Дипломатическая система Древней Руси

Автор: Сефербеков Ф.Ш.

Дипломатическая система Древней Руси

«Каждому историческому типу классового общества», – отмечается в курсе «Международного права», соответствует свой тип государства и права. Это относится и к международному праву, зарождение которого непосредственно связано с возникновением государства и осуществлением их внешних функций. Точно так же и зарождение древнерусской дипломатии следует рассматривать в органической связи с развитием государственности того времени, а также со становлением международной дипломатической практики раннего средневековья.

Что имеется в виду под зарождением дипломатической системы Древней Руси? Прежде всего, содержание дипломатических переговоров и дипломатических соглашений, расширение круга и степень значимости поднимаемых в них политических вопросов; вовлечение в сферу дипломатической активности Руси все большего количества государств и народов; генезис форм дипломатических переговоров и соглашений, развитие сопровождающих их процедур, обрядов, отражающих в известной мере как содержание, так и форму переговоров и соглашений; зарождение и развитие посольской службы как таковой, т.е. превращение посольств в постоянный инструмент внешнеполитической деятельности древнерусского государства, изменение характера состава посольств, а также их представительства, складывание первых постоянных «кадров» посольской службы.

История развития дипломатии Древней Руси исследовалась и исследуется многими историками, лингвистами. Событиям 860 г. – первому русскому нападению на Константинополь и последовавшим за ним дипломатическим переговорам руссов с греками – посвящены специальные работы отечественных дореволюционных ученых А. Пападопуло – Керемевса, Х.М Лопарева, В.Г. Васильевского, западного историка А.А. Васильева, который хотя и считал, что под Константинополем появилась «варяжская» Русь, но всю канву событий изложил с научной скрупулезностью.

Русскому посольству в Константинополь и империю франков в 838–839 гг. уделил внимание историк А. Рязановский, доказывавший, как и некоторые отечественные ученые, принадлежность посольства славянскому Киевскому государству. Отношениям Руси с Византией, договорам Руси с греками 907, 911, 944, 971 гг. посвятили в XIX в. специальные работы Н.А. Лавровский, И.И. Срезневский, В.В. Сокольский, А. Дмитриу; в начале XX в. – А.В. Лонгинов, Д.М. Мейчик и др.

Отношения древней Руси с Востоком и некоторые аспекты древнерусской внешней политики в этом регионе рассмитрели дореволюционные востоковеды Б.А. Дорн, В.В. Григорьев, А.Я. Гаркави, а также советские историки В.В. Бартольд, Б.Н. Заходер, А.Ю. Якубовский, Н.Я. Половой, В.М. Бейлис, М.И. Артамонов и др.

Организации древнерусской дипломатии посвящены небольшие разделы в работах советских историков международного права Ф.И. Кожевников, Д.Б. Левина и других, а также в обобщающем труде «Курс международного права».

Важное значение для исследуемой темы имеют труды западных византинистов К. Неймана, Ф. Дэльгера, Д. Оболенского и Д. Милляра.

В историографии, как отечественной, так и зарубежной, лишь две работы посвящены комплексному исследованию всех тех аспектов в истории древней Руси, которые рассматриваются в качестве свидетельств поступательного развития русской дипломатической службы, – это монографии М.В. Левченко и В.Т. Пашуто.

Что считать источником по теме? Ответить на этот вопрос не столь уж затруднительно, так как весь круг источников хорошо известен специалистам, неоднократно использовался ими, в том числе и при анализе внешнеполитических и отдельных дипломатических аспектов истории древней Руси.

Данные о первых дипломатических контактах славяно – руссов в VII–IX вв. содержится в житиях греческих святых Стефана Сурожского и Георгия Амастридского. О посольских контактах Руси с Византией и Фракийской империей в 838 -839 гг. имеется лишь краткая запись в Бертинской хронике.

«Свой» круг источников у таких внешнеполитических и дипломатических сюжетов, как поход Руси на Константинополь в 860 г., последовавшие за ним русско – византийские переговоры и русско – византийский мирный договор. Это известные проповеди константинопольского патриарха Фотия, его «Окружное послание» восточным архиепископам и сочинения, принадлежащие перу биографа патриарха Игнатия Никиты Пафлагонского и венецианского хрониста Иоанна Дьякона. Сюда же относится и памятник агиографической литературы «Слово на положение ризы богородицы во Влахернах», в котором, по мнению ряда ученых, также идет речь о событиях 860 г. краткие упоминания об этих же событиях содержатся в трудах продолжателя Феофана, и в частности в труде «жизнь императора Василия», данные события нашли отражение в греческих хрониках Симеона Логофета и продолжателя Георгия Амартола, позднейших хрониках Скилизы и Зонары, в русских летописях. Как видим, круг источников лишь по этой теме весьма пространен, хотя в большинстве своем каждое из сообщений весьма кратко, фрагментарно.

Исследование русско-венгерского соглашения конца IX в. предпринято на основании параллельного анализа опубликованной на русском языке В.П. Шушариным части венгерской анонимной хроники XI в. и сведений «Повести временных лет».

Источниками по истории русско – византийской войны 941–944 гг. являются греческое житие Василия Нового, сообщение кремонского епископа Лиутпранда, чей отчет о посольстве в Константинополь содержит свидетельство о нападении русской рати на Византию, ряд греческих хроник, но в основном – данные «Повести временных лет», содержащей оригинальное описание русско – византийских переговоров на Дунае, историю обмена посольствами между Русью и Византией и текст русско – византийского договора 944 г.

Сведения о русских походах в Закавказье в IX–X вв. и о дипломатической активности руссов в связи с этими событиями содержатся в трудах восточных авторов Ибн – Исфендийара, ал-Мас’уди, Ибн – Мискавейха и ряда других.

Некоторые из упомянутых событий нашли многократное повторение в византийских хрониках – Симеона Логофета, продолжателя Георгия Амартола, Скилицы, Зонары и других в русских летописных сводах, восходящих к древнейшим летописным традициям, таких, как «Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов», «Летописец Переяславля – Суздальского», «Троицкая летопись», и некоторых других. Это потребовало параллельного анализа русских летописных текстов и сведений византийских хроник и других сообщений византийских и западных авторов.

Разумеется, такой источниковедческий калейдоскоп невозможно охарактеризовать однозначно. Поэтому источники анализируются в соответствии с конкретными дипломатическими сюжетами, а характер анализа зависит от степени изученности и доброкачественности источника.