Мать ему говорила:
– Беды не наделай!
Ты ж покуда
малыш ещё,
беленький,
белый.
Вот разгонит весна
ноздреватые льды,
так хоть месяц ты
не выходи из воды!
потемнеет твоя
белоснежная шуба,
вот тогда,
мой нерпёнок,
и только тогда,
для тебя неопасною
станет вода.
Только мать за порог,
как в любую погоду
лез нерпёнок в сырую
байкальскую воду,
и на льдину –
ну что с непоседы возьмёшь!
Он родился зимою,
был в белую шубу одет он,
чтоб никто на снегу
нерпёнка увидеть не смог.
Время шубу менять –
белый берег раскрасило лето,
а малыш – точно снег,
а нерпёнок совсем занемог.
Плачет мама.
И папа нерпёнка жалеет…
Но от слёз разве
шуба его потемнеет?
Все соседи ревут,
и от этой беды
прибавляется
в море Байкале воды.
Он градусник ставил нерпёнку,
пощупал нерпёнку печёнку,
потрогал мохнатую шубку,
приставил к спине его трубку.
– Послушать мне вас разрешите…
Дышите…
Теперь не дышите…
Сказал он родителям:
– Странно!
Болезнь неизвестна почти.
И только глоток океана
поможет малышку спасти.
Глоточек зеленой,
глоточек солёной,
глоточек студёной
целебной воды.
Отец – хороший был пловец,
но постарел уже отец,
на полдороги силы
бедняге не хватило.
Так труден путь
и так далёк –
быстрины
и пороги…
Но верный,
храбрый омулёк
готовился к дороге.
Он про запас еды припас,
из дома вышел тихо:
он выбрал час,
когда как раз
дремала омулиха.
Он дружбу понимал всерьёз
и для спасенья друга
готов был ринуться в мороз,
пройти жару и вьюгу.
Плыл денёк омулёк,
плыл второй,
за волною волну рассекал,
но опять
впереди,
позади
и с боков
всё Байкал да Байкал.
Вдруг кто-то полосатый,
как тигр, издалека
метнулся из засады,
напал на омулька.
То близок, то далёк он
(крадётся и хитрит!),
морской разбойник
окунь –
прожорливый бандит.
И так он говорит:
– Подоспел, омулёк, к сроку!
Видишь: точит свой нож окунь?
Видишь: точит свой нож, значит,
ты не уйдёшь, никуда от меня не уйдешь!
Вдруг видит омулёк:
рыбачья сеть.
В такой сети
пришлось ему висеть:
запутался и выбраться б не смог,
когда б ему нерпёнок не помог.
Малыш глядит на сеть, да неспроста:
– Ага! Она не очень-то густа!
Я проскочу,
а кто-то наверху
поймает окунишку на уху!
А в той стене,
а в той стене
э-лек-тро-станция, и ток,
рождённый в глубине,
к заводам тянется.
По проводам,
по проводам
всё дальше, выше,
пошла вода, пошла вода!
Просыпаются рано подъемные краны,
достают они солнце из речного тумана.
Солнце в небе повесят – сияй во всю мочь!
И глядят великаны: кому бы помочь?
Он взял омулька на ладошку, сказал:
– Не робей, омулёшка!
Беду мы немедля поправим,
тебя к океану отправим.
Он тучу-летучу
к плотине привёл,
моторы на туче-летуче завёл.
– А ну-ка, без шума и лени
лети-ка ты, туча, к тюленям!
А ты, омулишка, везучий.
Счастливого плаванья в туче!
А нерпёнку всё хуже и хуже,
вся родня только плачет и тужит,
сам премудрый таймень затянул свой ремень,
двести тысяч лекарств он испробовал в день:
Но пилюли и разные капли
не спасают больного ни капли.
Вдруг туча в Байкал уронила звезду.
А это из тучи-летучи
смельчак омулёк соскочил на ходу –
в чешуйки ударился лучик.
И белая фляга из чистого льда
в глубины Байкала нырнула.
В той фляге – вода,
живая вода,
полна океанского гула.
Полярные ветры,
полярные льды,
сиянья полярного полосы –
всё спрятано
в этом глоточке воды,
добытой у самого полюса.
В глоточке солёной,
в глоточке зелёной,
в глоточке студеной
целебной воды.
Материалы на данной страницы взяты из открытых источников либо размещены пользователем в соответствии с договором-офертой сайта. Вы можете сообщить о нарушении.