Эмоциональная языковая личность

Гуманитарно-педагогическая академия (филиал) ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского»

в г. Ялте

 

 

Г.И. Лушникова

Е.А. Вдовиченко

 

 

Эмоциональная языковая личность

 

 

 

 

 

 

 

 

Ялта 2016

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Гуманитарно-педагогическая академия (филиал) ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского»

в г. Ялте

 

 

 

 

 

 

Г.И. Лушникова

Е.А. Вдовиченко

 

 

 

 

 

Эмоциональная языковая личность

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ялта 2016

 

УДК 81’23

ББК 81.40-923

         Л87

 

Печатается по решению редакционно-издательского совета Гуманитарно-педагогической академии (филиала) ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» в г. Ялта.

 

 

Рецензенты:

Герасименко И. А. – доктор филологических наук, доцент, зав. кафедрой русской и украинской филологии с методикой преподавания Гуманитарно-педагогической академии (филиала) ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» в г. Ялта.

Башкатова Ю. А. - кандидат филологических наук, доцент кафедры английской филологии ФГБОУ ВПО «Кемеровский государственный университет».

 

 

Лушникова Г.И., Вдовиченко Е.А. Эмоциональная языковая личность: учебное пособие / Г.И. Лушникова, Е.А. Вдовиченко. –  Ялта, 2016. – 134с.

 

Учебное пособие предназначено для студентов, обучающихся по образовательной программе подготовки бакалавров, направления подготовки 45.03.01 Филология (профиль подготовки «Зарубежная филология»). Оно может быть использовано при изучении теоретических курсов «Введение в теорию коммуникации», «Основы межкультурной коммуникации», «Лингвокультурология», а также на практических занятиях по английскому и французскому языкам. Пособие состоит из 2 глав, в которых рассматриваются особенности реализации эмоциональной языковой личности в коммуникативном акте и основные вербальные и невербальные средства выражения эмоциональной языковой личности в английском и французском языках. Каждый раздел сопровождается вопросами и заданиями, которые помогут студентам в освоении теоретического материала и тренировке практических навыков межкультурной коммуникации.

 

УДК 81’23

ББК 81.40-923

           Л87

                              

 

                                       © Лушникова Г.И., 2016

                                       © Вдовиченко Е.А., 2016

                                         

ПРЕДИСЛОВИЕ

Пособие предназначено для студентов филологических специальностей вузов при изучении таких теоретических курсов, как «Введение в теорию коммуникации», «Основы межкультурной коммуникации», «Лингвокультурология», а также может быть полезным для практических занятий по английскому и французскому языкам.

Цель данного учебного пособия заключается в том, чтобы познакомить студентов с прагматическим подходом исследования языковых фактов, который подразумевает рассмотрение способов и форм реализации языковой личности в коммуникативном акте.

Предметом изучения является эмоциональная языковая личность. Особое внимание уделяется описанию сущности коммуникативного акта и его составляющих, сущности и типов языковой личности, типов речевых актов, вербальным и невербальным средствам, используемым в коммуникативном акте.

Материалом для анализа послужили оригинальные тексты современных художественных произведений, кинофильмы на английском и французском языках, в связи с чем описаны стереотипные представления о выражении эмоций в английской и французской культурах.

Пособие состоит из двух глав. Первая глава представляет собой теоретическое обоснование основных положений теории коммуникации. Вторая глава содержит практический анализ языковых и неязыковых средств реализации эмоциональной языковой личности на примере эмоции возмущения в английской и французской лингвокультурах. В конце каждого раздела даны вопросы для закрепления теоретического материала и задания для анализа практического материала. Практические задания предназначены для формирования навыков межкультурной коммуникации, которые помогут изучающим иностранный язык избежать непонимания и конфликтов при общении с представителями разных культур.

Пособие сопровождается списками основной и дополнительной литературы, изучение которой расширит общефилологический кругозор будущих филологов. Также представлены списки использованных словарей, цитируемых произведений и художественных кинофильмов.

 

 

ГЛАВА I. ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ В КОММУНИКАТИВНОМ АКТЕ

1.1. Прагматика как один из основных аспектов

лингвистического исследования

Прагматика — относительно молодая область лингвистики, истоки которой связаны с именами таких известных философов, как Ч. Пирс, У. Джемс, Д. Дьюи, Ч. Морис. В их работах конца XIX — начала XX веков  впервые сформулированы общие идеи функционирования знаков и знаковых систем, определены основные понятия семиотики [Пирс 2000; James 1975].

Сам термин «прагматика» введен в научный обиход одним из основателей семиотики — общей теории знаков — Ч. Моррисом. Следуя идеям Ч. Пирса, Ч. Моррис разделил семиотику на семантику (учение об отношении знаков к объектам действительности), синтактику (учение об отношениях между знаками) и прагматику (учение об отношении знаков к их интерпретаторам, т.е. к тем, кто пользуется знаковыми системами) (цит. по [Арутюнова 1985: 3]).

Ю.С. Степанов в статье «В поисках прагматики» отметил, что семиотика произошла из средневекового «тривия» гуманитарных наук. «Тривий (не единственный, но, может быть, важнейший предшественник современной семиотики) состоял из грамматики, логики и риторики. Части тривия по задачам, которые в их рамках ставились, вполне соответствуют частям семиотики: грамматика — синтактика, логика — семантика, риторика — прагматика» [Степанов 1981: 325].

Несмотря на разделение семиотики на семантику, синтактику и прагматику, ученые считают, что эти части взаимосвязаны. Согласно определению Ю.С. Степанова, «прагматика занимается выбором языковых средств из наличного репертуара для наилучшего выражения своей мысли или своего чувства…» [Степанов 1981: 325], следовательно, она обращается к синтаксису и семантике. Р. Карнап подчеркивает, что данные части семиотики должны изучаться в совокупности, так как синтактика вычленяется из семантики, а семантика — из прагматики. И наоборот: семантика включает в себя синтактику, прагматика включает в себя семантику, содержащую в себе синтактику [Карнап 1959].

В основном прагматика делает акцент на коммуникативных процессах и контекстуально-зависимых принципах использования этой системы в бесконечном множестве разнообразных актов языкового общения. Для нее язык не просто устоявшаяся система знаков или совокупность его функциональных вариантов типа литературного языка, просторечия, диалектов и т.п., а гибкий способ знаковой репрезентации опыта и коммуникативного взаимодействия между членами данного социоэтнокультурного сообщества в любой конкретной ситуации [Сусов 2009: 19].

Исследователи акцентируют внимание на разных аспектах прагматики. Сам же основоположник термина «прагматика» Ч. Моррис выделяет два аспекта прагматики: первый — «разработать язык, на котором можно было бы говорить о прагматическом измерении семиозиса»; второй — «применение этого языка к анализу конкретных случаев» [Моррис 1983: 63].

Российский ученый В.З. Демьянков в работе «Прагматические основы интерпретации высказывания» указывает на роль интерпретации для понимания прагматики. Он пишет, что «правила прагматической интерпретации одновременно являются и правилами ведения разговора, и теми правилами-приемами, которыми пользуется интерпретатор при переосмыслении высказываний, опираясь на локацию и семантику» [Демьянков 1981: 370]. Он также считает, что прагматическая интерпретация содержит: «1) описание стратегем, мотивирующих действия общающихся сторон и 2) оценку эффективности дискурса и его частей, используемых в рамках тактик, реализующих стратегии в конкретных обстоятельствах общения» [Там же: 373]. Таким образом, под прагматикой В.З. Демьянков подразумевает выявление прагматических интерпретаций.

Что касается зарубежных ученых, то некоторые из них подчеркивают роль контекста при определении прагматического потенциала высказывания [Bates 1976; Levinson 1983; Mey 2002], другие — речевую ситуацию [Leech 1983; Michell 1976; Stalnaker 1996].

Среди отечественных исследователей на связь прагматики с понятием контекста в широком смысле указывает А.А. Чернобров: «прагматика в строго лингвистическом смысле есть максимальный учет культурных, исторических, психологических, целевых условий функционирования текста» [Чернобров 2006: 157]. Р.С. Столнейкер говорит о необходимости учета речевой ситуации и контекста: «прагматика занимается изучением речевых актов и тех контекстов, в которых они реализуются. Соответственно перед прагматикой встает два рода проблем: во-первых, определение интересных типов речевых актов и «продуктов» речи; во-вторых, описание признаков и свойств речевого контекста, влияющих на определение того, какая именно пропозиция выражается данным предложением» [Столнейкер 1985: 423].

В.В. Богданов предмет прагматики видит в условиях использования языка коммуникантами:

·       коммуникативные цели собеседников;

·       время и место речевого акта;

·       уровень знаний коммуникантов;

·       их социальные статусы;

·       психологические и биологические особенности;

·       правила и конвенции речевого поведения, принятые в данном обществе [Богданов 1996].

Э.С. Азнаурова подчеркивает, что объектом лингвопрагматического анализа является двусторонний коммуникативный акт с изучением его коммуникативно-прагматической ситуации, под которой подразумевается «комплекс внешних условий общения, присутствующих в сознании говорящего в момент осуществления речевого акта: кто — что — где — когда — как — зачем — кому» [Азнаурова 1980: 18].

Все определения прагматики в целом сводятся к тому, что прагматика — отношение знака к участникам ситуации общения.

В рамках прагматического подхода к изучению речи особое внимание уделяется разнообразным языковым элементам, отражающим позиции участников речи, степень знания ими предмета речи и самого языка, их представление о норме, их аргументацию [Гак 1982: 13].

Прагматика нацеливает на выявление и углубленное изучение разнообразных языковых элементов — «речевых слов» или индикаторов. В качестве индикаторов подобного рода могут выступать определенные разряды знаменательных или служебных слов, а также некоторые грамматические формы и интонация. Например, индикаторы, выражающие степень определенности события с точки зрения говорящего, субъективно-оценочные, логико-аргументативные, индикаторы степени точности номинации. Прагматический подход открывает широкие перспективы в анализе языковых средств [Гак 1982: 13].

По мнению Т. А. ван Дейка, для прагматического понимания любого высказывания важно учитывать следующие компоненты:

·       свойства грамматической структуры высказывания;

·       паралингвистические характеристики;

·       наблюдение / восприятие коммуникативной ситуации;

·       хранящиеся в памяти знания / мнения о говорящем и его свойствах, а также информацию о других особенностях данной коммуникативной ситуации;

·       в частности, знания / мнения относительно характера происходящего взаимодействия и о структуре предшествующих коммуникативных ситуаций;

·       знания / мнения, полученные из предыдущих речевых актов, то есть из предшествующего дискурса;

·       знания общего характера о (взаимо)действии, о правилах, главным образом прагматических;

·       другие разновидности, имеющие общий характер знаний о мире [Дейк 1989: 15].

Следует учитывать данные компоненты, так как нельзя определить коммуникативную направленность высказывания только с помощью понимания его общего смысла.

На современном этапе развития лингвистическая прагматика изучает значения, возникающие и существующие в коммуникативном потоке. При этом различаются значения, исходящие от отправителя текста, и значения, воспринимающиеся и интерпретирующиеся получателем текста. И те и другие значения могут быть узуальными (словарными), актуальными (контекстными) или прагматическими [Горло 2011: 125].

Узуальное значение слова соответствует объективному толкованию, развернуто представляющему конкретный предмет, явление, процесс, их свойства, отношения, имеющие место и потенциально могущие существовать в реальной действительности. Узуальное значение фиксируется в словаре и часто дополняется правилами комбинирования данного слова с другими словами языка.

Актуальное значение слова устанавливается в процессе конативно-обусловленного сопоставления узуальных значений заданного ряда слов, выявления их взаимодействий в конкретном текстовом окружении.

Прагматическое значение слова отражает позиционирование субъекта отправителя по отношению к отображаемым событиям, сущностям и / или к получателю. Внутренняя структура прагматического значения создаётся единством эмотивно- и конативно-ориентированных компонентов. Эмотивно-ориентированные компоненты характеризуют представления отправителя о потенциальном получателе. Конативно-ориентированные компоненты прагматического значения — интенции и пресуппозиции отправителя [Там же: 126-128].

В.Г. Гак подчеркивал, что «прагматические значения, которые получают языковые элементы в речи, имеют тенденцию к закреплению, поскольку людям свойственно в своей речевой и мыслительной деятельности использование динамического стереотипа. Благодаря узусу прагматическое значение закрепляется как одно из значений данного языкового элемента в системе. Это значение может быть переносным с семантической точки зрения, но прямым, не косвенным с прагматической, так как его использование определяется уже не только конкретными условиями данного акта речи» [Гак 1982: 16].

Среди различных подходов лингвистов к исследованию прагматики точка зрения В.Г. Гака представляется наиболее убедительной: «прагматика изучает значение и употребление форм языка в зависимости от ситуации общения, от типов речевых актов. Она нацелена, прежде всего, на изучение коммуникативных категорий, в которых отражены различные аспекты (компоненты) речевого акта, и способов их выражения в языке, а также сдвигов в значении языковых форм в речевой реализации. Вместе с тем она изучает не конкретные индивидуальные особенности речи говорящего, а общие закономерности употребления языковых форм в речи» [Там же: 17]. В.Г. Гак выделил основные задачи прагматики, которые касаются главным образом речи коммуниканта и самого коммуниканта.

Далее остановимся подробнее на коммуникативном акте и его компонентах, которые учитываются при понимании прагматического значения.

 

 

 

 

 

Вопросы

1.     Кем и когда был введен термин «прагматика»?

2.     Дайте определение термина «прагматика».

3.     Как взаимосвязаны семантика, синтактика и прагматика?

4.     Какие аспекты прагматики выделяют отечественные и зарубежные исследователи?

5.     В чем заключается прагматический подход исследования фактов языка?

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.2. Коммуникативный акт и его составляющие

Коммуникация в жизни человека играет важную роль, присутствуя во всех сферах его жизнедеятельности.

Наиболее активно проблемы коммуникации начали изучать во второй половине XX века. В 1950-1960-е годы наибольший научный интерес вызывали способы формализации сообщения, его кодирования и декодирования, передача информации от адресанта к адресату. Коммуникация рассматривалась как односторонний информационный процесс.

В 1960-1970-х годах различные аспекты коммуникации заинтересовали психологов и лингвистов, делавших основной акцент на психологических и социальных характеристиках общения, семантической интерпретации коммуникативных актов, правилах и особенностях речевого поведения.

В 1980-е годы различные способы социальной коммуникации стали изучаться социологами, занимавшимися анализом социальной сущности общения, которое понималось как следствие закономерностей функционирования общества.

Коммуникация изучается в рамках теории коммуникации. Теория коммуникации (ТК) — наука, включающая в себя все коммуникативные знания, отражающая весь комплекс дисциплин, изучающих коммуникативные процессы, наряду со своим основным предметом. Хотя до сих пор есть специалисты и ученые, рассматривающие ТК как направление научного знания, связанного лишь с универсальным механизмом и закономерностями информационного обмена. В настоящее время в научной литературе появляется заявка на создание новой науки — коммуникологии [Коноваленко 2012: 13]. Коммуникология как и ТК занимается сбором и формированием новых знаний о коммуникации [Шарков 2012: 13].

Под коммуникацией вслед за Ф.И. Шарковым будем понимать «процесс взаимодействия и способы общения, позволяющие создавать, передавать и принимать разнообразную информацию» [Там же: 556].

Сам же коммуникативный процесс определяют как «обмен информацией между двумя людьми или между группами собеседников при помощи различных вербальных и невербальных средств по разным коммуникативным каналам» [Коноваленко 2012: 25]. Он состоит из компонентов, которые впервые выделил К. Бюлер: отправитель, получатель и предмет речи [Бюлер 1993]. Все последующие исследования учитывали и включали эти три основных компонента. Однако о полном их количестве и качестве до сих пор нет единого мнения.

Д. Хаймс из первых букв компонентов ситуации образовал акроним speaking: Setting, Participant, Ends, Act sequence, Key, Instrumentalities, Norms, Genres, что значит: 1) ситуация общения; 2) участники — говорящий (отправитель, адресант) и слушающий (получатель, публика, адресат); 3) эффект, т.е. предполагаемый и непредполагаемый результат, а также цели — индивидуальные и / или общие; 4) ход действия — форма и содержание; 5) ключ к декодированию сказанного; 6) инструментарий — каналы, форма передачи информации; 7) нормы; 8) жанры [Hymes 1974].

Сегодня основными элементами коммуникативного процесса считают следующие:

— отправитель (лицо, генерирующее идеи или собирающее информацию и передающее ее, цель которого заключается в том, чтобы оказать то или иное воздействие на получателя);

— сообщение (осмысленная и соответствующим образом закодированная информация);

— канал (способ или средство, с помощью которого сообщение передается от источника информации к получателю);

— получатель (лицо, кому предназначена информация и которое интерпретирует ее) [Коноваленко 2012: 31-38].

Эти элементы присутствуют в каждой модели коммуникации. На сегодняшний день существует достаточно много моделей. Первые модели коммуникации были линейными, т.е. характеризовали однонаправленность, прямое воздействие речевого акта на реципиента, который выступал как источник получения информации. Такие модели сформулировали Ю. Воронцов, Г. Лассуэлл, К. Шеннон, Р.О. Якобсон и др.

Выдающийся русский ученый-филолог М.М. Бахтин предложил идею диалогической модели коммуникации, в основе которой лежат две основные идеи. Во-первых, значимой составляющей является наличие слушателя, без которого не может быть говорящего. Во-вторых, высказывание наделяется смыслом только в определенном контексте, в определенное время и в определенном месте [Бахтин 1979].

Позднее появились циклические модели, которые отражали взаимодействие коммуникантов, поочерёдно выступающих в роли адресанта и адресата (авторы моделей — Э. Андерсон, Г. Малецке, У. Шрам).

В научной литературе в зависимости от целей и содержания коммуникативного акта выделяют пять моделей коммуникации:

— познавательная;

— убеждающая;

— экспрессивная;

— суггестивная;

— ритуальная.

Язык в своей коммуникативной функции есть средство не только для обмена мыслями, но и для выражения эмоций говорящего [Михайлов 1994: 40]. Экспрессивная коммуникация «проявляется в выражении чувств, эмоций в процессе коммуникации через вербальные и невербальные средства. В зависимости от того, какой способ передачи чувств и эмоций выбран, экспрессия может значительно усилить или ослабить информационную функцию коммуникации» [Коноваленко 2012: 126].

 

 

 

 

1.2.1. Речевой акт как минимальная единица

коммуникативного акта

Каждый коммуникативный процесс обязательно содержит речевой акт, который реализуется с помощью языковых средств коммуниканта.

Речевой акт (РА) рассматривается в рамках теории речевого акта, которая исследуется отечественными и зарубежными лингвистами [Богданов 1989; Ван Дейк 1989; Вежбицкая 1985; Гуревич 2007; Ершова 2001; Кобозева 1986; Колшанский 1985; Серль 1986; Bange 2000; Ladrière, Rharo, Quéré 1993; Searle 1979].

Речевой акт — «целенаправленное речевое действие, совершаемое в соответствие с принципами и правилами речевого поведения, принятыми в данном обществе» [Ярцева: 412]. Любой РА представляет собой трехуровневое образование:

·                локутивный акт: говорящий выбирает и определяет языковую форму речевого акта;

·                иллокутивный акт: говорящий взаимодействует со слушающим, формируя свои намерения, коммуникативную цель, задает ряд условий осуществления речевого акта;

·                перлокутивный акт: говорящий воздействует на слушающего, вызывает его реакцию и тем самым создает новую ситуацию, которая происходит за пределами данного речевого акта [Остин 1986; см. также: Кобозева 1986; Колегаева 2006].

В настоящее время существует достаточно много классификаций речевых актов. С некоторыми из них можно ознакомиться в работе В.В. Богданова «Классификация речевых актов». Автор ставит вопрос о том, что нужно классифицировать: речевой акт или речевые глаголы [Богданов 1989].

Наиболее известная классификация РА предложена Дж. Серлем. В качестве основания для классификации он избрал иллокутивную цель и выделил следующие РА:

·                Репрезентативы — информативные РА, сообщение о некотором положении дел.

·                Декларативы — объявление, назначение, изменяющие положение дел в мире, успешны в том случае, если говорящий наделен социальным правом такие декларации осуществлять.

·                Комиссивы — РА принятия обязательств, которые направлены на самого говорящего.

·                Экспрессивы — РА, выражающий психологическое состояние, при этом эмоции говорящего направлены на адресата.

·                Директивы — предписывающие РА, когда говорящий побуждает адресата к совершению или несовершению чего-либо [Серль 1986].

Следует отметить, что теория речевых актов не различает в речевой деятельности два аспекта: речевой и коммуникативный. Понятия речевой и коммуникативный акт (КА) отождествляют, считают синонимами [Колшанский 1985; Сидоров 1989].

Т.Г. Винокур, Л.С. Гуревич, Е.В. Клюев речевой акт и коммуникативный акт рассматриваются не как тождественные понятия. РА — элементарная единица сообщения, высказывание, направленное в одну сторону. КА — совокупность речевых актов, направленных коммуникантами друг к другу [Винокур 2005; Гуревич 2007; Клюев 2002].

Более полное значение КА предлагает И.П. Сусов: «определенный круг участников — носителей каких-то социальных и коммуникатвных ролей, происходит в определенной обстановке, отнесен к определенному фрагменту действительности (референту), реализует определенные намерения, цели, мотивы и волеизъявления коммуникантов […], использует определенные средства» [Сусов 1978: 135] как языковые, так и неязыковые.

 

 

1.2.2. Неязыковые средства в коммуникативном акте

Как правило, коммуникативный акт сопровождается несловесными действиями, помогающими понять и осмыслить речевой текст. Эффективность любых коммуникационных контактов определяется не только тем, насколько понятны собеседнику слова и другие элементы вербальной коммуникации, но и умением правильно интерпретировать визуальную информацию, то есть взгляд партнера, его мимику и жесты, телодвижения, позу, дистанцию, темп и тембр речи. Ведь даже если язык является самым эффективным и продуктивным инструментом человеческого общения, все же он не является единственным инструментом. С помощью языка передается не более 35% информации, а с помощью невербальных компонентов — оставшиеся 65%. Что касается информации настроения, то 7% информации передается при помощи вербальных средств, 93% — при помощи невербальных [Ху 1994; Birdwhistell 1970].

В.Г. Крысько указывает на то, что невербальные средства общения нужны для того, чтобы урегулировать течение его процесса, создавать психологический контакт между партнерами; обогащать значения, передаваемые словами, направлять истолкование словесного текста; выражать эмоции и отражать понимание ситуации [Крысько 2005: 59]. Следовательно, невербальные средства являются важнейшим компонентом межличностного взаимодействия.

Неязыковые (невербальные) компоненты изучаются зарубежными и отечественными исследователями [Аристов 1998; Биркенбил 1997; Богданов 1990; Варламова 2009; Горелов 1980; Колшанский 1974; Крейдлин 2004; Крысько 2005, Лабунская, Медведева 2010; Лушникова, Якищенко 2013б; Мельник 2003; Оксюта 2012; Пронников 2001; Семушкина 2009; Argyle 1977; Ekman 2003; Knapp 2009].

А. Штойбле определяет невербальные средства коммуникации как «все неязыковые явления и способы поведения в интерактивном контексте […]. Невербальные средства охватывают все явления, действия и формы выражения, которые не являются частью языка, т.е. все звуковые и речевые явления, паузы, неречевые звуковые выражения и, наконец, все физические, мимические, жестовые формы выражения […]. Понятия невербальной коммуникации охватывает незвуковые невербальные и звуковые невербальные явления» [Steuble 1986: 14-15].

Г.В. Колшанский относит к параязыковым средствам лишь функционально оправданные проявления физического состояния говорящего субъекта, которые необходимы для восполнения пробелов в вербальной коммуникации. Их функционирование детерминируется возможностью декодирования этих средств как маркеров однозначного восприятия информации, содержащихся в высказывании. Их набор является, как правило, не произвольным, а систематическим и внутренне приспособленным к характеру вербального высказывания [Колшанский 1974].

План выражения невербального компонента представлен разнообразными невербальными средствами манифестации смыслов межсубъектного взаимодействия. К ним относятся фонация, кинесика (визуальная коммуникация как ее особый подвид), проксемика (вместе с тактильной коммуникацией) [Колшанский 1974].

Под фонацией принято понимать такие характеристики, как сила голоса, его громкость и тембр, ритм и темп речи, высота тона, особенности дикции, а также отдельные аспекты интонации. Эти средства участвуют в формировании коммуникативной направленности высказывания, помогают выделять его информационный фокус, передают эмоциональное состояние говорящего, уточняют тип речевого акта

К средствам кинесики относят выражение лица, мимику, жестикуляцию, позы, визуальную коммуникацию (движение глаз, взгляды). Эти невербальные компоненты несут также большую информационную нагрузку.

Проксемика объединяет следующую характеристику: расстояние между коммуникантами во время общения.

В.А. Лабунская разделяет невербальное поведение по принципу его восприятия. То, что воспринимается коммуникантом на слух, относится к акустической системе; зрением — к кинесике; обонянием — к ольфакторной системе; кожно-тактильным чувством — к такесике [Лабунская].

Акустическая система отражения невербального поведения человека включает просодику и экстралингвистику. Просодическая структура невербального поведения включает в себя такие показатели, как темп, тембр, высота, громкость голоса. Экстралингвистическая структура включает речевые паузы и психофизиологические реакции: плач, кашель, смех, вздох и т.д.

