Заочная экскурсия "Уголки памяти в сердцах живых"

Уголки памяти в сердцах живых

Это произошло летом. Мы, с мамой и братом, поехали в отпуск. Море,солнце,фрукты,хорошее настроение, но всё не то. Чего-то не хватало  в этом прекрасном времяпровождении. Не было какой-то изюминки,не было эмоций и впечатлений. Где же их найти? Ответ появился сам собой. Крым. Керчь.

Солнце взошло на безоблачном южном небосклоне. Цикады пели свои «серенады», а я проснулся с мыслью, что сегодняшний день я запомню навсегда. Так оно и вышло. Но обо всём по порядку.

Наша экскурсия началась с того,что мы въехали на величественных Крымский мост. Сколько восторга и гордости я испытал в этот момент рассказать просто невозможно! У меня было ощущение, что я еду в новый, совершенно незнакомый, но безумно интересный мир. И с каждой минутой новый мост приближает меня к местам боевой славы моего прадеда, к дорогам по которым ходил знаменитый царь Митридат и герой-партизан Володя Дубинин.

Вдруг я увидел белеющую надпись «Керчь». Рядом автобусная остановка и грифоны. Что делают среди безводных степей эти хранители золота? Ведь львы с орлиной головой и крыльями являются стражами копей скифов! Не зря образ грифонов любили использовать в своей геральдике правители многих стран и городов мира. Керчь не стала исключением. Две с половиной тысячи лет назад древние греки основали ,на месте современной Керчи,город Пантикапей, который стал вскоре столицей Боспорского царства. Город был настолько крупным,независимым и богатым, что мог позволить себе чеканить собственные серебряные и золотые монеты, на которых был изображён грифон. Но грифон не доброе покладистое существо. Заключив с ним союз надо быть кристально честным человеком. Именно таким и не был жестокий и коварный царь Митридат, которого предал собственный сын. Был у царя талисман-золотой конь. Митридат никогда не расставался с ним. Легенды гласят, что когда телохранитель лишил жизни царя случилось землетрясение и поглотило и царя,и коня. Сегодня на этом месте находится усыпальница правителя Пантикапея, а вокруг уже много лет археологи и авантюристы ведут раскопки. Но по сей день золотой конь так и нее найден…

Наш автобус едет дальше и за окном мелькает старая часть города. Такое ощущение,что время там остановилось. Разрушенные тротуары, обшарпанные фасады домов, старые ограждения. Больно и печально мне было видеть этот город – герой в таком печальном состоянии.

Автобус сбавил скорость на повороте и в  поле моего зрения оказался неприметный памятник во дворе школы. Даже не памятник, а бюст. Его установили в память о Володе Дубинине герое-партизане.

Володе было четырнадцать лет, когда началась война. Его детские глаза увидели столько ужаса, боли, жестокости и смертей, что и подумать – то страшно.

Истребление населения оккупированных районов являлся одним из основных пунктов «программы» германского фашизма. Свои зверства немцы начали с уничтожения двухсот сорока пяти школьников. Дети явились в школу в указанный им срок. Их вывезли за город, якобы на экскурсию в заводскую школу. Там уставшим и замёрзшим ребятишкам «добрый» директор предложил бодрящий кофе и пирожки,которые были отравлены ядом. Тем ребятам,которым не хватило пирожков, он смазал губы сладким кремом, в котором тоже был подмешан сильнодействующий яд. Через десять минут оборвались жизни малышей. С детьми старшего возраста было всё гораздо проще. Их просто вывезли в поле и расстреляли. В последствие туда же привезли тела отравленных ребят. Вы думаете на этом всё закончилось? Нет. Спустя несколько дней жителям города было приказано явиться на Сенную площадь. По прибытию их всех схватили и отправили в городскую тюрьму. Фашисты забрали всё их имущество, раздели, намеренно стали кормить солёной пищей и не давали ни капли воды, били, истязали, рвали собаками. Немцы доводили несчастных людей до полного изнеможения. Наигравшись вдоволь со своими жертвами, палачи вывезли их за город,где был противотанковый ров. Сначала расстреляли женщин с грудными детьми и стариков. Остальных оставили на «десерт». Семь тысяч человеческих жизней,семь тысяч человеческих чувств и желаний навсегда остались лежать в Багеровском рву.

