Классный час "Тацинский танковый рейд"

ТАЦИНСКИЙ ТАНКОВЫЙ РЕЙД Рейд 24­го танкового корпуса генерала Баданова на станицу Тацинскую стал одной  из самых славных страниц нашей военной истории. За время рейда корпус  уничтожил 11292 солдата и офицера противника, взял в плен 4769 человек, подбил  84 танка и 106 орудий, только в районе Тацинской уничтожил до 10 батарей и... 431 самолёт. В декабре 1942 года судьба Великой Отечественной войны висела на волоске.  Немецкая 6­я армия генерала Паулюса сидела в окружении в Сталинграде и степях  вокруг него. Боеспособность окружённых поддерживали транспортные самолёты,  забиравшие раненых и доставлявшие патроны и продовольствие. "Тётушки Ю",  транспортники Ю­52, зимой 1941/42 спасли вермахт от коллапса, и теперь немцы  собрались повторить тогдашний опыт. Однако в Ставке в Москве не сидели сложа  руки. Командующий 6­й армией вермахта генерал­полковник Фридрих Паулюс (Friedrich  Wilhelm Ernst Paulus, 1890—1957) разговаривает с подчиненным под Сталинградом. На заднем плане стоит транспортный самолет Юнкерс Ю­52 (Junkers Ju 52). Ключевой точкой для снабжения окружённой армии Паулюса был аэродром  Тацинская — казачья станица и авиабаза в 300 километрах от Сталинграда. Она  находилась в глубоком тылу армии "Дон" фельдмаршала Манштейна и сама по себе была в относительной безопасности. Однако в планах русских эта база  присутствовала: немцы могли серьёзно затянуть разгром Сталинградского котла с  помощью своего воздушного моста. Немецкие Ju­52, взлетевшие с Тацинского аэродрома, везут армии Паулюса  продовольствие и боеприпасы. Снабжение армии Паулюса производилось с крупного аэродрома, расположенного в станице Тацинская. Динамичная и кровавая кампания зимы 1942 года находилась в самом разгаре. 12  декабря Манштейн начал прорыв в Сталинград, а 16­го числа пришёл в действие  встречный советский план, операция "Сатурн". Целью "Сатурна" был разгром  немецких, румынских и итальянских войск на флангах Манштейна. Командующий  фронтом Николай Ватутин сделал ставку на скорость, и она полностью  оправдалась. Фронт неприятеля развалился, разбитые части перемешались. Через несколько дней после начала наступления 24­й танковый корпус генерала  Василия Баданова получил приказ совершить рейд на Тацинскую для захвата  аэродрома и уничтожения базы. Василий Михайлович Баданов (14 декабря 1895 года — 1 апреля 1971 года) совсем  недавно возглавил танковый корпус, но новичком на поле боя вовсе не был.  Танковые соединения он возглавлял с лета 41­го и обладал отличным набором  качеств командира мобильной ударной группы: самостоятельностью,  решительностью, ясным тактическим мышлением. Не менее важным героем намечающейся драмы был начштаба корпуса полковник  Алексей Семенович Бурдейный (18.10.1908—21.04.1987). Именно ему принадлежит план налёта на Тацинскую. Рейд предстояло вести в глухом районе, где тяжело и без всякой войны. Степь была малолюдной даже до начала боевых действий, теперь же в стылых пустошах часто  было невозможно найти ориентиры, проводников и пристанище. Тыловые базы  находились далеко, и действовать предстояло в условиях дефицита топлива и  боеприпасов. В ночь на 19 декабря корпус перекатился через передовые позиции товарищей и  ушёл в тыл вермахта в районе Богучарского плацдарма за Доном. Всего под  началом Баданова находилось около 5 тысяч солдат и 144 танка, в основном  средние Т­34­76 и легкие танки Т­70. Т­34­76 1942 года выпуска с двумя башенными люками Корпус скользил сквозь промороженную степь в темноте: фары не зажигали, чтобы  не демаскировать себя. За ночь прошли около 40 километров и вынырнули около  немецко­итальянского опорного пункта в станице Маньково­Калитвенской.  