ГЕРМАНСКИЕ И РОМАНСКИЕ ЯЗЫКИ В СИНХРОНИИ И ДИАХРОНИИ

УДК 615.849

ГЕРМАНСКИЕ И РОМАНСКИЕ ЯЗЫКИ В СИНХРОНИИ И ДИАХРОНИИ

Силенко К.Н.,

Муниципальное общеобразовательное учреждение «Школа№80 города Донецка», ДНР

donschool80@mail.ru

Языком называется определенный код, система знаков и правил их использования, в отличие от речи, которая означает деятельность людей по использованию языкового кода, использованию знаковой системы. Изучением языка занимается такая наука, как лингвистика (или лингвистика). Поскольку язык-очень разнообразное и сложное явление, лингвистика является многомерной наукой. В течение XIX века доминирующей отраслью лингвистики было сравнительно-историческое языкознание, одним из направлений которого является изучение изменяющихся языков. Выяснение конкретных причин изменений в тех или иных языковых явлениях требует рассмотрения истории этих явлений, а также изучения их связей и зависимостей в языковой системе с синхронической и диахронической точек зрения. Таким образом, диахрония и синхрония стали двумя основными противоположными аспектами исторической лингвистики.

В память об Эухенио Косериу, Юзефе Германе, Якове Малкиеле

Вступление

Здесь я обсуждаю некоторые проблемы романского и германского диахронического морфосинтаксиса в свете теоретических и методологических соображений о связи между диахронией и синхронией, а также вопрос о языковых изменениях.

Сначала я пытаюсь продемонстрировать тезис, который, возможно, неочевиден и скорее противоречит основам современного мышления: романская лингвистика может предложить гораздо больше общей лингвистике в ее размышлениях о взаимосвязи синхронии и диахронии и проблеме изменения языка, чем современная общая лингвистика может предложить романской лингвистике. Наша дисциплина не только обладает необычайным запасом данных, но и уже давно располагает богатым набором методологических и теоретических инструментов, которые делают ее особенно идеальной платформой для решения интеллектуальной проблемы диахронии. Романская лингвистика предвидела аспекты современных дебатов и в некоторых отношениях предлагала решения, опережающие эти дебаты. В частности, меня будут волновать следующие вопросы:

(а) ‘Законы’: существуют ли законы трансформации во времени, помимо законов аналогии? Другими словами, существуют ли диахронные структуры в дополнение к синхронным?

(б) Отношение формы–функции: обладает ли это отношение теми же свойствами в диахронии, что и в синхронии?

(c) Синтаксические факторы в морфосинтаксических изменениях: является ли их роль активной или инертной?

Между общей и романской лингвистикой

Вступление

Очевидны ли сила и потенциал романской диахронической лингвистики?

Понятие синхронии и диахронии.

В широком смысле диахрония (от греч. диа-означает "через"," через " + хронос-время)-это явление и понятие, которое обозначает как наличие некоторых событий в пространстве-времени в целом, так и длительное существование объектов и процессов любого рода во временных интервалах между этими событиями. Тем не менее, он отражает определенные аспекты их природы, такие как различные формы существования, положение в синхронном срезе пространства и времени, а также соотношение целого и части, конфиденциальность связи, и эти связанные с повторением события друг с другом и их непрерывность, интервалы определенности и их неопределенности, целостность существования объектов, ориентация событий вдоль оси времени, в целом, развитие явлений в исторической перспективе и т. д. [4]. С точки зрения лингвистики, диахрония-это историческое развитие языковой системы как предмета лингвистического исследования; изучение языка во времени, в процессе его развития по оси времени.

В отличие от диахронии, мы рассматриваем синхронию (по - гречески sin - вместе + хронос - время) - темпоральное и частнонаучное понятие, отражающее определенный вид связи и взаимодействия во времени друг с другом двух или более объектов любого рода, а также их состояний. Это проявляется в формах - по крайней мере-простых парных отношений, таких как одновременность, совпадение, идентичность во времени и другие [5]. С лингвистической точки зрения синхрония-это рассмотрение состояния языка как устоявшейся системы в определенный момент времени.