Кинесика включает в себя движения тела, жесты рук, движение глаз и мимику лица и воспринимается зрительно.

Такесика является тактильно-кинесической системой и включает в себя рукопожатия, поцелуи, поглаживания, похлопывания.

Ольфакторная система базируется на обонянии человека и отражает искусственные и естественные запахи [Коноваленко 2012: 144].

Г.Е. Крейдлин, кроме перечисленных невербальных средств, выделяет еще: окулесику, гастику и хронемику.

Окулесика — визуальное поведение людей во время общения.

Гастика — культурные и коммуникативные функции снадобий и угощений.

Хронемика — категория времени, в котором происходит общение [Крейдлин 2004: 21].

Психологи отмечают, что невербальная и вербальная коммуникации дополняют друг друга, то есть невербальное взаимодействие может:

·         дополнять (усиливать) вербальные сообщения;

·         опровергать;

·         замещать;

·         регулировать разговор [Коноваленко 2012; Пронников 2001].

Невербальные компоненты не просто дополняют вербальные акты, а являются первичными составляющими общения, возникающими раньше речевых реализаций и способствующими формированию мысли-эмоции [Горелов 1980]. «Невербальные действия в процессе коммуникации выражают определенные эмоциональные отношения коммуникантов к изображаемому положению дел и его оценку» [Аристов 1998: 27] и выполняют эмотивную функцию [Колшанский 1974; Горелов 1980; Ekman 2003 и др.].

Е.И. Рогов писал, что «мимика, жесты, позы, выразительные вздохи, изменение интонации являются языком человеческих чувств, средством сообщения эмоций» [Рогов 2001: 24]. Когда эмоция нарастает постепенно, начиная с малого, изменения в поведении невелики, и скрыть их относительно легко, особенно если человек отдает себе отчет в своих чувствах. Но сильные эмоции труднее контролировать. Кроме того, чтобы скрыть интонацию, мимику или специфические телодвижения, возникающие при эмоциональном возбуждении, требуется определенная борьба с самим собой, в результате чего даже в случае удачного сокрытия испытываемых в действительности чувств могут оказаться заметными направленные на это усилия [Ekman 2003].

Итак, по словам С.Л. Рубинштейна, «действие не исчерпывается внешней своей стороной, а имеет и свое внутреннее содержание и выражение отношения человека к окружающему, является внешней формой существования внутреннего, духовного содержания личности» [Рубинштейн 1960: 409].

 

 

 

 

 

Вопросы

1.     Что изучает Теория Коммуникации?

2.     Дайте определение термина «коммуникация».

3.     Какие основные компоненты коммуникативного процесса выделил К. Бюлер?

4.     Назовите все элементы коммуникативного процесса, которые считаются основными на сегодняшний день.

5.     Какова специфика линейной, диалогической и циклической моделей коммуникации и кто является их автором?

6.     Перечислите типы коммуникации в зависимости от их целей.

7.     Что такое речевой акт?

8.     В чем отличие речевого акта и коммуникативного акта?

9.     Из каких актов состоит речевой акт?

10. Какие типы речевого акта выделяет Дж. Серль?

11. Что послужило Дж. Серлю основанием для классификации речевых актов?

12. На каком основании невербальные средства общения являются важнейшим компонентом межличностного взаимодействия?

13. Дайте определение термина «невербальные средства коммуникации».

14. Назовите фамилии запомнившихся ученых, изучающих невербальные средства коммуникации.

15. Какие невербальные средства коммуникации существуют? Как они проявляются?

16. Как взаимодействуют между собой вербальные и невербальные средства коммуникации?

 

 

 

1.3. Языковая личность
как основная составляющая коммуникативного акта

1.3.1. Сущность языковой личности

В настоящее время лингвисты активно исследуют проявления человеческого фактора в языке. Основная тенденция заключается в антропоцентрическом подходе: в центре внимания находится носитель языка, человек говорящий, то есть языковая личность. Языковая личность представляет интерес для многих лингвистов [Воронова 2010; Голев, Сайкова, Хомич 2006; Карасик 2004; Караулов 1987; Милосердова 1998; Милованова 2005; Рублик 2007; Садохин 2008; Сиротинина 1997; Сконина 2008; Степанова 2012].

История изучения языковой личности начинается с В.В. Виноградова, который занимался исследованием личности автора и личности персонажа [Виноградов 1980]. Г.И. Богин построил модель языковой личности, где человек готов «производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи» [Богин 2000: 20]. Само же понятие «языковая личность» в научный обиход ввел Ю.Н. Караулов. Он под языковой личностью понимал «многослойный и многокомпонентный набор языковых способностей, умений, готовностей к осуществлению речевых поступков разной степени сложности, поступков, которые классифицируются, с одной стороны, по видам речевой деятельности (аудирование, говорение, чтение, письмо), а с другой, по уровням языка» [Караулов 1987: 29]. Позднее в энциклопедии «Русский язык» Ю.Н. Караулов дает новую трактовку понятию языковой личности, в которой он рассматривает объект приближенно к повседневной жизни: языковая личность — «любой носитель того или иного языка, охарактеризованный на основе анализа произведенных им текстов с точки зрения использования в этих текстах системных средств данного языка для отражения видения им окружающей действительности (картины мира) и для достижения определенных целей в этом мире» [Караулов 2003: 671].

С.Н. Плотникова объединила в одно два положения о «языковой личности» Ю.Н. Караулова. Согласно ее точке зрения, «языковая личность есть человек говорящий, слушающий, пишущий и читающий на том или ином естественном языке или способный в любой момент стать таковым благодаря знанию этого языка» [Плотникова 2008: 251].

В.И. Карасик под языковой личностью понимает коммуникативную личность — «обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций» [Карасик 2004: 22].

В содержание языковой личности он включает три компонента:

·                  Ценностный, то есть этические и утилитарные нормы поведения, свойственные определенному этносу в определенный период. Эти нормы закреплены в нравственном кодексе народа, отражают историю и мировосприятие людей, объединенных культурой и языком [Карасик 2004: 22].

·                  Когнитивный, то есть степень освоения мира человеком через язык [Карасик 2004: 26].

·                  Поведенческий, то есть совокупность вербальных и невербальных индексов, определяющих языковую личность как индивидуума или как тип [Карасик 2004: 54].

Ю.Н. Караулов тоже выделяет три уровня структуры языковой личности:

·                  вербально-семантический, предполагающий для носителя нормальное владение естественным языком, а для исследователя — традиционное описание формальных средств выражения определенных значений;

·                  когнитивный, единицами которого являются понятия, идеи, концепты, складывающиеся у каждой языковой личности в более или менее упорядоченную, более или менее систематизированную «картину мира», отражающую иерархию ценностей;

·                  прагматический, включающий цели, мотивы, интересы, установки и интенциональности; этот уровень обеспечивает в анализе языковой личности закономерный и обусловленный переход от оценок ее речевой деятельности к осмыслению реальной деятельности в мире [Караулов 1987: 15].

А.П. Садохин, в отличие от Ю.Н. Караулова и В.И. Карасика, в структуре языковой личности выделяет пять компонентов:

·                  языковая способность как потенциальная способность индивида к языковой форме общения;

·                  коммуникативная потребность как субъективная необходимость участников общения достигнуть взаимопонимания;

·                  коммуникативная компетентность как совокупность навыков и умений осуществлять общение посредством языковых средств;

·                  языковое сознание как отражение объективного мира в понятиях, образах и знаках;

·                  речевое поведение как осознанная или неосознанная система поступков, направленных на эффективное взаимодействие с партнерами [Садохин 2008: 95].

В целом, все три представленные версии структуры языковой личности похожи: все они отражают такой аспект, как владение языковой личностью нормами, правилами общения и поведения для совершения удачного коммуникативного акта.

О.Л. Каменская и Е.В. Косинова предлагают добавить в структуру языковой личности эмоциональный компонент, объединяющий эмоции в составе языковой личности в их концептуальном представлении [Каменская 2002: 17; Косинова 2013: 22; Якищенко 2014: 27]. Так как эмоции являются неотъемлемой частью жизни человека, практически ни один коммуникативный акт не проходит без выражения какой-либо эмоции.

Языковая личность существует в пространстве культуры, отраженной в языке, в формах общественного сознания на разных уровнях, в поведенческих стереотипах и нормах, в предметах материальной культуры. Язык, в свою очередь, выступает кодовым организатором, связующим звеном между внутренним миром человека и внешним миром: воспринимая в процессе деятельности мир, человек фиксирует в языке результаты познания [Корнеева 2009: 55].

Согласно Н.И. Формановской, развитой языковой личности свойственно:

·                  Владение грамматическими и лексическими нормами системы языка.

·                  Владение системой речи на текстовом и стилистическом уровне.

·                  Владение социальными нормами употребления речевых произведений на уровне сферы общения, темы, стиля, жанра, речевого акта.

·                  Владение построением сложных текстов (эпистола, заявление, обоснование, отчет; школьное, студенческое сочинение, реферат; профессиональная, научная, публицистическая, официально-деловая деятельность и т.д.) и восприятие сложных текстов (научных, официально-деловых, публицистических и других; особо сложно и важно восприятие, понимание, интерпретация художественных текстов).

·                  Владение ролями говорящего и слушающего, социальными и психологическими ролями партнерства в общении.

·                  Владение прагматическими законами общения в разных кооперативных и конфликтных коммуникативных эпизодах (для выхода из последних).

·                  Владение этическими и этикетными нормами статусных и ролевых позиций [Формановская 2007: 153-154].

Говоря о языковой личности, нельзя не упомянуть о речевом паспорте говорящего и о языковом идиостиле человека. Речевой паспорт — это совокупность тех коммуникативных особенностей личности, которые и делают эту личность уникальной (или, по меньшей мере, узнаваемой). Идиостиль человека трактуется как выбор говорящим тех или иных средств общения, поскольку стиль предполагает выбор. Речевой паспорт — это аспект коммуникативного поведения, а идиостиль — аспект коммуникативной компетенции. Компетенция также включает языковое чутье, то есть систему бессознательных оценок, отображающих системность языка в речи и языковой вкус — систему установок человека в отношении языка и речи на этом языке [Карасик 2004: 10]. Анализ речевого паспорта и идиостиля личности позволяет выделить в рамках той или иной лингвокультуры модельную личность, то есть «типичного представителя определенной этносоциальной группы, узнаваемого по специфическим характеристикам вербального и невербального поведения и выводимой ценностной ориентации» [Карасик 2004: 12].

 

1.3.2. Типы языковой личности

Языковая личность представляет собой многомерное образование, объединяющее в себе социальное и психологическое начала. Выделяют различные типы языковой личности.

С.А. Сухих в психологическом типе языковой личности выделяет экспонентный, субстанциональный и интенциональный уровни ее измерения:

·                  на первом уровне знаковая деятельность коммуниканта может быть активной, созерцательной, убеждающей, сомневающейся, голословной;

·                  на втором уровне — вербализующей опыт конкретно или абстрактно;

·                  на третьем уровне — проявляющей себя юмористично или буквально, конфликтно или кооперативно, директивно или интегративно, центрировано или децентрированно [Сухих 1998: 17].

С позиции этнокультурной лингвистики В.И. Карасик выделяет типы носителей базовой и маргинальной культур для соответствующего общества. В связи с этим он разграничивает следующие типы языковой личности:

·                  человек, для которого общение на родном языке является естественным в его коммуникативной среде;

·                  человек, для которого естественным является общение на чужом языке в его коммуникативной среде;

·                  человек, который говорит на чужом языке с учебными целями [Карасик 2004: 10-11].

В социолингвистическом аспекте языковая личность моделируется с позиций либо заданного социального типа, либо — определенных знаков, рассматриваемых как индикаторы статуса или роли. В связи с этим можно выделить определенные типы языковых личностей: телевизионного ведущего, политика, предпринимателя, ученого и т.д. Такой анализ представляет собой построение речевого портрета [Карасик 2004: 11; Крысин 2001: 90-107].

О.Б. Сиротинина предлагает дифференцировать языковые личности по наличию у них определенного типа внутринациональной речевой культуры, то есть по «степени приближения языкового сознания индивидуума к идеальной полноте языкового богатства в том или ином виде языка: языковая личность элитарного, среднелитературного, литературно-разговорного, фамильярно-разговорного, просторечного, жаргонизирующего, народно-речевого типов» [Сиротинина 1997: 7].

В.П. Нерознак, рассматривая частночеловеческую языковую личность, выделяет два основных ее типа: стандартную языковую личность, отражающую усредненную литературно обработанную норму языка; нестандартную языковую личность, объединяющую «верхи» и «низы» культуры языка. К «верхам» культуры В.П. Нерознак относит писателей, мастеров художественной литературы. Низы культуры объединяют носителей, производителей и пользователей маргинальной языковой культуры, то есть тех, кто использует ненормированную лексику — арго, сленг, жаргон и ненормативные слова и выражения [Нерознак 2005: 589].

По представленным типам языковых личностей видно, что они выделяются в зависимости от подхода к предмету изучения, который осуществляется с позиции личности или языка.

Иркутская лингвистическая школа рассматривает различные типы личности, например, личность издателя [Викулова 2008], человек неискренний [Плотникова 2000], человек оценивающий [Серебренников 2008], человек иронизирующий [Палкевич 2001].

Также существуют работы и других лингвистов, в которых исследуется языковая личность: перевоплощенная личность [Косинова 2013], человек лгущий [Шаховский 2005] и другие.

В работе «Коммуникативная ситуация возмущения» Е.О. Чапаева выделяет такую языковую личность, как человек возмущающийся. Она его характеризует, как человека:

·                  проявляющего настойчивость, испытывающего неудовлетворенность, чувство крайнего недовольства, раздраженного, озлобленного;

·                  игнорирующего специфику ситуации общения и характеристику адресата;

·                  не учитывающего реакцию собеседника и общающегося спонтанно;

·                  эгоцентричного, допускающего перебивание собеседника, сквернословие в межличностном общении [Чапаева 2009: 55-56].

Е.О. Чапаева предлагает различать два типа человека возмущающегося: позитивного и негативного характера. По степени нарастания негативных эмоций она выделяет сильную и слабую степень возмущения. При слабой степени человек возмущающийся приводит доводы, не конфликтен, соблюдает формально-этикетные отношения с окружающими, готов к спорам, не категоричен в выражении несогласия, готов к критике собеседника. При сильной степени возмущения возмущающийся человек проявляет эмоциональность, игнорирование реакции собеседника, создание угрозы, неготовность к критике, создание конфликтной ситуации, что сопровождается использованием в речи инвективой лексики, повышение тона [Чапаева 2009: 58-59].

Что касается национального характера языковой личности, то каждая языковая личность формируется на основе присвоения конкретным человеком всего языкового богатства, созданного предшественниками: она получает представление о мире и обществе, о его культуре. Язык конкретной языковой личности состоит в большей степени из общего языка и в меньшей — из индивидуальных языковых особенностей. Поэтому выделение национальной инвариантной части в структуре языковой личности позволяет обнаружить существование общенационального языкового типа, так как она всегда принадлежит определенному лингвокультурному сообществу [Корнеева 2009: 56; Белая 2011: 159].

О.А. Леонтович отмечает, что языковая личность не только принадлежит сообществу компактно проживающих людей, но и включает далеко расположенные государства, где люди говорят на одном и том же языке [Леонтович 2002: 127], из чего следует, что носители английского или французского языков разделяют черты общие для всех жителей англо- и франкоговорящих стран. Данное замечание позволяет рассматривать специфику речевых актов англоговорящих, независимо от того, являются ли они представителями Англии, США или других стран, так как главным критерием служит тот факт, что для коммуникантов английский язык является родным. Аналогично рассматриваются речевые акты франкоговорящих, независимо от того, в какой стране они проживают: во Франции, в Бельгии или в других.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вопросы

1.     Кто ввел термин «языковая личность»?

2.     Что понимал Ю.Н. Караулов под языковой личностью?

3.     Какие компоненты выделяют в структуре языковой личности Ю.Н. Караулов, В.И. Карасик, А.П. Садохин?

4.     Какой компонент добавляет в структуру языковой личности О.Л. Каменская и ее последователи и на каком основании?

5.     Что такое речевой паспорт говорящего и языковой идиостиль человека?

6.     Какие типы языковой личности выделяют в психолингвистике, этнокультурной лингвистике, социолингвистике?

7.     Назовите типы языковой личности.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.4. Эмоция и коммуникативный акт

В коммуникативном акте зарождается прагматическое значение, которое складывается из совокупности его компонентов.

Любой коммуникативный акт всегда происходит в какой-либо ситуации (в каком-то пространстве и времени). Чтобы состоялся разговор, обязательно нужны коммуниканты, адресант и адресат, которые являются языковыми личностями, обладающими всеми характеристиками для успешного общения. Общение людей может происходить при помощи слов и жестов. Слова образуют реплику, которая является речевым актом, а жесты относятся к невербальной коммуникации (неязыковым средствам передачи информации). Во время разговора каждая языковая личность обладает эмоциональной составляющей, которая выражается в речевом акте, накладываясь на основную информацию.

Поэтому выделяются следующие обязательные компоненты коммуникативного акта:

·                   Ситуация

·                   Коммуниканты (языковая личность)

·                   Речевой акт (языковые средства)

·                   Невербальная коммуникация (неязыковые средства)

·                   Эмоциональная составляющая

Речевые акты, передающие какую-либо эмоцию, Дж. Серль относит к экспрессивам.

Любой речевой акт, выражающий эмоцию, может быть отнесен не только к экспрессивам, но и к репрезентативам (например, когда коммуникант выражает расстройство, он сообщает причину, описывает положение дел, которые привели его в такое состояние), декларативам (коммуникант заявляет о своем эмоциональном состоянии), комиссивам (например, когда кто-то делает что-то хорошее коммуниканту, он, в свою очередь, обещает в трудную минуту прийти на помощь) и директивам (например, коммуникант рассказывает о своем горе, адресат начинает его жалеть, иногда помогать решать его проблемы; или, если коммуникант выражает радость, то адресат может его похвалить или воспользоваться информацией).

Также следует отметить, что эмоция не может быть ни коммуникативным актом, ни речевым. Эмоция реализуется в коммуникативном акте, языковая личность выражает ее в речевом акте с помощью лексических, синтаксических средств или с помощью невербальной коммуникации (неязыковых средств).

 

1.4.1. Эмоция в психологии

Эмоция как психический процесс рассматривается во многих науках: психологии, физиологии, социологии, философии, лингвистике, психолингвистике.

Социальные науки изучают эмоции, потому что они играют важную роль в жизни человека как личности и как члена общества. В физиологии исследуют влияние эмоций на организм человека, на его нервную систему. Лингвисты выявляют способы выражения эмоций с помощью языковых знаков.

Эмоции изучались как отечественными учеными [Бабенко 1989; Вилюнас 1976; Симонов 1966; Шаховский 1987 и др.], так и зарубежными [Arnold 1960; Diller 1992; Lazarus 1982; Plutchik 1962; Schachter 1962 и др.].

Существует достаточно много определений понятия «эмоция». В Большом психологическом словаре «эмоции» трактуются как «особый класс психических процессов и состояний (человека и животных), связанных с инстинктами, потребностями, мотивами и отражающих в форме непосредственного переживания значимость действующих на индивида явлений и ситуаций для осуществления его жизнедеятельности» [Большой психологический словарь 2004: 622]. По Р.С. Немову, «эмоции — особый класс субъективных психологических состояний, отражающих в форме непосредственных переживаний, ощущений приятного или неприятного, отношения человека к миру и людям, процесс и результаты его практической деятельности» [Немов 2003: 436]. В.И. Шаховский определяет «эмоции» как «одну из форм отражения мира, которые отражают не предметы и явления реального мира, а отношения, в которых они относятся к человеку, т. е. не свойства предметов и явлений, а их значения для жизни человека» [Шаховский 1987: 24]. В этих и других определениях под эмоциями понимается отношение субъекта к окружающему миру, его ощущения и переживания.

Термин «эмоция» используют для описания таких понятий, как «чувство» и «аффект». Данные термины употребляют как синонимы, но, в то же время, указывают на их различительные черты [Вилюнас 2004; Ильин 2001; Леонтьев 2005; Рейковский 1979; Arnold 1960]. Ученые относят чувство, эмоцию и аффект к эмоциональным процессам (иногда их называют эмоциональными явлениями или состояниями).

Различия между этими эмоциональными процессами характеризуются следующим образом.

Аффект — кратковременное эмоциональное переживание, возникающее внезапно [Вилюнас 2004; Леонтьев 2005]. В. Вундт и Е.П. Ильин говорят, что любая эмоция может перейти в аффект. Е.П. Ильин выделяет следующие характерные черты аффекта:

1) быстрое возникновение;

2) очень большая интенсивность переживания;

3) кратковременность;

4) бурное выражение (экспрессия);

5) безотчетность, т.е. снижение сознательного контроля над своими действиями; в состоянии аффекта человек не способен держать себя в руках. При аффекте мало продумываются последствия совершаемого, вследствие чего поведение человека становится импульсивным. Про такого человека говорят, что он находится в беспамятстве;

6) диффузность; сильные аффекты захватывают всю личность, что сопровождается снижением способности к переключению внимания, сужением поля восприятия, контроль внимания фокусируется в основном на объекте, вызвавшем аффект [Ильин 2001: 54].

В отличие от аффектов эмоции более длительные, имеют ситуативный характер.

Отличия эмоций от других эмоциональных процессов:

1) отчетливо выраженная интенсивность;

2) ограниченная продолжительность; эмоция длится относительно недолго, ее длительность ограничена временем непосредственного действия причины или временем воспоминания о ней;

3) хорошая осознаваемость причины ее появления;

4) связь с конкретным объектом, обстоятельством;

5) полярность: эмоции, противоположные друг другу по качеству переживаний [Ильин 2001: 51].

Эмоции в процессе эволюции возникли раньше чувств, они свойственны не только человеку, но и животным и выражают отношение к удовлетворению физиологических потребностей. Чувства развивались на базе эмоций, при взаимодействии с разумом, с интеллектом, в ходе формирования общественных взаимоотношений и свойственны они лишь человеку [Лук 1972: 8-9].

Чувства — это стабильные эмоциональные отношения, выделяющие в отражаемом мире реальные или идеальные объекты, которые представляют для личности постоянную ценность, связаны с основными ее интересами, занятиями, а также представляют субъективное отношение к удовлетворению своих потребностей [Леонтьев 1971; Лук 1972]. Чувство отражает состояние субъекта.

Для описания эмоциональных переживаний выделяют ряд фундаментальных эмоций, который варьируется в зависимости от того, что автор понимает под эмоциями и по какому признаку он их объединяет. У Б. Спинозы выделено три эмоции, у Р. Декарта — шесть, у более современных авторов — от двух до одиннадцати [Вилюнас 2004: 15]. К.Е. Изард выделяет десять фундаментальных эмоций: интерес, радость, удивление, горе, гнев, отвращение, презрение, страх, стыд, вина. Четыре из этих эмоций: радость, печаль, гнев и стыд ведут не только к внешним выражениям этих переживаний, но и к внутренним. «Фундаментальные эмоции являются важными в жизни индивида, но отдельно, не в сочетании с другими эмоциями, они существуют лишь в течение очень коротких периодов времени — до того как активизируется другая эмоция» [Изард 1980: 84].

В основном во всех вариантах, рассматривающих фундаментальные эмоции, присутствует такая эмоция, как гнев. Она относится к отрицательным эмоциям. Е.П. Ильин говорит, что понятие «гнев» является синонимом понятиям: «негодование», «возмущение», «злость». Следовательно, можно предположить, что с точки зрения психологии «гнев», «негодование», «возмущение» и «злость» проявляются примерно одинаково.

Гнев изучался психологами [Вилюнас 2004; Изард 1980, 2006; Ильин 2001] и лингвистами [Вежбицкая 1996, 1999; Левкович 2007; Монастырская 2008; Никишина 2003] с разных сторон. Психологи выявляют причины гнева, его проявление и влияние на организм человека. Лингвисты исследуют языковые способы выражения гнева.

Основная причина возникновения гнева — это чувство физического или психологического препятствия. Также к причинам гнева относят: оскорбление, обман, принуждение сделать что-то против воли, неправильные или несправедливые поступки и действия окружающих [Изард 1980, 2006, Averill 1983]. Чаще всего чувство гнева может возникнуть в общении между людьми, имеющими равные права: между мужем и женой, родителем и ребенком, сослуживцами [Ильин 2001].

Д. Паттерсон приводит список, в котором перечисляет причины, способные вызвать гнев у коммуниканта во время разговора:

1) настойчивые советы;

2) резкая критика;

3) повторяющиеся незаслуженные и унизительные упреки;

4) решительное установление границ разговора;

5) угрозы;

6) чрезмерное обобщение, навешивание ярлыков;

7) бранные слова;

8) обструктивное поведение;

9) необъективная интерпретация намерений;

10)                     ирония, постоянные поддразнивания, «уколы»;

11)                     уничижительные заявления;

12)                     высказывания, имеющие целью «выпустить пар»;

13)                     проклятия;

14)                     сарказм;

15)                     обвинения;

16)                     ультиматумы (цит. по [Ильин 2001: 168-169]).

