Рабочая программа по курсу внеурочной деятельности по теме "Мой край" и исследовательская краеведческая работа ученика 7 класса в направлении литературное краевединие

МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ – СПАС­ЗАУЛКОВСКАЯ ШКОЛА «ПЛАНЕТА ДЕТСТВА» Исследовательская краеведческая работа Направление: Литературное краеведение Тема:     В.Т. Шаламов в поселке Туркмен Выполнила: Клементьева Софья Олеговна Учащаяся 7 в класса Решетниково, 2017г Оглавление:   «Неисповедимые пути…»: В.Т. Шаламов в поселке Туркмен 1. Введение 2. Историческое прошлое  и настоящее поселка Туркмен. 3. 4. Обзор произведений, созданных в период жизни в поселке Туркмен. 5. Выводы. 6. Список литературы 7. Приложение 2 Введение. В Клинском районе примерно в 22 км к северо­западу от центра города Клина, на границе с Тверской областью,  находится небольшой, незаслуженно забытый ,   поселок с очень интересным названием Туркмен. Раннее детство моих   родителей   прошло   здесь,   поэтому   их     можно   считать   настоящими старожилами     этих   мест:   о   своей   малой   родине   они     знают   все   и   охотно отвечают   на   мои   просьбы   рассказать   о   замечательных   событиях, происходивших   в   этом   краю,     и   об   известных   людях.     Один   из   них   – замечательный     русский   писатель   Варлам   Тихонович   Шаламов,   чей   110 юбилей   отмечается   в   нынешнем   году.   Я   очень   заинтересовалась   его творчеством   и   решила   более   подробно   изучить   литературное   творчество писателя, относящееся к периоду его пребывания в поселке Туркмен.  Задачи исследования –  1) Изучить историческое прошлое поселка Туркмен. 2) Изучить биографию В.Т. Шаламова 3) Произвести   литературный   анализ   произведений   В.Т.   Шаламова   в период с 1954 по 1956 год. Цель исследования: доказать, что жизнь в поселке Туркмен наложило неизгладимый отпечаток на творчество писателя  и нашло отражение в его произведениях.  Ожидаемые итоги исследования: достижение цели исследования. При исследовании использовались следующие методы: ­ анализ литературных произведений; ­ исторический анализ;  ­  комментирование.  Рассмотрим основные этапы работы. 3 Первый этап (подготовительный) включает решение следующих задач: ­ выбор темы исследования; ­ отбор литературных произведений; ­ поиск различной информации о предмете анализа в печатных  и других источниках. Второй этап включает решение следующих задач: ­  составление конспектов статей; ­ произвести сравнительный анализ результатов исследования. Третий этап предполагает решение следующей задачи: ­ сделать вывод по результатам исследования, описать результаты. Работая над темой, я изучала следующие материалы: книгу В. Есипова «Шаламов»,   статьи   клинских   биографов,   интернет–ресурсы, воспоминания местных жителей поселка Туркмен. 4 Историческое прошлое  и настоящее поселка Туркмен.  Основан   в   1926   году   как   посёлок   рабочих   торфоразработок, обеспечивающих   энергетическим   торфом   Реутовскую   текстильную   фабрику, которая   в   то   время   была   передана   Туркменской   ССР   и   называлась «Туркмануфактура». Отсюда название посёлка. Указом Президиума Верховного совета РСФСР от 20 сентября 1968 года из Конаковского района Калининской (ныне Тверской) области был включён в состав Клинского района Московской области и передан в административное подчинение посёлку Решетниково. С 2006 года — посёлок городского поселения Решетниково Клинского района.Население — 201 чел. (по данным переписи 2017 года). В   посёлке   5   улиц   —   Восточная,   Спортивная,   Центральная   и   Южная, отдельно от основной части посёлка расположена ул. Лесная, которая местными жителями называется словом "хутор" Каким был посёлок 65 лет назад, когда в нём жил Шаламов? Уже трудно представить. Однако и сейчас этот затерянный в лесу посёлок может произвести впечатление   пригодного   для   ссылки   места.   