Предпосылки возникновения синхронии и диахронии как аспектов изучения языка. С древнейших времен до XVIII века язык в европейской науке считался неизменным и неподвластным времени.

Даже в" Грамматике Порт-Рояля " латынь и французский рассматривались в одном ряду: для авторов грамматики не имело значения, что французский язык произошел от латыни. В девятнадцатом веке доминирующей стала другая крайность: научное языкознание стало рассматриваться только как историческое языкознание и, прежде всего, сравнительно-историческое. Они изучали древние языки, и описание современных языков казалось задачей, недостойной настоящего ученого. Живые диалекты использовались только для того, чтобы найти следы языка древних эпох. Современные языки делали люди, далекие от науки: языки культуры-учителя, авторы учебников, а языки "экзотических" народов-миссионеры и военные чиновники колониальной администрации. Представители этих подходов рассматривали язык каждый в своей плоскости.Однако один из основоположников лингвистики как науки Вильгельм фон Гумбольдт, живший на рубеже 18 и 19 веков, уделял внимание развитию языка, его эволюции. Для него язык был самой деятельностью, энергией, а не продуктом деятельности. Он отметил, что каждое поколение получает язык от предыдущего в готовом виде, но в языке есть все необходимое для дальнейшего развития, язык постоянно обновляется [3].Эта интерпретация языка Гумбольдта предвосхищает разделение языка на синхронию и диахронию. В конце 19 века, основываясь на учении У. Гумбольта, швейцарскому лингвисту Фердинанду де Соссюру удалось объединить все плоскости рассмотрения языка в единую трехмерную картину.Преподавание Ф. де Соссюра по синхронии и диахронииФердинанд де Соссюр был швейцарским лингвистом 19-20 веков, заложившим основы семиологии и структурной лингвистики. Его часто называют отцом лингвистики 20-го века.Он предложил различать две координатные оси: ось одновременности и ось последовательности. Основной тезис Де Соссюра состоит в том, что "в любой данный момент речевая деятельность предполагает как сложившуюся систему, так и эволюцию; в любой момент язык является одновременно и живой деятельностью, и продуктом прошлого" [1, с. 27].Синхронная лингвистика связана с осью одновременности - описанием языка в какой-то момент. Например, вы можете изучать русский язык 90-х годов 20 века. вне всякой связи с его историей; это будет синхронное описание. Возможно также синхронное описание, например, древнерусского языка 80-х годов 12 века, основанное на" Слове о полку Игореве " и других памятниках того времени. В то же время язык, изображенный на них, никоим образом не сопоставим ни с языком 11-го или 16-го века, ни с современным русским языком. Если мы проведем исследование другого типа (например, чтобы выяснить, как изменилась система падежей в русском языке), то это будет работа по диахронической лингвистике, включая историческую и сравнительно-историческую лингвистику.В свою очередь, Ф. де Соссюр подчеркивал преимущество синхронии перед диахронией, которое он видел в том, что языковая система как таковая доступна для синхронного рассмотрения, тогда как диахроническая лингвистика имеет дело с изменениями, которые изначально происходят не в языке, а в речи отдельных носителей языка [6].До Соссюра было много синхронных и диахронных исследований. Но два способа описания этого часто путали. Вот только один пример-описание заимствований. В грамматиках и словарях современного русского языка можно прочитать, что слово постель пришло из греческого языка, хлеб-из германских языков, а товары-из тюркских. Русский русский, однако, не имеет значения для носителя современного русского языка: эти слова ничем не отличаются от родного русского. Но в таких словах, как мэр, сэр, удав, какаду, и сейчас есть иностранный язык, потому что они обладают особыми свойствами, такими как отсутствие склонения.Согласно Соссюру, язык следует изучать независимо от человека, как бы с позиции стороннего наблюдателя, во многом так же, как физика или зоология изучают свои объекты. Многие очень важные для лингвистики вопросы были оставлены без внимания: язык и человек, язык и общество, звуковой характер речи.Многие современники Ф. де Соссюра не хотели отказываться от идеи, что основательное научное изучение языка обязательно должно включать исторический анализ. Из всех идей Соссюра различие между синхронией и диахронией было наиболее спорным.И в результате разрыва между синхронией и диахронией, из-за очевидной бесполезности диахронического изучения отдельных фактов, вырванных из системы, многие зарубежные последователи Соссюра провозгласили ахронию, т. е. полностью исключили фактор времени из изучения языка [2].Все это, конечно, сузило предмет лингвистики. Однако время показало, что наука о языке будет очень неполной, если она не изучит все эти вопросы.Современное восприятие концепции Ф. де СоссюраСовременные исследователи придерживаются того же мнения, что синхронию и диахронию нельзя отождествлять и путать, а также отрывать друг от друга, поскольку нынешнее состояние языка является продуктом его прошлого развития. Глубокое знание языка возможно только в том случае, если он тщательно изучен как в синхронии, так и в диахронии [2].Выбор синхронного или диахронного метода рассмотрения языка зависит от специфики отдельных аспектов языковой системы: таким образом, при прочих равных условиях диахронные методы легче применимы к лексикологии, сложнее к грамматике и еще сложнее к фонологии.В более широком смысле, для носителей языка, например, важна синхронность, т. е. язык должен быть известен таким, какой он есть сейчас. Чтобы хорошо владеть современным языком, не обязательно знать историю языка, как менялись звуки, какие из них исчезли, сколько форм грамматического числа когда-то было (единственное, двойственное, множественное число) и т.д.Для исследователя языка важны оба аспекта - синхронный и диахронный. Для того чтобы хорошо понять современное состояние языка, необходимо изучить его историческое развитие.

