КОНКУРС ЧТЕЦОВ, ПОСВЯЩЁННЫЙ 70-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ

КОНКУРС ЧТЕЦОВ, ПОСВЯЩЁННЫЙ 70­ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ Подготовила Шибалкова Т.П.     Сегодня мы собрались в этом зале, чтобы провести конкурс стихов, посвященный 70­ летию Победы в Великой Отечественной войне, воинам, павшим в боях за нашу Родину Нет в нашей стране семьи, которой бы не коснулась страшная война 1941 – 1945 годов. Все  дальше уходят эти годы, все чаще мы слышим слова о том, что не нужно много говорить о  войне, что живые должны помнить о живых. Это верно, мы должны любить близких и  заботиться о тех людях, которые рядом с нами. Но и помнить необходимо о том, кому мы  обязаны счастьем жить на земле. Именно тем, кто остался на полях сражений, умер от ран  после войны, людям, выстоявшим, пережившим и не забывшим войну, посвящается наше  мероприятие. «От героев былых времён..» (песня)     Грозные годы… Как они изменили судьбы, обагрили кровью и слезами, сделали  короткими жизни многих мальчишек и девчонок, разрушили светлые мечты  семнадцатилетних, которые прямо с выпускного бала ушли “из детства в эшелон пехоты, в  санитарный взвод”… В.Соколов. «Песня». Какими красивыми были Мальчишки семнадцати лет, Которых еще не любили, Которых давно уже нет. Летели над ними разрывы, Осколки великой войны. Но все ж они,  мальчики, живы, Как живы отцы и сыны. Какими красивыми были Девчонки семнадцати лет, Которых еще не любили, Которых давно уже нет. Летели над ними разрывы, Осколки великой войны. А все ж они, девочки, живы, Как дочери и как сыны. Какими красивыми были, Такими и в землю ушли. А там ,где мы их хоронили, Там красные маки взошли. Свершаются сказки и были В созвездьях боев и побед… Такими красивыми были Ребята семнадцати лет. А.Твардовский .«Две строчки» Из записной потертой книжки Две строчки о бойце­парнишке, Что был в сороковом году Убит в Финляндии на льду.  Лежало как­то неумело По­детски маленькое тело. Шинель ко льду мороз прижал, Далеко шапка отлетела. Казалось, мальчик не лежал, А все еще бегом бежал Да лед за полу придержал...  Среди большой войны жестокой, С чего ­ ума не приложу, Мне жалко той судьбы далекой, Как будто мертвый, одинокий, Как будто это я лежу, Примерзший, маленький, убитый На той войне незнаменитой, Забытый, маленький, лежу.   Они хотели вернуться в теплые дома, чтоб посмотреть в добрые, полные тоски и печали  глаза своих матерей. Очень хотели… но бросались на амбразуры вражеских пулеметов,  гибли под пулями, принимали мученическую смерть во вражеском тылу.  Р.Казакова. «На фотографии в газете…». На фотографии в газете нечетко изображены бойцы, еще почти что дети, герои мировой войны. Они снимались перед боем ­ в обнимку, четверо у рва. И было небо голубое, была зеленая трава. Никто не знает их фамилий, о них ни песен нет, ни книг. Здесь чей­то сын, и чей­то милый, и чей­то первый ученик. Они легли на поле боя,­ жить начинавшие едва. И было небо голубое, была зеленая трава. Забыть тот горький год неблизкий мы никогда бы не смогли. По всей России обелиски, как души, рвутся из земли. ...Они прикрыли жизнь собою,­ жить начинавшие едва, чтоб было небо голубое, была зеленая трава. В.Высоцкий. «Он не вернулся из боя». Почему все не так, вроде все как всегда, То же небо опять голубое, тот же лес,  Тот же воздух и та же вода.  Только он не вернулся из боя.  Мне теперь не понять, кто же прав был из нас В наших спорах без сна и покоя. Мне не стало хватать его только сейчас, Когда он не вернулся из боя. Он молчал невпопад и не в такт подпевал,  Он всегда говорил про другое,  Он мне спать не давал,  Он с восходом вставал,  А вчера не вернулся из боя . То, что пусто теперь, не про то разговор.  Вдруг заметил я: нас было двое. Для меня будто ветром задуло костер,  Когда он не вернулся из боя. Нынче вырвалась словно из плена весна.  