Морис Равель "Дитя и волшебство"

Морис Равель «Дитя и волшебство»

https://www.belcanto.ru/enfant.html

Французский композитор рубежа 19-20 веков Морис Равель всю жизнь любил играть в механические игрушки и сумел навсегда сохранить детское восприятие действительности. Опера «Дитя и волшебство» обладает легким, захватывающим сюжетом, а музыка соответствует самым новаторским тенденциям своего времени. Сольные номера прекрасно запоминаются и с их исполнением легко справятся обычные слушатели. Сценические постановки радуют яркостью костюмов, интересными актерским находками

«Дитя и волшебство» — самое близкое соприкосновение Равеля с техническими приемами кинематографии и жанром эстрадного ревю, черты которого заметны в этой музыке высокого вкуса и оригинальности. Она радует мелодичностью и богатством оркестровой фантазии, говорит о наивной, почти детской восприимчивости ее автора к фантастике и экзотике, в различных формах выступающих во многих страницах равелевской музыки

Равеля на протяжении всего творческого пути привлекали темы, связанные с детством, со сказочными образами. Так, еще в 1905 году им было создано сочинение «Рождество игрушек» для голоса с фортепиано. В 1908 году для детей своих друзей, П. и И. Годебских, Равель написал сюиту для фортепиано в четыре руки «Моя матушка Гусыня», в которой использовал сюжеты сказок Ш. Перро. Позднее на основе этой сюиты возник балет «Сон Флорины»

Дитя (меццо-сопрано)
Мать (контральто)
Кушетка (сопрано)
Китайская чашка (меццо-сопрано)
Огонь (колоратурное сопрано)
Принцесса (колоратурное сопрано)
Кошка (меццо-сопрано)
Стрекоза (меццо-сопрано)
Соловей (колоратурное сопрано)
Летучая мышь (сопрано)
Сова (сопрано)

Скамья, диван, пуф, качалка, цифры, пастушки, пастухи, лягушки, животные, деревья. Действие происходит в Нормандии в настоящее время (начало XX века)

Белка (меццо-сопрано)
Пастушка (сопрано)
Пастух (контральто)
Кресло (бас-кантандо)
Стенные часы (баритон)
Чайник черного фарфора (тенор)
Маленький старичок (тенор-альтино)
Кот (баритон)
Дерево (бас)
Лягушка (тенор)

 Либретто С. Г. Колетт.

Летним днем на даче шести-семилетнее Дитя готовит урок. Ему скучно, хочется играть. Разозленный ребенок решает делать все наперекор матери. Он разбивает принесенные ею для завтрака чайник и чашку, ранит белку, тащит кошку за хвост, рвет книги, кочергой раздирает обои и расшвыривает угли в камине

Начало оперы выдержано в прозрачных тонах. Ярко характерен дуэт неповоротливого Кресла и кокетливой Кушетки, выдержанный в ритме менуэта. Соло Часов — быстрый марш, сопровождаемый размеренным звоном. Дуэт Чайника и Чашки — фокстрот в пентатонном ладу. Насыщена виртуозными пассажами ария Огня, напоминающая сицилиану. Балет пастушков и пастушек — изящная пастораль в старофранцузском духе. Зачаровывает прозрачная ария Принцессы с ее убаюкивающим ритмом. Гротескный хор и танец цифр механистичен, с ощутимым ритмом галопа или канкана. Вторая картина — это цепочка вальсов, то серьезных, то комических, то элегических

Следующий номер — знаменитый фокстрот Чайника и Чашки. Верный своему методу, Равель не столько имитирует джаз, сколько свободно сочетает его ритмические и тембровые элементы, создавая «идеальное», отвлеченное от быта воплощение жанра. Привлекает тонкость слегка намеченного рисунка, изящество тембрового колорита, чуть гротескного в начале (Чайник), и «китайская» белая пентатоника во втором разделе (Чашка), где мелодия звучит на фоне квартовых триолей в верхнем регистре.