На ум приходит множество контрастных вещей.В своих фонетических системах германские языки, с которыми я знаком, все различают длину гласных. Романские-нет, хотя классическая латынь привыкла.Вместе с этим появляется тенденция к просодии по слогам, которая придает английскому, голландскому и немецкому, а также славянским языкам звуковую интонацию (мультяшную: та-даа, та-даа, та-даа) и акцент, совершенно отличный от французского или испанского "стиль стюардессы-быстрый огонь".Возможно, именно поэтому последние два языка обозначают определенный драйв и темперамент. Итальянский добавляет драматизма благодаря характерному сочетанию согласных. Интересно, что в португальском языке также есть ударение по времени слога, что может быть одной из причин, по которой многие не говорящие находят его слегка славянским. С носовыми и частым использованием [ʃ] европейский португальский, возможно, до некоторой степени напоминает польский.Германские языки примерно соотносят закрытые с длинными гласными и открытые с короткими гласными. Французский и португальский языки фонематически различают открытые и закрытые гласные, но не имеют отношения к длине; испанский и итальянский языки вообще не имеют такого различия. Подумайте о непреднамеренном комическом эффекте, когда кто-то с сильным испанским или итальянским акцентом просит лист бумаги. Ой, это было подло.Английские, голландские и стандартные немецкие придыхательные начальные беззвучные согласные /p/, /t/, /k/. Вы можете задуть свечу английскими словами pin, tin или kin; это немного сложнее с вращением, вонью или кожей соответственно. Если отбросить гиперболу, обратите внимание на порыв воздуха в первом наборе слов. Это стремление полностью отсутствует в романских языках (и некоторых немецких диалектах); действительно, если вы, как уроженец Северной Европы, хотите усовершенствовать свое испанское или португальское произношение, попрактикуйтесь в произношении "спина", "кожа" и т. Д. при отбрасывании начального /s/. Это будет звучать намного мягче.Род существительных сильно выветрился из большинства германских языков, немецкий является исключением, и даже там гендерное различие отсутствует во множественном числе. Это контрастирует с большинством романских языков, где первоначальный нейтральный род латыни был поглощен мужским родом, а роды различаются во множественном числе, в комплекте с соглашением прилагательных. Хотя во французском языке есть слитый артикль множественного числа.В большинстве романских языков прилагательные следуют за существительным; такое положение слов необычно в германских языках, где они предшествуют им.В дополнение к прилагательным; Германские языки склоняются к полностью изменяющимся сравнительным и превосходным формам (большой, больший, самый большой), в то время как романские языки, насколько я знаю, отказались от этих грамматических конструкций, изначально присутствующих на латыни, в пользу составных конструкций (плюс гранд, ле плюс гранд; mais grande, o mais grande и т. Д.), За исключением очень немногих случаев, таких как bon—meilleur / bueno—mejor / bom—melhor, которые происходят непосредственно от прилагательных, уже нерегулярных на латыни. В английском языке вы используете составную сравнительную и превосходную степень для более длинных, более сложных (вот так) прилагательных латинского происхождения, которые больше всего раздражают французских детей, чтобы выучить их наизусть.Романские языки сохраняют богатую систему спряжения глаголов латыни, включая полностью флективные будущие и условные времена, а в случае испанского и португальского — флективное совершенное время латыни, которое считается очень литературным в современном французском и итальянском языках. За исключением французского языка, романские глагольные системы склоняются к падежу (пропуск местоимений, поскольку глагольная флексия обычно несет эту информацию). Правила употребления сослагательного наклонения очень похожи друг на друга в романских языках; в то время как в немецком языке есть конъюнктив, его употребление совершенно отличается от истинного сослагательного наклонения.Времена германских глаголов (будущие, условные, совершенные и т. Д.) Требуют модальных глаголов (я буду / пошел бы, ik zal / zou gaan, ich werde / würde gehen и т. Д.) И не могут многое выразить без местоимений.Основной словарный запас имеет очень узнаваемые общие латинские корни в случае романских языков, даже если из разных периодов, например, менса стал мезой (исп., порт.), а позже табула стала таблицей (фр.) и таволой (итал.). Древние предшественники германских языков не были написаны (за редким исключением), поэтому общие корни слов испытали интересные семантические сдвиги. Английское слово town, голландское tuin и немецкое Zaun происходят от одного и того же корня, но обозначают сад или двор по - голландски, тогда как немецкое слово обозначает то, что находится вокруг сада-забор.

