Басни Крылова И.А.

Басни Крылова И.А. Волк и ягненок У сильного всегда бессильный виноват:  Тому в Истории мы тьму примеров слышим, Но мы Истории не пишем; А вот о том как в Баснях говорят. Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться; И надобно ж беде случиться, Что около тех мест голодный рыскал Волк. Ягненка видит он, на добычу стремится; Но, делу дать хотя законный вид и толк, Кричит: "Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом Здесь чистое мутить питье Мое С песком и с илом? За дерзость такову Я голову с тебя сорву".­ "Когда светлейший Волк позволит, Осмелюсь я донесть, что ниже по ручью От Светлости его шагов я на сто пью; И гневаться напрасно он изволит: Питья мутить ему никак я не могу".­ "Поэтому я лгу! Негодный! слыхана ль такая дерзость в свете! Да помнится, что ты еще в запрошлом лете Мне здесь же как­то нагрубил: Я этого, приятель, не забыл!"­ "Помилуй, мне еще и отроду нет году",­ Ягненок говорит. "Так это был твой брат".­ "Нет братьев у меня".­ "Tak это кум иль сват И, словом, кто­нибудь из вашего же роду. Вы сами, ваши псы и ваши пастухи, Вы все мне зла хотите И, если можете, то мне всегда вредите, Но я с тобой за их разведаюсь грехи".­ "Ах, я чем виноват?"­ "Молчи! устал я слушать, Досуг мне разбирать вины твои, щенок! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать".­ Сказал и в темный лес Ягненка поволок.  1808 Мартышка и очки Мартышка к старости слаба глазами стала; А у людей она слыхала, Что это зло еще не так большой руки: Лишь стоит завести Очки. Очков с полдюжины себе она достала; Вертит Очками так и сяк: То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет, То их понюхает, то их полижет; Очки не действуют никак. "Тьфу пропасть! ­ говорит она,­ и тот дурак, Кто слушает людских всех врак: Всё про Очки лишь мне налгали; А проку на­волос нет в них". Мартышка тут с досады и с печали О камень так хватила их, Что только брызги засверкали. К несчастью, то ж бывает у людей: Как ни полезна вещь,­ цены не зная ей, Невежда про нее свой толк все к худу клонит; А ежели невежда познатней, Так он ее еще и гонит. 1815 Волк на псарне Волк ночью, думая залезть в овчарню, Попал на псарню. Поднялся вдруг весь псарный двор ­ Почуя серого так близко забияку, Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку; Псари кричат: "Ахти, ребята, вор!"­ И вмиг ворота на запор; В минуту псарня стала адом. Бегут: иной с дубьем, Иной с ружьем. "Огня!­ кричат,­ огня!" Пришли с огнем. Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом. Зубами щелкая и ощетиня шерсть, Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть; Но, видя то, что тут не перед стадом И что приходит, наконец, Ему расчесться за овец,­ Пустился мой хитрец В переговоры И начал так: "Друзья! к чему весь этот шум? Я, ваш старинный сват и кум, Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры; Забудем прошлое, уставим общий лад! А я, не только впредь не трону здешних стад, Но сам за них с другими грызться рад И волчьей клятвой утверждаю, Что я..." ­ "Послушай­ка, сосед,­ Тут ловчий перервал в ответ,­ Ты сер, а я, приятель, сед, И волчью вашу я давно натуру знаю; А потому обычай мой: С волками иначе не делать мировой, Как снявши шкуру с них долой". И тут же выпустил на Волка гончих стаю. 1812 Ворона и лисица Уж сколько раз твердили миру, Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок, И в сердце льстец всегда отыщет уголок. Вороне где­то бог послал кусочек сыру; На ель Ворона взгромоздясь, Позавтракать было совсем уж собралась, Да призадумалась, а сыр во рту держала. На ту беду Лиса близехонько бежала; Вдруг сырный дух Лису остановил: Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил. Плутовка к дереву на цыпочках подходит; Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит И говорит так сладко, чуть дыша: "Голубушка, как хороша! Ну что за шейка, что за глазки! Рассказывать, так, право, сказки! Какие перушки! какой носок! И, верно, ангельский быть должен голосок! Спой, светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица, При красоте такой и петь ты мастерица,­ Ведь ты б у нас была царь­птица!" Вещуньина с похвал вскружилась голова, От радости в зобу дыханье сперло,­ И на приветливы Лисицыны слова Ворона каркнула во все воронье горло: Сыр выпал ­ с ним была плутовка такова. 