Во время гнева каждый может вести себя по-разному: кто-то выразит свой гнев с помощью мимики, кто-то с помощью действий. К.Г. Ланге отмечал, что во время гнева человек вскакивает, сжимает кулаки, размахивает вокруг себя руками; он делает большие шаги, стискивает зубы, грозит, кричит, топает ногами, он гремит, стучит, рычит от ярости [Ланге 1896]. Также у человека меняется выражение лица: мышцы лба сдвигаются внутрь и вниз, создавая нахмуренное и угрожающее выражение глаз; ноздри расширяются; лицо часто краснеет [Изард 1980, 2006]. Данные кинесические изменения у каждого человека проявляются по-разному и зависят от степени его эмоциональности.

 

1.4.2. Эмоция в лингвистике

Лингвистика эмоций (в терминологии В.И. Шаховского, эмотиология) — это изучение эмоций на уровне языка. Ключом изучения человеческих эмоций является сам язык, который номинирует эмоции, выражает их, описывает, имитирует, категоризует, классифицирует, структурирует и т.д. [Шаховский 2007: 3].

В статье В.И. Шаховского «Лингвистика эмоций» говорится, что ранее существовало две точки зрения по поводу того, должна ли лингвистика заниматься эмоциональными составляющими. Одни ученые, такие как К. Бюлер, Э. Сепир, Г. Гийом, считают, что доминантой в языке является когнитивная функция. На этом основании они не исследуют эмоциональный компонент языка. Другие лингвисты (Ш. Балли, Р. Якобсон, также и сам В.И. Шаховский) придерживаются идеи, что центральная функция языка — выражение эмоций. В.И. Шаховский подчеркивает, что «уже не оспаривается тот факт, что эмоции являются мотивационной основой сознания и языкового поведения. Люди в своем общении друг с другом не могут обойтись без эмоций» [Шаховский 2007: 3]. Язык является объектом и инструментом изучения эмоций.

В настоящее время существует достаточно много работ, рассматривающих языковые средства выражения эмоций [Анисимова 2009; Бабенко 1989; Дюдик 2007; Ионова 1998; Лушникова, Якищенко 2013а; Одончимэг 2013; Пименов 2002; Полякова 2011; Филимонова 2000; Чон Чжон Ван 2010; В.И. Шаховский 2007, 1987; Якищенко 2013]. В основном исследовались такие эмоции, как счастье, агрессия, гнев и другие [Антонова 2009; Воркачев 2004; Гусейнова 2011; Заячковская 2008; Сидорова 2009], которые являются базовыми или фундаментальными эмоциями.

По мнению Л.Г. Бабенко, эмоции обнаруживаются в языке двумя способами: «во-первых, они проявляются в языке как эмоциональное сопровождение, эмоциональная окраска, возникающая в результате прорыва в речь говорящего его эмоционального состояния в виде эмоциональных оценок; во-вторых, эмоции отражаются языковыми знаками как объективно существующая реальность, подобная любой другой конкретно наблюдаемой реальности» [Бабенко 1989:11].

Данные проявления эмоций отражаются на всех языковых уровнях: лексическом, фонетическом и грамматическом. Фонетика включает эмоциональную интонацию, которая имеет не только коммуникативную, но и эмоциональную функцию. Она выражает все оттенки настроений и эмоциональных состояний. Под грамматикой понимается эмоциональный синтаксис и эмоциональная морфология. Эмоциональный синтаксис — это различные структурные образования, которые передают не только основное содержание сообщения, но и эмоциональное отношение коммуниканта к предмету мысли. Он может быть представлен в виде стилистических приемов, которые усиливают эмоциональное состояние говорящего и выделяют в сказанном важную информацию.

Лексические единицы разделяют на называющие, описывающие и выражающие эмоции [Шаховский 1987]. Р. Рейковский отмечал, что самая распространенная форма передачи эмоций — их описание. Человек, желающий выразить свое эмоциональное состояние, может описать его, используя различные части речи: глаголы, наречия, прилагательные и существительные. Что касается лексики называющей эмоции, то она является индикативной и служит наименованием понятий об эмоциях. А лексика, выражающая эмоции, представляет внутреннее эмоциональное состояние человека и, согласно В.И. Шаховскому, является эмотивной.

Эмотивная лексика — лексика, которая имеет эмотивное значение. Эмотивное значение — облигаторное семантическое содержание, полностью совпадающее с лексическим значением слова и служащее только для выражения эмоционального содержания / отношения к миру [Шаховский 1987: 26]. Также следует отметить, что в каждом языке существует такая лексика, которая не содержит эмотивного компонента в своей семантике, но в некоторых контекстах может выполнять эмотивную функцию. Следовательно, эмотивная функция слова может быть как языковой, так и речевой.

 

Вопросы

1.     Дайте определение понятия «эмоция».

2.     В чем отличие таких эмоциональных процессов как «эмоция», «аффект», «чувство»?

3.     Перечислите 10 фундаментальных эмоций.

4.     Что изучает Эмотиология?

5.     Как обнаруживаются эмоции в языке согласно Л.Г. Бабенко?

6.     Какие языковые уровни выражают проявление эмоции, и каким образом?

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.5. Стереотипное представление о выражении эмоций
во французской и английской культурах

Каждый человек имеет представление о какой-либо нации, например, русские считают, что французы легкомысленны и любвеобильны; европейцы думают, что русские употребляют много алкогольных напитков и никогда не мерзнут и т.д. Все сложившиеся и устоявшиеся мнения народов друг о друге являются стереотипами.

Разные науки определяют стереотипы под разным углом зрения. В психологии под стереотипом понимается «ложная картинка, упрощенное трафаретное представление о чем-либо» [Гуревич 2007: 642]. В межкультурной коммуникации стереотипы трактуются как «схематичный, стандартизированный образ или представление о социальном явлении или объекте, обычно эмоционально окрашенные и обладающие устойчивостью» [Тер-Минасова 2008: 171]. В социологии, как писал У. Липпман, стереотипы детерминированы «картиной мира», экономят усилия человека при восприятии сложных социальных объектов и защищают его ценностные позиции (цит. по [Денисова 2000: 203]). В межкультурной коммуникации более полное определение понятия «стереотип», на наш взгляд, представлено у И.А. Фешкиной: стереотип — «стандартизированное, прочно связанное с этнокультурой представления человека о мире, которое формируется под влиянием культурного окружения, существует в виде ментального образа и заключенное в вербальную оболочку и диктует коммуниканту строго определенные модели общения» [Фешкина 2009: 55].

В основе создания и функционирования стереотипа лежит локальная ассоциация с образом объекта, принцип выбора которой основан на ряде причин:

·                  на выделении «не своего» признака, позволяющего создать некий обобщающий образ-символ «не своего» и определить его место в системе «своего»;

·                  на выделении «своего» признака, находящегося «не на своем» месте;

·                  при отсутствии признака, позволяющего отнести определенное явление к «своему» образу действительности, «не своему» приписывается тот признак, который будет наиболее ярко отмечен носителями системы «своего образа» [Денисова 2000: 205].

В современной лингвистике выделяют следующие функции стереотипов:

·                  когнитивная — генерализация информации при усвоении чужой культуры;

·                  аффективная — определенная мера этноцентризма в межэтническом общении, проявленная как постоянное выделение «своего» в противовес «чужому».

·                  социальная — разграничение «внутригруппового»: приводит к социальной категоризации, к образованию социальных структур, на которые активно ориентируются в обыденной жизни [Демьянков, Кубрякова 1996: 177].

Различают стереотип поведения, определяющий поведение и действия, которые следует осуществлять, и стереотип-представление, определяющий то, что следует ожидать в той или иной ситуации [Красных 2002: 179]. Первая группа хранится в сознании в виде штампов, выступающих в роли канонов. Они диктуют или предписывают определенное коммуникативное поведение, выполняя прескриптивную функцию. Вторая группа стереотипов, стереотипы-представления, хранятся в виде клише и функционируют как эталоны. Их отличие от стереотипов поведения состоит в том, что они «предсказывают не столько само поведение, сколько набор ассоциаций и предопределяют языковую форму, их выражающую, выполняя предиктивную функцию» [Красных 2002: 180].

В диалоге культур существенное значение и наибольшее распространение получили этнические стереотипы — устойчивые суждения о представлениях одних национальных групп с точки зрения других, которые формируются на основании отличительных черт внешности или характера того или иного народа. Это своего рода стереотипы-клише, которые позволяют с определенной долей уверенности характеризовать отдельные этнические группы. В основе формирования этнических стереотипов лежит этнический образ, знание которого помогает человеку в межкультурной коммуникации определить свое поведение, ориентироваться в той или иной ситуации. Этнический образ складывается под влиянием разных факторов: географических, природно-климатических, исторических, политических, социально-экономических, религиозных, культурных и факторов языка и этнопсихологии [Корнеева 2009: 96-97].

Стереотипные черты определенной этнической группы могут быть как положительные, так и отрицательные. С.М. Фалькович отмечает, что в процессе возникновения и становления стереотипов наблюдается некая закономерность: далекие друг от друга и имеющие мало контактов народы, как правило, создают друг о друге вполне благоприятное впечатление, негативный стереотип, напротив, рождается в результате контактов близких между собой народов [Фалькович 2000: 43].

С.Г. Тер-Минасова отмечает необходимость существования стереотипных представлений о других народах: «они подготавливают к столкновению с чужой культурой, ослабевают удар, снижают культурный шок» [Тер-Минасова 2008: 172].

Но следует отметить, что иногда сложенные стереотипы являются ложными, поэтому в момент межкультурного общения, когда присутствует несоответствие между ними и реальной действительностью, нужно это осознавать и уметь менять свое мнение.

Рассмотрим, какими чаще всего представляют франкоговорящих, их стереотипные черты. В повседневной жизни франкоговорящие имеют репутацию веселого, жизнерадостного народа, который любит пошутить. Общественная жизнь, общественные интересы для франкоговорящего такая же насущная потребность, как воздух и пища. Его пылкий темперамент, энтузиазм, способность увлекаться проявляются особенно ярко в общественной деятельности. Преследуя общественную цель, он способен совершенно забыть о своих личных интересах и поставить на карту свое личное благополучие. К дарованиям общественного характера принадлежит и его удивительное умение ясно, точно и красиво выражаться. Франкоговорящий владеет изысканной формой разговора и общения; он чрезвычайно общителен, разговорчив, даже болтлив, его деликатность и вежливость известны всему миру. Он отличается веселым нравом, жизнерадостностью, любит веселую жизнь, общественные увеселения, торжества, наряд, блеск обстановки; его вкус и изящество сделали Францию законодательницей моды и создали ей мировую славу в художественной промышленности. В общественной жизни франкоговорящий проявляет всю свою пылкость, весь огонь своего темперамента.

В частной жизни обнаруживаются другие стороны его характера: трудолюбие, расчетливость, бережливость, любовь к комфорту и материальным благам жизни. Француз не боится труда и обладает большой выдержкой в работе, но труд является для него не потребностью натуры, а скорее средством добиться приятной, комфортабельной жизни и обеспечить себя на старости лет. Ради этой же цели он расчетлив и бережлив [Дмитриева 2007: 49].

Воля сохранила у французов порывистый, центробежный и прямолинейный характер. Недостаток непосредственной воли заключается в чрезмерной внезапности решений, отсюда иногда легкомыслие и сумасбродство. Зато непосредственная и экспансивная воля имеет то преимущество, что, всегда следуя первому движению, приводит к правдивости [Фуллье 1899: 76].

Импульсивность и способность вдаваться в крайности французы унаследовали у своих предков — галлов. Галлы были сильными воинами и имели неукротимый темперамент: всегда эмоциональные, импульсивные, дерзкие. Так и французы, если что-то делают, то нередко перегибают палку: если влюбятся, то до трагической зависимости, если стремятся к свободе — доходят до бунта, а в желании постоять за себя могут становиться агрессивными и дерзкими [Психология французов].

В целом франкоговорящие — веселый, общительный народ, любящий пошутить. Они импульсивны, эмоциональны и могут доходить до крайностей.

Что касается англоговорящих, то сегодня их воспринимают как людей, любящих работать, а также как гостеприимных, вежливых и спокойных хозяев своей жизни. Эти люди часто удивляют сочетанием в своем характере поведения противоположностей. С одной стороны, они приветливые и открытые к общению, а с другой — таинственные и увлеченные собственными делами [Агузарова].

В отличие от французов, для англичан характерны эмоциональная сдержанность и своеобразное «недовысказывание» своих чувств. При этом надо понимать, что англичане флегматичны и хладнокровны, а не вялы и безразличны. Им присуще скорее невозмутимое спокойствие, выдержка, но не равнодушие и бездеятельность [Крысько 2002: 112].

Их идеалом являются независимость, образованность, внутреннее самоуважение, честность и бескорыстие, такт, изящество манер, изысканная вежливость, способность пожертвовать временем и деньгами ради хорошего дела, умение руководить и подчиняться, настойчивость в достижении поставленной цели, отсутствие чванства и хвастовства [Крысько 2002: 111-112].

Современные англичане считают самообладание главным достоинством человеческого характера. Чем лучше человек умеет владеть собой, тем он достойнее. В радости и в горе, при успехе и неудаче человек должен оставаться невозмутимым хотя бы внешне, а еще лучше — если и внутренне. Считая открытое, раскованное проявление чувств признаком невоспитанности, англичане подчас превратно судят о поведении иностранцев. Но, в то же время, они терпимы к чужому мнению [Сухарева].

В ситуации общения англичане используют определенный набор метафор, формул речевого этикета, клише с целью поддержания беседы, либо для сокрытия истинного мнения по обсуждаемому вопросу. Они зачастую высказываются прямо противоположно тому, что думают. Это мотивировано стремлением выглядеть вежливым или ироничным по отношению к адресанту [Чидилян 2003: 235].

Согласно представленным стереотипам восприятия англо- и франкоговорящих, можно предположить, что англоговорящие более спокойны и сдержанны, следовательно, они очень редко эксплицитно выражают возмущение, а если и делают это, то прибегают к клише (как уже было сказано), их речь в этой ситуации не характеризуется разнообразием лексических и синтаксических средств, в отличие от эмоциональной речи франкоговорящих.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вопросы

1.     Что такое «стереотип»?

2.     Каким образом создается стереотип?

3.     Каковы функции стереотипа?

4.     Как Вы понимаете термин «этнический стереотип»?

5.     Для чего необходимо существование стереотипных представлений о других народах?

6.     Какие стереотипные представления сложились у людей об англо- и франкоговорящих? Согласны ли Вы с ними?

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА II. РЕЧЕВЫЕ АКТЫ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ И ОБРАЗУЮЩИЕ ИХ СРЕДСТВА

В художественной литературе любая эмоция языковой личности передается с помощью лексических, синтаксических и пунктуационных средств.

Лексические средства выражения эмоции составляют самую многочисленную группу. В ней можно выделить две подгруппы по способу выражения эмоции: 1. эмоции выражаются словами автора, 2. эмоции выражаются в прямой / несобственно-прямой речи героя (речи коммуниканта).

Что касается синтаксических средств, то эмоциональная речь героя может содержать синтаксические повторы разных типов, выделительные конструкции, неполные и назывные предложения и другие синтаксические средства.

Пунктуационные средства – восклицательный, вопросительный знаки и многоточие – способствуют интенсификации лексических и синтаксических средств.

Следует отметить, что помощью данных средств образуются речевые акты коммуниканта, благодаря которым он передает свои эмоции и информацию, которая может быть выражена имплицитно. В зависимости от функции речевого акта выделяют разные его типы: репрезентативы, декларативы, комиссивы, экспрессивы, директивы. В данной главе мы рассмотрим подробно эти типы речевых актов на примере эмоции возмущения, взятые из английских и французских кинофильмов.

 

 

 

 

 

2.1. Лексические единицы, обозначающие эмоцию,

в лексикографических справочниках

 

Для того чтобы начать исследовать любую эмоциональную языковую личность, сначала следует рассмотреть лексические единицы, обозначающие ту или иную эмоцию по лексикографическим справочникам. Результаты данного процесса позволят правильно определить коммуникативный акт, в котором реализуется исследуемая эмоциональная языковая личность.

Проанализируем лексические единицы, обозначающие понятие «возмущение» по различным лексикографическим справочникам.

В английском языке для понятия «возмущение» существуют два эквивалента: indignation и resentment. Рассмотрим значения данных лексических единиц, чтобы определить, какая из них является доминантной (см. таблицу № 1).

 

Таблица № 1

Словарь	Значение
http://dictionary.reference.com	Indignation — strong displeasure at something considered unjust, offensive, insulting, or base; righteous anger. Resentment — the feeling of displeasure or indignation at some act, remark, person, etc., regarded as causing injury or insult.
http://www.merriam-webster.com/dictionary.htm	Indignation — anger aroused by something unjust, unworthy, or mean. Resentment — a feeling of indignant displeasure or persistent ill will at something regarded as a wrong, insult, or injury.
http://www.oxforddictionaries.com	Indignation — anger or annoyance provoked by what is perceived as unfair treatment. Resentment — bitter indignation at having been treated unfairly.

 

Из таблицы № 1 мы видим, что лексическая единица «resentment» определяется через слово «indignation», что указывает на то, что «indignation» является доминантой. Также данное замечание подтверждается тем, что «resentment» является заимствованной единицей из французского языка: «1610—20; < French ressentiment, Middle French resentiment, equivalent to resenti (r) to resent + -ment -ment» [http://dictionary.reference.com], тогда как «indignation» пришло в английский язык из латинского языка: «1325-75; Middle English indignacio (u) n < Latin indignātiōn- (stem of indignātiō), equivalent to indignāt (us) past participle of indignārī to be indignant, take offense + -iōn» [http://dictionary.reference.com]. Следовательно, основным эквивалентом слова «возмущение» в английском языке является «indignation».

Далее рассмотрим дефиниции эмоции возмущения по лексикографическим справочникам разного типа.

Понятие «возмущение» в толковых английских и французских словарях определяется следующим образом: «the feeling excited by that which is unworthy, mean, base, unjust» [Hayward 1968: 538], «sentiment de colère que soulève une action qui heurte la conscience morale, le sentiment de la justice» [Robert 2011: 1314]. В определениях приводятся причины, которые могут вызвать возмущение: нарушение общественных норм и несправедливость.

В разных русских толковых словарях слово «возмущение» определяется практически одинаково, но при этом не указываются причины возмущения. В Большом толковом словаре «возмущение» определяется следующим образом: «крайнее недовольство, негодование, гнев» [Кузнецов 1998: 144]; в Словаре русского языка: «негодование, недовольство, гнев» [Евгеньева 1981: 201]; в Толковом словаре русского языка: «сильный гнев, негодование» [Ожегов 2010: 88]; в Этимологическом словаре современного русского языка: «негодование, недовольство, гнев» [Шапошников 2010: 133].

В некоторых английских словарях подчеркивается, что эмоция возмущения является спонтанной, неожиданной, вследствие неприятного удивления: indignation — «feelings of surprised anger (because of something wrong or unjust) [Dictionary of English Language and Culture 2005: 708]; indignation — feeling of anger and surprise because you feel insulted or unfairly treated» [Dictionary of Contemporary English 2003: 828].

Из словарных дефиниций всех изученных нами словарей следует, что эмоция возмущения — это внешнее проявление внутреннего чувства злости, так как во всех толкованиях присутствует слово «гнев» или «злость». Так, в английских словарях «возмущение» (Indignation) определяется через единицу «гнев» (anger):

Indignation — «anger aroused by something unjust» (возмущение — это гнев, пробужденный несправедливостью) [Davies 1978: 360].

Indignation — «feelings of anger (against something wrong)» (возмущение — это чувство злости (из-за чего-то неправильного) [Active Study Dictionary of English 1988: 312].

Indignation — «a mingled feeling of anger and disdain; the feeling excited by that which is unworthy, mean, base, unjust» (возмущение — смешанное чувство злости и презрения; чувство, вызванное чем-то подлым, убогим, низким, несправедливым) [Hayward 1968: 538].

Во французских словарях «возмущение» (Indignation) также представляется через единицу «гнев» (colère):

Indignation — «sentiment de colère que soulève une action qui heurte la conscience morale, le sentiment de la justice» (возмущение — чувство злости, вызванное нарушением нравственных убеждений, справедливости) [Robert 2011: 1314].

Indignation — «sentiment de colère et de réprobation généré par une injustice, un affront, une indignité» (возмущение — чувство злости и осуждения из-за несправедливости, оскорбления, обиды) [Elix le dictionnaire vivant en langue des signes].

В толковых русских словарях указывается, что возмущение — это «негодование, недовольство, гнев» [Евгеньева 1981: 201; Шапошников 2010: 133 и др.].

Согласно теории эмоций Р. Плутчика [Plutchik 1979: 229-257], которая гласит, что второстепенные эмоции образуются от слияния двух или нескольких базовых эмоций, и полученной информации из толковых английских, французских и русских словарей следует, что

·                   в английском языке: Indignation = anger; anger + disdain; anger + surprise (Возмущение = гнев; гнев + презрение; гнев + удивление);

·                   во французском языке: Indignation = colère (Возмущение = гнев);

·                   в русском языке: Возмущение = гнев.

В английском, французском и русском языках гнев приравнивают к возмущению, которое является его внешним проявлением, поэтому эмоцию возмущения относят к второстепенным эмоциям. Также в английском языке отмечается, что возмущение образовано из двух фундаментальных эмоций: гнева и удивления; гнева и презрения.

Рассмотрим синонимы слова возмущение и близкие им по значению единицы. В словарях синонимов в качестве синонимической доминанты выделяются следующие единицы: «anger» в английском словаре [The Merriam-Webster Pocket Dictionary of Sinonyms 1972: 16-17], «colère» во французском словаре [Dictionnaire Electronique des Synonymes], «гнев» в русском словаре [Александрова 2001: 91].

В англо-русском синонимическом словаре Ю.Д. Апресяна, в котором даются не только синонимы слов, но и подробная характеристика каждого из них, лексические единицы, обозначающие возмущение, представлены следующим образом: anger, indignation, книжные варианты — wrath, ire, rage, fury. Данные единицы различаются интенсивностью выражения эмоции возмущения, причиной ее возникновения и формой ее проявления:

·                Anger является наиболее общим по значению словом. Оно может обозначать и кратковременную вспышку злобы, и более устойчивое чувство; и праведный гнев, и гнев почти беспричинный или не имеющий объективных оснований; и бурно проявляющийся, и хорошо сдерживаемое чувство.

·                Wrath чаще всего обозначает справедливый, праведный гнев, предполагающий последующее возмездие или наказание.

·                Ire обозначает гнев, не соразмерный с вызвавшей его причиной и объясняющийся несдержанностью или раздражительностью человека.

·                Indignation обозначает эмоцию, которая является следствием оценки какого-то лица, поступка или факта — несправедливого, недостойного или аморального, причем предполагается, что такая оценка имеет объективные основания.

·                Rage и Fury обозначают сильнейшую степень эмоции, граничащую с помутнением рассудка или потерей контроля над своим поведением и поэтому очень бурно проявляющейся. Бурность реакции объясняется особенностями темперамента, психического склада личности. Fury подчеркивает силу эмоции, Rage — силу ее проявления [Апресян 1979: 34-35].

Можно предположить, что слова, содержащие одну и ту же сему «недовольства», называющие эмоцию возмущения в английском и французском языках, отличаются обозначением степени интенсивности ее проявления.

Рассмотрим данные словарей-тезаурусов, чтобы составить корпусы единиц, обозначающих эмоцию возмущения. В Тезаурусах ключевым словом тематической группы является «indignation» [Lewis 1972: 215; Morehead 1978: 249] и «аnger» [Roget’s Thesaurus 1966: 891]. Поскольку в словарных дефинициях слова «возмущение» присутствует слово «гнев», и оно же является синонимической доминантой синонимического ряда, при составлении корпуса единиц мы учитывали единицы, обозначающие и эмоцию возмущения, и чувство злости. В итоге образовались следующие корпусы лексических единиц, обозначающих эмоцию «возмущения»:

В английском языке: resentment, anger, displeasure, pique, spleen, exasperation, vexation, irritation, wrath, ire, rage, fury, explosion, frown, growl, snarl.

Во французском языке: colère, révolte, scandale, bourrasque, exaspération, excitation, fureur, fâcherie, emportement, ire, rage.

В художественной литературе данные лексические единицы являются одним из маркеров ситуации, в которой реализуется эмоция возмущения.

В следующем разделе на материале художественных произведений мы рассмотрим, какие еще лексические средства могут передавать эмоцию языковой личности.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Задания

1.     Выберите одну из второстепенных эмоций (восхищение, неудовольствие, уныние или другие), изучите ее толкования по лексикографическим справочникам разного типа и сформулируйте свою собственную дефиницию данной эмоции.

2.     Проанализируйте дефиниции выбранной вами эмоции по различным словарям и, используя теорию Р. Плутчика, выявите, из каких фундаментальных эмоций состоит данная второстепенная эмоция.

3.     Составьте синонимический ряд слов, обозначающих выбранную  вами эмоцию на английском / французском языке.

4.     Составьте лексический корпус единиц, обозначающих исследуемую эмоцию на английском / французском языке.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Лексические средства, передающие эмоцию в авторском повествовании

В первую очередь, при чтении любой художественной литературы мы обращаем внимание на слова автора, потому что очень часто он характеризует эмоциональное состояние героя, его речь, выражение лица и пр. Данные характеристики показывают, с какой интонацией произносится то или иное высказывание героев.

Лексические средства, передающие эмоцию в авторском повествовании, можно разделить на три группы:

·                  называющие эмоцию: глаголы говорения;

·                  указывающие на эмоцию: наречия и причастия интенсификаторы;

·                  описывающие проявление эмоции: описания невербального поведения героя.