Внезапная танковая атака, паника, расчёты орудий, не сумевшие добежать до  пушек, убиты. Свои проблемы с топливом и транспортом корпус решил на месте:  трофейные машины и бензин Баданов отдал собственной мотострелковой бригаде. Бригады и батальоны несутся по степи, захватывая эшелоны, склады, опорные  пункты. Тылы неприятеля смешались, под удар попадают самые разные части.  Дорогой силы корпуса даже выросли: Баданов мобилизовал освобождённых из  плена русских и… несколько сот итальянцев — в качестве водителей их же  собственных грузовиков, которые теперь включились в колонны снабжения  корпуса. Лояльность итальянских "дальнобойщиков" обеспечивали подсаженные к  ним в кабины мотострелки. Однако главная цель рейда — станица Тацинская — всё ещё маячила впереди. На  авиабазе собралось до двух тысяч солдат из наземного персонала, расчётов зениток  и строительных частей. Все эти силы подчинялись генералу Мартину Фибигу. На  двух аэродромах у Тацинской скопилось до 200 самолётов. Генерал Фибиг уже  знал, что к его базе идут советские танки. Вопреки очень стойкому мифу, немцы неплохо представляли себе, где находятся  русские. Но Баданов рассчитывал на главный свой козырь — скорость. 23 декабря  танки подошли к станице Скосырской — севернее Тацинской. В течение дня немцев выбили из станицы, причём небольшая группа с танками оседлала шоссе южнее и в  вечерней тьме устроила избиение отступавших. Танк, не тратя снарядов, просто  таранил машины с солдатами вермахта на дороге. Скосырская была взята ценой большого расхода топлива и боеприпасов, однако  теперь корпус Баданова стоял всего в 30 километрах от главной цели. Теперь  Баданову предстояло решить: или подождать отставшие части корпуса и дать время ремонтникам, чтобы вернуть в строй повреждённые машины, или же атаковать  немедленно. Командир принял рискованное решение — атаковать. Рано утром 24 декабря, прикрывшись туманом, танки корпуса Баданова подошли к  Тацинской. Танки и мотострелки сманеврировали, чтобы атаковать Тацинскую не в  лоб. В 07:30 с залпа восьми "катюш" начался штурм. Он оказался очень удачным, в частности, одна из ракет попала точно в узел связи.  Зенитчики люфтваффе оказали отчаянное сопротивление, поэтому русские не  ворвались на взлётную полосу сразу же. Однако сопротивление охраны быстро было сломлено. Особенно удачными оказались действия батальона капитана Нечаева. Он  обошёл противостоящую ему батарею тяжёлых орудий. Танки с полусотни метров  расстреляли батарею — и ворвались на взлётку. После этого поднялась паника. На обеих ВПП самолёты без малейшего порядка  выруливали на взлёт. Самолёты сталкивались, танки таранили взлетающие  транспорты и бомбардировщики. Нехватка снарядов не позволила уничтожить  большую часть самолётов, но паника и "рукопашная" атака танков сделали своё.  Немцы смогли увести 108 самолётов, на земле было уничтожено около 50  пытавшихся взлететь машин, ещё примерно столько же попали в руки русских в  небоеготовом виде. Кроме того, на аэродроме немцами были потеряны сотни  квалифицированных специалистов — лётчиков, техников, связистов. Побоище учинили совсем небольшие силы: около двух десятков танков и полсотни  пехотинцев, которые первыми и ворвались на взлётку. Вот, что позднее вспоминал немецкий летчик Курт Шрайт о том, как это  произошло: «Утро 24 декабря 1942 года. На востоке забрезжил слабый рассвет, освещая еще  серый горизонт. В этот момент советские танки, на ходу ведя огонь, внезапно  врываются в станицу Тацинскую и на аэродром. Самолеты вспыхивали, как факелы. Всюду бушевало пламя пожаров, рвались снаряды, взлетали на воздух  складированные боеприпасы. По взлетному полю метались грузовики, а между ними носились отчаянно кричащие люди. Кто же отдаст