По ошибке окликнул его я: ­ Друг, оставь покурить,­ а в ответ – тишина: Он вчера не вернулся из боя.     Война как всегда стала испытанием человеческого духа и плоти. Наши солдаты стояли  до последнего, совершали подвиги. В годы войны не случайно полюбился всем Василий  Тёркин, герой одноимённой поэмы Твардовского, поддерживающий солдат своим задором,  юмором, спорящий даже с самой смертью. А.Твардовский.Отрывок из поэмы «Василий Тёркин». Долги ночи, жестки зори В ноябре ­ к зиме седой. Два бойца сидят в дозоре Над холодною водой. То ли снится, то ли мнится, Показалось что невесть, То ли иней на ресницах, То ли вправду что­то есть? Видят ­ маленькая точка Показалась вдалеке: То ли чурка, то ли бочка Проплывает по реке? ­ Нет, не чурка и не бочка ­ Просто глазу маята. ­ Не пловец ли одиночка? ­ Шутишь, брат. Вода не та! Да, вода... Помыслить страшно. Даже рыбам холодна. ­ Не из наших ли вчерашних Поднялся какой со дна?.. Оба разом присмирели. И сказал один боец: ­ Нет, он выплыл бы в шинели, С полной выкладкой, мертвец. Оба здорово продрогли, Как бы ни было,­ впервой. Подошел сержант с биноклем. Присмотрелся: нет, живой. ­ Нет, живой. Без гимнастерки. ­ А не фриц? Не к нам ли в тыл? ­ Нет. А может, это Теркин?­ Кто­то робко пошутил. ­ Стой, ребята, не соваться, Толку нет спускать понтон. ­ Разрешите попытаться? ­ Что пытаться! ­ Братцы,­ он! И, у заберегов корку Ледяную обломав, Он как он, Василий Теркин, Встал живой,­ добрался вплавь. Гладкий, голый, как из бани, Встал, шатаясь тяжело. Ни зубами, ни губами Не работает ­ свело. Подхватили, обвязали, Дали валенки с ноги. Пригрозили, приказали ­ Можешь, нет ли, а беги. Под горой, в штабной избушке, Парня тотчас на кровать Положили для просушки, Стали спиртом растирать. Растирали, растирали... Вдруг он молвит, как во сне: ­ Доктор, доктор, а нельзя ли Изнутри погреться мне, Чтоб не все на кожу тратить? Дали стопку ­ начал жить, Приподнялся на кровати: ­ Разрешите доложить. Взвод на правом берегу Жив­здоров назло врагу! Лейтенант всего лишь просит Огоньку туда подбросить. А уж следом за огнем Встанем, ноги разомнем. Что там есть, перекалечим, Переправу обеспечим... Доложил по форме, словно Тотчас плыть ему назад. ­ Молодец! ­ сказал полковник.­ Молодец! Спасибо, брат. И с улыбкою неробкой Говорит тогда боец: ­ А еще нельзя ли стопку, Потому как молодец? Посмотрел полковник строго, Покосился на бойца. ­ Молодец, а будет много ­ Сразу две. ­ Так два ж конца... Переправа, переправа! Пушки бьют в кромешной мгле. Бой идет святой и правый. Смертный бой не ради славы, Ради жизни на земле. Не только юноши ушли добровольцами на фронт, но и девушки. Ю.Друнина. «Зинка». 1 Мы легли у разбитой ели.  Ждем, когда же начнет светлеть. Под шинелью вдвоем теплее  На продрогшей, гнилой земле. — Знаешь, Юлька, я — против грусти,  Но сегодня она не в счет.  Дома, в яблочном захолустье,  Мама, мамка моя живет.  У тебя есть друзья, любимый,  У меня — лишь она одна.  Пахнет в хате квашней и дымом,  За порогом бурлит весна. Старой кажется: каждый кустик  Беспокойную дочку ждет...  Знаешь, Юлька, я — против грусти,  Но сегодня она не в счет. Отогрелись мы еле­еле.  Вдруг приказ: "Выступать вперед!" Снова рядом, в сырой шинели  Светлокосый солдат идет. 2    С каждым днем становилось горше.  Шли без митингов и знамен.  В окруженье попал под Оршей  Наш потрепанный батальон. Зинка нас повела в атаку.  Мы пробились по черной ржи,  По воронкам и буеракам  Через смертные рубежи. Мы не ждали посмертной славы. —  Мы хотели со славой жить. ...Почему же в бинтах кровавых  Светлокосый солдат лежит? Ее тело своей шинелью  Укрывала я, зубы сжав...  Белорусские ветры пели  О рязанских глухих садах. 3    — Знаешь, Зинка, я против грусти,  Но сегодня она не в счет.  Где­то, в яблочном захолустье,  Мама, мамка твоя живет. У меня есть друзья, любимый,  У нее ты была одна.  