Торфоразработки   прекратились. Железнодорожную   ветку,   связывавшую   Туркмен   с   Решетниково   (широкая колея) и Саньково (Алфёровское торфопредприятие, узкоколейка) разобрали. Движение на Туркмен прекращено в 1994 году. Вокруг посёлка протоки, болота, низколесье – след давних многолетних торфоразработок. 5 Пройдите   по   улице   «Центральная»,   вы   увидите   двухэтажные   дома барачного типа, характерные для той эпохи. Люди в Туркмене продолжают в них жить, как и раньше... В Туркмен сейчас ведёт автомобильная дорога. Три раза в сутки ходит автобус. Примечательно,   что   поселок   Туркмен   включен   в   территорию   национального парка «Завидово», находящегося в ведении Федеральной службы охраны (ФСО). «Неисповедимые пути…»: В.Т. Шаламов в поселке Туркмен Семнадцатилетний срок заключения Варлама Тихоновича Шаламова истек 13 октября 1951 года. Два года писатель был вынужден зарабатывать  деньги  для отъезда с Колымы, работая фельдшером в Якутии. Он ехал в этом убогом, но мирном, столь ярко выражающем дух  послевоенной России вагоне — с пьющими и тут же блюющими людьми,  военными и гражданскими, с торговцами, блатарями, вечно играющими в карты,  и проститутками, за 50 рублей снимающими купе проводника, — и не мог  поверить, что его мытарства кончаются и впереди какая­то счастливая жизнь,  обволакивающая уже сейчас соблазнительным теплом. Свое самоощущение он  передал так: «...Я испугался страшной силе человека — желанию и умению  забывать. Я увидел, что готов забыть все, вычеркнуть двадцать лет из своей  жизни. И каких лет! И когда я это понял, я победил сам себя. Я знал, что не  позволю своей памяти забыть все, что я видел. И я успокоился и уснул» Имея лагерный диплом и лагерный стаж фельдшера, писатель пытался  найти на большой земле работу по медицинской специальности. Однако  лагерный фельдшерский документ был действителен только в управлении  Дальстроя, и права лечить Шаламов не имел. 6 В Калининском горздраве ему предложили работу в сельской местности  на должности с незаконченным медицинским образованием и ставкой 200 рублей в месяц. Безусловно, жить на такую зарплату Шаламов не мог. Фельдшерскую  специальность пришлось бросить. С 29 ноября 1953 года по 12 июля 1954 года Шаламов работал мастером и товароведом в Озерецко­Неплюевском стройуправлении треста  Центрторфстрой Калининской области (т.н. «101­й километр»). В характеристике на Варлама Тихоновича, написанной начальником  управления Руженцевым, отмечалась его энергичность, исполнительность,  добросовестное и честное исполнение порученных заданий. С 23 июля 1954 года по 10 октября 1956 года писатель трудился агентом  по снабжению на Решетниковском торфопредприятии в поселке Туркмен. «Место, которое мне «вышло», было место агента по техническому  снабжению на небольших торфоразработках. Четыреста пятьдесят рублей в  месяц  жалованья, сто рублей налоги и квартирная плата за койку в общежитии,  обязательный «заем»… Но у меня был огромный опыт в экономном  расходовании денег – на такой зарплате я проголодал более двух  лет» [1], —   писал В.Т. Шаламов. «Живу я в 7 километрах от станции железной дороги, раза 2 в месяц  видаюсь с женой. Работа моя в беспрерывных разъездах…»[2], — сообщал  писатель Аркадию Захаровичу Добровольскому, известному советскому  сценаристу в письме из Туркмена от 13 августа 1954 года. В письме тому же Добровольскому от 23 января 1955 года Шаламов  сетовал на то, что ему еще мучительно трудно встраиваться в новую жизнь,  трудно разорвать связь с прошлым: «Разрывать с прошлым — значит рвать с самим собой, с натурой,  поставленной когда­то в условия испытательные, когда она может показать себя целиком во всей своей слабости или силе. Это все — старое, постоянное мое  исповедание. Трудности огромны, моральные барьеры — высоки. Вы можете  вспомнить соответствующие мучения Веры Фигнер по выходе из  Шлиссельбурга… Повторяю — душевно