Колесо истории "Россия в годы Первой мировой войны"

Первая мировая война, или Великая война, длившаяся 4 года 3 месяца и 10 дней,   явилась   переломным   моментом   в   судьбе   не   только   России,   но   и   всей человеческой   цивилизации.   Это   была   первая   в   истории   в   полном   смысле   мировая война. В этой кровавой бойне приняли участие 38 государств, расположенных на всех континентах   планеты,   с   населением   свыше   1,5   миллиарда   человек.   В   войска   были мобилизованы 65 миллионов человек. Боевые действия велись на огромной территории от   холодных   арктических   и   антарктических   широт   до   тихоокеанских   тропиков   и Южной Африки, от Китая до Фолклендских островов. Это было первое, по существу, столкновение   национальных   амбиций   и   национальных   экономик   планетарного масштаба.Именно в годы Первой мировой войны в ходе военных действий появились и были использованы на практике новые виды средств массового уничтожения: танки, авиация, химическое оружие. На полях сражений осталось 10 миллионов человек. Ещё более 20 миллионов было ранено, отравлено газами и покалечено, мощная артиллерия стерла с лица земли некогда цветущие города и сёла, разрушила целые страны. За годы войны   погибло   около   7   миллионов   ни   в   чём   неповинных   мирных   жителей.Первая мировая война кардинально поменяла геополитический ландшафт Европы. В её огне сгорели   сразу   четыре   могущественные   империи   (Российская,   Германская,   Австро­ Венгерская   и   Османская),   и   в   то   же   время   выплавились   новые   национальные государства. Она изменила судьбы миллионов простых людей, а её итоги определили дальнейшее развитие мировой цивилизации. Первая мировая война оказала огромное влияние на судьбу Русского мира, границы которого   тогда   в   целом   совпадали   с   границами   Российской   империи.   Вторая Отечественная война,  как  её назвали  в 1914  году,  стала  одновременно  и подвигом русского   оружия,   и   национальной   катастрофой.   Начавшись   под   патриотическими лозунгами,   в   дальнейшем   она   способствовала   сильнейшей   поляризации   сил, предопределила революции, братоубийственную гражданскую войну, раскол страны, привела   к   появлению   в   рамках   Русского   мира   другой,   эмигрантской,   России   – настоящего Русского мира в изгнании. Что же предопределило столь трагическую развязку?Первая мировая война с самого начала стала нелёгким испытанием для России. Можно с уверенностью сказать, что Петербург не хотел этой войны, старался избежать её всеми силами. Этот тезис подтверждает хотя бы тот факт, что Россия вступила в Первую мировую войну, не имея   никакой   серьёзной   геополитической   цели   (не   говоря   уже   о   каких­либо захватнических   планах).   Российская   империя,   в   которой   тогда   проживал   каждый седьмой житель Земли, вступила в войну, чтобы защитить маленькую Сербию и помочь своей   союзнице   по   Антанте   Франции.   Лишь   потом,   в   марте   1915   года,   союзники договорились, что черноморские проливы  – давняя мечта российских императоров, «ключи от собственного дома» – в случае победы будут контролироваться Россией. Кроме   того,   России   была   обещана   Галиция.   Но   как   трезво   и   обоснованно   писал накануне войны знаменитый государственный деятель П.Н. Дурново, присоединение Галиции «лишь спровоцирует центробежные тенденции в России и идею отторжения Малороссии, которую лелеют галицийские униаты». К сожалению, его дальновидное политическое завещание было проигнорировано.Уместно напомнить, что ещё в 1903 году российский Генеральный штаб принял решение, согласно которому территория и границы   Российской   империи   объявлялись   окончательными   и   не   подлежащими пересмотру. Россия прямо отказывалась от обретения новых территорий. К сожалению, мудрость   и   сила   данного   решения   оказались   девальвированы   тем,   что   чиновники восприняли   его   по­своему   и   сочли   необязательным   к   исполнению.Для   абсолютного большинства населения Российской империи война стала полнейшей неожиданностью и расценивалась как грандиозное стихийное бедствие и Божья кара за людские грехи. Из царских манифестов от 2 и 8 августа 1914 года о вступлении России в войну народ узнал, что на родину напали Германия и Австро­Венгрия и нужно защищать свою землю и веру от врага, а также помочь «единокровным и единоверным» братьям­сербам. При этом, как вспоминал позже, основываясь на собственном опыте общения с солдатами, генерал А.А. Брусилов, «кто такие сербы, не знал почти никто», а уж почему немцы из­ за   Сербии   вздумали   воевать,   «было   совершенно   непонятно».   Вчерашние   крестьяне, составлявшие   более   80%   российской   армии,   были   уверены,   что   аннексия   и контрибуция – это какие­то города… И тем не менее солдаты, а также большинство крестьян и рабочих в тылу твёрдо стояли на том, что, «ежели немец прёт, то как же не защищаться» и что «нам чужого не надо, но и своего мы не отдадим». Таким образом, начало   войны   вызвало   самый   настоящий   патриотический   подъём   в   российском обществе.