Внеклассное мероприятие "Гудят колокола памяти"

Гудят колокола памяти.                                   1.  Не обожженные сороковыми,                                      Сердцами вросшие в тишину, ­                                      Конечно, мы смотрим глазами иными                                      На вашу большую войну.                                              Мы знаем по сбивчивым трудным рассказам                                              О горьком победном пути,                                              Поэтому должен хотя бы наш разум                                              Дорогой страданья пройти.                                      И мы разобраться обязаны сами                                      В той боли, что мир перенёс,                                      Конечно, мы смотрим другими глазами,                                      Такими же, полными слёз. 2. Священная война  ( слайд № 1­ 3) 3. В августе 1939 года между СССР и Германией был заключён пакт о  ненападении. Замаскировав свои агрессивные цели, гитлеровцы активизировали  подготовку к войне с Советским Союзом. Наряду с разработкой военно­ стратегических планов тщательно готовилась программа чудовищных злодеяний  на территориях, которые фашисты предполагали оккупировать.      Государственная тайная полиция фашистской Германии приступила к  разработке генерального плана «Ост» ­ плана массового уничтожения и  порабощения народов Восточной Европы, включая народы Советского Союза.  Основной целью плана являлось утверждение политического и экономического  господства германского империализма на захваченных территориях. План  предусматривал уничтожение, разобщение, выселение и превращение в рабов  славянских народов, ликвидацию их государственной самостоятельности и  национальной культуры.       Среди подготовленных документов плана «Ост» наиболее откровенны  замечания и предложения начальника отдела колонизации 1­го главного  политического управления министерства по делам оккупированных восточных  областей Ветцеля, согласно которым 25% белорусов предполагалось онемечить, а 75% подлежали уничтожению. Гитлер заявлял: «Мы обязаны истреблять  население – это входит в нашу миссию охраны германского населения… Я имею  право уничтожить миллионы людей низшей расы…» 4. Слышали вы в Хатыни     Траурный перезвон?        Кровь от ужаса стынет,     Только раздастся он.      Кажется ты в пустыне,      Выжжено всё дотла­      В той военной Хатыни      Плачут колокола. 5.    Скорбная тишина. Она годами хранит и гул яростного огня, и надрывный  плач детей, и отчаянный крик матерей, и гневное проклятие замученных, и  захлёб автоматов и стоны умирающих от пуль. 6.    Как суровое напоминание потомкам, хранит Хатынь печаль и тоску погибших. «Люди берегите мир, жизнь, заслоните солнце от свинцовых туч, голубое небо от гари, страшных пожарищ, и никогда больше не допустите такого!» (Приглушённый удар колокола, ему вторит второй…) 7. Слушайте, люди! К вашим сердцам обращаются колокола Хатыни. С  гневом и болью рассказывают они о трагедии этой деревни. 8.    Трагедия произошла 22 марта 1943 года. Отряд карателей окружили деревню, что мирно стояла в низине между  песчаных холмов, в окружении задумчивого бора. 9.   Из хат выгнали всех детей, стариков и женщин, они ещё ничего не знали.        Но им уже был вынесен смертельный приговор. 10.   За то, что они белорусы – советские люди, за то, что хотели жить в своём       родном   Отечестве, без фашистского, нового порядка. 11.  Их согнали в сарай, обложили соломой и подожгли.  А тех, кто пылающим  факелом вырывался из огня, расстреливали в упор. 12.    Несла на руках грудного младенца Вера Яскевич. Бессловесный он не  мог спросить куда мама идёт, куда несёт его. Он не видел, что мать словно  окаменела, не видел ужаса в её глазах. 13.     А ей казалось, что сынок всё понимает, что он тоже чует неминуемую  беду, потому так прижался к её груди, притащился под платком.  14.      Ах, горюшко, горе сыночек родной!­          Сухими губами шептала,­         А может не станут они над тобой глушиться? Ты прожил так мало!         Не видел, как вишня весенней порой, как груша в саду расцветает:         Не слышал, как грустно кричат журавли,         Как годы пророчит кукушка.         Не знаешь ты запахов талой земли,         И тёплой поры на опушке.        Ну хоть бы одни истоптал сапоги,        Прочёл бы хоть первую книжку…             Ты слышишь к нам татка, приди, помоги,          Спаси не меня, так сынишку.   15.    Нет! Никто не мог спасти маленького и ещё 75 таких, как он. В тот же день             в эту жуткую братскую могилу легло ещё 149 человек.      