Работа НПК по предмету "История России"

МБОУ «Кадетская школа №70 по делам ГОЧС г.Пензы» имени 70-летия Победы в Великой Отечественной войне

 

 

 

 

 

 

 

 

Работа на тему: «Немецкое Поволжье в Российской Империи»

 

 

 

 

Выполнил:

Кадет 8Б взвода Стюшин Никита

Руководитель:

учитель начальных классов

Стюшина Ольга Юрьевна

 

 

 

 

 

 

 

Пенза -2021г.

 

 

Содержание

Введение…………………………………………………………………….………..………	3
Исторические предпосылки………………………………………………….………...……	6
Манифесты 1762 и 1763 гг…………………………………………………………………..	7
Вербовка колонистов в Россию……………………………………………………………..	10
Организация управления колониями иностранцев в России………………….………….	14
Создание и социально-экономическое развитие немецких колоний ……………………	16
Колония Голый Карамыш (Бальцер)……………………………………………………….	25
Заключение………………………………………………………………………..………….	31
Список использованных источников и литературы………………………….……………	33
Приложение

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

В семейном архиве, мной было обнаружено Свидетельство о рождении Григорьева Бориса Александровича, рожденного в городе Энгельс Саратовской области в 1939г.  Документ составлен на русском и немецком языках. Я решил узнать, почему на территории нашей страны выдавались документы на иностранном, немецком, языке? (Приложение. Рис.1)

Российские немцы… Мало кто сегодня в нашей стране не знает о существовании этого народа, о его судьбе. В современной исторической, политической, философской и другой литературе немцев, живущих в России, рассматривают как единый народ, называя его «российские немцы», а применительно к периоду существования СССР – «советские немцы». Однако применение этих терминов в отношении немцев, является корректным только для периода их истории после 1941г. Возникновение отдельных региональных, конфессиональные и других групп немецкого населения и их развитие было обусловлено историческим процессом. Его корни – в средневековой Германии.

И хотя немецкий этнос сложился примерно в Х веке (появилось само название – Deutsch), фактически до середины XIX века не было единой немецкой нации, существовали различные народности (баварцы, саксонцы, швабы, франконцы и др.). Они разделялись не только границами государств, имевших различное политическое устройство, но и своим образом жизни, ментальностью, диалектами, обрядами и обычаями. Поэтому очень важным для понимания всего исторического процесса является то, что в Россию переселялись не посланцы единой нации, а представители различных национальных групп, хотя и имевших между собой очень много общего.

Россия же изначально формировалась как многонациональное государство, в котором мирно уживались народы различных вероисповеданий, сохраняя национальные особенности и традиции. В основной своей массе они входили в состав империи в связи с активной внешней экспансией России на протяжении нескольких столетий, начиная с XIV-XV веков. Общим у них было то, что все они на территории, вошедшей в состав Российской империи, являлись коренным населением.

Особняком в этом отношении стоят немцы России. Они, за исключением прибалтийских и польских немцев, не были завоеваны, а добровольно прибыли на поселение и селились отдельными компактными группами в разных, далеко удалённых друг от друга регионах России. Немецкие колонисты прибывали в империю несколькими крупными потоками на протяжении более ста лет из различных германских государств. Поэтому, сами образовавшиеся группы компактного проживания и развития немцев не имели внутреннего единства, тем более, мало общего у них было между собой. В процессе этого развития каждая из групп сформировала свои собственные достаточно стойкие специфические этноконфессиональные, этносоциальные и этнорегиональные черты.

Изучение истории немцев в России позволяет классифицировать немецкое население на территории России и СССР до 1941 г. по следующим признакам:

1. По социальному.

Среди немецкого населения России выделяются три основных группы:

а) Наиболее многочисленная – колонисты, получившие с 1871 г. статус поселян-собственников. Они прибывали в Россию в рамках колонизационных мероприятий Российской империи с 1763 г. и до середины 1870-х годов.

б) Мещане – многочисленные выходцы из различных германских и других европейских государств, приезжавшие в Россию с XVII века в качестве специалистов на заработки или просто за лучшей долей, а затем оставшиеся в Российской империи навсегда. Жили преимущественно в городах.

в) Дворяне. Немецкая прослойка в российском дворянстве была значительна. Часть немцев-дворян получили этот титул на службе русского государства, а часть принесла его с прежней родины. Они, находясь в большинстве своем на государственной службе, проживали не только в столичных городах Москве и Петербурге, но и по всей стране.

2. По конфессиональному.

Здесь можно выделить четыре основные группы.

а) Самая крупная – это лютеране. Они были представлены во всех социальных группах, но среди дворян и мещан их было абсолютное большинство.

б) Католики – в основном были представлены колонистами.

в) Меннониты – старались избегать контактов с другими немецкими колонистами.

г) Определенная часть немцев приняла православие. Это было характерно для немецких дворян, прибывших в Россию в допетровские времена и стремившихся сделать карьеру на государственной службе, а также для части колонистов, переехавших в города.

Между колониями различного вероисповедания, расположенными в нескольких километрах друг от друга, на протяжении десятилетий существовали в лучшем случае, незначительные экономические контакты. Более тесные взаимоотношения стали налаживаться только в начале ХХ в.

 3. По территориальному.

Можно выделить шесть основных групп немецкого населения России по месту проживания. Они имели свои ярко выраженные особенности и устойчиво существовали до 1941г.

а) Немцы Прибалтики - Они пришли из Западной Европы в Прибалтику как завоеватели в XI - XII веках и создали свое государство. Вошли в состав России уже сформировавшейся группой, со своими национальными, культурными и территориальными особенностями.

б) Немцы Петербурга и Москвы - Их можно условно разделить на две части: одна пошла по пути ассимиляции и потери национальной идентичности, другая сохранила основные национальные черты. Для этой группы была характерна большая подвижность - постоянное пополнение за счет приезда в XVIII- начале XX веков со всей Европы иностранцев, и отъезд определенной части на родину.

в) Немцы Поволжья - Сформировались как национальная группа к началу XIX века из разношерстной массы колонистов, откликнувшихся на Манифест Екатерины II и прибывших на Волгу в 60-е годы XVIII в. Характерной чертой поволжских немцев стала консервация социальных, языковых и культурных традиций различных германских государств середины XVIII века.

г) Немцы Новороссии (Украины) - С конца XVIII в. стали вновь приглашаться переселенцы из германских земель. На поселение принимались только опытные земледельцы и ремесленники, имевшие семью и способные предъявить определенную собственность.

д) Немцы Закавказья - Поселенные в конце XVIII в. они представляли собой сравнительно однородную религиозную и этническую группу швабов из Баден-Вюртемберга.

в) Немцы Волыни - На 2/3 были выходцами из привислянских губерний Царства Польского. Они поддерживали отношения со своими родственниками на прежней родине, но контакты с немецким населением других регионов России практически отсутствовали.

Приведённая выше классификация позволяет заключить, что рассмотрение истории немцев в России возможно только отталкиваясь от изучения отдельных социальных, конфессиональных и территориальных групп или их сочетаний.

Предметом данного исследования являются немцы-колонисты Поволжья.

Актуальность темы. Данная тема имеет особую актуальность, так как история немцев Поволжья - это часть истории России, это исторический очерк жизни в России субэтноса, оставивших яркий и глубокий след в культуре России XVIII-XX вв.

Цель исследования заключается в анализе особенностей переселения и культуры поволжских немцев.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
- проанализировать историю переселения немцев в Россию;
- рассмотреть социально-экономическое развитие немцев Поволжья.

 

 

Исторические предпосылки

Из русских к идее колонизации первым обратился М. В. Ломоносов, который в своей работе “О сохранении и увеличении русского народа” рассматривал вопрос об иностранных колонистах в контексте проблемы беженцев и ситуации, возникшей в воюющей Европе.

Первая попытка практической реализации колонизационных замыслов была сделана Анной Ивановной, которая указом от 4 июля 1738 года  повелела участвовавших в русско-персидских войнах грузин и армян, пожелавших поселиться в России, разместить на южных границах и оказать им помощь в обустройстве на новом месте. Главная задача, возлагавшаяся на них, была в защите границ государства от набегов горских народов. Создать военные поселения на южных границах России не удалось. Не был разработан механизм поселения, не хватало финансов, и желавших обосноваться в этих неспокойных местах оказалось очень мало.

25 сентября 1752 г. поступило предложение по колонизации от подвергавшихся религиозным преследованиям французских протестантов. Их представитель бригадир де ля Фонт в качестве места для поселения запросил украинские земли южнее Киева. Коллегии иностранных дел было поручено, через руководителей дипломатических миссий осуществить сбор информации о колонизационных мероприятиях, которые проводились в других европейских государствах. Предлагалось прислать копии документов, фиксировавших объемы льгот для поселенцев.

28 октября 1752 г. был подготовлен проект Манифеста, в котором прописывался широкий спектр привилегий для приглашаемых иностранцев. Такие привилегии не предоставлялись ни одним государством Европы.

Русское правительство предложило французам для заселения земли вдоль рек Волги и Терека - любые свободные места от Сызрани до устья реки Сарпы (в 17 верстах южнее Царицына). Но французы настаивали на создании поселений на Украине. Пойти на этот шаг в то время русское правительство не могло по политическим и военным соображениям. Земли так называемого Дикого поля продолжали еще оставаться, по мнению Турции, спорными территориями. Заселение их неминуемо вызвало бы противодействие с ее стороны, к чему Россия пока была не готова, решая свои проблемы на западных границах.

