ХОЗЯИН ВОЛХОВСКИХ ПОРОГОВ

ХОЗЯИН ВОЛХОВСКИХ ПОРОГОВ

«Падая с террасы на террасу, вода в порогах производит шут, слышный на далекое расстояние; как стрела летят небольшие суда, управляемые твердою рукою опытного лоцмана, и в то же время рыболов, одевшись в кожаные штаны, прикрепив на лаптях особые подковы, вооружившись сачком, хладнокровно заходит на середину реки и ловит довольно ценных волховских сигов» - вот так местный учитель и краевед Я.А. Афанасьев описал Волховские пороги в сентябре 1906 года (см.» С. – Петербургский земский вестник», № 9, с. 51). Но аналогичную картину современники могли видеть и двести, и триста лет назад.

Рыболовство на Волховских порогах – это целая эпоха в предыстории города Волхова, которая после сооружения знаменитой гидроэлектростанции навсегда ушла в прошлое.

В прежние времена волховский сиг шел на нерест в реку Мсту, впадающую в озеро Ильмень. Туда ежегодно, вскоре после весенного ледохода, из южной части Ладожского озера вверх по Волхову, преодолевая 300-километровый путь, устремлялось громадное количество больших сигов. Ход рыбы заканчивался незадолго до замерзания р. Волхова, достигая разгара в конце лета – начале осени.

Издавна было замечено, что на Волховских порогах ловились сиги, превосходившие своих невских и ладожских сородичей как по величине, так и по вкусу.

Промысел волховского сига был сконцентрирован в районе наибольшего падения реки, который находился между селом Петропавловским (теперь это микрорайон «Халтурино» города Волхова) и деревней Пороги. Понятно, что и наибольшее число рыбаков проживали именно в этих селениях. Лучшие места лова назывались тонями, их насчитывалось более двадцати, причем каждая имела свое название.

Ловля сигов в порогах производилась весьма оригинальным способом, не имеющим аналогов в России. Он был основан на простом принципе – вылавливание рыбы, борющейся против течения на мелких местах реки, с помощью приспособленного для этого сачка.

До сооружения плотины Волховской ГЭС глубина в порогах весной доходила до 1,8 м, а осенью колебалась от одного метра до 30 см. В половодье сигов ловили прямо с берега, где сама природа сделала уступы к воде. В остальное время рыболовы заходили в воду по пояс. Кроме сачка необходимым снаряжением каждого рыбака являлся специальный кожаный костюм, который состоял из куртки («балахонца») и длинных, доходящих до подмышек брюк, сшитых вместе с сапогами («кожана»).  Для непромокаемости весь костюм тщательно пропитывался жидким дегтем, иногда с примесью воска или сала. На ноги надевались лапти, к которым веревками прикреплялись железные подковы, каждая до 2,5 килограммов, обеспечивали рыбаку устойчивость против сильного течения в порогах и передвижение по скользкому дну. Зайдя в воду, насколько позволяла глубина, рыбака, осыпаемые брызгами волн, черпали сачками сигов из струящегося потока реки. Попав рыба в сачок – рука рыболова чувствует, взмах – и сиг пойман.

Иногда в разгар хода сига на нерест в один мах можно было подцепить 5 – 6 рыбин.

Такой способ ловли при всей своей простоте был труден и требовал от человека крепкого здоровья и большой силы, чтобы в продолжение нескольких часов бороться с быстротой течения, цепляясь за каменистое дно реки.

С давних времен вся организация лова сигов в порогах Волхова подчинялась особому порядку, установленному многолетними обычаями. В период, когда этот район входил в состав Государевых дворцовых владений, за уловом рыбы следил специальный Порожский приказчик, который отвечал за поставку сигов и сиговой икры на царский стол. С 1762 года по именному указу Екатерины II право владения рыбной ловлей в Волховских  порогах стало принадлежать Василию Григорьевичу Шкурину и его наследникам. После падения крепостного права эти помещики начали сдавать землю вокруг порогов в аренду местным крестьянам, которые продолжали заниматься промыслом волховского сига, только теперь не для барина, а на себя.

Наряду с рыбаками, промышляющими силами только своей семьи, стали появляться и предприниматели, держащие наемных рабочих и скупавшие рыбу у других крестьян. Среди таких рыбопромышленников уже в 1860-е годы главенствующее положение занял Матвей Михайлович Набоков.

