Музыка как голос правдивого свидетеля. Дмитрий Дмитриевич Шостакович

 

Вступление

 

Музыка Шостаковича — сильнейшее художественное воплощение нашего времени. Это искусство, проникнутое любовью к человеку, верой в его благородство, волю и разум. Это искусство, обличающее всё враждебное человеку. Как человек и музыкант Шостакович формировался в величественную и трудную эпоху революционного переустройства страны, в годы коренной ломки старого и строительства нового общественного уклада, незатухающей классовой борьбы, всеобщей переоценки ценностей, напряжённых поисков, завоеваний и неизбежных заблуждений в области культуры и искусства.

Академик Б. В. Асафьев так охарактеризовал музыку Шостаковича: «Нервная, чутко отзывчивая к гигантским конфликтам действительности музыка звучит… как правдивое сказание о волнениях современного человечества, — именно не отдельной личности и не отдельных людей, а человечества».

В музыкальной летописи нашей эпохи творчеству Шостаковича принадлежит одна из самых правдивых и впечатляющих стра­ниц. Его музыка рождена могучим художественным талантом, по­множенным на страсть гражданина-борца: большие события со­временной истории определяют её содержание, её внутренний «нерв». О том, что происходит в нашей стране и во всём мире, Шостакович говорил с остротой личного переживания. Он не спокойный летописец, а страстный, глубокий драматург и мыслитель. Едва переступив порог первого десятилетия своей жизни, Шостакович уже чутко реагировал на события вокруг. Таким он предстаёт и в сочинениях, непосредственно связанных с современностью (Вторая симфония «Посвящение   Октябрю»,   Третья   симфония   «Первомайская»,   Четвёртая,

 

2

 

 

Пятая, Шестая симфонии, Седьмая симфония «Ленинградская», Восьмая, Десятая симфонии), и в тех, что посвящены историческим событиям (Одиннадцатая симфония «1905 год», Двенадцатая симфония «1917 год», Тринадцатая симфония). Музыка Шостаковича отличается глубиной, богатством образного содержания. Большой внутренний мир человека с его мыслями и стремлениями, сомнениями, человека, борющегося против насилия и зла, — вот основная тема, многообразно воплощаемая как в обобщенных лирико-философских произведениях, так и в сочинениях конкретно-исторического содержания.

Нет страны, которая в XX в. пострадала бы больше, чем Россия, и, принадлежа к этому «великому и трагическому народу» (как называл русских Г. Уэллс), Шостакович формировался как личность в годы Первой мировой войны 1914-1918 гг. и глубоких социальных потрясений. Поэтому совершенно неудивительно, что одним из его первых опытов в композиции стала большая пьеса «Солдат». «Здесь солдат стреляет», — написал десятилетний Дмитрий в партитуре, содержавшей «массу иллюстративного материала и словесных пояснений.

В 1917-м, революционном, году он сочинил «Траурный марш памяти жертв революции», навеянный массовой демонстрацией памяти павших в Петрограде, в которой участвовали юный музыкант и его семья. В том же году Шостакович испытал глубокое потрясение, позднее нашедшее отражение в его музыке: во время подавления массовых беспорядков казак убил мальчика, — кажется, всего лишь за кражу яблока. «Я не забыл этого мальчика. И никогда не забуду», — говорил он позже своему юному другу Соломону Волкову. Уже в самом начале пути в музыке Дмитрий нашёл выход своей душевной потребности живо откликаться на злобу дня.

 

3

 

 

В своих «героических» симфониях Шостакович, стремясь выразить новое общественное сознание, фактически применил социально-исторические принципы Гегеля и Маркса. Начиная с Четвёртой симфонии (которую он не разрешал играть более 25 лет), в этих произведениях нашли своё отражение такие философские конструкции, как единство противоположностей и диалектика тезиса, антитезиса и синтеза. В то же время музыка композитора никогда не была холодной и абстрактной, стремилась обнять жизнь во всех её противоречивых проявлениях. В центре его произведений всегда оставался Человек.