В апреле 1754 г. Елизавета Петровна поручила Сенату рассмотреть возможность приглашения в Россию “всех других вольных людей, по Европе рассеянных”. Семилетняя война в Европе отодвинула начало массовой колонизации в Россию почти на 10 лет.

Таким образом, вопрос о массовом приглашении иностранцев в Россию был решен ещё до вступления на престол Екатерины II. Важнейшие правовые и экономические наработки также были подготовлены заранее.

 

Манифесты 1762 и 1763 гг.

Екатерина II, пришедшая к власти в июне 1762 г., начала свою колонизационную политику с указа Сенату от 14 октября 1762 г. В нем она разрешала Сенату вместе с Коллегией иностранных дел, начать прием всех желающих поселиться в России. 4 декабря 1762 года она подписала Манифест «О позволении иностранцам, кроме жидов, выходить и селиться в России и о свободном возвращении в свое отечество русских людей, бежавших за границу». Данный Манифест был отпечатан сотнями экземпляров на русском, немецком, французском, английском, польском, чешском и арабском языках.

Декабрьским Манифестом Екатерина II декларировала о присоединении России к политике увеличения численности населения страны за счет привлечения иностранцев, но не рассчитывала сразу обеспечить поток колонистов в Россию. Еще не была определена государственная структура, которая занималась бы приемом иностранцев, не были законодательно закреплены места под их поселение. Дальнейшей разработкой документов о предоставляемых колонистам льготах руководил генерал-прокурор Глебов.

22 июля 1763 года были обнародованы два законодательных акта, послуживших фундаментом колонизации в России. Это указ «Об учреждении Канцелярии опекунства иностранных колонистов» и Манифест «О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах».

Канцелярии опекунства иностранных колонистов, «даны власть и преимущества против прочих государственных коллегиев». Президентом Канцелярии был назначен генерал-адъютант и камергер граф Григорий Орлов, а вице-президентом – Василий Баскаков. К ведомству Канцелярии относились только те, кто изъявлял желание селиться в России навсегда.

Задачами Канцелярии было:

·         всесторонне заботиться о приезжавших иностранцах, способствовать созданию благоприятного мнения о России, что привело бы, к увеличению притока колонистов;

·         составление подробных планов с описанием свободных земель и определение мест под организацию колоний по числу семей, а также учет привезенных иностранцами товаров.

Канцелярия напрямую была подотчетна в своих действиях самой Екатерине II. Только отчеты по финансовой деятельности должны были направляться в Ревизион-Коллегию.

Манифест о привилегиях от 22 июля 1763г. стал продолжением Манифеста от 4 декабря 1762г. и нашел наибольший отклик в германских землях. Это объясняется особенно тяжелым, по сравнению с другими европейскими государствами, социально-экономическим положением и отсутствием законодательных запретов на выезд населения за границу.

Документ условно можно разделить на две части: в первой объяснялся механизм приезда в Россию, а во второй - льготы и привилегии колонистам, даруемые императрицей.

Первый параграф провозглашал возможность всем иностранцам в Россию въезжать и селиться, кто, где пожелает. Желавшим приехать в Россию в качестве колонистов достаточно было, доехать до первого пограничного города и явиться к губернатору или к городскому начальнику. В случае отсутствия у колонистов денег на проезд им следовало обращаться к русским дипломатам или их резидентам, которые обязывались обеспечить их отправку.

Четвертым параграфом документа, обещалось выполнить их желание поселиться в любом городе, записавшись в купечество, цехи или став мещанином. Фактически в цехи Москвы, Петербурга и Ревеля было записано только 337 человек. Разрешалось селиться, кроме городов, в колониях “на свободных и выгодных землях”. Свободные земли были зафиксированы в реестре-приложении к Манифесту. Колонистам предлагались для поселения колониями земли в Сибири, Оренбургской, Воронежской и Астраханской губерниях. Если о поселении в других губерниях говорилось абстрактно, то по Астраханской губернии давалась достаточно полная информация о местах планируемого расположения колоний. Впоследствии именно на этой территории селились колонисты.

После прибытия в Россию каждый колонист обязывался принять присягу на верность новой родине и Её Императорскому величеству и начинал пользоваться теми льготами, которые были определены в шестом пункте Манифеста. Главной среди всех льгот и привилегий была свобода вероисповедания. Но она была предоставлена колонистам так, чтобы не ущемлять интересы православной церкви. Строительство храмов и содержание необходимого количества патеров и пасторов разрешалось только в тех местах, где иностранцы селились колониями. На колонистов поселенных в российские города такие привилегии не распространялись. Колонистам запрещалось «под страхом всей строгости «Наших законов» склонять к принятию своей веры православное население. Разрешалось склонять к принятию христианства и даже брать в крепостные мусульман.

Прибывшие в Россию переселенцы освобождались от «всяких налогов и тягостей» на разные сроки: на 30 лет - иностранцы, селившиеся колониями на землях, обозначенных в реестре как свободные для поселения; на 10 лет получали налоговые и другие льготы колонисты, поселившиеся в губернских и провинциальных городах, с предоставлением им на полгода бесплатных квартир; на 5 лет - иностранцы, пожелавшие остаться в Петербурге, Москве и в близлежащих к ним городах Лифляндии, Эстляндии и Финляндии.

Иностранцы, поселившиеся в России и построившие фабрики, мануфактуры и заводы, на которых производились товары, “каких доныне в России не было”, на 10 лет освобождались от платежа внутренней, портовой и пограничной пошлин при продаже этих товаров за границу.

Желавшие приехать фабриканты информировались о том, что свои фабрики они должны учреждать не в столицах, а на расстоянии от них до 60 верст.

Манифест обещал беспроцентную ссуду на 10 лет на строительство домов, закупку продовольствия до первого урожая, скота, сельскохозяйственного инвентаря и инструментов для ремесленников. По истечении отведенного срока выплата должна была осуществляться в течение трех лет равными частями.

Еще одной привилегией было полное самоуправление в колониях, без вмешательства в организацию внутренней жизни поселений со стороны государственных чиновников. В этом же пункте документа делалась оговорка: если колонисты «сами пожелают от Нас иметь особую персону для опекунства», то им она будет предоставлена. Эта оговорка фактически оправдывала введение в 1768 г. института окружных комиссаров.

Манифест определял таможенные льготы для колонистов. Любой приезжавший на постоянное жительство в Россию иностранец мог ввозить беспошлинно любое количество товара для собственного пользования. Для продажи на российском рынке колонисты могли провести беспошлинно товара на сумму в 300 руб., при условии, что они проживут в России не менее десяти лет. Если менее этого срока, то с них предписывалось взыскивать ввозные и вывозные пошлины в полном объеме.

Освобождая навечно колонистов от несения военной и гражданской службы, кроме земской, закон разрешал, по желанию самих колонистов, поступление на военную службу. И здесь они имели льготы - при определении в полк бывший колонист сверх обыкновенного жалованья получал еще 30 рублей.

Все льготы получали не только прибывшие колонисты, но и их потомки, рожденные уже в России. По истечении льготных лет поселившиеся в России иностранцы должны были, по Манифесту, платить налоги и нести различные земские службы, как и прочие подданные.

В заключении Манифеста разъяснялся механизм возможного возвращения поселившихся в России иностранцев на родину. Каждому предоставлялось право свободного выезда из Российской империи при условии возврата в казну половины нажитого, если прожил здесь от одного до пяти лет. Для проживших более пяти лет надо было оставить десятую часть.

19 февраля 1764г. Екатерина II утвердила «Аграрный закон» для колонистов, разработанный графом Г. Орловым, в котором были определены основные условия поселения и организации иностранных поселенцев.

Таким образом, основные положения колонизационной политики, разработанные в середине XVIII в., при Екатерине II получили полное юридическое оформление.

 

 

Вербовка и переселение колонистов в Россию

После издания Манифестов 1762 и 1763 годов, русским дипломатам было дано задание распространить их как можно шире по Европе. Предусматривалось напечатать их и в местных газетах, и отдельными экземплярами.

На начальном этапе был определен только один путь – вербовка должна осуществляться русскими дипломатами в столицах крупнейших государств Европы, а решившие стать колонистами должны сами обращаться в русские миссии. Столь упрощенный подход к набору колонистов не мог дать большого потока эмигрантов.

После отправки нескольких групп колонистов в июле–октябре 1763г. было решено организовать устную агитацию в первую очередь среди крестьянства. Работа агитаторов явно могла рассматриваться как вмешательство во внутренние дела отдельных государств. Поэтому в мае 1765 г. русский посол в Регенсбурге Иван Матвеевич Смолин предложил учредить в Ульме и Франкфурте-на-Майне, должности комиссаров, которые под его контролем осуществляли бы набор и отправку колонистов. Имена навербованных колонистов вносились в особые книги. В колонисты не должны были приниматься престарелые и не способные к крестьянскому или ремесленному труду люди. Колонистов, переселявшихся за казенный счет, предписывалось отправлять транспортами по 80–100 человек в каждом, а затраты не должны были превышать 40 рублей. Так же одним из главных требований было не обещать больше, чем определено в Манифесте. Колонистом мог стать только тот крестьянин, кто получал от сельского общества отпускные документы. Это касалось и горожан. Имели место случаи, когда за будущего колониста русскими представителями выплачивались долги для получения разрешения на эмиграцию.

Подписанные комиссарами с колонистами контракты в обязательном порядке  утверждались в русских дипломатических представительствах одновременно с финансовым отчетом по каждому человеку. Заключение контрактов колонистов с простыми агитаторами запрещалось, что позволяло контролировать ситуацию с набором колонистов, не допуская конфликтов с местными властями.

