«Дети войны» (литературно музыкальная композиция)

Методическая разработка внеклассного мероприятия на тему:  «Дети войны» (литературно музыкальная композиция) Звучит в записи марш «Прощание славянки» (музыка В. Агапкина).  Ведущий. Сегодня, отмечая праздник Победы, мы вспоминаем тех, кто воевал, кто погиб во имя мира и свободы. Звучит   в   записи   1­я   часть   второго   фортепианного   концерта   С. Рахманинова. Ученик.  Его я узнал не из книжки – Жестокое слово – война! Прожекторов яростной вспышкой К нам в детство врывалась она. Смертельными тоннами стали, Сиреной тревоги ночной. В те дни мы в войну не играли – Мы просто дышали войной. В читальнях, притихших и тесных, На отмелях книжных морей, При свете коптилок железных Шуршали листы букварей. А. Иоффе Ведущий. Дети встретили войну в разном возрасте. Кто­то совсем крохой, кто­то   подростком.   Кто­то   был   на   пороге   юности.   Война   застала   их   в столичных городах и маленьких деревеньках, дома и в гостях у бабушки, в загородном лагере, на переднем крае и в глубоком тылу. Ученица.  Такою все дышало тишиной, Что вся земля еще спала, казалось. Кто знал, что между миром и войной Всего каких­то пять минут осталось. С. Щипачев Раздаются звуки взрывов (в записи), затем звучит первый куплет песни «Священная война» (муз. А. Александрова, сл. В. Лебедева­Кумача). Ведущий. Перед нами фрагменты дневниковых записей и воспоминаний о своем военном детстве инженеров, военных, рабочих, ученых, врачей… Ученица.   В   начале   войны   мне   было   12   лет.   Моя   семья   из   Москвы   не эвакуировалась. В первый год войны школы не работали, но мы не сидели сложа руки. Мы собирали медицинские пузырьки и сдавали их в госпитали. А весной и летом нас вывозили на сбор крапивы, из которой в госпиталях варили щи.   Мы,   дети,   во   время   бомбежек   дежурили   на   крышах   и   тушили зажигательные бомбы. (Т. С. Ивлева, полиграфист.) Звучит   в   записи   тема   нашествия   из   Седьмой   («Ленинградской») симфонии Д. Шостаковича. Ученица. И вдруг война, страшная война. А мне – 14 лет, жизнь только начиналась. Снаряды, бомбы, трупы, кровь, плен, тогда и смерти в глаза не раз смотрела. Почти три года была узницей фашистских лагерей, а шла война, и так   хотелось   мстить   за   всех   погибших   и   за   слезы   матерей,   детей.   Я испытывала страх и ужас, в плену прошла моя юность. (Ю. Н. Никитина.) Ученик. Война застала нашу семью, семью военного врача, под Брестом 22 июня 1941 года. На моих глазах погибли мать и сестра. Мне было девять с половиной лет. Я был подобран двумя солдатами, и мы стали выходить из окружения,   пробираясь   к   своим.   Мы   перешли   фронт,   и   меня   зачислили воспитанником, сыном полка, в специальную разведроту при штабе 4­й армии. Я выполнял задание по разведке, но в начале 1942 года попал под обстрел, был ранен и слегка контужен. Меня отправили на лечение в тыл…  (Ю. Г. Подтыкайлов, инженер­механик.) Ведущий. Сыны полков. Юные партизаны, разведчики, танкисты. Разными путями они попадали на войну. Освобожденные из плена. Братья и сестры погибших. Сироты или счастливые дети живых родителей… Они не знали, как сложится их жизнь через год, месяц, день или час. Но храбрость и этих до срока возмужавших сердец, недетская сила мозолистых рук были связаны в едином порыве, принесшем нам Победу. Хор учащихся исполняет песню «Женька» (муз. Е. Тарковского, ст. К. Ваншенкина). Стоит средь лесов деревенька, Жила там когда­то давненько, Жила там когда­то давненько Девчонка по имени Женька. Мальчишечье имя носила, Высокие травы косила, Высокие травы косила, Была в ней веселая сила. Завыли стальные бураны, Тень крыльев легла на поляны, Тень крыльев легла на поляны, И Женька ушла в партизаны. В секрете была и в засаде, Её уважали в отряде, Её уважали в отряде, Хотели представить к награде. Висит фотография в школе – В улыбке ни грусти, ни боли, В улыбке ни грусти, ни боли, – Шестнадцать ей было, не боле. Ведущий.  