Курсовая работа Влияние пережитого насилия в семье на социальную адаптацию ребенка

ВСТУПЛЕНИЕ

 

Актуальность темы курсовой работы определена тем, что насилие и жестокое обращение с детьми в семье – одна из острых проблем в современной психологии.  

  Дети – наиболее ранимые члены нашего общества, их права и свободы часто нарушаются. В повседневной жизни, характеризующейся социально-политической и экономической нестабильностью, многие дети переживают ужас насилия, становятся свидетелями и жертвами физических, сексуальных и психологических злоупотреблений со стороны взрослых своей семьи. Доказано, что жестокое обращение с детьми имеет физические и психологические последствия для их здоровья, оказывает крайне негативное влияние на развитие детей, на их социальную адаптацию. 

Рост числа детей, подвергшихся насилию, трудности выявления его причин и признаков, а также влияния последствий насилия на развитие личности ребенка постоянно требуют внимания исследователей. Изучение психологических особенностей детей, переживших насилие, разработка методов диагностики последствий травматических переживаний и психокоррекционных программ реабилитации этих детей являются востребованными в практике в настоящее время.   

 Дети, подвергающиеся насилию, как правило, сами редко обращаются за помощью, а педагоги недостаточно информированы об этой проблеме и не всегда готовы увидеть такого ребенка и оказать ему необходимую помощь. 

Объект:  дети, подвергшиеся насилию в семье.

Предмет: особенности социально-психологической адаптации детей, подвергшихся насилию в семье.

Цель курсовой работы: изучение проблемы жестокого отношения к детям и социализация детей,  перенесших насилие в семье.

Задачи:

1. Проанализировать отечественную и зарубежную литературу по изучению домашнего насилия над детьми.

2. Определить виды насилия над детьми и дать их характеристику.

3. Выявить особенности социальной адаптации детей, переживших насилие в семье.

4. Изучить основные методы работы с детьми, перенесшими насилие.

5. Разработать психологические рекомендации для работы с детьми, пережившими насилие в семье.

Методы исследования: аналитический, структурный и логический методы; анализ научной литературы по данной проблеме, статистических данных и материалов периодической печати; подбор диагностических методик, наблюдение, беседа.

Теоретическое значение исследования заключается в уточнении и расширении знаний о насилии над детьми в семье.

Практическое значение полученных результатов заключается в том, что данные курсовой работы могут быть использованы медицинскими работниками, социальными работниками, педагогами, психологами с целью выявления различных видов насилия и жестокого обращения с детьми в семье.

Теоретической базой исследования послужила обширная психологическая литература, отечественные монографии, периодические издания, справочная литература.

Курсовая  работа состоит из введения; раздела 1. Теоритические подходы к анализу проблемы насилия над детьми в семье; раздела 2.  Психологическая помощь детям, пережившим насилие; выводов к разделу 1 и разделу 2; заключения и списка использованной литературы.
 

 

 

 

 

РАЗДЕЛ 1. ТЕОРИТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К АНАЛИЗУ ПРОБЛЕМЫ НАСИЛИЯ НАД ДЕТЬМИ  В СЕМЬЕ

 

1.1. Изучение проблемы насилия над детьми в семье в работах отечественных и зарубежных психологов

 

Проблематика насилия – обширная область, разрабатывающаяся в мировой психологии, педагогике, философии, социологии, социальной работе, культурологии, медицине и других отраслях научного знания. Пересмотр роли и места насилия в системе общественных отношений связан с достижениями целой плеяды выдающихся исследователей во всех областях познания. Большой вклад в проблему изучения психологии насилия внесли З. Фрейд, Э. Фромм, и многие другие.

Наряду с исследованием насилия, активно исследуется понятие «ненасилие», появились новые научные направления – педагогика ненасилия (В. А. Ситаров, В.Г. Маралов), психология ненасилия (А.  Маслоу,

К.  Роджерс.  Ф. Перлз, В. Франкл).

В отечественной общественно-политической лексике термин «ненасилие» закрепился с конца 80-х гг. ХХ в. Наше время внесло существенные изменения в традиционное понимание насилия и ненасилия.

Различные аспекты насилия над детьми затрагиваются в работах

 Н. К. Асановой, М. А. Догадиной, Л. О. Пережогина, С. В. Ильиной, и др.

Сущность профилактики домашнего насилия над детьми и технологии ее осуществления раскрываются в работах М. А. Беляевой, М. Н. Бессоновой, Г. В. Латышева, М. Ф. Черкасовой и др.

Исследованием проблемы насилия и жестокого обращения с детьми занимались такие зарубежные и отечественные авторы как: Б. Боннер,

Дж. М. Левенталь, Д. Финкельхор, Т. Н. Шульга, E. T. Соколова,

C. B. Ильина, H. B. Тарабрина и др. Они рассматривают данную проблему как одну из возможных причин аномального развития ребенка и асоциального детства.

Поскольку это новая, активно разрабатываемая научная тема, то на настоящий момент не существует единого определения насилия. Зарубежные специалисты считают, что кроме преступлений это понятие включает в себя принуждение или поощрение совершать действия или поступки, которые человек совершать не хочет; вовлечение кого-либо в деятельность с помощью обмана или угроз; препятствие выполнению того, что человек выполнять хочет; злоупотребление властью (в широком смысле этого слова); также в понятие насилия входит пренебрежение родителями своими обязанностями, унижение человеческого достоинства и любое нарушение внутренней границы личностных переживаний [10; 16; 42; 50]. Как правило, выделяют физическое, вербальное, психологическое и сексуальное насилие, при этом вербальное насилие может включаться в понятие психологического насилия.

Вопрос о причинах насилия до сих пор остается спорным. Исследователи различных школ и направлений науки изучали и расширяли представления о насилии и агрессии, их причинах и формах проявления. Существует несколько разнонаправленных теоретических перспектив, каждая из которых дает свое видение сущности истоков насилия и агрессии. Старейшая из них, теория инстинкта, рассматривает насильственное поведение как врожденное. З. Фрейд, самый знаменитый из приверженцев этой довольно распространенной точки зрения, полагал, что насилие берет начало во врожденном и направленном на собственного носителя инстинкте смерти; по сути дела, насилие – это тот же самый инстинкт, только спроецированный и целенаправленный на внешние объекты. Теории побуждения предполагают, что источником насилия является, в первую очередь, вызываемой внешними причинами позыв, или побуждение, причинить вред другим. Наибольшим влиянием среди теории этого направления пользуется теории фрустрации – агрессии, предложенная несколько десятилетий назад Дж. Доллардом и его коллегами [50]. Согласно этой теории, у индивида, пережившего фрустрацию, возникает побуждение к насилию. И последнее теоретическое направление, рассматривает насилие, прежде всего как явление социальное, а именно как форму поведения, усвоенного в процессе социального научения. В соответствии с этой теорий глубокое понимание насилия может быть достигнуто только при обращении пристального внимания на то, каким путем агрессивная модель проведения была усвоена, способствующие закреплению данной модели поведения. Насильственные ситуации усваиваются и поддерживаются путем непосредственного участия в ситуациях проявлениях насилия [50].

В настоящее время выделяют несколько подходов к пониманию насилия: биологический, психологический, социологический и юридический.

Существование феномена насилия по отношению к детям, а в особенности семейного насилия над детьми, в большинстве стран было признано только во второй половине XX века [40].

Такое позднее обращение психологии к этой теме культурно- исторически обусловлено тем, что вплоть до начала XX в. в обществе было широко распространено мнение, что дети – всего лишь вид собственности взрослых. К детям относились как к миниатюрным, неполноценным людям на протяжении всей истории человечества, отражение такой позиции широко представлено, например, в художественной литературе, в изобразительном искусстве.

Эта точка зрения стала постепенно отмирать только начиная с эпохи Возрождения, когда родители лишились права на жизнь и смерть своего ребенка, но в основном вплоть до начала XX в. внутренний мир ребенка и его проблемы не являлись предметом отдельного изучения. Например, в области психотерапии не существовало специального направления, посвященного детям. Любое отклонение объяснялось в терминах "дурных наклонностей" или недостатков воспитания [9].  

Стоит добавить, что физическое и сексуальное насилие подразумевают наличие психологического насилия, но не наоборот. Психологическое и физическое насилие менее изучены, чем сексуальное, так как включают в себя крайне широкий спектр действий, субъективная оценка которых жертвой играет важную роль. Сегодня большинство специалистов в области оказания помощи детям, пережившим насилие, отмечают, что механизмы травматизации и психологические последствия при всех формах насилия носят сходный характер. В то же время существует и другая точка зрения, согласно которой психологические последствия разных форм насилия имеют существенные различия [2;6;8].  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.     2. Понятие "насилие", "жестокое обращение"  и их виды  в отечественной и зарубежной психологии

 

Во многих странах семейное насилие рассматривают как серьезную социальную проблему.

Термин «насилие», согласно «Словарю русского языка» С. И. Ожегова [49], может быть истолкован как:

1) принуждение, понуждение, притеснение, давление, нажим, применение физической силы;

2) принудительное воздействие на кого-либо;

3) притеснение, беззаконие.

Согласно А. С. Синельникову, домашнее насилие представляет собой повторяющиеся во времени инциденты множества видов физического, сексуального, психологического и экономического насилия [41, С. 92].

По мнению Е. Н. Волковой насилие –  это физическое, психическое, социальное воздействие на человека со стороны другого человека, семьи, группы или государства, вынуждающее его прерывать значимую деятельность и исполнять другую, противоречащую ей, либо угрожающую его физическому или психическому здоровью и целостности [13, С. 65].

Жестокое обращение с детьми – это умышленное или неосторожное обращение или действия со стороны родителей/лиц, их заменяющих, или других людей, которые привели к травмам, нарушению в развитии, смерти ребенка, либо угрожают правам и благополучию ребенка [2, С. 72].

Для объяснения механизмов и причин насилия вообще и семейного насилия в частности в различных научных дисциплинах используются следующие концептуальные подходы.

В рамках социологического подхода ведущим фактором считается социокультурная обусловленность, т. е. насилие является стереотипом семейных отношений, принятым в данной группе населения и воспитанным с детства, а также воздействие социальных факторов (социально-экономическое положение индивида, безработица, плохие жилищные условия и пр.)

С позиции психологического подхода насилие рассматривается как результат либо негативного личного жизненного опыта, «травмы детства», либо алкоголизма и психопатологии. Плохое обращение может также рассматриваться как результат деструктивного семейного взаимодействия, когда один из членов семьи (ребенок) независимо от наличия или отсутствия у него специфических психосоматических характеристик или особенностей поведения воспринимается как имеющий отклонения или как «трудный» (обуза), что вызывает риск плохого обращения [2; 4; 12; 20].

Социально психологический подход рассматривает насилие в семье как продукт социализации, воспроизведение той модели поведения, того жизненного опыта, который ребенок получил в семье [2; 4; 12; 20; 25].

Выявлено также, что каждый второй из тех детей, кто воспитывался в жестких условиях, впоследствии применяет насилие в отношении своих пожилых родителей, тогда как только один из четырехсот среди тех, кто не подвергался плохому обращению в детстве, в дальнейшем ведет себя агрессивно [7, С.68-70].