приказ, куда направиться  пилотам? Взлетать и уходить в направлении Новочеркасска — вот все, что успел  приказать генерал Фибиг. Начинается форменное безумие. Со всех сторон на  взлетную полосу выезжают и стартуют самолеты. Все это происходит под огнем  противника и в свете разгоревшихся пожаров. Небо распростерлось багровым  колоколом над тысячами погибающих солдат, лица которых выражали безумие. Вот один транспортный самолет Ю­52, не успев подняться в воздух, врезается в  советский танк и взрывается со страшным грохотом. Вот уже в воздухе  сталкиваются «Хейнкель» с «Юнкерсом» и разлетаются на мелкие обломки вместе  со своими пассажирами. Рев авиамоторов и танковых двигателей смешивается с  ревом взрывов, орудийным огнем и пулеметными очередями, формируя чудовищную музыкальную симфонию. Все вместе это создает в глазах зрителя тех  событий полную картину разверзшейся преисподней». Прорыв маленького отряда Баданова к Тацинской повлиял на важные в масштабе  всей войны решения. В тот день, когда фюзеляжи "тётушек Ю" трещали под  гусеницами танков, Манштейн принял решение свернуть операцию по  деблокированию армии Паулюса и предоставить её судьбе. Колонны танков и  машин, пробивавшиеся в Сталинград, развернулись на 180 градусов. Одной из первых к Тацинской устремилась "боевая группа Унрейна", названная по  имени своего командира, полковника Мартина Унрейна. Группа Унрейна обладала  серьёзной, но не сокрушительной силой, она включала 28 танков и САУ. Однако  важен номер её дивизии — 6­я танковая. Именно эта свежая, полнокровная  дивизия, недавно прибывшая с Запада, стала тараном, который прокладывал путь  немцам к окружённой армии Паулюса. Разворот этой дивизии на Тацинскую означал отказ Манштейна от попыток выручить Паулюса. Самолёты, захваченные корпусом Баданова Между тем командование советских войск допустило серьёзную ошибку. Баданову  было велено остановиться на захваченной авиабазе в ожидании помощи. О корпусе  не забывали, фраза "Помните Баданова, не забывайте Баданова, выручайте его во  что бы то ни стало" принадлежит лично Сталину. Однако в условиях жёсткого  дефицита боеприпасов и топлива 24­й корпус мог продержаться лишь недолгое  время. При этом всё, что корпус мог сделать, фактически уже было сделано. Наиболее  разумным вариантом, позволявшим вывести основную массу людей и часть техники, был немедленный прорыв из Тацинской. Именно это предложил Баданов,  связавшись по радио с Ватутиным, командующим фронтом. Однако в планирование  вмешался лично Сталин. Судя по всему, генсек считал необходимым удержать  развалины аэродрома для использования в будущем ВПП, кроме того, корпус  Баданова перехватывал железную дорогу. Если бы другие корпуса смогли быстро прийти на помощь, это решение оказалось  бы даже разумным. Однако соотношение сил стремительно менялось. Манштейн  перебрасывал к Тацинской части сразу нескольких пехотных и танковых дивизий.  Ещё 66 танков подходили из состава 11­й танковой дивизии. Попытка немцев сходу  пробиться в Тацинскую потерпела фиаско, но они вытеснили отряд корпуса  Баданова из Скосырской, так что теперь рейдовый отряд был окружён. Немецкие грузовые контейнеры, подготовленные для снабжения частей,  находившихся в окружении в Сталинграде. К 25 декабря в составе корпуса Баданова оставалось в строю 58 танков: 39 средних  танков Т­34 и 19 легких танков Т­70, при этом боеприпасы и ГСМ были на исходе.  