"Новая экономическая политика"

                                                      Содержание.

1.     Введение……………………………………………………………………………….стр. 2

2.     Сущность нэпа……………………………………………………………………….стр. 3

3.     «Кризисы нэпа» и их последствия……………………………………….стр.10

4.     Заключение…………………………………………………………………………..стр.15

5.     Список литературы………………………………………………………………стр.16

                                                         Введение.

   Новая экономическая политика -  экономическая политика, проводившаяся в Советской России и СССР в 1920-е годы. 

   Переход к новой экономической политике начался с декрета правящей партии большевиков (от 21 марта 1921 г.) о замене продразверстки продналогом. На практике это означало смену внутриполитического курса и переход от военно-коммунистических методов руководства государством и обществом к преимущественно экономическими методами (в ограниченных рамках).

    Вводя нэп, большевики преследовали целый ряд политических и экономических целей:

- снять социальную напряженность в обществе и укрепить социальную базу советской власти;

- преодолеть разруху и восстановить хозяйство страны;

- обеспечить условия для создания плановой модели экономики и нового типа общественных отношений;

- вывести страну из международной изоляции[1].

  Цель: Показать становление новой экономической политики, которая происходила в сельском хозяйстве, промышленности и финансовой сфере.

Задачи:

- выяснить особенности НЭПа в экономике и политике.

- дать объяснение  причинам кризиса, и к каким последствиям это привело.

Работа состоит из введения, двух параграфов, заключения и списка литературы.

                                                  Сущность нэпа.

   Нэп вводился с большим опозданием и в большой спешке, поэтому четкого плана и программы у большевиков в марте 1921 г. не было. Поиски форм и методов реализации нового курса велись на протяжении нэпа. Правовые и практические вопросы решались методом проб и ошибок, экономические уступки частному сектору то сужались, то расширялись.

   Сущность нэпа состояла в использовании элементов рыночной экономики при сохранении большевиками «командных высот» в политике и экономике (руководящая роль РКП (б), государственный сектор, централизованная финансовая система и монополия внешней торговли).

   Нэп включал в себя комплекс экономических и социально-политических мер, неоднозначных и противоречивых.

   В политико-идеологической области нэп представлял собой жесткий однопартийный режим, подавлявший всякое инакомыслие и инакодействие.

   В экономической области наблюдалось сочетание элементов рыночной и административной систем хозяйствования:

- сохранение государственной собственности на транспорт, крупную и часть средней промышленности;

- предоставление относительной свободы мелкотоварному частному хозяйству в деревне с разрешением аренды земли и найма рабочей силы;

- допущение частнокапиталистического сектора в промышленности;

- экономическое и законодательное ограничение частнокапиталистического сектора, тормозившее развитие производительных сил;

- государственный капитализм – концессия и аренда государственных предприятий;

- относительная свобода торговли; неэквивалентный обмен между городом и деревней на основе продналога и ценовой политики;

- ограниченный хозрасчет в промышленности на уровне трестов;

- финансовая реформа в целях стабилизации бюджета, создание твердой валюты и формирование налоговой системы;

- частичная децентрализация управления народным хозяйством;

- сдельная оплата труда на госпредприятиях;

- сохранение монополии внешней торговли и минимальная связь с мировой экономикой.

                                        НЭП в сельском хозяйстве.

   Сначала революции в деревне заключалась в сведении всех хозяйств к единому экономическому уровню и затормаживанию социальной дифференциации. Уничтожение крупных владений и их раздел дали каждой крестьянской семье в среднем по 2 га пригодной для обработки земли (примерно 0,5 га на одного взрослого человека). Это было ничтожно мало, но все-таки позволило многим выйти из-за черты бедности. Самым бедным безземельным крестьянам достался чисто символический кусочек земли, самым богатым – тем, кто обрабатывал площади более 10 га, - пришлось вернуть часть своих земель во время перераспределения 1918-1920-1 гг., когда возрожденная земельная община начала борьбу за уравниловку.

   Следующие один за другим переделы земли все больше дробили наделы, число которых за время революции выросло с 16 млн. в 1914 г. до 24 млн. в 1924 г. Исчезновение крупных землевладельцев и значительное ослабление слоя зажиточных крестьян повлекло за собой уменьшение производства зерна, предназначенного на продажу, поскольку до войны именно эти две категории производителей поставляли 70% товарного зерна. В 1926-1927 гг. крестьяне потребляли 85% собственной продукции. Из 15% зерна, шедшего на продажу, 4/5 производилось в хозяйствах бедняков и середняков. Кулаки, составлявшие 3-4% сельского населения, продавали 1/5 часть зерна. Все это не облегчало работу государственных органов, покупающих сельскохозяйственные излишки.

