Замечания по проекту «Стратегия развития образования в Российской Федерации до 2036 года с перспективой до 2040 года».

Замечания по проекту

«Стратегия развития образования в Российской Федерации до 2036 года с перспективой до 2040 года».

Анализ проводился по тексту проекта «Стратегия развития образования в Российской Федерации до 2036 года с перспективой до 2040 года» (далее – проект Стратегии), подготовленный по поручению Президента РФ (см. послание Федеральному Собранию от 29 февраля 2024 г.) редакционной группой под руководством проректора ВШЭ Т.В. Васильевой.

Срок окончательной разработки проекта Стратегии был установлен
1 марта 2025 года. В настоящее время срок смещен на осень 2025 года.

В качестве информационной базы для анализа использовались действующие документы стратегического планирования Российской Федерации, действующие правовые акты, указы и указания Президента Российской Федерации в части касаемой, Государственные Стандарты РФ по проектному управлению, данные и материалы Федеральной службы государственной статистики.

1. Исполнители проекта Стратегии не владеют терминологической базой документов стратегического планирования Российской Федерации и требованиями, предъявляемыми этими документами к проекту Стратегии. Отсутствует понимание о том, что проект Стратегии не должен противоречить действующим нормативным документам, включая Конституцию (Основной Закон) Российской Федерации.

Так, например:

Проект Стратегии в перспективе ограничивает право человека на получение бесплатного и общедоступного образования. Гарантии получения общедоступного и бесплатного образования в проекте подменяются на гарантии доступа к получению бесплатного и качественного образования
(п. 8 Проекта) в не относящемся к гарантиям разделе «Оценка состояния системы образования Российской Федерации». Тем самым исполнители Проекта пытаются подменить и исказить содержание и смысл статьи 43 Конституции РФ.

В Проекте Стратегии отсутствует какое-либо указание на приоритетность сферы образования в государственной политике, включая норму доли ежегодных государственных расходов на образование из всех видов бюджета и гарантии защищенности расходных статей всех видов бюджетов (федерального, региональных и местных). Так,  в ст. 40 Федерального закона Российской Федерации «Об образовании» от 10 июля 1992 г. норма доли ежегодных государственных расходов на образование из всех видов бюджета составляла не менее 10% национального дохода.

Проект Стратегии в перспективе пытается снять ответственность государства, регионов и муниципалитетов за финансирование образовательных организаций в размере, необходимом и достаточном для реализации общеобразовательных программ. В нём предлагается определить «единые подходы ... к установлению нормативов финансового обеспечения реализации основных образовательных программ по всем уровням образования» с учётом их структуры и состава (п. 52.2 Проекта), а также ввести так называемый «стандарт оснащения ... обязательной части основных образовательных программ для каждого уровня образования»
(п. 52.1 Проекта). Таким образом, Проект ограничивает право человека на получение полноценного бесплатного и  общедоступного образования
 (ст. 43 Конституции РФ), урезая государственные гарантии до поддержки всего лишь т.н. обязательной части основных образовательных программ.

Проект Стратегии в перспективе пытается заменить непрерывность образования  (процесс роста общего и профессионального образовательного потенциала личности в течение всей жизни, обеспеченный системой государственных и общественных институтов и соответствующий потребностям личности, общества и государства) на некую «бесшовность»,  «преемственность и учёт достижений обучающихся при переходе между ступенями обучения» (п. 49.2. Проекта). То есть, полноценное образование предполагается только для людей с зафиксированными по результатам некоего тестирования достижениями («портфолио»), что, по сути, ограничивает общедоступность образования и нарушает равенство прав человека в сфере образования.

Проект предлагает ограничить право человека на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и имени, обеспечивая  «охват 100% образовательных организаций возможностью формирования цифровых профилей обучающихся» с помощью системы «цифровой навигации, использующей в своей работе технологии искусственного интеллекта, с возможностью построения индивидуальной образовательной траектории обучающегося» (п. 53.13. Проекта), что противоречит требованиям федеральному закону152-ФЗ «О персональных данных» от 27.07.2006 года. Противоправные предложения по сбору персональных данных для формирования цифровых профилей обучающихся в образовательных организациях прописаны без прогнозирования социальных рисков и сценарного моделирования уже проявленных и зафиксированных негативных последствий цифровизации.
Напомню, Статья 24.1. Конституции (Основного Закона) Российской Федерации гласит: «Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются».

