (1939—1941)      В 1939 году Цветаева вернулась в СССР вслед за мужем и дочерью.  По приезде жила на даче НКВД в Болшеве       27 августа была арестована дочь Ариадна,      10 октября — Эфрон. В августе 1941 года Сергей Яковлевич был  расстрелян; Ариадна после пятнадцати лет репрессий  реабилитирована в 1955 году.

Мне по картам правильно не смогла жизнь легла. Я хотела праведно ­    Когда в 1939 году арестовали всех в одночасье, она  осталась одна с Муром. Была поздняя осень. И она  скиталась. Она жила на Покровском бульваре, на  какое­то время её приютила сестра Эфрона.. Она  даже писала письма в Союз писателей, Фадееву с  просьбой выделить ей какую­то жилплощадь, но  получала отказ. И отсюда она быстро уехала в  эвакуацию в Елабугу. Цветаева не могла найти ни  жилья, ни работы , тяжело бедствовала. И, находясь  в состоянии глубокой депрессии, 31 августа 1941 года  покончила жизнь самоубийством.

Самоубийство и тайна могилы     31 августа 1941 года покончила жизнь  самоубийством (повесилась) в доме, куда вместе с  сыном была определена на постой. Оставила три  предсмертные записки: тем, кто будет её хоронить  («эвакуированным», Асеевым и сыну). Оригинал  записки «эвакуированным» не сохранился (был изъят  в качестве вещественного доказательства милицией  и утерян), её текст известен по списку, который  разрешили сделать Георгию Эфрону. Записка сыну:      «Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я  тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно.  Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и  Але — если увидишь — что любила их до последней  минуты и объясни, что попала в тупик.

Записка Асеевым:     Дорогой Николай Николаевич! Дорогие сестры  Синяковы! Умоляю вас взять Мура к себе в  Чистополь — просто взять его в сыновья — и  чтобы он учился. Я для него больше ничего не  могу и только его гублю. У меня в сумке 450 р. и  если постараться распродать все мои вещи. В  сундучке несколько рукописных книжек стихов  и пачка с оттисками прозы. Поручаю их Вам.  Берегите моего дорогого Мура, он очень  хрупкого здоровья. Любите как сына —  заслуживает. А меня — простите. Не вынесла.  МЦ. Не оставляйте его никогда. Была бы  безумно счастлива, если бы жил у вас.  Уедете — увезите с собой. Не бросайте!

Записка «эвакуированным»:     Дорогие товарищи! Не оставьте Мура.  Умоляю того из вас, кто сможет, отвезти  его в Чистополь к Н. Н. Асееву.  Пароходы — страшные, умоляю не  отправлять его одного. Помогите ему с  багажом — сложить и довезти.    В Чистополе надеюсь    на распродажу моих вещей.    Я хочу, чтобы Мур жил  и учился. Со мной он пропадет.  Адр. Асеева на конверте.  Не похороните живой!  Хорошенько проверьте.

О поэте не подумал   Век — и мне не до него.   Бог с ним, с громом,   Бог с ним, с шумом   Времени не моего!   Если веку не до предков ­   Не до правнуков мне: стад.   Век мой — яд мой, век мой — вред мой,   Век мой — враг мой,    век мой — ад.

Марина Цветаева похоронена 2 сентября 1941 года на  Петропавловском кладбище в г. Елабуге. Точное расположение её  могилы неизвестно. На южной стороне кладбища, у каменной стены,  где находится её затерявшееся последнее пристанище, в 1960 году  сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, «между четырёх безвестных  могил 1941 года» установила крест с надписью «В этой стороне  кладбища похоронена Марина Ивановна Цветаева». В 1970 году на  этом месте было сооружено гранитное надгробие.  Позднее, будучи  уже в возрасте за 90, Анастасия Цветаева стала утверждать, что  могила находится на точном месте захоронения сестры и все  сомнения являются всего лишь домыслами

С начала 2000­х годов место расположения  гранитного надгробия, обрамлённое плиткой и  висячими цепями, по решению Союза писателей  Татарстана именуется «официальной могилой  М. И. Цветаевой». В экспозиции Мемориального  комплекса М. И. Цветаевой в Елабуге  демонстрируется также карта мемориального участка  Петропавловского кладбища с указанием двух  «версионных» могил Цветаевой — по так называемым  «чурбановской» версии и «матвеевской» версии.  Среди литературоведов и краеведов единой  доказательной точки зрения по этому вопросу до сих  пор нет.

