Сыны Отечесва (сценарий интегрированного урока по литературе и истории)

«С любовью к Родине дыша..» Цель:   способствовать воспитанию у учащихся чувства национальной гордости за лучших сынов Отечества. Оборудование: ­   портреты   генералов   Отечественной   войны   1812   года,   декабристов,   картины   “Восстание   14 декабря 1825 г. на Сенатской площади”,  ­ выставка книг о декабристах. Музыка: ­ С.В.Рахманинов «Колокола» ­ А.Петров, стихи М.Цветаевой «Генералам 1812 года»  из к\фильма « «О бедном гусаре  замолвите слово»  ­ А.Розенбаум «Отслужи по мне, отслужи…», «Декабристский сон» ­ И.Тургенев «Утро туманное»  ­ А. Галич «Петербургский роман» Элемент театрализации: Выступления   от   первых   лиц­декабристов   говорят   заранее   подготовленные   юноши,   которые отличаются   от   всех   остальных   внешним   видом:   в   цилиндрах,     на   белых   рубашках   повязаны черные банты.  Эпиграфы:  «Декабристы всегда интересны  и вызывают самые серьезные мысли и чувства»  Л.Н.Толстой «О, родина­мать, чтоб рабство попрать, Восстань на трон, восстань на царей. За правду свою, за доблесть в бою, За вольный труд твоих детей…..» (Из стихотворения П.И. Пестеля) “Это   какие­то   богатыри,   кованые   воины­сподвижники,   вышедшие   сознательно   на   явную гибель, чтобы разбудить к новой жизни молодое поколение и очистить детей, рожденных в среде палачества и раболепия”. (А.И.Герцен) Элемент театрализации: Выступления   от   первых   лиц­декабристов   говорят   заранее   подготовленные   юноши,   которые отличаются   от   всех   остальных   внешним   видом:   в   цилиндрах,     на   белых   рубашках   повязаны черные банты. Изучая историю и мировую художественную культуру, мы с вами совершаем путешествия  к памятникам истории и культуры.  Перелистаем страницы истории. Год 1812. Победоносно завершив заграничный поход, русская армия возвращается домой. Родина приветствует их. Звучат праздничные колокола. ( Рахманинов «Колокола». Проекция рисунков и портретов генералов) Героев с восторгом принимали в светских гостиных. В Эрмитаже готовилась галерея портретов, им посвящались стихи и песни Опять с полками стал своими Раевский, веры сын, герой!.. Горит кровопролитный бой. Все россы вихрями несутся,  До положенья глав дерутся; Их тщетно к отдыху зовут:  «Всем дайте умереть нам тут!»  Так русски воины вещают, Разят врага—не отступают: Не страшен россам к смерти путь.  И мы, о воины! за вами Из градов русских все пойдем; За нас вы боретесь с врагами, И мы, мы вас в пример возьмем . Или России избавленье, Иль смерть врагу и пораженье!.. К победе с вами мы пойдем Иль с верой — верными умрем (Ф. Н. Глинка)   М. И. Голенищев ­ Кутузов, генерал­ фельдмаршал О, вождь несчастливый!  Суров был жребий твой: Все в жертву ты принес земле тебе чужой. Непроницаемый для взгляда черни дикой, В молчанье шел один ты с мыслию великой. И, в имени твоем звук чуждый невзлюбя, Своими криками преследуя тебя, Народ, таинственно спасаемый тобою, Ругался над твоей священной сединою… Пушкин о Барклае­де­Толли в стихотворении  «Полководец», 1835 г.               Генерал от кавалерии Н.Н.Раевский ….Хвала, отечества спаситель! Хвала, хвала, отчизны сын! Злодейских замыслов рушитель, России верный гражданин, И бич и ужас всех французов!— Скончался телом ты, Кутузов, Но будешь вечно жив, герой, И в будущие веки славен, И не дерзнет уж враг злонравен России нарушать покой!..       (К. Ф. Рылеев)  Барклай­ де­Толли  Михаил Богданович.     Стальная выправка хребта  И вороненой стали волос.  И чудодейственный ­ слегка ­  Чуть прикасающийся голос.   Какое­то скольженье вдоль ­   Ввысь ­ без малейшего   нажима...   О дух неуловимый ­ столь   Язвящий ­ сколь неуязвимый!   Земли не чующий, ничей,   О безучастие, с которым  ­ Сиятельный ­ лишь тень вещей   Следишь высокомерным  взором.   В миг отрывающийся ­ весь!   В лад дышащий ­ с одной  вселенной!   Всегда отсутствующий здесь,   Чтоб там присутствовать  бессменно.                                                  (М. Цветаева) Дмитрий Владимирович Голицын ­ генерал от кавалерии. Сергей Григорьевич Волконский, генерал в 24 года Друг человечества и твердый друг закона, Смиренный в почестях и скромный средь  похвал, Предстатель ревностный за древний град у  трона — Каких ты доблестей в себе не сочетал? Любовь высокую к святой земле отчизны, Самозабвение и непрерывный труд, В день брани — мужество, в день мира —  правый суд, И чистоту души и жизнь без укоризны... Вельможа­гражданин! тебе в потомстве мзда! И зависти назло уже сияет снова. Князь Петр", так звал его Суворов. "Бог - рати - он", солдаты звали так. Любимец армии российской У офицеров и солдат. Побед суворовскую школу Он постигал в ученье и в бою. Войска водил своей рукою, Как командир, отец, в одном строю. Прошел путь от сержанта к генералу, Не в залах Зимнего дворца, В походах, их было не мало, Где помнят силу русского штыка. Венец великой славы русской силы Бои в Италии, Швейцарии поход Багратион всё время первый, Он авангарды все ведет. Суворовский завет: "Внезапность, быстрота и натиск, Что голова хвоста не ждет", - Багратион блестяще выполняет И в каждой схватке врага бьёт.   (Борис Кочетков) Александр Алексеевич ТУЧКОВ генерал ­ майор Петр Иванович  Багратион Тридцатилетних генералов Судьбы пленительный полёт! Как рано многих их не стало, Как рано лучших смерть берёт. Бой Бородинский был суровым. Противник с каждой стороны Достоин славы. Двум Тучковым Пришлось там лечь в разгар войны. Бородино... Октябрь... Смрадно Чадили трупы на кострах, Где женщина с фигурой ладной И местный старенький  монах Бродили, наклоняясь снова, Шепча невнятные слова. Труп мужа не нашла Тучкова, Героя русского вдова... На месте том, где от шрапнели Он пал, подняв в атаку полк, Встал монастырь и зазвенели Колокола. Их звон не смолк.  (Сергей Бехлер) Раздался звук трубы военной, Гремит сквозь бури бранный гром: Народ, развратом воспоенный, Грозит нам рабством и ярмом! Теперь ли нам дремать в покое, России верные сыны?! Пойдем, сомкнемся в ратном строе, Пойдем — и в ужасах войны Друзьям, Отечеству, народу Отыщем славу и свободу Иль все падем в родных полях! (Ф. Глинка. «Военная песнь, написанная во  время приближения неприятеля к  Смоленской губернии»)             генерал Федор Петрович  Уваров    Вспомним, братцы, россов славу И пойдем врагов разить! Защитим свою державу: Лучше смерть — чем в рабстве жить. Славян сыны! Войны сыны! Не выдадим Москвы! Спасем мы честь родной страны Иль сложим здесь главы!..                                           (Ф.Глинка) Михаил Андреевич Милорадович  граф,  генерал Хвала бестрепетным вождям!  На конях окрыленных  По долам скажут, по горам  Вослед врагов смятенных;  Днем мчатся строй на строй; в ночи  Страшат, как привиденья;  Блистают смертью их мечи;  От стрел их нет спасенья;  По всем рассыпаны путям,  Невидимы и зримы;  Сломили здесь, сражают там  И всюду невредимы.                                             (В.А..Жуковский) генерал­лейтенантов Иван Семенович  Дорохов Усач. Умом, пером остер он, как француз, Но саблею французам страшен: Он не дает топтать врагам нежатых пашен И, закрутив гусарский ус, Вот потонул в густых лесах с отрядом — И след простыл!.. То невидимкой он, то рядом, То, вынырнув опять, следом Идет за шумными французскими полками И ловит их, как рыб, без невода, руками. Его постель—земля, а лес дремучий—дом! И часто он, с толпой башкир и с козаками, И с кучей мужиков, и конных русских баб В мужицком армяке, хотя душой не раб, Как вихорь, как пожар, на пушки, на обозы, И в ночь, как домовой, тревожит вражий стан. Но милым он дарит, в своих куплетах, розы. Давыдов! Это ты, поэт и партизан!..                            (Ф.Н.Глинка) между 1812—1825 генерал­майор, герой­партизан. Денис Васильевич Давыдов Романс Настеньки  из кинофильма «О бедном гусаре замолвите слово» на стихи М.  Цветаевой исполняет ученица. Вы, чьи широкие шинели, Напоминали паруса, Чьи шпоры весело звенели, И голоса. И чьи глаза, как бриллианты, На сердце вырезали след ­ Очаровательные франты, Минувших лет. Одним ожесточеньем воли, Вы брали сердце и скалу, ­ Цари на каждом бранном поле, И на балу. Вам все вершины были малы, И мягок ­ самый черствый хлеб, О, молодые генералы, Своих судеб! О, как ­ мне кажется ­ могли вы, Рукою, полною перстней, И кудри дев ласкать ­ и гривы, Своих коней. В одной невероятной скачке Вы прожили свой краткий век... И ваши кудри, ваши бачки, Засыпал снег. Ведуший: Во время  войны  с  Наполеоном  многим  русским  офицерам  пришлось  подолгу находиться в Европе, где они не только воевали, но и знакомились с жизнью европейцев. И невольно   сравнивали   с   тем,   что   видели   у   себя   на   Родине.   Их   впечатляли   хорошие   дороги, благоустройство   городов,   отрегулированные   законом   общественные   порядки. Русскую   арию везде встречали с восторгом, Она несла избавление от жестокого наполеоновского господства, сопряженного с насилием, бесконечными поборами и рекрутскими  призывами.       Ведущий: Власти почти всех городов и стран, где останавливались русские полки, проявляли к ним, в первую очередь к «офицерам­освободителям», повышенное внимание, окружали заботой, демонстрировали   то   лучшее,   что   есть   в   стане.   Всякие   же   несуразности,   жестокости   и несправедливости.   То,   что   называется   язвами,   на   обозрение,   естественно   не   выносили.   Эту выставку жизни некоторые наши соотечественники восприняли как истинную картину. Почему же в России по­другому? Ответы были разные. Один из них приобрел популярность в офицерской среде – в России порядки плохи. Плохи потому, что нет «правильных» законов. А, значит, надо по­другому   организовать   власть,   изменить   государственное   устройство,   выработать «правильные» законы. Ведущий2:       Восхищавшиеся увиденным в Европе не помышляли о том, чтобы, вернувшись в свое имение, построить в округе дорогу, организовать для сельчан школу или ветеринарную лечебницу, сделать свое хозяйство образцовым – и тем самым способствовать общественному и экономическому прогрессу в стране. Такой путь казался им долгим и неинтересным.  