Литературно-музыкальная композиция "Не бывает любви несчастливой", посвящённая дню рождения Ю.Друниной.

                                 Учитель  Дубинская В.К. Школа-гимназия № 3. Астана

                                         Сценарий

                      литературно-музыкальной композиции

                  «Не бывает любви несчастливой»,

                     посвящённый дню рождения Ю.В.Друниной.

1.  Исполнение песен фронтовых лет перед началом сценария.

2.  Показ клипа о Дне Победы.

3.  Номер танцевальной пары о мирном времени и тревожном.

        66 лет назад закончилась самая кровопролитная, самая разрушительная война в мировой истории. Победа в этой величайшей из всех войн над фашизмом и милитаризмом стала важным рубежом в судьбах человечества. Она была оплачена жизнью десятков миллионов мужчин, женщин и детей, колоссальными разрушениями. Оставшиеся в живых хранят в памяти   военное и довоенное прошлое.  Булат Окуджава и  Юлия Друнина писали о том, чем жили – впечатлениями от встреч с людьми, жили историей, о том, что на войне были их главные жизненные университеты.

       Органическая ненависть к войне отложила отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Булат Окуджава так выразил свой взгляд на войну: «Ах, война, что ж ты сделала подлая…»

         Война – это суровое, жестокое единоборство, и радость побед, перемешанная с горечью потерь. 

Об этом фрагмент из повести Б. Васильева «А зори здесь тихие» в исполнении учащихся 7 класса.

Подобная судьба на войне была и у Юлии Друниной.

(Текст сценария сопровождается слайдами).

           Юлия Владимировна Друнина родилась 10 мая 1924 года в Москве, там же прошло её детство. Училась в школе, где работал её отец. Он был директором школы, преподавал историю. Отца Юля обожала. Он был для неё образцом справедливости, разума, порядочности. От него осознание Родины.

                              О Россия!

                              С нелёгкой судьбою страна…

                              У меня ты, Россия,

                              Как сердце, одна.

                              Я и другу скажу,

                              Я скажу и врагу –

                              Без тебя,

                              Как без сердца,

                              Прожить не смогу…

           Она любила читать и не сомневалась, что будет литератором. В 11 лет начала писать стихи.

                            Над полями, над лесами

                            Птичий гомон, детский смех.

                            Быстро мелкими зубами

                            Пилит белочка орех.

                                   Барабанной дробью дятел

                                   Привечает громко нас.

                                   О заботах, об утрате

                                   Позабудем хоть на час.

                            Все печали позабудем

                            В ликовании весны.

                            Мы ведь люди, мы ведь люди –

                            Мы для счастья рождены!

      Творческий путь Юлии Друниной  длиною почти в полвека можно без преувеличения назвать поэзией человеческого достоинства. Это то редкий случай, когда поэт пишет, как живёт, и живёт, как пишет.

                            Веет чем-то родным и древним

                           От просторов моей земли.

                           В снежном море плывут деревни,

                           Словно дальние корабли.

                               По тропинке шагая узкой,

                               Повторяю – который раз! –

                               «Хорошо, что с душою русской

                               И на русской земле родилась!»

  Её стихи пронизаны нежностью, теплом и болью:

                               Кто говорит, что умер Дон Кихот?

                               Вы этому, пожалуйста не верьте:

                               Он не подвластен времени и смерти,

                               Он в новый собирается поход.

                               Пусть жизнь его невзгодами полна –

                               Он носит раны словно ордена!

                                     А ветряные мельницы скрипят,

                                     У Санчо Пансы равнодушный взгляд –

                                     Ему-то совершенно не с руки

                                     Большие, как медали, синяки.

                                     И знает он, что испокон веков

                                     На благородстве ловят чудаков,

                                     Что, прежде чем кого-нибудь спасёшь,

                                     Разбойничий получишь в спину нож…

                                     К тому ж спокойней дома, чем в седле.

                              Но рыцари остались на земле!

                              Кто говорит, что умер Дон Кихот?

                              Он в новый собирается поход!

                              Кто говорит, что умер Дон Кихот?   

              Друнина всегда знала, чего хотела. При всей романтичности своего характера, так естественно совпавшего с чистотой помыслов её ровесников, она почти не совершала необдуманных поступков. Её порыв непременно соотносился с точным осознанием конечной цели. Но, приняв решение, она уже не отступала. Так, московская школьница, выросшая в интеллигентной учительской семье, она отринула все уговоры (и слёзы) родителей и ушла в 1942 году из 10 класса на фронт. Ушла в самое драматическое время, в самое пекло войны, в самый неспокойный род войск – в пехоту. И следом за нею идут её будущие стихи:

                                                 Школьным вечером,

                                                 Хмурым летом,

                                                 Бросив книги и карандаш,

                                                 Встала девочка с парты этой

                                                 И шагнула в сырой блиндаж.