Все эти события происходили на глазах Володи Дубинина. Мальчик не мог равнодушно смотреть на всё,что творили гитлеровцы в родном и горячо любимом городе. Он ушёл помогать партизанам в Старокаратинские каменоломнни. Володя помогал всем,чем только мог: добывал еду и воду, ходил в разведку,искал новые входы и выходы в подземных тоннелях, разминировал мины. Четвёртого января, на одной из таких мин, жизнь отважного мальчика оборвалась.

Мои размышления прервал заглохший двигатель автобуса. Мы остановились посреди поля. Вокруг не было ни одного деревца. Только поле в бесконечно глубоких, покрытых коркой, ямах, в которых росла пожухлая трава. Прямо в центре возвышался огромный памятник. Внутрь этого монумента вели ступеньки. Они скрывались глубоко под землёй. Нашу группу подвели ко входу,  выдали фонари, и в этот момент я понял, что моя жизнь больше не будет прежней. Каждая ступенька приближала меня к необратимому процессу. Холод пробежал по моей спине. Почему-то стало очень страшно. Меня пугала темнота и неизвестность. А ещё запах. Этот запах преследует меня по сей день. Запах отработанного масла, сырости и смерти. Но то что открылось моему взору подтвердило и доказало, как оказывается мало я понимаю ценность жизни и красоту того мира, в котором сейчас живу.

До войны Аджимушкайские каменоломни были местом работы тысячи керчан. Но всё изменилось пятнадцатого мая тысяча девятьсот сорок второго года. Части Красной армии и мирные жители были вынуждены спуститься в подземелье на долгие сто семьдесят дней. Тринадцать тысяч человек не знали тогда, что именно там оборвутся их жизни и эта пещера станет их общей могилой.

Первое ощущение которое я испытал, когда мы спустились в подземелье- совершенно не пригодное место для жизни, заставляющее ёжиться от промозглой сырости и холода, даже если на тебе куртка. Сквозняки, осыпающиеся потолок и стены, стоит к ним только прикоснуться, полумрак, безумная влажность, тяжёлый, спёртый воздух – всё, как будто кричало мне «Беги отсюда!». Но я шёл дальше.

И вот передо мной трактор. Старый, ржавый и совсем не похожий на те трактора, к которым я привык. А между тем он был единственным источником электричества у вынужденных жителей каменоломни. Но жить с электричеством пришлось недолго. Не хватало топлива, да и немцы не дремали: взрывали бомбы там,где слышали тарахтение трактора. На смену лампочкам пришли покрышки, провода и факелы. О том,как они чадили можно судить по закопчённому потолку и стенам. Но люди держались. Все помнили зверства фашистов в Багеровском рву и школе.

Спустя несколько дней фрицы устроили первую газовую атаку. Сквозняки разносили газ по штольням каменоломни. Из-за дыма костров и факелов газ не сразу заметили, что обошлось слишком дорого! Тысячи людей, в страшных муках, начали погибать. Тогда командир подземного гарнизона, уповая на обещания немцев сохранить жизнь всем,кто добровольно выйдет из каменоломен, принял решение отпустить мирных жителей. О том, что его жестоко обманули, и все выжившие были жестоко замучены в стенах гестапо или  погибли в лагерях, он так и не узнал. Фашисты продолжали, с присущей педантичностью, запускать газ в штольни. После этих атак в живых осталось около трёх тысяч человек. Немцы пытались уничтожить гарнизон взрывами. Для этого они использовали авиабомбы. Но созданный отряд «слухачей», который прослушивал стены, как мог старался сохранить жизни оставшихся обитателей каменоломен.