очень трудно, очень»[3]. Писатель поселился в Туркмене на улице Центральной в доме № 90  (снесен в 1985 году). Это был двухэтажный панельный дом. В трехкомнатной  квартире проживали: семья Лебедевых, семья Овчинниковых и Варлам  Тихонович. Шаламов занимал комнатку в 10 квадратных метров. Несмотря на  замкнутость и необщительность Шаламова, отношения с соседями были  хорошими. Нина Васильевна Лебедева убирала комнату Шаламова, угощала его  7 козьим молоком и картошкой. Варлам Тихонович кухней не пользовался, ничего  себе не готовил, питался в столовой. Шаламов с душевной теплотой писал о жителях поселка Туркмен: «Я нашел в поселке самый сердечный, самый дружеский прием, такой,  какого не встречал ни на Колыме, ни в Москве»[5]. Малообщительный, серьезный, непьющий приезжий также вызывал  симпатию у жителей Туркмена. Застенчивый, порой угрюмый, мрачноватый,  сдержанный, аккуратный и обязательный Шаламов запомнился многим жителям  поселка. Он мог выразить сочувствие и прийти на помощь, не дожидаясь, когда  его об этом попросят. Долгие годы лагерей иссушили его тело, но не тронули  его душу. Хороша знала писателя заведующая материальным складом  Решетниковского торфопредприятия Александра Федоровна Дроздова.  Александра Федоровна вспоминала: «Варлам Тихонович был высоким, широкоплечим, жилистым человеком с  глубокими морщинами на обветренном лице. Носил кожаный черный пиджак,  кирзовые сапоги и шапку­ушанку. Общался мало, слыл молчуном. Каждый день  приходил к восьми утра в контору, его посылали по разнорядке за грузом.  Привозил запчасти, спецодежду, инвентарь. Рабочий день был до пяти вечера.  Варлам Тихонович груз сдавал на склад, я его принимала. Его семья, кажется, в  то время в Москве находилась. Он по выходным в столицу уезжал, хотя ему и  запрещено было. Сама я тогда жила в Туркмене, а через дорогу находилось  общежитие, где квартировался Шаламов. Его соседкой по коммунальной  квартире была Надежда Филипповна Овчинникова. Надежда Филипповна до сих  пор живет в Туркмене. У меня корова была. Варлам Тихонович часто молоко у  меня брал, а сам из Москвы по моей просьбе сахара привозил. Водку не  пил…»[6]. По воспоминаниям жительницы поселка Лидии Федоровны Старковой  никто в поселке не знал о том, что Шаламов много лет провел в заключении. По  ее мнению, Варлам Тихонович больше всех общался с главным инженером  торфопредприятия Георгием Никаноровичем Логвиновым. Мир книг, мир библиотек с детских лет притягивал Шаламова.  Богатейшая поселковая библиотека, укомплектованная при поддержке главного инженера торфопредприятия Николая Васильевича Кураева, бывшего  ссыльного, вызвала восхищение Шаламова: «…В поселке встретил я, к своей  радости, замечательную, богатейшую библиотеку… Великолепная кураевская  библиотека – там не было ни одной книги, которой не стоило прочесть, —  воскресила меня, вооружила меня – сколько смогла…»[7], — писал Шаламов. 8 Здесь были классики, русские и иностранные, богатейшая мемуарная  литература: Кони, Горбунов, Михайлов, Фигнер, Кропоткин, письма Чехова,  Ибсен, Андреев, Блок, прижизненное издание Державина. Не всякому можно  было пользоваться этими сокровищами свободно. Шаламову – было разрешено. «…Бывая в любимой этой библиотеке чуть не каждый день, допущенный  для выбора книг на место — к книжным полкам, — вспоминал Варлам  Тихонович, — я был привилегированным читателем. Большая часть читателей  толпилась у барьера, у стола, где работала библиотекарша. По правую и левую  руку от нее были сложены стопки книг — по преимуществу изданий последних  лет. Это были малоценные в денежном смысле книги, а только в них разрешено  было рыться читателям. Библиотекарша наугад отобрала сотни две книг и  пустила их в оборот ускоренный. Рекомендации ее касались именно этой  «ходовой» груды книг — ничтожной духовной, да и материальной ценности по  сравнению с остальным книжным фондом. Приходилось мне позднее и раньше  видеть подобную организацию библиотечного дела. Так работают почти все  работники маленьких библиотечных «точек»… Книги — это тот мир, который  не изменяет нам. Книги — это мое лучшее в жизни, это духовная опора, верный  товарищ во всякой беде»[8]. В Туркмене Шаламов подолгу засиживался в библиотеке, много читал. В  письме к Б.