  До конца 1944 года служила санинструктором в стрелковом полку.

                                                Могла ли я, простая санитарка,

                                                Я, для которой бытом стала смерть,

                                                Понять в бою,

                                                Что никогда так ярко

                                                Уже не будет жизнь моя гореть?

                                                      Могла ли знать в бреду окопных буден,

                                                      Что с той поры, как отгремит война,

                                                      Я никогда уже не буду людям

                                                      Необходима так и так нужна?..

 Потом  был артиллерийский полк.

                                               Побледнев,

                                               Стиснув зубы до хруста,

                                               От родного окопа

                                               Одна

                                               Ты должна оторваться,

                                               И бруствер

                                               Проскочить под обстрелом

                                               Должна.

                                               Ты должна.

                                               Хоть вернёшься едва ли,

                                               Хоть «Не смей!»

                                               Повторяет комбат.

                                               Даже танки

                                               (Они же из стали!)

                                               В трёх шагах от окопа горят.

                                               Ты должна.

                                               Ведь нельзя притвориться

                                               Пред собой,

                                               Что не слышишь в ночи,

                                               Как почти безнадёжно

                                                «Сестрица!»

                                                Кто-то там,

                                                Под обстрелом, кричит…   

           Получила два тяжёлых ранения. В первый раз осколок прошёл в двух миллиметрах от сонной артерии. Ещё бы миг, и всё могло окончиться фанерной звездой над затерявшимся на полях сражений обелиском.

                                                Убивали молодость мою

                                                Из винтовки снайперской,

                                                В бою,

                                                При бомбёжке

                                                И при артобстреле…

                                                Возвратилась с фронта я домой

                                                Раненой, но сильной и прямой –

                                                Пусть душа

                                                Едва держалась в теле.

         После второго ранения, в конце 1944 года, Друнину окончательно демобилизовали. Хотя демобилизованной из солдатской юности она никогда себя не считала. Как невозможно уйти в запас из личной судьбы:

                                        Я порою себя ощущаю связной

                                        Между теми, кто жив

                                        И не отнят войной…

                                        …Я – связная.

                                        Бреду в партизанском лесу,

                                        От живых

                                        Донесенье погибшим несу:

                                        «Нет, ничто не забыто,

                                        Нет, никто не забыт,

                                        Даже тот,

                                        Кто в безвестной могиле лежит».

            Она спасала солдат, видела нечеловеческие страдания, тысячи раз рисковала жизнью. 

                                                Всю жизнь

                                                От зависти томиться мне

                                                К той девочке,

                                                Худющей и неловкой –

                                                К той юной санитарке,

                                                Что с винтовкой

                                                Шла в кирзачах пудовых

                                                По войне.

                                                      Неужто вправду ею я была?..

                                                      Как временами

                                                      Мне увидеть странно

                                                      Солдатский орден

                                                      В глубине стола,

                                                      А на плече

                                                      Рубец солдатской раны!

   Она являет собою образ Поэта фронтового поколения. Эхо войны сопровождало её в последующие годы. Через много лет Друнина, быть может, напишет именно об этих днях, когда уже из мирного времени услышит от дорогого человека:

                                                … Я тебя

                                                Представить не могу

                                                В стоптанных солдатских сапогах… -

и припомнит другой вечер, другую обстановку:

                                                …Миномёты били,

                                                Падал снег.

                                                И сказал мне тихо

                                                Дорогой,

                                                На тебя похожий человек:

                                                - Вот лежим и мёрзнем на снегу,     

                                                Будто и не жили в городах…

                                                Я тебя представить не могу

                                                В туфлях на высоких каблуках.

                            Не знаю, где я нежности училась, -

                            Об этом не расспрашивай меня.

                            Растут в степи солдатские могилы,

                            Идёт в шинели молодость моя.

                                     В моих глазах – обугленные трубы.

                                     Пожары полыхают на Руси.

                                     И снова

                                                 нецелованные губы

                                     Израненный парнишка закусил.

                             Нет!

                                  Мы с тобой узнали по сводкам

                             Большого отступления страду.        

