Мысли о смерти А. А. Блока в 140-й день его рождения

Мысли о смерти А. А. Блока в 140-й год со дня его рождения

Профиль Блока точёный.

Кудри.

Он нездешне красив анфас!

До "Двенадцати" время будет всё впитать

-- вселенскою губкой --

и откликнуться чутко-чутко:

ветер времени в волосах,

бьётся в рёбра,

сквозняк выдувает душу,..

на губах:

звук -- горлом...

но не понят

но не принят

виной углублён

сам постигнет, что нет спасенья от безумной цикличности лет

воздух выкачан ложностью смыслов

обманулся собою поэт.

Обнажённая совесть мучила.

Всё растерзано благозвучие:

пО ветру...

Задохнулся.

Оборванной речью

тайный жар превращался в пар.

Деревянные губы.

Плечи.

ночь

аптека

улица

фонарь

... Размышляя о назначении поэта на земле, об этапах жизненной драмы души поэта, Блок в дневниковых записях последнего года жизни "в шатких и метафорических выражениях" пытается "дать понятие о происхождении, сущности и цели ритма, носителем которого является в мире поэт".

Блок выделяет 3 этапа драмы жизни поэта-носителя ритма:

1.    Познание себя и осознание глубинной причастности собственной души вселенской звуковой стихии, которая через поэта напоминает о себе миру, "поэт напоминает о ней миру".

2.    Роковое столкновение "поэт -- чернь" (чернь -- люди, "в которых духовная глубина совершенно заслонена "заботами суетного света"). Столкновение рождает трагическое непонимание, ибо поэт предлагает намного больше того, что ждут люди. А они ждут практической пользы от поэта. Тупик.

3.    Борьба поэта с чернью, заканчивающаяся гибелью поэта, "как инструмента, который ржавеет и теряет звучность в условиях окружающей внешней жизни", ибо пригоден к (внутренней) мировой жизни" (Речь Блока по случаю 84-ой годовщины смерти Пушкина "О назначении поэта": "Поэт -- сын гармонии". 3 мировых дела поэта:

1) "освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребвают;

2) привести эти звуки в гармонию;

3) внести эту гармонию во внешний мир").

Все эти жизненные этапы прошёл сам Блок. Жизнетворчество ритма. Ветер времени. Верность себе, своим пропастям. Каждая пропасть выстлана первородным грехом. Путь каждого великого сердца, выслушивающего собственный ритм, устлан страстями. Борьба с собственным "я". Гордыня, возведённая гениальностью глубины, даром абсолютного поэтического слуха, в степень высокого эгоцентризма. Высокая болезнь.

В этой же, от 7 февраля 1921 года, дневниковой записи, содержащей материал для речи "О назначении поэта", Александр Александрович даёт определение цели искусства: "испытывать сердца, производить отбор в грудах человеческого шлака, добывать нечеловеческое -- звёздное, демоническое, ангельское, даже и только звериное -- из быстро идущей на убыль породы, которая носит название "человеческого рода", явно несовершенна и должна быть заменена более совершенной породой существ. Всё добытое и отобранное таким образом искусством, очевидно, где-то хранится и должно служить к образованию новых существ".

Не все мы умрём, но все изменимся. Человека окружает цикличность от рождения до смерти. Ритм цикла -- колоссальная подсказка, улыбка милующая, дуновение ветра вечности. Совесть человеческая -- спутник и соратник в земном путешествии. Совесть поэта, не позволяющая солгать ритмически, -- тайна семи печатей. Душа мятущаяся, душа продуваемая ветрами временного и вечного, тёмного и светлого, зла и добра... Кто кого?! Поле битвы -- сердце человеческое, как заметил Ф.М. Достоевский. Сердце поэта -- поле повышенной чувствительности, где разгул страстей особенно безжалостен. Совесть отзывается, не может не , на эту безжалостность.

"Покой и воля. Они необходимы поэту для освобождения гармонии. Но покой и волю тоже отнимают. Не внешний покой, а творческий. Не ребяческую волю, не свободу либеральничать, а творческую волю,- тайную свободу. И поэт умирает, потому что дышать ему больше ничем: жизнь потеряла смысл" ("О назначении поэта", февраль, 1921).

Поэты уходят раньше привычных сроков, отмеренных человеку на земле, потому что жизнь для них теряет смысл, наверное. Но разве могут внешние силы, чернь, быть сильнее сил внутренних?! Не сами ли сыны гармонии проигрывают покой и волю в борьбе со страстями собственных глубинных душ?.. И тогда дышать нечем -- страсти побеждают. Извечность прекрасных порывов души, опасность и беЗплодность борьбы с ветряными мельницами: "Пусть душит жизни сон тяжёлый,// Пусть задыхаюсь в этом сне..." Близкие Блока заметили , что после смерти поэт стал похож на Дон Кихота. Блока хоронили в ветреный летний день. Светило солнце.

Простим угрюмство -- разве это

Сокрытый двигатель его?

Он весь -- дитя добра и света,

Он весь -- свободы торжество!