В очерке журналиста А.Г. Слезскинского «Из Новгорода в С.-Петербург водою» (см. журнал «Русское судоходство», 1896г., № 166) есть отрывочные сведения, что сначала М.М. Набоков служил управляющим имения «Запорожье» помещицы Екатерины Александровны фон – Моллер, урожденной Шкуриной, а затем приказчиком на ее господских сиголовнях в порогах, где ежегодно вылавливалось сига на сумму до 15 тысяч рублей серебром.

Скопив денег, Набоков выкупил левый берег порогов у помещиков Чичериных, а правый берег стал арендовать у своей бывшей хозяйки. Для ловли рыбы он каждое лето нанимал работников, предоставляя им жилой дом в селе Петропавловском, питание и рыболовные снасти. Получали они 3 – 5 рублей в месяц. Кроме того, Набоков скупал у местных рыбаков всех сигов, вылавливаемых в порогах Волхова. Об этом свидетельствует К.Кесслер, автор книги «Описание рыб С. – Петербургской губернии» (СПб., 1864 г.).

Пойманную рыбу Матвей Михайлович Набоков немедленно продавал трактирщикам села Гостинополье, деревни Дубовики и Старой Ладоги, но основная часть улова шла на продажу в Петербурге. «Пуд сигов, - писали в 1871 году «Известия Императорского Географического общества», - который просол учитывает за 2 рубля, продается в Петербурге по 50 рублей». Так как сиги прочно занимали первое место на столичном рыбном рынке, нетрудно догадаться, что их промысел приносил Набокову немалый доход.

Чтобы рыба не уходила с порогов, он устраивал ей «засаду», загораживая реку в этом месте железными решетками, оставляя только небольшой проход для судов. Конечно, это было злоупотреблением в использовании природных ресурсов реки. Ведь даже в старину новгородцы так дорожили рыбной ловлей в Волховских порогах, что позволяли своим князьям ездить сюда на лов только «через два года в третий», и это условие включалось в договорные грамоты, которыми вече ограничивало князей.

О монополии Набокова на Волховских порогах говорит и такой  и факт, приведенный в третьем выпуске «Материалов по исследованию р. Волхова», изданных в 1924 году: «Лет 40 тому назад владелец ловель в дни наиболее интенсивного хода сигов иногда задерживал за особую плату на 2 – 3 дня проход судов в порогах ради того, чтобы выиграть время для ловли, и находил это для себя достаточно выгодным». Имя Набокова связано еще с одной историей, известной под названием «сиговый бунт». О нем рассказал журнал «Северный вестник» (СПБ., 1888 г., №1) в очерке Ф. Лазаревского «Рыбный лов и рыболовные артели в С. – Петербургской губернии».

А произошло следующее. Порожские крестьяне, для которых ловля рыбы «на себя» была важным подспорьем в хозяйстве, решили отказаться от условий Набокова сдавать ему всех пойманных сигов по цене 20 копеек за штуку. Увидя, что он продает сигов по 40 – 60 копеек, платить за аренду всего 200 – 300 рублей, и посредством их труда вылавливать в порогах до 100 тысяч сигов и более, наживая тысячи рублей, крестьяне задумали сами вести рыбный промысел. «В 1883 году вместе с покосом и выгоном, - сообщает вышеупомянутый журнал, - они заарендовали у своего бывшего помещика и правый берег для производства рыбной ловли за 1500 рублей в год. Уплата денег требовалась вперед. Не имея в наличности такой суммы, они сделали заем ее у местного кулака-раскольника под 20 %. Освободившись от эксплуатации Набокова, крестьяне организовали лов рыбы на артельных началах… Крестияне – артельщики, вступив в свои права арендаторов, прогнали работников-рыбаков Набокова с левого берега Волхова, где рыба ловилась лучше. Тогда спор из места действия перешел в камеру мирового судьи, который решил, чтобы обе тяжбущиеся стороны ловили поочередно на том и другом берегу. Это решение было подтверждено съездом мировых судей. Но крестьяне не захотели подчиниться этому решению и продолжали самовольно отстаивать свои права. Местные полицейские власти, - становой пристав и исправник, - принимали свои меры, чтобы заставить крестьян подчинится решению мировых учреждений, но тщетно. Тогда власти, усмотрев в этом неповиновении «бунт», донесли высшему начальству. В 1884 году для вразумление упорствующих мужиков прислали две роты солдат и 11 человек крестьян были заключены в Новоладожскую тюрьму, где они просидели 23 дня. Хотя этот, так называемый «сиговый бунт» был одним из самых мирных бунтов и никому не причинено, было никакого насилия, но на зачинщиков смотрели как на опасных преступников, с которыми не позволяли видеться и родным. Солдаты жили в бунтовавших деревнях 28 дней, кормились за счет крестьян местными продуктами, в числе которых каждый день крестьяне поставляли по 50 сигов. Кроме того, они выдавали на питание солдат ежедневно еще по 25 рублей.