 

Основная часть

 

Вторая симфония «Посвящение Октябрю» (1927 г.) — это первый опыт решения революционной темы в творчестве Шостаковича, попытка в позитивном плане отобразить современность, утвердить положительные общенародные идеи времени. Эта попытка окончилась поражением. Подводя итог послеконсерваторского пятилетия, Шостакович в статье «Декларация обязанностей композитора» даже не упоминает о своей Второй симфонии. Незрелость мировоззрения, односторонность творческого метода обрекали композитора на неудачу в решении столь сложной, идейно новаторской задачи. В судьбе этого замысла роковую роль сыграли веяния, исходившие из поэзии. Одночастная концепция завершается хором на стихи А. Безыменского, в которых ярко запечатлелись черты, свойственные так называемой «пролетарской» поэзии 1920-х гг. Их риторическая напыщенность, абстрактность образов и схематизм направили мысль композитора по ложному пути. Органические пороки времени изображены  в

 

4

 

 

«Посвящении Октябрю» с необычайной остротой. Во Второй симфонии Шостакович впервые вступил на новую для него почву современной, политически заострённой революционной тематики, впервые нащупывал точки соприкосновения с массовыми формами революционного искусства.

«Посвящение Октябрю» было первым шагом к сознательному воплощению идей и образов советской жизни. Достижение поставленной цели требовало глубокой внутренней перестройки мировоззрения композитора. О сложности этой перестройки позволяет судить Третья, «Первомайская» симфония (1929 г.). Её принято рассматривать и оценивать в одном аспекте со Второй симфонией, так как между ними немало общего, но есть и различия. Стремление к художественно-образной содержательности музыки на новой идейной, жизненной основе было главным показателем сдвига в развитии Шостаковича-симфониста. Это сказалось в выборе поэтического текста — стихов С. Кирсанова, — положенного в основу заключительного хора. Стихи не свободны от общих изъянов «пролетарской» поэзии, но в них чувствуется праздничный подъём, бодрость и энергия. Симфония обогащена элементами реалистического отображения действительности. Музыкальные жанры, связанные с праздниками (торжественные марши, жизнерадостные массовые песни), использованы для создания целых эпизодов произведения.

Вслед за решительным поворотом в сторону идейно значительной общественной тематики начался трудный процесс художественной перестройки композитора. Перед ним остро встала задача творческого обновления, результатом чего явилась Четвёртая симфония (1935-1936 гг.). Она долго оставалась неизвестной широкой аудитории. Незадолго до намеченной премьеры, когда она уже репетировалась, Шостакович обратился

 

5

 

 

в Ленинградскую филармонию с просьбой снять её с исполнения. Замысел этой симфонии, резко уклонившийся в сторону глубоко субъективных эмоций, был естественной реакцией композитора на Вторую и Третью симфонии, в которых абстрактно воплощённое массовое начало поглотило личность, а митинговая риторика не оставила места для человеческих чувств. В Четвёртой симфонии единственной реальностью оказывается одинокая, раздираемая жесточайшими противоречиями, ослеплённая страданием человеческая душа.

Пятая симфония (1937 г.) — яркое свидетельство наступившей идейной зрелости и творческого возмужания Шостаковича. Здесь он впервые выступил как сознательный художник-реалист, впервые попытался серьёзно и глубоко поставить большую задачу философского порядка, впервые обратился как художник к широкой аудитории. Середина 1930-х гг. была решающим рубежом для композитора. Позади остался период напряжённых, чреватых ошибками и неудачами исканий, в которых формировалось его мировоззрение, складывался самобытный творческий стиль. К тому же, из-за газетных статей «Сумбур вместо музыки» (об опере «Катерина Измайлова») и «Балетная фальшь» (о балете «Болт»), в которых были даны несправедливые оценки этих произведений, Шостакович не смог стать ни оперным, ни балетным композитором. В центре замысла Пятой симфонии автор видел человека со всеми его переживаниями. Герой произведения сложен. Он воспринимает жизнь во всём её богатстве и противоречивости. Отсюда — огромный диапазон содержания: от философского размышления до жанровой зарисовки, от трагедийного пафоса до шутки, гротеска, от тонкой поэтической лирики до широкой картины массового плана. Но многообразие    чувств,    картин,    образов    подчинено     основной     линии