Чтец:      Помнишь ли ты нас, Русь святая, наша мать, Иль тебе, родимая, не велят и вспоминать? Русский бог тебе добрых деток было дал, А твой бестия царь их в Сибирь всех разослал! <Вот за что хотели мы нашу кровь пролить> Чтобы кровию той волюшку тебе купить, Чтобы на Руси цепь народа разорвать, Чтоб солдатушкам в службе век не вековать; Чтоб везде и всем одинаковый был суд И чтобы никто больше не слыхал про кнут, Чтоб судили вслух, а не тайно, не тишком И чтоб каждому воздавалось поделом; Чтобы всякий мог смело мыслить и писать, Правду­матушку на весь мир провозглашать; Чтобы твой народ сам собою управлял, Чтобы чрез избранных он законы поставлял, Чтобы всяк берег те законы пуще глаз, Помня про себя: глас народа — божий глас! Чтобы на Руси всюду школы основать, С тем чтобы мужичков не могли бы надувать; Чтобы не было ни вельможей, ни дворян, Дармоедов тех, что живут на счет крестьян. Вот чего тебе мы хотели добывать; Вот за что твой царь нас велел заковать! Вспомни же ты нас: деток ты не забывай... Хоть за их любовь иногда их вспоминай!                                                   ( Ф. Вадковский) В1: Вернувшись в Россию из заграничных походов, они стремились служить своей Родине, своему народу. Боевые содружества, сложившиеся в годы  наполеоновских войн крепли в мирное время: товарищей объединяла и общность политических настроений. В2: Участники Отечественной войны и заграничных походов русской армии декабристы называли себя   «детьми   1812   года».   Они   были   свидетелями   беспримерного   подвига   русского   народа, освободившего свою страну и европейские государства от наполеоновского нашествия. В3: Около 40 будущих декабристов учились в московском университете, увлекались книгами Руссо и Вальтера, Дидро и Монтени. В учебниках естественного права студенты читали: «Законы для всех граждан одинаковы» ­ а действительность была иной. Чтец:    Здесь барство дикое, без чувства, без закона,       Присвоило себе насильственной лозой       И труд, и собственность, и время земледельца.       Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,       Здесь рабство тощее влачится по браздам       Неумолимого владельца. (А.С.Пушкин) Эти люди намеривались перестроить Россию, спасти ее от мерзостей крепостничества, от  неограниченного произвола чиновников, от взяточничества, хаоса в гражданских учреждениях и  палочного режима в армии. Петр Иванович Пестель: «Собравшись по вечерам, обсуждали планы преобразования России.  Спорили по каждому пункту. Нас объединяло одно – любовь к своей  стране. Именно это привело нас 14 декабря 1825 года на Сенатскую  площадь» Кондратий Федорович Рылеев: «Мы были дети 1812 года. Принести в жертву всё, даже саму жизнь, ради любви к Отечеству, было сердечным побуждением. Наши чувства были чужды эгоизма. Бог­ свидетель этому.   Известно мне: погибель ждет Того, кто первый восстает На утеснителей народа; Судьба меня уж обрекла. Но где, скажи, когда была Без жертв искуплена свобода? Ах, тошно мне И в родной стороне: Все в неволе, В тяжкой доле, Видно век вековать. Долго ль русский народ Будет рухлядью господ. И людями. Как скотами, Долго ль будут торговать? Кто же нас кабалил, На раздолье Стариною заживем. А теперь господа Грабят нас без стыда И обманом Их карманом Стала наша мошна. Нас поборами царь Иссушил, как сухарь: Кто им барство присудил. И над нами, Бедняками Будто с плетью посадил? По две шкуры с нас дерут Мы посеем – они жнут, И свобода У народа Силой бар задушена  А что силой отнято, Силой выручим мы то, И в приволье, То дороги То налоги Разорили нас вконец. А под царским орлом  Ядом потчуют с вином И народу  Лишь за воду Велят вчетверо платить. А до бога высоко, До царя далеко, Да мы сами Ведь с усами Так мотай себе на ус. Раевский Владимир Федосеевич: «  Кто дал человеку право называть человека «моим» и «собственным»?  Откуда врет этот закон – торговать,  менять, проигрывать,  дарить,   тиранить  подобных себе человеков?»    Меня жалеть?.. О, люди, ваше ль дело?    Не вами мне назначено страдать!    Моя болезнь, разрушенное тело ­­    Есть жизни след, душевных сил печать! Павел Александрович Катенин:       Отечество наше страдает      Под игом твоим, о злодей!      Коль нас деспотизм угнетает,      То свергнем мы трон и царей.       Свобода! Свобода!       Ты царствуй над нами!      Ах! лучше смерть, чем жить рабами, ­      Вот клятва каждого из нас...   Каховский Петр Григорьевич «Для отечества я всем готов пожертвовать… Я и в цепях буду вечно  свободен,» ­ писал Каховский и пожертвовал ради свободы будущих  поколений своей жизнью «У   Никиты   Муравьева   и   его   сверстников   было детство,   которое   создает   людей,   уже   заранее для   карьеры,   не   для   службы,   а   для   подвигов. знают, что самое худшее в жизни – это потерять недостойный поступок – хуже смерти. Смерть не и юношей этого поколения: все великие римляне и такая смерть завидна». особое   детство   – подготовленных   не Людей, которые честь.   Совершить страшит   подростков погибали героически,     Ведущий:    Приближался   день.   Все   они   были обаятельны:   Лунин,   Трубецкой,   Пестель,   Якунин, Кюхельбекер, Пущин, Каховский, Рылеев, Муравьев­Апостол. Глубокое   чувство патриотизма, желание видеть свой народ свободным, готовность к самопожертвованию во имя процветания Отчизны побудило героев 1825 года  организовать вооруженное восстание, которое закончилось полным поражением.  молоды, Волконский.,   хороши, Екатерина Ивановна Трубецкая: А могли бы, могли декабристы  На Сенатскую не выходить  И не брать себе жребий тернистый,  Кандалами детей не будить. Как же так, не подумали сразу,  Что у каждого сын или дочь,  И от них, как от страшной проказы,  Убегать будут многие прочь? Мария Николаевна Волконская:  Во имя борьбы с «порочным режимом» декабристы пожертвовали своими почестями и богатством, привилегиями и молодостью, свободой и жизнью.  