Искусство Древней Руси. Иконопись

Среди сложившихся к XII-XIII векам художественных центров Новгород занимает ведущее место, являясь хранителем традиций древнерусской культуры. Произведений древнейшего времени сохранилось сравнительно мало, и определить их принадлежность к новгородской иконописи в большинстве случаев затруднительно, так как самые ранние иконы испытывали на себе сильное влияние византийской живописи. В Новгороде той поры было много Византийских икон, там жили и творили греческие художники. Новгородской школе свойственны: импульсивность образа, конкретность, энергичный лаконизм стиля, сильно проступающие народные черты, отсутствие сложных сюжетов, звонкость цвета.

От новгородской иконописи XI века сохранился на сегодняшний день лишь один памятник - монументальная икона "Петр и Павел" из Софийского собора (Новгородский историко- архитектурный музей-заповедник). От первоначальной живописи до нас дошли лишь фрагменты одежды и фона, лики же, руки и стопы ног утрачены - (здесь не удалось обнаружить красочный слой древнее XV века). Плохая сохранность препятствует делать выводы о том, кто был автором иконы - заезжий греческий мастер, приглашенный в Новгород киевский художник или местный иконописец. Как и все ранние иконы Новгорода, этот памятник тяготеет к кругу произведений византийской станковой живописи. Но от этих работ его отличает необычный для греческих икон большой размер (2,36 х 1,47). Это обстоятельство указывает на то, что икона была не привозной, а выполнена в Новгороде. Северная Русь в изобилии поставляла зодчим и живописцам нужное им дерево, и художники не скупились на расходование легко доступного им материала.

Самыми древними для XII века для являются два изображения Св. Георгия: одно в рост (Третьяковская галерея), другое полуфигурное (Успенский собор в Московском Кремле). Иконы, возможно, происходят из Георгиевского собора Юрьева монастыря в Новгороде, заложенного в 1019 году и освященного 29 июня 1140 года (?).

Характерным образцом новгородского стиля XII века служит икона "Знамение" (Новгородский историко-художественный музей-заповедник), которая, принимала участие в обороне Новгорода при осаде его суздальскими войсками в 1169 году. На оборотной стороне иконы (ее лицевая сторона утрачена и написана заново) представлена несколько необычная композиция - апостол Петр и мученица Наталия обращаются с молитвой к Христу. Икона из церкви Спаса Преображения на Ильине улице в Новгороде. На оборотной стороне много утрат и потертостей красочного слоя. Лучше всего сохранилось лицо апостола Петра. Изображение Знамения, восходящее к образу Богоматери Влахернитиссы, особо почиталось новгородцами и рассматривалось ими как своеобразная эмблема города и как его палладиум.

О своеобразном бунте против византийской традиции говорит большая краснофонная икона в Русском музее, на которой представлены в рост фигуры Св. Иоанна Лествичника, Георгия и Власия. Вся композиция подчинена двум измерениям, в фигурах нет ни малейшего намека на объем. Художник накладывает краски большими, ровными плоскостями, избегая светотеневой моделировки. Типы лиц, живо напоминающие образы Нередицы, уже чисто русские. Поверх карнации положены глубокие тени и яркие блики, превратившиеся из красочных тушевок и густых мазков в ряд тонких раздельных линий. Здесь намечается та техника иконного письма, которая сделается в дальнейшем своего рода каноном.

Совсем особое место занимает икона "Николай Чудотворец", происходящая из церкви Николы на Липне (Новгородский историко-художественный музей-заповедник). Эта икона сохранила подпись художника (Алекса Петров сын) и дату (1294), что делает ее совершенно уникальным памятником. По сторонам от Николы изображены в гораздо меньшем масштабе фигуры Христа и Богоматери, а поля иконы украшают еще меньшие по размерам фигурки излюбленных новгородцами святых и полуфигуры архангелов и апостолов, фланкирующие престол уготованный (этимасия). Подчиняя Николе Христа и Марию, художник явно нарушает церковную иерархию. Соименный заказчику Николаю Васильевичу, чьим патроном он здесь выступает, святой утратил суровость фанатического отца церкви. Необычно для византийских икон и обилие орнаментальных мотивов. Одеяние святителя разукрашено так, как будто художник воспроизводил народные вышивки. И даже нимб декорирован тончайшим орнаментом. В подобной трактовке много от наивной, почти что деревенской непосредственности восприятия.

Для новгородских иконописцев чрезвычайно показателен выбор святых. Чаще всего изо­бражались Никола, Георгий, Илия, Власий, Флор и Лавр, Параскева Пятница, Анастасия. Эти святые имели в народном сознании прямое отношение к ходу сельской и городской жиз­ни. К Николе обращались во всех трудных случаях, он также охранял на водах и в путеше­ствиях. Илию молили о дожде в засуху, просили уберечь от грозы и огня. Флор и Лавр по­читались как покровители коневодов. Параскева Пятница и Анастасия слыли пособницами торговли и брака. Многие святые заменили прежние языческие божества. Так, Власий счи­тался покровителем скота и как бы сменил Велеса - «скотьего бога». Велико-мученик и по­кровитель воинства Георгий стал покровителем земледелия и коневодства, поскольку его день отмечался 25 апреля, когда табуны выгоняли в поле. По народному убеждению все эти святые могли принести конкретную пользу.

