Единственный подлинно романтический период в жизни человека

Проблема цели и проблема смысла Довольно часто на приеме автору приходится слышать однообразные жалобы родителей подростков: Он (она) ничего не хочет, ничем серьезным не интересуется, о будущем как бы не думает, трудиться не хочет и не умеет, все делает спустя рукава, если что­то и умеет, так это только развлекаться и т. д., и т. п. Почему   так?   Далее   автор   осмелится   предложить   на   суд   читателя   свои размышления и соображения на эту тему. Ни в коей мере не претендуя на роль истины в последней инстанции, они, быть может, позволят кому­то из родителей лучше понять своего сына или дочь, по­новому оценить свои взаимоотношения с ними. Я уже говорила о том, что современные подростки часто весьма прагматичны и рассуждают иногда куда практичнее и трезвее, чем их родители. Но вместе с тем юность — это единственный подлинно романтический период в жизни человека. Прекрасные   иллюзии   и   возвышенный   идеализм,   жасминовый   аромат романтической   и   сентиментальной   любви,   пороховой   запах   подвигов   и настоящей, мужской дружбы, «один за всех и все за одного» — обо всем этом грезят   именно   на   излете   детства   и   в   юности.   Потом   наступает   «настоящая жизнь», которой всех нас пугали в школе, с ее бытом и буднями, праздниками и горем, с ее совершенно неромантическими проблемами. И вот — мне кажется, что практичность современных подростков часто вступает в противоречие с этим «конституциональным» юношеским идеализмом. — Вы   же   знаете,   Екатерина   Вадимовна,   какая   сейчас   жизнь, —   говорит   мне такой четырнадцатилетний «мудрец». — Если нет денег и «лапы», то никуда в приличное место не поступить, ничему стоящему не выучиться. А без настоящего образования   куда   пойдешь?   Везде   все   схвачено,   все   поделено.   Только   в криминал — одна дорога. А   вот   другой   мудрец,   пятнадцати   лет   отроду,   и   утверждает   он   прямо противоположное: — Ну вот, родители мои учились, учились, институты заканчивали. И что? Мать вообще   сократили,   никуда   по   возрасту   не   берут,   она   сейчас   уборщицей   в универсаме работает. Отец держится пока, но ни продукция их никому не нужна, ни зарплату им уже который год в срок не платили. Так надо, да? А посмотрите, сколько молодежь без всякого образования получает? На какую зарплату сейчас можно  БМВ   купить?   А  сколько  их   на   улице,  вы  видели?   А  домины  огромные вокруг города как грибы растут? Откуда же это все? Неужели от образования? Если   осторожно   намекнуть   таким   «мудрецам»,   что   иномарка   и   загородный особняк — это еще не все, что нужно людям в жизни, они начинают совершенно по­детски  кипятиться  и  доказывать  мне, что я ничего  не понимаю  в текущем моменте. — Да знаю я, что вы скажете! Дружба, любовь, творчество и все такое! Так вы объявления посмотрите в брачных газетах! Кому нищие­то нужны?! И творчество тоже.   Какое   сейчас   без   денег   может   быть   творчество!   Возьмите   хоть телевидение,   хоть   кино,   хоть   эстраду!   Даже   литература,   и   то…   Если   тебе рекламу  не  сделали,  то  кто  тебя  читать­то  будет,  когда   от  одних   обложек  в глазах рябит… — Так что же, всем в криминал идти? — задумчиво спрашиваю я. — На БМВ­то действительно честные люди вроде бы не ездят…И вот тут­то и проявляется то самое противоречие, характеризующее личность современных подростков, о котором говорилось в начале этой главки. С одной стороны — практицизм, с другой стороны — потребность в идеалах, романтике. Вещи несовместные, и некоторые выбирают первое, упорно стараясь забыть о втором,   некоторые   (сверстники   и   родители   обычно   обвиняют   их   в прекраснодушии и несовременности, но в душе уважают и даже иногда завидуют им)   по­прежнему   проживают   свою   мятежную   юность   так,   словно   времена галантных кавалеров, «комиссаров в пыльных шлемах» и поющей о чем­то под крылом   самолета   тайги   еще   не   минули.   А   очень   большая   часть   менее решительных подростков, подобно всем известному ослу, на годы застывает в каком­то подобии ступора или, не в силах принять самостоятельное решение, покорно   плывет   по   течению.   Именно   о   них   чаще   всего   и   говорят сакраментальное: «ничего не хочет, ничего не делает». Если   удается   завоевать   доверие   таких   подростков,   заставить   их   сбросить защитный   панцирь   и   поговорить   откровенно,   то   рано   или   поздно   в   беседе всплывает   вопрос   «Зачем?».   Вопрос   цели   и   вопрос   смысла   одновременно.   