Вместо закрепления действующих государственных гарантий общедоступности и бесплатности образования, Проект, напротив, усугубляет недоступность образования для населения России. По сути, он сводится к тотальному утверждению т.н. цифровых технологий в образовании, от которых, кстати,  отказались конкурирующие с Россией страны (например, Финляндия и Швеция).

2. При разработке проекта Стратегии исполнителями не были  учтены или проигнорированы требования подавляющего большинства действующих документов стратегического планирования Российской Федерации, акты, указы и указания Президента Российской Федерации.

Так, например:

…

«1. Настоящей Стратегией определяются цель, основные задачи и приоритетные направления развития системы образования в Российской Федерации,…» 

…

Пролистав около 40% документа находим:

…

«IV. Цель, задачи и приоритетные направления развития системы образования

46. Целью Стратегии является развитие национальной системы образования, обеспечивающей высокое качество обучения и самореализации всех и каждого, воспитание патриотичных и социально ответственных граждан, гуманитарное и научно-технологическое лидерство России».

…

Создатели документа сознательно, на мой взгляд, спрятали эту часть как можно дальше. Обращу внимание, что цель развития системы образования в документе вообще отсутствует, хотя в первом пункте разработчиками заявляется, что она якобы есть. Определена только лишь «цель стратегии». Авторы не описывают результат, они описывают только некие возможные, а с учетом отсутствия математической модели Стратегии, кем-то желаемые  процессы и процедуры.

Выражу другими словами:

Цель развития образования – это желаемое состояние самой системы образования к (дата/временной период).

То есть исполнители даже не пытаются определить ни желаемое состояние самой системы образования к (дата/временной период), ни направление (направления) развития системы образования, они просто впихивали в документ некие разрозненные процессы, процедуры и действия, которые предположительно им кажутся правильными и/или которые сложно будет оспорить оппонентам.

Я попытаюсь. Начну с самого главного.

Стратегия развития образования должна быть и/или стать  составной частью Стратегии социально-экономического развития страны.

На сегодняшний день в стране отсутствует головной стратегический документ – Стратегия социально-экономического развития России на долгосрочный период.

Да, в стране  создаются госпрограммы, нацпроекты, стратегии по отдельным отраслям и направлениям, но главного, интегрирующего все направления социально-экономического развития страны документа, у нас нет. Хотя это формально противоречит Закону о стратегическом планировании в РФ от 28.06.2014 N 172-ФЗ (последняя редакция).

Согласно ему, Стратегию социально-экономического развития России должны были разработать еще в 2017 году, а затем разрабатывать каждые 6 лет. Но ни в 2017 году, ни позже, документ так и не появился.

Последний раз Стратегия (а, вернее,  Концепция, т.е. замысел Стратегии) социально-экономического развития России была разработана в 2008 году, перед мировым экономическим кризисом. Тогда она сразу же стала неактуальной, поскольку кризис практически полностью изменил макроэкономические условия. С тех пор страна живет без каких-либо документально сформулированных долгосрочных целей.

Почему так важно наличие верхнеуровнего документа – долгосрочной стратегии социально-экономического развития страны? Да потому что все направления развития внутри страны (экономика, образование, медицина, наука, экология и т.д.) объективно связаны между собой через установленные взаимозависимости.

Например, показатели системы образования напрямую влияют на уровень развития и эффективность экономики, медицины, науки и других сфер. К тому же численная потребность и профессиональные характеристики выпускаемых системой образования кадров могут быть определены, только исходя из потребностей, к примеру, промышленности и сельского хозяйства по направлению «экономика». В свою очередь, эти потребности в кадрах определяются, исходя из целей развития отраслей.

Сейчас же в отсутствии единой Стратегии соц.- эконом. развития страны разработка Стратегии развития образования внешне выглядит как пустая формальность, поскольку сложно поставить вменяемые цели развития образования в оторванности от других отраслей и направлений, которые и должны задавать ориентиры (потребности) для образования.

