Направления налоговой политики в сфере природопользования

Направления налоговой политики в сфере природопользования

Аннотация. Предмет исследования — проблемы налоговой политики на среднесрочный период 2022–2024 гг. Цель работы — на основе положений, сформулированных Минфином России в Основных направлениях бюджетной,
налоговой и таможенно-тарифной политики на 2022 г. и на плановый период 2023 и 2024 гг., оценить планируемую государственную налоговую политику на ближайшую перспективу в рамках перехода России к опережающему развитию и выполнения национальных проектов, предполагающих достижение четко обозначенных конечных результатов и требующих значительных финансовых ресурсов.

Ключевые слова: налоги; налоговая политика; налоговые инструменты; налоговое регулирование; налогообложение природопользования; экологизация налогообложения

Разработанные Минфином России Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2022 г. и плановый период
2023 и 2024 гг. (далее — Документ) выгодно отличаются по структуре и содержанию от аналогичного документа, предусмотренного на 2021 г. и на
плановый период 2022 и 2023 гг.

В подразделе 1 Документа выделены не только задачи, которые удалось выполнить, но и названы проблемы, оставшиеся нерешенными или появившиеся после начала пандемии COVID‑19, обусловив необходимость срочного и адекватного реагирования на них посредством принятия соответствующих налоговых и бюджетных мер, направленных на институционально-структурную трансформацию экономики.

При констатации достигнутых в последнее время значительных успехов в налоговом администрировании не следует игнорировать тот факт, что результаты проведения бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики были бы более существенными, в том числе с позиции обеспечения комфортной среды для бизнеса, если бы были устранены неясности налогового законодательства.

Так, до настоящего времени отсутствует однозначность толкования ключевых терминов налога на добычу полезных ископаемых (далее — НДПИ), в том числе квалифицирующих вид добытого полезного
ископаемого, что мешает формированию позиции судебных органов. Правила учета нефти[1], которые допускают возможность обратного пересчета объема добытой нефти[2]: количество нефти, которое извлечено из скважин, отражаемое в статистической налоговой отчетности и прогнозах социально-экономического развития Минэкономразвития России, определяется обратным пересчетом исходя из стандартной продукции. Причем следует заметить, что сырая нефть, которая непосредственно извлечена из недр, не считается даже объектом государственного регулирования с точки зрения
осуществления измерений[3].

Неоднократно экспертами предлагалось включение в Налоговый кодекс Российской Федерации (далее — НК РФ) норм регулирования неналоговых
платежей для обеспечения их полной собираемости, что вытекает из их сходства с налогами по механизму исчисления, что и было сделано для части
из них. Однако требуется продолжить дальнейшее совершенствование всей системы регулирования внебюджетных доходов.

Поступления НДПИ, уплачиваемого с углеводородного сырья в федеральный бюджет, планируются в 2022 г. на уровне 6,9 трлн руб., 2023 г.—6,88 трлн руб., 2024 г.— 6,56 трлн руб., что отчасти отражает замедление ожидаемых приростов объемов добычи нефти в результате применения мер по декарбонизации мировой экономики. В этих условиях не очевиден положительный эффект от проведения налогового маневра посредством замещения вывозных таможенных пошлин на нефть и нефтепродукты налогом на добычу полезных ископаемых, так как прогнозируемые поступления НДПИ по нефти в 2023 г. превысят поступления 2019 г. на 1,4 трлн руб., в то время, как только замещение пошлины должно было дать прирост НДПИ в 1,6 трлн руб.

Если исключить влияние на суммы НДПИ действующего механизма компенсации отрицательного акциза при переработке нефтяного сырья, разрыв между показателями увеличивается до 0,7 трлн руб., что может свидетельствовать о недостаточной проработке ключевых элементов системы налогообложения нефтяной отрасли. На снижение поступлений НДПИ в 2023 г. по сравнению с 2019 г. в пределах 12% повлияет перевод отдельных участков недр на уплату налога на добавленный доход (далее — НДД), в рамках которого ставка НДПИ снижается примерно вдвое.