В некоторых умных книгах можно прочесть, что вопрос смысла жизни особенно остро, влияя на душевное состояние и поступки, встает перед человеком после сорока лет, во второй половине жизни, когда вершины уже достигнуты, карьера состоялась (или не состоялась), дети подросли. Жизнь пока еще медленно, но неуклонно катится к закату. И вот здесь­то человек как бы и оказывается лицом к лицу с простым, но каверзным вопросом: «Ну, и зачем все это было? И что будет теперь?» Все это, в общем, верно, но многое в нашей Вселенной, как известно, развивается по спирали и, судя по всему, так называемый «экзистенциальный кризис сорока лет»   —   вовсе   не   первый   период   человеческой   жизни,   в   котором   подробно рассматривается  проблема   смыслов. Мне   кажется,  что  впервые  эта   проблема встает перед человеком именно в подростковом возрасте, в тот период, когда необходимо   определить   свой   дальнейший   путь,   выбрать   профессию,   дело, которому   будешь   сначала   учиться,   а   потом   служить.   Простая   логика подсказывает, что в процессе этого выбора трудно обойтись без вопроса: «А почему я буду заниматься именно этим? Зачем мне это?» Но,   разумеется,   есть   и   различия,   и   каждый   виток   спирали   отличается   от следующего и предыдущего. Человек после сорока ищет смысл именно для себя, так   сказать,   для   личного   пользования.   Подростка,   юношу   вполне   устраивает «коллективный   смысл»,   смысл   для   всех.   Именно   поэтому   все   религиозные, революционные и прочие идеологические течения везде и всегда опирались в первую   очередь   на   молодежь.   В   последние   десять   пятнадцать   лет   в   нашей стране   наблюдается   острый   дефицит   «смысла»,   пригодного   именно   для молодежи.   Лозунг   «Обогащайтесь!»   был   бодро   подхвачен   широкими   массами инженерно технического и прочего смышленого населения, и у кого получилось, обогатились.   Но   некриминальная   молодежь   опять­таки   осталась   не   у   дел. Теперь,   чтобы   обогатиться,   снова   нужно   много,   тяжело   и   часто   неинтересно работать. А где же романтика? Неистовые гринписовцы, комичные неофашисты, унылые патриоты и прочие радикалы — это все же категорическое меньшинство. А остальные? Несмотря на все проблемы отцов и детей, подростки привычно обращают свой взор к старшему поколению — и наблюдают довольно странную картину.— Как у вас со смыслом, мама и папа? — в той или иной форме  спрашивает подросток. Родители, как правило, вопроса в упор не слышат, но ответ, опять же как правило, дают. — Мы верили во что­то такое непонятное, — говорят родители. — Теперь пишут, что всего этого вроде бы и не было вовсе. Но мыто его как бы видели и были уверены, что оно — есть. Здесь какое­то противоречие, но лучше об этом не думать и заниматься повседневными делами. — Для чего вы живете на свете, мама и папа? — спрашивает подросток. — Мы   живем,   чтобы   вас,   оглоедов,   на   ноги   поднять,   одеть,   накормить, вырастить. Думаете, это сейчас легко? Когда везде сокращения, без знакомств на   работу   не   устроиться   и   все   такое…   А   вам   бы   только   баклуши   бить   да   в потолок плевать… Помогли бы лучше или хотя бы посочувствовали… Но подросток не может сочувствовать этим родительским трудностям, потому что   у  него   еще   нет  детей. Он  обескуражен.  Ведь   если   родители  не  врут,  то получается,   что   до   рождения   детей   никакого   смысла,   кроме   создания пристойной «материальной базы» и развлечений, нет и не предвидится. Да и потом перспективы не больно­то радостные. А душа­то просит чего­то еще… Есть еще литература, книга — извечное прибежище мятущейся русской души. Может быть, там? Ну, об этом мы уже говорили. Подростки читают. Но читают они   в   основном   детективы,   любовные   романы   и   фэнтези,   а   эти   жанры,   как известно,   проблему   смысла   не   проясняют,   а   даже,   пожалуй,   наоборот, запутывают.   Потому   что   даже   лучшие   образцы   этих   жанров   к   реальным проблемам современного живущего в России подростка никакого отношения не имеют,   ибо,   при   всей   их   занимательности,   описывают   реальность альтернативную, в которой никто и никогда не жил и жить не будет. И вот в результате всех этих накладок многим подросткам попросту не хочется шевелиться, что­то искать. Они не знают даже направления, где это «что­то» должно   находиться,   не   знают,   где   и   у   кого   спросить,   никому   не   доверяют, движутся вяло и наугад и зачастую находят себя в молодежных объединениях, которые,   хотя   и   имеют   какую­то   свою   структуру   и   цели,   но   стороннему наблюдателю   кажутся   опасно   похожими   на   хорошо   организованные   стаи.   Не приставшие   к   стаям   довольно   часто   впадают   в   состояние,   подозрительно напоминающее описанный выше депрессивный синдром.