Вербовкой и отправкой колонистов в Россию занимались так же частные предприниматели, или, как тогда говорили, вызыватели. К использованию вызывателей в своей колонизационной политике российское правительство подтолкнуло несколько факторов:

- в 1764 г. поток колонистов в Россию был еще не велик;

- деятельность по линии официальных дипломатических миссий ограничивала возможности агитации и набора колонистов в тех европейских государствах, где эмиграция была запрещена. Вызыватели же могли действовать на свой страх и риск, не бросая тень, на русских дипломатических представителей.

- в Канцелярии рассчитывали переложить на вызывателей организацию поселения и хозяйственной жизни привезенных ими колонистов.

Как показали дальнейшие события, использование частных предпринимателей-вызывателей создало для российского руководства больше проблем, чем выгод.

Летом 1764г. изъявили желание стать вызывателями Пите и Руа, а 19 мая 1765 г. был заключен договор с Борегардом. Договоры заключались на 6 месяцев (только с Борегардом – на 3 года). Чтобы продлить срок набора колонистов, требовалось запросить разрешение у Канцелярии. При прекращении набора вызывателям надлежало приехать в Россию для организации своих колоний на отведенном под поселение месте.

Вызыватели не смотрели на нравственные качества вербуемых и их пригодности к труду. Главным было стремление набрать как можно больше колонистов. Только Прекурт сам набирал колонистов, пользуясь услугами одних агитаторов. Руа и Борегард набор колонистов, переложили на своих комиссаров и поверенных, которых нанимали в Европе. Это привело к различного рода конфликтам.

При заключении договоров от вызывателей требовалось строго соблюдать основные положения Манифеста 1763 года. Что касается доходов вызывателей, то они оговаривались с колонистами в контрактах на взаимоприемлемой основе. Канцелярия в эти вопросы не вмешивалась.

Большинство из заключенных контрактов вызывателями нельзя было считать юридически верными. Трудно было определить, где и когда они заключались, под документами стояли подписи не Руа или Борегарда, а их наборщиков; за неграмотных подписывали не два свидетеля, как требовалось российской стороной, а сам наборщик; под некоторыми контрактами стояли подписи до 60 человек, сделанные рукой одного человека – наборщика, и т.д. Откровенное мошенничество Прекурта и Руа не шло ни в какое сравнение с действиями Борегарда. Только на неправильной выдаче денег на проезд и питание колонистам он получил огромную сумму в 30308 руб. Обманув саму императрицу, он присвоил еще 31601руб. 85,5 коп.

Вызыватели смогли сагитировать и направить в Россию 14960 человек (56% общей численности прибывших в Россию колонистов). Вызывательские комиссары и агитаторы, в большинстве случаев игнорировали официальные разрешения местных властей на эмиграцию, тайно вывозя колонистов на сборные пункты. Ответной реакцией на это стало запрет на выезд колонистов, сначала из отдельных государств, а позже – и целых регионов.

Первым громким делом стало изгнание в 1766г. из Франкфурта-на-Майне русского комиссара Фациуса. Франкфуртские власти поддержало правительство Ганновера, Майнца и Ганау. Только Граф Изенбург-Бюдингенский разрешил на несколько месяцев организовать в Бюдингене место сбора колонистов, и набор колонистов продолжился.

Обстановка с каждым днем все более и более обострялась. Для России оставался только временно прекратить все колонизационные мероприятия. Князь А. В. Голицын в письме Екатерине II от 17 мая 1766 года настаивал на прекращении вызова колонистов для сохранения добрых отношений с государствами в Германии. А 15 мая И. Смолин без согласования с Петербургом распорядился прекратить отправку колонистов в Россию. Когда в конце 1766 года окончилась перевозка в Россию колонистов, оказалось, всего с 1763 по 1766 годы в Россию было перевезено более 30 000 человек. В ноябре 1766 года в заграничных газетах были напечатаны объявления о полном прекращении вызова колонистов.

 Но вызыватели, решили, что, несмотря на официальный запрет, выгоднее продолжить набор колонистов, чем ехать на Волгу и заниматься обустройством колоний под строгим контролем государственных органов. Они продолжали свою деятельность до тех пор, пока по указу императрицы Терив и Руа не были арестованы и под конвоем доставлены в Петербург.

Большинство иностранцев прибывало морем в Кронштадт, далее доставлялись в Петербург на специально закупленной у адмиралтейства шестивесельной шлюпке. Колонисты, прибывшие в Россию в 1763г., расселялись в самом Петербурге. В дальнейшем было принято решение временно размещать их в пригороде столицы, в Ораниенбауме. Здесь они находились в среднем 1–2 месяца. За это время колонисты приобретали для длительного путешествия на Волгу зимнюю одежду и необходимые предметы домашнего обихода. Колонистов знакомили с российскими законами и традициями, а затем они принимали присягу на верность русской короне, текст которого был утвержден графом Орловым 3 августа 1763 года.

Первая группа колонистов из более двадцати семей, сформированная в основном из иностранцев ремесленных специальностей, изъявила желание ехать в Астрахань. В конце августа они были отправлены сухопутным маршрутом без сопровождения из Петербурга через Москву, Пензу, Саратов в Астрахань. 27 октября 1763 года колонисты прибыли на место поселения.  Оказалось, что группы более 50 человек выгоднее отправлять водным путем. Опыт оказался не удачным. Колонисты не только растратили выделенные им Канцелярией деньги, но стали занимать у ямщиков, которые их долговые обязательства предъявили губернатору. 27 февраля 1764 г. было принято решение впредь все транспорты посылать только с сопровождающими, которые должны были выдавать кормовые деньги и следить за их рациональным использованием.

Отправлявшимся из Ораниенбаума в Саратов в 1765 г. и всем, кто выезжал в 1766 г., приходилось зимовать в дороге, в населенных пунктах вдоль Волги. Это был продуманный и хорошо спланированный шаг. Только летом 1765 г. в Ораниенбаум прибыли 4162 человека, а в 1766 г. - 21965 человек. Если из Ораниенбаума первые группы отправляли в июне, то в Саратов они могли прибыть не раньше сентября. Распределять и отправлять колонистов сразу на проживание в колонии, в зиму было бы просто бесчеловечно. Там, в лучшем случае, имелись только что построенные и еще не всегда оборудованные для нормального проживания дома. Поэтому, например, колонисты, прибывшие в Саратов осенью 1764 г., были поселены в колонии только весной и летом 1765 г. Поэтому было удобнее принимать колонистов партиями в течение всего весенне-летнего сезона.

Размещение колонистов по селам гарантировало местным жителям не только безбедное существование всю зиму, но и возможность заработать на будущее. Общение с русскими крестьянами помогло колонистам лучше узнать своих будущих соседей, немного выучить русский язык.

Непривычные климатические условия, холодные и снежные зимы привели к высокой смертности среди колонистов. Из 26676 человек, отправленных для поселения в район Саратова, в дороге умерли 3293 колониста, что составило почти 12,5% от общей численности.

В целом, Канцелярии опекунства иностранных удалось в кратчайшие сроки, за 4 года, организовать транспортировку из Европы и отправку в Поволжье и другие места страны более 30 тыс. человек. Для сравнения численность населения в Саратове в 1780г. была 14000 чел., а в Пензе в 1782г. – 8714 чел.

Несмотря на определенные сбои и просчеты эту часть колонизационных мероприятий можно считать вполне успешно выполненной.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Организация управления колониями иностранцев России

28 апреля 1766 г. было принято решение о создании в Саратове особой Конторы для колонистов с правами на уровне других коллежских контор. (Приложение. Рис.2) Круг ее обязанностей не был регламентирован. Закон оговаривал лишь два момента. Во-первых, Саратовская Контора Канцелярии опекунства иностранных должна была управлять колонистами “на то время, пока сие иностранное население войдет во все российския обычаи”. Во-вторых, все конфликты между местным населением и колонистами подлежали коллективному рассмотрению Конторой и Саратовской воеводской канцелярией.

Двухгодичная практика управления колонистами вызвала потребность в создании промежуточного между Конторой и колонистами управленческого звена в лице окружных комиссаров. В 1768г. Контора составила “временную юрисдикцию” для поддержания среди колонистов порядка до тех пор, пока они, все до единого, станут законопослушны и будут способны содержать хозяйство своим трудом, полностью обеспечивая питанием свою семью.

 Система управления получила достаточно стройный и завершенный вид: Канцелярия опекунства иностранных - Саратовская Контора Канцелярии опекунства иностранных - окружные комиссары - выборная сельская администрация в лице форштегеров и бейзицеров.

Вызывательские колонии были выделены в отдельные округа. Вызыватели попытались организовать в своих колониях собственную систему управления. В 1767г. Руа передал в свои колонии сочиненную им “внутреннюю юрисдикцию”, которая во многом противоречила положениям Манифеста. Используя недовольство колонистов и нарушение вызывателями отдельных положений контрактов Контора, при поддержке Канцелярии в 1769г. отстранила администрацию Борегарда от управления колонистами. До 1774г. управлял частью оставшихся под дирекцией Руа колоний его поверенный Гогель. В 1777г. борегардовские, а в 1779г. И остальные колонисты были окончательно причислены к коронным.

Существенную роль в управлении колониями должны были играть окружные комиссары (“крейскомиссары”). Утверждение в должности и увольнение комиссара, находилось в компетенции Канцелярии в Петербурге. Комиссарам предписывалось осуществлять постоянный контроль за колонистами, как в сельскохозяйственных работах, так и в быту. Они должны были готовить ежемесячные отчеты о состоянии закрепленных за ними колоний. Окружной комиссар был ключевой фигурой в процедуре утверждения сельских начальников.