В части углеводородов по сравнению с 2021 г. увеличение на 1 трлн руб. бюджетных доходов по НДПИ в 2022 г. по сравнению с предыдущем годом достигается благодаря начавшейся с 2021 г. отмене льгот по выработанным месторождениям и сверхвязким нефтям (по выработанным месторождениям с 2021 г. возможен перевод на НДД) и изменению порядка определения коэффициента с целью компенсации отрицательного акциза по нефтяному сырью. Тем не менее продолжается практика предоставления целевых вычетов по налогу при добыче нефти, общая величина которых только по трем месторождениям: Ванкорскому, Самотлорскому и Приобскому — ежегодно составит около 100 млрд руб., или 1,5% от запланированных поступлений НДПИ.

Таким образом, происходит замещение льгот, предоставляемых средним и малым субъектам нефтяного сектора, целевыми льготами, которыми пользуются отдельные крупные компании, что наносит вред развитию МСП в нефтяной отрасли.

Следует также отметить продолжающееся отставание в налоговой нагрузке газового сектора от нефтяной сферы: при сопоставимых объемах добычи нефти и газа суммы НДПИ при добыче газа прогнозируются на уровне в десять раз ниже уровня поступления НДПИ при добыче нефти: 632 млрд руб. (газ) против 6,9 трлн руб. (нефть).

В 2021 г. началась реформа налогообложения добычи прочих полезных ископаемых: по большинству видов твердых полезных ископаемых налоговая нагрузка увеличена в 3,5 раза путем применения соответствующего коэффициента к ставке. Ежегодно в течение 2022–2024 гг. планируется получение от обложения НДПИ твердых полезных ископаемых и подземных вод 196 млрд руб. (почти на 50% больше, чем в 2021 г.) преимущественно за счет дальнейшего изъятия рентных доходов у отраслей по добыче отдельных металлов, коксующегося угля и горно-химического сырья, в том числе с привязкой к мировым ценам, и увеличения рентного коэффициента к ставке до семи раз по отдельным видам полезных ископаемых.

Принятию такого решения предшествовал анализ изъятия рентных доходов через налоги в нефтяной отрасли и в отдельных отраслях по добыче твердых полезных ископаемых, в результате которого установлено, что налоги в секторе добычи твердых полезных ископаемых существенно ниже. Однако в данном случае не учитывалось, что материалоемкость продукции в горнорудных отраслях существенно выше, чем в нефтяной отрасли. Кроме того, применение такого унифицированного подхода не предполагает учета горно-геологических факторов, что нередко может приводить к формированию необоснованной чрезмерной нагрузки на отдельных экономических агентов[4].

Использование же мировой цены в качестве элемента определения налоговой базы приводит к диспропорциям в фискальной нагрузке в случае, если продукция горнодобывающего предприятия поставляется на внутренний рынок. Так, доля экспорта добытой железной руды составляет около 3% от объемов добычи. коксующегося угля — около 30%.

Примечательно, что ключевой целью таких изменений в Документе определено на рассматриваемый период более справедливое распределение природной ренты между недропользователями и гражданами (через бюджет). Однако сущность, элементы, принцип работы такого механизма «справедливого» распределения природной ренты и его отличия от действующего порядка формирования и расходования средств бюджета в Документе не раскрываются.

Доходы федерального бюджета, получаемые от НДД от налогообложения добычи углеводородного сырья в 2022 г. прогнозируются в объеме 1,1 трлн руб., или на 119 млрд руб. больше, чем в 2021 г., с дальнейшим снижением в 2023 г. и ростом в 2024 г.

В 2022 г. внесение изменений в механизм НДД не планируется ввиду того, что ключевые поправки, которые обеспечат рост НДПИ в 2022–2024 гг., вступили в силу с 2021 г.: расширен состав участков недр, на территории которых может применяться НДД, за счет выработанных месторождений, а также месторождений, расположенных на территории Северо-Кавказских регионов и Сахалинской области; установлено ограничение величины переносимых текущих и исторических убытков (50% от налоговой базы); до 2024 г. снижена величина удельных расходов до 7140 руб., учитываемых при определении минимального налога.

Тем не менее практика применения нового налога показала необходимость уточнения отдельных методологических положений. В частности, неоднозначными являются положения НДД, касающиеся распределения и учета расходов на освоение месторождения между участками недр и различными видами деятельности, перехода на режим НДД и отказа от режима НДД, учета «исторических» расходов, восстановления ранее признанных расходов на приобретение амортизируемого имущества.

Представляется, что решение таких вопросов сделает режим НДД более понятным и позволит расширить состав налогоплательщиков по тем участкам недр, переход на НДД по которым осуществляется в добровольном порядке.

Скачано с www.znanio.ru