Проблема семейного насилия рассматривается также в терминах «власть» и «контроль». Унижая жертву, ущемляя ее права и свободу, обидчик получает возможность ощущать свою власть над ней, утверждать ее зависимость, контролировать ее жизнь [3].

Традиционно различают четыре общих категории жестокого обращения с детьми: физическое насилие, сексуальное насилие, пренебрежение потребностями ребенка, эмоциональное насилие.

В свою очередь, каждая из этих категорий включает в себя ряд поведенческих проявлений [1; 35].

Постоянные издевательства – моральные и физические – становятся причиной ухода детей из дома.

Иногда бывает трудно провести различие между проявлением жестокости и обычным наказанием. Как отмечает Н. Ю. Синягина [42, С. 25], среди мотивов жестокого отношения к детям преобладает «стремление воспитать» (отмечают 50% родителей). Это объясняется многовековыми традициями патриархального воспитания.

Около 30% родителей одним из мотивов жестокого отношения к ребенку называют «месть за то, что ребенок приносит огорчения, чего-то просит, требует».

Основной причиной недовольства родителей своими детьми является неудовлетворенность результатами учебной деятельностью ребенка (отмечают 59% опрошенных родителей).

С. Фрайд, П. Хоулт, В. Гиллхам выделили типы-схемы жестокого обращения родителей с детьми [50]:

«Ребенок - мишень» – ребенка считают либо слишком пассивным, либо очень активным и, как результат, он становится объектом агрессии в семье. Такая ситуация часто складывается, если ребенок имеет физические или умственные недостатки. Усугубляется положение ребенка, если он любим одним из родителей.

«Критическая ситуация» (стечение обстоятельств) – потеря работы, разлука с любимым и другая ситуация могут вызвать вспышки жестокого поведения.

«Отсутствие навыков отцовства и материнства» – родители не готовы к той ответственности, которую налагает на них отцовство и материнство и не имеют других стратегий поведения, кроме крика, запугивания, избиения.

«Необразованный родитель» – отсутствие элементарных знаний о возрастных особенностях развития детей и неумение учитывать особенности детской психики.

«Модель домашнего насилия» – жестокое поведение чаще отмечается у родителей, которые в детстве сами подвергались насилию или были свидетелями жестокого отношения.

«Изоляция от внешнего мира» – нежелание и неумение налаживать контакты с другими людьми и, как следствие, потребность в уединении и агрессия на любые попытки нарушить его.

«Семейные стереотипы» – нарушение традиционных схем поведения жестоко карается родителями (подростковая беременность, нарушение традиций семьи, этические нарушения и т. п.).

Большинство теоретических объяснений причин и источников насилия над детьми позволяет выделить две основные группы факторов, приводящих к насилию [39, С.182].

К первой группе относят особенности общества, в котором проявляется насилие: характер социально-экономических условий, уровень безработицы, бедность, наличие войн и военных действий, уровень преступности, слабость законов, отсутствие целостной и действенной системы защиты детей, а также особенности установок общества с точки зрения терпимости к насилию являются эффективным способом воспитания [2, С.184].

Отличительной особенностью нашего менталитета является терпимое отношение к насилию и жестокому обращению. Отрицание того, что жестокое с детьми случается слишком часто в нашем обществе, или отрицание того, что эта проблема является серьезной, приводит к тяжелым последствиям.

Вторая группа причин насилия над детьми связана с особенностями семьи и характером семейных отношений, в которых воспитывается ребенок. Ученые определили, что причиной плохого обращения являются личные качества родителей [2, С. 204].

Ребенок, явившийся жертвой жестокого обращения, не усваивает социально-положительных отношений в общении с людьми, не может в дальнейшем должным образом приспособиться к жизни, создать семью, жестоко относится к своим детям, легко решается на применение насилия к другим людям, доведенный до крайней степени унижения превращается из жертвы в преступника. Всякое насилие приводит к чувству ожидания опасности или беспокойства. Дети и подростки, которые испытали насилие, чувствуют боль, страх, бессилие, испуг и замешательство, смущение и стыд, они часто обвиняют себя в том, что случилось, чувствуют себя соучастниками или виновниками [24, С. 22].

Многие, наоборот, чувствуют вину матери, так как они не могли довериться ей без страха. В глубине души некоторые дети сознают, что это не их вина, но большинство все-таки считает, что насильственное обращение с ними обусловлено их поведением, их характером или их положением в семье. Поэтому они вынуждены постоянно все скрывать и молчать, что, в свою очередь, усугубляет последствия насилия [11; 49].

Насилие со стороны близкого, в котором ребенок всегда пытается найти опору и поддержку, наносит больший психологический и физический ущерб, чем насилие со стороны постороннего. В данном случае нарушается основной принцип семьи – безопасное существование любого ее члена.

10% детей, переживших насилие в подобных семьях, погибают, у остальных развиваются физические и психические отклонения. Основная часть детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, подвергались в семьях различным видам насилия [23].

Пренебрежение интересами и нуждами ребенка – это отсутствие должного обеспечения основных нужд и потребностей ребенка в пище, одежде, жилье, воспитании, образовании, медицинской помощи со стороны родителей или лиц, их заменяющих, в силу объективных причин (бедность, психические болезни, неопытность) и без таковых [38, С. 83].

Типичным примером пренебрежительного отношения к детям является оставление их без присмотра, что приводит к несчастным случаям, отравлениям и другим, опасным для жизни и здоровья ребенка последствиям.

Пренебрежение нуждами ребенка имеет место не только в случае, когда в семье отсутствуют материальные средства, иногда родители или лица, их заменяющие, ведут себя так, злоупотребляя своими правами и пользуясь беззащитностью и зависимым положением ребенка [38].

Формы пренебрежения нуждами ребенка: оставление ребенка без присмотра; непредоставление ребенку питания, одежды, жилья; непредоставление медицинской помощи ребенку; отсутствие должного внимания, опеки, защиты (безнадзорность); отсутствие возможности получения адекватного образования и др.

Дефицит внимания со стороны родителей приводит к тому, что ребенок развивается в эмоционально и информационно бедной среде, им никто специально не занимается, а сам ребенок не способен обеспечить себе необходимые условия для нормального развития.

Социально-педагогическая запущенность является одним из видов неправильного обращения с ребенком, в частности, многими авторами она квалифицируется как neglect – пренебрежение нуждами ребенка, не предоставление ему возможностей развиваться, получать образование [4; 26].

При этом, если дети, пострадавшие от других видов насилия (физического, сексуального), вызывают сочувствие окружающих, то дети с социально-педагогической запущенностью, как правило, отвергаются, их часто ругают, над ними смеются и т.п., что способствует снижению и без того невысокой самооценки и еще больше обостряет школьные проблемы.

Помощь таким детям оказывать очень трудно в силу переплетенности разных проблем: сформированного у ребенка недоверия к окружающим, нарушенной мотивации к продуктивной деятельности и привычного чувства своей несостоятельности

Безразличное отношение к своим детям может быть вызвано не только уже приводящимися причинами (личностные особенности родителей, наличие случаев применения насилия в прошлом, стрессы, испытываемые личностью), но его причиной также может являться специфическое отношение к ребенку: он нелюбимый, нежеланный и т.д. Во многом взаимоотношения родителей и детей зависят от социального статуса семьи [7, С. 37].

В большинстве случаев уже по внешним признакам можно судить, что ребенок воспитывается в атмосфере безразличия и пренебрежения. Он плохо растет, не набирает веса, так как постоянно голодает, попрошайничает или даже крадет пищу; находится без присмотра, не имеет подходящей одежды, не опрятен; не получает должной медицинской помощи (нет прививок, нуждается в услугах зубного врача, плохая гигиена кожи и т.д.); не ходит в школу или прогуливает ее  [20, С. 46].  Педагоги и психологи, работая с этой категорией детей, отмечают у них повышенную утомляемость, апатичность, различного рода отклонения в поведении.

Не все эти показатели в отдельности указывают на пренебрежение нуждами ребенка. Необходимо рассматривать ситуацию в целом, оценивая разные данные о ребенке и его семье [40; 46].

Эмоциональная заброшенность – это неудовлетворение эмоциональных потребностей ребенка.

Действия родителя, оставляющего ребенка без эмоционального общения и заботы:

– равнодушное отношение к нуждам ребенка и отказ в их удовлетворении;

– отсутствие одобрения ребенка;

– игнорирование ребенка, т.е. невнимание к нему, неуважение его как личности;

– отсутствие и нежелание эмоциональной близости с ребенком (родитель не гладит ребенка по голове и не берет его на руки). Обычно родители утешают и поддерживают ребенка, когда он несчастен или испытывает боль, и позднее ребенок сам учится регулировать свою эмоциональную жизнь. Родители, которые пренебрегают ребенком, отвергают его, прежде всего в эмоциональном плане, оставляя наедине с непосильными для него отрицательными чувствами. Не обеспечивая ребенка положительными эмоциями, они лишают его эмоциональной защиты и чувства безопасности.

Поэтому он не приобретает и подходящих навыков для регулирования своей эмоциональной жизни, что существенно затрудняет его развитие. Нарушения эмоциональной жизни заброшенного или подвергшегося насилию ребенка, проявляются, прежде всего, в виде эмоциональной нестабильности, эмоционального равнодушия, перевеса отрицательных чувств над положительными [13].

Эмоциональная неустойчивость – большие колебания между отрицательными и положительными эмоциями характерны для детей, забота о которых была очень непоследовательной. Они в одинаковой степени мало испытывают и проявляют как положительные, так и отрицательные чувства. Для детей, с которыми грубо обращались или в отношении которых были допущены злоупотребления, в основном характерно преобладание отрицательных чувств над положительными. Они очень редко выражают положительные эмоции. Их основные чувства – гнев, ярость, страх, волнение. Всем детям, испытавшим плохое обращение, трудно говорить о своих чувствах без тяжелых переживаний [13].

Подвергшимся насилию детям особенно трудно понять такие чувства, как страх, тревога, смятение.

Эмоциональный мир этих детей характеризуется не только преобладанием отрицательных чувств, но и отсутствием умения справляться с ними, контролировать их. Поэтому для развития способности регулировать свои эмоции совершенно необходимо, чтобы взрослый устанавливал границы, утешал и руководил ребенком [24, С. 46].

Исходя из этого, можно сказать, что все компоненты жестокого обращения с ребенком взаимосвязаны. Физическое насилие, как правило, содержит компонент эмоционального; сексуальное насилие часто сопровождается принуждением, физическим насилием и переживается ребенком как унижение [1; 19].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что отличительной особенностью нашего менталитета является терпимое отношение к насилию и жестокому обращению. Именно поэтому в нашей стране так часто фиксируются факты жестокого обращения с детьми. Ребенок, явившийся жертвой насилия, не усваивает социально-положительных отношений в общении с людьми, не может в дальнейшем должным образом приспособиться к жизни.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.     3. Особенности детей, переживших насилие

 

Сексуальное и физическое насилие имеет длительные последствия для эмоционального благополучия ребенка. Его чувству собственного достоинства наносится непоправимый ущерб, а страх повторения подобного к себе отношения рождает в нем недоверие к окружающему миру.

