Творческая мастерская по роману Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание».

Ты вернулся сюда, так глотай же скорей 
Рыбий жир ленинградских речных фонарей, 
Узнавай же скорее декабрьский денек, 
Где к зловещему дегтю подмешан желток. 
Осип Эмильевич Мандельштам

Мы открываем
Петербург Достоевского…

Ты вернулся сюда, так глотай же скорей 
Рыбий жир ленинградских речных фонарей, 
Узнавай же скорее декабрьский денек, 
Где к зловещему дегтю подмешан желток. 

О.Э Мандельштам

Текст№1

Ему непременно надо было проходить мимо хозяйкиной кухни, почти всегда настежь отворенной на лестницу.
И каждый раз молодой человек, проходя мимо, чувствовал какое-то болезненное и трусливое ощущение, которого стыдился и от которого морщился. Он был должен кругом хозяйке и боялся с нею встретиться. Не то чтоб он был так труслив и забит, совсем даже напротив, но с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию. Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже всякой встречи, не только встречи с хозяйкой...
Раскольников вышел в решительном смущении… Смущение это все более и более увеличивалось. И, наконец, уже на улице, он воскликнул: «О Боже! Как это все отвратительно! И неужели, неужели я ...нет, это вздор, это нелепость!» - прибавил он решительно. Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!... Но он не мог выразить ни словами, ни восклицаниями своего отвращения. Чувство бесконечного волнения , начинавшее давить и мутить его сердце…

 

Текст №2

И тогда-то, милостивый государь, тогда я, тоже вдовец,
и от первой жены четырнадцатилетнюю дочь имея,руку свою предложил, ибо не мог смотреть на такое страдание.
Можете судить потому, до какой степени ее бедствия доходили,
что она образованная и воспитанная и, фамилии известной, за меня согласилась пойти. Но пошла! Плача и рыдая и руки ломая пошла! Ибо некуда было идти…
Жалеть! Зачем меня жалеть !- вдруг возопил Мармеладов вставая с протянутой рукой…Да! Меня жалеть не за что! Меня распять надо, распять на кресте, а не жалеть.

Она, кажется, унимала его, что-то шептала ему, всячески сдерживала, чтоб он как-нибудь опять не захныкал, и в то же время со страхом следил за матерью своими большими темными глазами…
- И это в наслаждение! И это мне не боль, а в нас-лаж-дение, ми-ло-сти-вый го-су-дарь,- выкрикнул он. Спавший в углу ребенок проснулся и заплакал. Мальчик в углу не выдержал, задрожал, закричал и бросился к сестре в страшном испуге.

 

Текст №3

«Любви тут не может быть», - пишет мамаша. А что , если, кроме любви-то, и уважения не может быть, а, напротив, уже есть отвращение, презрение, омерзение, что же тогда? Ведь она уже и теперь неспокойна, мучается; а тогда, когда все ясно увидит?...Не бывать тому, пока я жив, не бывать, не бывать!...
Почти все время, как читал Раскольников, с самого начала письма, лицо его было мокро от слез, но когда он кончил, оно было бледно, искривлено судорогой, и тяжелая, желчная, злая улыбка змеилась по его губам. Он прилег головой на свою тощую и затасканную подушку и долго думал. Сильно билось его сердце, и сильно волновались его мысли. Наконец ему стало душно и тесно в этой желтой каморке, похожей на шкаф или сундук…

А в Петербурге Достоевского может
быть счастлив человек?

«Июль я провел(а) в Петербурге
Достоевского…»(Продолжите письмо другу-однокласснику XXI).
Петербург для меня.
Петербург Достоевского?(Что меня удивило, огорчило, открылось в Петербурге?)