Линейка по теме "Блокада Ленинграда"

Линейка по теме «Блокада Ленинграда»   Провела воспитатель 8 класса  Е. Л. Бельская 25. 01. 2018г. Что может быть страшнее, чем война?! Лишь слезы да страдания несет она. И счастье разбивает у людей, Любимых разлучает и друзей. На нашу страну 22 июня 1941 года напала фашистская Германия, во главе  которой стоял Адольф Гитлер. Он намеревался захватить нашу страну за 6  недель. Большую часть славянских народов фашисты хотели истребить, а оставшихся  превратить в рабов.  Ужасную участь готовил Гитлер Ленинграду.  Вот выдержки из документов тех лет: «Фюрер решил стереть с лица земли  город Ленинград…  Предложено блокировать город и путем обстрела из артиллерии всех  калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей. С нашей  стороны нет заинтересованности в сохранении хотя бы части населения этого  большого города». Для осуществления этого варварского замысла гитлеровское командование  бросило к Ленинграду огромные военные силы ­ более 40 отборных дивизий,  свыше тысячи танков и полторы тысячи самолетов.  На помощь нашим воинам пришло народное ополчение. Вместе со взрослыми  сражались с врагом и ленинградские мальчишки . (работа с иллюстрациями, посвященными Великой Отечественной войне) На защиту родного города поднялись все ее жители. В короткий срок он был  превращен в город­ крепость. В нем построили 35 км баррикад. Вместе со  взрослыми ребята дежурили на чердаках и крышах при налетах вражеской  авиации. Они тушили зажигательные бомбы, возникшие пожары. Их называли  часовыми ленинградских крыш. Стремясь сравнять город с землей, фашисты обрушили на него за время  осады: 150 тысяч тяжелых снарядов, более 100 тысяч бомб. 8 сентября 1941 года фашисты прорвались на южный берег Ладожского озера. Ленинград оказался полностью блокирован с суши. С каждым днем в городе таяли запасы продовольствия. Были сокращены  нормы. Рабочие получали в день хлеба по 250 грамм, а служащие и дети по  125 грамм. Муки в этом хлебе почти не было, его выпекали из отраслей,  мякоти, целлюлозы. Хлеб был почти единственным питанием ленинградцев. Зимой 1941­1942 года в городе не было топлива и электроэнергии. Люди,  истощенные голодом, измученные непрерывными бомбежками жили в  непотопляемых домах. Замерзли водопровод и канализация. За водой ходили на набережную Невы,  делали прорубь и набирали воду под обстрелами. Смерть входила во все дома. Свыше 640 тысяч ленинградцев погибло от  голода. Многие знают печальную историю 11­летней ленинградской девочки Тани  Савичевой. Большая семья Савичевых жила на Васильевском острове.  Блокада отняла у девочки родных и сделала ее сиротой. В те жуткие дни Таня сделала в записной книжке девять коротких трагических записей. Не зная отдыха и не щадя себя,  Все Савичевы с мыслью о победе, Родной свой город искренне любя, Трудились, став за Родину в ответе. Ты тоже помогала, как могла. Не вышивала больше ты фиалки, А жизнью взрослою теперь жила ­ На крышах города тушила «зажигалки». Но вот с работы не вернулась Нина… А Женя на заводе умерла… И мама, потерявшая и сына, Тебе сестры блокнотик отдала…   И до тех пор, пока была в сознании, Ты в нем писала страшные слова... Все умерли… «Осталась одна Таня»…. Знай, память о тебе всегда жива! . При первой же возможности Таню Савичеву вывезли с детским домом в  Горьковскую область. Но крайнее истощение, нервное потрясение сломили  девочку, и она вскоре умерла.  Враги надеялись, что жестокие лишения пробудят в ленинградцах низменные  инстинкты, запутают в них все человеческое. Они думают, что голодные,  мерзнущие люди перессорятся между собой из­за куска хлеба, из­за полена  дров, перестанут защищать город и в конце концов сдадут его.  