ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА
Оценка 4.7

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

Оценка 4.7
Занимательные материалы +2
doc
Междисциплинарный 3
Взрослым
08.05.2018
ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА
Chubur_Boris_Glebo.doc
ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО­СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, доцент, к.и.н. [email protected] г. Брянск, 8(4832)64­34­62 Чубур Артур Артурович Один   из   двух   первых   русских   святых   –   Глеб   –   был   избран   покровителем   ветвью Чернигово­Северских   князей   Давыдовичей.   Это   отражено   в   строительстве   в Чернигове   Глебоборисовского   (позднее   Борисоглебского)   храма­усыпальницы   и   в концентрации среди археологических находок на Чернигово­Северской земле рельефно­ черневых   крестов­энколпионов   с   изображением   на   створках   Бориса   и   Глеба. Прекращение   производства   Борсиоглебовских   энколпионов   связано   с   организованной Мономашичами   сменой   в   почитании   Святых   Бориса   и   Глеба   народного   культа старстотерпцев­целителей на державно­феодальный культ воинов­заступников.  Ключевые   слова:   Чернигово­Северское   княжество,   предметы   личного   благочестия, древнерусская архитектура, Святые Борис и Глеб  Во   время   работы   международной   российско­польско­украинской   экспедиции   в Новгороде­Северском  (руководитель  – Иван Станиславович  Кедун, доцент Нежинского государственного университета имени Николая Гоголя), исследовавшей Замковую гору – место расположения княжеской резиденции, произошел примечательный эпизод. Днём – работа на раскопе (Рис.1) и в полевой камеральной лаборатории, а вечером, как водится во многих экспедициях  – костёр. К экспедиционному костру нередко приходили  местные жители, особенно – краеведы, желавшие пообщаться, узнать от археологов что­то новое о родных   местах,   а   заодно   и   поделиться   собственными   открытиями   и   мыслями.   Порой приносили и случайно сделанные на окрестных огородах находки. Это не удивительно: ведь город современный, по крайней мере, его центральная часть, стоит на территории города исторического, летописного, средневекового. И вот одна из таких находок с берега Десны оказалась редким произведением древнерусского ювелирного искусства – крестом­ энколпионом XII века.  Крест – главный христианский символ. Поклоняясь образу креста, христиане видят в нем прежде всего символ Христа и того крестного пути, который Он заповедовал нам: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16, 24). Нательный крест был обязательной принадлежностью каждого христианина, поэтому   в   металлопластике   XI–XIII   веков   это   был   самый   массовый   тип   изделий. Нательные кресты на Руси изготовляли из дерева, разных пород камней (яшмы, лазурита, мрамора, сердолика) и отливали из разных металлов, однако наиболее широко в качестве материала для отливки крестов и иконок была распространена медь (Рис.2). Среди   нагрудных   крестов   особо   выделяются   мощевики   или   энколпионы, состоявшие из двух створок, и имевшие подвижное каплевидное или граненое оглавие для подвешивания. Внутрь меж створками вкладывалась частица мощей, просфора или какая­ то иная святыня. Энколпион, как и многие из форм монолитных крестов, пришел на Русь из Византии.   