Управление колонистами было настолько жестко централизовано, что Саратовская Контора при осуществлении тех или иных действий вынуждена была всякий раз запрашивать разрешения Канцелярии, что побудило последнюю предоставить Конторе некоторую самостоятельность.

Основная тяжесть в управлении приходилась на старост колоний - форштегеров.

Форштегеры и бейзицеры (заместители старосты) избирались колонистами большинством голосов из людей в возрасте от 30 до 60 лет. В должность они могли вступить только после утверждения Конторой результатов выборов. Избрание форштегеров проводилось ежегодно в январе, бейзицеров каждые полгода - в январе и июле.

В обязанности форштегеров входили: административно-полицейская власть (содействовали пересылке правительственной корреспонденции, содержанию в нормальном состоянии дорожные коммуникации, не допускали бракосочетаний без разрешения Конторы, принимали противопожарные меры, контролировали торговые сделки колонистов и др.), суд, надзор и подробная регламентация ведения колонистского хозяйства. Форштегер с бейзицерами распределяли пашню по «урокам», т.е. замеченные в недостаточном трудолюбии колонисты могли лишиться определенной части земли: им оставлялся минимум посевной площади. Если колонист исправлялся, то надел ему возвращался в полном объеме, а если нет, его штрафовали.

По высочайшему указу 20 апреля 1782 г. прекратили свою деятельность Канцелярия опекунства иностранных и ее Контора в Саратове. Дела о долгах, переселении, бухгалтерские книги передавались в казенную палату Саратовского наместничества. Взыскание долгов с колонистов возлагалось на генерал-губернатора и губернское правление. Саратовские колонии передавались в ведение местного директора домоводства, а по судным делам - Верхней и Нижней расправам. Социальный статус колонистов - свободных людей не изменился.

Указом императора Павла I от 4 марта 1797 г. все колонии переходили в подчинение вновь учрежденной экспедиции государственного хозяйства опекунства иностранных и сельского домоводства. Для осуществления управления на местах 30 июня 1797 г. был издан указ о воссоздании в Саратове конторы опекунства иностранных для «попечения и присмотра над всеми колониями иностранных, в Саратовской губернии ныне находящихся и вновь поселяемых».

Восстановление опекунских учреждений было связано с начавшейся подготовкой к приему новых групп переселенцев из Европы. Поволжье на первоначальном этапе рассматривалось, как одно из мест создания новых колоний.

 

 

 

 

 

 

Создание и социально-экономическое развитие немецких колоний

Проектирование и строительство колоний, организация поселения колонистов первоначально были возложены на капитана драгунского полка Ивана Райса и его помощников. Помимо родного, немецкого языка, он прекрасно говорил по-русски и по-французски, а также знал инженерное дело и был способным организатором. Эта работа осуществлялась с марта 1764г. по май 1766г. совместно с саратовским воеводой Василием Строевым, пока по предложению графа Орлова, в Саратове не открыли Контору Канцелярии опекунства иностранных, непосредственно подчиненную Петербургу.

В соответствии с Аграрным законом 1764г. колонисты селились округами. Каждый округ в окружности был не менее 60 и не более 70 верст, и в нем должны были селить до тысячи семейств. Округа создавались по религиозному принципу, чтобы избежать «всякую вражду и ненависть, случающиеся обыкновенно между разноверцами, от излишней ревности к вере».

На каждую семью, планировалось выделить 30 десятин удобной земли (15 - пашенной, 5 - сенокосной, 5 - леса и 5 - на “усадебную и огородную землю”). Часть земельных угодий в каждой колонии предписывалось оставлять в резерве для будущих поколений.

Система наследования предполагала не раздел земли, а ее передачу младшему из сыновей, что должно было стимулировать глав семей обучению старших различным ремеслам.

Были разработаны 2 типовых плана застройки колоний. Один был рассчитан на 40 дворов, другой - на 64. По этим проектам дома располагались вдоль главной улицы шириной 30-32 метра. Главную улицу пересекали небольшие поперечные шириной 6 метров. В центре колонии,  планировалось сооружение церкви, школы или других общественных зданий. Одним из главных условий застройки было наличие водных источников - рек, родников. (Приложение. Рис.3)

Дома-пятистенки, рубленные в угол, строились на две семьи. В каждой квартире размером 6 на 10 метров, с вытяжкой, полами и потолком, имелось пять окон, четыре двери, два чулана и одна печка. На дверях и окнах сразу устанавливались затворы. Высота от пола до потолка предусматривалась не менее 2м. 10см. На дворе колониста, размером 25 на 35метров, рядом с домом располагались сараи. В глубине двора находились конюшня и амбар (Приложение. Рис.4). Сметная стоимость одного такого двора составила 471,5 руб. Это очень высокая стоимость. Для  сравнения - лошадь тогда стоила 7-9 руб.

В 1764г. смогли без проблем силами крестьян близлежащих уездов построить дома и поселить в пяти колониях около 50 семей. На следующий год требовалось построить жилье уже для почти 250, а в 1766г. еще для 800 семей. Местные плотники уже не справлялись с возрастающим объемом работ, поэтому привлекали строителей с верховьев Волги. Несмотря на все проблемы, к концу 1767г. на 6229 семей было построено 3453 дома, и в течение следующего года - еще 998 домов. Строительство хозяйственных построек затянулось на несколько лет, и было закончено только к концу 1771г.

Первоначально места, или, как тогда говорили, дачи, намеченные под заселение, не имели своих названий. Каждой создаваемой колонии давали порядковый номер. Отправляемым из Петербурга группам поселенцев в 1764-1765 гг. вручался план и указывался номер участка. Контора опекунства иностранных в Саратове сама стала регулировать расселение колонистов, сохранив номерную систему на вновь создаваемые колонии. Сами колонисты при отсутствии официальных названий стали использовать в названиях фамилии старост - форштегеров.

 Правительственным Указом от 26 февраля 1768г. за колониями были официально закреплены русские названия, которые использовались в официальных документах.

Администрация Конторы назвала все немецких колоний по наименованиям рек и речушек региона (Добринка, Норка, Голый Карамыш и др.). Часть колоний назвали по характерным признакам местности (Скатовка, Степная, Ровная и др.). Так же  колонии называли по наименованиям близлежащим крупных оврагов (Караульный, Водяной Крестовый, др.).

Исключением стали колонии вызывателя Борегарда, которому Контора позволила самому решать этот вопрос. Первую и главную свою колонию он назвал именем императрицы - Екатериненштадт, одну из ближайших к Екатериненштадту колонию - в честь наследника российского престола Павла Петровича - Паульская. Целая группа колоний севернее получила названия по фамилиям государственных чиновников: Панинская - в честь министра Панина, Орловская и Баскаковка - президента и вице-президента Канцелярии опекунства иностранных; Рязановка и Баратаевка - главного судьи саратовской Конторы опекунства иностранных и окружного комиссара (Приложение. Таблица 1).

Профессиональный состав прибывших колонистов был разнообразным - около 150 различных профессий. От распространенных - земледелец, ткач, сапожник, мельник, до таких, как химик, аптекарь, мастер по производству перца, музыкант и др. Более половины прибывших колонистов (приблизительно 55-57 %) были крестьянами.

Первоочередной задачей стало обеспечение колонистов живым и мертвым сельскохозяйственным инвентарем. Изначально планировалось выдавать колонистам только денежные ссуды на приобретение всего необходимого. Но опыт первой группы показал, что лучше централизованные закупки. Ивану Райсу, было дано задание, осуществить закупку необходимого сельскохозяйственного инвентаря, рабочего скота и семян для осенне-весеннего сева 1764-1765гг. Ему разрешалось закупать всё необходимое из расчета 50-70 руб. на семью. Благодаря добросовестному отношению к делу Ивана Райса к июню 1764г. были обеспечены всем необходимым, 120-130 семей, т.е. в два с лишним раза больше, чем количество семей, поселенных в этот год.

Ссуда выдавалась колонистам не только сельхозинвентарем, но и деньгами. Её размеры не были закреплены законодательно, и изменялись в зависимости от меняющейся ситуации. (Приложение Таблица 2.)

Пойти на сокращение денежных ссуд Канцелярия в Саратове решила, видя, что значительные суммы, использовались не всегда рационально. Всего с 1764 по 1767 гг. колонисты получили в качестве денежных ссуд более 300 тыс. рублей.

Наплыв огромного числа колонистов в 1767г. (прибыло около 15 тыс. человек) привел к резкому росту цен на сельхозинвентарь в районе Саратова. Поэтому для прибывших на Волгу в 1767г. колонистов централизованно закупали не только сельхозинвентарь, но и Конторе пришлось заключить договоры на поставку 2900 коров из Черкасской волости, Хопёрского округа Области Войска Донского по цене от 6 руб. 32,5 коп. до 6 руб. 42,5 коп. В это же время в районе Саратова цена за одну корову достигала 11-12 руб.

Из-за непривычности климата целинных волжских степей, при проведении ревизий поселений иностранцев М. Лодыжинским в 1775 г. население почти трети колоний жаловалось на непригодность земель к сельскохозяйственному производству, но к началу 90-х годов, по данным директора экономии И. Огарева, не было больше колоний, которые свою землю считали бы непригодной для возделывания.

