Сценарий мероприятия "Дети блокадного Ленинграда (5-11 кл)"

ДЕТИ БЛОКАДНОГО ЛЕНИНГРАДА Видеоролик «ДЕТИ ЗЕМЛИ) 1 вед. Блокада Ленинграда, дети блокады... Эти слова слышал каждый  из нас.  Эти события вошли в мировую историю как самая длинная и страшная по своим  последствиям осада города  с 8.09.1941 по 27.01.1944 гг. Город выстоял, но цена,  заплаченная за эту победу, была очень высока. 2. вед. В момент замыкания блокадного кольца, помимо взрослых, в городе  оставалось 400 тысяч детей разных возрастов. Взрослые не могли защитить детей  от голода, холода, болезней и истощения, но для них делалось все возможное и не  возможное. 1 вед.   Жизнь в блокадном Ленинграде была тяжелой, невыносимой .  Артобстрелы, холод, но самое страшное­ голод.. .Отключили свет, не стало тепла,   замерзла канализация. Теперь воду можно было взять только в 2 местах: из  Фонтанки и Невы.  Зима 1941 года стала испытанием на выживание. 2 вед. Введены продуктовые карточки. Размер пайка постоянно снижался, в  ноябре он достиг своего минимума. Нормы в блокадном Ленинграде были  следующими: тем, кто работал – полагалось 250 гр. хлеба, военные, пожарники и  участники истребительных отрядов получали по 300 гр., а дети и те, кто был на  чужом обеспечении – по 125 гр.  Люди пытались выжить, как могли. В ход шло все: опустошались аптечки (пили касторку, ели вазелин), отдирали обои, чтобы добыть  остатки клейстера и сварить хоть какой­то суп, резали на кусочки и варили  кожаную обувь, из столярного клея готовили студень. 1 вед. Число детских домов в городе неумолимо росло. За один год их количество  выросло до цифры  98, а ведь в конце 1941 года было только 17. Около 40 тысяч  сирот пытались содержать и сохранять в этих приютах. Каждый маленький житель  блокадного города имеет свою страшную правду. На весь мир стали известными  дневники ленинградской школьницы Тани Савичевой. 2 вед. Эта девочка была младшим ребенком в семье Марии и Николая Савичевых.  Вскоре горе постучало в двери этой семьи. Война. Блокада. Ленинград –  осажденный город, в котором вымирали целыми семьями. Так было и с семьей  Савичевых.  1 вед.  «Савичевы умерли все. Осталась одна Таня», ­ эти страшные строки  Таниного дневника передают весь ужас, который довелось пережить жителям  блокадного города.  Чтец: За свой недолгий путь земной Узнал  малыш из Ленинграда Разрывы бомб, сирены вой И слово страшное – блокада. Его застывшая слеза  В  промёрзшем сумраке  квартиры ­ Та боль, что высказать нельзя В последний миг прощанья с миром… 2 вед.  У них было особое, опаленное войной, блокадное детство. Они росли в  условиях голода и холода, под свист и разрывы снарядов и бомб.  Они были  такими же блокадниками, как взрослые». И погибали так же.   1 вед. Единственной транспортной магистралью, связывающей город с тыловыми  районами страны, стала «Дорога жизни», проложенная через Ладожское озеро. За  дни блокады по этой дороге с сентября 1941 года по ноябрь 1943 года удалось  эвакуировать 1 миллион 376 тысяч ленинградцев, в основном женщин, детей и  стариков. 1   учитель.    Учиться   в   жестоких   условиях   зимы   стало   подвигом.   Учителя   и ученики сами добывали топливо, возили на санках воду, следили за чистотой в школе.   Записей   не вели, так как в не отапливаемых классах мерзли не только худые   детские   ручонки,   но   и   замерзали   чернила.     Учеников,   продолжавших заниматься в суровую зиму 1941­1942 г., с уважением называли «зимовщиками». 2 учитель: Весной 1942 года в опустевшие, обезлюдевшие цеха  предприятий  пришли тысячи детей и подростков. В 12­15 лет они становились станочниками и  сборщиками, выпускали автоматы и пулеметы, артиллерийские и реактивные  снаряды. Чтобы они могли работать за станками и сборочными верстаками, для  них изготовляли деревянные подставки.  1 учитель  :     Смертность среди детей в возрасте до 14 лет была ниже смертности   взрослых. И   это не случайно. Многие дети выжили, прежде всего, потому, что взрослые  в  каждой семье спасали в первую очередь детей.  