Но гитлеровцы просчитались. Люди, пережившие блокаду, до сих пор помнят  глубокую человечность безмерно страдающих ленинградцев, их доверие и  уважение друг к другу. Про школы. В осажденном городе работали 30 школ. Местом учебы стали и  некоторые бомбоубежища жилых зданий. Даже в таких жутких условиях дети учились. Это был подвиг. Опасен и тяжел путь в школу. На улицах часто  рвались снаряды. В школах и бомбоубежищах, где проводились занятия, стоял такой мороз, что замерзали чернила. Ученики сидели в пальто, шапках, рукавицах. Руки  коченели, а мел выскальзывал из пальцев. Ученики шатались от голода. У всех была общая болезнь ­ дистрофия. А к ней еще прибавилась и цинга. Кровоточили десны. Качались зубы. Ученики  умирали не только дома, на улице, по дороге в школу, но, случалось и прямо в классе. Девчонка руки протянула И головой – На край стола. Сначала думали – Уснула. А оказалось, умерла... Её из школы на носилках Домой Ребята принесли. В ресницах у подруг Слезинки То исчезали, то росли. Никто не обронил ни слова Лишь хрипло,  Сквозь метельный стон, Учитель выдавил,  Что снова уроки –  После похорон.  (Ю. Воронов) Город не просто жил, он давал фронту танки и самолеты, боевое снаряжение. Но рабочие требовались еще больше, так как прежние уходили в народное  ополчение. На заводы и фабрики пришли мальчишки и девчонки, досрочно выпущенные  из ремесленных училищ. Многие из них становились на подставки, чтобы  достать рычаги своих станков. Подростки­рабочие работали в невыносимых условиях. Голодные,  изможденные, они по 12­14 часов не выходили из промерзших цехов и вносили свой вклад в разгром врага. Страна помогала Ленинграду в его героической борьбе. С Большой земли в  осажденный город с невероятными трудностями доставляли продукты и  топливо. Оставалась узкая полоска воды Ладожского озера. Но поздней  осенью Ладога замерзла и эта единственная ниточка, связавшая город со  страной оборвалась. И тогда по Ладожскому озеру проложили автомобильную трассу. От нее  зависело спасение жителей города, обеспечение фронта всем необходимым. 22 ноября 1941 года по еще неокрепшему льду пошли первые грузовики с  мукой. «Дорогой жизни» шел к нам хлеб,  Дорогой жизни многих к многим. Еще не знают на земле  Страшней и радостней дороги. (О. Бергольц) Все, кто обслуживал ледовую трассу, ­ водители, дорожники, связисты,  зенитчики, регулировщики ­ работали в необычайно сложных условиях. В  цепенящую стужу, в слепящий буран, под непрерывными бомбежками и  обстрелами. И было так: на всем ходу Машина задняя осела Шофер вскочил, шофер на льду. Ну, так и есть, мотор заело. Ремонт на пять минут ­ пустяк,  Поломка эта не угроза, Да рук не разомкнуть никак: Их на руле свело морозом. Чуть разогнешь ­ опять сведет. Стоять? А хлеб? Других дождаться? А хлеб ­ две тонны? Он спасет Шестнадцать тысяч ленинградцев И вот в бензине руки он Смочил, поджег их от мотора,  И быстро двинулся ремонт В пылающих руках шофера. Вперед! Как ноют волдыри, Примерзли к варежкам ладони.  Но он доставит хлеб, пригонит К хлебопекарне до зари Шестнадцать тысяч матерей  Пайки получат на заре ­ Сто двадцать пять блокадных грамм С огнем и кровью пополам Вплоть до 23 апреля 1942 года по Ладожскому озеру непрерывно двигались  автоколонны с продуктами, а обратно на Большую Землю вывозили детей,  раненых, истощенных людей. Скольких людей спасла эта дорога! Народ очень точно назвал ее «дорогой жизни». Наконец наступила весна 1942  года. но с весной пришли новые заботы. Зимой город не очищался. Людям угрожала эпидемия. Голодные, измученные за зиму, они приводили в порядок  дворы, улицы. Летом была вскопана и засеяна каждая полоска земли: на пустырях, в парках. Учителя, ученики для школ заготавливали дрова, разбирали деревянные дома. 22 декабря 1942 года была учреждена медаль «За оборону Ленинграда».  