Вызывательские колонисты зачастую оказывались брошенными на произвол судьбы. В полученном 3 января 1769г. письме от жителей 12 колоний вызывателя Руа с подписью главы каждой семьи, приводились доказательства того, что Гогель забирал у колонистов деньги, выделенные на покупку сельхозинвентаря, для централизованных закупок, а на самом деле бездействовал, и колонисты вынуждены были закупать плуги на кормовые. Комиссией было выявлено и множество других нарушения. Под видом займа Гогель забрал у колонистов 2824 руб. 89 коп, из выделенного на посев и питание казенного хлеба он не раздал колонистам зерна на 981 руб. 88 коп. То есть вместо организации хозяйства поселенцев фактически разорял их. После проверки колонистам вернули 6453 руб., но это произошло только в 1770г.

Положение казенных колонистов было лучше и они быстрее стали налаживать хозяйственную жизнь, о чем свидетельствуют и размеры государственных субсидий, которые выделялись на закупку продовольствия для поселенцев. С 1768 по 1773 гг. при условии, что численность вызывательских и казенных колонистов приблизительно равна, разница на содержание существенна. (Приложение Таблица 3.)

Таким образом, если хозяйственная жизнь казенных колонистов пусть тяжело, но налаживалась, то вызывательские колонисты до 1775г. жили в основном на государственных дотациях.

Одной из главных задач правительства при переселении в Россию колонистов было развитие земледелия. Колонисты привезли с собой с родины плуг, косу, деревянную молотилку, почти не используемые в России. В России производилась в основном рожь и небольшое количество пшеницы. Колонисты значительно расширили количество сельскохозяйственных культур.  К основным культурам они ввели белотурку, для внутреннего потребления выращивались картофель (24-25 тыс. четвертей в год), ячмень (9638 тыс. четвертей в год) и горох (756 тыс. четвертей в год), увеличили посевы льна, конопли и другие культуры.

К концу XVIII в. окончательно установилось разведение колонистами луговой пшеницы, табака, ржи, овса и ячменя. Одним из важных показателей возросшего благосостояния колонистов является наличие в хозяйствах скота. (Приложение Таблица 3.)

Таким образом, к концу XVIII в. колонисты не только обеспечивали себя полностью продуктами, но и могли продавать излишки произведенной продукции.

Неурожайные годы, неустойчивость в производстве зерновых культур в 70-е годы заставили Канцелярию обратиться к выращиванию табака.

С 1775г. разведению табака стало уделяться особое внимание. Это производство получило быстрое распространение в 26 колониях Борегарда, и на несколько десятилетий стал главной товарной статьей сельскохозяйственного производства. Табак поступал на рынок в листовом виде, без дополнительной обработки. С 1777г. указом Канцелярии от 2 февраля произведенный колонистами табак стал поставляться в Петербург на фабрику Буше. Он прибыл в числе колонистов и находился в ведомстве Канцелярии, которая выделила ему на открытие своего дела 51 643 руб. Погашение долга шло медленно, и, предоставив ему на несколько лет монопольное право на приобретение сырья в поволжских колониях, Канцелярия рассчитывала быстро вернуть затраченные деньги. К 1779г. стали возникать трудности со сбытом табачного листа из-за узкого круга лиц, допущенных к закупке. Монополия вызвала резкое падение закупочных цен. (Приложение Таблица 4)

Для спасения табачного производства Канцелярией принято решение отказаться от жесткого регулирования сбыта. В первой половине ХIХв. табака производилось до 40 тыс. пудов. Такое обилие позволило колонисту Штафу, открыть в 1828г. в Саратове первую в России табачную фабрику (Приложение. Рис. 5). В 1856г. в колонии Золотурн 129 семей немцев–колонистов устроили на кооперативных началах вторую табачную фабрику, которая поставляла товар в Саратов, Пензу, Симбирск, Нижний Новгород, Тамбов, Астрахань, Оренбург.

С развитием земледелия и ростом благосостояния колоний появилась и собственная колонистская промышленность.

В 1813г. Саратовское губернское правление позволило колонисту Кигельхену построить в колонии Севастьяновка свеклосахарный завод и выделывать из остатков производства спирт. Для этой цели колонисты отвели заводу земли под свекольные посевы.

В 1850–х гг. колонисты Нижней Добринки начали  массовое изготовление молотильных камней. Спрос на веялки развил веялочный промысел. В колониях Лесной Карамыш, Гололобовка, Сплавнуха, Карамышевка, Россоши и Вершинка их выделывали по 30 тыс. штук ежегодно. Это способствовало и быстрому распространению чугунного литья. В Екатеринштадте и в Каппентале, Лесном Карамыше (здесь кроме того делали жатки–лобогрейки, конные молотилки, мельничные трансмиссии и даже нефтяные двигатели) на механических завода процветало чугунолитейное производство.

Примерно с середины XIX века широкое распространение получило производство курительных трубок. В колонии Лесной Карамыш (Гримм), выделывалось ежегодно до 500 тыс. штук трубок и столько же чубуков 20 различных сортов. Они выделывались в основном зимой из корней и стволов березы и клена. Часть трубок и чубуков мастера развозили по колониям сами, но большинство сдавалось скупщикам, которые продавали их в Тамбове, Самаре, Пензе и других городах России.

В колониях Ягодная Поляна и Побочная были устроены крахмалопаточные заводы. В 1870г. прибыль этих предприятий составила 20 тыс. руб. К началу ХХ в. все это производство составляло значительную часть промышленности края, но и в этом ряду совершенно особо стоят сарпиночное и мукомольное производство.

В начале ХIХв. быстрыми темпами развивалось маслобойная промышленность, изготовление сельскохозяйственных орудий труда, изготовление шерстяной материи, сурового полотна. Затем появилось кожевенное производство, которое впоследствии получило большие масштабы в Голом Карамыше, Севастьяновке, Карамышевке и Олешне. К 1871г. в колониях насчитывалось 140 кожевенных и 6 салотопенных заводов. Вслед за кожевенным производством стало, развиваться обувное дело.

Значительным по обороту видом производства в колониях было мукомольное. Среди первых колонистов были те, кто построил первые в России усовершенствованные голландские мельницы. Уже с 1770–х гг. по рекам Медведице, Карамыше, Илавле, Добринке, Щербаковке и др. появились водяные мельницы.

В первой половине ХIХ в. в связи с большим спросом на муку колонисты Рейсих, Бейзель, Квинт, Шира стали покупать у частных владельцев Камышина участки по рекам Камышинке, Елшанке, Сестренке и устраивать водяные мельницы. К середине столетия мукомольная промышленность колонистов полностью обеспечивала волжский район от Рыбинска до Астрахани, что немедленно вызвало расширение производства.

В 1860–е гг. колонисты Зейферт (Приложение. Рис. 6) и Зауер в Саратове, а десятилетием позже братья Шмидт (Приложение. Рис. 7) в Екатериненштадте выстроили паровые мукомольные мельницы. В начале ХХ века мельницы Саратова вырабатывали до 70 тыс. пудов пшеницы в сутки.

В 1890-е годы немцы-мукомолы взяли под свой контроль не только производство муки, но и ее продажу в России. Первыми в этом направлении действия предприняли братья Шмидт, учредившие в 1888 г. Торговый Дом, открыв одновременно представительство фирмы в Москве. В 1892 г. был учрежден Торговый дом "Эммануель Борель и сыновья", а 1899 г. Торговый Дом открыл Конрад Рейнеке.  В конце 90-х гг представительства этих фирм существовали в Петербурге, Астрахани, Рыбинске, Нижнем Новгороде и в других городах России. (Приложение. Рис. 8)

Несмотря на постройку в Саратове железной дороги, главной торговой артерией оставалась Волга. Для успешных торговых операций были нужны собственные суда и баржи. Больше всего в решении этой задачи преуспела фирма братьев Шмидт, создавшая собственное пароходство. В его состав входило 5 пароходов: "Карамыш", "Иосиоп", "Колонист", "Крупчатник" и "Русалка"; 32 баржи и 2 плавучих элеватора. В собственности фирмы Бореля имелось 2 парохода "Ваня" и "Эммануил" и 18 барж,  а у Рейнеке - 2 парохода "Конрад" и "Елизабета" и 17 барж.

Успехи саратовских мукомолов в конце XIX в. были высоко оценены на различных промышленных выставках. Первой высокую награду - серебряную медаль Императорского Вольного Экономического общества в 1880 г. получила фирма Рейнеке. Она же в 1882 г. на Всероссийской промышленно-художественной выставке получила право использования государственного герба на своей продукции. Фирмы Шмидт и Борель в конце 1880-х годов также на различных российских выставках были отмечены высокими наградами.

В 1890-е годы признание заслуг этих фирм пришло и из-за границы. Дважды, в 1892 и 1900 гг. Фирма Рейнеке получала золотую медаль на выставках в Париже, а в 1897 г. такую же в Стокгольме. Высокие награды на различных европейских выставках получили также фирмы Шмидт и Борель.

В XVIII в. в немецких колониях Поволжья стало развиваться промышленное ткачество в  Сарепте (Приложение. Рис. 9). Там вырабатывались хлопчатобумажные материи, пряжа для которых доставлялась из Силезии и Саксонии, а шелк производился в Италии.  Спрос на эту продукцию был столь велик, что уже в 1797 году на этой фабрике был выстроен второй каменный корпус. Трудности с получением сырья из–за границы вызвали потребность производства пряжи у себя, из персидской хлопчатой бумаги, доставляемой через Астрахань. В самой Сарепте была устроена красильня для окраски в разнообразные цвета. Прибыльность сарпинного производства и возросшая конкуренция заставили Сарепту перенести производство в Саратов в 1816 г., где местные предприниматели – немцы братья Шехтель вытеснили сарептян из сферы ткацкого производства.