Не дрогнули каменные сердца изуверов, когда они вели на казнь 19­летнюю  Веру Ясевич с 7­недельным сыном Толиком.      Когда всё население деревни было согнано в сарай, гитлеровцы заперли  дверь, обложили сарай соломой, облили бензином и подожгли.      Огромное зловещее пламя взметнулось в небо. В дыму задыхались и плакали  дети. Тех, кто пытался вырваться из огня, каратели расстреливали из автоматов. Земля Хатыни  потемнела от крови, содрогалась от мук людских.      149 жителей Хатыни заживо сгорели в огне. Среди них – 75 детей. Деревню  каратели разграбили и сожгли. 16. В сером сумраке скупо переговаривались мужчины, Поближе друг к дружке жалась родня.  Скупо пробивался сквозь   Веселый свет вешнего дня. Люди еще в избавление верили,  Хоть тревога не покидала сердец. Но когда услыхали, как заколачивают щели И запахло бензином,  стало ясно – это конец. Каратели бензином последнюю свечку надежд затушили,  Сквозь щели пламя стало втыкать кривые ножи, И бабы заголосили: «А, детки, а вы ж  еще не успели пожить, А ваши ж ноженьки не успели находиться,  А ваши ж рученьки не успели натрудиться,  А ваши ж глазоньки не успели наглядеться,  А вы ж внуками не успели порадовать нас. Солнышки наши, кровинушки наши,  Детки, за что ж они вас?»  17.И тогда вскинули мужчины кулаки в бессилье,  И выдохнули хрипло, как один человек: «Солнцем полдневным, небом синим,  Каждой звездой вечерней, каждой рассветной росинкой На вашей могиле колом осиновым Вас, убийц, проклинаем навек»…. Бревна уже превращались в уголь,   Нестерпимым жаром дышало из каждого угла. Над головами гуляла огненная вьюга,  Крепчала, разрасталась, мела. Уже не искры, а снопы адского пламени Обрушились со стрехи,  И люди от них отбивались руками голыми, И заскворчали на плечах кожухи. От немого крика обвалилась пуня. Грохнули  оземь двери. И, упав, как багровый куль холодный снег искала слепая бабуля,  А нашла только горсть раскаленных пуль. Строчили пулеметы по огню, по стонам, по плачу, Редел и падал печальный охрипший крик. И вот остался только тоненький писк ребячий,  Но и он покачнулся и сник… И тогда скинуло винтовки черношинельное войско,  Вся округа была безмолвием оглушена. Кровь остывала, хаты догорали, Над селом, как над  погостом стояла мертвая тишина. И каратели смотрели глазами пустыми Как ошалелый кот вылизывал тлеющий мех,  Как лежал, не тая, в Хатыни Красный снег.    18.   Ведущий . Не все хатынцы погибли, как считали каратели.      Три человека – Виктор Желобкович, Антон Барановский, Иосиф Каминский –  вышли живыми из огня. Они выжили, чтобы ещё раз обличить кровавое лицо  фашизма, ещё и ещё раз сказать войне «нет!»      … Когда под напором десятков людей рухнули двери сарая и люди, полны  ужаса, в охваченной пламенем одежде, бросились врассыпную, фашисты  открыли по убегавшим огонь.      В горящей одежде, крепко держа за руку семилетнего Витю, бежала Анна  Желобкович. Она старалась прикрыть сына от пуль своим телом. И вдруг упала, скошенная свинцовой смертью, упала, увлекая за собой раненого в руку Витю.  Так и пролежал он до ухода карателей у трупа самого родного на свете человека – матери, дважды подарившей ему жизнь.    19.  Из девяти детей семьи Иосифа и Анны Барановских в живых остался один  – 12­летний Антон. Выбежав из горящего сарая, он был ранен в обе ноги, упал, и  гитлеровцы приняли его за мёртвого.     20.  Третий свидетель хатынской трагедии – Иосиф Иосифович Каминский.  Израненный, обгоревший, он нашёл среди трупов односельчан изувеченное тело  своего сына Адама и услышал его последние предсмертные слова. 21.В память сотен белорусских деревень, уничтоженных немецко­фашистскими  оккупантами, в январе 1966 года было принято решение о создании  мемориального комплекса «Хатынь».      Белорусские архитекторы Ю. М. Градов, В. П. Занкович, Л. М. Левин,  скульптор С. И. Селиханов и главный инженер В. П. Макаревич разработали  проект комплекса. Первая его очередь была завершена в конце 1968 года.       Открытие второй очереди мемориала состоялось 5 июля 1969 года, в дни  празднования 25­летия освобождения Белоруссии от немецко­фашистских  захватчиков.      Авторы мемориала смогли глубоко осмыслить трагедию мирных советских  людей. Они вдохнули жизнь, вложили душу в камень и бронзу, и эти  неподатливые материалы заговорили сурово, гневно, обличающе.     22. Клинообразная дорога из белого мрамора символизирует последний путь  жителей Хатыни и обрывается у крыши­плиты.      Прислушайтесь, люди! . Бежит, устремляясь вперёд, широкая  асфальтированная лента шоссе Минск – Витебск. Обычные дорожные знаки по  сторонам. И вдруг справа, на 54­м километре, ­ тревожный указатель…      Смолкают песни, обрываются оживлённые беседы. Машины меняют маршрут – поворачивают вправо, к месту трагедии. Каждый километр чётко отбивают  беломраморные глыбы – первая, вторая, третья, четвёртая, пятая. И вот  мемориал.      