1807 Вороненок Орел Из­под небес на стадо налетел И выхватил ягненка, А Ворон молодой вблизи на то смотрел. Взманило это Вороненка, Да только думает он так: "Уж брать, так брать, А то и когти что марать! Бывают и орлы, как видно, плоховаты. Ну, только ль в стаде что ягняты? Вот я как захочу Да налечу, Так царский подлинно кусочек подхвачу!" Тут Ворон поднялся над стадом, Окинул стадо жадным взглядом: Из множества ягнят, баранов и овец Высматривал, сличал и выбрал, наконец, Барана, да какого? Прежирного, прематерого, Который доброму б и волку был в подъем. Изладясь, на него спустился И в шерсть ему, что силы есть, вцепился. Тогда­то он узнал, что добычь не по нем. Что хуже и всего, так на баране том Тулуп такой был прскосматый, Густой, всклокоченный, хохлатый, Что из него когтей не вытеребил вон Затейник наш крылатый И кончил подвиг тем, что сам попал в полон С барана пастухи его чинненько сняли; А чтобы он не мог летать, Ему все крылья окарнали И детям отдали играть. Нередко у людей то ж самое бывает, Коль мелкий плут Большому плуту подражает: Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют. 1811 Два мальчика «Сенюша, знаешь ли, покамест, как баранов, Опять нас не погнали в класс, Пойдем­ка да нарвем в саду себе каштанов!»­ «Нет, Федя, те каштаны не про нас! Хоть, кажется, они и недалеко, Ты знаешь ведь, как дерево высоко: Тебе, ни мне туда не влезть, И нам каштанов тех не есть!» ­ «И, милой, да на что ж догадка! Где силой взять нельзя, там надобна ухватка. Я все придумал: погоди! На ближний сук меня лишь подсади. А там мы сами умудримся ­ И досыта каштанов наедимся». Вот к дереву друзья со всех несутся ног, Тут Сеня помогать товарищу принялся, Пыхтел, весь потом обливался, И Феде, наконец, вскарабкаться помог. Взобрался Федя на приволье: Как мышке в закроме, вверху ему раздолье! Каштанов там не только всех не съесть,­ Не перечесть! Найдется чем и поживиться, И с другом поделиться. Что ж! Сене от того прибыток вышел мал: Он, бедный, на низу облизывал лишь губки; Федюша сам вверху каштаны убирал, А другу с дерева бросал одни скорлупки. Видал Федюш на свете я, Которым их друзья Вскарабкаться наверх усердно помогали, А после уж от них ­ скорлупки не видали! 1833 Демьянова уха "Соседушка, мой свет! Пожалуйста, покушай".­ "Соседушка, я сыт по горло".­ "Нужды нет, Еще тарелочку; послушай: Ушица, ей­же­ей, на славу сварена!"­ "Я три тарелки съел".­ "И, полно, что за счеты: Лишь стало бы охоты, А то во здравье: ешь до дна! Что за уха! Да как жирна: Как будто янтарем подернулась она. Потешь же, миленький дружочек! Вот лещик, потроха, вот стерляди кусочек! Еще хоть ложечку! Да кланяйся, жена!"­ Так потчевал сосед Демьян соседа Фоку И не давал ему ни отдыху, ни сроку; А с Фоки уж давно катился градом пот. Однако же еще тарелку он берет: Сбирается с последней силой И ­ очищает всю. "Вот друга я люблю!­ Вскричал Демьян.­ Зато уж чванных не терплю. Ну, скушай же еще тарелочку, мой милой!" Тут бедный Фока мой, Как ни любил уху, но от беды такой, Схватя в охапку Кушак и шапку, Скорей без памяти домой ­ И с той поры к Демьяну ни ногой. Писатель, счастлив ты, коль дар прямой имеешь; Но если помолчать вовремя не умеешь И ближнего ушей ты не жалеешь, То ведай, что твои и проза и стихи Тошнее будут всем Демьяновой ухи. 1813 Зеркало и обезьяна Мартышка, в Зеркале увидя образ свой, Тихохонько Медведя толк ногой: "Смотри­ка",­ говорит,­ "кум милый мой! Что это там за рожа? Какие у нее ужимки и прыжки! Я удавилась бы с тоски, Когда бы на нее хоть чуть была похожа. А ведь, признайся, есть Из кумушек моих таких кривляк пять­шесть: Я даже их могу по пальцам перечесть".­ "Чем кумушек считать трудиться, Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?"