Дети, познавшие человеческое зло и растущие в атмосфере, насыщенной гневом и болью, стремятся изолироваться от общества и могут проявлять в своем поведении повышенную агрессивность. Кроме того, многие подвергшиеся жестокому обращению дети отличаются повышенной рассеянностью на уроках и испытывают больше трудностей в школе по сравнению с детьми, выросшими в нормальной обстановке. В юности и взрослости те, с кем плохо обращались в детстве, чаще сталкиваются с психологическими проблемами, включая депрессию и алкоголизм. Некоторые из них пытаются совершить самоубийство или оказываются вовлеченными в преступную деятельность [4],

Степень тяжести последствий перенесенного насилия зависит от тяжести самого насилия. Различают ближайшие и отдаленные последствия жестокого обращения и невнимательного отношения к детям [4; 15].

К ближайшим последствиям относятся физические травмы, повреждения, а также рвота, головные боли, потеря сознания, кровоизлияние в глазные яблоки, характерные для синдрома сотрясения, развивающегося у маленьких детей, которых сильно трясут. К ближайшим последствиям относятся также острые психические нарушения в ответ на любой вид насилия. Эти реакции могут проявляться в виде ответной агрессии, возбуждения, стремления куда-то бежать, спрятаться, либо в виде глубокой заторможенности, внешнего безразличия. Однако в обоих случаях ребенок охвачен острейшим переживанием страха, тревоги и гнева.

Среди отдаленных последствий жестокого обращения с детьми выделяются нарушения физического и психического развития ребенка, различные соматические заболевания, личностные и эмоциональные нарушения, социальные последствия.

Нарушения физического и психического развития. У большинства детей, живущих в семьях, в которых применяются тяжелые физические наказания, эмоциональное и другие виды насилия, имеются признаки задержки физического и нервно-психического развития. Дети, подвергшиеся жестокому обращению, часто отстают в росте, массе или в том и в другом от своих сверстников. Они позже начинают ходить, говорить, реже смеются, они значительно хуже успевают в школе, чем их одногодки. У таких детей часто наблюдаются «дурные привычки»: сосание пальцев, кусание ногтей, раскачивание. Да и внешне дети, живущие в условиях пренебрежения их интересами, физическими и эмоциональными нуждами, выглядят по-другому, чем дети, живущие в нормальных условиях: у них припухлые, «заспанные» глаза, бледное лицо, всклокоченные волосы, неопрятность в одежде [17, С. 59].

Различные заболевания как следствие жестокого обращения. Заболевания могут носить специфический для отдельного вида насилия характер. 

Психосоматические заболевания: ожирение или, наоборот, резкая потеря веса, что обусловлено нарушениями аппетита. При эмоциональном (психическом) насилии нередко бывают кожные сыпи, аллергическая патология, язва желудка, при сексуальном насилии – необъяснимые боли внизу живота. Часто у детей развиваются такие нервно-психические заболевания, как тики, заикание, энурез, энкопрез, некоторые дети повторно поступают в отделения неотложной помощи по поводу случайных травм, отравлений [17; 21; 22].

Психические особенности детей, пострадавших от насилия. Практически все дети, пострадавшие от жестокого обращения и пренебрежительного отношения, пережили психическую травму, в результате чего они развиваются дальше с определенными личностными, эмоциональными и поведенческими особенностями, отрицательно влияющими на их дальнейшую жизнь.

Наиболее универсальной и тяжелой реакцией на любое, а не только сексуальное, насилие является низкая самооценка, которая способствует сохранению и закреплению психологических нарушений, связанных с насилием.

Социальные последствия жестокого обращения с детьми. Дети, пережившие любой вид насилия, испытывают трудности социализации: у них нарушены связи со взрослыми, нет соответствующих навыков общения со сверстниками, они не обладают достаточным уровнем знаний и эрудицией, чтобы завоевать авторитет в школе, и др. Решение своих проблем дети – жертвы насилия зачастую находят в криминальной, асоциальной среде, а это сопряжено с формированием у них пристрастия к алкоголю, наркотикам, они начинают воровать и совершать другие уголовно наказуемые действия [16, С. 61].

Девочки нередко начинают заниматься проституцией, у мальчиков может нарушиться половая ориентация. И те, и другие впоследствии испытывают трудности при создании собственной семьи, они не могут дать своим детям достаточно тепла, поскольку не решены их собственные эмоциональные проблемы [3, С.16].

Исследования отечественных психологов И. В. Дубровиной,

Э. А. Минковой, М. К. Бардышевской [50] показали, что общее физическое и психическое развитие детей, перенесших насилие в семье, отличается от развития сверстников, воспитывающихся в нормальных условиях. У них отмечаются замедленный темп психического развития, ряд негативных особенностей: низкий уровень интеллектуального развития, бедные эмоциональная сфера и воображение, позднее формирование навыков саморегуляции и правильного поведения.

Социологические исследования свидетельствуют о том, что несовершеннолетние преступники, как правило, вырастают в семьях, которые отличает низкий уровень материальной обеспеченности, частые конфликты, родительский алкоголизм, напряженные отношения между членами семьи, что создает хроническую психотравматическую индивидуальность ребенка, которая придает личности антиобщественную направленность.

В исследованиях отечественных и западных психологов [23] дается сравнительная характеристика детей, переживших жестокое отношение со стороны родителей:

Ранний и дошкольный возраст.

Дети дошкольного возраста отличаются пониженной познавательной активностью, отставанием развития речи, задержкой психического развития, отсутствием навыков общения, конфликтами во взаимоотношениях со сверстниками. Дефицит полноценного общения со взрослыми не способствует развитию у ребенка чувства привязанности. В дальнейшей жизни это затрудняет выработку способности разделять свои переживания с другими людьми. Замедляется и развитие познавательной активности, что делает детей дошкольного возраста мало интересующимися окружающим миром, затрудняет возможность находить увлекательное занятие, делает ребенка пассивным. У них тормозиться развитие познавательной деятельности, что проявляется в отставании овладения речью, отсутствии инициативы в познании окружающего мира, амбивалентности отношения к предметам.

Типичным недостатком развития в дошкольном возрасте являются нарушения самостоятельности  –  от ее утраты до полного проявления, когда ребенок распоряжается собой по своему усмотрению.
У этих детей нарушается представление о временных характеристиках становления их личности: они ничего не знают о себе в прошлом, не видят себя в будущем. Представления о собственной семье у них туманны. Они с трудом представляют свое будущее, ориентированны только на ближайшее будущее –  поступление в школу, учение.

Интеллектуальное развитее детей, воспитывающихся в условиях жестокого к ним отношения, характеризуется дисгармоничностью, резко выраженной неравномерностью и несбалансированностью видов мышления. Предметное, наглядно-образное мышление остается главным.  Вербальное мышление значительно отстает, так как оно формируется в игре, неформальном общении и нерегламентированной совместной деятельности со взрослыми и другими детьми.

Необходимым условием формирования мышления в дошкольном возрасте является богатство и разнообразие чувственного опыта ребенка.
Неудовлетворение потребности в общении со взрослыми приводит к нарушению в овладении игровой деятельностью. Дети, растущие в семье, где за ними нет должного ухода, зачастую не имеют дома игрушек, книг, не знают никаких игр, поэтому, попадая в учреждения социально-педагогической поддержки, не знают, как играть с игрушками, как играть в игры.

Младший школьный возраст.

Дети группы риска младшего школьного возраста имеют отклонения в развитии интеллектуальной сферы, часто не посещают школу, с трудом усваивают учебный материал, у них наблюдаются задержки в развитии мышления. Многие из них приходят в первый класс, значительно перерастая своих сверстников. Как правило, им уже по 7-8, а иногда по 10 лет. Такое начало учения связано с социальной ситуацией развития этих детей. Редко когда дети группы посещают детское учреждение или школу регулярно. Родители не занимаются с  детьми, не создают им условия для учения, не покупают необходимые учебные принадлежности. 

При приходе в школу из неблагополучной семьи дети оказываются слабо подготовленными к обучению, поэтому они оказываются слабо мотивированными к учению (у них не сформирована внутренняя позиция школьника, отсутствуют произвольность поведения, навыки общения и взаимодействия и т. д.).

Рисунки младших школьников, воспитывающихся в атмосфере насилия, отражают влияние депривационных факторов, приводящих к нарушению глубинных связей между миром ребенка и миром взрослых, всем окружающим миром.

 Дети подросткового возраста. По данным социологических и психологических исследований, подростки группы риска имеют следующие особенности [7; С. 147]:

   1) отсутствие ценностей, принятых в обществе (творчество, познание, активная деятельность в жизни); они убеждены в своей ненужности, невозможности добиться в жизни чего-то своими силами, своим умом и талантом, занять достойное положение среди сверстников, добиться материального благополучия;

2)  проекция на себя жизни своих родителей;

3) эмоциональное отвержение подростков со стороны родителей и одновременно их психологическая автономия;

4) среди социально одобряемых ценностей у них на первом месте счастливая семейная жизнь, на втором – материальное благополучие, на третьем – здоровье; в то же время эти ценности представляются подросткам недоступными; высокая ценность в сочетании с недосягаемостью порождает внутренний конфликт – один из источников стресса;

 5)  повышенный уровень агрессивности и тревожности; 

 6) стремление к «красивой», легкой жизни, удовольствиям;

7) искажение направленности интересов – свободное время препровождение в подъезде, на улице  – только подальше от дома, ощущение полной независимости (уходы из дома, побеги, ситуации переживания риска).

 Наиболее распространенными ответами подростков группы риска об основных показателях счастья являются: еда, сладости, игрушки, подарки, одежда. Такие «вещные» характеристики показывают, что даже у пятнадцатилетних подростков игрушка, возможно, позволяет подростку компенсировать недостаток эмоционального тепла и неудовлетворенность социальных потребностей.

Подросткам, перенесшим насилие в семье, свойственно состояние беспомощности. У них это состояние связано с конкретными ситуациями: невозможностью изменить взаимоотношения с родителями, социальными работниками, сверстниками; невозможностью принимать самостоятельные решения или делать выбор и другими трудностями.

В подростковом возрасте культурные ограничения касаются поисковой активности в социальной жизни. Реакция на ограничение поведения, деятельности (в том числе на наказание) может приводить к состоянию беспомощности у подростков, что выражается в апатии, депрессии.

Старшеклассники. Дети старшего школьного возраста, относящиеся к группе риска,   характеризуются особым процессом социализации. Для большинства таких детей характерны следующие специфические особенности: 

 1) неумение общаться с людьми вне семьи, трудности в установлении контакта со взрослыми и сверстниками, отчужденность и недоверие к людям, отстраненность от них;  

2) нарушение в развитии чувств, не позволяющее понимать других, принимать их, опора только на свои желания и чувства;
низкий уровень социального интеллект, что мешает понимать общественные нормы, правила, необходимость соответствовать им;   

3) слабо развитое чувство ответственности за свои поступки, безразличие к судьбе тех, кто связал с ним свою жизнь, чувство ревности к ним; 

4) потребительская психология в отношении к близким, государству, обществу;  

5) неуверенность в себе, низкая самооценка, отсутствие постоянных друзей и поддержки с их стороны;

6) несформированность волевой сферы, отсутствие целеустремленности, направленной на будущую жизнь; чаще всего целеустремленность проявляется лишь в достижении ближайших целей: получить желаемое привлекательное;

7) несформированность жизненных планов, жизненных ценностей, потребность в удовлетворении только самых насущных потребностей (еда, одежда, жилище, развлечения); 

8) низкая социальная активность, желание быть незаметным, не привлекать внимания к себе;

9) склонность к аддитивному (саморазрушающему) поведению  –  злоупотребление одним или несколькими психоактивными веществами, обычно без признаков зависимости (курение, употребление алкоголя, легких наркотиков, токсичных и лекарственных средств и т. д.); это может служить своеобразной регрессивной формой психологической защиты.