«Здесь, во Франции, и тени моей не останется. Таруса,  Коктебель, да чешские деревни — вот места души моей».     На высоком берегу Оки, в её любимом городе Таруса  согласно воле Цветаевой установлен камень (тарусский  доломит) с надписью «Здесь хотела бы лежать Марина  Цветаева». В первый раз камень был поставлен усилиями  Семена Островского в 1962, но затем памятник был убран  «во избежание»  и позже в более спокойные времена  восстановлен.

Борисоглебский переулок . Москва. Памятник в Тарусе.

Всех тех, кого ты так любила,   себя ни часа не тая,   твоих страстей пугала сила   и тайна омута ­ твоя.   Распахивая настежь душу,   и строя чувства на крови,   ты не умела жить грядущим   во тьме непонятой любви.

1992 г. стихотворение Марины Цветаевой «Моим стихам»  написано на  стене одного из зданий в центре Лейдена (Нидерланды)

«К тебе, имеющему быть рождённым столетие  спустя…»   М.Ц     Сорок девять лет  «непрерывной души» в  бездушном и удушливом  мире. В чём смысл этой  «жизни в завтра, жизни во  всегда», этого  посланничества поэта, его  заброшенности в эпоху?     К вам всем — что мне, ни в  чём не знавшей меры,     Чужие и свои?!     Я обращаюсь с требованием  веры     И просьбой о любви.

. Марина Цветаева была:   Поэтом предельной искренности и правды чувств.           .  Ярчайшей солярной личностью. Человеком — Солнцем.  . Лукавой поэтессой — гордячкой, создавшей о себе миф и сама в него  поверившей.  Двоедушной демонической личностью — оборотнем.  Вздорной, истеричной бабой.  Практичной меркантильной дамой. . Несчастным, никем не любимым ребенком,  который тщетно пытался стать всем матерью.   Несчастной, никем не любимой женщиной.  Вечным подростком — бунтарем.  Маленькой девочкой неловкою. В глубине души — мальчиком.   Андрогинном, сочетавшим в себе женское и мужское начала.   Поэтом — мистиком, поэтом — философом.   Просто человеком, недостойным своего  великого дара.

Творчество Марины Цветаевой ­ это не  ОТРАЖЕНИЕ чего­то (какого­то внутреннего  или внешнего процесса), а сам ПРОЦЕСС,  ЖИВАЯ ЭКЗИСТЕНЦИЯ.  Поэтому для тех, кому пришло время  прикоснуться к энергетике ее стихов и прозы  ­ не остается зазора между двумя  разнородными личностями ­ личностью  автора и личностью читателя. Личность поэта  стоит на пороге нашего дома и властно стучит  в нашу внутреннюю клеть ­ клеть Сердца.  Откроем ли мы дверь (внутренние врата)?  Или ­ перекрестившись ­ сплюнем через левое  плечо?  Примем незнакомого гостя как странника,  напоим и накормим его и проводим на  рассвете или скажем: "Останься!"(?).  Примем за ангела Света? За ангела Тьмы?  Мы так далеки от Фаворского света, безумно  далеки от огненного золота Св. Троицы. Над  нами ­ Огнь­синь.

Поговорим о поэте ­ Душе мира.  Но не той Душе, которую  мыслил Плотин ­ животворящем  принципе и прекрасной  поводырице мира сего. Нет, ­ о  Душе не от мира сего,  чужеземке и очарованной  страннице, об одинокой  виноградной лозе, оставленной  в мире, но не забывшей ни  своей сущности, ни своего  происхождения.

Не стихи, раскалённые угли Обжигали пространство и взгляд. Краски счастья от горечи жухли И страницы пропитывал яд.

– Родная! – Сквозь вехи веков Не надо (в одном пожили) Сквозить. Да и сквозняков Твоей доставало были. Не пыли – разрыли прах! – Вздымаю, взываю тучи. А чтоб не забыли взмах Величественно­могучий, Могущий затмить орла – Певучего взмах крыла.   – Одна я! – Сквозь вехи век Не надо будить покойных. Но я раздираю снег На реберных струнах стройных. Но я продираю тлен – К тебе! Презирая плен Своих и чужих измен.