Линейка посвящённая В.В. Талалихину.

Линейка посвящённая В.В. Талалихину. Таран   –   оружие   отважных.   Это   боевой   прием,   который   ввели   в   практику   и использовали советские летчики. Родоначальником таранного боя является замечательный русский   военный   пилот   Петр   Николаевич   Нестеров.   В   воздушном   бою   1914   года   он протаранил колесами своего самолета вражеский аэроплан «Альбатрос». История   ВОВ   хранит   немало   примеров   того,   как   отважные   советские   соколы, стремясь победить врага, применяли таран. Ненависть к врагу, воля к победе, стремление разгромить противника – вот что вдохновляло воинов на подвиги.  В   ночь   с   6   на   7   августа   во   время   очередной   попытки   фашистских   самолетов прорваться к Москве 23­х летний летчик истребитель мл. лейтенант Виктор Талалихин геройски атаковал и протаранил вражеский бомбардировщик «Хейнкель 111». Так   страна   впервые   узнала   имя   летчика   Виктора   Талалихина.   За   этот   подвиг летчику было присвоено звание Героя Советского Союза. Ему шел 23­й год, а за плечами уже была война с белофиннами, 47 боевых вылетов на карельском перешейке, воздушный бой,   в   котором   В.Талалихин   спас   командира   эскадрильи   Михаила   Королева,   и   Орден Красной Звезды на гимнастерке. 13   марта   1940   года     военные   действия   между   Финляндией   и   СССР   были прекращены.  В.Талалихину был  дан отпуск.  Он  приехал  в  Москву  к  родителям,  затем закончил курсы командиров авиазвеньев и получил назначение в 177­ой истребительный авиаполк.   По   окончании   курсов     он   получил   характеристику   и   привез   ее   в   полк.     В характеристике было написано: «В.В.Талалихин летать любит…Летает смело.. В воздухе энергичен, сообразителен… Хорошо летает на истребителях И­153 и И­76. Может быть допущен   к   инструкторским   полетам…   Достоин   продвижения   по   службе   на   должность командира звена.» Талалихин попал в 1­ю эскадрилью, которой командовал Гугашин, один из самых опытных летчиков.  Веселый, общительный, доброжелательный, любимец эскадрильи. Талалихин быстро сходился с людьми. Талалихин с юных лет мечтал о небе… У летчиков наших – такая порука, Такое заветное правило есть: Врага уничтожить – большая заслуга, Но друга спасти  это высшая честь. Высшую   честь   проявил   Талалихин,   спасая   своего   ведомого   Печеневского   от неминуемой гибели. Увлекшись боем с мессершмитом, он оторвался от группы и забыл про опасность.   В   самый   критический     момент   боя   пришел   к   нему   на   выручку     Виктор Талалихин.  «Крепко мне попало тогда от командира за промашку.  Вот меня спрашивают. Почему я не вернулся после войны к себе на родную Смоленщину, а остался в Подольске. Да все очень просто6 не мог находиться далеко от тех мест. Где сражался мой командир и товарищ В.Талалихин». 28 сентября 1941 года Талалихин выступал в Москве на антифашистском митинге. Ему было отпущено судьбой еще 30 дней… Но кто  из собравшихся на площади знал, что выступающий   перед   ними   юноша,   выпускник   Московской   школы,   награжденный   в сущности совсем еще мальчишкой Орденом Красной Звезды, ставший в первые месяцы войны Героем Советского Союза , 23­х летний командир эскадрильи, погибнет 27 октября 1941 года, защищая Родину. Прошло много лет. Стоит теперь на 43­ем км варшавского шоссе на высоком холме в Кузнечиках прекрасный монумент. Стройная фигура летчика видна издалека. (Видео фрагмент) Он не дожил, жаль, до парада, Но стал героем навсегда . Его посмертная награда –  Пятиконечная звезда. Он ночью охранял столицу, Когда рубеж нарушен был – Немецкий «Хейнкель» чёрной птицей Собою небо вдруг закрыл. Как шмель гудит мотор (не тихо) На высоте очень большой,  Заходит в хвост наш Талалихин ­ Вступает "И­16" в бой… Жаль, кончились боеприпасы, А «Хейнкель» до сих пор не сбит. Горит мотор врага. Всё ясно: Враг тотчас должен быть убит. Вот, «И­16» направляет Он, Виктор, прямо на врага. С трудом штурвалом управляет – Прострелена его рука. «Х­111» взорвался, И смертный груз, и экипаж. В тот день живым герой остался. Погиб он после, сокол наш…