Складные   кресты­мощевики,   наравне   с   другими   нагрудными   крестами, носимыми поверх одежды, были предметами княжеской гривной утвари. Помимо этого, энколпионы   носили   многие   бояре,   Ими   могли   награждаться   заступающие   на   службу церковные архиереи. Редко, но все же носили энколпионы и простые монашествующие или особо благочестивые миряне, например, паломники. Кресты­мощевики обычно являлись семейными реликвиями и передавались по наследству, а нередко в итоге приносились в дар Церкви. По   классификации,   разработанной   Гали   Федоровной   Корзухиной,   крест   из Новгорода­Северского может быть отнесен к III группе (рельефно­черневые) и типу 2.1 – так называемым Борисоглебовским энколпионам [4]. Он круглоконечный и имеет размеры 50 х 93 мм. (Рис.3). Крест отлит из медного сплава. Центральные фигуры на его створках выпуклые,   рельефные,   а   изображения   на   медальонах,   вынесенных   на   лопасти   креста, выполнены в технике черни. На уровне соединения медальонов с лопастями имеются по краям выступы­«слёзки». На лицевой створке можно видеть рельефное изображение князя Бориса в полный рост, который держит храм в правой руке. Князь может быть опознан не только по традиционной иконографии, но и по выгравированным справа от центральной фигуры князя буквам «БО». В медальонах  по бокам погрудные черневые  изображения святых. В верхнем медальоне – изображение Спаса­Вседержителя. На оборотной створке энколпиона в качестве центральной фигуры изображен в полный рост князь Глеб, который держит храм уже в левой руке. В двух медальонах – вновь погрудные изображения святых, а в верхнем над головой князя – предположительно изображение Богоматери. Слева от центральной фигуры князя выгравированы буквы «Г(Ъ)». Святые страстотерпцы облачены в   длиннополую   одежду   с   застёжками   на   правой   стороне   груди.   Головы   их   покрыты княжескими головными уборами и окружены нимбами. В нижней половине у обеих фигур с трудом читаются мечи в ножнах. Оглавие (бусина) креста – биконическое, с валиком.  Борисоглебовские кресты­мощевики, даже если суммировать все их разновидности и типы – весьма редкая находка. В наиболее полном существующем каталоге [4] их учтено всего   115.   Привлечение   других   источников   (новые   или,   напротив,   забытые   старые публикации, информация о ряде недавних случайных находок, таких как описанная выше) может увеличить это число максимум на треть. Большая часть подобных находок сделана на территории Поднепровья, и лишь небольшое количество Борисоглебовских энколпионов оказывается   за   его   пределами.   Период   изготовления   этих   реликвий   также   невелик:   он ограничен рамками конца XI – середины XII веков – то есть менее столетия.  Чтобы   попытаться   понять   причины   неожиданного   появления   и   последующего исчезновения Борисоглебовских энколпионов, обратимся к событиям XI века. Вскоре после крещения Руси, в 992 г. при правлении Владимира Святославича была создана Черниговская епархия Русской Православной церкви. Спустя сорок лет кафедра черниговских   епископов   расположилась   в   Спасо­Преображенском   соборе   Чернигова, который в начале 1030­х гг. стали строить из кирпича­плинфы по велению князя Мстислава Владимировича,   разделившего   власть   на   Руси   со   своим   братом   Ярославом Владимировичем. Это древнейший древнерусский  храм, сохранившийся до наших дней, один из ярчайших архитектурных памятников византийско­русского церковного зодчества первой трети XI в. [13] (Рис.4).  Мстислав княжил в Чернигове с 1024 г. до своей загадочной болезни и смерти после охоты, случившейся в 1036 году. Единственный сын его Евстафий умер еще раньше отца, будучи бездетным, и потому Чернигов вновь без войны вернулся в состав Киевских земель, под власть Ярослава. Ярослав Мудрый, незадолго до своей кончины, назначил сыновьям уделы. Третий сын Ярослава и Ингегерды Шведской – Святослав – получил черниговский стол, где и княжил в 1054­1076 гг., став основателем черниговской династии. Святослав   Ярославич   покровительствовал   Церкви.   