                             Опять в огонь рванулись самоходки,

                             Я на броню вскочила на ходу.

                                      А вечером

                                                     над братскою могилой  

                                      С опущенной стояла головой…

                                      Не знаю, где я нежности училась, -

                                      Быть может, на дороге фронтовой…

          Самое сильное чувство, которое она испытала в жизни, - война.

                                          Всё грущу о шинели,

                                          Вижу дымные сны, -

                                          Нет, меня не сумели

                                          Возвратить из Войны.

                                              Дни летят, словно пули,

                                              Как снаряды года…

                                              До сих пор не вернули,

                                              Не вернут никогда.

                                          И куда же мне деться?

                                          Друг убит на войне.

                                          А замолкшее сердце

                                          Стало биться во мне

           Четырёхстишье, которое она написала в окопах, позже вошло во все антологии военной поэзии:

                      Я только раз видала рукопашный,

                      Раз – наяву. И сотни раз – во сне…

                      Кто говорит, что на войне не страшно,

                      Тот ничего не знает о войне.

           После войны она поступила в Литинститут, но сделала это очень «по-военному».   Она просто стала ходить на лекции и семинары в своей армейской одежде, и никто не решился её выгнать. А потом она успешно сдала сессию…  

Главные темы её творчества – любовь и война.

                                 Что ещё мне в этом мире надо?

                                 Или, может быть, не лично мне

                                 Вручена высокая награда –

                                 Я живой осталась на войне?

                           Нет, это не заслуга, а удача –

                           Стать девушке солдатом на войне.

                           Когда б сложилась жизнь моя иначе,

                           Как в День Победы стыдно было б мне!

                                     С восторгом нас, девчонок, не встречали:

                                     Нас гнал домой охрипший военком.

                                     Так было в сорок первом. А медали

                                     И прочие регалии – потом…

                           Смотрю назад, в продымленные дали:

                           Нет, не заслугой в тот зловещий год,

                           А высшей честью школьницы считали

                           Возможность умереть за свой народ.

    За спиной Юлии Друниной всё ещё звучало как в пятидесятые годы, так и в последующие, эхо войны:

                             Мне близки армейские  законы,

                             Я недаром принесла с войны

                             Полевые мятые погоны

                             С буквой «Т» - отличьем старшины.

                                     Я была по-фронтовому резкой,

                                     Как солдат, шагала напролом,

                                     Там, где надо б тоненькой стамеской,

                                     Действовала грубым топором.

                             Мною дров наломано немало,

                             Но одной вины не признаю:

                             Никогда друзей не предавала –

                             Научилась верности в бою.

               Это стало её человеческим кодексом.      

               Удивительно, что в стихах Друниной нет никакого пафоса, театрального героизма. Из её строк можно с фотографической точностью узнать, какая мера напряжения, страдания и ужаса выпала в юности на долю, тех, которых теперь уже почти не осталось в живых, а тогда, ещё совсем дети, какой страшной беде заглянули они в глаза.

                                   Мы родились два раза.

                                   И вторым был День Победы –

                                   Как забудешь это?..

                                   И с той поры, далёкой той поры

                                   Нет для меня святее даты, нету!

                                          Все наши праздники люблю и чту.

                                          Но День Победы это День Победы.

                                          Душа летит в такую высоту –

                                          За невернувшимися следом…                                  

         Так опыт испытания человеческого духа в двадцатом столетии зашкаливает за все мыслимые и немыслимые пределы страданий.

          Духовная высота, солдатская дружба, взаимовыручка, мужество – всё это для Юлии Друниной не просто однажды пережитое и обретённое, но и точка отсчёта. Планка поднята - в нравственном смысле - требовательно. Именно по этому уровню проверяется всё: собственные поступки и поведение друзей, своя и чужая любовь:

                                          Нет в любви виноватых и правых.

                                          Разве эта стихия – вина?

                                          Как поток раскалённой лавы

                                          Пролетает по судьбам она.

                                      Нет в любви виноватых и правых,

                                      Никого здесь нельзя винить.

                                      Жаль безумца, который лаву

                                      Попытался б остановить…

               У Друниной лирические стихи прекрасные.

                                      Не бывает любви несчастливой.

                                      Не бывает… Не бойтесь попасть

                                      В эпицентр сверхмощного взрыва,

                                      Что зовут «безнадёжная страсть».

                                              Если в душу врывается пламя,

                                              Очищаются души в огне.

                                              И за это сухими губами

                                              «Благодарствуй!» шепните Весне.