1500000 ленинградцев были представлены к награде. Из них 15249 детей. Войска Ленинградского и Волховского фронтов получили приказ ­ в январе  1943 года прорвать блокаду! 13 января 1943 года вражеское кольцо было прорвано. Но окончательное  освобождение наступило только через год. 13 января 1944 года город  полностью был освобожден от блокады. В честь выигранного сражения 27 января 1944 года над Невой прогремели 24  залпа торжественного салюта. В холода, когда бушуют снегопады, В Петербурге этот день особо чтут, – Город празднует День снятия блокады, И гремит в морозном воздухе салют. Это залпы в честь свободы Ленинграда! В честь бессмертия не выживших детей…  Беспощадная фашистская осада, Продолжалась девятьсот голодных дней. Замерзая, люди близких хоронили, Пили воду из растопленного льда, Из любимых книжек печь зимой топили, И была дороже золота еда. Ели маленький кусок ржаного хлеба,  По чуть­чуть… Никто ни крошки не ронял.  И бомбёжка вместо звёзд ночного неба, И руины там, где дом вчера стоял… Но блокаду чёрных месяцев прорвали! И когда врага отбросили назад,  Был салют! Его снаряды возвещали: – Выжил! Выстоял! Не сдался Ленинград!  От усталости, шатаясь, ленинградцы, Шли на улицы, и слышалось: «Ура!»  И сквозь слёзы начинали обниматься, –  Всё! Закончилась блокадная пора!  Есть салют у нас весной – на День Победы,  Он цветами красит небо всей стране, Но особо почитают наши деды, Тот салют в голодно­белом январе… Не зная отдыха и не щадя себя,  Все Савичевы с мыслью о победе, Родной свой город искренне любя, Трудились, став за Родину в ответе. Ты тоже помогала, как могла. Не вышивала больше ты фиалки, А жизнью взрослою теперь жила ­ На крышах города тушила «зажигалки». Но вот с работы не вернулась Нина… А Женя на заводе умерла… И мама, потерявшая и сына, Тебе сестры блокнотик отдала…   И до тех пор, пока была в сознании, Ты в нем писала страшные слова... Все умерли… «Осталась одна Таня»…. Знай, память о тебе всегда жива! И было так: на всем ходу Машина задняя осела Шофер вскочил, шофер на льду. Ну, так и есть, мотор заело. Ремонт на пять минут ­ пустяк,  Поломка эта не угроза, Да рук не разомкнуть никак: Их на руле свело морозом. Чуть разогнешь ­ опять сведет. Стоять? А хлеб? Других дождаться? А хлеб ­ две тонны? Он спасет Шестнадцать тысяч ленинградцев И вот в бензине руки он Смочил, поджег их от мотора,  И быстро двинулся ремонт В пылающих руках шофера. Вперед! Как ноют волдыри, Примерзли к варежкам ладони.  Но он доставит хлеб, пригонит К хлебопекарне до зари Шестнадцать тысяч матерей  Пайки получат на заре ­ Сто двадцать пять блокадных грамм С огнем и кровью пополам В холода, когда бушуют снегопады, В Петербурге этот день особо чтут, – Город празднует День снятия блокады, И гремит в морозном воздухе салют. Это залпы в честь свободы Ленинграда! В честь бессмертия не выживших детей…  Беспощадная фашистская осада, Продолжалась девятьсот голодных дней. Замерзая, люди близких хоронили, Пили воду из растопленного льда, Из любимых книжек печь зимой топили, И была дороже золота еда. Ели маленький кусок ржаного хлеба,  По чуть­чуть… Никто ни крошки не ронял.  И бомбёжка вместо звёзд ночного неба, И руины там, где дом вчера стоял… Но блокаду чёрных месяцев прорвали! И когда врага отбросили назад,  Был салют! Его снаряды возвещали: – Выжил! Выстоял! Не сдался Ленинград!  От усталости, шатаясь, ленинградцы, Шли на улицы, и слышалось: «Ура!»  И сквозь слёзы начинали обниматься, –  Всё! Закончилась блокадная пора!  Есть салют у нас весной – на День Победы,  Он цветами красит небо всей стране, Но особо почитают наши деды, Тот салют в голодно­белом январе…