При   его   правлении   статус епископов Черниговских вырос до титулярных митрополитов (то есть титуловались уже митрополитами,   хотя  права   и   функции   сохраняли   лишь   как   главы   епархии)   [8].  Князь Святослав и стал одним из создателей культа Глеба и Бориса. Он столь ревностно чтил память двух князей­мучеников еще до их церковной канонизации, что даже назвал трех своих   старших   сыновей   Глебом,   Давидом   и   Романом   (последние   два   имени   были христианскими   именами   князей   Глеба   и   Бориса,   полученными   ими   при   принятии крещения).  В 1072 г. в Вышгороде останки Бориса и Глеба перенесли в деревянную пятиглавую церковь, возможно возведенную в честь Святых Романа и Давида – небесных покровителей убиенных братьев на месте сгоревшей Васильевской [11]. Их мощи на предмет канонизации изучал византийский митрополит Георгий. Согласно церковному преданию, именно тогда Святослав приложил персты мертвого Глеба к ране, от которой сильно страдал и получил чудесное   исцеление.   Возможно,   именно   это   событие   стало   ключевым   для   признания Церковью новых святых. Ведь погибли они хоть и мученически, но не за Христову веру, а потому для признания святости были остро необходимы чудеса – и вот чудо свершилось.  После канонизации Святослав Ярославич избрал Св.Глеба небесным покровителем своей   семьи.   Уже   в   следующем   1073   г.   черниговский   князь,   стараясь   упрочить   культ первых русских святых, начал строить в Вышгороде большой каменный собор в их честь. Вскоре князь скончался, и храм достраивал  его брат Всеволод, сидевший  на киевском престоле и избравший семейным ангелом уже Св.Бориса. Вероятно, тогда и появляются рельефные энколпионы, на створках которых центральное место занимает не Распятие или Спас, не Божья Матерь, а фигуры страстотерпцев Глеба и Бориса. В руках святые держат храмы  – пятиглавый  и  одноглавый,  вероятно те самые,  им  посвященные  деревянный  и каменный в Вышгороде [6]. Некоторые исследователи полагают, что храмы символизируют не акт фундаторства и зодчества (к чему Борис и Глеб отношения, конечно, не имеют), а венцы мучеников [1]. Чудо же исцеления князя Святослава, а также последовавший за ним ряд   сходных   чудес,   дали   страстотерпцам   славу   целителей,   что   не   могло   не   снискать популярности в народе. Интересно проследить распространение первых Борисоглебовских энколпионов по территории  Руси:  самое  большое число  находок сделано  в Киеве  и  окрестностях – от Вышгорода   до   Канева.   По   всей   вероятности   изготавливавшая   эти   предметы   личного благочестия   ювелирная   мастерская   располагалась   в   Киеве   или,   что   вероятней,   в Вышгороде. Нельзя исключать, что в эту разновидность энколпионов порой вкладывались и подлинные   частицы   мощей,   хотя   чаще   всего   в   энколпионах   находится   просфора   или фрагмент ткани, соприкасавшейся с мощами. Малая часть изделий этого типа, напротив, «рассеяна»   по   удаленным   территориям,   куда   распространяли   влияние   нового   культа: Галич, Гродно, Великий  Новгород, Владимир,  Нижний Новгород, Белая Вежа, Корсунь (Рис.5).   Самые   дальние   находки   сделаны   за   пределами   Киевского   государства   –   в Болгарии, Дании и Польше.  Канонизацию и активную пропаганду культа Бориса и Глеба принято рассматривать как   шаг   внешнеполитический,   символизирующий   начало   обособления   Руси   от   влияния Византии. Но только ли во внешней политике дело?  