        Никем и никогда она не была понята так, как Алексеем Каплером – любимым мужем, который всегда шёл прямой дорогой совести рядом с другом и женой.

                                              Не привыкла, чтоб меня жалели,

                                              Я тем гордилась, что среди огня

                                              Мужчины в окровавленных шинелях

                                              На помощь звали девушку, меня.

                                                   Но в этот вечер, мирный, зимний, белый,

                                                   Припоминать былое не хочу.

                                                   И женщиной – растерянной, несмелой

                                                  Я припадаю к твоему плечу.

        Это была красивая элегантная женщина, тщательно следящая за своей внешностью. А.Каплер бережно и нежно поддерживал Юлю на поворотах  ухабах многие годы совместного пути. Его потеря обернулась для неё одиночеством.

                               Любовь проходит.

                               Боль проходит.

                               И ненависти вянут гроздья.

                               Лишь равнодушье –

                               Вот беда –

                               Застыло, словно глыба льда.

            Совершенно не приспособленная к высиживаниям в президиумах и начальственным кабинетам, она решилась пойти в народные депутаты СССР, а затем стала и членом Верховного Совета. И её романтизм вскоре разбился о циничный напор внутреннего предательства, что стало для неё большой драмой.

                                   Вот и нету ровесников рядом –

                                   Не считаю я тех, что сдались.

                                   Почему им «под занавес» надо

                                   Так цепляться за «сладкую жизнь»?

                                            Разве гордость дешевле опалы?

                                            А холуйство – спасательный круг?..

                                            Я устала, я очень устала

                                            Оттого, что сдаются вокруг.

           Это был период тяжелейших переживаний и сомнений. Это для неё явилось крушением целого мироздания, под обломками которого оказались погребёнными идеалы всего её поколения.

                                       За утратою – утрата,

                                       Гаснут сверстники мои.

                                       Бьют по нашему квадрату,

                                       Хоть давно прошли бои.

                                              Что же делать? –

                                              Вжавшись в землю,

                                              Тело бренное беречь?..

                                              Нет, такого не приемлю,

                                              Не об этом вовсе речь.

                                        Кто осилил сорок первый,

                                        Будет драться до конца.

                                        Ах, обугленные нервы,

                                        Обожжённые сердца!..

    И вот однажды, на переломе бытия, начинает катастрофически не хватать свежего воздуха, лишь последний выдох таланта парит, дрожа и замирая, над только что написанными стихами.

                                                 А всё равно

                                          Меня счастливей нету,

                                          Хотя, быть может,

                                          Завтра удавлюсь…

                                           Я никогда

                                           Не налагала вето

                                           На счастье,

                                           На отчаянье,

                                           На грусть.

                                                 Я ни на что

                                                 Не налагала вето,

                                                 Я никогда от боли не кричу.

                                                 Пока живу – борюсь.

                                                 Меня счастливей нету,

                                                 Меня задуть

                                                 Не смогут, как свечу.

            И когда потеряла потребность творить, приняла решение уйти из жизни по своей воле: физически не разрушенной, душевно не состарившейся. И даже уход из жизни был продуман до мельчайших подробностей: имела право выглядеть женщиной и после смерти. А свой поступок объяснила в предсмертном стихотворении:

                                            Покрывается сердце инеем –

                                            Очень холодно в судный час…

                                            А у вас глаза как у инока –

                                            Я таких не встречала глаз.

                                                   Ухожу, нету сил.

                                                    Лишь издали

                                                    (Всё ж крещёная!)

                                                    Помолюсь

                                                    За таких вот, как вы, -

                                                    За избранных

                                                    Удержать над обрывом Русь.

                                             Но боюсь, что и вы бессильны.

                                             Потому выбираю смерть.

                                             Как летит под откос Россия,

                                             Не могу, не хочу смотреть!  

            Израненная войной, она не смогла пережить ещё одной трагедии страны – трагедии эпохи перемен… Развал СССР Она встретила с тяжёлым сердцем.  Не было страны, не было любимого мужа, иссякло вдохновение. 21 ноября 1991 года Юлии Друниной не стало. Она могла тысячу раз погибнуть на той войне, на которую ушла в 17 лет. А умерла по своей воле…

            Когда- то В.Г.Белинский высказал ключевой принцип общественной значимости творчества: «Время преклонит колена перед художником, которого жизнь есть лучший комментарий на его творения, а творения – лучшее оправдание его жизни». Примером абсолютного слияния жизни и поэзии была и остаётся Юлия Друнина.