На примере эмоции возмущения рассмотрим подробно все три группы.

I группа – лексические средства, называющие эмоцию.

В основном в ситуациях возмущения речь автора представлена глаголами говорения со значением «возразил», «возмутился», которые отличаются друг от друга выражением разной степени возмущения.

Изучив по толковым словарям значение каждого глагола, указывающего на возмущенную речь героя, мы составили цепочки, в которых данные лексические единицы расположены от менее эмоционально насыщенных до более эмоционально насыщенных.

Английские глаголы говорения: grumble — protest — growl — snarl — snap — boom — exclaim — explode — shout — yell.

Французские глаголы говорения: s’offusquer — maugréer — protester — s’insurger — se fâcher — s’emporter — crier — s’écrier — hurler — èclater de rage.

Встретив при чтении какой-нибудь из этих глаголов, мы можем представить себе поведение героя, его мимику, интонацию и силу голоса при выражении возмущения.

Одна и та же эмоция (или состояние) может обозначаться разными словами. Большая часть эмотивной лексики очень содержательна, информативна. Лексема, называющая эмоцию, передает ее сущность, а уточняющие дифференциальные семантические признаки определяют ее качества, свойства. В примерах, приводимых ниже, в словах, указывающих на возмущение, можно проследить появление нового оттенка значения и заметить, как усиливается недовольство героя, которое переходит к гневу.

Рассмотрим примеры из романов на французском языке.

В романе H. Bazin «Vipere au poing» описывается герой по имени Фред. У Фреда начался переходный возраст, у него появляются прыщи, растут усики, и это его совсем не устраивает:

— Nous avons bien besoin de cette complication-là ! maugréait-il [Bazin 2004: 165].

Благодаря семантике глагола «maugréer» (ворчать) мы представляем себе, как герой тихо бурчал себе под нос, смотрясь в зеркало.

В следующем примере из романа A. Nothomb «Robert des noms propres» школьный учитель сообщает отцу Дени, что его дочь до сих пор не умеет читать и может остаться в подготовительном классе на второй год. Отец возмущен, когда узнает от дочери, что она не умеет читать, потому что ей это не интересно, так как она хочет стать танцовщицей.

— Tu veux redoubler ton CP? C’est ça que tu veux? s’emporta Denis.

— Je veux devenir danseuse.

— Même pour devenir danseuse, tu dois réussir ton CP [Nothomb 2002: 56].

Глагол «s’emporter» (вспылить) указывает, что в интонации героя появляется новый признак — это чувство злости. Он зол на дочь, что та не интересуется ничем, кроме танцев, и он считает, что ей нужно уметь не только танцевать, чтобы стать знаменитой танцовщицей.

Также можно проследить, как меняется тон голоса героя. Так, в романе F. Sagan «Un peu de soleil dans l’eau froide» Жиль страдает депрессией: проблемы на работе, ничего не хочется делать. Его друг, Жан, делает попытку поговорить с ним о депрессии, но Жиль не хочет этого слышать и возмущенно прерывает речь Жана:

— Tu ne vas pas me dire ce que j'ai! hurla Gilles brusquement au milieu de la rue, tu ne vas pas me le dire parce que tu ne le sais pas! Parce que «moi», je ne le sais pas! Et de plus, ajouta-t-il avec une parfaite mauvaise foi, je veux que tu me fiches la paix!... [Sagan 2006: 16].

Глагол «hurler» (вопить) указывает, что герой повысил голос, он громко кричал о том, как он недоволен происходящим.

В примере из романа A. Nothomb «Robert des noms propres» мы видим, что героиня возмущена, можно сказать, что она в гневе от того, что ее муж не ответил ей на вопрос: чем он был в тот день занят:

— On peut savoir ce que tu fais, l’après-midi ?

— Non.

Elle éclata de rage :

— Je ne sais plus rien, moi ! Tu ne me dis plus rien [Nothomb 2002: 12]!

Эмоция возмущения представлена словосочетанием «éclater de rage» (рассвирепеть). Речь героини можно охарактеризовать так: быстрый темп, повышенный голос и соответствующая интонация, выражение чувства гнева, злости.

Из приведенных примеров видно, что дополнительные признаки, содержащиеся в значении слова, передают более сильные эмоции. Покажем, какими дополнительными признаками характеризуются глаголы в выделенных нами цепочках.

Во французском языке:

S’indigner — s’offusquer — maugréer — protester— s’insurger —

 

Недовольство в голосе    +       ускорение темпа речи           +

se fâcher — s’emporter — crier — s’écrier — hurler — èclater de rage.

Злость, грубость + повышение голоса и изменение интонации = гнев, истерика

В первых двух глаголах присутствует сема «недовольства». В следующей группе глаголов, которые содержат сему «недовольства», присутствует еще сема «ускорение темпа речи». В третьей группе глаголов, кроме сем, имеющихся у предыдущих, появляется сема «злость, грубость». У последних глаголов, содержащих предыдущие семы, добавляется сема «повышение голоса».

 

В английском языке:

Grumble — protest    —   growl — snarl — snap

 

Недовольство в голосе + злость, грубость

 

boom — exclaim — explode — shout — yell

 

+ повышение тона голоса

 

В первых двух глаголах присутствует сема «недовольство». В следующей группе глаголов, которые содержат сему «недовольства», присутствует еще сема «злость, грубость». В последних глаголах, кроме сем, имеющихся у предыдущих, появляется сема «повышение голоса».

Анализ представленных цепочек позволяет заключить, что в художественной литературе автор с помощью глаголов говорения демонстрирует читателю, что во время возмущения в голосе у англо- и франкоговорящих слышно недовольство, чувствуется злость, повышается тон; также у франкоговорящих наблюдается ускорение тепа речи.

II группа – лексические средства, указывающие на эмоцию.

Глаголы говорения достаточно часто сопровождаются наречиями в английском языке и причастиями во французском языке. Наречия характеризуют окраску голоса, определенную интонацию героя, манеру произнесения, свидетельствующие об особом эмоциональном состоянии героя.

Эмоциональные состояния легко, практически бесконечно, меняют свою интенсивность, и именно наречия-интенсификаторы (в английском языке), а также причастия-интенсификаторы (во французском языке) позволяют ее категоризовать, привнося новую, дополнительную информацию об участниках коммуникации [Дюдик 2007: 11].

В английском языке для передачи эмоции возмущения это такие наречия, как harshly, grumpily, shrilly, aggrievedly, angrily, sharply, explosively.

Например, в произведении D. Maurier «Jamaica Inn» девушка возмущена поведением незнакомца, который без спроса вошел к ней домой, сел за стол и начал пить пиво. В данном примере употребляется наречие «sharply» (жестоко, ожесточенно, резко).

“What do you think you’re doing?” she said sharply. “You haven’t any right to walk in here and help yourself” [Maurier 1999: 71].

Во французском языке для обозначения эмоции возмущения используются причастия, которые выполняют функцию определений именной части сказуемого: indigné, révolté, agacé, humilié, horrifié. Рассмотрим на примере, как причастие характеризует речь героя.

В романе F. Sagan «Un peu de soleil dans l’eau froide» герой (Жиль) не согласен со своим назначением на вышестоящую должность, так как он ее получает лишь из-за того, что у него безупречная репутация:

— Garnier a eu une histoire de mœurs, très pénible. Il est fiché à la police, à présent, à cause d'un petit garçon.

— Mais, dit Gilles, ça n'a rien à voir!

Il était indigné, furieux. Jean lui lança un coup d'œil d'apaisement. Mais il était lancé:

— Si je comprends bien, c'est à mes goûts que je dois ce poste? [Sagan 2006: 84]

Автор указывает на состояния героя с помощью причастия прошедшего времени (le participle passé), образованного от глагола «indigner» и прилагательного «furieux» (сердитый). Благодаря этому мы представляем, что речь героя произнесена не только с возмущением, но и со злостью.

Из примеров на английском и французском языках видно, что наречия и причастия, являющиеся интенсификаторами глаголов говорения, подчеркивают, усиливают выражение возмущения языковой личности. Как писала Е.М. Вольф, интенсификаторы указывают на содержание высказывания, на форму его выражения, а также отражают эмоциональное состояние говорящего [Вольф 1985: 199].

III группа – лексические средства, описывающие эмоцию.

В произведениях художественной литературы на английском и французском языках в словах автора встречаются описания внешнего состояния и поведения коммуникантов, которые представляют фонацию, кинесику, окулесику, такесику.

Рассмотрим подробно описания невербального поведения героев на примерах, содержащих эмоцию возмущения, взятых из художественных текстов.

Анализ произведений и данные психологических исследований показывают, что при близком общении с человеком коммуникант чаще всего смотрит на лицо адресанта, точнее, ему в глаза, показывая этим, что он внимательно его слушает. При этом по глазам, по взгляду человека можно понять его внутреннее состояние.

Визуальное поведение человека в ситуации общения является чрезвычайно информативным и значимым. «Когда глаза говорят одно, а язык — другое, — пишет американский философ и писатель Ральф В. Эмерсон, — опытный человек больше полагается на глаза» (цит. по [Крейдлин 2004: 374]).

В ходе нашего исследования романов на английском языке встретилось достаточно много описаний, в которых недовольство, злоба героя видны в его взгляде: «look of indignation», а также отражается в выражении глаз: «eyes glittered with anger», «eyes fill with angry tears» и т.д.

Например, в романе S. Larson «Where the Heart Is» молодой человек начал приставать к девушке, целоваться с ней, чтобы она дала ему свои ключи от машины. Ее возмутило его поведение.

When he finally broke off the kiss, he said softly, his breath warm on her ear, “I came up here to get the keys to your car”

“Don’t touch me”

“What in hell”

“That’s apt.” Her eyes glittered with anger. “Because you’re the devil himself when you want something, aren’t you?” [Larson 1985: 156].

Возмущение, которое наполнено, кроме того, и злостью по отношению к молодому человеку, автор подчеркнул фразой «Her eyes glittered with anger» (ее глаза сверкали от злости).

Во время разговора коммуникант может заметить, как меняется мимика говорящего. Выражение лица считается основным компонентом невербальной коммуникации. В диалоге изменения лица собеседника бывают информативными, и на их основе люди часто выносят самые разнообразные по своему характеру суждения о партнере и его эмоциях. Ведь именно изменения мимики человека говорят о его эмоциональном отклике на собеседника и помогают регулировать процесс общения. Лицо всегда является источником информации об эмоциях.

В исследуемых произведениях встретились следующие примеры описания возмущенных лиц героев на английском языке: «face dark with anger», «frown», «wrinkle up nose», «redden», «face grew redder», «face reddened with anger» и т.д.; на французском языке — «une bouche se crispe», «un visage se crispe», «un visage perd toute couleur».

Во французском романе A. Chabrier «Noire est la couleur» сестра хотела заставить своего брата станцевать с ее подругой, но тот отказался. Ее это очень возмутило:

— Il faut que tu invites Emily Mac Dougall qui se morfond à t’attendre.

— Je ne lui ai rien promis de semblable.

— Tu as des devoirs envers Emily.

— Je ne suis pas un enfant, Camille. Laisse-moi.

Le visage de la jeune fille se crispa et perdit toute couleur [Chabrier 1964: 234].

Благодаря словам автора, описывающим состояние героини, «Le visage de la jeune fille se crispa et perdit toute couleur», которые можно перевести так «лицо девушки скривилось и побледнело», читатель может представить себе, до какой степени героиня была возмущена отказом.

Настроение, эмоциональное состояние говорящего может отражаться не только с помощью мимики, но также с помощью жестов, движения тела. Обычно, когда коммуникант возмущен или недоволен чем-либо, в ходе разговора он может махать руками, часто жестикулировать и топать ногами.

В исследуемом англоязычном материале встретились следующие описания телодвижений героев во время их возмущения: «slash angrily out at face», «grab by the shoulders, shake somebody violently», «turn violently», «shake head peevishly», «slam something» и т.д.; на французском языке — «claquer la porte», «frapper du poing sur la table», «une gifle». Рассмотрим подробнее некоторые из этих описаний в нижеследующих примерах.

Во французском романе A. Nothomb «Robert des noms propres» муж был недоволен поведением своей беременной жены, так как она вела себя по-глупому, что его и раздражало:

— Tu as intérêt à cesser d’être folle quand le petit sera là !

— Tu me menaces ?

Il s’en allait en claquant la porte [Nothomb 2002: 8].

Как мы видим, недовольство героя автор подчеркивает фразой «Il s’en allait en claquant la porte» (Он ушел, хлопнув дверью), в которой глагол «claquer» (хлопнуть) стоит в форме деепричастия (le gérondif), что указывает на одновременность действий.

В рассказе E. Schmitt «Odette Toulemonde» Бальтазар решил поцеловать Одетт против ее воли, на что Одетт дала пощечину, возмутившись поведением Бальтазара:

Une gifle retentissant lui brûla la joue [ Schmitt 2006: 177].

Очень часто человек прибегает к невербальным средствам, когда ему тяжело что-то объяснить, рассказать, а в эмоциональном состоянии, тем более в момент ярости, чаще всего тяжело собраться с мыслями и выразить свои эмоции в словах. Невербальные сообщения всегда ситуативны, непроизвольны и спонтанны. Даже если люди хотят скрыть свои намерения, они могут при определенных усилиях контролировать свою речь, но невербальное поведение контролю практически не поддается.

К невербальным средствам относят не только мимику и жесты, но и фонацию, которая в художественной литературе передается словами, обозначающими силу голоса, темп речи, высоту тона.

Из произведений на английском языке были выявлены следующие единицы, которые указывают на недовольный голос коммуниканта: глаголы (rasp, shout, boom т.д.), наречия (angrily, shrilly, explosively и т.д.), прилагательные (cold, unpleasant и т.д.), причастия (raised, growled и т.д.).

В ситуации, когда собеседники не видят друг друга, голос является единственным способом распознавания актуального эмоционального состояния человека и его настроения [Крейдлин 2004]. Примером может служить разговор по телефону или через дверь.

В романе A. Hailey «Hotel» президент решил подписать контракт о сотрудничестве отеля с другой фирмой. Для этого по закону большинство рабочих отеля должны проголосовать «за». Директор этого отеля сообщает и настаивает, что нужно провести голосование. Президент возмущен настойчивостью директора, потому что он не хочет допустить голосование, так как он знает, что большинство проголосует «против».

The telephone rasped angrily. “Don’t try teaching me labor law! I know more of it, and better’n you ever will.” There was a pause, then the growled explanation, “This will be a Voluntary Recognition Agreement. Nothing in law says it has to be voted on. There will be no vote” [Hailey 2008: 224].

В данном примере возмущение героя усилено употреблением метонимии: «The telephone rasped angrily» (телефон яростно прогремел). Глагол «rasp», который применяют для описания резкого и неприятного звука, и наречие «angrily» указывают читателю, что коммуникант на другом конце провода до того зол, что его голос буквально гремел.

Особыми причинами повышения голоса, которое нарушает этикетные нормы повседневного общения, чаще всего служат эмоциональные факторы: гнев, злость, негодование, раздражение, возмущение и прочие сильные чувства [Крейдлин 2004].

В романе C. Ahern «The Gift» муж возмущен тем, что жена начала расспрашивать его, как на допросе, где он был и с кем общался. Во время разговора тон его голоса стал повышаться, жена сделала ему замечание, чтобы он не разбудил их маленького ребенка, после чего муж буквально взбесился.

“Sssh,” she said, closing her eyes and hoping his raised voice wouldn’t wake the baby.

“No! I won’t sssh!” he boomed. “Okay?”[Ahern].

На возбужденное состояние героя нам указывает глагол «boom» (кричать). Этот глагол содержит сему «громкости» и обычно используется для характеристики звука; здесь он указывает, что герой вышел из себя и, несмотря на сон ребенка, он как будто специально кричит в ответ своей жене.

В романах на французском языке встретились только глаголы, характеризующие громкость голоса: «crier», «hurler», «maugréer».

Например, в романе H. Bazin «Vipere au poing» мать разозлилась на сына, который плохо себя вел, и накричала на него:

— Quel immonde enfant! — hurla-t-elle [Bazin 2004: 35]. (Какой мерзкий ребенок! — завопила она).

Исследованный материал показал, что в художественной литературе на английском языке присутствуют разнообразные описания невербального поведения возмущающейся языковой личности. Данные описания могут быть выражены с помощью существительных, прилагательных, глаголов, наречий.

Что касается французского языка, то в произведениях примеры с описанием средств невербальной коммуникации героев и различных лексических единиц, описывающих их возмущение, встречались реже.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Задания

1.     Прочитайте приведенные ниже примеры, найдите в них глаголы говорения, которые характеризуют речь возмущающейся языковой личности, и распределите их по степени эмоциональности. Обоснуйте свой ответ.

·     В произведении J. Cheever «The Day The Pig Feel Into The Well» дочь, которой почти 40 лет, хочет остаться на зиму в летнем доме, но ее отец против этого. Она старается уговорить отца и ведет себя при этом как маленький ребенок. Это выводит отца из себя:

“I want to stay, I want to stay, I want to stay, I want to stay!” she cried.

“Joan, you’re acting like a child!” he shouted. “Get up!” [Cheever 1980: 134].

 

· В произведении C. Ahern «The Gift» два пожилых человека начали выяснять, сколько ложек кофе можно положить на одну чашку. Старушка предупредила деда, что ему вредно много кофе, потому что у него может случиться инфаркт. Он был возмущен, недоволен тем, что старушка, с которой он недавно познакомился, учит его жить и говорит, что ему можно, а что нельзя.

“You should be resting,” she said more quietly.

“The doctor said I was perfectly normal.”

“Then the doctor needs his head checked. You’ve never been perfectly normal”.

“You’ve only known me six months,” he grumbled [Ahern].

 

·     В произведении H. Robbins «The Carpetbaggers» начальник выделяет достаточную сумму денег (один миллион долларов) для выполнения заказа, но его подчиненный говорит, что этих денег мало, и он не сможет выполнить заказ. Начальника это возмутило.

“You’ll get a million dollars,” I said. “You’ll have to make do with that.

“But, Jonas,” Dan protested. “How do you expect me to make the kind of pictures I want to make if you won’t let us have the money?”

“If you can’t do it,” I snarled, “then get the hell out and I’ll get someone who can” [Robbins 2006: 139].

 

·     В произведении H. Robbins «The Carpetbaggers» девушка попросила своего парня купить у неё дом за 100 тысяч долларов. Парень удивился, потому что дом стоил не более 55 тысяч, но девушка сказала, что оставшуюся сумму она потратит на компанию. Его это возмутило.

“I want you to buy the house from me.”

“How much do you want?”

“One hundred thousand dollars.”

“What?” I exclaimed. “It isn’t worth more than fifty-five.”

“I know,” she said. “But I’m throwing in something else — my stock on the Cord Explosives Company.” [Robbins 2006: 31].

 

·     В произведении H. Robbins «The Carpetbaggers» девушка забеременела от парня и сделала аборт, вследствие которого у нее началось сильное кровотечение, и родители девушки потребовали деньги у парня. Отец парня сильно возмущен поведением сына, потому что тот после всего происшедшего не сделал никаких выводов и продолжал гулять, встречаться с девушками.

Father shouted after me. “Where do you think you’re going?”

I looked back at him. “Back to L.A. You don’t need me to make up your mind. You’re either going to pay them off or you’re not. It doesn’t make any difference to me. Besides, I got a date”

He came around the desk after me. “What for?” he yelled. “To knock up another girl?” [Robbins 2006: 16].

 

2.     Прочитайте приведенные ниже примеры, назовите, с помощью каких лексических средств автор представляет возмущающуюся языковую личность. Обоснуйте свой ответ.

·     В произведении I. Shaw «The Top of the Hill» Антуан был возмущен тем, что его лучший друг не поверил ему, что тот может отомстить за него.

“If I’d had a gun I’d’ve shot that little bastard”

“Hopeless,” Michael repeated.

“Remember,” Antoine said, “I have two weeks.”

“You won’t make it in two years.”

“You’re undermining my confidence,” Antoine said aggrievedly [Shaw 1983: 225].

 

·     В произведении J. Harris «Chocolate» уже достаточно выпившая компания захотела зайти в кафе, хозяин которого был разозлен тем, что компания не хотела понять, что кафе закрыто.

“It's my name above the door, and I — say — we're — closed!” exclaimed Muscat shrilly [Harris].

 

·     В произведении F. Sagan «Un peu de soleil dans l’eau froide» Жиль Лантье приехал отдохнуть к своей старшей сестре, которая возмущена его отказом нанести визит мадам Руарг.

— Mais tu es fou! Tu viens! Mme Rouargue a beaucoup insisté. Elle t'a connu à cinq ans...

— Je ne suis pas venu ici pour sortir, cria Gilles, horrifié. Je suis venu ici pour me reposer. Je n'irai pas! [Sagan 2006: 44].

 

3.     Соедините примеры, в которых используются описания невербальных средств для передачи эмоции (первый столбик), с названием определенного типа невербальных средств (второй столбик). Назовите, какие другие  лексические средства использует автор в представленных примерах для передачи эмоции героя.

 

Примеры из художественной литературы на английском и французском языках	Невербальные средства
·     В романе H. Robbins «The Carpetbaggers» девушка сообщает парню, что выходит замуж за его компаньона по работе. Парень возмущен этой новостью, он не верит своим ушам, потому что ему нравится эта девушка, и к тому же его соперник достаточно стар для нее. I couldn’t believe my ears, “No!” I shouted hoarsely. “You can’t. I won’t let you. He’s an old man, he’s through” …. “I didn’t see you trying to stop me” I said. “We both know he’s on the way out”. “You know everything, don’t you!” Her hand slashed angrily out at my face. I exploded and grabbed her by the shoulders, shaking her violently. “What about me? Why do you think I went into this? Not for Nevada. For you! Did you ever stop to think that when I came rushing up here to see you, that maybe I need you?” [Robbins 2006: 76].	·    Окулесика   ·    Кинесика   ·    Такесика   ·    Фонация
·     В романе S. Larson «Where the Heart Is» молодой человек возмущен тем, что девушка подозревает его в преступлении: “You think I did it” He sounded shell-shocked. “No”, she rushed on to assure him. “Of course I don’t think you did it” “You’re lying”, he said harshly, gasping her arm…. He pulled her closer, his face dark with anger. “I asked you to stay. Does it seem likely I would do that if I had vandalism on my mind ?” [Larson 1985: 108].	·    Такесика   ·    Окулесика   ·    Фонация   ·    Кинесика
·     В романе A. Hailey «Hotel» у хозяина отеля, Уоррена Трента, большие денежные долги перед банком, из-за чего его отель могут закрыть. Директор крупной магазинной сети решил выкупить отель и сделал предложение Уоррену Тренту, на которое он должен дать свой ответ в обед. Но он не хочет терять отель, которому посвятил всю свою жизнь. Ближе к обеду в отель является банкир и расспрашивает о решении Уоррена Трента, что очень его возмутило, потому что, во-первых, он ни с кем не хотел общаться на эту тему, а во-вторых, потому что банкир был в курсе происходящего. Warren Trent’s face reddened with anger. He slammed a clenched fist hard upon the surface of his desk. “Goddam, Emil! Don’t play cat and mouse with me!” “If I appeared to, I’m sorry” [Hailey 2008: 321].	·     Окулесика   ·     Фонация   ·     Такесика   ·     Кинесика
·     Hailey «Hotel» председатель конгресса дантистов очень сильно возмущен тем, что его друга, известного во всем мире дантиста, доктора Николаса, не хотели регистрировать в отеле, потому что он был темнокожим. The diminutive doctor’s eyes flashed angrily, his voice rising. “Dr. Nicholas is a highly distinguished member of our profession. When you refuse to accommodate him, let me inform you it’s a personal affront to me and to every member of our congress” [Hailey 2008: 202].	·    Фонация   ·    Такесика   ·    Окулесика   ·    Кинесика
·     В романе C. Ahern «The Gift» жена возмущена поведением мужа, который беспричинно накричал на нее. “Lou, why are you talking like this?” Ruth frowned, then turned to her son. “Come on, Bud, a few more spoons, honey” [Ahern].	·    Кинесика ·    Окулесика ·    Фонация ·    Такесика
·     В романе M. Clark «Let Me Call You Sweetheart» мужчина возмущен тем, что его обвиняют в убийстве его собственной дочери на почве ревности. “You put yourself in his position, didn’t you? If you had been Suzanne’s husband and had found out she was involved with another man, you’d have been capable of murder, wouldn’t you?” She stared at him. He did not blink. “How dare you! Suzanne was my daughter!” he said coldly. “Now get out of here.” He stood and moved toward Kerry as though he might grab her to throw her out [Clark].	·    Фонация   ·    Такесика   ·    Окулесика   ·    Кинесика
·     В романе A. Hailey «Hotel» хозяин номера отеля возмущен поведением ворвавшегося среди ночи мужчины в нетрезвом виде, который при этом заявляет, что это его номер. He said explosively, “What the devil do you think you’re doing?” [Hailey 2008: 178].	·    Окулесика ·    Кинесика ·    Такесика ·    Фонация
·     В романе J. Genet «Querelle de Brest» Деде решил успокоить своего друга Марио, который упустил преступника. Марио раздражен, так как думает, что Деде считает его трусом. Mario fit un geste d’agacement. Sa bouche se crispa. — Tu n’penses pas qu’j’ai les jetons, des fois ? — J’ai pas dit ça [Genet 1986: 47].	·    Кинесика ·    Окулесика ·    Фонация ·    Такесика
·     В романе C. Jacq «Le moine et le vénérable» пленник сообщает командиру, что секретная организация не существует. Она исчезла с началом войны. Командир разозлился, так как считал, что его обманывают и не раскрывают секрета: Le chef du camp décroisa les jambes et frappa du poing sur la table de chêne. — Pourquoi continuer à mentir? Vous croyez que votre système de défense a une réelle valeur [Jacq 1996: 42]?	·    Такесика   ·    Окулесика   ·    Фонация   ·    Кинесика
·      В романе H. Bazin «Vipere au poing» герой возмущен появлением прыщей и усиков: — Nous avons bien besoin de cette complication-là ! maugréait-il [Bazin 2004: 165].	·    Кинесика ·    Окулесика ·    Фонация ·    Такесика

 

 

 

 

 

 

 

 

2.3. Реализация эмоции в речи персонажа

В художественной литературе эмоции могут не только называться и указываться с помощью слов автора, но и выражаться в речи персонажа. Передача эмоций в речи героя происходит на разных языковых уровнях: лексическом, синтаксическом, а также маркироваться пунктуационно. Синтаксические средства дополняют лексические, а пунктуационные — лексические и синтаксические. Остановимся подробнее на каждом из них на примере эмоции возмущения.