Не   будем   вдаваться   в   подробности   длящейся   уже   второе   столетие   дискуссии историков   и   даже   популяризаторов   науки   о   том,   кто   же   на   самом   деле   стал   первым братоубийцей   в   затяжной   кровавой   междоусобице   после   кончины   князя   Владимира. Основной вопрос спора заключается в том, был ли это в соответствии с «канонической версией»   Святополк,   за   которым   в   русских   летописях   навсегда   закрепилось   прозвище Окаянный,   или   все   же   Ярослав,   ставший   для   потомков   Мудрым,   а   у   скандинавских современников,   создавших   «Эймундову   сагу»,   слывший   Ярислейфом   Хромым   и Ярислейфом   Скупым?   Блестящий   анализ   мнений,   источников   и   мифологем   проведен рядом источниковедов, к трудам коих и отсылаем любопытствующих [3; 5; 9; 10]. Здесь же обратим внимание лишь на ряд нюансов.  На наш взгляд в «Эймундовой саге» под именем Бурислейфа – противника конунга Ярислейфа Хромого – фигурирует, вероятно, не один человек. Это собирательный образ всех   братьев   Ярислейфа,   бывших   для   варягов­наемников   как   бы   «на   одно   лицо»   ­ противной стороной. В разных эпизодах под этим именем могут фигурировать различные персонажи   усобицы.   И   все­таки   эпизод   убийства   Бурислейфа,   состоявшегося   согласно «Эймундовой саге», по приказу Ярислейфа, весьма схож с описанной в других источниках гибелью князя Бориса. Нюанс лишь в том, что согласно «Повести временных лет» его велит убить   Святополк.   Собирательное   имя   Бурислейф   происходит   от   Бориса,   о   чем свидетельствует не только логика описываемых событий, но еще и данные этимологии. Известный лингвист Макс Фасмер предложил две версии происхождения имени Борис. По одной   имя   это   в   принципе   могло   иметь   монгольские   корни.   Но   братья­мученики трагически  закончили  свои  дни  за двести   с  лишним  лет  до  срока,  когда нога  монгола впервые   ступила   на   русскую   землю.   Поэтому   куда   более   вероятным   является происхождение имени Борис от усеченного славянского двусоставного имени «Борислав» ­ именно такова вторая версия, предлагаемая Фасмером. Такое имя, скорее всего, и носил любимый   сын   Владимира   до   принятия   им   крестного   имени   Роман.   Ф.Б.   Успенский полагает, что традиция ношения двух имен – первого урожденного и второго крестильного перестала быть актуальной лишь к середине XIII века [7, с.172]. Несколько слов надо сказать и о Святополке. В ряде эпизодов «Саги» он тоже мог скрываться под именем Бориса­Бурислейфа, но вовсе не потому, что автор саги спутал его с тестем – Болеславом Храбрым – вполне самостоятельной и известной фигурой в Европе того периода, а потому, что Святополк приходился братом Борису, был одного корня и одной крови с ним. Само прозвище Святополка «Окаянный», появилось после его смерти, и может иметь несколько иной изначальный смысл, чем видится нынче. Вспомним, что слово это происходит на самом деле не от «Каина», то есть ветхозаветного братоубийцы, а от   древнеславянского   «каяти»   ­   то   есть   порицать,   упрекать,   плакать.   Слово   это существовало   задолго   до   появления   христианства   на   землях   восточных   славян.   Тогда «окаянный»   ­   «порицаемый,   упрекаемый»   (не   всегда   заслуженно:   сравните   с «оговоренный»,   «оклеветанный»,   «ославленный»),   а   то   и   вовсе   «оплакиваемый».   Но позднее народная этимология, опираясь на церковное предание и библейский текст, прочно связала Святополка с убившим своего брата Каином. Между   тем,   имя   Святополка   вовсе   не   стало   для   последующих   поколений Рюриковичей   проклятым,   запятнанным   и,   как   следствие,   табуированным.   Уже   внук Ярослава  Мудрого носит имя Святополк Всеволодович.  Впоследствии  внук Владимира Мономаха тоже становится Святополком Мстиславичем. Так что и один из внуков, и даже пра­правнук Ярослава носили имя главного его врага и соперника по борьбе за престол, к тому же обвиненного в вероломном братоубийстве. Не странно ли это?  