Дети старшего школьного возраста стоят на пороге самостоятельной жизни, к которой они не считают себя готовыми. С одной стороны, они не хотят жить самостоятельно, отдельно, быть независимыми ни от кого, с другой – бояться этой самостоятельности, так как понимают, что без поддержки родителей им не выжить, а на нее они рассчитывать не могут.

Таким образом, можно сделать следующие выводы:
Чем меньше ребенок, тем труднее для него складывается ситуация развития в неблагополучной семье, где постоянные ссоры между родителями, несогласие с другими членами семьи, физическая агрессия, так как это способствует появлению чувства незащищенности, беззащитности. В семьях, где преобладает напряженная, угнетающая и тревожная обстановка, нарушается нормальное развитие чувств детей, они не испытывают чувства любви к себе, а следовательно, и сами не имеют возможности его проявлять.

 

 

1.4. Факторы социальной адаптации и причины дезадаптации у детей, переживших насилие в семье

 

Адаптация –  это приспособление организма и его функций, органов и клеток к условиям среды. Адаптация направлена на сохранение сбалансированной деятельности систем, органов и психической организации индивида при изменившихся условиях жизни [12, С. 31].

Социальная адаптированность человека – приспособленность человека к условиям конкретной социальной среды  [12, С. 32].

Типологизировать детей и подростков, пострадавших от жестокого обращения, с практической точки зрения целесообразно по критерию активного сопротивления своим агрессорам. В концепции совладающего поведения, разработанной в конце прошлого века  Р. Лазарусом, основной упор делается на взаимосвязь личностных ресурсов, ориентации на помощь окружающих и некоторых других факторов адаптации человека, с одной стороны, с последующими успехом или неудачей в преодолении им тяжелой жизненной ситуации, с другой стороны. Предполагается, что гармоничные личности с хорошей зрелой, развитой «Я-концепцией» (адекватная самооценка, адекватная самодостаточность, адекватная самоуверенность), низким уровнем тревожности, умеющие брать ответственность за происходящее и умеющие доверять другим людям, более эффективно справляются с возникающими на их пути проблемами. В детском и подростковом возрасте в силу незавершенности формирования личности на положительное совладающее поведение требуется значительно больше энергетических затрат, усилий и самоконтроля, чем у взрослых. Параллельно идет процесс эмоционального и интеллектуального совладания с трудной жизненной ситуацией [6; 12; 22].

Стратегии эмоционального совладания проявляются в разнообразных по силе и качеству переживаниях, причем в младшем школьном возрасте это преимущественно отрицательные эмоции: раздражение, обида, страдание или эмоциональное самоустранение [6; 12; 22].

Стратегии интеллектуального совладания предполагают конкретную работу детей и подростков с информацией: отключение или переключение мыслей на другие, игнорирование неприятной ситуации, поиск дополнительной информации, анализ последствий ситуации, относительность в оценках и придание нового значения и смысла неприятной ситуации [6; 12; 22].

1 тип. Активное сопротивление

Для этого типа характерны, в первую очередь, ориентация детей и подростков на поддержку и постоянные попытки самостоятельно договориться с агрессорами. Такие дети адекватно используют помощь всех значимых людей, на которых они в этой ситуации могут положиться. Эта помощь честная, объективно своевременная и необходимая. Причем помощи предшествует их активная деятельность по налаживанию мира с обидчиками. Они реально оценивают свои возможности, в первую очередь, физические

[23; 26].

На первых этапах они мужественно могут вступать в силовое противоборство, при этом реально оценивают свои шансы на очередную победу. Иногда несколько успешных эпизодов самозащиты бывает достаточно, чтобы насилие прекратилось. Друзей, педагогов и родителей они привлекают, в первую очередь, как мудрых советчиков и лишь затем как реальных защитников. Одновременно осуществляют поиск новых путей налаживания мира. Они честно соглашаются и пытаются исправить, устранить те свои личностные «минусы», если таковые имеются, которые, по мнению поддерживающих, способствуют продолжению травли. 

Они не падают духом, способны максимально эмоционально не вовлекаться в ситуацию. Все отрицательные эмоции, переживаемые ими в связи с ситуацией, преходящие и носят преимущественно инструментальный характер, например, как страх. Для них страх конкретизирован в возможность тяжелого физического насилия. Страх потери авторитета, имиджа и т.д. им абсолютно не свойственен. Также иногда возникает гнев, который никогда не перерастает в ненависть. Они происходящее не воспринимают фатально, переживания страдания и отчаяния им не свойственны. Их оптимизм реальный, основанный, в первую очередь, на вере в себя и своих защитников [23; 26].

2 тип. Пассивное сопротивление

По сравнению с первым типом совладания с ситуацией жестокого обращения, пострадавшие от него не могут и не умеют активно сопротивляться. Зато у них проявляется весь спектр пассивного сопротивления, пассивного протеста: от плача и истерики с попытками самозащиты в случае физического насилия до уже выше названных психосоматических реакций: усиление заикания, невротические тики, энурез, энкопрез и т.д. [23].

Им же свойственны реакции по типу смещения своих отрицательных переживаний в связи с жестоким обращением на младших, слабых и близких людей. При очередных случаях насилия они быстро теряются, вплоть до потери полного самообладания, импульсивно ищут поддержку. В такие моменты они напоминают детей значительно более младшего возраста, переживающих беспомощность. Если они ее сразу же не находят, теряются еще больше и перестают доверять своей прежней «команде поддержки». Причем делают они это в отношении тех лиц, которые искренне хотят им помочь. В результате этим часто отталкивают этих людей от себя. Если же поддержка есть, то они пытаются манипулировать ими, что в итоге также отталкивает последних от них [8; 23].

Опасность такого незрелого сопротивления состоит еще и в том, что эти пострадавшие переносят свои тревожные ожидания очередной агрессивной атаки не только на обидчиков, которые в определенное время не имеют против них каких-либо дурных намерений, но и на нейтральных и даже на дружественных им людей. Этим детям очень тяжело не вовлекаться эмоционально в очередную агрессивную ситуацию. Чрезвычайная обидчивость, плаксивость, истеричность и, наконец, озлобленность –  вот те преобладающие эмоции, которые переживаются этими детьми, делают их несчастными и раздражают окружающих. Гипертрофированная жалость к себе в такие периоды может блокировать другие эмоции, в том числе и положительные. Искренние попытки взрослых и товарищей как-то их подбодрить, развеселить натыкаются на новые волны обиженного брюзжания [8; 23].

3 тип. Отказ от сопротивления

Этот тип совладания детей и подростков с насилием оказался неоднородным.

 В нем представляется возможным выделить два относительно самостоятельных подтипа [17; 23].

1. Преимущественно фиксированный на проблеме тип реагирования.

Отказ от сопротивления у этих пострадавших связан, в первую очередь, с их фиксацией на «потенциальной неразрешенности» самой травматической ситуации. Отказ от борьбы у таких несовершеннолетних, как правило, наступает на ранних этапах насилия. Таким пострадавшим обычно свойственны: низкая самооценка, несовершенная «Я-концепция», склонность к пессимистическому восприятию действительности, личностная тревожность, сочетающаяся с переживанием беспомощности. Переживание одиночества, которое часто реально существует для этих детей, в сочетании с их постоянными страхами и сомнениями в отношении целесообразности сопротивления, достаточно рано приводит пострадавших к сознанию безнадежности защиты себя от насилия.

По мере продолжения насильственных эксцессов в их адрес, эти депрессивные проявления становятся все более глубокими. Наконец, наступает такой момент, когда визуально эта категория переживающих травлю детей начинает выглядеть, как рано состарившиеся, пережившие горе взрослые люди. Именно в этот период они становятся особенно суицидоопасными, начиная в жестоком обращении винить только себя

 [19, С. 79].

2. Отрицание жестокого обращения.

Здесь речь идет о детях и подростках, которые фактически отрицают творимое в их адрес насилие. Причем достигают они это путем классических механизмов психологической защиты: отрицания, вытеснения и рационализации. В первом случае дети отрицают – не воспринимают очевидное. Во втором случае пытаются быстро «забывать» очередной эпизод издевательства над ними. Наконец, в третьем случае они пытаются оправдать «необычное» отношение в свой адрес какими-то собственными «поводами» для ответной агрессии или вообще интерпретировать жестокое обращение как нормативное поведение. Внешне эти дети выглядят как благодушные, «весельчаки», ведут себя так, как будто бы ничего с ними не происходит. Насилие в свой адрес они пытаются для окружающих перевести в шутку, в «обычную школьную возню», в крайнем случае, в недоразумение. Они категорически отрицают свою проблему как перед детьми, так и перед взрослыми – родителями и учителями. Однако более глубокое и доверительное обсуждение их ситуации снимает их личностную защиту. После чего за фасадом очевидной и неадекватной бравады обнажается глубокое страдание этих детей. «Я-концепция» еще более незрелая. Реальная возможность опереться на поддержку семьи и одноклассников еще более проблематичная. Поэтому пристальное наблюдение за поведением таких детей позволяет рано или поздно оценить его как неискреннее, игровое, связанное с постоянным напряжением, при котором «игрок» (ребенок, подросток) находится на грани срыва [19, С. 85].

  4 тип. Бегство от жестокого обращения.

Данная категория подвергшихся насилию детей и подростков непосредственно избегает любых контактов с агрессорами, вплоть до полного отказа от посещения мест, связанных с жестоким обращением или с ним ассоциированных. В одних случаях речь идет о соответствующей доминирующей поведенческой стратегии, в других – о провоцирующих, запускающих механизмах бегства несовершеннолетних от уже существующих социальных проблем. Эти дети отличаются особенно незрелой «Я-концепцией», крайне низкой самооценкой, высоким уровнем тревожности, низким или отрицательным статусом в сообществе учеников. Соответственно этому они категорически отрицают саму возможность любой поддержки, от кого бы она ни исходила. Именно они представляют высокий риск трансформации избегающего поведения в аддиктивное. При этом диапазон бегства может быть разнообразным: от ухода и бродяжничества до развития других нехимических (игровая зависимость, интернет-зависимость) и химических зависимостей

 [19, С. 88].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВЫВОДЫ К РАЗДЕЛУ 1

Насилие и жестокое обращение с детьми в обществе и в семье – одна из острых проблем в современной психологии. Последствия насилия вызывают тяжелые психологические травмы и оказывают негативное влияние на личность ребенка.

Изучение психологических особенностей детей, переживших насилие, разработка методов диагностики последствий травматических переживаний и психокоррекционных программ реабилитации этих детей являются востребованными в практике в настоящее время. 