Лексические средства выражения эмоции в речи персонажа.

В ходе исследования речевых актов, которые передают эмоцию возмущения, было выявлено, что герой может прибегать к широко распространенным выражениям в виде клише и их вариантов, к эмоционально-окрашенной лексике, повторам. Использование того или иного средства зависит от ситуации, в которой находится коммуникант.

В художественной литературе на французском языке встретились следующие клише и их варианты, выражающие эмоцию возмущения: «à quoi rime cette mascarade», «ça ne vous regarde pas», «ça ne se passera pas comme ça », «et puis après», «alors ça c’est comble».

В романе L. Faure «Un crime si juste» правительница дома возмущена тем, что после смерти отца сын как новый хозяин дома стал менять устоявшиеся правила: он попросил служащих накрыть стол для него и его сестры в учебном кабинете, несмотря на то, что прием пищи осуществляется только в столовой. Правительница, узнав об этом, возмутилась и решила разобраться:

— Etes-vous devenus fous tous les deux? Qu’est-ce que cette histoire de couverts ? A quoi rime cette mascarade [Faure 1976: 11] ?

Правительница дома прибегает к выражению: «à quoi rime cette mascarade?» (что за маскарад?). С одной стороны, она хочет отчитать нового молодого хозяина дома за его поступок (это понятно, ведь она старше его и опытнее), но с другой стороны, она понимает, что может лишиться работы.

В художественных произведениях на английском языке нам не встретились речевые акты, в которых содержатся клише и их варианты, выражающие эмоцию возмущения. Однако эмоционально-окрашенная лексика употребляется достаточно широко, особенно междометия / междометные слова. Это не случайно, так как «именно междометия в первую очередь выражают внутреннее, эмоциональное состояние человека, являясь непосредственной речевой реакцией на воздействие внешней среды» [Амзаракова 2012: 3].

В произведениях на английском языке встретились следующие междометия / междометные слова, которые могут передавать эмоцию возмущения: «the hell», «Ah», «the devil», «damn», «for God’s sake».

Некоторые значения междометий зафиксированы в словарях, которые подтверждают, что они могут выражать возмущение. Например, данные словаря «Cambridge Learner’s Dictionary»:

the hell — used to emphasize smth. in a rude or angry way (используется для подчеркивания гнева) [Cambridge Learner’s Dictionary 2001: 309];

damn — used to express anger (используется для выражения гнева) [Cambridge Learner’s Dictionary 2001: 166];

for God’s sake — smth. you say when you are angry about smth. (говорится, когда человек зол на что-то) [Cambridge Learner’s Dictionary 2001: 563].

Что касается междометий «Ah» и «the devil», то их значение зависит от коммуникативной ситуации, в которой они употребляются. Они могут выражать не только возмущение, но и удивление, испуг и т.д.

Рассмотрим данные междометия / междометные слова на примерах из художественной литературы.

Пострадавший молодой человек из романа C. Potok «The Chosen» был возмущен наглостью обидчика, который нанес ему серьезную травму, а потом явился к нему в больницу:

“What the hell are you sitting there for?” [Potok 1967: 62-63].

Возмущение героя выражено вопросительным предложением, имеющим функцию восклицания, которое содержит грубое слово «the hell», являющееся в данном контексте междометным словом. Данный вопрос можно перевести, как «Какого черта ты здесь сидишь?»

В художественной литературе на французском языке в момент возмущения коммуникант прибегает к таким междометным словам как «au diable», «merde».

В словаре Le Petit Robert зафиксированы их значения, которые указывают на то, что они могут выражать эмоцию возмущения:

au diable — exclamation qui marque l’étonnement indigné (восклицание, обозначающее возмущенное удивление) [Le Petit Robert 2011: 728];

merde — exclamation de colère (восклицание злости) [Le Petit Robert 2011: 1576].

В романе H. Bazin «Vipere au poing» мать разбирала чистое белье, и в это время сын решил серьезно поговорить со своей матерью, но та всячески старалась уйти от разговора, что очень возмутило сына:

— Au diable, les torchons! Folcoche fait face. Comme il s’agit des choses graves, elle ne crie pas sa fureur, elle la siffle [Bazin 2004: 177].

Сын использовал не самую грубую форму возмущения «au diable» (к черту), так как разговор был с матерью, к которой он должен относиться с уважением.

Кроме междометных слов в произведениях на французском языке нам встретились существительные «salaud», «idiote», «insolent» и прилагательные «fou», «puant», которые использует коммуникант, чтобы охарактеризовать человека, вызвавшего у него возмущение.

Так в романе A. Nothomb «Robert des noms propres» врач сообщает Плектруде, что она очень мало весит для своего возраста и роста. Но Плектруда не согласна, она считает, что балерина должна быть стройной, а для этого у нее должен быть очень маленький вес. На что врач сказал, что он не знал, что балерин набирают в концлагерях. Девушку оскорбил такой отзыв об ее училище:

— Je suis ballerina. Il vaut mieux ne pas avoir de rondeurs dans mon métier.

— Je ne savais pas qu’on recrutait les danseuses dans les camps de concentration.

— Vous êtes fou! Vous insultez mon école [Nothomb 2002: 150]!

Она назвала его сумасшедшим. Прилагательное «fou» (дурак) является нейтральным во французском языке. Девушка употребила это прилагательное, потому что оно относится к незнакомому для нее человеку.

В художественной литературе на английском языке тоже встретились примеры, в которых коммуниканты прибегают к эмоционально-окрашенной лексике, которая характеризует собеседника, вызвавшего возмущение: «stupid», «fool».

Например, в романе A. Hailey «Hotel» хозяин комнаты возмущен появлением пьяного мужчины, который перепутал номер комнаты:

“You lousy drunk! Of course I’m sure it’s my room!”

“This hotel’s 614”

“You stupid jerk! It’s 641 [Hailey 2008: 179]”

Возмущение хозяина комнаты выражено прилагательными «stupid» — глупый и «lousy» — мерзкий.

Единицы, выражающие возмущение (прилагательные, сниженная лексика и пр.) в речи коммуниканта, могут быть адресованы человеку, вызвавшему возмущение, а также характеризовать происходящие события. В основном такие примеры встретились в романах на французском языке: «c’est égoïste», «c’est insensé», «c’est idiot».

В примере из романа H. Troyat «Les Eygletière. La faim des lionceaux» Мерседес (горничная) не желает убирать в комнате, где находится статуя в виде большой головы негра. Филипп (хозяин дома) считает, что это возмутительно, так как он платит Мерседес деньги за уборку во всех комнатах:

— C’est insensé! Mercédès nous ferait avaler n’importe quoi! [Troyat 1980: 40]

Его возмущение по поводу происходящего выражается во фразе «C’est insensé» (это невыносимо).

В художественных текстах на английском языке был найден лишь один пример, в котором герой дает определение всему происходящему: «that’s bullshit!» (что за ерунда).

Себастьян возмущен тем, что его отца не беспокоят чувства собственного сына, что он больше переживает за чувства девушки, которая предложила расстаться Себастьяну:

“That’s bullshit! She’s not a nice sweet girl,” he exploded. “I’m your son, and it doesn’t seem to matter to you at all that I might be upset.” [Gibson]

Из примеров видно, что коммуникант может употребить в своей речи даже всего одну эмоционально-окрашенную лексическую единицу, относящуюся к сниженной лексике или содержащую отрицательную коннотацию, чтобы выразить свое сильное возмущение. Как писала И.В. Арнольд: «Достаточно одного эмоционального слова, чтобы все предложение получило эмоциональную окраску» [Арнольд 1970: 89].

Рассмотрим пример авторского новообразования для выражения эмоции возмущения. В романе на английском языке T. Hyland «Daughters of Fortune» хозяин журнала «Vogue» был возмущен тем, что девушка пришла на фото сессию в неухоженном виде:

“It’s un-fucking-acceptable for you to turn up with blood-shot eyes and an acne break-out” he’d yelled [Hyland 2010: 417].

Герой был до того зол, что во время своей речи образовал новую лексическую единицу, вставив в прилагательное «unacceptable» (недопустимо), еще одно прилагательное «fucking» (чертовски), которое относится к грубой лексике. Подобные примеры встречаются очень редко и потому привлекают внимание читателя, вызывают особый интерес.

В момент сильного возмущения, когда коммуникант не успевает подобрать нужные слова, он прибегает к повтору лексических единиц.

Так, во французском романе R. Deforges «Les enfants de Blanche» Женевьеве надоели пустые обещания и слова про любовь. Она хочет выйти замуж за Андре, но его родители не одобряют его выбор:

— Je t’aime, Geneviève, je n’aimerai jamais que toi.

Elle se dégagea avec violence.

— Des mots, toujours des mots!

— Sois patiente, je leur parlerai...[Deforges 1982: 167]

Девушка устала слышать пустые обещания, и при помощи повтора она подчеркивает, что это просто слова, а он не предпринимает никаких действий.

Итак, изучение единиц лексического уровня речи героев показало, что эмоция возмущения выражается преимущественно эмоционально-окрашенной лексикой. В произведениях на английском языке встретилось больше различных вариантов междометных слов, реализующих данную эмоцию, а во французском языке преобладают клише и их варианты, а также существительные и прилагательные с отрицательной коннотацией. Вместе с тем, в обоих языках встречаются речевые акты, содержащие лексический повтор, который также демонстрирует читателю сильное возмущение героя.

Синтаксические средства выражения эмоции в речи персонажа.

Эмоция может передаваться не только с помощью лексических средств, но и с помощью синтаксических. Следует отметить, что коммуникант в устной спонтанной речи обычно не задумывается, какую синтаксическую структуру использовать для выражения своих мыслей, эмоций. В данном параграфе будет рассмотрена функция синтаксических конструкций, которые используют герои, испытывающие возмущение.

Существуют различные синтаксические способы для выделения членов предложений. В примерах из художественной литературы на французском языке, в которых персонаж выражает возмущение, нам встретились следующие стилистические приемы: реприза, антиципация, выделительный оборот (c’est…qui), ограничительный оборот (ne…que) и инверсия.

Реприза и антиципация служат для выделения подлежащего.

В романе H. Troyat «La faim des lionceaux» Франсуаза сообщает отцу, о том, что ее преподаватель, Александр Козлов, сделал ей предложение выйти за него замуж. Отец поражен и возмущен этой вестью, так как Франсуазе всего 19 лет, а Козлову уже 33 года.

— Alexandre Kozlov a si peu l’intention de me plaquer, comme tu dis, papa, qu’il m’a demandée en mariage.

— Quoi?... Tu es folle?

— C’est pourtant vrai.

— Quel âge a-t-il?

— Trente-trois ans.

— Et toi, tu en as dix-neuf! Est-ce que tu te rends compte?

— Mais toi et Carole, c’est pareil! [Troyat 1980: 52]

В данном примере во время возмущения герой использует антиципацию «Et toi, tu en as dix-neuf», чтобы подчеркнуть, что его дочери всего 19 лет, а не 33 года, как Козлову.

В следующем примере представлена реприза. Героиня возмущена тем, что ее муж не ответил ей на вопрос, чем он был занят в тот день:

— On peut savoir ce que tu fais, l’après-midi?

— Non.

Elle éclata de rage:

–              Je ne sais plus rien, moi! Tu ne me dis plus rien! [Nothomb 2002: 12]

Данной репризой, повтором местоимения первого лица «Je ne sais plus rien, moi», героиня подчеркивает, что именно она ничего не знает о своем муже. Также этот стилистический прием может подразумевать и то, что его друзья знают, чем ее муж занимается и где бывает, но только не она.

В примерах из романов на французском языке, в которых реализуется эмоция возмущения, встретился ограничительный оборот ne…que. Данный оборот используют для выделения дополнения. Так, в романе C. Jacq «Le moine et le vénérable» пленник сообщает командиру, что секретная организация не существует, и что она исчезла с началом войны. Командир разозлился, потому что его упрекают войной, которую, как считают, он устроил. Но для него это не война, а просто приход к власти:

— La guerre! Vous n’avez que ce mot-là à la bouche! Il n’y a plus de guerre. Il y a la victoire du Reich. Pourquoi continuer à mentir? Vous croyez que votre système de défense a une réelle valeur [Jacq 1996: 42] ?

Данным оборотом командир подчеркивает, что его раздражает, когда произносят слово «война», и что его считают ее виновником.

Также было замечено, что в момент возмущения герои используют инверсию в восклицательных предложениях, хотя, согласно грамматическим правилам, во французском языке инверсия используется в вопросительных предложениях. Рассмотрим данный прием в нижеследующем примере.

В примере из романа A. Saumont «Après» крик души и возмущение ребенка, родители которого отвезли его любимого кота в лес и оставили там, подчеркивается инверсией.

«Même Gri-Gri. Gri-Gri aussi. Je commençais à lui débuter mes embrouilles. Il avait l’air intéressé et soudain il faisait pfft vers sa corbeillle. C’était pas une raison pour lui offrir une balade, le débarquer à l’orée d’un bois et se tailler en le laissant derrière. Sont moches les parents dans l’ensemble!» [Saumont 1998: 143].

Ребенок в сердцах называет своих родителей гадкими, инверсия усиливает данную характеристику.

Чаще всего во время возмущения коммуникант невольно прибегает к повтору каких-либо словосочетаний, предложений или фраз. В ходе исследования речевого акта персонажа, выражающего недовольство, нам встретились следующие стилистические приемы этого типа: синтаксический повтор, параллельные конструкции, анадиплосис.

Синтаксический повтор присутствует в возмущенной речи героя, когда он не знает что ответить, так как эмоции овладевают им, и он не успевает подобрать нужные слова.

В художественной литературе на английском языке нам больше встретилось примеров с синтаксическим повтором, где повторяются словосочетания, а также целые предложения.

Так в романе J. Harris «Chocolate» сын встречается с женщиной, которая старше его на много лет. Он хочет переехать к ней на неделю и сообщает о своем решении матери. Мать до того возмущена заявлением сына, что несколько раз произносит, что запрещает ему это делать:

“I forbid you, I absolutely forbid you to stay with her this week.”

“I don't think you should f-forbid me, M-maman. [Harris]”

В романах на английском и французском языках встретился такой стилистический прием как анадиплосис, т.е. повтор-подхват.

Например, в произведении A. Hailey «Hotel» герцог сбил ребенка, и герцогиня заставила его уехать с места преступления. Чтобы их не поймала полиция, они договариваются с вором перегнать их машину в другую страну и продать. Вор просит за эту услугу большую сумму денег. Герцог возмущен тем, что послушал свою жену, сбежал с места аварии и сейчас должен скрываться от полиции и платить большие деньги:

“By God! — you shan’t get away with that.” It was an angry shout. “You were the one! — the one who pleaded to drive on, and afterward not go back. But for you, I would have! It would do no good, you said; what was done was done. Even yesterday I’d have gone to the police. You were against it! So now we have him, that… that leper who’ll rob us of every last vestige… [Hailey 2008: 211]”

С помощью анадиплосиса: «You were the one! — the one who…» (Это ты! Ты, кто…) герцог подчеркивает, что во всем он винит только герцогиню.

В ходе анализа примеров коммуникативного акта, в котором реализуется эмоция возмущения, в речевых актах нам встретился такой вид повтора как параллельные синтаксические конструкции.

В романе F. Sagan «Un peu de soleil dans l’eau froide» Бернар раздражен тем, что он попросил свою жену не мешать ему работать, а она все же не удержалась и вошла к нему в кабинет и начала беседу:

— Ça ne va pas?

— Non, ça ne va pas du tout. Parti comme je suis, il y a même peu de chances pour que ça aille jamais [Sagan 2006: 13].

Возмущение Бернара выражено с помощью параллельных конструкций, в которых градация создается с помощью отрицательной частицы, что указывает на усиление его раздраженности: «Ça ne va pas?» — плохи дела?; «Non, ça ne va pas du tout» — да, все плохо; «ça aille jamais» — и лучше не будет.

Синтаксические повторы в момент выражения возмущения наделяют речь коммуниканта эмоциональностью, подчеркивают его сильное раздражение.

В ходе исследования коммуникативных актов, в которых реализуется эмоция возмущения, мы заметили, что герой может передавать свое недовольство с помощью назывных и неполных предложений. Коммуникант прибегает к данной синтаксической конструкции, когда его возмущение до того сильно, что он из-за эмоций не может собраться с мыслями и произнести полное предложение.

Например, в произведении на английском языке C. Ahern «The Gift» персонаж замечает, что его друг какой-то нервный и усталый, и интересуется, был у него отпуск в этом году или нет:

“You didn’t take a holiday this year?”

“Took a week. With the kids.” He wrinkled up his nose. “Fucking sand everywhere. On my laptop, in my phone. And this.” He reached into his pocket and took out his BlackBerry and slammed it on the bar counter [Ahern].

Герой возмущен своим отпуском, на это нам указывает его речь, которая полностью состоит из неполных предложений: «Took a week. With the kids. Fucking sand everywhere. On my laptop, in my phone. And this» (Одна неделя. С детьми. Чертов песок везде. На нетбуке, в телефоне. И это). Можно сделать вывод, что причиной его плохого отпуска были дети и песок, который благодаря им оказался везде. Герой использует прилагательное «fucking» (чертов), которое относится к сниженной лексике, и в данном случае дает оценку всему отпуску. Еще здесь подразумевается то, что и в отпуске он занимался делами, поэтому его и раздражал песок. Надо было загорать, а не работать с нетбуком и не звонить по делам в фирму.

Можно сделать вывод, что если коммуникант передает свое возмущение в виде назывных и неполных предложений, то это указывает на его сильное эмоциональное состояние.

Пунктуационные средства выражения эмоции в речи персонажа.

Существуют многообразные способы выражения эмоциональной речи персонажей в художественном произведении. В первую очередь, необходимо отметить роль интонационно оформленного высказывания. Оно позволяет выразить практически любое переживание. К средствам передачи на письме интонации персонажей относятся знаки препинания. Знаки препинания в письменной речи наряду с другими языковыми средствами служат маркерами таких эмоций, как удивление, радость, возмущение и другие.

Как пишет Л.В. Щерба, пунктуация выполняет три функции: 1) отражает отношение автора к высказываемому; 2) подсказывает читателю эмоциональную реакцию, которую от него ожидают; 3) обеспечивает ритмико-мелодическое строение речи [Щерба 1935].

Рассмотрим, как знаки пунктуации способствуют передаче эмоции возмущения.

Восклицательный знак является знаком препинания, который существует в системе языка для обозначения эмоционального характера высказывания [Маслова 1991]. Он является самым часто встречаемым в речевых актах, в которых выражается эмоция возмущения.

Так в романе J. Lindsey «A Pirate’s Love» девушка возмущена наглости пирата, спрашивающего, понравилось ей или нет, который изнасиловал ее:

“Do you still criticize my loving, little one?”

“Damn you, Tristan!” she screamed and pushed him off her body [Lindsey].

Речь героини маркирована восклицательным знаком и содержит междометное восклицание «Damn you», которое относится к сниженной лексике.

Эмоция может маркироваться не только восклицательными знаками, но и вопросительными.

В романах на английском языке нам встретилось достаточно много примеров, в которых речевой акт персонажа, передающий возмущение, содержит вопросительные предложения.

В романе T. Hyland «Daughters of Fortune» Элизабет, лучшая выпускница Кембриджского университета, была уверена, что легко найдет достойную работу. Она устроилась работать в фирму Колес. Но когда она узнала свои обязанности: разносить всем кофе и в каждом журнале, которых было тысячи, сделать закладку, она возмутилась и пришла к начальнику:

“Oh?” he said mildly.

“Oh?” Her voice cracked. “That’s all you can say? I’ve got a First from Cambridge and you expect me to spend a week going through magazines with Post-its?” There was no mistaking the indignation in her voice [Hyland 2010: 198].

Элизабет была возмущена тем, что Колес недооценил ее и дал такую работу. Данное эмоциональное состояние героини передано вопросительными предложениями, которые подчеркивают ее состояние крайнего возмущения, на которое с помощью ремарки указывает автор: «There was no mistaking the indignation in her voice» (без всякого сомнения, тон ее голоса был возмущенный). Также в речи героини звучит желание найти новую работу, так как она крайне недовольна имеющейся.

В ситуации, когда коммуниканта переполняют эмоции, и он не может подобрать слов, в его речи появляются паузы, которые могут маркироваться многоточием. Паузы говорят о том, что человек возмущен и не может в данном состоянии говорить нормально. Это состояние вызвано большим эмоциональным напряжением [Мотина 2009: 175].

Например, в романе L. Faure «Un crime» Сириль пришел к своему крестному отцу и сообщил, что это он убил своего родного отца. Крестный отец был возмущен и в то же время поражен, что Сириль так спокойно говорит об этом:

— Eh bien! voilà: j’ai tué mon père.

— Quoi?

— Vous avez bien entendu : oui, j’ai tué mon père.

— Et tu viens m’annoncer cela?...Comme ça... [Faure 1976: 90].

Возмущение совместно с удивлением крестного отца передано с помощью вопросительного местоимения «quoi» (что) с вопросительным знаком, как и следующие его реплики. Многоточие указывает на паузу, которую делает герой, и обозначает, что он не знает, что сказать и как отреагировать, у него не хватает слов.

Итак, важную роль для выражения возмущения героя в художественной литературе играют не только лексические единицы и синтаксические конструкции, но и пунктуация. Пунктуация дополняет другие средства выражения возмущения, помогает представить определенную интонацию речи героя, сигнализирует о наличии импликаций.

 

 

 

 

 

Задания

1.     Ознакомьтесь с примерами, приведенными ниже. Жирным шрифтом выделены лексические средства, используемые коммуникантом в речевом акте для выражения возмущения. Определите тип данных лексических средств и прокомментируйте их употребление.

·     В романе H. Troyat «Les Eygletière. La faim des lionceaux» Жан-Марк с опозданием встретил своего брата, Даниэля. Причиной его опоздания была Кароль, которая сначала поехала с Жан-Марком, но по дороге ей стало плохо, и ему пришлось отвезти ее обратно домой, а после Жан-Марк попал в пробку. Все это вызвало у него большое возмущение и раздражение:

— C’est idiot ! J’étais parti avec Carole et, en cours de route, elle a eu un malaise… […] J’ai dû la ramener à Paris. Puis, en repartant, je suis tombé dans un embouteillage... [Troyat 1980: 22].

 

·     В романе A. Nothomb «Robert des noms propres» девушка попадает в тюрьму из-за убийства мужа. Она беременна, у нее должен родиться ребенок, и врачи считают, что она умрет при родах. Она просит, чтобы ее дочь назвали Плектруда, но ее отговаривают. Говорят, что ее дочь будет несчастна с этим именем. На что девушка им отвечает, что их это не касается:

— Et puis ça ne vous regarde pas [Nothomb 2002 : 22].

 

·     В романе H. Troyat «Les Eygletière. La faim des lionceaux» младший брат возмущен тем, что его сестра уговаривает его отказаться от мечты поехать летом в экспедицию на остров Слоновой кости:

— Ce que tu peux être idiote, ma vieille ! Bougonnait Daniel [Troyat 1980 : 15].

 

·     В романе A. Hailey «Hotel» хозяин отеля Уоррен Трент задолжал большую сумму денег. Корпорация О’Кифа захотела выкупить у него отель и отдать банку все долги, но Уоррен Трент не желал продавать его. Однажды к нему приходит банкир и в очередной раз докладывает о тяжелой финансовой ситуации отеля, на что хозяин отеля реагирует крайне возмущенно:

“Damn, Emile! Don’t play cat and mouse with me!”

“If I appeared to, I’m sorry”.

“For God’s sake! If you know the details already, why ask? [Hailey 2008: 321]”.

 

·     В романе A. Nothomb «Robert des noms propres» Плектруда заявляет отцу, что не хочет больше ходить в школу, а хочет быть танцовщицей в Парижской Опере, отец возмущен и не хочет ничего подобного слышать:

— Je ne veux plus aller à l’école, Papa. Ce n’est pas pour moi.

— Ça ne se passera pas comme ça !

— Je veux devenir petit rat de l’Opéra de Paris [Nothomb 2002 : 112].

 

·     В романе J. Lindsey «A Pirate’s Love» девушка попадает на корабль к пиратам. Капитан корабля заявляет, что хочет заняться с ней любовью. От услышанной новости девушка до того возмущена, что сначала потеряла дар речи.

