«Литература периода ВОВ»

Тот самый длинный день в году
С его безоблачной
погодой
Нам выдал
общую беду
На всех,
на все четыре года…

«Все, что мы знаем о женщине, лучше всего вмещается в слово «милосердие». Есть и другие слова - сестра, жена, друг и самое высокое - мать… Женщина дает жизнь, женщина оберегает жизнь. Женщина и жизнь – синонимы…»

«Когда смотришь на войну нашими бабьими глазами, так она страшнее страшного…»

Вспоминает Альбина Александровна Гантимурова, старший сержант, разведчица:- Самая дорогая моя награда – первая медаль «За отвагу». Солдаты залегли. Команда: «Вперёд! За Родину!» - а они лежат. Опять команда – опять лежат. Я сняла шапку, чтоб видели они, что я, девчонка, поднялась… и они все встали, и мы пошли в бой. «С каждым днём становилось горше…»

Из рассказа Марии Степановны Детко, рядовой, прачки:- …стирала бельё. Через всю войну стирала. Бельё привезут. Оно такое заношенное, чёрное, завшивленное. Гимнастёрка без рукавов, и дырка во всю грудь, штаны без штанины. Слезами отмываешь и слезами полощешь… И горы, горы этого белья. Как вспомню, руки и теперь болят. Я часто во сне вижу, как оно было. Так словами не расскажешь…«Человека унижает жалость…»

Из воспоминаний военного фельдшера Анны Михайловны Стрелковой:- Таскали на себе мужчин, в 2-3 раза тяжелее нас. Его самого тащить и его оружие, а на нём ещё шинель, сапоги. Взвалишь на себя 80 килограммов и тащишь. Сбросишь… идёшь за следующим и опять 70-80 килограммов… И так раз 5-6 за одну атаку. А в тебе самой 48 килограммов – балетный вес. Просто не верится, как это мы могли…«Четверть роты уже скосило…»

Из рассказа Зинаиды Васильевны Корж:- Под Макеевкой, в Донбассе, меня ранило в бедро. Влез вот такой осколочек, как камушек, сидит. Чувствую – кровь, я индивидуальный пакет сложила да туда. И дальше бегаю, перевязываю. Стыдно кому сказать, ранило девчонку, да куда – в ягодицу. В 16 лет это стыдно кому-нибудь признаться… Ну, и так я бегала, перевязывала, пока не потеряла сознание от потери крови. Полные сапоги натекло.«Тот осколок, ржавый и щербатый…»

Ольга Яковлевна Омельченко:- На фронте нас было пятеро подружек. Перед боем, в котором Любу Ясинскую убили, мы с ней сидели вечером, обнявшись, разговаривали. Она мне вдруг говорит: «Ты знаешь, я в этом бою погибну… Вот есть у меня такое предчувствие…» Утром она меня всё-таки уговорила пойти к старшине, выпросили мы у него пару нового белья. И вот у неё эта новая рубашка нижняя. Белоснежная, тут с завязочками такая… Она вся была залита кровью… Мы несли её вчетвером на носилках, она такая тяжёлая сделалась. До меня никак не доходило, что её уже нет, что она мёртвая.«Машенька, связистка, умирала…»

Рассказывает Софья Константиновна Дубнякова, старший сержант, санинструктор:- Смотрю теперь фильм о войне: медсестра на передовой, она идёт аккуратная, чистенькая, не в ватных брюках, а в юбочке, у неё пилотка на хохолке… Ну, неправда!.. Разве мы могли вытащить раненого вот такие?.. Не очень-то ты в юбочке наползаешь, когда одни мужчины вокруг. А по правде сказать, юбки нам в конце войны только выдали, как нарядные. Тогда же мы получили и трикотаж нижний вместо мужского белья. Не знали, куда деваться от счастья. Гимнастёрки расстёгивали, чтобы видно было…«В шинельке, перешитой по фигуре…»

Вспоминает Ольга Яковлевна Омельченко: - Конечно, там, на фронте, любовь была другая. Каждый знал, что может любить сегодня, а через минуту этого человека может не стать. Ведь вот, наверно, когда мы в мирных условиях любим, мы ведь не с таких позиций смотрим. У нашей любви не было сегодня, завтра… Уж если мы любим, значит любим. Во всяком случае, вот неискренности там не могло быть, потому что очень часто наша любовь кончалась фанерной звездой на могиле…«Почему мне не пишется о любви?»

Ольга Яковлевна Омельченко:- Вы еще заметьте, что чаще всего мужчины показывались женщине лучшей своей стороной. Они рисковали, жертвовали собой. А мужчины видели не только нашу женственность, а и способность к самопожертвованию. Почему-то даже думаю, что, несмотря на ужасы, там, на войне, многие из нас пережили самые высокие взлёты своей души. И это тоже естественно, потому что каждый день ставил выбор: жизнь или смерть. Там человек проверялся каждый день…Это трудно понять тем, кто не был на войне.«Мне б хотелось встретиться с тобою…»