Л. Пастернаку из Туркмена от 24 ноября 1954 года он писал: «…Я в своей деревенской глуши не успеваю даже чтение наладить  сколько­нибудь удовлетворительно; махнув рукой на методическое,  систематическое, хочу хоть что­либо прочесть из недочитанного за эти 17 лет.  Целая человеческая жизнь, прожитая за Яблоновым хребтом, оставила слишком  мало времени на чтение»[10]. Бывшая заведующая библиотекой Валентина Георгиевна Агеева оставила  воспоминания о своем знаменитом читателе. Поначалу она не знала, что  Шаламов писатель. Заметила только, что человек он непростой, скромный и  образованный. С Варламом Тихоновичем у библиотекаря сложились добрые  теплые отношения. Шаламов подал Валентине Георгиевне, окончившей только  бухгалтерские курсы, идею учиться. В 1968 году, когда подросли маленькие  дети, В.Г. Агеева окончила Московский библиотечный техникум и с  благодарностью вспомнила Шаламова.  Валентина Георгиевна рассказывала: «Ему (Шаламову) приходилось очень рано вставать и приезжать поздно.  Но в библиотеку он всегда успевал. Часы работы библиотеки были с 18 до 22  часов. Варлам Тихонович очень часто посещал нашу библиотеку и проводил в  ней часы. Мы даже вместе закрывали ее. Иногда я ему отдавала ключ для  передачи уборщице клуба, которая топила библиотеку, чтобы мне не ходить к  ней утром. Это он исполнял с большим желанием»[11]. 9 В конце 1970­х годов Агеева встретила писателя в Москве в  библиотечном коллекторе на Сретенке. Варлам Тихонович читал библиотекарям свои стихи. Особенно запомнилось Валентине Георгиевне стихотворение  «Рязанская мадонна». Шаламов поинтересовался, как поживает Туркмен, и  внимательно выслушал рассказ о поселковых новостях. Почти всякий выходной день Варлам Тихонович наведывался в Москву.  Он жадно тянулся к общению с искусством. 10 июля 1955 года Шаламов  посетил выставку «Шедевры Дрезденской картинной галереи».  Отреставрированные живописные полотна из Дрездена возвращались советским  правительством в Германию. В письме к художнице Лидии Максимовне  Бродской от 12 июля он писал: «Сейчас не могу еще разобраться в этой массе впечатлений, которая,  кажется, взбунтовала все уголки мозга. И это не столько краски и линии,  сколько идеи в их художественном виде — те ощущения, освещенные мыслями  и одетые в цвет и рисунки. Я ошалел перед вчерашней «Мадонной». … Это —  великий символ материнства»[12]. В Клину в перерыве между электричками на Москву В.Т. Шаламов  побывал в знаменитом Доме­музее великого композитора П.И. Чайковского и  оставил автограф в книге отзывов. Это событие надолго отложилось в его  памяти. В письме к И.П. Сиротинской в 1968 году он вспоминал: «В 1956 году я был в Клину проездом. Из Туркменской ссылки к  сомнительному моему московскому будущему… В каком­то разрыве поездных  расписаний я и попал в Клинский музей – в дом Чайковского, прошел по  комнатам вместе с экскурсией. Тогда я слышал получше, и все, что говорил  экскурсовод, услышал...»[13].  Можно предположить, что результатом этой экскурсии стала заметка  Шаламова, опубликованная в следующем 1957 году в журнале «Москва» (№ 9).  