В центре возвышается бронзовая скульптура Непокорённого Человека –  человека, вынесшего на своих плечах все тяготы войны, вставшего живым из  огня. Боль и гнев, скорбь и месть выражены на лице его. А руки, натруженные  крестьянские руки, горестно и бережно держат тело замученного ребёнка. И  кажется, бронзовые уста Непокорённого говорят: «Будь проклят, фашизм!» 23. Справа от скульптуры увековечено место сожжения хатынцев. Чёрные  гранитные плиты символизируют обрушившуюся крышу сарая, образно, языком  пластики, рассказывают о разыгравшейся здесь трагедии. Сколы в центре как бы подчёркивают её кульминацию.      Сердцем прислушайтесь!..      И вы услышите тяжёлый топот кованых сапог и глухие стоны. Это стонет сама  земля, принявшая муки, кровь и смерть 149 хатынских женщин, стариков, детей.  Они навсегда слились с многострадальной землёй Хатыни. Их останки покоятся в братской могиле. Над могильным холмом – Венец Памяти из белого мрамора. На  нём – обращение вставших из пепла хатынцев к тебе, ко мне, к нам – к живущим:      «Люди добрые, помните: Любили мы жизнь, и Родину нашу, и вас, дорогие.      Мы сгорели живыми в огне.      Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернутся в мужество ваше и  силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле.      Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!»    24.  И наш ответ погибшим:      «Родные вы наши.      Головы в скорби великой склонив, стоим перед вами.      Вы не покорились фашистским убийцам в чёрные дни лихолетья.      Вы приняли смерть, но пламя любви вашей к Родине нашей советской вовек не погаснет.      Память о вас в народе бессмертна, как вечна земля и вечно яркое солнце над  нею!»      Остановитесь, люди! Склоните головы!      Минута молчания… 25. Дорожка из серых железобетонных плит ведёт экскурсантов к бывшей  деревенской улице. На месте каждого из 26 сгоревших домов лежит первый  венец сруба. Только сделан он не из дерева – из бетона, и цвет его не радует  глаз, он серый, пепельный. Внутри сруба – тревожный силуэт обелиска,  увенчанного колоколом. На обелиске – мемориальная плита с фамилиями и  именами не покорившихся врагу, заживо сожжённых хатынцев. Невообразимо волнует сердца открытая перед каждым домом калитка, тоже  серая, тоже из бетона, калитка, приглашающая войти в дом, которого нет.  Больно становится при мысли, что никогда не заскрипит эта калитка живым  деревянным скрипом, никогда не потянет дымком из печных труб­обелисков,  никто не напьётся студёной воды из четырёх деревенских колодцев, никогда и  никто не услышит на улице звонкого, заливистого смеха жизнерадостной  хатынской детворы…     27. Обелиски, обелиски, обелиски…      И колокола. Их 26. это хатынский набат. Он усиливает драматизм. Гневно,  тревожно, обличающее рассказывает миру о трагедии белорусской деревни.       И предостерегает: «Люди, будьте бдительны!» Хатынский мемориал раскрывает ещё одну тему – тему концентрационных  лагерей.      260 концлагерей и их отделений было организовано гитлеровцами в  Белоруссии в 1941 – 1944 годах.      В левой части мемориала в память погибших узников фашистских концлагерей сооружена скорбная «Стена памяти».      По всей длине стены в 128 метров сделаны ниши для мемориальных плит, на  которых даны названия концлагерей и мест массового уничтожения советских  людей, а также количество уничтоженных. 28.Это они оставили кровавые незаживающие слёзы. 29.В Польше­Майданек и Освенцим, Во Франции Орадур В России ­ Красуха На Украине ­ Бабий Яр В Белоруссии ­ Хатынь     30  . Сегодня мы приоткрыли одну из самых страшных страниц истории Великой Отечественной войны. Мы, живущие, должны помнить и быть благодарны тем,  кто подарил нам мир, счастье, благополучие. Помните,  Через века,  Через года,­ Помните: О тех,  Кто уже не придет  никогда­ помните! Не плачьте! В горле сдержите стоны, Памяти          павших                     будьте достойны! Вечно достойны! Хлебом и песней, мечтой и стихами,  Жизнью просторной. Каждой секундой,  Каждым дыханьем Будьте достойны!    Люди! Пока сердца стучаться,­ Помните! Какой ценой  Завоевано счастье,­ Пожалуйста, помните! Песню свою Отправляя в полет, ­ Помните: О  тех, Кто  уже никогда не споет,­ Помните! Детям своим Расскажите о них,  Чтобы запомнили! Детям детей  Расскажите о них,  Чтобы тоже запомнили! Во все времена Бессмертной земли Помните. К мерцающим звездам  Ведя корабли, ­ О погибших  Помните. Встречайте трепетную весну,  Люди земли, Убейте войну,  Прокляните войну Люди земли! Мечту пронесите через года И жизнью наполните!... Но о тех,  Кто уже не придет никогда Заклинаю, ­ Помните!