 

6

 

 

инструментальной драмы. Напряжённая внутренняя жизнь, борьба героя, его путь от трагического мироощущения через моменты острых столкновений к радости жизнеутверждения — такая линия драматического развития Пятой симфонии. В этом произведении Шостакович впервые выступил как художник-гуманист, обладающий острым чувством современности, способный не только ставить, но и успешно решать большие идейно-художественные задачи. Умение многосторонне отобразить действительность, сведя её образы в стройную концепцию, пронизанную идеей борьбы и преодоления, свидетельствовало о зрелости обретённого композитором оптимистического мировоззрения.

Шестая симфония (1939 г.) — логическое продолжение предыдущей. Сообщение о замысле симфонии, посвящённой памяти В. И. Ленина, появилось осенью 1938 г. в статье Шостаковича «Моя работа над Ленинской симфонией» и заметке «Симфония памяти В. И. Ленина». В качестве поэтической основы должны были послужить поэма В. В. Маяковского «Владимир Ильич Ленин», стихи Сулеймана Стальского и Джамбула. В ней предполагалось использовать не только слова народных песен о Ленине, но и их мелодии. Этот замысел так и не был осуществлён. Возможно, ему казалось нужным написать симфонию для подтвер­ждения своей лояльности: упрёки в формализме, в чуждости его твор­чества народу, хотя и не были столь агрессивными, как два года назад, но продолжали появляться. И политическая ситуация в стране отнюдь не изменилась. Так же продолжались аресты, так же внезапно исчеза­ли люди, в том числе — близкие знакомые Шостаковича: знаменитый режиссер Мейерхольд, прославленный маршал Тухачевский. Ленинская симфония была бы совсем не лишней, но... не получилось. Сейчас кажется, что смысл  Шестой  симфонии  —  горестное,  а

 

7

 

 

временами и трагическое мироощущение личности, оказавшейся в немыслимых обстоятельствах. Разве то, что происходило вокруг, не давало основания для подобных чувств? Личное горе каждого склады­валось со многими личными трагедиями, превращаясь в трагическую судьбу народа.

В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. музыка Шостаковича выражала мысли и чувства страны, на которую снова обрушились тяжёлые потери и разрушения, хотя и говорят, что они были несравнимы с потерями от сталинских репрессий. Так называемые «военные» симфонии Шостаковича — Седьмая и особенно Восьмая — явились прямым выражением духа сражающегося народа, но в них присутствуют и настойчивые размышления о силах зла, олицетворением которых для всех пострадавших при сталинском режиме был отнюдь не только Гитлер. (Ведь, если верить Соломону Волкову, Седьмая симфония была задумана задолго до блокады Ленинграда — как очередной ответ на сталинский террор).

Немецко-фашистское нашествие круто изменило жизнь советского народа. Все силы страны были мобилизованы для отпора сильному и злобному врагу. Патриотические чувства овладели и мастерами советской культуры. Они вдохновили Шостаковича на создание Седьмой «Ленинградской» симфонии (1941 г.). Чутьём большого художника он постиг глубокое значение развернувшихся событий. «Моя симфония навеяна грозными событиями 1941 года. Коварное и вероломное нападение германского фашизма на нашу Родину сплотило все силы нашего народа для отпора жестокому врагу. Седьмая симфония — это поэма о нашей борьбе, о нашей грядущей победе. Нашей борьбе с фашизмом, нашей грядущей победе над врагом, моему  родному  городу  —  Ленинграду  я  посвящаю  свою  7-ю

 

8

 

 

симфонию», — писал композитор. Это был беспримерный подвиг художника, выполнившего свой гражданский долг перед Родиной и народом. Душевная боль, разделённая с миллионами советских людей, не сломила его мужества, а горечь военных поражений не поколебала веры в торжество правого дела. Седьмая симфония, выразившая чувства и надежды масс людей, нарисовавшая зримый образ победы, стала могучим оружием во всенародной борьбе против фашизма. Целая историческая эпоха — от мирной жизни советского народа-труженника через драматические испытания войной к грядущей победе — получила яркое отражение в этом крупном произведении.