В 1850–х гг. сарпиночное производство сконцентрировалось в руках трех крупных предпринимателей – Шмидта, Бореля и Рейнеке. Имея многочисленные предприятие не только в своих, но и в соседних колониях они пользовались услугами массы мелких фабрикантов.

В 1866 г. существовало 69 сарпиночных фабрик, где имелось до 6 тыс. ткацких станков, было изготовлено материалов на сумму 1156 тыс. руб. В 1870-е гг. сарпиночное производство испытало упадок и крупные предприниматели перенесли основные капиталы в мукомольную промышленность.

К концу XVIII в. пряжа для ткацкого производства в большей своей части производилась в саратовских колониях.  Центром сарпиночного производства остался Голый Карамыш.

Важнейшую роль в судьбе немцев России сыграл принятый 4 июня 1871г. Указ Александра II, который отменил все привилегии колонистов, имевшиеся у них ещё со времён Екатерины II. Прежде всего, отменялся колонистский статус и особое управление колонистами. Немецкие крестьяне переводились под общее российское управление и получали статус поселян-собственников – точно такой же, что был у русских крестьян после их освобождения от крепостного права. Немецкие сёла, округа и волости переходили в прямое подчинение органов государственной власти тех уездов, губерний и областей, на территории которых они располагались. Всё делопроизводство в немецких селениях переводилось на русский язык. Поселяне–собственники обязались содержать в колониях школы для обучения русскому языку.

Происходившие изменения делались в интересах всего российского государства и общества. Немцам, надо было отвыкать от своей исключительности, учиться жить в условиях действия универсальных законов, единых для всех, надо было осваивать русский язык, как государственный, приобретать навыки общения со своими соседями других национальностей.

В целом немцы восприняли реформы достаточно спокойно и стали довольно быстро приспосабливаться к новым условиям жизни. К примеру, в Камышинском уезде Саратовской губернии немцы почти сразу же после реформы сумели получить большинство в уездном земском собрании. В целом, после отмены колонистского статуса, многие немцы из колонистов нашли себя на поприще государственной и общественной деятельности, стали видными и известными инженерами, врачами, учёными, творческими работниками, предпринимателями.

Ещё одним жёстким ударом стало введение в России вместо рекрутского набора всеобщей воинской повинности. Это произошло 1 января 1874г. путём оглашения специального Манифеста императора. Бывшие колонисты, теперь так же подлежали призыву на военную службу. Колонисты были уверены, что, переселяя на благодатные земли в дикую «Московию» их предков, правительство закрепило за ними эту льготу «на вечно», т. е. на нескончаемые годы. В таком же духе были поданы их представителями местным властям жалобы. Но начальство чином пониже весьма резонно разъяснило им этот вопрос.

— Пустые ваши башки, — говорили им становые, — конечно, на вечно! Ну, а век, то сколько имеет лет?

—Сто...

— Считайте теперь: предки ваши перешли сюда в 1764 году, говорите вы, а теперь 1874-й год! Сколько же времени прошло с тех пор? Какие же вам еще льготы?!

Введение всеобщей воинской повинности немецкое население России встретило достаточно настороженно. Это привело даже к усилению эмиграционного движения. В период с 1874 по 1881 из Саратовской губернии выехало около 500 семей (2% немецкого населения губернии). Однако постепенно колонисты успокоились, поскольку призыв на военную службу носил достаточно ограниченный характер. Так, из немцев Поволжья ежегодно призывалось всего от 800 до 1500 новобранцев. С момента введения всеобщей воинской повинности вплоть до русско-японской войны 1904 - 1905 гг. резервисты никогда не призывались на действительную службу.

К концу ХIХ в., по сравнению с серединой столетия, немецкое население Поволжья выросло почти вдвое. По данным переписи 1897г. здесь проживало около 396 тыс. немцев. Немцы Поволжья в подавляющем большинстве оставались сельскими жителями.

К началу ХХ века немецкое городское население в Поволжье неуклонно росло, прежде всего, за счёт выходцев из колоний. Немцев можно было найти практически во всех социальных группах. Самой большой немецкая диаспора была в Саратове. И это не случайно, поскольку Саратов стал фактической метрополией немецких колоний на Волге. Если в 1860 году в Саратове проживало около 1 тыс. немцев, основным занятием которых было ремесло и торговля, то к началу ХХ века их численность выросла более чем в 5 раз.

Немцы играли заметную роль и в общественно-политической жизни Саратова и не только. Так, например, В 1901 - 1903 гг. саратовским губернатором являлся Александр Платонович Энгельгардт. Депутатами 1 Государственной Думы - Якоб Егорович Дитц  и Генрих Христофорович Шельгорн (Приложение. Рис. 10). Другими представителями общественно-политической жизни являются:

• Эдуард Эргартович Россель -  государственный политический деятель, член Совета Федерации России, Полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» родители которого поволжские немцыHYPERLINK "https://wiki2.org/ru/%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B5%D0%BB%D1%8C,_%D0%AD%D0%B4%D1%83%D0%B0%D1%80%D0%B4_%D0%AD%D1%80%D0%B3%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87" (Приложение. Рис. 11)
• Эммануил Ионович Квиринг - Доктор экономических наук, представитель поволжских немцев. (Приложение. Рис. 12)

и многие другие.

Так же много поволжских немцев или их потомков оставили свой вклад в культуре. Так например:

• Яков Яковлевич Вебер – живописец, заслуженный художник, родился в Голом Карамыше.
• Альфред Гарриевич Шнитке - композитор, музыкальный педагог и музыковед. Заслуженный деятель искусств, лауреат Государственных премий, родился в г. Энгельс Саратовской области. В честь него названа филармония в Саратове. (Приложение. Рис. 13)

Известный Карл Казимир Теодор Майергольд (Всеволод  Эмильевич  Мейерхольд), родившейся в 1874 г. в Пензе, был из семьи немецких переселенцев. (Приложение. Рис. 14)

И во многих других сферах деятельности. Например

• Август Генрихович Крузе – архиепископ Евангелическо-лютеранской церкви России, Украины, Казахстана и Средней Азии – родился в 1941г. в селе Штрауб (ныне с. Скатовка Ровенского района Саратовской области);
• Эрика Генриховна Беккер – филолог, профессор Томского государственного педагогического института – родилась 31 мая 1931, село Прейс Саратовской области;
• Борис Викторович Раушенбах - советский и российский физик-механик, один из основоположников советской космонавтики, доктор технических наук, профессор – его Отец, Виктор Якобович, происходил из немцев Поволжья, более двадцати лет занимал должность технического руководителя кожевенного производства на фабрике «Скороход»
• Александр Андреевич Келлер — футбольный тренер, заслуженный тренер СССР – родился в 1911г. в селе Большая Дмитриевка Саратовской губернии.

(Приложение. Рис. 15)

И многие другие.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Колония Голый Карамыш (Бальцер)

28 августа 1765года, в 60 верстах южнее Саратова, на место будущей колонии Бальцер прибыли первые 13 семей переселенцев. Это были выходцы из Гессена (7 семей) и из  Пфальца (6 семей). Десять глав семейств были крестьянами, один – портным, один – кузнецом, а один - отставным капитаном фузилёрского полка (Якоб Дорлош из Гессена). В 1766 году в колонию прибыли ещё 23 семьи, а летом 1767 года последняя довольно большая организованная группа из гессенского графства Изенбург. По переписи 1768г. в колонии насчитывалось 377 человек.

По императорскому указу от 26 февраля 1767 года колония получила официальное название Голый Карамыш. Но ещё ранее, до выхода указа, переселенцы назвали её Бальцер – по имени первого форштегера (старосты) колонии Бальцера Бартули.

Настоящее его имя – Бальтазар Бартольд. Он родился в 1729 году в крестьянской семье в местечке Хофхайм на Рейне, неподалёку от города Вормс. В 27-летнем возрасте он женился и в 1759 году с женой уехал в Данию, куда датское правительство приглашало переселенцев. В 1762 году Бальтазар и ещё двое в драке убили человека – такого же колониста, как они. Их арестовали и поместили в тюрьму. В 1763 году суд приговорил всех троих к смертной казни, однако они все исхитрились из тюрьмы сбежать.

В это время в Европе агентами Екатерины II уже началась вербовка иностранцев для переселение в Россию. Бальтазар Бартольд, заметая следы, сменил имя на Бальцер Бартули, и под ним отправился в Поволжье вместе с женой и детьми, выдав себя за жителя города Эссен. Он был человеком неглупым и энергичным раз переселенцы сразу избрали старостой, хотя среди них был человек вроде бы более подходящий для этого – капитан Якоб Дорлош.

Первым колонистам, по отчётам Саратовской конторы, были построены обещанные правительством деревянные дома (правда, самым первым зимовать пришлось всё-таки в землянках). Потом же, по мере роста населения, большинство домов и надворных построек стали сооружать из камня-известняка на глиняно-песчаном растворе, потом их  белили мелом. Цоколи  выкладывались из красного кирпича на глиняно-песчаном или известковом растворе. Продолжали, строить дома и деревянные, а люди побогаче – и кирпичные, но их было значительно меньше, чем каменно-глиняных. Перед  домом  устраивался палисадник.