“But it is rape, monsieur, for I don’t want to make love!”

“Call it what you like, as long as you don’t fight me.”

“You — you must be crazy! You cannot expect me to be submissive, to just let you—I won’t!” she stormed, her fear replaced by anger. “I will fight you with all my power!” [Lindsey].

 

·     В романе  E. Segal «Love story» сын возмущен тем, что его отец сказал, что ему не подходит такая девушка как Дженифер, тогда как сын любит ее и хочет связать с ней жизнь.

“The point has nothing to do with the young lady,” he said, “it has to do with you”

“Ah?” I said.

“Your rebellion,” he added. “You are rebelling, son” [Segal 2007: 76].

 

·     В романе D. Maurier «Jamaica Inn» племянница приезжает в гости к родственникам. Ее родная тетя была до того рада ее приезду, что расплакалась и не хотела отходить от нее ни на шаг. Дядя девушки возмутился поведением своей жены:

“Ah, stop that”, growled her husband. “What sort of a welcome is this? What have you got to squawk about, damned fool? [Maurier 1999: 24]”.

 

·     В романе B. Werber «Le Miroir de Cassandre» белокожая девушка богатых родителей попадает в компанию, где присутствуют темнокожие люди и из-за страха не отвечает ни на какие их вопросы. Молодую темнокожую девушку начало это раздражать, и ее друг ей сделал замечание, что она невежлива с гостями:

— Commencez pas à devenir désobligeants envers les visiteurs, sinon elle va penser qu’on est des malpolis qui n’avons pas le sens de l’hospitalité.

В ответ она взбесилась :

— Nous, malpolis ? S’offusque la femme rousse. Ah, ça me ferait bien chier qu’on pense ça de moi !....mais ici on est quand même chez nous. Et précisément on veut pas de touristes...voilà Cendrillon, y a rien pour toi ici. Tu peux te casser. Allez ! Ouste ! Dehors !....T’as pas compris ? Fiche le camp, sale petite gosse de riche [Werber 2011: 36]!

 

2.     Ознакомьтесь с примерами, приведенными ниже. Жирным шрифтом выделены синтаксические конструкции, которые используются в речевом акте возмущающейся языковой личности. Укажите тип синтаксических средств и прокомментируйте их употребление.

·     В романе L. Faure «Un crime si juste» дочь хотела поговорить с мамой, но не знала с чего начать. Мать ее поторопила, сказав, что у нее мало времени, ее ждут. На что дочь ее спросила «чтобы выпить?». Мать была возмущена вопросом дочери, потому что дочь обвинила мать и дядю в пристрастии к алкоголю:

— Aurais-tu peur de moi? Tu voulais me parler, parle. Je n’ai que peu de temps...nous sommes attеndus.

— Pour boire un verre?

— Quelle réflexion stupide...non, justement pas...mais voudrais-tu dire que nous sommes des ivrognes, oncle Louis et moi? [Faure 1976: 140].

 

·     В романе A. Nothomb «Robert des noms propres» старшая сестра просит Люсет, чтобы ее муж нашел работу и начал сам зарабатывать, потому что Люсет ждет ребенка. Но Люсет не понравилась идея старшей сестры. Она была возмущена, ведь ее мужу всего девятнадцать лет, и, по ее мнению, он не может работать:

— Tu devrais lui dire de chercher un boulot. Il va être père.

— Nous avons dix-neuf ans. C’est les parents qui paient [Nothomb 2002: 13].

 

·     В романе H. Troyat «Les Eygletière» мачеха сделала замечание Франсуазе, чтобы она больше не занималась в спальне русским языком с преподавателем, так как это неприлично. Фрунсуазу возмутило это замечание, потому что она знала, что ее мачеха спит с ее братом:

— Ce n’est pas à toi de me donner des leçons de convenance! dit-elle. Après ce que tu as fait, tu n’as que le droit de te taire dans cette maison! [Troyat 1977: 40].

 

·     В романе A. Nothomb «Robert des noms propres» учительница возмущена, что ученица отказывается читать школьные книги, так как они некрасивы для нее. С помощью инверсии героиня обращает внимание на происходящую ситуацию. Она указывает родителям девочки, что это глупо и неприемлемо:

— Mademoiselle avait besoin que le livre soit beau! Voyez-vous ça! il est assez beau pour les autres! [Nothomb 2002: 60].

 

·     В романе H. Troyat «Les Eygletière» Франсуаза сообщила Патрику, своему молодому человеку, что он ее больше не интересует. Он был очень возмущен, услышав ее слова:

— Eh! C’est que je ne suis pas d’ccord! Pas d’accord du tout ! Tu traverses peut-être une crise. C’est très féminin ! Mais moi, j’ai la tête sur les épaules [Troyat 1977: 37].

 

·     В романе F. Sagan «Un peu de soleil dans l’eau froide» герой плохо себя чувствует и возмущен тем, что ему на это указывают другие:

— Tu ne vas pas me dire ce que j'ai! hurla Gilles brusquement au milieu de la rue, tu ne vas pas me le dire parce que tu ne le sais pas! Parce que «moi», je ne le sais pas! Et de plus, ajouta-t-il avec une parfaite mauvaise foi, je veux que tu me fiches la paix!... [Sagan 2006: 16].

 

3.     Ознакомьтесь с примерами, приведенными ниже, и определите, какой тип повтора используется в речевом акте языковой личности: лексический или синтаксический.

·     В романе L. Faure «Un crime si juste» гувернантка дома возмущена и в то же время расстроена, что ее попросили оставить дом, что ее увольняют.

— Quelle garce!...non, mais quelle garce!... Je le savais bien...mais quand même, à ce point-là, je n’aurais jamais cru [Faure 1976: 39].

 

·     В рассказе J. Cheveer «Clementina» господин возмущен тем, что девушка, которую он когда-то приютил у себя дома, одел и обул, заявила, что он ведет себя как мальчишка, потому что не разрешает ей выйти замуж, и заставляет ее покинуть страну, так как у нее кончается виза.

“You talk like a boy with stars in your eyes, a thin boy at the fountain, his head full of the poesia. I am only trying to unfold to you that I am only marrying Joe so that I can stay in this country, and you are talking like a boy”

“I am not talking like a boy” he said. Then he rose from the chair. “I am not talking like a boy. When you came to us in Rome you didn’t have shoes or a coat” [Cheveer 1980: 240].

 

·     В романе H. Bazin «Vipere au poing». Отец возмущен поведением ребенка, тем, что тот укоряет его в подкаблучничестве. Отец до того возмущен, что не может подобрать нужные слова. На это нам указывает повтор предложения: «Je t’interdis» (я тебе запрещаю) и многоточие:

— Je t’interdis… je t’interdis…Tu n’es qu’un…[Bazin 2004: 145].

 

·     В романе A. Chabrier «Noire est la couleur» две подружки обсуждают новенькую девушку, которую одна из подружек терпеть не может и возмущена тем, что ее подруга дала новенькой лишь слегка негативную характеристику:

— Camille Donovan n’est pas agréable, n’est-ce pas ?

— Pas agréable ? C’est une peste, une véritable peste! [Chabrier 1964: 159].

 

4.     Ознакомьтесь с примерами, приведенными ниже. Прокомментируйте использование назывных и неполных предложений возмущающейся языковой личности.

·     В романе A. Hailey «Hotel» президент ассоциации стоматологов доктор Ингрэм возмущен тем, что из-за установленных правил темнокожие люди не могут останавливаться в отеле, где будет проходить съезд стоматологов, и что люди делают все по правилам, вместо того, чтобы поступать по-человечески.

“Suppose I did quit”, Peter said. “Whoever took my job might be perfectly satisfied with the way things are. At least I’m not. I intend to do what I can to change the ground rules here.”

“Rules! Rationalization! Damned excuses!” The doctor’s rubicund face grew redder. “In my time I’ve heard them all! They make me sick! Disgusted, ashamed, and sick of the human race!” [Hailey 2008: 251].

 

·     В романе H. Bazin «Vipere au poing» хозяйка дома возмущена, что нянька ее детей делает ей замечание:

— Quel immonde enfant! — hurla-t-elle.

— Madame, je ne puis plus approuver ces methods.

— Ni moi les vôtres, ma fille [Bazin 2004: 35]!

 

·     В романе L. Faure «Un crime si juste» сестра сообщает брату, что теперь его опекуном будет его дядя. А тот оскорбляет его, что и возмутило сестру:

— Tu as un tuteur, puisque tu n’as plus ton père. Ton tuteur est l’oncle Jean. Tu sais bien le frère de ton papa.

— Quoi...ce vieux pédé...

— Cyrille! [Faure 1976: 74]

 

5.     Прочитайте и проанализируйте нижеследующие примеры. Назовите все средства, которые используются в коммуникативном акте для реализации эмоциональной языковой личности. Дайте подробный анализ функций этих средств.

·     В романе B. Werber «Le Miroir de Cassandre» девушку обвинили в том, что она бессердечная, злая и агрессивная. Ее это возмутило, так как она себя такой не считает:

– Moi, aggressive! Alors ça c’est comble [Werber 2011: 580]!

 

·     В романе M. Levy «Et si c’était vrai…» молодой человек решил помочь духу девушки вернуться в свое тело и взял для этого несколько недель отпуска. Девушка не хочет мешать его жизни и просит его не тратить на нее время и не привязываться к ней, так как она дух и ничего не может ему дать взамен. Молодой человек возмутился тем, что она считает, что он к ней привязался:

– Tu ne dois pas t’attacher à moi, je n’ai rien à t’offirer, rien à partager, rien à donner, je ne peux même pas te préparer un café, Arthure !

– Merde alors, si tu ne peux pas me préparer un café, il n’y a aucun futur possible. Je n’attache pas à toi, Lauren, ni à personne d’ailleurs [Levy 2001: 95].

 

·     В романе  H. Troyat «Les Eygletière» тетя пришла к племяннику в гости. Она хотела уговорить его перестать встречаться с мачехой, потому что она знает, что ничего хорошего из этого не выйдет. Как мы видим, в этой ситуации оба героя возмущены происходящим. Тетя возмущена, что ее племянник не хочет порвать с мачехой, а племянник возмущен, что тетя его учит, как надо жить:

– Tu es un petit salaud!

Il éclata.

– Eh bien ! oui, je suis un petit salaud ! Et même un grand salaud ! Mais je m’en fous ! je suis ici chez moi ! J’ai le droit de faire ce que je veux ! Va-t’en [Troyat 1977: 112]!

 

·                   В романе B. Werber «Le Miroir de Cassandre» девушка возмущена, что ей не верят и над ней насмехаются, потому что она была косоглазой и, следовательно, как считают, она не могла неоднократно выигрывать конкурс красоты. Но она считает, что ее косоглазие придает ей шарм, как знаменитой актрисе и певице Далиде:

– Tais-toi, insolent! C’est Dalida que tu insultes à travers moi ! le strabisme léger est au contraire un supplément de charme. Ça donne un regard intense [Werber 2011: 233].

 

·     В романе H. Bazin «Vipere au poing» хозяин узнает, что работающий у него аббат пристает к соседским девушкам, а это непозволительно. Хозяин сообщает аббату, что он уволил его. Аббат возмущен решением своего бывшего хозяина, он говорит, что сам с радостью уйдет от него:

– Mais oui, mon bon monsieur, je quitte votre maison de fous....Vos haricots rouges commençaient à m’écœurer... et le parfum des chaussettes de vos enfants, ces petites bêtes puantes... Je vous laisse sous la férule de Folcoche... Ah! vous ne connaissez pas le surnom que ses fils ont donné à... [Bazin 2004: 49].

 

·     В романе H. Troyat «Les Eygletière» Франсуаза осуждает мужа Александра за то, что он относится к своему сыну как к чужому человеку: он не хочет о нем ничего слышать и не желает его видеть.

 — Enfin, Alexandre….il est impossible que tu n’aies rien ressenti lorsque tu le voyais!

— J’ai toujours refusé de le voir!

— C’est insensé! dit-elle. Je ne te comprends pas! Tu as un enfant! Tu devrais en être fier, heureux! Et tu désintéresses de lui, tu le traites comme un étranger [Troyat 1977: 85]!

 

·     В романе F. Sagan «Un peu de soleil dans l’eau froide» Жиль Лантье возмущен тем, что он приехал к своей старшей сестре отдохнуть, а та заставляет его идти в гости к мадам Руарг.

– Je ne suis pas venu ici pour sortir, cria Gilles, horrifié. Je suis venu ici pour me reposer. Je n'irai pas [Sagan 2006: 44]!

 

·      В романе H. Robbins «The Carpetbaggers» пьяный молодой человек перечисляет все причины своего возмущения товарищу, который вытеснил его из собственной компании и всегда мешал ему заключать контракты:

“It’s not over!” he shouted. “You think I can forget how you screwed me out of my own company? You think I can forget how you beat me out or every contract, wouldn’t let me get started again?” He laughed craftily. “I’m no fool. You think I didn’t know you had men following me all over the country?” [Robbins 2006: 199].

 

·     В романе J. Lindsey «A Pirate’s Love» Жозель была возмущена тем, что ей сразу же не сообщили о том, что нашли ее дочь, которая пропала почти год назад:

“But why didn't you tell me this immediately!” Jossel exclaimed and started to rush from the room [Lindsey].

 

·     В романе C. Brockway «My Dearest Enemy» муж возмущен тем, что его жена заявила, что его не касается, куда она пошла:

“Where will you go? What will you do?” he demanded.

“That need be no concern of yours—”

“The hell it isn't!” he shouted. “Everything about you is my concern! [Brockway]”

 

·      В романе J. Lindsey «A Pirate’s Love» девушка, попавшая на корабль пиратов, согласилась заняться любовью с капитаном, если он отпустит всех заложников. Потом она узнает, что на корабле нет никаких заложников кроме нее. Она возмущена тем, что капитан обманул ее:

Madeleine left, but returned after only a few minutes had passed. “There are no prisoners, Bettina. I asked one of the crewmen if he would take me to them, but he said no one was brought aboard but you and me. I asked another, and he said the same.”

Bettina stiffened. Every nerve, every fiber in her body was filled with rage.

“He lied! He lied to me—he tricked me! Damn his soul to hell!” [Lindsey].

 

·     В романе A. Hailey «Hotel» пьяный мужчина ворвался в чужой номер отеля и разбудил хозяина:

“What the devil do you think you’re doing?”

“Wha’ you doin’ in my bed?”

“Damn you! — this is my bed. And my room!”

“Here’sa mornin’ paper. Special ’livery ”

“I don’t want your goddam newspaper. Take it and get out! [Hailey 2008: 178-179]”.

 

·     В романе J. Cooper «Emily» муж приходит домой и видит, как его жена делает уборку. Он был возмущен происходящим, так как этим должна заниматься их горничная, которой они платят деньги.

“What are you doing?”

“Dusting.”

“Why the hell can’t Miss Mackie do that? You’ll only muddle everything up, for Christ’s sake. [Cooper]”

 

·     В романе A. Quick «Scandal» муж явился в библиотеку, где у него была запланирована встреча с женой, но ее там не оказалось, и он попросил отыскать ее. Муж был возмущен, когда увидел ее, гуляющей по саду вместо того, чтобы прийти туда, где он ее ждал:

“Sir, I regret to report that madam is not here.”

Simon scowled and glanced out the window. “Is she fooling about in the gardens at this hour? [Quick]”

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.4. Речевые акты эмоциональной языковой личности

Теперь перейдем к изучению типов речевых актов эмоциональной языковой личности, которое будет проходить на материале 10 художественных кинофильмов на английском и французском языках. Также благодаря видеоряду мы сможем наглядно увидеть невербальные средства выражения эмоций, на что будет сделан особый акцент.

Дж. Серль выделял следующие типы речевых актов: репрезентативы, декларативы, комиссивы, экспрессивы, директивы. Речевые акты, выражающие эмоцию, относят к экспрессивам, так как они передают эмоциональное состояние — это их главная функция. Следует отметить, что иногда речевой акт, передающий эмоцию языковой личности, может обладать дополнительными функциями, которые имплицитно прослеживаются в эмоциональной речи говорящего, поэтому он может быть отнесен не только к экспрессиву, но и к любому другому типу речевого акта. Такой речевой акт мы будем относить к смешанному виду.

Рассмотрим речевые акты на примере эмоции возмущения с учетом анализа языковых средств, с помощью которых передается данная эмоция.

Экспрессивные речевые акты.

В ходе исследования речевых актов, выражающих эмоцию возмущения, взятых из 10 кинофильмов (на английском и французском языках), нам встретилось достаточно мало примеров, в которых они выполняют только экспрессивную функцию, то есть служат только для выражения эмоционального состояния коммуниканта.

Например, в кинофильме «Ce que le jour doit à la nuit» молодой человек сидит на берегу моря и наблюдает за девушкой, которая пошла поплавать. Неожиданно на него сверху друзья выливают ведро воды. Молодой человек испытывает шок, возмущается, подскакивает и кричит на друзей:

— On fait quoi merde! («Ce que le jour doit à la nuit» d’ Alexandre Arcady)

В речевом акте герой использует сниженную лексику «merde». Его фразу можно перевести как «что за ерунда!».

Из примера мы видим, что данный речевой акт относится к экспрессивам, так как он передает только возмущение коммуниканта и практически не содержит дополнительных импликаций.

Смешанные речевые акты.

Смешанные речевые акты сочетают в себе два или более типов речевых актов. В ряде случаев экспрессивные речевые акты, передающие эмоцию возмущения, могут быть также отнесены либо к директиву, либо к комиссиву, либо к декларативу, либо к репрезентативу, в зависимости от того, какую дополнительную функцию они осуществляют.

В ходе исследования 5 кинофильмов на английском языке и 5 кинофильмов на французском языке были выявлены следующие типы смешанных речевых актов: экспрессив + директив; экспрессив + репрезентатив; экспрессив + декларатив; экспрессив + директив + репрезентатив.

Рассмотрим каждый из этих типов.

Экспрессив + директив. Данные речевые акты передают возмущение коммуниканта и одновременно побуждают адресата к выполнению какого-либо действия. Языковые средства выражения в этих речевых актах: вопросительная и повелительная формы предложений, эмоционально-окрашенная лексика, лексические и синтаксические повторы разных типов.

Рассмотрим ниже пример, в котором речевой акт имеет форму вопросительного предложения.

В эпизоде из кинофильма «Stick It» девушку в очередной раз задерживает полиция за нарушение общественного порядка, и уже ее судьбу решает суд. Во время суда, чтобы ее не отправили в тюрьму для несовершеннолетних, отец предлагает на рассмотрение два варианта: военную академию Техас и спортивную школу «VGA». Суд одобрил его предложение, и теперь девушке нужно решить, куда она пойдет на исправительные работы. Девушка выбирает военную академию, но, несмотря на ее выбор, суд направляет ее в спортивную школу. Мать девушки возмущена тем, что отец предложил спортивную школу «VGA», которая считается самой жесткой и требовательной гимнастической школой, в которую девушка когда-то уже ходила, но не смогла выдержать нагрузки.

— Are you crazy? This is not OK — VGA! («Stick It» by Jessica Bendinger)

Возмущение матери отражено в нахмуренных бровях и выражено риторическим вопросом, содержащим лексическую единицу с отрицательной коннотацией «crazy» (сумасшедший), который она выкрикнула в адрес мужа во время хода суда. В возмущенной речи матери имплицитно прослеживается ее указание для мужа, чтобы он поменял свое мнение и не отправлял родную дочь в школу «VGA».

Экпрессивный тип речевого акта, который также относится к директиву, может передавать возмущение с помощью лексических и синтаксических повторов разного типа.

Например, в кинофильме «Paris, je t’aime!» молодая пара сидит в метро и целуется, когда молодой человек вдруг заметил взгляд мужчины, сидящего напротив. Он сильно возмутился тем, что тот наблюдал за ними.

— Qu’est-ce que tu regardes, connard? Je suis en train de te parler! Qu’est-ce que tu regardes, connard? Je te parle, petit enculé! («Paris, je t’aime!» de Olivier Assayas, Frédéric Auburtin)

Молодой человек, нахмурившись, подскочил со скамейки, начал махать руками, то указывая на незнакомого мужчину, то на свою девушку. Его речевой акт состоит из синтаксического повтора вопросительного предложения «Qu’est-ce que tu regardes, connard?» (что ты смотришь, дурак), содержащего сниженную лексику «connard». С помощью данного речевого акта адресант пытается добиться, чтобы мужчина прекратил на них смотреть. Но так как мужчина продолжал смотреть, молодой человек подчеркнул, что обращается к нему, используя при этом уже другое грубое слово: «enculé» (подонок). Коммуникант употребляет данные средства, чтобы заставить адресата выполнить определенные действия, в данном случае — прекратить смотреть.

Также нам встретились примеры, в которых речевой акт выражен повелительной формой предложения. Повелительная форма предложения чаще всего присутствует в директивных речевых актах, чтобы побудить адресата к действию. Например, в эпизоде из кинофильма «Comme un chef» официант возмущен тем, что ему нужно относить блюдо клиентам, которые уже ожидают 20 минут, но оно еще до конца не готово, потому что повар занимается его украшением вместо того, чтобы быстро выполнить следующий заказ:

— Te fais pas chier à faire de la decoration, le client à 20 minutes pour manger! («Comme un chef» de Daniel Cohen)

Здесь мы видим употребление клише в повелительной форме в значении «мучиться», которое относится к сниженной лексике. Используя данное языковое средство, официант выражает возмущение и одновременно указывает повару, что следует быстро выполнять заказы и не заниматься украшением блюд, когда клиент уже долго ждет заказ.

Экспрессив + репрезентатив. Кроме речевых актов, имплицитно относящихся к директивам, нам встретились примеры речевых актов, которые объединяют в себе свойства экспрессивов и репрезентативов, которые не только передают возмущение, но и содержат констатацию какого-либо факта, передают какую-либо информацию.

В эпизоде из кинофильма «P.S. I Love You» по роману С.Ахерн супруги пришли домой после ужина у родителей девушки. Девушка была возмущена тем, что ее муж сказал ее матери, что он готов иметь детей, но она еще пока не готова.

— You said at my mother’s tonight, you would have a baby, but that I’m not ready! To my mother! You might as well have said I’m a lesbian. You told my mother I didn’t want children! («P.S. I Love You» by Richard LaGravenese).

Свое возмущение девушка выражает повышенным тоном голоса. В ее речи присутствует сразу несколько средств, которые в совокупности указывают на сильное возмущение. Девушка четыре раза повторяет местоимение второго лица «you» (ты), указывая мужу, что он является виновником ее возмущения. Его вина заключается в том, что именно ее маме он сказал, что она не хочет иметь детей. Данная мысль выделена трехразовым повтором словосочетания «my mother» (моя мама) и градацией: «I’m not ready» (я не готова), «I’m a lesbian» (я лесбиянка), «I didn’t want children» (я не хочу иметь детей). Данный речевой акт объединяет в себе экспрессив и репрезентатив, так как девушка не только выражает свое возмущение, но и объясняет мужу причину своего эмоционального состояния.

Экспрессив + декларатив. Также было отмечено использование экспрессивного речевого акта, одновременно являющегося декларативом, с помощью которого коммуникант заявляет об изменении положения дел в связи с событиями, вызвавшими у него возмущение.

Во французском кинофильме «Ce que le jour doit à la nuit» семья приютила у себя мальчика, который приходится сыном брата мужа, чтобы дать ему образование, так как его семья очень бедная. Мальчик решил скрыть от дочери приемной семьи тот факт, что он араб по национальности. В дальнейшем девочка и мальчик влюбляются друг в друга. Но когда ей рассказали, что он араб, она возмутилась:

— Monteur, tu es constamment monteur. Pourquoi tu t’appelles Younesse? Peut-être Younesse! et pourquoi tu t’appelles Jeunasse?

— C’est la même chose.

— No, ce n’est pas du tout la même chose! Je ne peux pas marrier à l’arabe, à l’arabe! («Ce que le jour doit à la nuit» d’ Alexandre Arcady)

Девочка передает возмущение повышенным тоном голоса при помощи нескольких приемов: лексическим повтором «Monteur» (лгун), тем самым она указывает на причину своего возмущения; вопросительными предложениями, содержащими параллельные конструкции: «Pourquoi tu t’appelles Younesse?... pourquoi tu t’appelles Jeunasse?». Таким способом она заявляет, что ей известно его настоящее имя. Свою следующую реплику она начинает с повтора слов мальчика, но уже использует глагол в отрицательной форме: «ce n’est pas du tout la même chose» (это совсем не одно и то же). Так она подчеркивает, что это ее волнует, и одновременно объясняет, что не может выйти замуж за араба: «Je ne peux pas marrier à l’arabe, à l’arabe». Лексический повтор указывает, что именно его национальность и есть препятствие. Данный экспрессивный речевой акт является одновременно и декларативом, так как в своей речи девочка заявляет, что она не выйдет замуж за араба.

Экспрессив + директив + репрезентатив. В кинофильмах на французском языке нам встретились речевые акты, выражающие эмоцию возмущения, которые одновременно относятся к экспрессивам, директивам и репрезентативам.