Как   известно,   наспех   организованное   наступление   русской   армии   на Восточном фронте стало полной неожиданностью для Германии и, по сути, спасло от немедленного   разгрома   Францию.   Однако   первоначальные   успехи   русской   армии   в Галиции в сентябре 1914 года уже в январе 1915­го сменились крайне чувствительными поражениями в Восточной Пруссии. Весна же 1915 года ознаменовалась тяжелейшими поражениями   русской   армии   в   Галиции   и   её   стремительным   откатом   на   восток. Ухудшение ситуации на фронте, бытовые трудности в тылу и консервативная политика правительства   заметно   охладили   те   патриотические   чувства,   которые,   казалось   бы, сплотили   все   слои   населения   России   в   начале   войны.Правда,   к   концу   1915   году обстановка в тылу и, главное, на фронте несколько стабилизировалась. Был преодолён кризис   боевого   снабжения   армии,   а   общий   объём   промышленной   продукции   даже превзошёл   уровень   1913   года,   хотя   это   достигалось   за   счёт   одностороннего   роста военного производства при сокращении объёма мирной продукции. Вместе с тем в стране   продолжали   нарастать   топливный   кризис   и   кризис   транспорта,   и   что   самое страшное   –   кризис   внутриполитический   и   династический.В   1916   году   кризисные тенденции в российском обществе заметно усилились. На фронтах шла изнурительная позиционная война, лишь раз прерванная знаменитым «Брусиловским наступлением» войск Юго­Западного фронта в мае­сентябре 1916 года. Именно Брусиловский прорыв вызвал   последний   всплеск   патриотических   настроений   в   армии   и   в   тылу,   который сменился затем глубоким пессимизмом и даже чувством безнадёжности. В армии росло число   дезертиров,   учащались   случаи   «самострела»,   коллективной   сдачи   в   плен   и стихийных братаний с солдатами противника. Ко всему прочему фронт будоражили бесчисленные  слухи   об  измене   в «верхах»,  мнимой   скандальной  связи   Распутина   с царицей, военных сверхприбылях буржуазии. В солдатских письмах домой грозно и гулко   зазвучал   мотив   грядущего   возмездия   народа   власти   и   всем   имущим классам.Таким образом, уже в 1916 году в армии, как и по всей стране, интенсивно шёл процесс распада тех патриотических настроений, которыми было охвачено в 1914 году всё российское общество. Давала свои результаты и та работа, которую вели в войсках революционные   организации,   в   первую   очередь,   большевики   и   эсеры,   разлагавшие армейский   организм   изнутри.   Тыл   заражал   войска   духом   безверия   и   пессимизма, подрывал   их   боевой   дух,   обострял   сословный   и   классовый   антагонизм   между солдатами   и   офицерами.   Фронт,   в   свою   очередь,   давал   тылу   понять,   что   при существующем   строе   одержать   победу   над   таким   сильным   врагом,   как   Германия, нельзя. Царизм бесповоротно терял свою главную опору – армию, что, в конечном счёте, и предрешило его судьбу.Экономика страны явно не справлялась с перегрузками военного времени. Особенно напряжённое положение складывалось на транспорте и в деле снабжения населения продовольствием, а промышленности – топливом и сырьём. Причём   все   три   кризиса   были   тесно   взаимосвязаны   и   сплетались   с   кризисом политическим.   Монархия   в   России   в   том   варианте,   который   олицетворяли   собой Николай II и его правительство, объективно изжила себя, и реальных защитников в роковой февраль 1917 года у неё уже практически не осталось.Однако и новая власть, сменившая   царский   режим   в   ходе   Февральской   революции,   оказалась   неспособной справиться с грузом проблем. Несмотря на то, что весной 1917 года Россия стала едва ли не самым демократическим государством в мире, общество требовало конкретных действий по доведению до конца демократической революции, кардинального решения ключевых   вопросов   российской   жизни   –   земельного,   рабочего,   национального   и др.Особенно остро стоял вопрос выхода России из войны. Только за весну 1917 года число   дезертиров   составило   около   2   миллионов   человек.   Уставшие   от   войны   и «разбалованные» бескрайней демократизацией армии солдаты не хотели продолжения войны, пусть даже и за свободу, а жаждали воспользоваться  этой самой свободой, чтобы получить долгожданную землю и спокойную мирную жизнь. Столкнувшись с суровыми   реалиями   жизни   и   не   получив   своевременной   реальной   «подпитки»   со стороны   власти,   патриотизм   (который   после   февраля   1917   принял   форму «революционного оборончества») стал быстро терять свою действенную силу, уступая место   усталости,   равнодушию   и   надежде   на   пресловутый   русский   «авось».