После всего случившегося крестьяне вынуждены были согласиться пользоваться ловом с Набоковым поочередно: одни сутки ловить им, другие - Набокову». Вот такая история…

В 1896 году Матвей Набоков умер, оставив наследникам довольно внушительное состояние. В деревне Званка ему принадлежало 1196 десятин земель (1 десятина примерно равна 1,09 га), двухэтажный каменный дом, 5 лошадей, 9 коров и один бык, а в деревне Борисова Горка – около 7 десятин земли, рига, баня и овин (в начале прошлого, в связи с сооружением железной дороги от станции Званка на Чудово, эти 7 десятин земли были выкуплены государством, а постройки снесены). Кроме этого Набоков владел небольшим винтовым пароходом «Запорожец», который обеспечивал пассажирской сообщение между деревнями Дубовики и Новой Ладогой, а также буксиром «Варяг».

С уходом Матвея Набокова ловля сигов на Волховских порогах перешла в руки новоладожского купца Абросимова. Кроме него в числе крупных скупщиков волховской рыбы появились пришлые предприниматели – прасолы Осташковского уезда Тверской губернии.

К тому времени в порогах стало ловиться гораздо меньше, так как в устье Волхова, у Новой Ладоги, некий «монополист поставил по обоим берегам реки тони и через всю реку забрасывает невод. Когда один невод вытягивают, то другой закидывают. Невода работают не переставая, день и ночь, так что ни одна рыбешка не может попасть в Волхов».

Потеря главного источника дохода – промысла волховского сига – постепенно привел к упадку благосостояния семьи Набокова. 17 марта 1913 года в уездной газете «Озерной край» появилось следующие сообщение: «Судебный пристав по Новоладожскому уезду М.П. Верзилин объявляет, что 30 марта 1913 года в 10 часов утра будет произведен второй торг на движимое имущество Анны Ивановны Набоковой, находящейся в селе Званка Михайловской волости, в доме Набоковых, в квартире Набоковой, состоящее из квартирной обстановки, зеркал, часов, новой фарфоровой лампы, 5 коров, 3 лошадей и прочие, и оцененное для первого торга в 835 рублей».

Из сведений, которые мне известны, скажу еще, что сын Набокова, Павел Матвеевич, перед самой революцией избирался гласным Новоладожского уездного собрания. О его дальнейшей судьбе, и о судьбе других родственников крупнейшего рыбопромышленника нашего края, быть может, знают их потомки, которые живут в городе Волхове и в том самом двухэтажном каменном доме Набокова, что и поныне стоит почти без изменений на крутом берегу реки в деревне Званка.

В 1900-е годы земли в районе Волховских порогов выкупило «Бельгийское общество электрического освещения», которое вплоть до революции сдавало их местным рыбакам за арендную плату 300 – 500 рублей в лето. В 1921 году участок р. Волхов от порогов до впадения реки в Ладожское озеро был причислен к промысловым угодиям общегосударственного значения.

В 1922 году ловлю рыбы в этом районе взяло в аренду строительство Волховской ГЭС. По данным 1922 – 1924 гг. здесь вылавливалось в среднем около 325 тон сигов в год, причем их промысел по стоимости улова составлял 80% стоимости общего улова рыбы в реке Волхов.

Но такое положение длилось недолго, пока реку не перегородила плотина Волховской ГЭС. Уже осенью 1923 года приехавшему на ее строительство знаменитому писателю Алексею Николаевичу Толстому местные рыбаки жаловались: «Беда с этой плотиной. Не идет сиг в пороги, хоть ты что. Оробел… Нагородили тут чертовины. Разве он пойдет…». А спустя еще пять лет, в 1928 году, Большая Советская Энциклопедия (том 12) в статье «Волховский сиг» напечатала такие строки: «В настоящее время в связи с постройкой плотины через р. Волхов промысел сига обречен почти на полное исчезновение; правда, в плотине устроен рыбоход для пропуска рыбы из Ладожского озера в озеро Ильмень». Но рыбоход не помог. Сиг вверх по Волхову не пошел, его запасы стали резко сокращаться, и он потерял свое промысловое значение.

Ныне волховский сиг – единственный из семи видов сиговых, обитающих в водах Ладожского озера, занесенный в «Красную книгу» охраны природы и природный ресурсов России.