С одной стороны братоубийство во времена средневековой Руси не было чем­то из ряда вон выходящим: вспомним, что Владимир на пути к киевскому столу убил своего единокровного   брата   Ярополка.   В   большей   степени   представителей   княжеских   семей волновали   не   морально­этические   проблемы,   а   вечная   проблема   легитимности   власти. Поскольку князь не был абсолютным монархом, а делил свою власть с дружиной и вечевым самоуправлением,   он   был   заинтересован   в   том,   чтобы   правомерность   занятия   им княжеского стола не вызывала сомнений и кривотолков.  А   теперь   допустим,   что   В.Л.   Янин,   А.Л.   Никитин,   И.Н.   Данилевский   и   многие другие историки правы, а отечественные письменные источники намеренно вводят нас в заблуждение, и виновником гибели практически всех своих братьев был именно Ярослав (Рис.6), хитростью и варяжским мечом проложивший себе дорогу из Новгорода в стольный Киев? Живые соперники устранены с пути навсегда, но их тени все еще омрачают сияние княжеского венца, способны помешать задуманным династическим бракам, могут вновь привести к расколу с таким трудом собранных в одни руки русских земель.  «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим». Эта максима была известна и не раз реализовалась  на практике задолго до того, как попала в антиутопию  Джорджа Оруэлла.   Как   наилучшим   образом   трансформировать   народную   память,   сделав убедительной, незыблемой выгодную для власти версию недавно произошедших событий? Ни   у   Ярослава,   ни   у   его   сыновей   еще   не   было   в   распоряжении   средств   массовой информации,   однако   был   иной   мощнейший   механизм   воздействия   на   общественное сознание: церковь.  Будет ли убийца публично превозносить своих жертв, а тем более объявлять их небесными покровителями своего рода? Вряд ли. На это «вряд ли», возможно, и была сделана ставка. Убитые братья должны были уже посмертно послужить хромому владыке Киева. Образ первых русских святых начал старательно, исподволь выковываться еще при самом   Ярославе,   за   десятилетия   до   канонизации   (вспомним:   продуманное   наречение внуков,   постройка   пятиглавого   собора   в   Вышгороде).   Культ   святости   рождается   и формируется   обычно   до   его   официального   признания   церковью.   Уже   тогда,   вероятно, происходило постепенное и создание будущих текстов житий Глеба и Бориса, за основу которых,   по   мнению   литературоведов,   могли   быть   взяты   канонические   тексты   житий католических святых, таких как Св. Вацлав и Св.Войцех­Адальберт [5; 9]. Не исключено, что рекомендации на сей счет давал сам Ярослав Владимирович, знавший несколько языков и прослывший первым на Руси библиофилом. Как видите, прозвище Мудрый он в любом случае получил вполне заслуженно. Дело,   начатое   отцом,   завершили   сыновья   Святослав   и   Всеволод:   канонизация, перенос мощей, закладка храмов, небесное заступничество княжеским семьям от убиенных предков, и производство предметов личного благочестия, чтобы во многие сердца вошла вера в помощь Святых, а одновременно – и в непогрешимость и праведность Ярославичей и их отца. Однако внуки Ярослава вскоре сами начинают бороться меж собой за политическое влияние   в   державе.   Идёт   меж   ними   борьба   и   за   покровительство   сил   небесных, выражающаяся во вполне земных деяниях. Поскольку Владимир Всеволодович Мономах начал   претендовать   на   старшинство   в   семейном   клане   Рюриковичей,   он   напомнил,   что Св.Борис его покровитель, а для закрепления этой идеи в 1117 г. заложил Борисоглебский храм на месте гибели страстотерпца – на реке Альте в принадлежащей ему Переяславской земле.   