Например, в кинофильме «Parlez-moi de la pluie» мужчина припарковал на обочине свою машину и отошел на несколько минут для съемок репортажа в поле. Когда он вернулся к машине, то увидел ее перевернутую и начал винить всех вокруг. Напарника возмутило его поведение:

— Arrête Michel, arrête! Tu te gares à la sortie d’un virage. C’est pas les mecs! C’est toi! («Parlez-moi de la pluie» d’ Agnès Jaoui)

От возмущения напарник нахмурил брови и во время речевого акта махал рукой, указывая на водителя. В речи напарник повторяет глагол «arrêter» (прекращать) в повелительной форме: «Arrête Michel, arrête!» (прекрати, Мишель, прекрати!). Он использует данный прием, так как устал слушать жалобы и заставляет его прекратить винить всех вокруг, что является проявлением директивной функции речевого акта. Далее напарник объясняет, что хозяин машины сам виноват в происшедшем, в чем реализуется уже репрезентативная функция речевого акта.

Речевой акт возмущающегося отличается от других речевых актов, так как эмоция возмущения является спонтанной эмоцией, и во время ее выражения коммуникант не только передает свое эмоциональное состояние, но и может одновременно объяснять причину своего состояния, побуждать адресата к выполнению какого-либо действия. Таким образом, в коммуникативном акте, в котором реализуется эмоция возмущения, преобладает смешанный тип речевого акта, выполняющий одновременно две или несколько функций: экспрессив + директив; экспрессив + репрезентатив; экспрессив + декларатив; экспрессив + директив + репрезентатив. Данная особенность является характерной чертой речевого акта возмущающейся языковой личности.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Задания

1.     Прочитайте приведенные ниже примеры и скажите, к какому типу речевого акта они относятся (обоснуйте свой ответ). Какими языковыми средствами передается эмоция в данных речевых актах?

·      В кинофильме «Parlez-moi de la pluie» девушка опаздывает на работу на 10 минут. О том, что она может задержаться, она предупредила своего работодателя заранее. Несмотря на это, он все равно делает ей замечание. Девушка возмущена происходящим:

— Tu vas pas me faire chier pour 10 minutes! 10 minute! M’agresse pas, Karim! C’est pas le moment, je te préviens!

Девушка уходит в другую комнату, хлопнув дверью («Parlez-moi de la pluie» d’ Agnès Jaoui).

 

·      В кинофильме «Ce que le jour doit à la nuit» Жан-Кристоф, выходя из клуба, увидел, как его лучший друг держал руку на груди его девушки. Он возмутился поведением друга, потому что подумал, что тот пристает к ней. Хотя молодой человек не собирался этого делать, это сама девушка, которая влюблена в него с детства, в тот момент положила его руку на грудь, чтобы показать ему, как бьется у нее сердце в его присутствии.

Жан-Кристоф толкает молодого человека, резко хватает его за руку:

— Qu’est-ce que tu fais? Me dire!

— Tu te tromps!

— Je me tromps? Tu la prends la rouge! Je me tromps? Vous me dégoûtez!

Жан-Кристоф накидывается с кулаками на своего лучшего друга («Ce que le jour doit à la nuit» d’ Alexandre Arcady).

 

·      В кинофильме «Ensemble, c’est tout» в одной квартире живут молодая пара и их знакомый, Франк. Когда молодые ужинали, Франк заглянул на кухню, чтобы взять пиво в холодильнике. В очередной раз он заметил, что продукты лежат так, что могут быстро испортиться или пропахнуть. Он возмутился, что несколько раз говорил, что так продукты класть нельзя, но девушка все равно продолжала делать по-своему:

— Je l’ai dit combine de fois? Le beurre, ça se met dans un beurrier! Ça ne dégage pas odeure! C’est comme un fromage! Et la salade, ça se laisse pas dans le plastique! Sinon ça s’abîme, je te l’ai dit! Non? T’en as rien à foutre, comme pour le citron. Ça s’abîme comme ça! («Ensemble, c’est tout» de Claude Berri)

 

·      В кинофильме «Comme un chef» знаменитому шеф-повару предлагают попробовать блюдо. Во время дегустации он понимает, что блюдо приготовлено по его рецептам в точности, как он это делал много лет назад. За всю свою жизнь он не встретил ни одного человека, который мог бы повторить его кулинарные шедевры, поэтому он решил отыскать того, кто приготовил это блюдо. Когда он нашел молодого человека и предложил работать вместе с ним, тот отказался, так как без заключения контракта он не согласен работать на кого-либо. Шеф-повар был возмущен его ответом:

— Ça se refuse pas, le Cargo Lagarde! Vous êtes con? («Comme un chef» de Daniel Cohen).

 

·      В кинофильме «Comme un chef» заместитель шеф-повара возмущен увиденным: повар положил недостаточно курицы в блюдо:

— Qu’est-ce que tu fais-là? Y a pas de poulet! Tu veux que Jérôme se fasse engueuler? Remets du poulet! («Comme un chef» de Daniel Cohen).

 

·      В кинофильме «The Nanny Dairy» в кафе молодой человек пригласил девушку за стол, где он сидел со своими школьными друзьями. Одноклассники начали расспрашивать у девушки, где она работает. Когда они узнали, что она няня, на нее посыпались насмешки и оскорбления. Девушку возмутило поведение друзей:

— You want to know about dads? They should be boss, steaks eating, cigars smoking, taking air of pigs […] Actually it’s all of you in about five years, so take it for me guys enjoyed tonight because your picture looks blink, fucking blink!

Девушка резко встает из-за стола, стукнув по нему руками, и уходит («The Nanny Dairy» by Shari Springer Berman).

 

·      В кинофильме «The Nanny Diary» ребенок, за которым следит няня, после их прогулки первым забежал домой, перед самым носом уставшей няни захлопнул дверь и не захотел открывать. Няня то стучит в дверь, то ставит руки на пояс, то резко их опускает, возмущаясь поведением ребенка:

— Oh shit! Open the door right now! Greer! («The Nanny Diary» by Shari Springer Berman).

 

·      В кинофильме «The Nanny Diary» мать ребенка заявляет няне, что она уволена. Няня не хочет покидать их семью, так как ребенку, Грею, будет плохо без нее, потому что родители совсем не уделяют ему время, они постоянно чем-то заняты. Грей уже привык к няне и полюбил ее, поэтому она просит хозяйку поменять свое решение и заняться семьей, наладить отношения с мужем. Мать Грея возмущается, что какая-то няня говорит ей, что нужно делать:

— Don’t you dare! You stupid, stupid girl! As if you know anything about my life? As if you know anything about the real world? («The Nanny Diary» by Shari Springer Berman).

 

·      В кинофильме «The Nanny Diary» муж является известным бизнесменом и дома появляется редко. У жены тоже свой бизнес и ей некогда следить за ребенком, поэтому она нанимает няню. Отношения между супругами не очень хорошие: она любит его и хочет проводить с ним время, а он предпочитает свободное время проводить с другими женщинами. Однажды жена нашла в стиральной машинке чужую ночную сорочку и поняла, что муж изменяет ей. Она была возмущена и не хотела этому верить. Чтобы оправдать мужа, она пришла в комнату няни без стука и выразила свое возмущение в ее адрес, держа перед собой сорочку:

— Look, Annie! This is yours, is it not? That is in our laundry! Is it not mine, is it not mister-X! So it must be yours, right? ... right? («The Nanny Diary» by Shari Springer Berman).

 

·      В кинофильме «Stick It» девушка заключает сделку с тренером: если она будет усиленно тренироваться и придет в форму за короткий срок, то он выдвинет ее кандидатуру на участие в олимпиаде по гимнастике. В день, когда тренер оглашал список участников в олимпиаде, он ее не назвал. Девушка была возмущена, так как у них был уговор:

— What? What about me? What about deal? («Stick It» by Jessica Bendinger).

 

·     В кинофильме «Stick It»  молодой человек возмущен тем, что его друг пригласил на школьный бал девушку, которую волнуют только деньги и она сама:

— Are you hearing me? She is a bitch! («Stick It» by Jessica Bendinger).

 

·      В кинофильме «10 Things I Hate About You» две сестры учатся в школе и ни разу еще не ходили на свидания. Одна из сестер, Бьянка, начала встречаться с мальчиком и хотела пойти с ним на свидание, но отец запретил ей. Он сказал, что она сможет пойти гулять с мальчиком только тогда, когда ее сестра тоже пойдет. Слова отца возмутили Бьянку, так как она была уверена, что ее сестра еще не скоро начнет встречаться с парнями.

— Bianca can date, when she does.

— But she’s mutant! What if she never dates?

Бьянка резко вскакивает с дивана, посмотрев недовольно на сестру («10 Things I Hate About You» by Gil Junger).

 

·      В кинофильме «Revenge of The Bridesmaids» одна из подруг детства, Кэрри, выходит замуж за молодого человека, который любит другую, Ритчел, но так как его будущая жена беременна, то он не может не выполнить свой долг. Однажды он признается Ритчел в любви, она счастлива, но ее лучшая подруга возмущена всем происходящим, она считает, что это неправильно:

— No, no, it’s not wonderful, it’s not absolutely wonderful! He is marring someone else and someone else is Kerry, a great queen of bitches! («Revenge of the Bridesmaids» by James Hayman).

 

2.      Приведите примеры из художественных кинофильмов, где герои  выражают различные эмоции. Определите типы речевых актов, в которых они реализуются.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ОСНОВНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.      Белая, Е.Н. Теория и практика межкультурной коммуникации. / Е.Н. Белая. — М.: Форум, 2011. — 206 с.

2.        Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая — М.: Русские словари, 1996. — 416 с.

3.        Винокур, Т.Г. Говорящий и слушающий: варианты речевого поведения / Т.Г. Винокур. — М.: КомКнига, 2005. — 176 с.

4.      Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. — М.: ГНОЗИС, 2004. — 390 с.

5.        Красных, В.В. Этнопсихология и лингвокульторология: Курс лекций / В.В. Красных — М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. — 284 с.

6.        Сусов, И.П. Лингвистическая прагматика / И.П. Сусов. — Винница: Нова Кныга, 2009. — 272 с.

7.        Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация / С.Г. Тер-Минасова — М.: Изд-во МГУ, 2008. — 352 с.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.        Агузарова, К.К. О национальном характере англичан [Электронный ресурс] / К.К. Агузарова. — Режим доступа: http://www.tmy.mwport.ru/files/ 2011-3-jaz-03.pdf.

2.        Азнаурова, Э.С. Прагматика художественного слова / Э.С. Азнаурова. — Ташкент: Фан, 1980. — 121 с.

3.        Амзаракова, И.П. Междометия в детской речи и их отражение в словарях (на материале немецкого и русского языков) / И.П. Амзаракова // Антропологическая лингвистика: Современные проблемы и перспективы. — Иркутск: ИГЛУ, 2012. — С. 3-12.

4.        Анисимова, А.В. Особенности использования английских эмотивных прилагательных в художественном тексте (гендерный аспект) / А.В. Анисимова // Вестник СПбГУ. — Спб.: СПбГУ, 2009. — № 2. — С. 39-40.

5.        Антонова, Л.Е. Семантика стыда и способы ее выражения в современном русском языке: нормы и субстандарты: автореф. дис. … канд. фил. наук: 10.02.01 / Л.Е. Антонова. — Спб., 2009. — 24 с.

6.        Аристов, С.А. Невербальные компоненты коммуникации / С.А. Аристов // Тверской лингвистический меридиан. — Тверь: ТГУ,1998. — Вып. № 1. — С. 74-79.

7.        Арнольд, И.В. Эмоциональный, экспрессивный, оценочный и функционально-стилистические компоненты лексического значения / И.В. Арнольд // XXII Герценовские чтения. — Л., 1970. — С. 87-90.

8.        Арутюнова, Н.Д. Истоки, проблемы и категории прагматики / Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1985. — вып. № 16. — С. 3-42.

9.        Бабенко, Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке / Л.Г. Бабенко — Свердловск: Изд-во Урал. ун-та., 1989. — 184 с.

10.   Балли, Ш. Французская стилистика / Перевод с франц. — М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1961. — 394 с.

11.   Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. — М.: Художественная литература, 1979. — 412 с.

12.   Биркенбил, В. Язык интонации, мимики, жестов / В. Биркенбил. — Спб.: Питер, 1997. — 176 с.

13.   Богданов, В.В. Классификация речевых актов / В.В. Богданов // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. — Калинин: Калининск. гос. ун-т., 1989. — С.25-37.

14.   Богданов, В.В. Лингвистическая прагматика и ее прикладные аспекты / В.В. Богданов // Прикладное языкознание. — Спб, 1996. — С. 268-275.

15.   Богданов, В.В. Речевое общение. Прагматические и семантические аспекты. / В.В. Богданов — Л.: Изд-во Ленин.гос.ун-та, 1990. — 88с.

16.   Богин Г.И. Чтение надъязыковых смыслов — средство проникновения в инокультурные миры / Г.И. Богин // Форматы непонимания: материалы рабочей конференции. — М., 2000. — С. 19-23.

17.   Бюлер, К. Теория языка / К.Бюлер. — М.: Прогресс, 1993. — 502 с.

18.   Варламова, Ю.В. Декодирование значений невербальных элементов в директивных речевых актах / Ю.В. Варламова // Известия РГПУ им. Герцена. — Спб., 2009. — № 99. — С. 126-131.

19.   Вежбицкая, А. Речевые акты / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1985.— № 16. Лингвистическая прагматика. — С. 251-275.

20.   Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков / Пер. с англ. А.Д. Шмелева. — М.: Языки русской культуры, 1999. — 780 с.

21.   Викулова, Л.Г. Личность издателя как медиатора в литературной коммуникации / Л.Г. Викулова // Личность и модусы ее реализации в языке: коллективная монография. — М.: ИЯ РАН, ИГЛУ, 2008. — С. 188-206.

22.   Вилюнас, В.К. Психология эмоций / В. Вилюнас. — Спб.: Питер, 2004. — 496 с.

23.   Вилюнас, В.К. Психология эмоциональных явлений / В.К. Вилюнас — М.: Изд-во Московского ун-та., 1976. — 143 с.

24.   Виноградов, В.В. О языке художественной прозы / В.В. Виноградов. — М.: Наука, 1980. — 321 с.

25.   Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф — М.: Наука, 1985. — 228 с.

26.   Воркачев, С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. / С.Г. Воркачев — М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. — 192 с.

27.   Воронова, Н.Г. Качество языковой способности как основание типологии языковых личностей / Н.Г. Воронова // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. — 2010. — № 12. — С. 467-469.

28.   Вундт, В. Очерки психологии / Пер. Д.В. Викторова. — М.: Московское книгоиздательство, 1912. — 304 с.

29.   Гак, В.Г. Прагматика, узус и грамматика речи / В.Г. Гак // Иностранные языки в школе. — 1982. — № 5. — С. 11-17.

30.   Горелов, И.Н. Невербальные компоненты коммуникации / И.Н. Горелов. — М.: Наука, 1980. — 103 с.

31.   Горло, Е.А. Проблема исследования прагматического значения с позиции лингвистической прагматики / Е.А. Горло // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. — 2011. — Том 1. — № 4. — С. 125-133.

32.   Гуревич, Л.С. Коммуникативный акт VS Речевой акт: Проблемы соотношения понятий / Л.С. Гуревич // Вестник НГУ. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация — Иркутск: ИГЛУ, 2007. — № 1. Когнитивные исследования. — С. 103-108.

33.   Гуревич, П.С. Стереотип / П.С. Гуревич // Психологический словарь — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2007. — С. 642-643.

34.   Гусейнова, Б.Р. Языковая репрезентация эмоции радости с помощью вербальных и невербальных средств (в прозаических произведениях) / Б.Р. Гусейнова // Вестник СПбГУ. Сер. Филология. — Спб.: СПбГУ, 2011. — № 2. — С. 97-103.

35.   Дейк, Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т.А. ван Дейк. — М.: Прогресс, 1989. — 312 с.

36.   Демьянков, В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания / В.З. Демьянков // Известия АН СССР, Сер. Лит. и языка. — М.: Наука, 1981. — Том 40. — № 4. — С. 368-378.

37.   Демьянков, В.З. Стереотип // Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац. — М.: Филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996. — С. 177-179.

38.   Денисова, Г.В. Стереотипы и их роль в формировании коммуникативных навыков в условиях «неродного» двуязычия / Г. Денисова // Россия и Запад: диалог культур. — М.: МГУ им. Ломоносова, 2000. — Вып. № 8. — С. 202-214.

39.   Дмитриева, О.А. Лингвокультурные типажи России и Франции XIX в. / О.А. Дмитреева — Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2007. — 307 с.

40.   Дюдик, Ю. Б. Наречие оценки как способ категоризации эмоционального и интеллектуального опыта человека в английском языке: автореф. дис. … канд. фил. наук: 10.02.04 / Ю.Б. Дюдик. — Иркутск, 2007. — 17 с.

41.   Ершова, Н.Б. Структурные основы речевого акта / Н.Б. Ершова // Вестник Тамбовского ун-та. Сер. Гуманитарные науки. — Тамбов: Изд-во Тамбовского гос. ун-та им. Г.Р. Державина, 2001. — С. 120-122.

42.   Заячковская, О.О. Концептуализация положительных эмоциональных состояний «радость» (joy) и «надежда» (hope) в современном английском языке: автореф. дис. … канд. фил. наук: 10.02.04 / О.О. Заячковская. — Калининград, 2008. — 24 с.

43.   Изард, К.Э Эмоции человека / К.Э. Изард — М.: Изд-во Московского ун-та., 1980. — 440 с.

44.   Изард, К.Э. Психология эмоций / К.Э. Изард — Спб.: Питер, 2006. — 464 с.

45.   Ильин, Е.П. Эмоции и чувства / Е.П. Ильин. — Спб.: Питер, 2001. — 752 с.

46.   Ионова, С.В. Эмотивность текста как лингвистическая проблема: дис… канд. фил. наук: 10.02.19 / С.В. Ионова. — Волгоград, 1998. — 197 с.

47.   Каменская, О.Л. Гендергетика — наука будущего / О.Л. Каменская // Гендер как интрига познания. — М.: Рудомино, 2002. — С. 12-19.

48.   Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. — М.: Наука, 1987. — 264 с.

49.   Караулов, Ю.Н. Языковая личность / Ю.Н. Караулов // Русский язык: Энциклопедия — М.: ДРОФА, 2003. — С. 671-672.

50.   Карнап, Р. Значение и необходимость / Р. Карнап. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1959. — 376 с.

51.   Кильмухаметова, Е.Ю., Курохтина, Е.В. Роль невербальных средств в установлении коммуникативной цели речевого акта (на материале современной французской художественной литературе) / Е.Ю. Кильмухаметова, Е.В. Курохтина // Филологические науки. — Томск, 2005. — С. 173-176.

52.   Клюев, Е.В. Речевая коммуникация / Р.В. Клюев. — М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2002. — 320 с.

53.   Кобозева, И.М. Теория речевых актов как один из вариантов теории речевой деятельности / И.М. Кобозева // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986. — № 17. Теория речевых актов. — С. 7-21.

54.   Колегаева, А.В. Теория коммуникации: прагматический подход: учебное пособие / А.В. Колегаева. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006. — 100 с.

55.   Колшанский, Г. В. Паралингвистика. / Г.В. Колшанский — М.: Наука, 1974. — 81 с.

56.   Колшанский, Г.В. Лингвокоммуникативные аспекты речевого общения / Г.В. Колшанский // Иностранные языки в школе. — 1985. — № 1. — С. 10-14.

57.   Коноваленко, М.Ю. Теория коммуникации / М.Ю. Коноваленко, В.А. Коноваленко. — М.: Изд-во Юрайт, 2012. — 415 с.

58.   Корнеева, Т.А. Языковые реализации особенностей национальной картины мира в художественном тексте (на материале романов Э. Тан): дис… канд. фил. наук: 10.02.19 / Т.А. Корнеева. — Кемерово, 2009. — 191 с.

59.   Косинова, Е.В. Лингвопрагматические особенности перевоплощенной языковой личности (на материале немецкого языка): дис. … канд. фил. наук: 10.02.19 / Е.В. Косинова. — Новокузнецк, 2013. — 185 с.

60.   Крейдлин, Г.Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык./ Г.Е. Крейдлин — М.: Новое литературное обозрение, 2004. — 584с.

61.   Крысин, Л.П. Современный русский интеллигент: попытка речевого портрета / Л.П. Крысин // Русский язык в научном освещении. — 2001. — № 1. — С. 90-107.

62.   Крысько, В.Г. Этническая психология / В.Г. Крысько — М.: Издательский центр «Академия», 2002. — 320 с.

63.   Крысько, В.Е. Социальная психология / В.Е. Крысько — Спб.: Питер, 2005. — 221 с.

64.   Лабунская, В.А. Невербальное поведение: структура и функции [Электронный ресурс] / В.А. Лабунская // Невербальное поведение (социально-перцептивный подход) — Ростов: Изд-во Ростов. Ун-та, 1986. — С. 5-35 — Режим доступа: http://www.anastasiya-shulgina.narod.ru/book_456/book_04.htm.

65.   Ланге, К.Г. Душевные движения / К.Г. Ланге. — Спб.: Изд-во Павленков, 1896. — 92 с.

66.   Левкович, А.В. Особенности когнитивного подхода к изучению категории эмотивности (на примере частичного структурирования концепта «гнев») / А.В. Левкович // Известие РГПУ им. А.И. Герцена. — Спб., 2007. — № 24. Языкознание. — С. 47-52.

67.   Леонтович, О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения / О.А. Леонтович — Волгоград: Перемена, 2002. — 435 с.

68.   Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность / А.Н. Леонтьев — М.: Смысл; издательский центр «Академия», 2005. — 352 с.

69.   Леонтьев, А.Н. Потребность, мотивы и эмоции / А.Н. Леонтьев — М.: Наука, 1971. — 396 с.

70.   Лингвоперсонология: типы языковых личностей и личностно-ориентированное обучение: монография / под ред. Н.Д. Голев, Н.В. Сайковой, Э.П. Хомич — Барнаул, Кемерово: БГПУ, 2006 — 435 с.

71.   Лук, А.Н. Эмоции и чувства / А.Н. Лук — М.: Знание, 1972. — 80 с.

72.   Лушникова, Г.И., Якищенко Е.А. Лексические средства выражения эмоции возмущения (на материале англоязычных художественных текстов) / Г.И. Лушникова, Е.А. Якищенко // Вестник КемГУ — № 2 (54) — Т. 2 — 2013а. — С.106-109.

73.   Лушникова, Г.И., Якищенко Е.А. Невербальные средства выражения возмущения в английском языке (на материале художественных текстов) / Г.И. Лушникова, Е.А. Якищенко // Вестник КемГУКИ. — № 23. — 2013б. — С.23-29.

74.   Лушникова, Г.И., Якищенко, Е.А. Типы коммуникативных актов возмущающейся языковой личности / Г.И. Лушникова, Е.А. Якищенко // Материалы III международной научно-практической конференции «Фундаментальная наука и технологии — перспективные разработки», 24-25 апреля 2014. —North Charleston, USA: CreateSpace, 2014. — Т. 1. — С. 190-193.

75.   Маслова, В.А. Параметры экспрессивности текста / В.А. Маслова // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности — М.: Наука, 1991 — С. 179-205.

76.   Медведева, А.В. Роль невербальной коммуникации при выражении критического суждения (на материале английского языка) / А.В. Медведева // Вестник Башкирского ун-та , 2010. — Т. 15. — № 3. — С. 631-635.

77.   Мельник, А.А. Язык жестов / А.А. Мельник. — М.: Рипол Классик, 2003. — 448 с.

78.   Милованова, Л.А. Языковая личность: лингводидактические характеристики / Л.А. Милованова // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. — 2005. — № 3. — С. 119-124.

79.   Милосердова, Е.В. Прагматика языка как основа изучения языковой личности в контексте взаимодействия языка и культуры / Е.В. Милосердова // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. — 1998. — № 2. — С. 56-60.

80.   Михайлов, Л.М. Коммуникативная грамматика немецкого языка: Учебник для ин-тов и факультетов иностр. яз. / Л.М. Михайлов. — М.: Высшая школа, 1994. — 256 с.

81.   Монастырская, Е.А. Лексико-семантические поля ментальности и негативных эмоций: гнев, страх и горе в селькупском языке: автореф. дис. … канд. фил. наук: 10.02.22 / Е.А. Монастырская. — Йошкар-Ола, 2008. — 20 с.

82.   Моррис, Ч. Основание теории знаков / Ч. Моррис // Семиотика. — М.: Радуга, 1983. — С. 37-90.

83.   Мотина, Е.П. Лингвографический компонент авторской парадигмы в художественном дискурсе / Е.П. Мотина // Вестник МГЛУ, 2009 — № 560. — С. 169-178.

84.   Немов, Р.С. Общие основы психологии / Р.С. Немов — М.: ВЛАДОС, 2003. — 688 с.

85.   Нерознак, В.П. Языковая личность / В.П. Нерознак, И.И. Халеева // Эффективная коммуникация: история, теория, практика: словарь-справочник. — М.: КРПА, 2005. — С. 587-591.

86.   Никишина, И.Я. Понятие концепта «гнев» в современном английском языке / И.Я. Никишина // Язык. Сознание. Коммуникация: Сб. статей / Отв. ред. В.В. Красных, А.И. Изотов — М.: МАКС Пресс, 2003. — Вып. 23. — С. 33-37.

87.   Одончимэг, Т. Восприятие и окказиональная вербализация эмотивных составляющих невербальных знаков носителями разносистемных языков (на материале русского и монгольского языков): автореф. дис. … канд. фил. наук: 10.02.19 / Т. Одончимэг. — Кемерово, 2013. — 25 с.