Самое парадоксальное   и   трагическое   для   судеб   Русского   мира   заключалось   в   том,   что национальная и геополитическая катастрофа, постигшая Россию по итогам войны в 1918 году, случилась не в результате военного поражения. Ведь и после Февральской революции Россия имела возможности оказаться в стане победителей. Несмотря на расшатывание государства, революцию и разложение армии, победа Антанты уже была очевидна. Было ясно, что в ближайшее время на стороне Антанты в войну вступит экономически наиболее сильная страна мира – США. Чувствовать себя обреченными в начале 1917 года было куда больше оснований у стран Четверного союза во главе с Германией.Как справедливо писал уже после окончания войны У. Черчилль, «согласно поверхностной моде нашего времени царский строй принято трактовать как слепую прогнившую тиранию. Но разбор 30 месяцев войны с Германией и Австрией должен был исправить эти легковесные представления. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила. Держа победу уже в руках, она пала на землю   заживо,   пожираемая   червями».Грандиозный   крах,   таким   образом,   явился следствием не столько военной слабости России и поражений русской армии, сколько результатом катастрофического разложения тыла и полного разлада между властью и уставшим   от   войны,   хозяйственной   разрухи   и   правительственной   неразберихи обществом. И это при том, что удержи в 1917–1918 годах Россия русско­германский фронт, то в 1919 году на Версальской мирной конференции она была бы вместе с другими членами Антанты в стане победителей, а вместо этого после унизительного сепаратного   Брестского   мира   молодая   Советская   республика   оказалась   уже   среди побеждённых, причём вместе с теми, кто за год до этого будто бы её победил.История, конечно, не терпит сослагательного наклонения. Всем хорошо известно, что Первая мировая   война   завершилась   для   России   грандиозным   национальным   унижением   – Брестским миром, подписанным в марте 1918 года пришедшими за полгода до этого к власти большевиками. Брестский мир стал  воплощением, пожалуй, самого позорного военного поражения нашего Отечества со времён монголо­татарского нашествия.   Россия теряла около 1 млн кв. км с населением до 50 миллионов человек, всю свою прежнюю армию и флот, статус   великой   державы.   Росчерком   пера   уничтожались   итоги   Северной   и   русско­ турецких войн, которые Россия успешно вела последние два столетия, а также всё то, в защиту чего она проливала кровь в Первой мировой войне. Сбылись самые страшные прогнозы министра иностранных дел России С.Д. Сазонова, сделанные накануне войны: «В   случае   торжества   Германии   Россия   теряла   прибалтийские   приобретения   Петра Великого, а на юге лишалась своих черноморских владений, до Крыма включительно, и оставалась...   после   окончательного   установления   владычества   Германии   и   Австро­ Венгрии   на   Босфоре   и   на   Балканах   отрезанной   от   моря   в   размерах   Московского государства».Нельзя забывать и о том, что именно сам факт подписания Брестского мира стал одной из главных причин окончательного входа России в драму Гражданской войны.   Войны,   которая   привела   к   ещё   более   страшным   людским   потерям,  вызвала трагический раскол Русского мира и исход значительной (и наиболее образованной) его части в эмиграцию. Грозные события 1914–1918 годов на фронте и в тылу стоили Российской империи, более   не   существовавшей,   громадных   человеческих   жертв.   Безвозвратные   людские потери составили около 4,5 миллионов человек. На поле боя погибли 700 с лишним тысяч человек, умерли от ран ещё почти полтора миллиона. Ещё 285 тысяч человек умерли в плену, 238 тысяч не вернулись из плена в Россию, а почти 800 тысяч пропали без вести. Среди гражданского населения умерли от эпидемий и голода около 400 тысяч человек, жертвами террора стали 100 тысяч и оказались в эмиграции 200 тысяч человек.   Потери   русской   армии   были   больше,   чем   германской,   не   говоря   уже   о французской   и  английской.  По  некоторым   данным   в  результате   Первой   мировой   и вызванной её Гражданской войны население бывшей Российской империи сократилось на 25 миллионов человек!Изменилась и демографическая ситуация в стране, поскольку из жизни ушли миллионы наиболее активных и дееспособных мужчин, не сумевших оставить после  себя детей. Не  будет  преувеличением  сказать, что  война создала  и совершенно новый социально­психологический феномен «человека с ружьём», который впервые стал так активно вмешиваться в политику, а после возвращения к мирной жизни оказался в первых рядах её строителей.Велики были и гуманитарные издержки войны   и   революции.   Серьёзный   кризис   переживал   институт   семьи.   Пошатнулись нравственные нормы поведения людей. Несмотря на интенсивный процесс политизации российского   общества,   уровень   политической   культуры   россиян   оставался   в  целом достаточно низким, свобода понималась сплошь и рядом как анархическая «воля», а сложная   диалектика   прав   и   обязанностей   гражданина   оставалась   для   большинства населения тайной за семью печатями.