Но…, изучая стиль и методы руководства, используемые Верховным Главнокомандующим ВС РФ – Президентом Российской Федерации, возможно предположить (т.е. вероятность события отлична от нуля), что развитие образования может как раз стать «становым хребтом», «сердечником» социально-экономического развития страны в XXI веке, и прочие частные стратегии отраслей, регионов и муниципалитетов будут так или иначе определяться реальным состоянием и развитием системы образования.

Очень сильный управленческий ход, к сожалению (субъективное мнение автора) не подкрепляемый реальными управленческими знаниями, умениями и навыками нынешнего состава чиновничества от образования.

3. В Проекте не нашло своего выражения основное функциональное назначение Стратегии: предмет консолидации и постоянного диалога общества и власти; обоснование для вхождения в проекты и программы  различного уровня; привлечение интереса потенциальных партнеров и др., не сформулировано понимание того, что при множестве участников, достижение целей и задач Стратегии возможно только при взаимодействии и эффективной координации деятельности этих участников на всех стадиях стратегического процесса, не сформулирована идеология хотя бы основных управленческих процессов и не использованы  современные технологии ее разработки, - математическое  моделирование, логико-структурный подход, стратегические карты, техносоциальные  платформы и т.д.  Т.н. форсайт Пескова/Лукши «Образование-2030/2035» уже показал свою как методологическую, так и метрологическую несостоятельность и таковым считаться не может.

Попытка отказаться от этого диалога или имитировать его делает бессмысленной всю затею. Именно поэтому представленный проект Стратегии – уже де факто является «мертвым» документом.

А должно и возможно было превратить разработку, а затем  и реализацию Стратегии в мощный инструмент консолидации общества и формирования единой управленческой команды, а не новой «информационной войны» со старыми «позвоночными» методами.

Напомню, ПРОЗРАЧНОСТЬ – основополагающий принцип государственного гражданского управления. При полностью закрытой от общественности разработке проекта Стратегии   развития образования России до 2036 года и на перспективу до 2040-го этот принцип подчеркнуто был не соблюден. Результат – очевиден.

4. В проекте отсутствует важный компонент Стратегии -  общественная безопасность (в широком смысле этого слова: от физической до концептуальной)  и вопросы управления ей, что входит в прямое противоречие со Стратегией национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 года № 683, положения которой «обязательны для выполнения всеми органами государственной власти  и органами местного самоуправления и являются основой для  разработки и корректировки документов стратегического планирования и  программ в    области    обеспечения     национальной     безопасности     и социально-экономического развития  Российской  Федерации,  а  также документов, касающихся деятельности органов государственной  власти и органов местного самоуправления» (ст. 109 документа).

Так, в 2020 г. на тот момент глава НИИ гигиены и здоровья детей членкор РАН, профессор Владислав Кучма, в материале «Медицинской газеты» № 28 от 15.07.2020 г., проанализировав все имеющиеся у него данные, пришел к однозначным выводам (прямая цитата):

«Дистанционное обучение детей показало, что современная цифровая школа НЕ РАСПОЛАГАЕТ БЕЗОПАСНЫМИ ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ ТЕХНОЛОГИЯМИ ОНЛАЙН-ОБУЧЕНИЯ, включая электронные средства доставки учебной информации в зависимости от возраста и состояния здоровья обучающихся.».

В сентябре 2020 г. НМИЦ здоровья детей при Минздраве опубликовал данные онлайн-опроса школьников, посвященного их самочувствию во время и после нескольких месяцев дистанта. По данным опроса (http://schoolshealth.ru/docs/2-2020/KuchmaVR_etall_2_2020_4-23.pdf?fbclid=IwAR1pWcqI_pnQpwBDTU7tke7_qEc1whIsSsesWHkQyj7OrcCc1BuLJZXJ3g4), «из более 30 тыс. школьников с 5 по 11 класс из 79 регионов России (проводился с конца апреля по конец мая 2020 г.) примерно у 80% проявились неблагополучные психические реакции на фоне самоизоляции и дистанционного обучения. Так, депрессивные состояния фиксируются предположительно у 42,2%, астенические состояния — у 41,6%. Помимо депрессивных и астенических проявлений, авторы исследования предполагают более чем у трети (37,2%) обсессивно-фобические состояния, у 26,8% — синдром головных болей, у каждого второго учащегося (55,8%) — нарушения сна, у 55% снизилась физическая активность. У 59% увеличилось время на выполнение домашних заданий, на занятия с компьютером или другим гаджетом (46%), на общение в соцсетях (35%). Каждый четвертый школьник рассказал о недостаточной продолжительности сна (семь часов и менее)…»