­ Ей Мишка отвечал. Но Мишенькин совет лишь попусту пропал. Таких примеров много в мире: Не любит узнавать никто себя в сатире. Я даже видел то вчера: Что Климыч на руку нечист, все это знают; Про взятки Климычу читают, А он украдкою кивает на Петра. 1815 Квартет Проказница­Мартышка, Осел, Козел Да косолапый Мишка Затеяли сыграть Квартет. Достали нот, баса, альта, две скрипки И сели на лужок под липки,­ Пленять своим искусством свет. Ударили в смычки, дерут, а толку нет. "Стой, братцы, стой! ­ кричит Мартышка. ­ Погодите! Как музыке идти? Ведь вы не так сидите. Ты с басом, Мишенька, садись против альта, Я, прима, сяду против вторы; Тогда пойдет уж музыка не та: У нас запляшут лес и горы!" Расселись, начали Квартет; Он все­таки на лад нейдет. "Постойте ж, я сыскал секрет?­ Кричит Осел,­ мы, верно, уж поладим, Коль рядом сядем". Послушались Осла: уселись чинно в ряд; А все­таки Квартет нейдет на лад. Вот пуще прежнего пошли у них разборы И споры, Кому и как сидеть. Случилось Соловью на шум их прилететь. Тут с просьбой все к нему, чтоб их решить сомненье. "Пожалуй,­ говорят,­ возьми на час терпенье, Чтобы Квартет в порядок наш привесть: И ноты есть у нас, и инструменты есть, Скажи лишь, как нам сесть!" ­ "Чтоб музыкантом быть, так надобно уменье И уши ваших понежней,­ Им отвечает Соловей,­ А вы, друзья, как ни садитесь; Всё в музыканты не годитесь". 1811 Лебедь,щука и рак Когда в товарищах согласья нет, На лад их дело не пойдет, И выйдет из него не дело, только мука. Однажды Лебедь, Рак, да Щука Везти с поклажей воз взялись, И вместе трое все в него впряглись; Из кожи лезут вон, а возу все нет ходу! Поклажа бы для них казалась и легка: Да Лебедь рвется в облака, Рак пятится назад, а Щука тянет в воду. Кто виноват из них, кто прав,­ судить не нам; Да только воз и ныне там. 1814 Лисица и виноград Голодная кума Лиса залезла в сад, В нем винограду кисти рделись. У кумушки глаза и зубы разгорелись; А кисти сочные как яхонты горят; Лишь то беда, висят они высоко: Отколь и как она к ним ни зайдет, Хоть видит око, Да зуб неймет. Пробившись попусту час целой, Пошла и говорит с досадою: "Ну, что ж! На взгляд­то он хорош, Да зелен ­ ягодки нет зрелой: Тотчас оскомину набьешь". 1808 Мальчик и змея Мальчишка, думая поймать угря, Схватил Змею и, воззрившись, от страха Стал бледен, как его рубаха. Змея, на Мальчика спокойно посмотря: "Послушай,­ говорит,­ коль ты умней не будешь, То дерзость не всегда легко тебе пройдет. На сей раз бог простит; но берегись вперед И знай, с кем шутишь!" 1818­1819 Осел и мужик Мужик на лето в огород Наняв Осла, приставил Ворон и воробьев гонять нахальный род. Осел был самых честных правил: Ни с хищностью, ни с кражей незнаком, Не поживился он хозяйским ни листком И птицам, грех сказать, чтобы давал потачку; Но Мужику барыш был с огорода плох. Осел, гоняя птиц со всех ослиных ног, По всем грядам и вдоль и поперек Такую поднял скачку, Что в огороде все примял и притоптал. Увидя тут, что труд его пропал, Крестьянин на спине ослиной Убыток выместил дубиной. "И ништо!­ все кричат,­ скотине поделом! С его ль умом За это дело браться?" А я скажу, не с тем, чтоб за Осла вступаться; Он, точно, виноват (с ним сделан и расчет), Но, кажется, не прав и тот, Кто поручил Ослу стеречь свой огород. 1818 Свинья под дубом Свинья под Дубом вековым Наелась желудей досыта, до отвала; Наевшись, выспалась под ним; Потом, глаза продравши, встала И рылом подрывать у Дуба корни стала. "Ведь это дереву вредит", Ей с Дубу ворон говорит: "Коль корни обнажишь, оно засохнуть может".­ "Пусть сохнет", говорит Свинья: "Ничуть меня то не тревожит; В нем проку мало вижу я; Хоть век его не будь, ничуть не пожалею, Лишь были б желуди: ведь я от них жирею".­ "Неблагодарная!" примолвил Дуб ей тут: "Когда бы вверх могла поднять ты рыло, Тебе бы видно было, Что эти желуди на мне растут". Невежда также в ослепленье Бранит науки и ученье, И все ученые труды, Не чувствуя, что он вкушает их плоды.