Прямым продолжением работа над «Ленинградской» симфонией стали сюита для хора и оркестра «Родной Ленинград», хор «Клятва наркому», Марш для духового оркестра, музыка к спектаклям ансамбля НКВД «Отчизна» и «Русская река», музыка к кинофильму «Зоя». Шостакович отвечал этими произведениями на потребность, рождённую военными буднями страны. К ним примыкает Восьмая симфония (1943 г.), в которой тема войны получила иное освещение. Гигантская битва с немецко-фашистскими ордами продолжалась уже много месяцев. Миновала потрясающая острота первых впечатлений. Радость побед и горечь поражений, вести о героических подвигах советских людей и страшные документы о чудовищных зверствах фашистских варваров, бесчисленных жертвах «лагерей смерти», разрушенных городах и сёлах — всё это стало привычной повседневностью, суровыми буднями военного времени. Война не только поглощала физические и духовные силы народа, но и безраздельно владела его мыслями. Стремление подняться над отдельными повседневными фактами, понять события в  их  совокупности  и  взаимосвязи

 

9

 

 

ставило перед людьми мучительные вопросы. Попытки постигнуть исторический масштаб войны, природу развязанных ею разрушительных сил, причины опустошительных войн рождали глубокую тревогу за судьбы мира и за жизнь. Такие раздумья отражены в Восьмой симфонии Шостаковича. Энтузиазм первых недель уступил место железной воинской выдержке, иллюзии — умению мужественно смотреть правде в глаза, бурные разноречивые чувствования — волевой собранности, самоотверженной решимости. Мир узнал жестокую правду о преступлениях фашистов против человеческой морали, о зверском, бессмысленном уничтожении миллионов беззащитных мирных жителей в концлагерях, о массовых казнях стариков, женщин и детей, о неслыханных надругательствах, которые могли быть подсказаны только бредовой фантазией садистов. Мир преклонился перед величием духа советского человека, его безграничной выносливостью, несгибаемой волей к жизни и борьбе, которые ярко проявились в годину тяжких испытаний.

Как только война окончилась, сталинские репрессии возобновились. Постановление ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года несло на себе отпечаток догматизма и нетерпимости, связанных с культом личности И. В. Сталина. В ряде статей фактически вычёркивалось всё, что было создано Шостаковичем, Прокофьевым, Хачатуряном, Мясковским до 1948 года. Эти крупные мастера были охарактеризованы как композиторы-формалисты, а их творчество объявлялось чуждым народу. Не понравились ни Восьмая, ни Девятая симфонии, и Шостакович мудро умолчал о том, что уже готова следующая (к тому времени свои серьёзные вещи он уже писал только «в стол»), и покорно занялся сочинением музыки для фильмов. После смерти Сталина появилась возможность   вздохнуть   свободно.   17   декабря   1953   года    Шостакович,

 

10

 

 

наконец, представил долгожданную Десятую симфонию — самое личностное на тот момент своё произведение, в котором тьма сменяется светом, а гнетущая меланхолия — радостным, приподнятым настроением. Наконец-то стал возможным по-настоящему счастливый финал! Вот что писал по этому поводу Ю. Кремлёв: «Что же ценится в этой музыке? Ценится то отражение отдельных сторон современной мировой действительности, которое удалось Д. Шостаковичу и в котором он является художником правдивым и ярким.

Мы знаем все тяготы, переносимые трудящимися в капиталистических странах. Мы пережили жесточайшую мировую войну с её неисчислимыми людскими бедствиями. Мы были у нас, в СССР, свидетелями принесшего огромный вред культа личности.