В глаза бросился боевой листок, небрежно висевший на стене. «Больше бдительности! Смерть фашистам! Беречь оружие!» Я смотрю и не могу отвести взгляд от листка и только одна мысль голодным червяком сверлит мой мозг: «Неужели всё это было на самом деле?» Чьё-то громкое всхлипывание отвлекает меня от обрывка бумаги и мы двигаемся дальше. Неожиданно на полу появилось глубокое углубление и рядом с ним каска. В каске была вода.

Именно с водой были самые большие сложности, потому как источников под землёй не было. Рядом с каменоломнями находились два колодца, и, первое время, солдаты прорывались с боем к ним. Как говорили участники тех событий «За ведро воды заплати ведром крови!» Фашисты отстреливали их, как добычу во время охоты. Когда палачам надоело это развлечение, они забросали колодцы камнями и телами погибших солдат. Тогда воду стали собирать внутри штолен: подставляли каски под падающие со стен капли. Были организованны специальные отряды «сосунов». Шесть часов мучений и солдатская кружка наполнялась водой вперемешку с песком, пылью и кровью. Нехватка воды была страшной мукой и пыткой для несчастных людей. Было принято решение копать  колодец. Принялись долбить мягкий, но всё таки камень, любыми предметами: лопатами, ложками, кирками. Через месяц, на глубине, почти пятнадцати метров, появилась вода!

Я склонился над углублением и увидел на дне тусклый свет воды. Какая же это была большая и, в тоже время, бесценная находка. Вода,которую мы сейчас и не замечаем.

Мама берёт меня за руку и ведёт дальше.

Мы зашли в самую глубокую часть музейного маршрута-госпиталь. Больница, в которой совсем нет лекарств и бинтов, воды и света. А есть только ножовка, которой ампутируют конечности, глоток спирта –для храбрости, да клочок голубого неба, который ,изредка, мелькает в проёме потолка. И уже совсем не страшно умирать, ведь небо такое чистое и мирное. Одну из операции, по ампутации конечностей, пережил лейтенант Исаков, которого прооперировал молодой хирург из Одессы. Он, довольно быстро, восстановился. Рана  заживала хорошо, несмотря на полную антисанитарию. Умер Исаков гораздо позже – от голода.

Вдруг моя нога провалилась в канаву, засыпанную бутылками,банками и другим звенящим хламом. Это изобретение последних недель жизни подземного гарнизона – «сигнальный ровик». Сил обороняться уже не было, да и патроны тратить в холостую не хотелось, а звон предметов в «ровике» разносился далеко по коридорам штолен. Этот звук означал, что рядом чужак и ты должен найти в себе силы для обороны.

В следующем зале нас ждало то, что на всю жизнь останется стоять перед моими глазами.

Когда Красная армия освободила Керчь одиннадцатого апреля тысяча девятьсот сорок четвёртого года и спустилась в каменоломни, им открылась ужасная картина. Трупы. Трупы везде. Они были похожи на мумий. Солдаты продвигались дальше по коридорам и набрели на «комнату», в которой были ящики из под гвоздей и патронов. Открыв, они обнаружили в них тела детей. С тех пор это помещение носит название « Детское подземное кладбище». Все,кто сюда приходит, несут свечи, игрушки, еду и цветы. Всё то, чего так не хватало погибшим светлячкам Аджимушкая.

Нас подводят к братской могиле. В ней покоятся, примерно, три тысячи человек. Выключают свет и объявляют минуту молчания. Я почувствовал, как мама схватила меня за запястье. Где-то далеко было слышно,как капает вода. Люди, которых я не видел из-за темноты, стояли и плакали. Плакали все: мужчины, женщины, дети. Какое-то непонятное чувство мне подсказывало, что и жители подземного гарнизона стоят рядом с нами. Они говорят нам: « Не плачьте. Мы не пожалели свои так рано оборвавшиеся жизни для того, чтобы жили вы. Не пожалей те же уголка памяти в своих сердцах, потому что пока вы помните, мы живы!».