Пахнет в хате квашней и дымом,  За порогом стоит весна. И старушка в цветастом платье  У иконы свечу зажгла.  ...Я не знаю, как написать ей,  Чтоб тебя она не ждала?!  Сколько испытаний вынес наш народ. Фашисты не жалели никого: ни женщин, ни стариков, ни малых детей. М.Джалиль. «Варварство». Они с детьми погнали матерей И яму рыть заставили, а сами Они стояли, кучка дикарей, И хриплыми смеялись голосами. У края бездны выстроили в ряд Бессильных женщин, худеньких ребят. Пришел хмельной майор и медными глазами Окинул обреченных... Мутный дождь Гудел в листве соседних рощ И на полях, одетых мглою, И тучи опустились над землею, Друг друга с бешенством гоня... Нет, этого я не забуду дня, Я не забуду никогда, вовеки! Я видел: плакали, как дети, реки, И в ярости рыдала мать­земля. Своими видел я глазами, Как солнце скорбное, омытое слезами, Сквозь тучу вышло на поля, В последний раз детей поцеловало, В последний раз... Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас Он обезумел. Гневно бушевала Его листва. Сгущалась мгла вокруг. Я слышал: мощный дуб свалился вдруг, Он падал, издавая вздох тяжелый. Детей внезапно охватил испуг,­­ Прижались к матерям, цепляясь за подолы. И выстрела раздался резкий звук, Прервав проклятье, Что вырвалось у женщины одной. Ребенок, мальчуган больной, Головку спрятал в складках платья Еще не старой женщины. Она Смотрела, ужаса полна. Как не лишиться ей рассудка! Все понял, понял все малютка. ­ Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! ­­ Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи. Дитя, что ей всего дороже, Нагнувшись, подняла двумя руками мать, Прижала к сердцу, против дула прямо... ­ Я, мама, жить хочу. Не надо, мама! Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? ­­ И хочет вырваться из рук ребенок, И страшен плач, и голос тонок, И в сердце он вонзается, как нож. ­ Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты вольно. Закрой глаза, но голову не прячь, Чтобы тебя живым не закопал палач. Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.­­ И он закрыл глаза. И заалела кровь, По шее лентой красной извиваясь. Две жизни наземь падают, сливаясь, Две жизни и одна любовь! Гром грянул. Ветер свистнул в тучах. Заплакала земля в тоске глухой, О, сколько слез, горячих и горючих! Земля моя, скажи мне, что с тобой? Ты часто горе видела людское, Ты миллионы лет цвела для нас, Но испытала ль ты хотя бы раз Такой позор и варварство такое? Страна моя, враги тебе грозят, Но выше подними великой правды знамя, Омой его земли кровавыми слезами, И пусть его лучи пронзят, Пусть уничтожат беспощадно Тех варваров, тех дикарей, Что кровь детей глотают жадно, Кровь наших матерей... Н.Коржавин. «Дети в Освенциме». Мужчины мучили детей. Умно. Намеренно. Умело. Творили будничное дело, Трудились ­ мучили детей. И это каждый день опять: Кляня, ругаясь без причины... А детям было не понять, Чего хотят от них мужчины. За что ­ обидные слова, Побои, голод, псов рычанье? И дети думали сперва, Что это за непослушанье. Они представить не могли Того, что было всем открыто: По древней логике земли, От взрослых дети ждут защиты. А дни всё шли, как смерть страшны, И дети стали образцовы. Но их всё били. Так же.     Снова. И не снимали с них вины. Они хватались за людей. Они молили. И любили. Но у мужчин "идеи" были, Мужчины мучили детей. Я жив. Дышу. Люблю людей. Но жизнь бывает мне постыла, Как только вспомню: это ­ было! Мужчины мучили детей! М.Джалиль. «Палачу». Не преклоню колен, палач, перед тобою,  Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.  Придет мой час ­­ умру. Но знай: умру я стоя,  Хотя ты голову отрубишь мне, злодей.  Увы, не тысячу, а только сто в сраженье  Я уничтожить смог подобных палачей.  За это, возвратясь, я попрошу прощенья,  Колена преклонив, у родины моей.    