В 1868 году в Бальцере побывал немецкий путешественник и натуралист на русской службе Самуил Готлиб Гмелин. Даже он, этнический немец, был поражён  чистотой улиц, отличным видом домов, заборов, палисадников, надворных построек. Немалую роль в этом играл немецкий менталитет: склонность народа к порядку, законопослушность, трудолюбие. Но при этом не следует исключать варианта, что некоторые люди иногда могут не обладать этим. Тогда приходило время форштегера, который в таких случаях обязан был воспользоваться властью. Инструкция  о внутреннем распорядке в колониях требовала от каждого жителя содержать в порядке не только строения своей усадьбы, но и часть улицы перед своим домом. Если кто-то уклонялся от выполнения этих требований, то форштегер имел право  оштрафовать его на 20 копеек и дать время на исправление. Если и это не действовало на нарушителя, то он мог быть всенародно высечен, после чего должен был быть «принужден всё оное немедленно исправить под присмотром нарочно приставленного к тому  одного байзитцера».

Церковные службы в Бальцере поначалу велись просто в частном доме. В 1777 году была построена первая деревянная церковь. В 1849 году на том же месте началось строительство кирпичной церкви. Это было монументальное сооружение с высокой колокольней, с колоннами в стиле позднего классицизма и вместительным внутренним пространством – только сидячих мест было 1350. На колокольне было установлено 3 колокола с очень мелодичным звоном. Работы были завершены в 1851 году. (Приложение. Рис.16). Рядом с церковью, на другой стороне улицы, был построен из кирпича большой двухэтажный молитвенный дом (Bethaus), предназначенный для служб в зимний период, к нему примыкал дом, в котором жил пастор. (Приложение. Рис.17). Молитвенный дом жив и поныне, а кирхи давно нет.

Согласно статистическим данным от момента основания и до конца XVIII века Бальцер как населённый пункт практически не рос, и количество жителей  увеличивалось незначительно.  (Приложение Таблица 5)

Но уже в 1816 году зафиксирован приличный сдвиг. Темп роста сохранился и в последующем. Причины изменений понятны - жизнь вошла в нормальную колею, люди прилежно работали, и результаты их труда повысили их благосостояние. Уменьшилась смертность детей, молодые люди получили возможность после вступления в брак отделяться от родителей и заводить собственное крестьянское хозяйство. Но возможности для дальнейшего развития не были безграничны – на всех не стало хватать земли. Поэтому в колонии был выбран путь промышленного развития.

Начало массового бизнеса в колонии стало мукомольное производство. Первые  четыре ветряные мельницы были построены в конце 20-х годов XIX века (2 шт – принадлежали Борелю, по 1 – Майзингеру и Вайцелю). В 40-50-х годах соорудили ещё восемь. С введением паровых машин в 80-х годах они стали вытесняться более мощными и производительными мельницами. В этом одно семейство преуспело настолько, что своими достижениями в мукомольном производстве прославилось, не только в Поволжье, но и по всей России.  Это было семейство Борелей – потомки поселенцев второй бальцерской волны (братья Георг и Якоб, прибывшие в колонию 28 марта 1766 года из графства Баден-Турлах).

В 40-х годах XIX века, когда в Бальцере и его округе стало распространяться ткачество, Борели занялись скупкой у населения и перепродажей сарпинковых тканей. Позднее, в 60-х годах, они стали ещё заниматься и зерном, также скупая его у поселян и перепродавая или на хлебных биржах, или напрямую крупным мукомолам. Так был создан начальный капитал.

В 1866 году Иоханн Борель, приобрел у саратовского купца Уварова его паровую мельницу, в 1876 году он с сыном построили в Саратове ещё одну, а со временем – ещё две. В 1892 году Эммануил Борель  возглавлявший фирму после смерти отца, учредил в Саратове торговый дом. Фирма Бореля в конце 1880-х годов на российских выставках была отмечена высокими наградами, а в 1890-е годы признание заслуг пришло и из-за границы.

В 1913 году имущество торгового дома Бореля (вместе с его личным капиталом) оценивалось более чем в 11 миллионов рублей. Эмануилу Борелю (внуку Иоханна Бореля), кроме четырёх мельниц, принадлежало 30 тысяч гектаров посевных земель и леса, 2 цементных завода, элеваторы, амбары, торговые склады, суда, заведения по производству лекарственных трав, лесопилка и другие производства.

В 40-60-х годах XIX века в Бальцере возникло не менее 30 кожевенных мастерских. Кожа всегда была ходовым товаром и шла на пошив обуви, сумок, конской упряжи, обтягивались диваны, отделывались кареты.

По сведениям Государственного департамента торговли и мануфактур за 1884 год в Бальцере насчитывалось 8 кожевенных заведений, годовой доход которых составлял не более 2000 рублей (о более мелких не сообщалось). Самыми крупным был «завод» Петра Губера, на котором в год обрабатывалось 1500 бычьих шкур, имелось 10 наёмных рабочих, годовой доход составлял 12 тысяч рублей. Почти таким же было заведение Конрада Эйриха, остальные – поменьше. Людей со стороны привлекали мало – чаще всего бизнес был семейным. Кожевенное производство из всех промышленных занятий населения оказалось наиболее консервативным, и ещё в ХХ веке существовало на кустарном уровне начала XIX века.

Но славу Бальцеру как промышленному центру принесли не мельницы и не кожевенные заводы, а ткачество. Он стал одним из крупных центров Поволжья по производству хлопчатобумажной ткани, получившей название «сарпинка».

Сарпинка в начальный период была только хлопчатобумажной. Со временем научились вырабатывать и шёлковую, и полушёлковую, да и сама хлопчатобумажная ткань стала выпускаться  в различном ассортименте и разной цены. Из толстой пряжи выделывалась дешёвая ткань, из неё народ шил рубашки, сарафаны, даже  брюки. Ткань из тонких нитей шла на платья, блузки, летние сорочки и была более дорогой. Наибольшее число сортов различалось по окраске и узору, у некоторых производителей (Борель, Бендер, Шмидт) насчитывалось до 80 сортов. Кроме материй выпускались ещё и сарпинковые платки, находившие себе покупателей во всех слоях общества. Сарпинка стала поистине товаром всенародного потребления.

Первые сарпинковые заведения среди колоний бальцерской округи появились не в Бальцере,  а в Мессере. В 1818 году местные жители братья Шмидт открыли здесь первую мастерскую, которая со временем превратилась в одну из самых крупных сарпиноткацких  фирм в Поволжье. В Бальцере же первые заведения открыли в 1832 году сразу несколько поселян: Якоб Шпет, Фридрих Шайдт, Людвиг Кем и Каспар Фольц. Ткачество в колонии ежегодно становилось всё более массовым. Им стали заниматься на дому во многих семьях, приобретая или беря в аренду 1-2 станка. Зимой у хлеборобов появлялось достаточно свободного времени, которое теми, использовалось за ткацким станком. Есть свидетельства, что на Правобережье домашним ткачеством занимались не менее чем в половине хозяйств.

Статистические данные за 1884 год свидетельствуют, что в Бальцере было 9 считавшихся крупными фабрик, на каждой из которых в год вырабатывалось не менее 50 тысяч аршин сарпинки. Хозяевами их были Генрих Борель, Андрей Егорович и Андрей Иванович Бендеры, Андрей Андреевич, Андрей  Иванович и Егор Андреевич Веберы, Андрей Петрович и Иван Яковлевич  Меркели. Были и другие, но они были мельче. Через несколько лет среди бальцерских  определился безусловный лидер – Андрей Иванович Бендер. (Приложение. Рис.18).

Генрих (Андрей Иванович) Бендер был потомком Йоста Бендера, родившегося в 1740 году в графстве Изенбург и прибывщего в Бальцер в 1767 году вместе с женой Анной Маргаритой и дочерью Анной Катариной. В Бальцере у них родились ещё 2 сына и 5 дочерей.

У Йоста оказалось немало предприимчивых потомков. Один из них – Егор Андреевич – стал довольно крупным землевладельцем, скупив более 3000 десятин земли, другой – Яков Андреевич – занялся торговлей хлебом и получил статус купца второй гильдии, третий – Иван Андреевич – тоже открыл в Саратове несколько заведений хлебной торговли, при этом торговал ещё и мануфактурой, в первую очередь – сарпинкой.

Откуда у Бендера взялись деньги, точно не известно. Но рассказывают, что до своего переезда в Саратов, Андрей Иванович работал служащим какой-то конторы. Однажды ему поручили перевести из Бальцера в Саратов довольно крупную сумму денег. Через неделю он вернулся домой и рассказал, что его по пути ограбили. Проверок его свидетельства почему-то не проводилось, а пропавшую сумму списали.

Но независимо от того, насколько честным путем Бендер добыл начальный капитал, миллионером его сделала именно сарпинка.

Андрей Иванович Бендер, основав несколько сарпинковых заведений в Бальцере, в 1887 году открыл в центре Саратова «Специальный магазин сарпинок». Он стал инициатором создания товарищества под названием «Торговый дом А.Бендер с сыновьями, Степанов и В.Бендер». Сыновей у А.Бендера было двое, - Андрей и Александр.

Андрей Лаврентьевич Степанов был тоже крупным дельцом, промышлявшим и выделкой сарпинки, и торговлей ей.

Василий Васильевич Бендер был родственником Андрея Ивановича.

В 1895г из товарищества вышел А.Л.Степанов и В. Бендер, и фирма Бендера получила новое название – «Торговый дом А.Бендер и сыновья».  Бендер всё более и более расширял собственное производство, организуя в немецких сёлах небольшие артели и насаждая всё больше ткачей-надомников. Мало того, он купил в Самарканде хлопкоочистительный завод, что позволило ему иметь более дешёвый, чем у конкурентов, хлопок,  и снизить цены на свои товары. Этим он всё больше привлекал покупателей и всё шире завоёвывал рынок, открывая одно за другим отделения своего торгового дома в крупных центрах Российской империи: Москве, Тифлисе, Баку, Ташкенте.