С XIV века в древнерусской, и в частности в новгородской, живописи все чаще начинают появляться житийные иконы, получившие распространение на Руси. В житийные сцены начали проникать элементы реальной архитектуры и реального быта. Но никогда житийная сцена не превращалась в простую жанровую сцену. В ней всегда сохранялась дистанция между миром идеальным и миром реальным, всегда умозрительное начало властно напоминало о себе. Благодаря тому что Новгород не знал татарского ига, в нем никогда не пресекалась местная художественная традиция. Как раз на протяжении XIII столетия народное творчество проявило себя с особой силой. В век, когда оказались почти прерванными культурные и торговые связи с Византией, когда прекратился ввоз византийских икон, стало, естественно, легче выйти из-под византийских влияний.
Смягчается суровость ликов, упрощаются композиции, рисунок делается обобщеннее и лаконичнее, краски накладываются ровным цветом, без оттенков и почти без светотени, силуэт приобретает все большее значение, палитра светлеет и загорается яркими киноварными, белоснежными, изумрудно-зелеными и лимонно-желтыми тонами. В XIII веке закладываются основы для расцвета новгородской живописи XIV-XV столетий.
Греческое влияние сохраняется в XIV веке во фреске, станковая живопись .

Самые ранние из известных нам псковских икон – датируются XIII веком. Тяжелые, грузные примитивные формы. Однотипные лица с широким разрезом глаз и с крупными изогнутыми носами. В одеянии широко использованы излюбленные псковскими художниками золотые ассисты, излишне дробящие плоскость и переключающие ритм складок в план чисто декоративного узора.

Илья Пророк с житием.
Конец XIII — начало XIV века. 141×111. Третьяковская галерея.
Из церкви Ильи Пророка в селе Выбуты близ Пскова. Сохранность посредственная. Здесь мы находим часто встречающийся в работах псковских художников прием — смелое сочетание в пределах одной доски различных тем, лишенных внутренней связи. Наверху изображен полуфигурный Деисус с ангелами и апостолами, явно навеянный иконами, стоявшими на архитраве алтарной преграды. Посередине и внизу представлены пророк Илья в пустыне и двенадцать (?) сцен из его жизни.

Развитие псковской живописи в XIV веке протекало по сравнению с новгородской в замедленном темпе. В Пскове весьма устойчивыми были архаические течения, что затрудняет датировку псковских икон. Лишь на протяжении последней четверти XIV века псковская иконопись достигает полной зрелости. Именно в это время и в первой половине XV века создаются лучшие псковские иконы, отмеченные столь неповторимо индивидуальной печатью, что их невозможно принять за произведения ни одной другой школы.
Параскева, Варвара и Ульяна.
Последняя четверть XIV века. 143×108. Третьяковская галерея, Москва. Из Варваринской церкви в Пскове. Сохранность посредственная.
Фигурам приданы различные повороты, чем преодолевается застылая фронтальность новгородских икон с «избранными святыми».

«Собор Богоматери» Это едва ли не самая ранняя русская икона на данную тему. Она восходит к рождественской стихире «Что Ти принесем, Христе, яко явился еси на земле...», которую пели 25 декабря. По словам стихиры, все твари приносят младенцу подарки в знак благодарности: ангелы — пение, небеса — звезду, волхвы — дары, пастыри — восхищение, земля — пещеру, пустыня — ясли, человеческий же род — Матерь и Деву, то есть Богоматерь. В этой композиции сильно подчеркнуто центростремительное начало, поскольку фигура Богоматери обычно помещается в центре и к ней устремляются со всех сторон ангелы, пастыри, волхвы и аллегорические фигуры Земли и Пустыни. Это — выражение всеобщей радости.
Автор вышеназванных трех икон был выдающимся художником, во многом перекликающимся по бунтарскому духу своего искусства с Феофаном Греком мастерами волотовской росписи.

Последней четвертью XIV столетия датируется и «Сошествие во ад» (Русский музей). Из Троицкого собора в Острове (затем икона находилась в собрании Н. П. Лихачева). Здесь ощущаются отголоски феофановского искусства. Они сказываются в особой стремительности движения, в необычайной динамике резких высветлений, в подобных огневым вспышкам бликах. Однако в иконе пробиваются местные черты: скученная, малоритмичная композиция, плотная, густая колористическая гамма, сумрачная коричневатая карнация. Даже в самых порывистых позах есть застылость, что объясняется геометрической обобщенностью силуэтов. Наверху, в нарушение всех правил, расположен несимметричный поясной многофигурный деисус, где вместо Христа изображен Никола.
Для псковского мастера главное — это не гармония, а непосредственность и импульсивность выражения.