Отчего ж на Сенатскую вышли?  Не хватало что ль царских щедрот?   Надоели покой и затишье,  Не пугал роковой эшафот!  Нет, обиды и тяжкие слезы  Разоренных дотла деревень  Собирали грядущие грозы,  Приближали возмездия день.                                                               (Н.А.Некрасов) Ведущий1:   Прибывшие выстроились напротив здания Сената,   у   подножья   памятника   Петру1.   Рылеев   и   Пущин   планировали   обратиться   к   Сенату   с предложением отказаться от присяги Николаю 1 и подписать составленный Северным обществом манифест, обращенный к народу. Но… Ведущий2:   Николай 1, предупрежденный осведомителями о готовящемся восстании, собрал  сенаторов в необычно ранний час. Уже в 7 часов утра они приняли присягу новому императору и  разошлись. ...В Петербурге в день присяги  был бунт, исполненный отваги.  Полк вышел чуть не на заре:  И стал на площади в каре,  Готов на смерть и жаждет воли ­  Не надо больше рабской доли!  Ребята! Стойте в добрый час,  Святая Русь помянет вас!                                       (Николай Огарев) Оказалось, что восставшие войска собрались перед пустым Сенатом. Таким образом, первая цель восстания не была достигнута. Это была тяжёлая неудача. От плана откалывалась ещё одно задуманное звено. Теперь предстоял захват Зимнего дворца и Петропавловской крепости. Ведущий3:  Было 11 часов утра.  К   восставшим   подскакал   петербургский   генерал­губернатор   Милорадович,   стал   уговаривать солдат разойтись. Момент был очень опасен: полк пока был в одиночестве, другие полки ещё не подходили, герой 1812 г. Милорадович был широко популярен и умел говорить с солдатами. Только   что   начавшемуся   восстанию   грозила   большая   опасность.   Милорадович   мог   сильно поколебать солдат и добиться успеха. Нужно было во что бы то ни стало прервать его агитацию, удалить его с площади. Но, несмотря на требования декабристов, Милорадович не отъезжал и продолжал   уговоры.   Тогда   начальник   штаба   восставших   декабрист   Оболенский   штыком повернул его лошадь, ранив графа в бедро, а пуля, в этот же момент пущенная Каховским, смертельно ранила генерала. Опасность, нависшая над восстанием, была отражена.     Ведущий1.   Короткий зимний день клонился к вечеру. Уже было 3 часа дня, и стало заметно темнеть.  Николай   боялся   наступления   темноты.  В   темноте   народ,   скопившийся   на  площади, повёл бы себя активнее. Более всего Николай боялся, как позже сам записал в своём дневнике, чтобы “волнение не сообщилось черни”.                   Николай приказал стрелять картечью.                   Первый залп картечью был дан выше солдатских рядов ­ именно по “черни”, которая  усеяла крышу Сената и соседних домов. На первый залп картечью восставшие отвечали  ружейным огнём, но потом под градом картечи ряды дрогнули, заколебались ­ началось бегство,  падали раненые и убитые. Царские пушки стреляли по толпе, бегущей вдоль Английской  набережной и Галерной. Толпы восставших солдат бросились на невский лёд, чтобы перебраться  на Васильевский остров. Михаил Бестужев попытался на льду Невы вновь построить солдат в  боевой порядок и идти в наступление. Войска построились. Но ядра ударялись о лёд ­ лёд  раскалывался, многие тонули. Попытка Бестужева не удалась. Не сбылись, мой друг, пророчества  Пылкой юности моей:  Горький жребий одиночества  Мне сужден в кругу людей.  Слишком мрак таинственный  Опыт грозный разогнал,  Слишком рано, друг  единственный,  Я сердца людей узнал.  Страшно дней не ведать  радостных,  Быть чужим среди своих,  Но ужасней истин тягостных  Быть сосудом с дней младых.  С тяжкой грустью, с черной думою  Я с тех пор один брожу  И могилою угрюмою  Мир печальный нахожу.  Всюду встречи безотрадные!  Ищешь, суетный, людей,  А встречаешь трупы хладные  Иль бессмысленных детей...                                  ( К.Ф.Рылеев)    Ведущий2    К   ночи   всё   было   кончено.   Царь   и   его   клевреты   всячески   преуменьшали   число убитых,   ­   говорили   о   80   трупах,   иногда   о   сотне   или   двух.   Но   число   жертв   было   гораздо значительнее   ­   картечь   на   близком   расстоянии   косила   людей.   По   документу   чиновника статистического отделения Министерства юстиции С.Н.Корсакова мы узнаём, что 14 декабря было убито 1271 человек, из них “черни” ­ 903, малолетних ­ 19.  Ведущий3:   В это время на квартире Рылеева собрались декабристы. Это было их последнее собрание. Они договорились лишь о том, как держать себя на допросах. Отчаянию участников не было границ: гибель восстания была очевидна.  Вас развратило Самовластье, И меч его вас поразил, ­ И в неподкупном беспрестрастье Сей приговор Закон скрепил. Народ, чуждаясь вероломства, Поносит ваши имена ­ И ваша память от потомства, Как труп в земле, схоронена. О жертвы мысли безрассудной, Вы уповали, может быть, Что станет вашей крови скудной, Чтоб вечный полюс растопить!    Едва, дымясь, она сверкнула,    На вековой громаде льдов,    Зима железная дохнула ­    И не осталось и следов. (Ф.Тютчев) (Звучит песня:  Розенбаум Александр «Отслужи по  мне, отслужи») Это восстание перепугало нового императора.  Всего по делу декабристов было привлечено около 579 человек, виновными признано 289 человек. Суд над декабристами происходил при закрытых дверях. Николай I сам допрашивал арестованных  ­ Вы нарушили вашу присягу,­ говорил Николай I.     