Далее на сцену выходит персонаж, близкий сердцу Равеля, — Часы, у которых злой мальчик сломал маятник. Они отбивают удар за ударом и никак не могут остановиться. Вся сцена проходит в размеренном движении аккордов, мелодический и ритмический рисунок оркестра прост, разнообразие вносится интонационными поворотами вокальной партии. Это не так изощренно, как перекличка часов в лавке Торквемады, но характер старого служаки — часового механизма — очерчен верно, хотя и несколько прямолинейно

Насладившись произведенным опустошением, он падает в кресло, но... теперь бунтуют вещи: они оживают и угрожают мальчику. Дитя плачет. Из разорванной книжной страницы выходит прекрасная Принцесса и упрекает его. Внезапно неведомая сила похищает ее

Дитя ищет среди разбросанных листов конец волшебной сказки, но ему попадаются страницы учебников. Они диктуют задачи, пока Дитя не падает от головокружения. В опустевшей комнате, озаренной лунным светом, появляются Кот и Кошечка. Играя, они бегут в сад, Дитя следует за ними.

«Деревья, цветы, совсем маленькая зеленая лужица, большой ствол дерева, увитый плющом. Музыка насекомых, лягушек, жаб, смех совы, шепот ветерка и соловьи...» (ремарка Равеля). Здесь все тоже жалуются на злые проказы ребенка. Он наблюдает веселые игры животных. Ему одиноко. Невольно он зовет маму, и заметившие его зверьки бросаются, чтобы отомстить

Дитя хватают, толкают, тянут из лап в лапы, но в азарте, поскольку каждый хочет покарать его сам, начинают драку, во время которой Дитя оказывается забытым. К его ногам падает раненая Белка. Дитя перевязывает ей лапку и падает без сил. Звери понимают, что ребенок раскаялся. Ведь он проявил доброту к Белке. Они поднимают Дитя и несут его к дому, зовя маму

Опера отличается остроумной, остро характерной музыкой, симфоническим развитием. Мелодика ее «опирается на сюжет, который мне хотелось трактовать в духе американской оперетты» (Равель); использованы ритмы современных композитору модных танцев — фокстрота, вальса-бостона, — которые составляют забавный контраст стилизованным пасторальным и лирическим эпизодам. Вокальные номера естественно перерастают в разомкнутые сцены, значительную роль играют миниатюрные оркестровые скерцо (танцы)

Учитель арифметики, в сопровождении подвластных ему цифр, — великолепное скерцо, динамичное и остроумное. Маленький и горбатый старичок с длинной бородой диктует условия задач, а цифры разбегаются от него по сцене. Сцена идет в лапидарном двухдольном ритме, в чередовании кратких реплик, полна тембровых контрастов. Музыка развертывается в ускоряющемся движении, ведущем к заключительному галопу, где колоритно звучат последовательности параллельных трезвучий. Это несколько напоминает Прокофьева, и не случайно автор «Трех апельсинов» восхищается «арифметическим» скерцо

Сам Равель больше всего любил дуэт Кота и Кошки, Построенный на глиссандирующих интонациях. Небольшая сценка примечательна тонкостью юмора, это не чистое звукоподражание, что легко могло быть подсказано текстом

Бунтующие вещи изображены чисто инструментальным тематизмом, тогда как персонажам, симпатизирующим мальчику, присущи более напевные, теплые мелодии. Широко применено звукоподражание (кошачье мяуканье и фырканье, звон часов и разбитой чашки, кваканье лягушек, порханье легких крылышек, стон деревьев и т. п.)

Одна из самых феерических страниц партитуры — сцена лягушек и насекомых, равно живописная и по оркестровому и по хоровому колориту: в ней нарисована звуковая картина, полная щебетания, шорохов, призрачных отзвуков, создающих поистине сказочную атмосферу. По изысканности колорита эта сцена кое в чем напоминает об импрессионистической звукописи. В сплетении хоровых голосов возникает своеобразная полифония, в которой, как и в оркестре, важное место занимают элементы звукоподражания.
В качестве примера укажем хор стонущих деревьев с его глиссандирующими квинтами. Отсюда следует переход к «Вальсу стрекоз и бабочек»