Она называлась «Чайковский — поэт» и вся была пронизана восхищением  стихотворца Шаламова поэтическим талантом композитора. По мнению  Варлама Тихоновича, стихотворными текстами двух арий  к «Пиковой даме»,  автографы которых хранятся в Доме­музее, Чайковский, как лирический поэт,  мог гордиться. В Туркмене писатель начал работу над Колымскими рассказами. В тех же  самодельных тетрадках, в которых он писал знакомым и друзьям, Шаламов  творил свою Колымскую эпопею. В 1954 – 1956 годах в Туркмене были написаны рассказы: «Апостол  Павел» (1954), «Заклинатель змей» (1954), «Ночью» (1954), «Плотники» (1954),  «Одиночный замер» (1955), «Татарский мулла и чистый воздух»(1955),  10 «Букинист» (1956), «В бане» (1956), «Геркулес» (1956), «Инжектор»(1956),  «Кант» (1956), «Медведи» (1956), «На представку» (1956), «Первая  смерть»(1956), «По снегу» (1956), «Сгущенное молоко» (1956), «Хлеб» (1956),  «Шоковая терапия» (1956). В Туркмене Шаламов продолжал писать стихи, упорно работал над  тщательной отделкой старых, лагерных, искал новые интонации, метафоры,  образы. Колымская тема не отпускала писателя. В письме к Б.Л. Пастернаку от  24 октября 1954 года он писал: «В новых стихах я все в старой теме, и вряд ли  отпустит она меня скоро»[18]. В письме из Туркмена от 22 мая 1955 года   Шаламов просит Пастернака «почитать и то новое, что написано мной за это  время. Из стихов, кажется, есть кое­что путное, что должно Вам  понравиться»[19]. В Туркмене Шаламов вел обширную переписку с Борисом Леонидовичем  Пастернаком, его другом Ольгой Всеволодовной Ивинской, художницей и  переводчицей Лидией Максимовной Бродской, с дочерью композитора  Кастальского Натальей Александровной Кастальской, с другом студенческих  лет Яковом Давидовичем Грозненским, со сценаристом Аркадием Захаровичем  Добровольским и многими другими. Он писал мелким аккуратным почерком,  без помарок, спеша выговориться, поделиться, бесконечно радуясь обретенному  собеседнику. 18 июля 1956 года Шаламов получил реабилитацию за отсутствием  состава преступления. Справку о реабилитации — «дело прекращено за  отсутствием состава преступления» — Шаламов получил 3 сентября 1956 года в управлении КГБ Калининской области, о чем в архиве имеется его расписка.  Своих чувств в связи с этим событием Шаламов нигде не описал. В его  воспоминаниях есть только строки из письма его колымского друга­врача Ф. Е.  Лоскутова: «Берегите справку. Сразу же снимите с нее десять, сто копий и  только тогда выходите на улицу».  Писатель  уволился с Решетниковского  торфопредприятия. Впереди была Москва, новая жизнь, новые знакомства,  новые творческие планы. Обзор произведений, созданных в период жизни в поселке Туркмен. Шаламов послал Добровольскому одно из написанных в Туркмене  стихотворений, передающее его настроение:  «Ворвавшись в будни деловые, Я не нашел, чего искал, И о тайге моей впервые 11 Я не шутя, затосковал». Годы,   прожитые   Шаламовым   в   Туркмене,   стали   периодом   творческого всплеска,   плодотворного   писательского   труда.   С   одной   стороны,   его переполняет радость свободы. Это уже не подземный мир Колымы, но еще и не настоящая земля, не приисковый барак, но и не Москва.   Ирина  Емельянова  так сказала  об этом  периоде: «Это была  временная передышка, остановка, канун возвращения в жизнь. Это своего рода Болдинская осень,   когда   накопленный   опыт   не   удержать,   он   жаждет   стремительной переплавки   в  слово».  После   неволи   Шаламов   оказался   в   довольно   красивом месте, недалеко от Москвы. И он писал день и ночь, в свободное, естественно, от работы время. С каким восторгом описывает он в этот период природу. Вот стихотворение «Гроза»:  По желтой глиняной корчаге  Гуляют грома кулаки,  Вода спускается в овраги,  Держась руками за пеньки. Шаламов   по   своему   складу   не   очень   восторженный   человек,   скорее сдержанный   и   строгий.   Но   в   поселке   Туркмен   он   написал   немало   таких восторженных, счастливых строф. Здесь он прожил почти до конца 1956 года. Именно в этот период у него происходит творческое осмысление пережитого, он начинает использовать «звуковой материал» Колымы. Например, к написанному в то время стихотворению «Птицелов» через годы Шаламов даст комментарий: «Написано   в   поселке   Туркмен   Калининской   области   в   1954  году.  