Погибали дети не только на фронтах, но и в оккупированных фашистами   городах,   и   в   блокадном   Ленинграде.   Что   чувствовали   и переживали дети? Об этом расскажут записи ленинградской девочки Тани Савичевой. Ученица. «Женя умерла 28 декабря в 12 часов 30 минут утра 1941 года. Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня 1942 года. Лена умерла 17 марта в 6 часов утра 1942 года. Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи 1942 года. Мама – 13 мая в 7 часов 30 минут утра 1942 года. Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня.» Ведущий.  Это   написано   одиннадцатилетней   школьницей,   которая ненамного пережила своих близких. А вот воспоминания тех, кто выжил. Ученица. Я родилась в Ленинграде, поэтому и блокада Ленинграда была мне предначертана судьбой. Зимой 1941–1942 г. не стало отопления, света, воды,   и   стены   дома   промерзли   на   20–30   см.   В   ту   пору   на   окнах   была светомаскировка, которая скрывала свет иногда горевшей свечи и помогала маме убедить меня, ребенка, что это ночь (даже если это день), а ночью никто не   кушает,   надо   терпеть.   Блокадный   паек   –   120   граммов   хлеба   из   смеси опилок   и   муки.   А   есть   очень   хотелось,   и   чувство   голода   –   это   одно   из устойчивых   воспоминаний   моего   детства…   (Л.   Т.   Шепелева,   профессор, доктор исторических наук.) Звучит в записи произведение С. Рахманинова «Музыкальный момент». Ведущий.  Самые   обездоленные   дети   войны   –   малолетние   узники фашистских концлагерей и гетто. У них отняли не только дом, материнскую ласку, хлеб – у них отняли Родину и свободу. Ученик.  В обители смерти молчат о смерти. И только крик. Парит и кружит под крышею блока. Бьется о твердые кулаки стен: Жить! Тяга к жизни – сорняк живучий – Дает нам силу Сломить бессилие. Ведущий. Вот как определяют самый светлый, ясный и радостный период жизни   человека   те,   у   кого   детство   и   отрочество   прошли   в   фашистских лагерях. Ученица. В сентябре 1941 года немцы заняли нашу деревню. Бабушка от ранения умерла, а меня с дедушкой отправили в концлагерь «Красное село», где   дедушку   расстреляли,   а   меня,   12­лет­нюю,   перевели   в   другой   лагерь. Детей в лагере было много. Поселили нас при госпитале, сделали донорами. У многих выкачивали кровь до капли прямым переливанием. Когда я вконец обессилела, меня заразили туберкулезом и отправили в лагерь «Клоога» для уничтожения. Выжила чудом. (Рабочая из Таллинна.) Ведущий.  У   всех   малолетних   узников   концлагерей   одинаковые трагические   воспоминания:   голод,  холод,   страх,  боль,   колючая   проволока, люди в белых халатах со шприцами, расстрелы, кровь. Каждый из уцелевших может поименно назвать своих спасителей. Дети войны никогда не забудут тех, кто в годы войны избавил их от беды, несчастья и неволи… Ученик.  Они прикрыли жизнь собою, Жизнь начинавшие едва, Чтоб было небо голубое, Была зеленая трава. И вновь – весна… И солнце светит ясно. Вот детский смех послышался вдали… Но кто сказал, что жили вы напрасно? Но кто сказал, что зря боролись вы? Кто так сказал, не знал, наверно, горя И не видал он материнских слез, Не видел он могил и после боя Не видел тех, кто это перенес. Русские солдаты Звучит   в   записи   1­й   куплет   песни   «Где   же   вы   теперь,   друзья­ однополчане» (муз. В. Соловьева­Седого, сл. А. Фатьянова). Ученица. ВЕТЕРАНУ Приди, мой друг, поговори со мной И расскажи мне о былых тревогах, Поведай мне о жизни боевой, Приди, мой друг, поговори со мной. … Война прошла ужасным ураганом И юность отняла навек у вас. Не описать тех горестей, страданий, Но им благодаря мы счастливы сейчас… Галя Озерских Ведущий.  Сегодня   у   нас   в   зале   находятся   ветераны,   им   слово.   Мы благодарны вам за чистое небо, за счастливое детство. Мы горды за Победу. С праздником вас, дорогие ветераны! Здоровья, счастья вам и вашим близким! Звучит в записи песня «Журавли» (муз. Я. Френкеля, сл. Р. Гамзатова). На её фоне читаются стихи.