Якушин:   ­ Виноват, государь.    ­ Что вас ожидает на том свете? Проклятие. Мнения людей вы можете презирать, но что  ожидает вас на том свете, должно вас ужаснуть. Впрочем, я не хочу вас окончательно губить: я  пришлю к вам священника. Что же вы мне ничего не отвечаете?    ­ Что вам угодно, государь, от меня?     ­ Я, кажется, говорю вам довольно ясно; если не хотите губить ваше семейство и чтобы с вами  обращались не как со свиньей, то вы должны во все признаться.       ­ Я дал слово не называть никого; все же, что знал про себя, я уже сказал его  превосходительству,­ отвечал Якушин, указывая на Левашова, стоящего поодаль в почтительном  положении.   Николай I:   ­ Что вы мне с его превосходительством и с вашим мерзким честным словом!   Якушин:     ­ Назвать, государь, я никого не могу.       Новый император отскочил три шага назад, протянул руку и сказал: "Заковать его так, что бы  он пошевельнуться не мог".  Чтец: Как ответить им достойно,                          Чтоб себя не унижать?                          Мне весьма благопристойно                          Стали проповедь читать.                          Говорить им об отчизне?                          Что в ней смыслит Левашов!                          О России, светлой жизни?                          Дибич ведь из пруссаков.                                          (декабрист  Ф.  Ф.   Вадковский) Николай I: ­ Были вы в обществе? Как оно составилось? Кто участвовал? Что хотели? Анненков И.А.: ­ Желаем лучшего порядка в управлении, освобождения крестьян. ­ Были вы 12 декабря у Оболенского? Говорите правду, правительству все известно! ­ Был. _ Если вы знали, что есть такое общество, отчего вы не донесли? ­ Как было донесть. Тяжело, нечестно доносить на своих товарищей. Вы не имеете понятия о чести! Знаете ли вы, что заслуживаете?! ­ Смерти, государь. ­ Вы думаете, что вас расстреляют, что вы будете интересны, нет – я вас в крепостного! После   допроса   отсылал   в   Петропавловскую   крепость   с   собственноручной   запиской, указывающей режим содержания арестованных:  ­«Пестеля поместить в Алексеевский. Злодей во всей силе слова, без малейшего раскаяния.» ­«Присылаемого Якушина заковать в ножные и ручные железа: поступить с ним строго и не иначе содержать как злодея». («Декабристский сон» Исп.: Александр Розенбаум )      Я проснулся вчера не в квартире пустой,       Сладкий сон оказался недлинным       Зимний ветер свистел за сырою стеной       Алексеевского равелина          Гулким эхом шаги караульных в ночи     Заунывную песню мне пели,     И дрожал огонек одинокой свечи     На распахнутых крыльях шинелей          И уткнувшись в прославленный невский гранит     Лбом горячим, закашлялся криком:     "Сколько наших крестов по России стоит,     Ну а сколько могил позабытых?!"          Барабанная дробь, и солдаты мои     На плацу зазвенели штыками     Захлебнувшись в петле, оборвался мотив     И осталась лишь вечная память          Метелью белою, сапогами по морде нам     Что же ты сделала со всеми нами, Родина?     Может, не видишь? Да не слепая ты вроде бы,     Родина, Родина, Родина, Родина  Ведущий:  Не   только   русских,   но   и   иностранцев   поразил   вынесенный   декабристам   суровый приговор. Маршалы Англии и Франции, прибывшие в Петербург для поздравления Николай I с восшествием на престол, просили царя пощадить и помиловать декабристов. Император ответил: «Я удивлю Европу своим милосердием».  Чтец:  Надменный временщик, и подлый, и лукавый,  Монарха хитрый льстец и друг неблагодарный,  Неистовый тиран родной страны своей,  Взнесенный в важный сан пронырствами,  злодей!  Ты на меня взирать с презрением дерзаешь  И в грозном взоре мне свой ярый гнев являешь! (К.Рылеев)   Царь   жестоко   расправился   с   восставшими.Пятерых Ведущий:  главных   участников   (Пестеля,   Бестужева­Рюмина, Муравьева­Апостола   и   Каховского)   приговорили   первоначально   к четвертованию,   но   затем   эту   средневековую   казнь   заменили повешением.   В   ночь   на   13   июля   1826   г.   на   кронверке Петропавловской крепости приговор был приведен в исполнение.   Рылеева, Денис Давыдов: «Накануне   казни   заговорщиков   император   приказал   повесить осужденных,   а   не   обезглавить   их.   Весь   вечер   занимался   тем,   что изыскивал   особенно   зловещее   и   оскорбительное,   чтобы   увеличить ужас обстановки. Он установил мельчайшие подробности и все еще не был доволен. С наступлением ночи он отправился спать, вдруг он требует к себе дежурного офицера и посылает его в крепость: то был приказ бить в барабан во все время казни, как делают, когда гонят солдат сквозь строй». Более 120 человек были сосланы на разные сроки в Сибирь на каторгу или поселение, остальных разжаловали в солдаты и определили в действующую армию. Чтец:              В стране метелей и снегов,                         На берегу широкой Лены,                         Чернеет длинный ряд домов                         И юрт бревенчатые стены.                         Кругом сосновый частокол                         Поднялся из снегов глубоких,                         И с гордостью на дикий дол                         Глядят верхи церквей высоких;                         Вдали шумит дремучий бор,                         Белеют снежные равнины,                         И тянутся кремнистых гор                         Разнообразные вершины...                         