Мировая история за последние десятилетия развивалась так, что привела к подавлению в отдельных людях простых, естественных, радостных и светлых чувств, душевной яркости и гармонии. Это подавление и разрушение чувств… выражено рядом произведений Д. Шостаковича… и именно в этом музыка Десятой симфонии с е психической угнетённостью и изломанностью является правдивым документом века». Десятая симфония не только обличает зло современного мира. Пламенно предостерегая, она взывает к мужеству, бдительности, активной борьбе за благо человечества, рассеивает иллюзии и успокоительный самообман.

40-летию Великой Октябрьской социалистической революции Шостакович посвятил Одиннадцатую симфонию «1905 год» (1957 г.). Воссоздавая обстановку и события первой русской революции, композитор обратился к мелодиям революционных песен русского пролетариата. Их использованием определяются глубина и сила художественных образов симфонии,  картинная  отчётливость  музыки.  В  творчестве  Шостаковича  и

 

11

 

 

ранее встречались подлинные народные напевы. Они использовались в киномузыке или в вокально-хоровых жанрах. В монументальных же формах инструментальной музыки Одиннадцатая симфония — первый случай применения метода прямых цитат. Подлинные мелодии революционных песен почти исчерпывают тематическую основу симфонии. Она служит блестящей иллюстрацией не только интонационно-стилистического, но и глубоко творческого усвоения революционной песенности, её художественной сущности, самого её духа. Симфония сообщает нам о событиях, происходивших во время рождения композитора. Будучи картинно-сюжетной, усваивающей приёмы, от­точенные в прикладной и вокально-текстовой музыке, она не поры­вает с кардинальными принципами философского, психологиче­ского симфонизма Шостаковича. Её можно уподобить жанру шекспировских трагедий — исторических хроник.

Гениальный композитор был совершенно искренним. Он был человеком своего времени, потомственным интеллигентом, воспитанным на идеях свободы, равенства, братства всех людей. Лозунги, провозглашенные коммунистами, не могли не привлекать его. И Шостакович, возможно, действительно стремился воплотить образ вождя мирового пролетариата. Но… произведение не получалось. Показательно, насколько художническая натура проявилась сама, помимо сознательных устремлений: у Шостаковича, непревзойденного мастера формы, умевшего создавать колоссальные по протяженности полотна, ни на миг не оставляющие слушателя равнодушным, эта симфония кажется затянутой. А ведь она одна из самых коротких у композитора. Как будто обычное блестящее владение своим искусством здесь изменило Мастеру. Очевидна и поверхностность музыки. Недаром   сочинение   многим   показалось    кинематографичным,    то    есть

 

12

 

 

иллюстративным. Надо думать, композитор сам понимал, что «ленинской» в полной мере, то есть воплощающей именно этот образ, каким он представлялся официальной пропагандой, Двенадцатая симфония не получилась. Поэтому и название её не «Ленин», а «1917 год». В основе её замысла лежит обобщённая идея революции, рево­люционной победы во имя торжества свободы, разума и счастья на земле.

Замысел Тринадцатой симфонии относится к весне 1962 г. Композитора привлекли стихи Е. Евтушенко, посвященные трагедии Бабьего яра. Это было в сентябре 1941 г. Фашистские войска заняли Киев. Через несколько дни под предлогом эвакуации на его окраине, у огромного оврага под названием Бабий яр, были собраны все евреи города. В первый же день было расстреляно 30000 человек. Остальные ждали своей очереди. Несколько дней подряд слышали окрестные жители пулемётную стрельбу. Два года спустя, когда пришло время отступать с захваченной земли, фашисты стали лихорадочно уничтожать следы преступления. В овраге раскапывали огромные рвы, где штабелями, по нескольку рядов, были свалены трупы. Работали бульдозеры, сотни пленных строили огромные печи, где трупы сжигались. Пленные знали — потом придет их очередь: слишком страшно то, что они видели, чтобы им позволили уцелеть. Некоторые решились на отчаянно дерзкий побег. Из нескольких сотен человек четырем или пяти удалось спастись. Они и рассказали миру об ужасах Бабьего яра. Об этом — стихи Евтушенко. Тринадцатая симфония говорит о мерзостях расизма, его постыдных и кровавых деяниях, провозглашая идею интернационального братства. О юморе — извечном носителе нравственной свободы, оптимизма народа в его извечной борьбе с деспотической  властью.   О   великой   душевной   силе   и   красоте   русской