Исследованием проблемы насилия и жестокого обращения с детьми занимались такие зарубежные и отечественные авторы как: З. Фрейд,

Э. Фромм, Б. Боннер, Дж. М. Левенталь, Д. Финкельхор, Т. Н. Шульга,  

E. T. Соколова, H. B. Тарабрина,  М. А. Беляева,  М. Н. Бессонова,

 М. Ф. Черкасова, C. B. Ильина [50].  

Особенно важной и мало разработанной в современной науке и практике является проблема насилия и жестокости по отношению к детям. Насилие над ребенком наносит ему не только материальный ущерб или угрожает его физическому состоянию. Оно несет собой тяжкие моральные и психологические проблемы.

Дети, которые подвергаются жестокому обращению и насилию, в какой бы форме оно ни происходило, «выпадают» из нормального процесса социализации и лишены необходимых для нормального роста и развития ощущения безопасности, безусловного принятия, поддержки и помощи со стороны родителей.Они часто оказываются не способны защитить себя и проявляют в отношениях с окружающими либо повышенную уступчивость и неуверенность, либо агрессивность. Это приводит к трудностям в отношениях с собой и окружающими, к нарушениям адаптации [6; 21; 50].

 

 

 

РАЗДЕЛ 2. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ ДЕТЯМ, ПЕРЕЖИВШИМ НАСИЛИЕ

 

2.1. Формы, методы и технологии оказания психологической и психотерапевтической помощи детям - жертвам насилия

 

   Для реабилитации детей, пострадавших от насилия, используются разнообразные методы и подходы. К числу наиболее действенных относят арт-терапию, песочную терапию, игротерапию и когнитивно-бихевиоральный подход. Методы, предлагаемые в русле когнитивно-бихевиорального подхода, оцениваются специалистами как одним из самых эффективных в преодолении симптомов ПТСР и, соответственно, при оказании помощи детям, пострадавшим от разных форм насилия [44; 45]. 

   В основе когнитивно-бихевиорального подхода лежит представление о том, что мысли, эмоции и поведение человека тесно взаимосвязаны и взаимозависимы между собой и специфическом воздействии на одну из этих сфер происходят изменения в других. 

Интервенции в форме кризисного вмешательства и краткосрочное психологическое консультирование эффективны в случае единичного инцидента, а при длительном насилии необходима и длительная работа, причем не только с ребенком, но и со всей семьей или коллективом.

Первичная беседа. Посттравматическая интервенция в кризисную ситуацию ребенка  –  жертвы насилия начинается с первичной беседы, которая предполагает решение следующих задач:

– сбор информации для подтверждения факта насилия и установления его виновника;

– конкретизация плана беседы, предполагающего исключение возможности оказания на ребенка давления, как со стороны специалиста (консультанта), так и любого другого лица;

– выбор места и создание оптимальных психологических комфортных условий для интервьюирования детей, пострадавших от насилия.

Первичное консультирование может включать в себя информирование, выслушивание, элементы внушения и убеждения, различные формы эмоциональной и психологической поддержки.

До начала беседы необходимо осуществить сбор информации из различных источников о случившемся для выяснения характера перенесенного насилия, обстоятельств совершения насилия, личности подозреваемого, реакции ребенка на случившееся.

Необходимо получить сведения о семье ребенка, включая информацию об отношениях родителей между собой, отношениях с родственниками и детско-родительских отношениях, распорядке дня, интересах и увлечениях ребенка. Целесообразно получить информацию о ребенке из детского учреждения, узнать, как он учится, каковы его отношения со сверстниками, каков он по характеру и не отмечались ли в последнее время эпизоды немотивированного изменения его поведения. Эти сведения помогут дополнить рассказ ребенка, увидеть случившееся в более широком контексте. Необходима также информация из медицинских учреждений, позволяющая оценить интеллектуальное и физическое развитие ребенка, данные о перенесенных им заболеваниях, частоте и причинах обращения за медицинской помощью и т. д. Все эти сведения необходимы для того, чтобы в дальнейшем оптимально спланировать беседу, которая для ребенка, как правило, тяжелое испытание [47].

До начала беседы следует составить план интервьюирования, в котором должны быть указаны наиболее важные вопросы, требующие уточнения. Важным этапом подготовки является время планирования беседы, определение ее оптимальной продолжительности. Если не удается получить необходимые сведения в ходе первой беседы, то в этом случае целесообразно провести тем же консультантом повторное, дополнительное интервью.

При планировании беседы необходимо учитывать, так называемую, готовность ребенка к признанию. По этому фактору дети и подростки делятся на четыре группы:

1) дети и подростки, готовые подробно рассказать о случившемся одному или нескольким людям;

2) дети и подростки, которые могут сделать лишь частичное признание – они либо преуменьшают, либо скрывают информацию о насилии;

3) дети и подростки, которые психологически не готовы к признанию, так как факт их насилия был открыт без их воли и участия;

4) дети и подростки, в отношении которых факт насилия только подозревается, причем сами они по разным причинам не хотят рассказывать о случившемся.

К основным мотивам отказа детей и подростков от сообщения информации о фактах перенесенного насилия можно отнести: недоверие к взрослым, ожидание новых неприятностей с их стороны; чувство стыда, опасение того, что окружающие станут к ним хуже относиться;   страх или привязанность к насильнику; опасение огорчить родителя, не совершающего насилия, страх возможности развода родителей.

Место, выбранное для проведения беседы, должно, прежде всего, отвечать удобствам ребенка. При выборе времени беседы обязательно учитывается режим дня ребенка. Во время беседы присутствие родителей или лиц, осуществляющих воспитание ребенка нецелесообразно, поскольку ребенок будет стараться говорить то, что эти взрослые хотят от него услышать. Однако зачастую дети младше шести лет испытывают страх, оставаясь наедине с незнакомыми взрослыми. В этих случаях можно допустить присутствие во время беседы близких ребенку людей, которые будут находиться где-то рядом, чтобы он в любой момент к ним обратился [42;44;47].

Общие правила психологической поддержки ребенка, пострадавшего от насилия:

1.  Во время беседы уделять внимание, прежде всего самому ребенку, анализу его эмоционального самочувствия и психологического состояния.

2. Устанавливать максимально возможные доверительные, поддерживающие отношения между консультантом и ребенком.

3. Создавать условия для адекватной оценки специалистом личностного потенциала пострадавшего от насилия ребенка

4. Использовать много вариантность беседы для создания психологически комфортных условий.

5. Обеспечивать защиту ребенка и создавать условия для восстановления его личностного статуса, в том числе и в глазах близких ему людей. [24].

Если возможно, в первую очередь необходимо провести беседу с родителями или другими членами семьи, что позволит не задавать ребенку лишних вопросов. Беседа с близкими жертвы насилия должна проводиться в эмоционально положительном и психологически благожелательном настрое, так как вмешательство специалиста в семейную ситуацию обычно вызывает чувства недоверия, отвержения, шок или агрессию. Чрезвычайно важно не проектировать чувство тревоги на родителя, в противном случае контакт может нарушиться, что не позволит получить достоверную информацию.

В частности, при получении информации, касающейся сексуального насилия, необходимо выяснить имена тех лиц, которые обычно имеют доступ к ребенку;  имена любых лиц, которые подозреваются;  кроме того могут быть привлечены любые другие факты, которые касаются насильственных действий [24; 25; 44].

Групповая терапия

Групповая терапия детей и подростков, пострадавших от насилия, одной из главных своих целей предполагает реальную помощь ребенку в формировании технологии продуктивного общения и взаимодействия на основе общепринятых норм поведения, которые подчеркивают необходимость уважения прав и возможностей каждого человека  [16; 37].

Попадая в группу поддержки, дети и подростки преодолевают ситуации социальной изоляции и формируют контакты с другими детьми и подростками, пережившими похожие жизненные ситуации и испытавшими сходные психологические кризисы, что позволяет им почувствовать себя обычными детьми без каких-либо признаков стигмации. Это обусловлено тем, что в процессе групповой работы происходит социализация ребенка, его учат навыкам формирования адекватных дружеских отношений со сверстниками [16].

Важным преимуществом группового опыта является возможность поделиться с другими детьми тайной, которая всегда окружает факты насилия и принуждения. Ребенок, переживающий ситуации насилия, испытывает противоречивые чувства – с одной стороны, он надеется разрушить это непереносимое для него молчание о страшных событиях его жизни, разделить свою непосильную ответственность за эти события с другими, понимающими его людьми, а с другой стороны, ребенок мучительно боится, что, узнав его тайну, близкие будут избегать или осуждать его, либо будут искать пути жестокого наказания. Очень часто привязанность к человеку, который совершил насилие, сочетается в душе ребенка с гневом, ненавистью, с желанием разрушить с ним отношения.

Таким образом, задачей групповой терапии является не только помощь ребенку в преодолении психологической травмы, нанесенной пренебрежением или любой другой формой насилия, но и формирование у него жизненных навыков, соответствующих его возрасту [16].

Групповая терапия, которая используется в практике психологического сопровождения детей и подростков - жертв насилия, включает следующие положения:

– в группу должны входить дети и подростки, разница в возрасте которых не превышает двух лет;

– дети и подростки должны быть в состоянии говорить о собственном опыте переживания насилия без эмоционального срыва и обладать потенциалом для того, чтобы выслушать других;

– члены будущей группы должны обладать приблизительно равным
уровнем интеллектуального, эмоционального, социального и физического развития, так как дети и подростки с интеллектуальной задержкой испытывают большие затруднения в процессе групповой работы;

– дети и подростки, участвующие в групповом процессе, должны иметь развитую произвольность, чтобы поддерживать в группе сформированные правила и контролировать собственную импульсивность;

– детям и подросткам, входящим в группу, необходим хороший уровень концентрации внимания, который способствует более продуктивному разрешению существующих проблем и созданию положительной атмосферы в группе [37, С. 109].

Таким образом, важным условием результативности консультативной работы является подбор и предварительная подготовка будущих членов терапевтической группы.

Параллельно с детской группой должна формироваться группа взрослых, в которую могут входить родители, приемные родители, опекуны и другие лица, непосредственно несущие ответственность за ребенка. Для этого требуется тщательно проанализировать их индивидуальные психологические особенности [37, С. 105].

Исходя из опыта ведения родительских групп Дж. Г. Мэнделл и

Л. Дамон сформулировали ряд ограничений для отдельных категорий взрослых. К этим категориям были отнесены люди: имеющие различные формы психических расстройств, злоупотребляющие алкоголем или наркотиками; отрицающие правдивость рассказов собственных детей и продолжающие поддерживать теплые и дружеские отношения с насильником; отрицающие факт насилия по отношению к их детям; испытывающие психологическую зависимость от собственных детей; имеющие высокий уровень конфликтности и желающие проходить эту группу совместно с супругом (в этом случае консультант должен настоять на участии только одного из супругов) [16, С. 310].

В некоторых случаях психотерапевты бывают вынуждены предложить какой-нибудь семье досрочно прекратить участие в групповой терапии. Например, семьи, которые, несмотря на неоднократные предупреждения, продолжают систематически пропускать собрания группы или опаздывать на значительное время к началу занятий, должны быть исключены из группы.