Утром 26 декабря в расположение корпуса при поддержке 5 танков Т­34 смогли  пробиться 6 грузовиков с боеприпасами, а также 5 бензозаправщиков. Больше  никакого снабжения корпус получить не сможет. Примерно тогда же Василий  Баданов узнает о том, что его корпусу было присвоено звание гвардейского. Ватутин пытался помочь Баданову, отправив на помощь два моторизованных  корпуса и две стрелковые дивизии, однако генерал Раус, который командовал  немецкой 6­й танковой дивизией, сумел отразить все атаки советских войск. Части  генерал­майора Баданова оказались в окружении, сопротивляясь отчаянно. Многие  солдаты корпуса сражались буквально до последнего патрона. Горящие в станице Тацинской силосные башни и зернохранилища подсвечивали ужасающую картину  боев — искореженные противотанковые орудия, разбитые транспортные колонны  снабжения, обломки самолетов, горящие танки, обмороженных до смерти людей. Вечером 26 числа из окружения в штаб армии приходит радиограмма: "Положение тяжёлое. Танков нет. Большие потери личного состава... Прошу  разрешение на выход из окружения. Баданов". Этой же ночью немцы чуть не прорвались на авиабазу, их атаку с великим трудом  отбили. 27 декабря Василий Баданов докладывает Ватутину о том, что ситуация очень  серьезная. Снаряды на исходе, в корпусе серьезные потери в личном составе,  удерживать Тацинскую более не представляется возможным. Баданов просит  разрешения на прорыв корпуса из окружения. Но Ватутин приказывает удерживать  станицу и «только если произойдет худшее», постараться вырваться из окружения.  Реалистично оценивая свои возможности и ситуацию, генерал­майор Баданов лично  принимает решение о прорыве. На авиабазе осталось 300 добровольцев, прикрывавших общее отступление. В ночь  на 28 декабря окружённые нанесли отвлекающий удар на северо­восток и тут же —  настоящий на запад. Морозной ночью 28 декабря оставшиеся силы 24­го танкового корпуса сумели  нащупать слабое место в немецкой обороне и прорвались из окружения в район  Ильинки, переправились через реку Быстрая и соединились с советскими частями.  При этом в живых осталось всего 927 человек, едва десятая часть корпуса, который начинал наступление 19 декабря 1942 года. Более крупные и свежие силы не смогли пробиться им на выручку, а они смогли выйти из окружения, совершив настоящий  подвиг. Танкисты 24­го советского танкового корпуса на броне Т­34 во время ликвидации  окруженной под Сталинградом группировки немецких войск Верховный Совет и Советское Верховное главнокомандование отметили героизм  частей 24­го танкового корпуса, их доблестное сопротивление до конца и  беспримерный танковый рейд в глубоком немецком тылу, которые стали  замечательным примером для всей остальной Красной Армии. За время своего  рейда 24­й танковый корпус отчитался об уничтожении 11292 солдат и офицеров  противника, было взято в плен 4769 человек, подбито 84 танка, уничтожено 106  орудий. Только в районе Тацинской было уничтожено до 10 батарей противника.  После Тацинского рейда в войсках появилась шутка о том, что лучшим средством  для борьбы с немецкой авиацией являются гусеницы танков. Сам же Василий Баданов в итоге дослужился до генерал­лейтенанта. Через два года во время Львовско­Сандомирской наступательной операции он получил тяжелое  ранение и контузию. После излечения в августе 1944 года генерал­лейтенант  Василий Баданов был назначен на должность начальника управления военно­ учебных заведений Главного управления формирования и боевой подготовки  бронетанковых и механизированных войск Советских Армии. Василий Михайлович Баданов стал первым в стране кавалером ордена Суворова II  степени. Звёздный час Бурдейного наступил в 1944 году, когда его корпус первым ворвался  в Минск. После войны Алексей Семенович Бурдейный прожил долгую жизнь и умер в 1987 году. Многие солдаты и офицеры соединения также были удостоены высоких  правительственных наград. Звание Героя Советского Союза (посмертно) было  присвоено командиру танкового батальона капитану М. Е. Нечаеву.