Здесь   начинает   меняться   и   суть   культа.   В   обстановке   постоянных   пограничных стычек и сражений с половцами,  люди стали чаще обращаться к заступничеству Св.Бориса и Глеба, как князей­воинов. Давид   Святославович,   по   старшинству   тоже   претендоввший   на   киевский   стол, решил, в свою очередь, тоже закрепить традицию, заложенную отцом в Вышгороде, и не позднее   1120   г.   велел   строить   каменный   храм­усыпальницу   Святославичей   на Черниговском детинце в своем стольном граде, закрепленном за ним Любечским съездом. Храм был назван Глебоборисовским,  чтобы подчеркнуть первенство покровителя князя Давида над покровителем Мономаха, и лишь много позже начал традиционно именоваться Борисоглебским. К 1123 г. храм был  воздвигнут, и скончавшийся князь Давид нашел в его стенах   последнее   земное   пристанище.   Интересно,   что   собор   был   поставлен   на   месте каменного   двухэтажного   княжьего   терема,   возможно   построенного   во   время   занятия Черниговского стола Владимиром Мономахом (1078­1094) [2]. В северном нефе собора можно   наблюдать   расчищенные   археологами   остатки   стен   и   фундаментов   этого сооружения. Борисоглебский  крестовокупольный  одноглавый  шестистолпный каменный храм – великолепный   образец   черниговской   архитектурной   школы   первой   четверти   ХІІ   в., поражающий статичностью и мощью (Рис.7). Его фасады представляют собой огромные плоские стены с полуциркульными закомарами, разбитые полуколоннами. Полуколонны завершаются   уникальными   резными   капителями   из   белого   камня,   выполненными   в «зверином   стиле»,   сочетающем   искусство   средневековой   Скандинавии   и   Востока,   где растительные   ленточно­кружевные   орнаменты   соединяются   с   птицами,   грифонами   и сэнмурвами.   Эти   изображения   ныне   стали   своеобразной   «визитной   карточкой» стародавнего Чернигова [14]. О назначении храма свидетельствуют аркосолии – ниши для погребений в северной и южной стене. В 1950­х гг. собор после накопившихся за столетия перестроек,   по   проекту   архитектора   М.В.   Холостенко   реконструировали   в первоначальном виде, вернув храму облик, в котором он был знаком жителям Чернигова XII  века.   Был   восстановлен   даже   пол  из   шиферных   плит,  а  в   подкупольном  квадрате воссоздан амфалий – инкрустированый разноцветной мозаикой участок пола из резного шифера   (пирофилитового   сланца   из   Овруча).   Ныне   Борисоглебский   собор   является музеем   Национального   архитектурно­исторического   стародавний». заповедника   «Чернигов Можно   предположить,   что   с   постройкой   собора   в   Чернигове   местные   ювелиры наладили изготовление рельефно­черневых энколпионов, аналогичных кресту, найденному в Новгороде­Северском. Интересно, что на всех створках фигура Глеба заметно смещена влево   по   отношению   к   вертикальной   оси.   Много   таких   находок   сконцентрировано   в пределах Чернигово­Северской земли, хотя встречаются  они и за ее пределами. Такие кресты­реликварии известны из самого Чернигова, из Вщижа, с территории Орловщины и Курского Посемья, из­под Мглина под Брянском и из Дорогобужа на Смоленщине (Рис.8), а теперь и из Новгорода­Северского. При этом рельефные Борисоглебовские энколпионы практически отсутствуют в пределах Чернигово­Северской земли. Спустя   двадцать   лет,   в   1146   г.   внук   Владимира   Мономаха,   князь   Ростислав Мстиславович   строит   Борисоглебский   собор   на   Смедыни   под   Смоленском,   на   месте гибели   князя   Глеба.   