В том случае, если досрочное завершение работы одной из семей пойдет на пользу группе в целом, психотерапевт должен действовать решительно, стараясь, чтобы это событие не отразилось на групповой сплоченности. В таких случаях целесообразно скорректировать план работы, учитывая особенности сложившейся в группе ситуации.

В процессе групповой терапии необходимо учитывать все обстоятельства каждой семьи и особенности психологического состояния каждого работника. Как правило, у большинства детей и подростков жизнь после происшедшего еще не устоялась. Часто дети и подростки вынуждены жить не у себя дома. Например, в случаях инцеста они могут быть переданы на попечение приемным родителям или родственникам. Если ребенок возвращается жить к тому из родителей, который не имел отношения к сексуальному злоупотреблению, желательно включить этого родителя в работу группы. В том случае, когда семья готовится к воссоединению, то наряду с опекунами ребенка имеет смысл привлечь к участию в программе и биологических родителей. Те биологические родители, которые по тем или иным причинам не могут участвовать в работе группы, должны иметь возможность в качестве альтернативы пройти семейную терапию [16; 37].

Какие именно факторы будут учитываться в первую очередь, зависит от специфики каждой группы. Поэтому главной задачей психолога является создание у участников группы чувства безопасности и психологического комфорта, так как лишь в этом случае они смогут свободно обсуждать свои семейные и личные проблемы, оказывая поддержку ребенку и способствуя его выздоровлению.

Арт-терапевтические технологии работы с детьми, пострадавшими от внутрисемейного насилия.

Основанием для использования арт-терапевтических технологий работы с детьми, пострадавшими от внутрисемейного насилия, явля­ются следующие психологические проблемы детей: трудности эмоционального развития; актуальный стресс, депрессия; импульсивность эмоциональных реакций; эмоциональная депривация детей, переживание ребенком отвержения и чувства одиночества; наличие конфликтных межличностных ситуаций; неудовлетворенность внутрисемейной ситуацией; повышенная тревожность, фобические реакции, другие невротические симптомы; негативная «Я»-концепция, искаженная самооценка, низкая степень самопринятия.

К группе арт-терапевтических методов, основанных на использова­нии различных изобразительных средств, относится рисование, лепка, создание коллажей. Одним из наиболее эффективных методов в работе с людьми, пережившими глубокие психотравмы, считается метод «про­ективный рисунок» [30; 47].

Рисунки, создаваемые в процессе терапии, рассматриваются как про­екции определенных аспектов внутренней жизни человека. Прежде все­го, это проекции недоступных рациональному пониманию самого кли­ента содержаний психики, вытесненных в бессознательную ее часть, а также тех мыслей и чувств, которые он осознает, но стыдится выразить открыто. Основная задача метода состоит в выявлении, осознании и проработке трудновербализуемых проблем, переживаний детей-жертв насилия. Рисуя, ребенок дает выход своим подавленным чувствам, же­ланиям, мечтам, а также соприкасается с некоторыми пугающими, не­приятными, травмирующими образами и выражает отношение к ним. Это позволяет преобразовать психотравмирующий опыт и связанные с ним эмоциональные состояния  [30, С. 97].

К техникам проективного рисунка относятся:

1. Рисунок на свободную тему

Используя эту технику, терапевт просит ребенка рисовать то, что он сам захочет, и рассказывать про все мысли и чувства, которые он будет испытывать во время работы. Основная ценность этой техники – в спонтанности творческого акта, который может привести к катарсису.

2. Рисунок на заданную тему

Специалист дает задание нарисовать картинку, в которой отража­лось бы отношение ребенка к самому себе, к внешнему миру и окружа­ющим его людям. Примеры: «Я» (в прошлом, настоящем, будущем), «Мое любимое занятие», «Мои любимые места прогулок», «Портреты людей, которых я люблю».

 В работе с детьми-жертвами домашнего насилия следует с особой осторожностью использовать такую рас­пространенную тему проективного рисунка, как «Моя семья» (в про­шлом, настоящем и будущем). Гораздо безопаснее придать этой теме образносимволическую, проективную форму. Например: «Птицы в гнезде» и т. п. Темой рисования также может быть какое-либо абстрак­тное понятие, эмоциональное состояние и чувство, для которого не­обходимо придумать образ. Примеры: добро, зло, счастье, печаль, гнев, удивление и пр.

3. Игра в рисование историй.

Этот метод объединяет метод рисунка и рассказа. Он чаще исполь­зуется в работе с детьми. Специалист первым рисует на бумаге линию и просит клиента дополнить ее таким образом, чтобы возникла кар­тинка. Когда первый рисунок закончен, терапевт спрашивает «Что это?» и тем самым инициирует рассказ ребенка. На следующем этапе ребе­нок должен нарисовать первую линию, и терапевт развивает этот знак в рисунок, возникает серия рисунков и комментирующая ее разверну­тая история На протяжении всей работы терапевт придержива­ется определенной логики вмешательства: от следования эмоциональ­ному настрою ребенка к предложению альтернативных эмоциональных состояний  [30, С.102-104 ].

Метод психодрамы.

Суть метода в том, что дети сочиняют спектакль, все действующие лица в котором звери. Дети распределяют между собой роли животных и в проективной форме проигрывают тяжелые жизненные ситуации. На данном этапе специали­сту не надо структурировать этот процесс. Дети обязательно сами предложат сюжетные ходы и ситуации, в форме проекций повторяю­щие их личный жизненный опыт. Терапевт активно подключается к процессу уже тогда, когда дети начинают «входить» в свою роль. Он должен предложить изменить какие-то деструктивные моменты без счастливого разрешения в конце пьесы. Переживания, реализуемые через образы животных, помогают в безболезненной для ребенка фор­ме столкнуться с психотравмирующим событием и прожить его по-другому, тем самым освобождаясь от болезненного эмоционального опыта [32].

Методы игровой терапии.

Основная цель игровой терапии в том, чтобы помочь ребенку выразить свои переживания наиболее приемлемым для него образом – через игру, а также проявить творческую активность в разре­шении сложных жизненных ситуаций, «отыгрываемых» или моделиру­емых в игровом процессе. Данный методологический подход является одним из самых эффективных и широко используемых в работе с деть­ми, пережившими насилие, как в отечественной, так и в зарубежной психолого-социальной практике [38; 50].

К основным задачам игровой терапии специалисты относят:

1. облегчение психологического страдания ребенка;

2. укрепление собственного «Я» ребенка, развитие чувства самоценности;

3. развитие способности эмоциональной саморегуляции;

4. восстановление доверия к взрослым и сверстникам, оптимизация отношений в системах «ребенок – взрослые», «ребенок –
другие дети»;

5. коррекцию и предупреждение деформаций в формировании «Я»-
концепции;

6. коррекцию и профилактику поведенческих отклонений и т. д. [38; 50].

В процессе терапевтической работы с детьми-жертвами насилия важное значение приобретает оснащение игровой комнаты (игротерапевтического кабинета). Для обеспечения процесса игровой терапии необхо­димо иметь игрушки и различные игровые материалы. Среди них:

1. Реалистические игрушки (кукольная семья, кукольный дом и мебель, ма­шины, касса, телефон, деревья, железная дорога, животные и т. д.).

2. Игрушки и материалы, помогающие отреагированию негативных
чувств (солдатики, оружие, хищники, различные мяг­кие валики и подушки, по которым ребенок может колотить и пр.).

3. Игрушки и материалы, способствующие творческому самовыражению и снятию эмоционального напряжения (различные кубики, конструкторы и мозаики, глина, краски и кисти, бумага, ножницы и клей, песок, вода, тка­ни, маски, парики и театральные костюмы, музыкальные инстру­менты, фигуры для кукольного театра) [44; 50].

Песочная терапия

К инновационным технологиям психотерапевтической работы с деть­ми можно отнести песочную терапию, которая находит все более широ­кое признание у практиков.

Песочная терапия – один из психотерапевтических, психокоррекционных, развивающих методов, направленных на разрешение личностных проблем через творчество и игру. Метод пост­роен на сочетании невербальной (процесс построения композиции) и вербальной (рассказ о готовой композиции, сочинение истории или сказки, раскрывающей смысл композиции) экспрессии клиентов. Оди­наково успешно применяется в работе с детьми и взрослыми и является одним из наиболее эффективных инструментов терапевтической и реа­билитационной работы с жертвами насилия [46; 50].

В качестве основных материалов используется песок, вода и миниатюрные фигурки. С их помощью детям предлагается создавать композиции в специальном подносе. После завершения работы с песком ребенок дает название своему творению и рассказывает о нем психологу. Психолог отмечает важные моменты процесса (особенности поведения, действия с песком, первую фигурку, поставленную в песочницу и т. д.), фиксирует композицию на фото или слайдпленку, подробно записыва­ет рассказ клиента.

В процессе песочной тера­пии могут корректироваться некоторые неадаптивные установки, ир­рациональные представления. Один из основных механизмов позитив­ного воздействия песочной терапии основан на том, что ребенок получает опыт создания маленького мира, являющегося символическим выражением его способности и права строить свою жизнь, свой мир собственными руками [44; 45; 46].

Применение песочной терапии предполагает следующие стадии игры с песком:

Хаос. Эта стадия отражает эмоциональное смятение и хаос, доминирующие в жизни клиента. Происходит постепенное отреагирование болезненного эмоционального состояния и освобождение от него.

Борьба. В песочницу переносятся внутренние конфликты: агрес­сия, тревога, реальные конфликты и взаимоотношения и пр. По завершении этой стадии появляются первые признаки уравновешенности, например, герой, который побеждает «силы мрака» (т. е. деструктивные побуждения).

Гармония. Жизнь возвращается в нормальное русло. Восстанавливается порядок и равновесие [44; 50].

 

2.2. Рекомендации по психокоррекции нарушений в детей, переживших насилие в семье

Специалисты в области работы с детьми и подростками, подвергшимися насилию, полагают, что общепринятой формулы кризисного вмешательства не существует.

Целью психологической коррекции является устранение недостатков в развитии личности. Психологическая коррекция отличается от психологического консультирования и психотерапии тем, что она не нацелена на изменение взглядов, внутреннего мира личности и может осуществляться даже в том случае, когда клиент не осознает своих проблем и психологического содержания коррекционных упражнений. [43].

Психологическая коррекция не имеет своих специфических методик, а пользуется в зависимости от потребностей методами психотерапии, педагогической психологии, педагогики, медицины [43; 47].

Исходя из всего сказанного, можно сформулировать такие рекомендации учителям, родителям и психологам:

1. Внимательно выслушивать ребенка.

2. Сверяться с ребенком, понимает ли взрослый смысл используемых ребенком слов, и наоборот.

3. Обсуждать на примерах, что такое «хорошие» и «плохие» прикосновения.

4. Обсуждать права ребенка, кто может до него дотрагиваться и кому не стоит этого позволять; кого ребенок имеет право трогать сам.

5. Объяснять ребенку, что «нехорошие» прикосновения могут исходить от близких людей.

6. Обучать ребенка говорить «нет» при попытках «нехороших прикосновений».