Это   было время, когда я писал беспрерывно, каждую свободную минуту, и думал, что этот поток никогда не иссякнет... «Птицелов» важная страница моего поэтического дневника».  Согнулась западня   Под тяжестью синицы,  И вся ее родня   Кричит и суетится.  И падает затвор   Нехитрого снаряда,  А я стою, как вор,  И не спускаю взгляда  С испуганных пичуг  И, вне себя от счастья,  Разламываю вдруг  Ловушку ту на части.  И в мертвой тишине,   В моем немом волненье, 12 Я жду, когда ко мне  Приблизятся виденья.  Как будто Васнецов  Забрел в мои болота,  Где много мертвецов  И сказке есть работа.  Где терем­теремок –  Пожалуй, по созвучью –  Назвал тюрьмою Бог,  А не несчастный случай.  Где в заводях озер  Зеленых глаз Алены  Тону я до сих пор –  Охотник и влюбленный.  Где, стоя за спиной Царевича Ивана,  Объеду шар земной  Без карты и без плана.  Уносит серый волк  К такой стране нездешней,  Где жизнь – не только долг,  Но также и надежда.  В морщинах скрыта грусть,  Но я не беспокоюсь.  Я солнцем оботрусь,   Когда росой умоюсь...  О стихотворении «Лиловый мед», написанном тогда же, Шаламов говорит: «Это стихотворение... я считаю одним из лучших...»  Упадет моя тоска,  Как шиповник спелый,  С тонкой веточки стиха,  Чуть заледенелой.  На хрустальный, жесткий снег  Брызнут капли сока,  Улыбнется человек,  Путник одинокий.  И, мешая грязный пот  С чистотой слезинки,  Осторожно соберет  Крашеные льдинки.  13 Он сосет лиловый мед  Этой терпкой сласти,  И кривит иссохший рот:  Судорога счастья.  Тогда же он написал и «Инструмент», и многие другие очень значительные стихи.  До чего же примитивен  Инструмент нехитрый наш:  Десть бумаги в десять гривен,  Торопливый карандаш —  Вот и все, что людям нужно,  Чтобы выстроить любой  Замок, истинно воздушный,  Над житейскою судьбой. Все, что Данту было надо  Для постройки тех ворот,  Что ведут к воронке ада,  Упирающейся в лед.  Здесь, в поселке Туркмен, при свете тусклой барачной лампочки, в тех же самодельных тетрадках, в которых он пишет и свои письма, творит он свою Колымскую эпопею: рождаются шедевры, страдание кристаллизуется в куски прозы   самой   высокой   пробы  – «Сентенция», «Артист   лопаты», «Прокуратор Иудеи», «Дождь» Шаламов так писал о себе: «Я давно научился встающую в мозгу строку, строфу фиксировать на чем попало – на папиросной коробке, на обрывке газеты, – но  мгновенно.  Поэтому  в дороге  я  всегда  вооружен  карандашом, клочком бумаги, захожу на ближайшую почту и записываю. Трудность в том, что записать нужно не сокращенно, не стенографическими знаками, а полностью, разборчиво и ясно, хотя и карандашом. Перо тоже годится; но главное у меня – карандаш. Ежедневно, возвращаясь домой, я переписываю всѐ рифмованное, выгруженное из своих карманов, и или бросаю в мусорное ведро, или складываю в конверты, которые всю жизнь собираюсь разобрать, пересмотреть всѐ, что там записал. Легко писавшиеся стихи не обязательно лучшие».  Одним из последних стихотворений, написанных в поселке Туркмен, было стихотворение «А лодка билась у причала». Поэт о нем писал: «Одно из важных стихотворений, обобщающих мой северный опыт и мою формулу искусства». ... А лодка билась у причала,  14 И побледневший рулевой  Глядел на пляшущие скалы  И забывал, что он живой.  И пальцы в боли небывалой,  Не ощущаемой уже,  Сливались с деревом штурвала  На этом смертном рубеже.  И человек был частью лодки,  Которой правил на причал,  И жизнь была, как миг короткий,  По счету тех земных начал,  Что правят судьбы на планете,  И, воскрешая и губя,  И лишь до времени в секрете  Способны выдержать себя.  И вот, спасая наши души,  Они проводят между скал  Лишь тех, кто только им послушен,  Кто жизни вовсе не искал...  В поэзии Шаламов воспевает духовную силу человека, способного даже в страшных условиях лагеря думать о любви и верности, об истории и искусстве. Это звенящая лирика несломленной души, в которой сплавлены образы суровой северной природы и трагическая судьба поэта. Шаламов так говорил о стихах: «Без чистой крови нет стихотворений, нет стихотворений без судьбы, без малой трагедии.  