Тем   самым   Мономашичи   окончательно   связывают   культ   святых Бориса и Глеба со своими владениями и своим именем, одновременно меняя его в своих интересах. Видимо, именно с этим временем связано прекращение массового изготовления ювелирами «Борисоглебовских» энколпионов. Ветвь Давидовичей прервалась со смертью в 1166 г. правнука Святослава Ярославича – князя Вщижского Святослава Владимировича. Именно во Вщиже в 1901 г. орловским археологом   С.А.   Чуевым   был   найден   один   из   рельефно­черневых   энколпионов   «с изображением на одной стороне Св.Бориса, на другой – Св.Глеба, вверху и на средней перекладине поясное изображение неизвестных святых» [15]. Возможно это была реликвия княжеской семьи или кого­то из приближенных.  К последней четверти XII в. почитание Бориса и Глеба под влиянием Мономашичей полностью трансформировалось в выгодную княжеско­боярской городской элите форму, превратившись   из   близкого   простым   людям   культа   святых   целителей   в   державно­ феодальный культ воинов­заступников. Первенство в тандеме было окончательно отдано Борису,   поскольку   он   упоминается   в   «Повести   временных   лет»   как   военачальник, сражавшийся во главе дружины с печенегами. К этому времени практически прекращается и   производство   «Борисоглебовских   энколпионов»   в   ювелирных   мастерских   Киева   и Вышгорода. На смену им приходят иконы, изображающие святых князей пешими воинами –   без   храмов   в   руках,   с   мечами   на   поясе   или   в   руке   (Рис.9),   а   затем   –   и   воинами­ всадниками [12].  Лишь   в   сельской   местности   какое­то   время   сохраняются   следы   старой   версии культа. Она отражена низкокачественными копиями энколпионов, отлитыми по отпечатку в глине створок оригинала или плохой копии. На некоторых прослеживаются попытки заменить стершиеся лики Христа и святых в клеймах на дорезанные по глине (часто с ошибками или в зеркальном отражении) монограммы (Рис.10). Литература 1. Алешковский   М.Х.   Глебоборисовские   энколпионы   1072­1150   гг.   //   Древнерусское искусство. Художественная культура домонгольской Руси. – М.,1972. С.104­125. 2. Воробьева   Е.В.,   Тиц   А.А.   О датировке   Успенского   и   Борисоглебского   соборов в Чернигове // Советская археология. 1974 ­ №2. С. 98­111. 3. Данилевский И. Н.  Древняя Русь глазами современников и потомков (IX—XII вв.) — М.: Аспект­Пресс: 1999. – 399 с. 4. Корзухина   Г.Ф.,   Пескова   А.А.   Древнерусские   энколпионы.   Нагрудные   кресты­ реликварии XI­XIII в. / Российская академия наук. Институт истории материальной культуры. Труды. Том VII. – СПб: Петербургское востоковедение, 2003. – 432 с. 5. Костромин  К.А.   Борисоглебская   проблема:   вопрос   доверия   источникам   //   Труды Исторического факультета Санкт­Петербургского университета. 2011 ­ №6. С. 55­70. 6. Лесючевский   В.Н.   Культ   Бориса   и   Глеба   в   памятниках   искусства   //   Советская археология, Т.VIII М.­Л.: АН СССР, 1946. С. 225­247. 7. Литвина   А.Ф.,   Успенский   Ф.Б.   Выбор   имени   у   русских   князей   в   X­XVI   вв. Династическая история сквозь призму антропонимики. – М.: Индрик, 2006. — 904 с. 8. Назаренко А.В. Митрополии Ярославичей во второй половине XI века //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2007. № 1 (27). С. 85­103 9. Никитин А.Л. Основания русской истории. Мифологемы и факты. – М.: АГРАФ. 2001. – 768 с. 10.Пелевин Ю.А. Борис и Глеб. Факты и метафакты // Отечественные записки. 2006. №2 (29). С. 276­288 11.Поппэ А. О времени зарождения культа Бориса и Глеба // Russia mediaevalis, Т. 1. – Munchen: Wilhelm Fink Verlag, 1973. С.6­29. 12.Пуцко В.Г. Искусство Киевской Руси на рубеже XII­XIII вв. // Исследования «Слова о полку Игореве». – Л.: Наука, 1986. – С. 138­158 13.Черненко Е.