Свою мизерную пайку хлеба и последние крохи любой еды они отдавали малышам. Дети, пережившие блокаду,  вспоминают:  «Кусочки хлеба  были маленькие, а когда их делили на три части,   становились   совсем   крошечными.       Мама   учила   меня,   что   хлеб   нельзя откусывать, его надо отщипывать по крошке, класть в рот и не глотать сразу, а сосать.  От этой привычки  я так  и не избавился до конца».  Чтец: Я вспоминаю хлеб блокадных лет, Который в детском доме нам давали. Не из муки он был ­ из наших бед, И что в него тогда только не клали! Хлеб был с мякиною, макухой и ботвой, С корой. Колючий так, что режет десна. Тяжелый, горький ­ с хвоей, лебедой, На праздник, очень редко ­ чистый просто. Но самый сильный голод был, когда Хлеб мы по два­три дня не получали. Мы понимали, что война – это беда, Но каждый день с надеждой хлеба ждали. Не дни мы голодали, а года. Хоть раз наесться досыта мечтали. Кто видел, не забудет никогда, Как с голоду детишки умирали.  2 учитель:   …Помню, как человек, который жил в смежной с нами квартире, однажды начал стучать нам в стенку и страшным голосом кричать: «Дайте хлеба! Дайте хлеба! Дайте хлеба!..» Я и Ирина громко плакали. Мама тихим голосом пыталась успокоить нас и плакала сама. Человек кричал долго. Сначала громко, потом все тише, тише…  На следующий день я зашел в эту комнату. Человек был мертв. 1 учитель:   Заболел мой братик. Его забрали, сказали, что в детский приемник, а через три дня нам сообщили, что он умер. Мама еще была жива, но я ничего не сказала ей о Борисе. Думала, что хоть она и понимает — незачем… Мама умерла. Я осталась одна. Пришла соседка, Ольга Васильевна Сирота, сказала: «Я тебя не покину и тебе помогу». Мы карточки мамины отдали за гроб и чтобы ее помогли уложить. Ольга Васильевна   взяла   у   дворников   тачку,   на   ней   мы   повезли   маму   хоронить   на кладбище. Вышли мы из дома рано утром, а дошли до кладбища, уже смеркаться стало, шли медленно, не было сил…  2 учитель    :   За водой выстраивалась очередь. Да и сколько можно было принести в кувшине? У нас, городских жителей, даже ведер не было. Мы  ездили за водой на Неву   несколько   раз.   Кто­то   помогал   черпать,   и   потом   мы   на   саночках   везли. Поэтому расход воды был ограничен.   Поэтому все ходили в саже, ведь печки­ буржуйки  стояли в каждой квартире, да и со стиркой были проблемы. Все нечистоты выбрасывали на улицу, кто из окна, у кого сил не хватало, кто выносил, на лестнице все загажено было. Снега было много и улицы не чистились. Бывало, я видела: прямо около нашего подъезда сидит человек, весь остекленелый, и поднять его уже невозможно. 1 учитель:      Маме   стало     совсем   плохо.  Я   растерялась,  не   знала   что   делать, размешала немного жмыха в воде и стала на «буржуйке» печь оладьи. Старалась покормить маму, но она, качая головой, отказывалась есть и непонятным хриплым голосом   шептала:   «ребенку,   ребенку»,   имея   в   виду   моего   брата.   Это   были   ее последние слова.  Утром брат  Веня  сказал, что, наверное, папа тоже умер. Так мы с братиком остались одни в пустой квартире… 1 вед.  Прошли годы, десятилетия. Но боль утраты не унять. И стоят застывшие в  камне дети Ленинграда на земле России, взывая к нам, к нашей памяти. Чтец Замерзая, люди близких хоронили, Пили воду из растопленного льда, Из любимых книжек печь зимой топили, И была дороже золота еда. Ели маленький кусок ржаного хлеба По чуть­чуть… Никто ни крошки не ронял. И бомбёжка вместо звёзд ночного неба… И руины там, где дом вчера стоял… Чтец: Блокадные дети... Блокадные дети... И сердце сжимается вдруг. Я снова грущу и с тоской вспоминаю Голодных, ослабших подруг. Застывшая школа, холодные классы На верхнем пустом этаже Они снова в ужасе, у смерти во власти, Но пишут диктовку уже... А крыша над ними звенит от осколков, Над городом снова налёт! Слышна канонада, грохочут зенитки, Но девочка ручку берет. Сидит, как боец, непреклонно и твёрдо,  Не дрогнет, слезу не прольёт, Она – ленинградка,  где дети не плачут, Где мужество вечно живёт. МИНУТА МОЛЧАНИЯ