Выстоять нашим солдатам помогала и вера в то, что их ждут дома любимые, родные. К.Симонов. «Жди меня». Жди меня, и я вернусь. Только очень жди, Жди, когда наводят грусть Желтые дожди, Жди, когда снега метут, Жди, когда жара, Жди, когда других не ждут, Позабыв вчера. Жди, когда из дальних мест Писем не придет, Жди, когда уж надоест Всем, кто вместе ждет. Жди меня, и я вернусь, Не желай добра Всем, кто знает наизусть, Что забыть пора. Пусть поверят сын и мать В то, что нет меня, Пусть друзья устанут ждать, Сядут у огня, Выпьют горькое вино На помин души... Жди. И с ними заодно Выпить не спеши. Жди меня, и я вернусь, Всем смертям назло. Кто не ждал меня, тот пусть Скажет: ­ Повезло. Не понять, не ждавшим им, Как среди огня Ожиданием своим Ты спасла меня. Как я выжил, будем знать Только мы с тобой,­ Просто ты умела ждать, Как никто другой.     Фронт проходил всюду – в далеком тылу и на передовой. Воевали все – мужчины и  женщины. Великая тяжесть легла на хрупкие женские плечи в тылу. Низкий наш поклон  женщине, державшей на своих плечах тыл, сохранившей детишек, и защищавшей страну  вместе с мужчинами. А как тяжело было терять любимого человека. Ю.Кузнецов. «Гимнастёрка». Солдат оставил тишине Жену и малого ребенка, И отличился на войне... Как известила похоронка. Зачем напрасные слова И утешение пустое? Она вдова, она вдова... Отдайте женщине земное! И командиры на войне Такие письма получали: “Хоть что­нибудь верните мне...” ­ И гимнастерку ей прислали. Она вдыхала дым живой, К угрюмым складкам прижималась, Она опять была женой. Как часто это повторялось! Годами снился этот дым, Она дышала этим дымом – И ядовитым и родным, Уже почти неуловимым. ... Хозяйка юная вошла. Пока старуха вспоминала, Углы от пыли обмела И – гимнастерку постирала.    Сколько детей осталось без детства. В.Тушнова. «Кукла». Много нынче в памяти потухло, а живет безделица, пустяк: девочкой потерянная кукла на железных скрещенных путях. Над платформой пар от паровозов низко плыл, в равнину уходя... Теплый дождь шушукался в березах, но никто не замечал дождя. Эшелоны шли тогда к востоку, молча шли, без света и воды, полные внезапной и жестокой, горькой человеческой беды. Девочка кричала и просила и рвалась из материнских рук,— показалась ей такой красивой и желанной эта кукла вдруг. Но никто не подал ей игрушки, и толпа, к посадке торопясь, куклу затоптала у теплушки в жидкую струящуюся грязь. Маленькая смерти не поверит, и разлуки не поймет она... Так хоть этой крохотной потерей дотянулась до нее война. Некуда от странной мысли деться: это не игрушка, не пустяк,— это, может быть, обломок детства на железных скрещенных путях.    В годы войны женщины заменили мужчин в заводских цехах и на полях. Мы не вправе  забывать о тех, кто работал для фронта, для Победы. Это был тот же фронт, только  трудовой, тяжелый изнурительный, с безразмерным рабочим временем. Г.Медведев. «Дядя Фрося». Дотемна от ранней рани  С речки ­ в поле. Вновь на плес Ездит, ездит хуторами Дядя Фрося ­ водовоз. Смятая в зубах цигарка И треух на голове,  Красным кантом светят ярко Брюки моды «галифе». Помню, мы, бывало, спросим, Удивления полны: «Ты ведь ­ баба, дядя Фрося, Для чего тебе штаны?» Дядя Фрося глянет косо, Рассмеется: «Вот так­так! Кто сказал, ядрена восемь, Что я ­ баба? Я ­ казак. Ты подумай здраво, милый, И поставь себе вопрос: ­ Разве бабе­то по силам Водовозный этот пост?» Помолчим. И снова спросим, Удивленные вдвойне: «Коль казак ты, дядя Фрося, Почему не на войне? Почему на целый хутор Ты единственный казак?» Дядя Фрося глянет хмуро, Аж качнется злость в глазах, Рябоватый нос наморщит, Знать, не нравится вопрос: «Заявляла! Брать не хочет Военком, такой прохвост. Говорит, ядрена корень, Что колхоз ­ военный пост, Что одна бригада кормит Фронт почти что на сто верст. Я ему и так, и так­то, По столу со злости ­ хвать: «За отца, за мужа, брата Я обязана отмщать!» Только разве вы поймете... Марш, бесстыжие глаза!» Мы вослед горланим: « Тетя­а, Все равно ты не казак! Ты же притворилась, Фрося, Кто ты ­ знают все кругом... Вот отцы вернутся, спросят: Ты за что на нас ­ кнутом?»    