Никто страны сей безотрадной,                         Обширной узников тюрьмы,                         Не посетит, боясь зимы                         И продолжительной и хладной. Ведущий: Среди тех, кто не побоялся выступить в поддержку декабристов, был, прежде всего, А.С.Пушкин. Разговор Пушкина с Николаем был продолжительным. Видимо, беседа коснулась широкого круга политических проблем. Николай I сумел убедить Пушкина в том, что перед ним — царь­реформатор, новый Петр I. Можно предполагать, что какие­то туманные заверения о прощении «братьев, друзей, товарищей» Пушкин получил.   «Рассказано Пушкиным. Фельдъегерь  внезапно извлек  меня  из  моего  непроизвольного  уединения,  привезя по  почте  в Москву, прямо в Кремль, и всего в пыли ввел меня в кабинет императора, который сказал мне: «А, здравствуй, Пушкин, доволен ли ты, что возвращен?» Я отвечал, как следовало в подобном случае. Император долго беседовал со мною и спросил меня: «Пушкин, если бы ты был в Петербурге, принял ли бы ты участие в 14 декабря?» – «Неизбежно, государь, все мои друзья были в заговоре, и я был бы в невозможности отстать от них. Одно отсутствие спасло меня, и я благодарю за то Небо». – «Ты довольно шалил, – возразил император, – надеюсь, что теперь ты образумишься и что размолвки у нас вперед не будет. Присылай все, что напишешь, ко мне; отныне я буду твоим цензором». На вечере прощания с М.Волконской, которая отправилась вслед за мужем в Сибирь, Пушкин впервые   читает   свое   знаменитое   послание:   «Мари,   я   горжусь   Вами,   передайте   мой   привет друзьям: Михаилу Орлову, Раевскому, Кюхле, Пущину».       Во глубине сибирских руд    Храните гордое терпенье,    Не пропадет ваш скорбный труд    И дум высокое стремленье.      Несчастью верная сестра,    Надежда в мрачном подземелье    Разбудит бодрость и веселье,    Придет желанная пора: Любовь и дружество до вас    Дойдут сквозь мрачные затворы,    Как в ваши каторжные норы    Доходит мой свободный глас.       Оковы тяжкие падут,    Темницы рухнут ­­ и свобода    Вас примет радостно у входа,    И братья меч вам отдадут. Пушкин вспоминает декабристов и в стихотворении, посвященном лицейской годовщине 1827  года:  Бог помощь вам, друзья мои, И в бурях и в житейском горе, В краю чужом, в пустынном море И в мрачных пропастях земли. Ведущий: Первая партия декабристов в числе 8­ми человек, а именно: Болконский, Трубецкой, Оболенский, Артамон Муравьев, Давыдов, Якубович и два брата Борисовых ­ была отправлена в Нерчинский   завод,   Благодатский   рудник,   где   реял   дух   начальника   Нерчинских   заводов Бурнашева, истого заплечного мастера. Для   характеристики   положения   декабристов   в   Нерчинских   рудниках   может   служить письмо князя Оболенского: «Прибыв туда (в Нерчинск), пишет он, послали нас в острог или, лучше сказать, в тюрьму, в которой поделаны были для каждого клетка в два аршина длины и в полтора ширины. ­ Нас выпускали из клеток, как зверей, на работу, на обед и ужин и опять запирали. Работа была под землею на 70 и более сажен: :каково нам было в тюрьме, если работа в горе была для нас временем приятнейшим, нежели заключение домашнее. Дни праздничные были для нас точно днями наказания: ­ в душной клетке, где едва можно повернуться, миллион клопов и разной гадины, осыпали тебя с головы до ног и не давали покоя. Присоедини к тому грубое обращение   начальства,   которое,   привыкши   обращаться   с   каторжными,   поставляло   себе обязательностью нас осыпать ругательствами, называя нас всеми ругательными именами». И все­ таки они не сломились. Ведущий2: Барон Розен, в свою очередь, говорит в своих записках: « Нам было тесно, но не скучно: цепи наши не давали нам много ходить, но по мере того, как стали к ним привыкать и приучились   лучше   подвязывать   их   на   ремне   или   вокруг   пояса,   или   вокруг   шеи   на   широкой тесьме, то могли ходить в них даже скоро, даже вальсировать. Между домиком и частоколом было пространство в две сажени шириною, по коему прохаживались несколько раз в день".  Ведущий3:   Так как в Чите не было, рудников, то ссыльным пришлось заниматься земляными работами: заваливанием оврагов, починкой и проводкой дорог и тому подобное. В часы отдыха занимались огородничеством. «Товарищ  наш А. В. Поджио,­   говорит барон Розен, ­ первый возрастил в огороде нашего острога огурцы на простых грядках, а арбузы, дыни, спаржу, цветную капусту ­ в парниках, прислоненных к южной стене острога. Жители с тех пор с удовольствием стали сажать огурцы и употреблять их в пищу». Ведущий1:     Занимались   заключенные   также   домашним   хозяйством,   сами   стряпали,   варили   и убирали свои казематы. Через некоторое время им было разрешено получать газеты, журналы и некоторые книги, как русские, так и иностранные, из которых составилась хорошая библиотека. «Сверх   того,   ­   пишет   барон   Розен,   ­   многие   из   моих   товарищей   получили   классическое образование;   беседа   их   была   полезнее   всякой   книги;   мы   их   упросили   читать   нам   лекции,   в продолжение долгих зимних вечеров: Никита Муравьев, имея собрание превосходных военных карт, читал нам из головы лекции стратегии и тактики; Вольф ­ о физике, химии и анатомии; Бобрищев­Пушкин 2­й ­ о высшей прикладной математике; Корнилович  и Муханов ­ читали историю России; Одоевский ­ русскую словесность: Образованность умных товарищей имела влияние на тех из нас, которые прежде не имели ни времени, ни средств обогатиться познаниями. Некоторые из наших начали учиться иностранным языкам. Из них, изумительные успехи сделал Завалишин 1­ый, который, кроме греческого и латинского, научился выражаться на тринадцати языках; для важнейших из  них находил учителей между товарищами, а для прочих главным ключем и словарем служило для него евангелие. Многие из нас изучили не только язык книжный, но и разговорный». Ведущий2  .     