Московская школа иконописи сложилась позднее новгородской, и начало ее расцвета почти совпадает с расцветом псковской школы. Вероятнее всего, Москва примкнула к старым владимирским традициям при переезде митрополита Петра в Москву из Владимира. Перелом в московской живописи, уход от архаичности и примитивности наметился лишь в 40-х годах XIV века, после приезда константинопольских живописцев, приглашенных в Москву греческим митрополитом Феогностом.

Борис и Глеб (в крещении Роман и Давид).
Ранний XIV век. 143×95. Русский музей. Не исключена возможность исполнения иконы во Владимире, до перенесения митрополичьей кафедры в Москву.

Николай Чудотворец с житием
Вторая половина XIV века. 135×96. Третьяковская галерея, Москва. Из собора Иоанна Богослова в Коломне. Сохранность посредственная.

Московские летописи подробно освещают эпизод с приездом греческих писцов. В 1344 году Феогност поручил им расписать свой митрополичий храм — церковь Пречистой Богородицы. Одновременно с греческими художниками в Москве работали и «русские иконники», расписавшие придворный Архангельский собор. Русские живописцы возглавлялась Захарией, Дионисием, Иосифом и Николаем. В следующем, 1345 году, в летописи уже нет речи об артели Захарии и его сотоварищах. Зато упоминается новая группа художников, руководимая Гоитаном, Семеном и Иваном. Их летописец очень точно определяет: «русские родом, но греческие ученики». Они расписали монастырскую церковь Спаса на Бору, законченную в 1346 году.
Спас Ярое Око. Середина XIV века. 100×77. Успенский собор в Московском Кремле. Темная византийская палитра, тяжелые формы, но асимметричность очерка головы, трактовка лица при помощи сочных бликов и отметок, морщины и складки кожи на шее, светлый голубой хитон - новое веяние.

Появление в Москве Феофана Грека было для московских художников большой удачей. На Русь Феофан прибыл не позднее 1378 года, в расцвете своего таланта. Но Москва интересовалась не одним лишь византийским искусством. В конце XIV века ее внимание привлекли также работы южнославянских мастеров. Известно, что по мере продвижения турок в Болгарию и Сербию многочисленные эмигранты искали спасения на Руси, где им оказывали широкое гостеприимство. По-видимому, одним из таких эмигрантов был упоминаемый летописью Лазарь сербин, поставивший в 1404 году часы «чюдны» в Московском Кремле. И такими же эмигрантами должны были быть авторы большой иконы «Предста царица одесную Тебе» в Успенском соборе.

Благовещенский собор Московского Кремля. Деисусный чин

Начиная с XV века подавляющее количество икон выполнялось для иконостасов и последние во многом диктовали художникам стиль и характер изображений. Иконостасы приучали ценить красоту лаконичной формы, обобщенного силуэта, яркого и четкого красочного пятна. Они оберегали живопись от повествовательного начала, от проникновения в нее мелких жанровых черт. Они развивали у живописцев чувство архитектонического. Но иконостас имел и свою оборотную сторону. Коль скоро в творениях Феофана и Рублева была обретена его классическая форма и коль скоро после появления праотеческого яруса программная сторона иконостаса получила свое логическое завершение, входящие в состав иконостасов иконы сделались каноничными и их стали повторять с незначительными изменениями. Рублев в иконостасах Успенского и Троицкого соборов стремится к большей слитности фигур. Достигает он этого не только благодаря нейтрализации индивидуальных черт, но также путем акцентировки «соборного» начала, того самого начала, которое так явственно ощущается в русских иконах «О Тебе радуется» и «Собор Богоматери».

Рублеву удалось сплавить в единое целое местные традиции и все почерпнутое из произведений византийских мастеров. Многим он был обязан Феофану Греку, с которым вместе работал. Однако по складу своего лирического дарования Рублев был антиподом Феофана. Ему остались чуждыми его суровые, полные драматизма образы. Идеалы Рублева были иными — более созерцательными, более просветленными. Рублев выработал столь совершенный художественный язык, что на протяжении всего XV века его стиль сделался ведущим. Тесная связь Рублева с идейным движением, которое возглавил Сергий Радонежский (1322–1392), давший мощный стимул развитию на Руси общинножительных монастырей. Для Сергия образ Троицы знаменовал единство и согласие. И в память именно Сергия создал Рублев лучшее свое творение — икону Троицы.
Гостеприимство Авраама (Троица Ветхозаветная).
Ок. 1411 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва.

ИСТОЧНИКИ

Виктор Никитич Лазарев «Новгородская иконопись»
http://www.wco.ru/biblio/books/novg-ic1/N01-T.htm

Виктор Никитич Лазарев «Русская иконопись от истоков до начала XVI века»
http://www.wco.ru/biblio/books/novg-ic1/N01-T.htm

Сайт «Христианство в искусстве: иконы, фрески, мозаики…»
http://www.icon-art.info/location.php?lng=ru&loc_id=17

Энциклопедия православной иконы
http://obraz.org/