88.   Оксюта, А.А. Роль невербальных средств в межличностном общении / А.А. Оксюта // Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова — М., 2012. — № 2. Педагогика и психология. — С. 103-106.

89.   Остин, Дж. Слово как действие / Дж. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986. — № 17. Теория речевых актов. — С. 22-129.

90.   Палкевич, О.Я. Языковой портрет феномена иронии (на материале современного немецкого языка): дис. … канд.фил.наук: 10.02.04 / О.Я. Палкевич. — Иркутск, 2001. — 156 с.

91.   Пименов, Е.А. Эссе об эмоциях / Е.А. Пименов // Филологический сборник — Кемерово, 2002. — Вып. 2 — С. 127-130.

92.   Пирс, Ч.С. Начала прагматизма / Пер. с англ., предисл. В.В. Кирюшенко, М.В. Колоптина. — СПб.: Алетейя, 2000. — 318 с.

93.   Плотникова, С.Н. Неискренний дискурс / С.Н. Плотникова — Иркутск: ИГЛУ, 2000. — 244 с.

94.   Плотникова, С.Н. Неискренний человек как удвоенная дискурсивная личность / С.Н. Плотникова // Личность и модусы ее реализации в языке: коллективная монография. — М.: ИЯ РАН, ИГЛУ, 2008 — С. 249-277.

95.   Полякова, С.Е. Эмоциональная напряженность — причина сбоя работы коммуникативной модели / С.Е. Полякова // Homo Loquens: актуальные вопросы лингвистики и методики преподавания иностранных языков: Сборник научных статей. Вып. 3. — СПб.: Отдел оперативной полиграфии НИУ ВШЭ. — Санкт-Петербург, 2011. — С.234-239

96.   Пронников В.А. Язык мимики и жестов / В.А. Пронников. — М.: Стелс, 2001. — 212 с

97.   Психология французов [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.anypsy.ru/content/psikhologiya-frantsuzov

98.   Рейковский, Я. Эспериментальная психология эмоций / Я. Рейковский — М.: Прогресс, 1979. — 392 с.

99.   Рогов, Е.И. Эмоции и воля / Е.И. Рогов. — М.: Владос, 2001. — 240 с.

100.   Рублик, Т.Г. Языковая личность и ее структура / Т.Г. Рублик // Вестник Башкирского университета. — 2007. — Т. 12. — № 1. — С. 105-107.

101.   Садохин, А.П. Языковая личность и ее структура в процессе межкультурной коммуникации / А.П. Садохин // Библиотечное дело — XXI век. — 2008. — № 1 (15). — С. 94-99.

102.   Семушкина, Н.В. Выражение эмоционального состояния человека невербальными средствами общения (на примере концепта «радость») / Н.В. Семушкина // Вестник Екатерининского института — М.: Национальный институт им. Екатерина Великой, 2009. — № 2. — С. 28-29.

103.   Серебренников, Е.Ф. Человек оценивающий: семиометрия оценки на примере разового политического дискурса / Е.Ф. Серебренников // Личность и модусы ее реализации в языке: коллективная монография. — М.: ИЯ РАН, ИГЛУ, 2008 — С. 416-427.

104.   Серль, Дж. Классификация иллокутивных актов / Дж. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986а. — № 17. Теория речевых актов. — С. 170-194.

105.   Серль, Дж. Основные понятия исчисления речевых актов / Дж. Серль, Д. Вандервекен // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986б. — № 18. Логический анализ естественного языка. — С. 242-263.

106.   Серль, Дж. Что такое речевой акт / Дж. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986в. — № 17. Теория речевых актов. — С. 151-169.

107.   Сидоров, Е.В. Личностный аспект речевой коммуникации и текста / Е.В. Сидоров // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. — Калинин: Калининский гос. ун-т., 1989. — С. 16-25.

108.   Сидорова, Е.Ю. Вербальная агрессия как коммуникативно-прагматическое явление / Е.Ю. Сидорова // Вестник Томского гос. ун-та. Сер. Филология — Томск: Томский гос. ун-та, 2009. — № 319. — С.28-31.

109.   Симонов, П.В. Что такое эмоция / П.В. Симонов. — М.: Наука, 1966. — 96 с.

110.   Сиротинина, О.Б. Языковая личность и факторы, влияющие на ее становление / О.Б. Сиротинина // Термин и слово: межвуз. сб., посвящ. 80-летию проф. Б.Н. Головина. — Новгород, 1997. — С. 7-12.

111.   Сконина, Д.С. Языковая личность как субъект коммуникативного поведения / Д.С. Сконина // Альманах современной науки и образования. — 2008. — № 2-2. — С. 184-186.

112.   Степанов, Ю.С. В поисках прагматики (проблема субъекта) // Известия АН СССР, сер. Лит. и язык. — М.: Наука, 1981. — Том 40. — № 4 — С. 325-333.

113.   Степанова, Ю.В. Языковая личность и аспекты ее изучения / Ю.В. Степанова // Вестник Тюменского государственного университета. — 2012. — № 1. — С. 186-192.

114.   Столнейкер, Р.С. Прагматика / Р.С. Столнейкер // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1985. — Вып. № 16. — С. 419-438.

115.   Сусов, И.П. Семантические функции основных семиотических объектов / И.П. Сусов // Предложение и текст в семантическом аспекте. — Калинин.: Изд-во Калининского ун-та, 1978.— С. 122-138.

116.   Сухарева, В.А. О национальном характере англичан [Электронный ресурс] / В.А. Сухарева, М.В. Сухарева — Режим доступа: http://www.native-english.ru/articles/character

117.   Сухих, С.А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса: автореф. дис…д-ра. фил. наук: 10.02.19, 10.02.01 / С.А. Сухих — Краснодар, 1998. — 29 с.

118.   Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино / Ю.Н. Тынянов — М.: Наука, 1977 — 574 с.

119.   Фалькович, С. М. Восприятие русскими польского национального характера и создание национального стереотипа поляка / С.М. Фалькович // Поляки и русские в глазах друг друга. — М.: Индрик, 2000. — С. 42-45.

120.   Фешкина, И.А. Сущность и роль стереотипов в процессе межкультурной коммуникации / И.А. Фешкина // Известия Волгоградского гос. пед. ун-та., 2009. — № 5. — С. 53-57.

121.   Филимонова О.Е. Рациональное и эмоциональное в репрезентации чувств (на материале английского языка) / О.Е. Филимонова // Когнитивно-прагматические и художественные функции языка. —Спб.: Тригон, 2000. — С. 225-233.

122.   Формановская, Н.И. речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика / Н.И. Формановская. — М.: ИКАР, 2007. — 480 с.

123.   Фуллье, А. Психология французского народа / А. Фуллье — Спб: Изд-во Ф. Павленкова, 1899. — 125 с.

124.   Ху Вэньчжун, Культура и коммуникация / Ху Вэньчжун. — Пекин: Изд-во обучения иностранных языков, 1994. — 290 с.

125.   Чапаева, Е.О. Коммуникативная ситуация возмущения: дис…канд. фил. наук: 10.02.19 / Е.О. Чапаева — Иркутск, 2009. — 173 с.

126.   Чернобров, А.А. Лингвокультурология: основа интегрального гуманитарного знания (Язык — Философия — Логика — Психология — Культура) / А.А. Чернобров. — Новосибирск: Свиньин и сыновья, 2006. — 332 с.

127.   Чидилян, А.Г. Английская национальная специфика речевого этикета / А.Г. Чидилян // Концепт и культура — Кемерово: ИПК «Графика», 2003. — С. 234-237.

128.   Чон Чжон Ван Способы выделения эмоционального состояния в русском языке и их семантические особенности / Чон Чжон Ван // Вестник Московского ун-та. Сер. Филология — М.: Изд-во МГУ, 2010. — № 4. — С. 15-32.

129.   Шарков, Ф.И. Коммуникология: основы теории коммуникации / Ф.И. Шарков. — М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2012. — 592 с.

130.   Шаховский, В.И. Человек лгущий в реальной и художественной коммуникации / В.И. Шаховский // Человек в коммуникации: аспекты исследования. — Волгоград, 2005. — С. 173-204.

131.   Шаховский, В.И. Категория эмоций в лексико-семантической системе языка / В. И. Шаховский. — Воронеж.: Изд-во Воронеж гос. ун-та, 1987. — 192 с.

132.   Шаховский, В.И. Лингвистика эмоций / В. И. Шаховский // Филологические науки. — 2007. — № 5. — С. 3-13.

133.   Щерба, Л.В. Пунктуация / Л.В. Щерба // Литературная энциклопедия / Под ред. А.В. Луначарского. — М.: ОГИЗ РСФСР, 1935. — Т.9. — С.366-370.

134.   Якищенко Е.А. Возмущающаяся языковая личность: коммуникативно-прагматический подход (на материале английского и французского языков) дис…канд. фил. наук: 10.02.19 / Е.А. Якищенко — Кемерово, 2014. — 174 с.

135.   Якищенко, Е.А. Лексические средства выражения эмоции возмущения в английском и французском языках (на материале художественной литературы) / Е.А. Якищенко // Сибирский филологический журнал — № 3. — 2013. — С. 200-2004.

136.   Argyle, M. Body Communication / M. Argyle. — New York: International Universities Press, 1977. — 403 p.

137.   Arnold, M.B. Emotion and personality: Psychological aspects / M.B. Arnold. — New York: Columbia University Press, 1960. — 296 p.

138.   Averill, J.R. Studies on anger and aggression: Implications for theory of emotions / J.R. Averill // American Psychologist. — New York: American Psychological Association, 1983. — Issue 11. — P. 1145-1162.

139.   Bange, P. Analyse conversationnelle et théorie de l’action / P. Bange. — Paris: Hatier, 2000. — 223 p.

140.   Bates, E. Language and context. The acquisition of pragmatics / E. Bates. — N.Y.: Acad. Press, 1976. — 375 p.

141.   Birdwhistell, R.L. Kinesics and Context: Essays on Body Motion Communication / R.L. Birdwhistell — Philadelpnia: University of Pennsylvania Press, 1970. — 352 p.

142.   Diller, H.J. Emotions on the Linguistics of English / H.J. Diller — Tubungen: Niemeier, 1992. — 155 p.

143.   Ekman, P. Emotions Revealed. Recognizing Faces and Feelings to Improve Communication and Emotional life / P. Ekman — New York: Times Books, 2003. — 288 p.

144.   Hymes, D. Foundations in sociolinguistics: an ethnographic approach / D.Hymes. — Philadelphia: Univ. of Pennsylvania Press, 1974. — 260 p.

145.   Jakobson, R. Essais de linguistique général / R. Jakobson — Paris: Minuit, 1966. — 257 p.

146.   James, W. Pragmatism / W. James // The works of William James. — L.: Cambridge (Mass.), 1975. — Vol. 1. — 141 p.

147.   Knapp, M. Nonverbal Communication in Human Interaction / M. Knapp — New York: Cengage Learning, 2009. — 512 p.

148.   Ladrière, P. La théorie de l’action. Le sujet pratique en débat / P. Ladrière, P. Rharo, L. Quéré. — Paris: CNRS, 1993. — 339 p.

149.   Lazarus, R.S. Thoughts on the relations between emotion and cognition / R.S. Lazarus // American Psychologist. — 1982. — № 37. — P. 1019-1024.

150.   Leech, G.N. Principles of pragmatics / G.N. Leech. — London: Longman Linguistic Library, 1983. — 250 p.

151.   Levinson, S. Pragmatics / S. Levinson. — Cambridge: Cambridge University Press, 1983. — 420 p.

152.   Mey, J.L. Pragmatics (An Introduction) / J.L. Mey. — Oxford: Blackwell Publishers, 2002. — 500 p.

153.   Michell, G. Indicating the truth of propositions: a pragmatic function of sentence adverbs. / G. Michell // Papers from the regional meeting of CLS. , 1976 — v. 12. — P. 495-505.

154.   Plutchik, R. A structural theory of ego defenses and emotions / R. Plutchik, H. Kellerman // Emotions in personality and psychopathology — N.Y.: Plenum Publ. Co., 1979 — P. 229-257.

155.   Schachter, S., Singer, J. Cognitive, social and physiological determinations of emotional states / S. Schachter, J. Singer // Psychological review. — 1962. — № 69. — P. 379-399.

156.   Searle, J.R. Expression and meaning. Studies in the theory of speech acts / J.R. Searle. — Cambridge: Cambridge University Press, 1979. — 179 p.

157.   Stalnaker, R.C. Pragmatics / R.S. Stalnaker // Reading in language and mind. — Cambridge: Blackwell, 1996. — P. 77-88.

158.   Steuble, A. Integrative Konversationsanalyse: Zum Zusammenhang von Sprache, nonverbaler Kommunikation und interaktiver Beziehung / A. Steuble. — Pfeifenweiler: Centaurus, 1986. — 438 S.

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ

 

1.      Александрова, З.Е. Словарь синонимов / З.Е. Александрова. — М.: Рус. яз., 2001. — 568 с.

2.      Англо-русский синонимический словарь / Ю.Д. Апресян, В.В. Ботякова, Т.Э. Латышева. — М.: Рус. яз., 1979 — 544 с.

3.      Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б. Мещеряков, В. Зинченко. — Спб.: Прайм-Еврознак, 2004. — 672 с.

4.      Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. — Спб.: Норинт, 1998. — 1536 с.

5.      Большой энциклопедический словарь. Языкознание / под ред. В.Н. Ярцевой. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. – 685 с.

6.      Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / под ред. Л.И. Скворцова — М.: ОНИКС, Мир и Образование, 2010. — 736 с.

7.      Словарь русского языка / под ред. А.П. Евгеньевой: Т. 1. А-Й. — М.: Русский язык, 1981. — 698 с.

8.      Этимологический словарь современного русского языка / сост. А.К. Шапошников: Т. 1. — М.: Наука, 2010. — 584 с.

9.      Active Study Dictionary of English. — М.: Рус. яз., 1988 — 710 p.

10. Davies, P. The American Heritage Dictionary of the English Language / P. Davies. — New York: Dell Publishing CO, 1978. — 820 p.

11. Cambridge Learner’s Dictionary. — UK: Cambridge University Press, 2001. — 767 p.

12. Dictionary of Contemporary English — UK: Longman, 2003 — 1949 p.

13. Dictionary of English Language and Culture. — England: Longman, 2005. — 1622 p.

14. Dictionnaire Electronique des Synonymes [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.crisco.unicaen.fr/des/synonymes/colere.

15.    Elix le dictionnaire vivant en langue des signes [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.elix-lsf.fr/spip.php?page=signes&id_article=136595&lang=fr.

16. Hayward, A.L. Cassell’s English Dictionary / A.L. Hayward. — London: Cassell, 1968. — 1348 p.

17. Macmillan English Dictionary. — UK: Oxford, 2005 — 1692 p.

18. Robert, P. Le Petit Robert / P. Robert. — Paris: Le Robert, 2011. — 2838 p.

19. Roget’s Thesaurus. — Great Britain: Penguin Books, 1966. — 712 p.

20. The Merriam-Webster Pocket Dictionary of Synonyms. — N.Y.: Pocket books New York, 1972 — 441 p.

21. The New American Roget’s College Thesaurus / P.D. Morehead. — USA: New American Library, 1978. — 573 p.

22. The New Roget’s Thesaurus / N. Lewis. — USA: A Berkley Medallion Book, 1972. — 496 p.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ЦИТИРУЕМЫХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

 

1.      Ahern, C. The Gift [Электронный ресурс] / C. Ahern. — Режим доступа: http://www.e-reading-lib.org/bookreader.php/135237/Ahern_-_The_Gift.html.

2.      Anouilh, J. Les Poissons rouges / J. Anouilh. — Paris: La Table Ronde, 1970. — 218 p.

3.      Bazin, H. Vipere au poing / H. Bazin. — Paris: Le livre de poche, 2004. — 192 р.

4.      Brockway, C. My Dearest Enemy [Электронный ресурс] / C.Brockway. — Режим доступа: http://www.booksbooksbooks.ru/index.php?option=com_ content&view=article&id=758:2010-05-22-09-29-33&catid=1:english&Itemid=3.

5.      Chabrier, A. Noire est la couleur /A.Chabrier. — Paris: Flammarion, 1964. —320 p.

6.      Cheveer, J. Clementina / J. Cheveer. — Moscow: Progress Publishers, 1980. — P. 221-247.

7.      Cheveer, J. The Day The Pig Feel Into The Well / J. Cheveer. — Moscow: Progress Publishers, 1980. — P. 107-179.

8.      Clark, M. Let Me Call You Sweetheart [Электронный ресурс] / M. Clark — Режим доступа: http://www.e-reading-lib.org/bookreader.php/102680/ Clark_-_Let_Me_Call_You_Sweetheart.html.

9.      Cooper, J. Emily [Электронный ресурс] / J. Cooper. — Режим доступа: http://www.rulit.net/tag/contemporary-romance/en/3/name.

10. Deforges, R. Les enfants de Blanche /R.Deforges. — Paris: Fayard, 1982. — 258 p.

11. Faure, L. Un crime si juste / L. Faure. — Paris: Éditions j’ai Lu, 1976. — 192 p.

12. Genet, J. Querelle de Brest /J.Genet. — Paris: Gallimard, 1986. — 252 p.

13. Gibson, R. I’m In No Mood For Love [Электронный ресурс] / R. Gibson. — Режим доступа: http://www.rulit.net/tag/contemporary-romance/en/3/name.

14. Hailey, A. Hotel / A. Hailey. — СПб.: Антология, КАРО, 2008. — 480 p.

15. Harris, J. Chocolat [Электорнный ресурс] / J. Harris. — Режим доступа: http://www.e-reading-lib.org/bookreader.php/80090/Harris_-_Chocolat.html.

16. Hyland, T. Daughters of Fortune / T. Hyland. — N.Y.: A CBS Company, 2010. — 567 p.

17. Jacq, C. Le moine et le vénérable / C. Jacq. — Paris: Robert Laffont, 1996. — 258 p.

18. Larson, S. Where The Heart Is / S. Larson. — Great Britain: Mills and Boon Limited, 15-16 Brook’s Mews, London W1A 1DR, 1985. — 224 p.

19. Levy, M. Et si c’était vrai… / M. Levy. — Paris: Robert Laffont, 2011. — 262 p.

20. Levy, M. Vous revoir / M. Levy. — Paris: Robert Laffont, 2011. — 314 p.

21. Lindsey, J. A Pirat’s Love [Электронный ресурс] / J. Lindsey. — Режим доступа: http://www.booksbooksbooks.ru/index.php?option=com_content& view=article&id=758:2010-05-22-09-29-33&catid=1:english&Itemid=3.

22. Maurier, D. Jamaica Inn / D. Maurier. — USA.: Avon Books, 1999. — 303 p.

23. Nothomb, A. Robert des noms propres / A. Nothomb. — Paris: Livre de Poche, 2002. — 192 p.

24. Potok, C. The Chosen / C. Potok — USA: A Fawcett Crest Book, 1967. — 272 p.

25. Quick, A. Scandal [Электронный ресурс] / A. Quick. — Режим доступа: http://www.rulit.net/tag/contemporary-romance/en/3/name.

26. Robbins, H. The Carpetbaggers. // Роман. На англ. яз. / Сокращение и комментарий Н. И. Кролик. — М.: Менеждер, 2006. — 304 с.

27. Sagan, F. Dans un mois dans un an / F.Sagan. — M.: Manager, 2005. — 112 p.

28. Sagan, F. Un peu de soleil dans l’eau froide / F.Sagan. — M.: Manager, 2006. — 192 p.

29. Saumont, A. Après / A.Saumont. — Paris: Julliard, 1998. — 162 р.

30. Schmitt, E. Odette Toulemonde / E. Schmitt. —Paris: Albin Michel, 2006. — P. 155-187.

31. Segal, E. Love story. / E. Segal. — М.: Айрис-пресс, 2007. — 224 p.

32. Shaw, I. The Top of The Hill / I. Shaw. — USA.: New English Library, 1983. — 320 p.

33. Troyat, H. Les Eygletière / H. Troyat.— M.: Vysšaja Škola, 1977.— 168 p.

34. Troyat, H. Les Eygletière. La faim des lionceaux / H. Troyat.— M.: Vysšaja Škola, 1980. — 167 p.

35. Werber, B. Le Miroir de Cassandre / B.Werber.— Paris: Albin Michel, 2011.— 800 p.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ КИНОФИЛЬМОВ

 

1.      «10 Things I Hate About You» by Gil Junger. — Режим доступа: http://www.youtube.com/watch?v=oSsB51mFpqw.

2.      «Ce que le jour doit à la nuit» d’ Alexandre Arcady. — Режим доступа: http://www.youtube.com/watch?v=4YRAVhCW_OQ.

3.      «Comme un chef» de Daniel Cohen. — Режим доступа: http://www.filmfra.com/commeunchef.htm

4.      «Ensemble, c’est tout» de Claude Berri. — Режим доступа: http://www.filmfra.com/ensemble.htm

5.      «P.S. I Love You» by Richard LaGravenese — Режим доступа: http://palebluedot.ru/p-s-ya-lublu-tebya.

6.      «Paris, je t’aime» d’ Olivier Assayas, Frédéric Auburtin. — Режим доступа: http://www.filmfra.com/parisje.htm.

7.      «Parlez-moi de la pluie» d’ Agnès Jaoui. — Режим доступа: http://www.filmfra.com/parlezmoi.htm.

8.      «Revenge of Bridesmaids» by James Hayman. — Режим доступа: http://www.youtube.com/watch?v=DE0xTw3Q-b8.

9.      «Stick It» by Jessica Bendinger. — Режим доступа: http://www.filminenglish.ru/movie/?id=2477.

10. «The Nanny Diary» by Shari Springer Berman — Режим доступа: http://www.youtube.com/watch?v=ceUVn24lLVo.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

ПРЕДИСЛОВИЕ ………………………………………………………………3

ГЛАВА I. ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ

В КОММУНИКАТИВНОМ АКТЕ………………………………………......4

1.1. Прагматика как один из основных аспектов

лингвистического исследования……….………………………………………...4

Вопросы………………………………………………………………………..…10

1.2. Коммуникативный акт и его составляющие…………………………........11

1.2.1. Речевой акт как минимальная единица коммуникативного акта……...14

1.2.2. Неязыковые средства в коммуникативном акте…………………….......16

Вопросы…………………………………………………………………………20

1.3. Языковая личность как основная составляющая коммуникативного акта...21

1.3.1. Сущность языковой личности……………………………………………21

1.3.2. Типы языковой личности…………………………………………………25

Вопросы…………………………………………………………………………..30

1.4. Эмоция и коммуникативный акт…………………………………………...31

1.4.1. Эмоция в психологии……………….…………………………………….32

1.4.2. Эмоция в лингвистике…………………………………………………….36

Вопросы…………………………………………………………………………..39

1.5. Стереотипное представление о выражении эмоций в английской

и французской культурах………………………………………………………..40

Вопросы………………………………………………………………………….46

ГЛАВА II. РЕЧЕВЫЕ АКТЫ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ И ОБРАЗУЮЩИЕ ИХ СРЕДСТВА………………………..47

2.1. Лексические единицы, обозначающие эмоцию,

в лексикографических справочниках…………………………………………..48

Задания…………………………………………………………………………..54

2.2. Лексические средства, передающие эмоцию

в авторском повествовании..……………………………………………………55

Задания………………………………………………………………………….66

2.3. Реализация эмоции в речи персонажа…………………………………...73

Задания………………………………………………………………………...…86

2.4.     Речевые акты эмоциональной языковой личности………………………97

Задания………………………………………………………………………….104

СПИСОК ОСНОВНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ……………………....................109

СПИСОК ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ……………………….110

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ……………………….......125

СПИСОК ЦИТИРУЕМЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ…………………………...127

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ КИНОФИЛЬМОВ……………….…...130

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Учебное издание

 

 

 

 

Лушникова Галина Игоревна

Вдовиченко Елизавета Анатольевна

 

 

 

 

Эмоциональная языковая личность

 

 

 

Учебное пособие предназначено для студентов, обучающихся по образовательной программе подготовки бакалавров, направления подготовки 45.03.01 Филология (профиль подготовки «Зарубежная филология»). Оно может быть использовано при изучении теоретических курсов «Введение в теорию коммуникации», «Основы межкультурной коммуникации», «Лингвокультурология», а также на практических занятиях по английскому и французскому языкам. Пособие состоит из 2 глав, в которых рассматриваются особенности реализации эмоциональной языковой личности в коммуникативном акте и основные вербальные и невербальные средства выражения эмоциональной языковой личности в английском и французском языках. Каждый раздел сопровождается вопросами и заданиями, которые помогут студентам в освоении теоретического материала и тренировке практических навыков межкультурной коммуникации.

 

 

 

Учебное пособие

Редакторы – Вдовиченко Е.А., Лушникова Г. И.

Компьютерный макет – Вдовиченко Е.А., Лушникова Г. И.

Корректоры – Вдовиченко Е.А., Лушникова Г. И.

 

 

___________________________________________________

 

Сдано к составлению 19.01.2016 г. Подписано к печати 10.02.2016 г. Формат 60Х84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура Times New Roman. Печать ризографическая. Усл. печ. листов 8,3. Наклад 100 экз. Зак. № 2

_________________________________________________

 

 

 

Издательство ГПА (филиал) ФГАОУ ВО «КФУ им. В. И. Вернадского» в г. Ялта

ул. Севастопольская, 2, г. Ялта

тел.: (3654) 32-21-14

факс (3654) 32-30-13