Ну, а какие сходства вас интересуют? Я думаю, мы бы сосредоточились на том, что у них общего, чего, возможно, нет у других подсемейств индоевропейцев?Они написаны латинским алфавитом, не более 26 букв, хотя некоторые используют меньше — это будет отличаться от кельтского, большинства славянских языков и почти всех семей, расположенных дальше на восток. (Но обратите внимание, что латинский алфавит довольно хорошо работает для романских языков, но растянут с использованием множества орграфов для представления германских языков.)У них относительно простые системы падежей существительных и глаголов, за исключением верхненемецкого и румынского языков, которые сохранили больше латинских или протогерманских грамматических моделей.Много общего словарного запаса — большая его часть заимствована из латыни или греческого.В основном фиксированный порядок слов, тяготеющий к Субъекту-Глаголу-Объекту, за исключением специальных конструкций. (существенное сходство, поскольку это не относится к латыни.)Системы подсчета в основном простые базовые десять — ни одна из этих базовых 20 не валлийская.Бинарные различия между " звонкими’ и ‘глухими’ согласными . (Хотя референт времени начала речи для английского языка (между "вдыхаемым" и "не выдыхаемым" отличается от того, что во французском языке означает "безголосый" и "озвученный", это просто двусторонняя разница, в отличие от русского с трехсторонним и хинди с четырехсторонним.Немногие различия согласных зависят от палатализации, веляризации, округления.временная семантика глаголов тяготеет к матрице три на два прошлого-настоящего-будущего, совершенного и несовершенного, хотя грамматический состав и тонкости употребления различаются.Вот что приходит мне в голову. Некоторые из них связаны с "прямым наследованием" — протороманский и протогерманский языки тесно связаны со стороны центума. Другие, возможно, были приобретены или усилены ареальным влиянием, германским, склонным к приобретению латинского материала.