Только   величайшая   искренность,  величайшая   отдача,  капли  чистой крови могут родить стихотворение» Колымские рассказы — первый сборник рассказов Варлама Шаламова, в котором   отражена   жизнь   заключѐнных   ГУЛага.   Работать   над   Колымскими рассказами писатель начал в поселке Туркмен в 1954 году. В 1954­56 годах в Туркмене   были   написаны   рассказы:   «Апостол   Павел»   (1954),   «Заклинатель змей»  (1954),  «Ночью»,  «Плотники»,  «Одиночный   замер»  (1955),  «Татарский мулла   и   чистый   воздух»   (1955),   «Букинист»   (1956),   «В   бане»,   «Геркулес», «Инженер»,   «Кант»,   «Медведи»,   «На   представку»,   «Первая   смерть»,   «По снегу», «Сгущенное молоко», «Хлеб», «Шоковая терапия». 15 Выводы. В одной из статей я прочитала интервью с Тамарой Петровной Кашириной, Председателем совета ветеранов поселка Решетниково, которая долгое время прожила в Туркмене:   «Впервые о Шаламове я услышала летом 1991 года, когда приезжие из Москвы расспрашивали старых жителей поселка Туркмен, где я родилась и выросла, кто и что помнит о нем. Мать мне рассказала, что помнит его.  В  поселок   он   приехал   после  освобождения   из   лагеря,  работал  в  отделе снабжения, ходил даже летом в полушубке и теплой шапке. Свободное время проводил   в   библиотеке.     Чуть   позже   мне   в   руки   попали   его   «Колымские рассказы». Интерес был чисто ознакомительный. Новый автор, несколько лет проживший в моем родном поселке.     Вот сейчас вновь эта книга оказалась в руках. Эта тема поднималась уже у Солженицина. Но «Колымские рассказы» воспринимаются иначе. В них автор не предлагает свою оценку событиям. Читая «Колымские   рассказы»,   ты   словно   рассматриваешь   фотографию   событий   и людей,   в   них   участвующих.   А   давать   оценку   происходящему   –   дело   твоей совести,   твоих   взглядов   на   жизнь.     Мне   и   раньше   приходилось   читать   о репрессиях   в   стране,   о   лагерях.   Но   эта   тема   в   освещении   В.   Шаламова воспринимается совсем по­другому. Его простая, искренняя,  без литературных изысков манера изложения действует на читателя так, что прочесть и забыть прочитанное,   как   бывает   иногда,   невозможно.     И   если   первое   прочтение «Колымских рассказов» было знакомством с новым автором, то вторая встреча стала   переосмыслением.   что   было   раньше. Переосмысление жизни теперешней».   Переосмыслением   того, Я   очень   горжусь,   что       жизненные   пути   моих   земляков   и   известного русского   писателя   Варлама   Тихоновича   Шаламова   пересеклись   в   любимом мною местечке Туркмен. Воспоминания о нем нашли отражение в произведениях писателя и навеки останутся как достояние нашей Родины.  На одном из сайтов в сети Итернет в  статье, посвященной 33 годовщине смерти   писателя,   автор   сетует   на   то,   что   «   к     сожалению,   никакого   музея, выставки или даже хотя бы просто мемориальной доски в память о писателе в поселке Туркмен нет». Я согласна с этими словами.   16 Однако меня не покидает надежда, что в будущем ситуация изменится и поселок Туркмен станет местом посещения поклонниками  творчества Варлама Тихоновича Шаламова. Список использованной литературы: 1. В. Есипов «Шаламов» МОСКВА МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ 2012г 2. Дмитрий Нич  «Конспект послелагерной  биографии  Варлама  Шаламова» 3. Материалы районной краеведческой конференции «Шаламов и Клинский  край» 4. https://www.shalamov.ru/research/189/ 5. https://www.booksite.ru/varlam/part.htm 6. https://mosobl.livejournal.com/219782.html      Живой   журнал   Московской области 7. https://wiki2.org/ Википедия 17 Приложение. 18 Рукопись рассказа «Заклинатель змей», созданного в поселке Туркмен. 19 В.Т. Шаламов. 1956г. 20 Тетрадь В. Т. Шаламова для записей. 21