С учетом недавних серьезных исследований ОЭСР (структуры, на тесты которой так любит ориентироваться Минпросвет РФ) и Массачусетского технологического института (ведущее техническое высшее учебное заведение США), в которых отмечается (https://www.researchgate.net/publication/392560878_Your_Brain_on_ChatGPT_Accumulation_of_Cognitive_Debt_when_Using_an_AI_Assistant_for_Essay_Writing_Task): 

«- 83% учащихся не смогли пересказать тексты, созданные с использованием ИИ;

- нейронные связи у пользующихся ИИ сократились почти на 50%;

- креативность выше у тех учащихся, кто ИИ не использует;

- продуктивность учащихся при поддержке ИИ растет, но мышление ослабевает»,

а также говорится (https://t.me/ouzs_ru/10644) о системном падении рефлексии и творческого мышления у людей всех поколений в связи с тотальной гаджетизацией и цифровизацией».

Отдельного изучения и анализа заслуживает перечень мероприятий, подготовленных исполнителями проекта «Стратегия развития образования в Российской Федерации до 2036 года с перспективой до 2040 года». Из него предметно видно, как именно они планируют экспериментировать над образованием в ближайшие годы. С учетом отсутствия и/или неспособности создания математической модели Стратегии, а, следовательно, неспособности хотя бы выявить и стратифицировать реальные проблемы и риски в сфере образования,  остается лишь напомнить руководителям от образования и  исполнителям проекта Стратегии,  что  … «Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам». (ст.21.2 Конституции РФ)

5. В предложенном к обсуждению Проекте отсутствует не только Цель развития образования, как желаемое состояние самой системы образования к (дата/временной период), но и объективно существующее на время разработки Стратегии состояние образования в стране.

При разработке проекта Стратегии исполнителями не  учтены результаты реализации стратегических документов, действующих в предшествующем разработке Стратегии периоде с учетом приоритетов, целей и задач, обозначенных в документах стратегического планирования федерального уровня и  изменения в них.

Проект также полностью игнорирует «кадровый голод»  в системе образования, создаваемый как кадровой и административной политикой Министерства просвещения РФ и региональных министерств образования, так и низким уровнем оплаты труда учителей на ставку заработной платы в большинстве субъектов РФ вследствие её региональной дифференциации и недопустимо высокой нагрузки преподавателей учебных организаций. Если сравнить реальную зарплату учителей в России с официальными данными от Росстата, получится, что Майские указы Президента в части касаемой так и остались откровенно просаботированными.

Более того, Проект изначально содержит ложные данные о «незначительном» дефиците педагогических кадров (п. 42.2 Проекта). По перекрестно проверенным данным, полученным от руководителей федерального уровня, а также от экспертов в области образования и основных российских агрегаторов вакансий, на сегодня  (июль 2005 г.) дефицит преподавателей по стране составляет не менее 470 тыс. человек.

6. Долгосрочное целеполагание произведено методологически неверно, что привело к

-  его несоответствию целям и задачам руководящих документов стратегического планирования РФ;

-  отсутствию понимания исполнителями взаимосвязи системных проблем с главной целью, декларируемыми приоритетными направлениями и другими целями и задачами.

7. Структура Стратегии уже на уровне проекта не выстроена и не ориентирована на Пользователя: нет разделения на отдельные квазисамостоятельные документы (Концепцию, как замысел Стратегии, саму Стратегию и Приложения), позволяющие по мере необходимости вносить корректуру в Приложения, не изменяя и не переутверждая документ в целом. Текст сырой, рыхлый,  стилистически не выдержан в едином деловом языке и формате.

8. Авторский надзор и ответственность исполнителей за реализацию Стратегии проектом не предусмотрены.

Общий вывод:

Таким образом, как структура, так и содержание проекта Стратегии не соответствуют букве и духу Конституции РФ, действующим правовым документам, основным требованиям документов стратегического планирования РФ, Государственных Стандартов РФ по проектному управлению, и, при отсутствии коррупционной составляющей, имеет крайне малую вероятность согласования и утверждения, проект Стратегии нуждается в полной переработке.