 

13

 

 

женщины. Об унизительном на­следии прошлого — страхах, отравлявших и уродовавших созна­ние людей. О вреде мелочной, убогой философии прислужническо­го карьеризма и конечной «выгодности» бескорыстного служения истине в науке и искусстве...

 

Заключение

 

Симфонизм Шостаковича пронизан острым ощущением современности. В нём нашли воплощение конфликты, противоречия и потрясения, суровый драматизм нашей эпохи, её ге­роический дух. Симфонии Шостаковича — богатейший мир об­разов: от углублённых, психологически острых размышлений до тонкой, юношески целомудренной лирики; от страшного натиска злых сил до величавой скорби; от беззаботного смеха до гневного пафоса обличения. Новое содержание вызвало к жизни новые средства выразительности. Прежде всего — новую мелодию. Она несколько угловата, её изгибы порой неожиданны. Развёртывается она трудно, напряжённо, как ищущая человеческая мысль. А как часто, особенно в начале симфоний, звучат интонации призыва, пламенной ораторской речи! Исключительно оригинален оркестр Шостаковича. Для него характерны необычные сочетания тембров, изобилие сольных эпизодов, внезапные сопоставления мощных зву­чаний с прозрачными, камерными.

Много нового и в драматургии симфонии. Углубляя контрасты между частями, Шостакович сталкивает в рамках одной симфо­нии далёкие образные «миры», резко различные стороны жизни. Первые части, вопреки классическим традициям, идут, как пра­вило, в медленном движении: в них значительное место отво­дится  неспешным,  сосредоточенным  раздумьям.  В

 

14

 

 

связи с этим быстрая скерцозная часть помещается не на третьем, а на вто­ром месте. Скерцо Шостаковича богаты по содержанию, велико их значение в общем замысле симфонии. Медленные средние ча­сти поражают глубиной постижения человеческой психики, интен­сивностью музыкального «тока», широтой дыхания. Решение фи­налов отличается разнообразием и оригинальностью. На этой от­ветственной стадии симфонического «действия» проявляются луч­шие свойства дарования Шостаковича как симфониста-драматурга и как мыслителя-гуманиста: в финале композитор нередко напоминает слушателю драматические образы предшествующих ча­стей, ибо «человеческая память — инструмент далеко не совершен­ный, она часто и многое склонна забывать, но художник этого права не имеет».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

15

 

Список литературы

 

1) Советская музыкальная литература. Выпуск I. Редактор Е. Дурандина. Худож. редактор А. Головкина. Техн. редактор И. Левитас. Корректор Н. Горшкова. Общая редакция и предисловие книги проф. М. С. Пекелиса. 580 с. М. — «Музыка», 1972

2) Прохорова И., Скудина Г. Музыкальная литература советского периода: Для VII кл. ДМШ: Учебник. — М., Музыка, 1997. — 127 с.; ил.

3) Орлов Г. А. Симфонии Шостаковича. Редактор И. В. Голубовский. Художник Х. Г. Сайбаталов. Техн. редактор Е. В. Ольховская. Корректор Н. К. Яковлева. 324 с. Л. — Государственное музыкальное издательство, 1961

4) 100 великих композиторов/ Автор-составитель Д. К. Самин — М.: Вече, 2002. — 624 с. (100 великих)

5) История отечественной музыки второй половины XX века. Учебник / Отв. ред. Т. Н. Левая. — СПб.: Композитор, 2005. — 556 с., нотн. прим.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

16

 

Содержание

 

Вступление………………………………………………………………….2

Основная часть……………………………………………………………..4

Заключение………………………………………………………………..14

Список литературы……………………………………………………….16