7. Обсуждать с ребенком необходимость рассказывать взрослым о любых инцидентах, которые его смущают и вызывают неловкость. Убедить в том, что его никто ни в чем не будет обвинять.

Рекомендации психокоррекции нарушений у детей, пострадавших от домашнего насилия:

1) психолог, самостоятельно осуществляющий коррекционную работу, должен иметь базовую фундаментальную подготовку в области психологии и специальную подготовку в области конкретных методов коррекционного воздействия;

2) личностная готовность психолога (психологическая проработанность собственных проблем в сфере восприятия);

3) цели коррекции должны формулироваться в позитивной, а не в негативной форме. Определение целей коррекции не должно начинаться со слова "не", не должно носить запретительного характера, ограничивающего возможности личностного развития и проявления инициативы клиента;

4) основная цель работы психолога и психотерапевта с жертвами насилия заключается в уменьшении и ликвидации травматических переживаний;

5) в процессе консультирования этих детей и подростков чрезвычайно важным аспектом является установление контакта психолога с клиентом-ребенком, причем акцент должен быть сделан на постоянной демонстрации заботы о ребенке. Скорее всего, ребенок будет постоянно проверять адекватными и неадекватными способами, насколько психолог действительно о нем заботится;

6) основные техники консультирования должны быть направлены на преодоление у ребенка чувства собственной неполноценности, чувства вины, а также на формирование адекватной самооценки. Чувство вины приводит к тому, что ребенок лишается определенной свободы действий, поведение становится саморазрушающим – ребенок как бы застревает в прошлом, в травматической ситуации насилия. Следовательно, важно подвести ребенка к понимаю того, что забыть то, что было, нельзя, но жить с этим в новом качестве можно;

7) применение индивидуальной и групповой психокоррекции.

Задачи, стоящие перед психологом и психотерапевтом:

– способствовать уменьшению, у ребенка чувств стыда, вины, бессилия;

– помочь в укреплении чувства собственной значимости;

– сформировать новые поведенческие паттерны;

– способствовать дифференцированию взаимодействия с окружающими людьми;

– способствовать развитию восприятия ребенком собственного организма, самоопределения.

5. Консультирование лучше проводить в игровой или релаксационной комнате, нежели в кабинете или классе. Это способствует снятию напряжения с ребенка, появлению ощущения большей безопасности и контроля над ситуацией. Следовательно, именно посредством организации игровой деятельности психолог обучает ребенка контролировать свои импульсы, поддерживать социально одобряемое взаимодействие со взрослыми.

6. Дети и подростки, пережившее сексуальное насилие, нуждаются в усиленном внимании, понимании и поддержке со стороны психолога. Наличие сильного чувства вины не позволяет детям и подросткам обсуждать свою проблему с психологом: они считают, что каким-то образом спровоцировали атаку или должны были бы сделать что-нибудь, чтобы ее предотвратить. Стыд за себя не дает им раскрыться – дети и подростки больше боятся последующих вопросов и реакций, нежели непосредственно самого инцидента. Поэтому при интервьюировании детей и подростков следует избегать закрытых или направляющих вопросов, которые могли бы повлиять на ответы.

7. Следует с большой осторожностью использовать групповое психологическое консультирование для детей и подростков, переживших сексуальное насилие, поскольку их раны могут быть слишком свежими, чтобы высказывать свои чувства в присутствии группы.

8. Детям и подросткам необходимо научиться определять, какое поведение взрослых, то есть какие поведенческие формы насилия, являются неподобающими и как реагировать в соответствующих ситуациях.

9. Детей и подростков необходимо научить немедленно обращаться за помощью в случае возможного или уже случившегося насилия, несмотря на то, что взрослые-насильники убеждают их все держать в секрете. Детям и подросткам необходимо помочь разобраться, какая информация должна быть конфиденциальной, а что следует сообщить окружающим; с кем им стоит поделиться своими проблемами и что делать в случае, если взрослый им не поверит.

10. У детей и подростков, переживших насилие, проблема доверия к окружающим, и взрослым, в частности, одна из самых актуальных. Групповые дискуссии и упражнения могут помочь детям и подросткам решить для себя, кому в этом мире они могут доверять, а с кем следует быть осторожными.

11. В целом специалисты придерживаются эклектичного подхода в работе с такими детьми и подростками. Наиболее эффективными считаются визуализация, гипноз, работа с эмоциями, ведение дневника, написание писем, когнитивное переструктурирование, техника «пустого стула», психодрама, арттерапия, музыкотерапия, танцевальная терапия [18; 45].

Работа с родителями по поводу жестокого обращения с детьми.

Родители обращаются за помощью, как правило, отнюдь не с проблемами своего поведения в отношении детей и не с желанием измениться, а с жалобами на ребенка. Как было отмечено выше, ребенок, подвергающийся моральному или физическому насилию, может вести себя как агрессор, транслируя жестокость в отношении родителей, по отношению к другим людям или как жертва, «притягивая» жестокое обращение сверстников и учителей. Именно эти проявления и являются содержанием жалобы родителей, обращающихся в кризисные центры.

Изучение детского опыта этих родителей, как правило, выявляет серьезные проблемы в их собственном детстве. Они также испытывали моральное или физическое насилие со стороны своих родителей, и в общении со своим ребенком они снова и снова воссоздают ситуацию своего детства, не умея расстаться с ней. Вторая особенность этих родите­лей является прямым следствием вышеизложенного. Они не умеют быть «хорошими родителями», то есть не понимают своих детей, эмоционально отстранены, не знают, как выразить позитивные чувства, и имеют бедный поведенческий репертуар. Третья особенность –  они не имеют позитивных целей воспитания ребенка, их действия непоследовательны, хаотичны. Таким образом, имеется следующий набор нарушений в семье, с которыми необходимо работать для прекращения насилия: травматический опыт родителей в детстве;  отсутствие четких целей как в воспитании детей, так и в отношении собственного будущего; преобладание деструктивных паттернов общения в семье; отсутствие навыков конструктивного взаимодействия;  внутриличностные нарушения ребенка [18; 45].

Примерная схема работы с семьей включает в себя следующие элементы:

– с учетом информации, выявленной на первичном приеме, определяются такие цели терапии, как улучшение эмоционального состояния ребенка; формирование «помогающей среды» в школе и в семье;

– на основании вышеописанного составляются следующие блоки программы:

а) установление доверия с матерью и, опосредованно, с ее родителями;

б) формирование у них ожидания позитивных перемен в результате психологической работы с ребенком, то есть мотивации на то, чтобы они привозили его в кризисный центр в течение длительного времени и выполняли домашние задания.

Психотерапевтическая помощь ребенку с использованием различных подходов.

Индивидуальная психотерапия матери.

Анализируется имеющаяся информация о ребенке и семье и вырабатывается формулировка проблемы, которая может мотивировать семью начать работу. Психосоциальная помощь может осуществляться в соответствии со следующими этапами:

1. Первичный прием социального педагога кризисного центра. Сбор информации, прояснение ситуации в семье. Формирование у родителей первичной мотивации для психологических изменений, долгосрочной работы с консультантами, психологическая поддержка ребенка.

2. Совещание специалистов центра и школы. Выработка общей стратегии, программы работы с семьей.

3. Индивидуальная психотерапия ребенка. Проработка травматических переживаний, работа с посттравматическими расстройствами, формирование позитивной Я-концепции, коррекция в эмоциональной и потребностно-мотивационной сферах.

4. Индивидуальная психотерапия родителей. Проработка травматических детских впечатлений, формирование позитивной Я-концепции.

5. Групповая психотерапия родителей. Формирование позитивных целей.

6. Тренинги с детьми. Дальнейшая эмоциональная коррекция. Формирование социальных навыков, развитие сферы самоконтроля и волевой регуляции поведения,

7. Тренинг для родителей. Обучение навыкам конструктивного взаимодействия с детьми

Эффективность проведенной работы оценивается по следующим критериям:

1. Сравнение данных психодиагностического обследования ребенка до и после работы:

– Наличие адекватной самооценки.

–  Снижение уровня тревоги.

–  Улучшение социометричского статуса.

2. Сравнение данных психодиагностического обследования детско-родительских отношений до и после работы:

–  Уменьшение степени отвержения.

– Уменьшение доли патологических факторов, таких, как несформированность родительских чувств, неприятие, непоследовательность требований и др.

3. Экспертные оценки.

– Оценка изменений в поведении и настроении ребенка, его адаптивных возможностей родителями и педагогами.

–  Оценка членами семьи своих достижений и изменений, получен­ных в результате прохождения тренингов и консультирования. [24; 45].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВЫВОДЫ К РАЗДЕЛУ 2

 

Любой вид жестокого обращения с детьми нарушает физическое и психическое здоровье ребенка, мешает его полноценному развитию.

Дети, подвергавшиеся избиениям, сами становятся способными на убийство и другие преступления. Когда такие дети становятся родителями, то появляется высокая вероятность того, они станут притеснять своих родителей. Непропорциональное количество убийц, грабителей, и тех, кто издевается над членами семьи, были жертвами домашнего насилия в своем детстве [6;18; 50].

Специфика психосоциальной помощи жертвам насилия заключается в том, что она направлена на позитивное изменение среды, в которой находится жертва насилия. Помощь направлена, прежде всего, на выявление случаев физического и эмоционального насилия.

В случаях, когда жертвой насилия оказывается ребенок, должна быть организована работа с теми, кто отвечает за его воспитание – учителями и родителями [6; 13].

Психические травмы, вызванные жестоким обращением со стороны родителей, могут привести к серьезным нарушениям. Ребенок может принять на себя роль «вечной жертвы», снова и снова попадая в ситуации насилия, или сам становиться агрессором, увеличивая общий уровень жестокости в обществе. Поэтому необходима психологическая работа по социализации ребенка: помощь в изживании последствий травматического события, расширение ролевого репертуара, формирование коммуникативных и других социальных навыков [6, С. 52].

Важной частью профилактики является работа с общественным сознанием, как в группе родителей, так и среди профессионалов (учителей, социальных работников и др.), связанных с воспитанием детей.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Итак, изучив теоретический и практический материал по теме «Влияние пережитого насилия в семье на социальную адаптацию ребенка» были сделаны такие выводы:

1. На основе анализа основных теоритических подходов к проблеме насилия над ребенком в семье и его дальнейшей социальной адаптации в отечественной  и зарубежной психологии  мы увидели, что наибольший вклад в изучение данной проблемы внесли такие ученые: Д. Финкельхор,

Б. Боннер, Дж. М. Левенталь, Т. Н. Шульга,  E. T. Соколова, C. B. Ильина,

H. B. Тарабрина,  М. А. Беляева,  М. Н. Бессонова,  М. Ф. Черкасова,  

 З. Фрейд, Э. Фромм.

2. Определили виды насилия над детьми и дали их характеристику.

Насилие –  это физическое, психическое, социальное воздействие на человека со стороны другого человека, семьи, группы или государства, вынуждающее его прерывать значимую деятельность и исполнять другую, противоречащую ей, либо угрожающую его физическому или психическому здоровью Традиционно различают четыре общих категории жестокого обращения с детьми: физическое насилие; сексуальное насилие; эмоциональное насилие; пренебрежение потребностями ребенка.