Е. Спасо­Преображенский собор в Чернигове как памятник политической истории Подесенья XI в. // Studia internationalia: Материалы IV междунар. науч. конф. «Западный регион России в международных отношениях X­XX вв.» – Брянск: РИО БГУ, 2015. С.68­75. 14.  Чубур А.А. Древнерусский обруч из Трубчевского клада 2009 г.: аналогии, сюжет, семантика // Русское наследие в странах Восточной и центральной Европы. Материалы межгос. науч. конф. 5–8 июля 2010 г., к 600­летию битвы при Грюнвальде. – Брянск, 2010. С.357­366 15.Чуев С.А. Результаты раскопок, произведенных в Брянском уезде летом 1901 года // Труды Орловской ученой архивной комиссии за 1901­1902 гг. – Орел, 1903. Сведения об авторе: Чубур Артур Артурович ­ к.и.н., профессор РАЕ, доцент кафедры Отечественной истории   древности   и   средневековья   Брянского   государственного   университета   им. академика   И.Г.   Петровского,   241036,   Брянск,   ул.   Бежицкая,   14.   БГУ.   е­mail fennecfox    .  com    тел.   сл.   64­34­62.   Тел.   моб.   8­920­868­1966.   Домашний   адрес: 241050, Брянск, переулок Фокина, 4, кв.24  66@   gmail   Иллюстрации Рис.1. Раскопки на Замковой горе в Новгороде­Северском, Международная экспедиция,  2012 год (фото автора). Рис.2. Разновидности древнерусских нательных крестиков XI–XIII веков с территории  современной Брянской области. 1­5 – круглоконечные и шароконечные; 6­10, 12­14 –  «криновидные» (похожие на лилию) или «процветшие», 11, 15, 17 –  прямоугольноконечные, 16 – «с сиянием», 18 – ажурный. 1­8, 13­17 – бронза, 9, 12 –  свинцово­оловянный сплав, 11 – бронза и серебро, 18 – серебро. Рис.3. Крест­энколпион с изображением святых Бориса и Глеба. Новгород­Северский. 2012 год, случайная находка. Рис.4. Спасо­Преображенский собор в Чернигове (фото автора).  Рис.5. Рельефный Борисоглебовский энколпион. Владимирская область. Рис.6. Памятник Ярославу Мудрому у Золотых ворот в Киеве (фото автора). Рис.7. Борисоглебский собор в Чернигове: усыпальница чернигово­северских князей ветви  Давыдовичей. Общий вид и архитектурные детали (фото автора).  Рис.8. Створки рельефно­черневых Борисоглебовских крестов­энколпионов. 1­ Крупский  район Минской обл. (Беларусь); 2 – Курская обл. (Россия); 3 – Мглинский район  Брянской обл. (Россия). Рис.9. Деревенские копии Борисоглебовских энколпионов. Россия: 1 ­ Створка энколпиона с изображением Св.Бориса из Нижегородской обл. (Россия); 2 – фрагмент створки с  изображением Св. Глеба из Псковской обл.; Беларусь: 3 ­ створка с изображением Св.  Глеба из окрестностей Минска; 4 – верхняя и нижняя створки с резными  изображениями Св.Глеба и Св. Бориса из Слонимского района Гродненской обл. Рис.10. Древнерусские иконы­образки с изображением Бориса и Глеба.  1 – Литой образок­ тельник из медного сплава XII­XIII вв. Берег реки Рось близ с. Кононча Черкасской  обл. (Украина);  2 ­  Створка литого складня из медного сплава с  изображением  Св.Глеба, XII в. Киевская обл. (Украина); 3 – фрагмент иконки киотчатой формы из  свинцового сплава с изображением Св.Бориса, XIII в. Ратский археологический  комплекс, Курская обл. (Россия, раскопки В.В. Енукова); 4 – Иконка киотчатой  формы из свинцового сплава, XIII в. Обуховский р­н, Киевской обл. (Украина); 5 –  Каменная резная иконка: Николай Чудотворец и Св.Борис и Глеб. XII в.  Черниговская обл. (Украина).

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

ГЛЕБ И БОРИС – НЕБЕСНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ РОДА ДАВЫДОВИЧЕЙ В ЧЕРНИГОВО-СЕВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ: АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА
Материалы на данной страницы взяты из открытых истончиков либо размещены пользователем в соответствии с договором-офертой сайта. Вы можете сообщить о нарушении.
08.05.2018