Многие   из   декабристов   изучили   разнообразные   ремесла:   столярное,   токарное, переплетное,   портняжное   и   сапожное.   Некоторые,   например,   Николай   Бестужев   и   Торсон, занимались   механикой,   хотя   обладали   только   самыми   первобытными   инструментами.   Н. Бестужев, бывший моряк весь отдался делу упрощения хронометров, столь необходимых при мореплаваниях, что ему удалось, а затем занялся устройством часов, первый экземпляр которых был   подарен   им   жене   декабриста   Александре   Григорьевне   Муравьевой.   Его   друг   Торсон,   с помощью   таких   же   несложных   инструментов,   построил   модели   жатвенной   и   молотильной машины.  В своем ответе Пушкину декабрист А. И. Одоевский писал:    Струн вещих пламенные звуки    До слуха нашего дошли,    К мечам рванулись наши руки,    И ­ лишь оковы обрели.       Но будь покоен, бард, цепями,    Своей судьбой гордимся мы    И за затворами тюрьмы    В душе смеемся над царями.       Наш скорбный труд не пропадет:    Из искры возгорится пламя, ­­    И просвещенный наш народ    Сберется под святое знамя.       Мечи скуем мы из цепей    И пламя вновь зажжем свободы,    Она нагрянет на царей,    И радостно вздохнут народы.    Ведущий2: В этой суровой стране изгнания, закованный в «ножные железа», работали в шахтах  на большой глубине декабристы, но мысли об оставленных близких не покидали их. (Исполнение романса И.Тургенева «Утро туманное»). Ведущий3: Первой ­ на другой же день вслед за каторжником­мужем ­ в путь отправилась  Екатерина Ивановна Трубецкая. В Красноярске сломалась карета, заболел провожатый. Княгиня  продолжает путь одна, в тарантасе. В Иркутске губернатор долго запугивает ее, требует ­ еще раз после столицы! ­ письменного отречения от всех прав, Трубецкая подписывает его. Через  несколько дней губернатор объявляет бывшей княгине, что она продолжит путь «по канату»  вместе с уголовными преступниками. Она соглашается...  Губернатор:  Бумагу эту подписать! Да что вы?.. Боже мой! Ведь это значит нищей стать И женщиной простой! Всему вы скажете прости, Что вам дано отцом, Что по наследству перейти  Должно бы к вам потом! Права имущества, права Дворянства потерять! Нет, вы подумайте сперва, ­ Зайду я к вам опять!..                      (Н.А.Некрасов «Русские женщины) Ведущий1:  Второй   была   Мария   Волконская.   День   и   ночь   мчится   она   в   кибитке,   не останавливаясь на ночлег, не обедая, довольствуясь куском хлеба и стаканом чая. И так почти два месяца ­ в лютые морозы и пургу. Последний вечер перед отъездом из дома она провела с сыном, которого не имела права взять с собой. Малыш играл большой красивой печатью царского письма, в котором высочайшим повелением разрешалось матери покинуть сына навсегда... Ведущий2: В Иркутске Волконскую, как и Трубецкую, ожидали новые препятствия. Не читая,  она подписала страшные условия, поставленные властями; лишение дворянских привилегий и  переход на положение жены ссыльнокаторжного, ограниченной в правах передвижения,  переписке, распоряжения своим имуществом. Ее дети, рожденные в Сибири, будут считаться  казенными крестьянами.  Ведущий3 : Шесть тысяч верст пути позади ­ и женщины в Благодатском руднике, где их мужья добывают свинец. Десять часов каторжного труда под землей. Потом тюрьма, грязный, тесный деревянный дом из двух комнат. В одной ­ беглые каторжники­уголовники, в другой ­ восемь декабристов. Комната делится на каморки ­ два аршина в длину и два в ширину, где ютятся несколько заключенных. Низкий потолок, спину распрямить нельзя, бледный свет свечи, звон кандалов, насекомые, скудное питание, цинга, туберкулез и никаких вестей извне... И вдруг ­ любимые женщины! Ведущий1: Когда Трубецкая сквозь щель тюремного забора увидела мужа в кандалах, в  коротком, оборванном и грязном тулупчике, худого, бледного, она упала в обморок. Приехавшая вслед за ней Волконская, потрясенная, опустилась перед мужем на колени и поцеловала его  кандалы. И я подбежала... И душу мою Наполнило чувство святое. Я только теперь, в руднике роковом, Услышав ужасные звуки, Увидев оковы на муже моем, Вполне поняла его муки, И силу его... и готовность страдать!..** Невольно пред ним я склонила Колени ­ и, прежде чем мужа обнять, Оковы к губам приложила!.. И тихого ангела бог ниспослал В подземные копи ­ в мгновенье И говор, и грохот работ замолчал, И замерло словно движенье, Чужие, свои ­ со слезами в глазах, Взволнованы, бледны, суровы ­ Стояли кругом. На недвижных ногах Не издали звука оковы, И в воздухе поднятый молот застыл... Вс? тихо ­ ни песни, ни речи... Казалось, что каждый здесь с нами делил И горечь, и счастие встречи!                                        (Н.А.Некрасов «Русские женщины) Ведущий:  Приезд   женщин   благотворно   повлиял   на   жизнь   декабристов.   Они   помогали заключенным, лишенным права переписки, связаться со своими семьями, родными, близкими, сообщать им о себе и получать сведения о них. Благодаря самоотверженности жен декабристов Россия узнавала о жизни «государственных преступников». Так разрушался замысел Николая I заставить   страну   забыть   о героях 14 декабря.         Трубецкой Ведущий2:  В   Читу   приехали,   кроме и Волконской, жены декабристов:   Муравьева, Нарышкина,   Ентальцева,   Фон­ Визина, Давыдова и Анненкова, прибывшая   невестой   и обвенчавшаяся уже здесь.     Невеста   Анненкова приехала   в   Сибирь   еще   под именем   мадемуазель   Полина Гебль:   «монаршей   милостью» ей   разрешено   было   соединить свою жизнь со ссыльным декабристом. Когда Анненкова повели в церковь венчаться, с него сняли кандалы, а по возвращении опять надели и увели в тюрьму. Полина, красивая и изящная, кипела   жизнью   и   весельем,   но   все   это   было   как   бы   внешней   оболочкой   глубоких   чувств, заставивших молодую женщину отказаться от своей родины и независимой жизни. Ведущий3: Они бросили все: знатность, богатство, связи, родных; всем пожертвовали для  высочайшего нравственного долга. Ни в чем неповинные, они долгие 25 лет переносили все, что  переносили их осужденные мужья.   М. Волконская:     Судьба нас равно обманула, И тот же поток твое счастье умчал, В котором мое потонуло. Пойдем же мы об руку трудным путем, Как шли зеленеющим лугом. И обе достойно свой крест понесем И будем мы сильны друг другом. Что мы потеряли? подумай, сестра! Игрушки тщеславья... Не много! Теперь перед нами дорога добра, Дорога избранников бога! Найдем мы униженных, скорбных мужей, Но будем мы им утешеньем, Мы кротостью нашей смягчим палачей, Страданье осилим терпеньем. Опорою гибнущим, слабым, больным Мы будем в тюрьме ненавистной И рук не положим, пока не свершим Обета любви бескорыстной!.. Чиста наша жертва ­ мы все отдаем Избранникам нашим и богу. И верю я: мы невредимо пройдем Всю трудную нашу дорогу... (Звучит «Песенка кавалергарда» из кинофильма «Звезда пленительного счастья», музыка  И.Шварца, стихи Б.Окуджавы)   Ведущий3:  немногим   декабристам   суждено   было   дожить   до   амнистии   и   вернуться   домой. Помилование пришло лишь после смерти Николая I, через 30 лет. Много могил разбросало по сибирской земле. В них покоятся декабристы и их жены. Но имена этих отважных людей живы. Память о них передается из поколения в поколение. Чтец:                   Пленительные образы! Едва ли В истории какой­нибудь страны Вы что­нибудь прекраснее встречали! Их имена забыться не должны! Ведущий1:  Пройдя тяжкий 13­летний путь каторги и ссылки, декабристы остались верны тем высоким идеалам, которым   привели 17 декабря 1825 года на Сенатскую площадь. Память о декабристах, первыми выступивших против царского самодержавия, произвола и жестокости, жива и поныне, живы и бессмертные произведения поэтов, воспевших их подвиги. (Звучит песня­монолог А.Галича «Петербургский романс») Жалеть о нем не должно, ... он сам виновник всех своих злосчастных бед, Терпя, чего терпеть без подлости ­ не можно..." Н.Карамзин ...Быть бы мне поспокойней, Не казаться, а быть! ...Здесь мосты, словно кони ­ По ночам на дыбы! Здесь всегда по квадрату На рассвете полки ­ От Синода к Сенату, Как четыре строки! Здесь, над винною стойкой, Над пожаром зари Наколдовано столько, Набормотано столько, Наколдовано столько, Набормотано столько, Что пойди ­ повтори! Все земные печали ­ Были в этом краю... Вот и платим молчаньем За причастность свою! Мальчишки были безусы, Прапоры все и корнеты, Мальчишки были безумны, К чему им мои советы?! Лечиться бы им, лечиться, На кислые ездить воды ­ Они ж по ночам : " Отчизна! Тираны! Заря свободы!" Полковник я, а не прапор, Я в битвах сражался стойко, И весь их щенячий табор Мне мнился игрой, и только. И я восклицал : "Тираны!" И я прославлял свободу, Под пламенные тирады Мы пили вино, как воду. И в то роковое утро, ( Отнюдь не угрозой чести!) Казалось, куда как мудро Себя объявить в отъезде. Зачем же потом случилось, Что меркнет копейкой ржавой Всей славы моей лучинность Пред солнечной ихней славой?! ...Болят к непогоде раны, Уныло проходят годы... Но я же кричал : "Тираны!" И славил зарю свободы! Повторяется шепот, Повторяем следы. Никого еще опыт Не спасал от беды! О, доколе, доколе, И не здесь, а везде Будут Клодтовы кони Подчиняться узде?!                И все так же, не проще, Век наш пробует нас ­ Можешь выйти на площадь, Смеешь выйти на площадь, Можешь выйти на площадь, Смеешь выйти на площадь В тот назначенный час?! Где стоят по квадрату В ожиданьи полки ­ От Синода к Сенату, Как четыре строки?!                                       22 августа 1968 Список использованной литературы: 1. Анненкова П. Воспоминания. ­ М., 2003. 2. Басаргин Н.В. Записки. ­ Петроград, 1917. 3. Завалишин Д.И. Пребывание декабристов в тюремном заключении в Чите и в Петровском  заводе // Русская старина. ­ 1881. ­ № 10. ­ С. 419­434. 4. Карпенко В. Нижегородцы­декабристы. ­ Н. Новгород, 2004. ­ С. 37­45. 5. Павлюченко Э. В добровольном изгнании. ­ М. 1976. ­ С. 61­63. 6. Сергеев М. Подвиг любви бескорыстной. ­ М., 1975. ­ С. 146­185.