Прошла война, многие не вернулись домой, остались лежать на полях сражений, многие  пропали без вести. Проходили годы, только бедные матери всё ждали и ждали своих  сыновей, не веря в то, что тех больше нет. А.Дементьев. «Баллада о матери». Постарела мать за тридцать лет,  А вестей от сына нет и нет. Но она все продолжает ждать, Потому что верит, потому что мать. И на что надеется она… Много лет, как кончилась война, Много лет, как все пришли назад, Кроме мертвых, что в земле лежат. Сколько их в то дальнее село Мальчиков безусых не пришло. Раз в село прислали по весне Фильм документальный о войне. Все пришли в кино и стар, и мал, Кто познал войну и кто не знал. Перед горькой памятью людской Разливалась ненависть рекой. Трудно было это вспоминать. Вдруг с экрана сын взглянул на мать. Мать узнала сына в тот же миг И пронесся материнский крик: ­ Алексей, Алешенька, сынок! Словно сын ее услышать мог. Он рванулся из траншеи в бой, Встала мать прикрыть его собой. Все боялась ­ вдруг он упадет, Но сквозь годы мчался сын вперед. ­ Алексей! ­  кричали земляки, ­  Алексей,­  просили, ­ добеги. Кадр сменился, сын остался жить, Просит мать о сыне повторить. И в атаку снова он бежит Жив, здоров, не ранен, не убит. Дома все ей чудилось кино, Все ждала: вот­вот сейчас в окно Посреди тревожной тишины Постучится сын ее с войны.    Многие пришли домой инвалидами, нашли в себе силы жить дальше, учить детей. В.Фирсов. «Учитель».      Я помню сожженные села       И после победного дня       Пустую       Холодную школу,       Где четверо кроме меня,       Где нам однорукий учитель       Рассказывал про Сталинград...       Я помню       Поношенный китель И пятна — следы от наград.              Он жил одиноко при школе       И в класс приходил налегке.       И медленно       Левой рукою       Слова       Выводил       На доске.              Мелок под рукою крошился.       Учитель не мог нам сказать,       Что заново с нами       Учился       Умению ровно писать.       Ему мы во всем подражали —       Таков был ребячий закон.       И пусть мы неровно писали,       Зато мы писали, как он.              Зато из рассказов недлинных       Под шорох осенней листвы       Мы знали       Про взятье Берлина       И про оборону Москвы.              Дымок от землянок лучился       Жестокой печалью земли.        — Любите, ребята, Отчизну,       Ее мы в бою сберегли...              И слово заветное это       Я множество раз выводил.       И столько душевного света       В звучанье его находил!              А после       Поношенный китель       Я помню как злую судьбу —       Лежал в нем       Мой первый учитель       В некрашеном светлом гробу.              Ушел, говорили, до срока,       Все беды теперь позади..       Рука его       Так одиноко       Лежала на впалой груди!              Могилу Землей закидали.       И женщины       Тихо рыдали.       И кто­то негромко сказал:        — Медалей­то, бабы, медалей!       Ить он никогда не казал...              Мой первый учитель!       Не вправе       Забыть о тебе никогда.       Пусть жил ты и умер не в славе —       Ты с нами идешь сквозь года.              Тебе я обязан       Всем чистым,       Всем светлым,       Что есть на земле,       И думой о судьбах Отчизны,       Что нес ты на светлом челе!             Мы с вами никогда не слышали вой сирен, извещающих о воздушной тревоге.  