   Еще одним следствием революции была «архаизация» крестьянства. Она выразилась прежде всего в резком падении производительности труда – наполовину по сравнению с довоенным периодом. Это объяснялось постоянной нехваткой орудий производства и недостатком тягловых лошадей. В 1926-1927 гг. 40% пахотных орудий составляли деревянные сохи; треть крестьян не имели лошади, основного «орудия производства» в крестьянском хозяйстве. Неудивительно, что урожаи были самыми низкими в Европе. Эта «архаизация» выразилась также в замкнутости крестьянского общества на самом себе, в возврате к натуральному хозяйству и остановке механизма социальной мобильности[2].

   20-е годы стали периодом расцвета сельской общины – органа действительного крестьянского самоуправления. Она ведала всеми вопросами коллективной жизни, но уже не осуществляла, как раньше, мелочной административной опеки за каждым крестьянином – членом общины, эта функция перешла сельсоветам и местным партийным ячейкам.

   Общинные традиции, живые, как никогда, отбивали охоту становиться полноправными независимыми хозяевами своих наделов даже у самых предприимчивых (в основном молодых крестьян, вернувшихся из армии). В 20-е годы менее 700 тыс. крестьян вышли из общины. До революции сезонные рабочие были клапаном, снимающим напряжение, нагнетаемое перенаселенностью деревни. В 20-е годы эта проблема оставалась по-прежнему острой. При общем сокращении производительности труда избыток сельского населения составлял 20 млн. человек. Однако теперь выбор пути его оттока значительно ограничился.

   Если до войны приблизительно 10 млн. крестьян ежегодно уходили из деревни и нанимались сельскохозяйственными рабочими на лесозаготовки, или уходили в город, то в 1927 г. эта цифра составила всего 3 млн. Трудности, порожденные сокращением отходничества, перевешивали экономические выгоды, принесенные революцией крестьянству, складывавшиеся из незначительного расширения наделов и снижения косвенных налогов и арендной платы.

   По сравнению с дореволюционным периодом крестьяне проиграли в очень важной области – в товарообмене, и обязаны они этим были экономической политике государства. Промышленные товары были дорогими, плохого качества и, главное, труднодоступными. В 1925-1926 гг. деревня переживала страшный недостаток сельскохозяйственного оборудования (которое не обновлялось с 1913 г.). Государственные же закупочные цены на зерно были низкими и часто не покрывали даже его себестоимости. Выращивать скот и технические культуры было гораздо выгоднее. Этим и занимались крестьяне, пряча зерно до лучших времен, когда им могла представиться возможность продать его частным лицам по более высокой цене. Даже неизбежный в таких условиях рост закупочных цен на свободном рынке не вдохновлял крестьян на продажу продуктов государству.

   Дефицит товаров и заниженные закупочные цены, делавшие для крестьян невыгодной продажу зерна, заставили их принять единственно логичную экономическую позицию: выращивать зерновые, исходя только из собственных нужд и покупательных способностей. Эта тактика крестьян объяснялась, помимо всего, пагубным опытом «военного коммунизма» и воспоминаниями о продразверстке. Крестьянин, таким образом, производил столько зерна, сколько было ему необходимо для пропитания и возможных покупок, но при этом отлично понимая, что стоит властям заметить у него малейших достаток, как он сразу будет причислен к «классу кулаков».

   На самом деле эти «сельские капиталисты» очень пострадали во время революции. Чтобы оказаться в «классе кулаков» достаточно было нанять сезонного рабочего, иметь сельскохозяйственную технику, чуть менее примитивную, чем обычный плуг, или держать две лошади и четыре коровы (кулаки составляли примерно 759 тыс. – 1 млн. семей). Сами критерии (чаще всего неопределенные) принадлежности к кулачеству («враги советской власти») говорили об очень непрочном положении этих землевладельцев, зажиточных разве что по меркам русской деревни.

   «Опасность со стороны кулачества» объяснялась на деле крайним напряжением между властями и крестьянами, возникавшим каждую осень, когда государственные ведомства и кооперативы не справлялись с планом по закупке на рынке зерна для города и армии. Поскольку зажиточные крестьяне производили 1/5 зерна для продажи, власти сделали вывод, что закупочные кампании срываются из-за кулаков, которым удается выплачивать налоги за счет технических культур и продукции животноводства и которые скрывают излишки зерна, для того чтобы продать их весной по более высоким ценам.

   В действительности провал закупочной кампании (количество зерна уменьшалось с каждым годом: в 1926/27 г. было закуплено 10,6 млн. т, в 1927/28 г. – 9,4 млн. т) объяснялся враждебным отношением не только кулаков, а всего крестьянства, недовольного условиями купли-продажи и политикой властей.

   В 1926-1927 гг. стало очевидно, что «союз рабочих и крестьян» на грани распада. Просчеты властей не ограничивались несбалансированной политикой цен. Правительство без внимания отнеслось к различным формам кооперации, начиная с артелей, и кончая «товариществами по совместной обработке земли» (ТОЗами), которые возникали стихийно и к 1927 г. уже объединяли около 1 млн. крестьянских хозяйств. Абсолютно заброшенными оказались совхозы. Это кажется тем более удивительным, что совхозы были редкими островками государственного сектора в деревне.