В 1907 году Бендер построил в Бальцере ткацко-аппретивную фабрику, оснащённую новым высокопроизводительным оборудованием (аппретирование – это пропитка тканей или нанесение на них специальных веществ, придающих материалам дополнительные свойства: жёсткость, несминаемость, безусадочность). (Приложение. Рис.19). Учитывая заслуги Бендера, власти города назвали его именем улицу, на которой  была построена новая фабрика, – Bendergasse.

В 1896 году Бендер арендовал для нужд своего товарищества в центре Саратова первый этаж большого здания. Спустя некоторое время он выкупил дом полностью, разместив в нём магазины и контору своей фирмы. (Приложение. Рис. 20) В 1913 году Бендер начал реконструкцию фасада здания, пригласив для этого известных саратовских архитекторов, скульпторов и других специалистов. К 1915 году дом обрёл тот великолепный вид, который почти без изменений сохранился до наших дней. Сейчас в нём располагается мэрия города Саратов. (Приложение. Рис.21)

В Бальцере Бендер так же построил себе усадьбу в самом центре города. Это был большой одноэтажный дом из двухцветного кирпича, при нём – необходимые хозяйственные постройки. В доме тогда жил его старший сын Андрей Андреевич с семьёй, который управлял всеми бальцерскими заведениями фирмы. Большую часть территории бывшей усадьбы снесли, но главный дом Бендеров жив и поныне.

Понятно, что развитие ткачества в Бальцере сразу же привело к организации красильных заведений. Первые красильни появились в 1832 году. Большая часть из них  принадлежала Бендеру и Фольцу.

Прибыльность и значение сарпиночного производства подчеркивается тем фактом, что центр этого вида производства (к началу ХХ в.) – Сосновская волость, несмотря на малоземелье была одной из самых процветающих в крае даже в голодные годы.

Во время рабочей поездки по городам Поволжья в августе 1925 года корреспондент газеты «Гудок» Илья Ильф приехал в Саратов. Он так же собирал материал для художественного произведения. Его привлекла старая вывеска «торговый дом Андрея Бендера с сыновьями». Фамилия настолько понравилась писателю, что он решил позаимствовать ее для героя своей книги.

В Бальцере в 1886 году из 5760 жителей было грамотных 3384 человека: 1711 мужчин и 1673 женщины. Это практически всё взрослое (старше 14 лет) население колонии. Для того времени по сравнению с русскими сёлами, да и некоторыми немецкими, уровень очень высокий.

Начальное образование народа в то время было в руках церкви, имевшей в своём ведении церковно-приходские школы. В лютеранских и реформатских немецких колониях все дети без исключения от 7 до 14 лет обязаны были посещать школу. Основными предметами были основы религиозного учения, чтение, так же учили письму и элементарному счёту.

Учителями в церковно-приходских школах были помощники пасторов – кюстеры или нанятые учителя – шульмайстеры,  нередко это приходилось делать и самим пасторам. Это было трудное дело. В одной громадной комнате одновременно находилось несколько сот детей обоего пола разных лет обучения (в среднем на одного учителя приходилось 350 учащихся, но отмечены случаи, когда их число доходило до 800).

Уроженец Шиллинга (Сосновки) Петер Зиннер вот так описал школу, в которой ему самому пришлось учиться:

«Большое помещение школы было наполнено детьми. Около 600, на одной половине – мальчики, на другой – девочки. Шум неописуемый! Но когда входил строгий человек с длинной палкой, все становились тише воды, ниже травы. После молитвы он быстро опрашивал самых старших учеников. Было слышно только: «Садись!», «Вон!» Тому, кто хорошо вызубрил изречение из Библии или слова песен, разрешалось идти в младшие группы, изучающие Ветхий и Новый Завет, Катехизис, алфавит, и опрашивать их. Того, кто не мог отбарабанить своё задание, воспитатель выгонял вон. У алтаря стояла скамья, рядом – охапка берёзовых прутьев. «Неумех» укладывали поперёк лавки и секли. Такова была старая школа».

К началу 1917 года в Бальцере работало 26 сарпиноткацких заведений, крупное производство по изготовлению чулок и вязальных изделий, 24  кожевенных мастерских, 15 красилен, заводик по выпуску подсолнечного масла. Кроме того, функционировала основанная Бауэром фабрика (мастерская) по производству земледельческих орудий и колёс. Сколько было тогда надомников-ткачей и других ремесленников-одиночек, установить не удалось. Одно можно сказать: их было немало.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Доктор исторических наук, профессор В.В. Кириллов, отмечал – «История многонационального государства, немыслима без истории ее народов. История российских немцев – составная часть русской истории».

Каждый народ - уникален, неповторим в своей истории, культуре, традициях. Немцев от остальных европейских этносов отличает многое - все то, что сделало их путь сквозь века достойным уважения, все то, что стало трагическим и поучительным уроком для человечества.

Переселение немцев в Россию было и остается удивительнейшим фактом истории. Феномен заключается в том, что Русь и в допетровские времена активно искала союзников за пределами страны, приглашала к себе иностранцев.

Когда началось сильное миграционное движение в Европе и со своих насиженных мест - из Вюртемберга, Баварии, Саксонии, Голштинии и других германских княжеств стали уезжать и немцы, то перед ними распахнули двери многие страны. Их приглашали заморские земли Южной Америки, Соединенные Штаты, теплые страны африканского континента. Но значительное количество отправившихся в дорогу за новой жизнью, за своим счастьем выбрало неизвестную, холодную, бескрайнюю Россию. Этот выбор заставляет удивляться. Это не могло быть ошибкой истории, это было судьбой и для тех, кто ехал, и для тех, кто их встречал.

Появление и укоренение иностранцев стало одним из факторов политической и хозяйственной эмансипации России. Крестьянская жизнь на Волге, в Причерноморье и других регионах проживания немцев-колонистов была постоянным источником развития страны в целом. Сельское хозяйство - основа основ тогдашней России - было сферой интенсивного обмена опытом, введения машинного способа обработки земли, сбора урожая. Немцы с их сеялками и веялками охотно брали на развод выведенные в русских селах сорта растений, учились на русский манер приспосабливаться к природным условиям, ставить себе на службу то, что давали поля и леса.

И в этом тоже проявилось своеобразие переселенцев из германских княжеств: удивительная легкость в принятии ценностей других народов сочеталась с поразительным упорством в сохранении собственного этнического достояния.

Сложности начального периода становления колоний объяснялись многочисленными факторами. На экономическое состояние колоний влияли социальное и имущественное положение колонистов при заселении, время и темпы поступления государственных пособий и материалов, время отведения или покупки земли колонистами, темпы постройки домов и освоения людьми необходимых сельскохозяйственных навыков, и, наконец, оно было тесно связано с наступлением момента, когда колонисты могли бы не только обеспечить свое существование, но и уплачивать хотя бы минимальные подати, но и казенного долга, образовавшегося во время переезда и в первое время существования колоний из различных выплат, а также из продовольственной и имущественной помощи (одежда, обувь, мебель и т. п., кроме самого необходимого скота и минимума орудий по норме, принятой для русского крестьянина). Фактически выплата казенного долга растянулась на десятилетия, долг передавался детям и внукам первых поселенцев и был выплачен колонистами только в 1844 г., т. е. с опозданием против первоначального срока на 70 лет.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованных источников и литературы

 

1.    Герман А.А., Плеве И.Р. Г. Немцы Поволжья: Краткий исторический очерк. -- Саратов: Сарат. ун-та, 2002. -- 144 с.

2.    Дитц Я. История поволжских немцев-колонистов. 1-е изд. М., 1997; 2-е изд. М., 2000

3.    Ковригина В.А. Немецкая слобода Москвы и ее жители в конце XVII – в первой четвери XVIII вв. М., 1998.

4.    Клаус А. Наши колонии и материалы по истории и статистике иностранных колоний в России. СПб., 1869. Вып. 1. Архивные фонды музея-заповедника «Старая Сарепта». ОФ. III. С. 79.

5.    Макаров А.И.. Планировка немецких колоний Камышенского уезда Саратовской губернии (вторая половина XVIII -- начало XX века) // Материальная культура народов России (Культура народов России, т. 1). Новосибирск, 1995. С. 140-149.

6.    Немецкие предприниматели в Москве: Сб. статей. М., 1999.

7.    Нижегородский край и этнические немцы: история и современность. Нижний Новгород, 1995.

8.    Плеве И.Р. Немецкие колонии на Волге во второй половине XVIII века. - 3-е изд. - М.: АОО «Международный союз немецкой культуры», 2008. - 400 с.

9.    Попова Л. Д. История немецкой слободы в Архангельске // Немцы и Русский Север. М., 2000. С. 107-119.

10. Порох А.Н. Экологическая целесообразность природопользования немецких колонистов второй половины XVIII - начала XIX века (На примере поселения Сарепты) // Вестник Волгоградского государственного университета. 2006. №11.

11. Stumpp K. Die Russlanddeutschen. Stuttgart, 1993.

12. Большая Саратовская энциклопедия. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://saratovregion.ucoz.ru/saratov/architecture1/kontora_opekunstva.htm#

13. История Российских немцев Раздел портала RusDeutsch «История немцев России». [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://geschichte.rusdeutsch.eu/

14. История российских немцев в документах (1763 - 1992 гг). [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://wolgadeutsche.net/library/item/50

15. Немецкие колонисты. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://deutsche-kolonisten.de/

16. Энциклопедия немцев России [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://enc.rusdeutsch.ru/

Скачано с www.znanio.ru