Ребенок, явившийся жертвой насилия, не усваивает социально-положительных отношений в общении с людьми, не может в дальнейшем должным образом приспособиться к жизни.

3. Анализ методов, методик  и технологий работы  позволяет сделать следующий выводы: проблема метода в науке не проста и не односложна. Применяемые методы исследования зависят от уровня развития науки, от тех принципиальных положений, теоретических, методологических установок, на которых данная область знаний базируется. Саморазвитие той или иной области знаний зависит в известной мере от применяемых методов исследования.

 4. Выявлены особенности социальной адаптации детей, переживших насилие в семье.

Насилие в семье происходит в любых слоях и категориях населения, независимо от классовых, расовых, культурных, религиозных, социально-экономических аспектов.

Насилие может вызывать различные нарушения, такие как нарушения в познавательной сфере, а также расстройства аппетита, сна; злоупотребление наркотиками, алкоголизм; непроизвольное воспроизведение травматических действий в поведении; попытки самонаказания (например, самоистязание); множество соматических жалоб.

Дети, переживающие любой вид насилия, испытывают трудности социализации: у них нарушены связи со взрослыми, нет соответствующих навыков общения со сверстниками, они не обладают достаточным уровнем знаний и эрудиций, чтобы завоевать авторитет в школе и др.

5. Даны такие рекомендации для работы с детьми, пережившими насилие в семье:

– Внимательно выслушивать ребенка.

– Сверяться с ребенком, понимает ли взрослый смысл используемых ребенком слов, и наоборот.

– Обсуждать на примерах, что такое «хорошие» и «плохие» прикосновения, и учить ребенка говорить «нет» при попытках «нехороших прикосновений».

– Обсуждать права ребенка, кто может до него дотрагиваться и кому не стоит этого позволять; кого ребенок имеет право трогать сам.

– Объяснять ребенку, что «нехорошие» прикосновения могут исходить от близких людей.

– Обсуждать с ребенком необходимость рассказывать взрослым о любых инцидентах, которые его смущают и вызывают неловкость. Убедить в том, что его никто ни в чем не будет обвинять.

Таким образом, цель исследования достигнута, все задачи решены.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

 

1. Аккерман Н. Роль семьи в появлении расстройств у детей /

Н.   Аккерман   //  Семейная психотерапия  Хрестоматия / Сост.

Э. Г. Эйдемиллер и др. – СПб. : Питер, 2000. – С. 287-307.

2. Алексеева И. А. Жестокое обращение с ребенком. Причины. Последствия. Помощь /  И. А. Алексеева, И. Г. Новосельский. – М. : Генезис, 2005. – 256 с.

3. Алберти  Р.  Самоутверждающее поведение / Р. Алберти, М. Эммонс. – СПб. : Акад. проект, 1998. – 240 с.

4. Антонян Ю. М. Жестокость в нашей жизни  /  Ю. М. Антонян. – М.: Апрель-Пресс, 1995. – 260 с.

5. Асанова Н. К. Обретение радости. Игровая психоаналитическая терапия в лечении детей, подвергшихся плохому обращению /  Н. К. Асанова //  Прикладная психология и психоанализ, 1997. – 31. – С. 54-66.

6. Асанова  Н.  К.  Руководство по предупреждению насилия над детьми: Учебное издание для психологов, детских психиатров, психотерапевтов, студентов педагогических вузов.  /  Н. К. Асанова – М. :  ВЛАДОС, 1997. – 220 с.

7. Бандура А.  Подростковая агрессия  / А. Бандура, Р. Уолтерс. – М. : Апрель-Пресс; ЭКСМО-Пресс, 1999. – 480 с.

8. Берковец Л.  Агрессия: причины, последствия, контроль / Л. Берковец. – СПб. :   Прайм-ЕВРОЗНАК,  2001. – 510 с.

9. Боннер. Б. Краткий очерк по развитию предотвращения насилия над детьми в Восточной Европе  /  Б. Боннер, Т. Балашова, М. Чаффрин,

Р. Соонетс. – Будапешт, 2001. – 272 с.

10. Боулби  Дж.  Привязанность / Дж. Боулби. – М. :  Гардарика, 2003. –370 с.

11. Брутман В. И. Формирование привязанности матери к ребенку в период беременности / В. И. Брутман, М. С. Радионова  // Вопросы психологии. – 1997. – №7. – С. 38-47.

12. Василькова Ю. В. Социальная педагогика.  /  Ю. В. Василькова,

Т. А. Василькова Т. А. – М., 1999.

13. Волкова Е. Н. Защита детей от жестокого обращения  /

Е. Н. Волкова. – СПБ.: Питер, 2007. – с. 243.

14. Гиндин Г. И. Социально-психологическая помощь детям – жертвам сексуального насилия в семье  /  Г. И.  Гиндин, О.Б. Духова. – Вологда, 1997. – 162 с.

15. Григович  И. Н. Синдром жестокого обращения с ребенком. Общие вопросы и физическое насилие: Учебное пособие для студентов и врачей /

И. Н. Григович. – Петрозаводстк :  ПетрГУ, 2001. – 80 с.

16. Дамон Л. Групповая психотерапевтическая работа с детьми, пережившими насилие  /  Л. Дамон, Дж. Мэнделл. – М. : Генезис, 1998. – 410 с.

17. Детская и подростковая психотерапия  /  Под ред. Д. Лейна,

Э. Миллера. – СПб. :  Питер, 2001. – 580 с.

18. Догадина М. А. Сексуальное насилие над детьми. Выявление, профилактика, реабилитация потерпевших  /  М.  А. Догадина,

 Л. О. Пересогин. – М. : Сам себе адвокат, 2002. – 210 с.

19. Захаров А. И. Ребенок до рождения и психотерапия последствий психических травм  /  А. И. Захаров. – СПб. :  Питер, 1998. – 260 с.

20. Защита детей от жестокого обращения  /  Под ред. Е. Н. Волковой. – СПб. :  Питер, 2007. – 256 с.

21. Защита детей от насилия и жестокого обращения. Рабочая книга / Под ред. Е. Н. Волковой. – Нижний Новгород, 2004. – 192 с.

22. Зиновьева Н. О. Психология и психотерапия насилия. Ребенок в кризисной ситуации  /  Н. О. Зиновьева, Н. Ф. Михайлова. – СПб. :  Речь, 2005. – 248 с.

23. Зуйкова Е. М. Насилие в семье –  социальная проблема  /

 Е. М. Зуйкова  //  Социальная работа. – 2003. – №1. – С. 22-30.

24. Климантова Г. И. Насилие в семье: социальные технологии, его диагностики и профилактики /  Г. И. Климантова, М. Г. Котовская,

И. Д. Горшкова. – М.  :  Изд-во РГСУ, 2007. – 39 с.

25. Кошелева Е. В. Насилие в семье: генезис, состояние, предупреждение: Пособие / Е. В. Кошелева / Под ред. В. А. Лелекова. – Воронеж:  ВИ МВД России, 2001. – 50 с.

26.  Крайг  Г.  Психология развития  /  Г. Крайг. – СПб. :  Питер, 2000. – 620 с.

27. Курасова Н. В. Сексуальное насилие в семье / Н. В. Курасова // Семейная психология и семейная терапия. – 1997. – №1. – С. 62-72.

28. Курасова Н. В. Психологическая реабилитация детей – жертв насилия  /  Н. В. Курасова  //  Семейная психология и семейная терапия. – 1997. – № 2. – С. 106-110.

29. Особенности психологической реабилитации. Учебное пособие /  Под ред. Н.  М.  Платоновой и  Ю. П.  Платонова. – СПб. :  Речь, 2004. –

 С. 90-91.

30. Осипова А. А. Общая психокоррекция / А. А. Осипова. – М. : ВЛАДОС, 2003. – 280 с.

31. Остер Дж. Рисунок в психотерапии / Дж. Остер, П. Гоуэд. –  М. : 2001. – 220 с.

32. Осухова Н. Применение психодрамы в психотерапии с детьми, пережившими насилие. –  М. : Чистые пруды, 2005. –  32 с.

33.  Пушкарев А. Л. Посттравматическое стрессовое расстройство /

 А. Л. Пушкарев, В. А. Доморацкий, Е.Г. Тордеева. –М. : Институт психотерапии, 2000. – 318 с.

34. Ремшмидт Х. Детская и подростковая терапия  /  Х. Ремшмидт. – М. : ЭКСМО-Пресс, 2001. –  320 с.

35.  Роджерс К. Консультирование и психотерапия  /  К. Роджерс. – М. : ЭКСМО-Пресс, 1999. –  410 с.

36.  Рудестам К. Групповая психотерапия. Психокоррекционные группы: Теория и практика  /  К. Рудестам. – М. :  Прогресс, 1993. –  394 с.

37. Руководство по предотвращению насилия над детьми  /  Под ред.

Н. К. Асановой. –  М. : ВЛАДОС, 1997. – 280 с.

38. Сафонова Т. Я. Жестокое обращение с детьми  /  Т. Я. Сафонова,

Е. И. Цымбал. –  М. :  Изд-во ИПК и ПРНОМО, 1993. – 220 с.

39. Сафонова Т. Я. Жестокое обращение с детьми: сущность, причины, социально-правовая защита / Т. Я. Сафонова, Е. И. Цымбал. – М.: Дом, 1993. – 242 с.

40. Сведкин К. И. Сексуальное принуждение детей. Реабилитация и терапия / К. И. Сведкин. – СПб.: Питер, 2001. – 240 с.

41. Синельников А. С. Выученные уроки: Подростки и проблема насилия в семье / А. С. Синельников // Обыкновенное зло: исследования насилия в семье / под ред. О. М. Здравомысловой. – М. : Едиториал УРСС, 2003. – С. 92 – 122.

42. Синягина Н. Ю. Психолого-педагогическая коррекция детско-родительских отношений. / Н. Ю. Синягина – М . : Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 2001. –  96с.

43.  Смид  Р.  Групповая работа с детьми и подростками. 2-е изд. / 

Р. Смид / Пер. с англ. –  М. :  Генезис, 2000. –  370 с.

44. Тарабрина Н. В. Практикум по психологии посттравматического стресса / Н. В. Тарабрина. –  СПб. :  Питер, 2001. –  С. 64-74.

45. Технологии и приемы профессионального воздействия в социальной работе со случаями семейного насилия: Методические рекомендации / Под ред. И. В. Матвиенко. –  М. : Региональная общественная организация «АННА», 2001. –  210 с.

46. Хайл-Эверс  А.  Базисное руководство по психотерапии / А. Хайл-Эверс, Ф. Хайгл, Ю. Отт, У. Рюгер. –  СПб. : Речь, 2001. –  480 с.

47. Шакурова М. В. Методика и технология работы социального педагога: Учеб. пос. для вузов  /  М. В. Шакурова. –  М. : Академия, 2002. –

272 с.

48. Эйдемиллер Э. Г. Психология и психотерапия семьи  /

Э. Г. Эйдемиллер, В. Юстицкий. – СПб. :  Питер, 1999. –  420 с.

49. Толковый словарь русского языка С. И. Ожегова // vedu.ru

50.otherreferats.allbest.ru  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Скачано с www.znanio.ru