Человеческую жизнь оборвать также просто, как утренний сон…Для нас Великая  Отечественная война – история, но ее должен знать каждый, уважающий себя человек,  потому что это история нашей Родины. Наших родных и близких. Приближается праздник  — День Победы. Это «радость со слезами на глазах». И действительно, в этот день и  радость, и скорбь рядом. Нет в России семьи, которую война обошла стороной. Поэтому в  этот день в каждой семье вспоминают тех, кто остался на полях сражений, и тех, кто после войны налаживал мирную жизнь. Наш народ не хочет войны. Е.Евтушенко.«Хотят ли русские войны». Хотят ли русские войны? Спросите вы у тишины над ширью пашен и полей и у берез и тополей. Спросите вы у тех солдат, что под березами лежат, и пусть вам скажут их сыны, хотят ли русские войны. Не только за свою страну солдаты гибли в ту войну, а чтобы люди всей земли спокойно видеть сны могли. Под шелест листьев и афиш ты спишь, Нью­Йорк, ты спишь, Париж. Пусть вам ответят ваши сны, хотят ли русские войны. Да, мы умеем воевать, но не хотим, чтобы опять солдаты падали в бою на землю грустную свою. Спросите вы у матерей, спросите у жены моей, и вы тогда понять должны, хотят ли русские войны. Р.Рождественский. «Я сегодня до зари встану». Я сегодня до зари                   встану.  По широкому пройду                    полю.  Что­то с памятью моей                       стало:  всё, что было не со мной,                           помню.  Бьют дождинки по щекам                        впалым.  Для вселенной двадцать лет ­                              мало.  Даже не был я знаком                      с парнем,  обещавшим:  «Я вернусь, мама!..»    А степная трава                   пахнет горечью.    Молодые ветра                 зелены.    Просыпаемся мы.   И грохочет над полночью    то ли гроза,                то ли эхо                          прошедшей войны.  Обещает быть весна                    долгой.  Ждёт отборного зерна                      пашня.  И живу я на земле                   доброй  за себя  и за того парня.  Я от тяжести такой                    горблюсь.  Но иначе жить нельзя,                       если  всё зовёт меня его голос,  всё звучит во мне  его песня.    А степная трава                   пахнет горечью.    Молодые ветра                 зелены.    Просыпаемся мы.   И грохочет над полночью    то ли гроза,                то ли эхо                          прошедшей войны.     В День Победы мы приходим к могилам павших воинов, к обелискам и замираем в  молчании. Трепетная минута молчания – как бы наша клятва павшим – хранить и нести  сквозь годы благодарную память о них.  Р.Рождественский. «Реквием» (отрывок).  Помните! Через века,        через года,— помните! О тех, кто уже не придет               никогда,— помните! Не плачьте! В горле      сдержите стоны, горькие стоны. Памяти      павших           будьте                достойны! Вечно достойны! Хлебом и песней, Мечтой и стихами, жизнью      просторной, каждой секундой, каждым дыханьем будьте достойны! Люди! Покуда сердца           стучатся,— помните! Какою ценой завоевано счастье,— пожалуйста,      помните! Песню свою         отправляя в полет,— помните! О тех, кто уже никогда           не споет,— помните! Детям своим           расскажите о них, чтоб запомнили! Детям     детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили! Во все времена        бессмертной                Земли помните! К мерцающим звездам           ведя корабли,— о погибших помните! Встречайте           трепетную весну, люди Земли. Убейте      войну, прокляните войну, люди Земли! Мечту пронесите           через года и жизнью наполните!.. Но о тех, кто уже не придет                никогда,— заклинаю,— помните!  Так мало осталось фронтовиков. Людей, которые не думали на войне, что совершают  подвиг. Они честно выполнили свой долг, стойко защищали Родину. И с каждым годом их  становится всё меньше и меньше. Так давайте с уважением относиться к тем людям,  которые такой тяжёлой ценой добыли победу. «Песня про солдата»  в исполнении Ю.Началовой (Пролетели года, отгремели бои…)