   Однако они не могли быть образцом для мелких земледельцев, так как были крайне бедными. Что же касается селекции семян, улучшения культуры землепользования, севооборота, укрупнения хозяйств, распространения агрономических знаний в деревне, обучения агрономов и механиков – все это было записано в решениях и документах, принимавшихся на самом высоком уровне. Однако чаще всего такие решения оставались на бумаге.

                                             НЭП в промышленности.

1.     Частичная денационализация мелкой и средней промышленности;

2.     Привлечение иностранного капитала через концессии;

3.     Поощрение создания смешанных акционерных обществ и совместных предприятий;

4.     Введение элементов хозрасчета в государственной промышленности;

5.     Отмена всеобщей трудовой повинности, образование рынка рабочей силы;

6.     Переход от натуральной оплаты труда к денежной;

7.     «Командные высоты в экономике» государство сохранило за собой – государственная собственность на землю и ее недра, тяжелую промышленность, транспорт и финансово-кредитные учреждения, государственную монополию на внешнюю торговлю.

   Вопреки ленинскому плану промышленность не обеспечивала крестьян необходимыми товарами. Судя по конфликтам, возникавшим между руководством ВСНХ, промышленная политика 20-х годов была непоследовательная. Заместитель председателя ВСНХ с 1923 г. Пятаков, талантливый администратор, но никудышный экономист, выступал за планируемую, централизованную индустриализацию при абсолютном приоритете тяжелой промышленности, которая лишала бы тресты, появившиеся во время нэпа, их финансовой независимости, основанной на условиях рынка. В 1924-1926 гг. Пятаков попытался установить контроль за прибылью и амортизационными фондами трестов легкой промышленности, чтобы создать инвестиционные фонды для тяжелой промышленности. В отличии от Пятакова, начавшего осуществлять с 1926 г. свои грандиозные замыслы ускоренной индустриализации, рассчитанные на ближайшую десятилетку, Дзержинский, возглавивший в 1924 г. ВСНХ, ратовал за развитие легкой промышленности, которое принесло бы государству временные, но быстрые прибыли и частично удовлетворило бы запросы крестьян. Однако речь шла о производстве достаточно ограниченного ассортимента товаров, в основном текстиля, и крестьяне, нуждавшиеся главным образом в инвентаре и технике, не могли этим довольствоваться.

   В июле 1926 г. произошел конфликт между Дзержинским и Пятаковым относительно экономической ориентации ВСНХ. После смерти Дзержинского (в июле 1926 г.) председателем ВСНХ стал Куйбышев – человек, совершенно некомпетентный в области экономики, но близкий Сталину. Курс на «сверхиндустриализацию», предложенный Пятаковым (вскоре смещенным со своей должности за связи с Троцким), был предложен новыми руководителями, среди которых теперь преобладали «сталинцы» - Косиор, Межлаук и другие.

   В упадке находилась и мелкая сельская промышленность, которая могла обеспечить хотя бы часть крестьянских потребностей. Отсутствие кредитов и налоговый гнет сделали практически невозможным развитие этого сектора, процветавшего до революции. Уровень обеспеченности сельскохозяйственной техникой в 1925-1926 гг. упал до самой низкой отметки по сравнению с 1913 г. Если к 1926 г. в промышленности уже заканчивался восстановительный процесс, то в сельском хозяйстве, особенно в его техническом оснащении, следовало начинать с нуля. В этом году возобновилась работа существующих промышленных предприятий и в целом был достигнут уровень 1913 г. Должен был начаться новый, гораздо более сложный период. В 1926 г. перед промышленностью встала серьезная проблема: требовалось кардинальное обновление промышленного оборудования, которое использовалось еще с довоенных лет. Модернизация предполагала не только сооружение новых производственных мощностей, но и гораздо большие капиталовложения, чем требовалось на восстановление уже имеющихся промышленных структур. Необходимо было принимать срочные решения.

   Замедленные темпы промышленного роста в 20-е годы вызывали постоянно растущую безработицу (1 млн. горожан в 1923-1924 гг. и более 2 млн. в 1927-1928 гг.). Безработица, вызванная кризисом ремесленного производства и непродуманным распределением малоквалифицированной рабочей силы, в первую очередь ударила по молодежи. После разрухи 1917-1921 гг. во время экономического подъема 1923 г. в промышленность в основном нанимали опытных рабочих.

   Несмотря на установленное профсоюзами правило, согласно которому предприятия обязывались брать на работу определенное число молодых людей, последние составляли только 20% общего числа нанятых. Кроме того, этой плохо обученной молодежи пришлось выдерживать конкуренцию деревенских рабочих, согласных на меньшую зарплату. Безработица все больше утяжеляла социальный и моральный климат города. Каждый четвертый взрослый был безработным.

                                          НЭП в финансовой сфере.

   Задачей первого этапа денежной реформы, реализуемой в рамках одного из направлений экономической политики государства, явилась стабилизация валютно-кредитных отношений СССР с другими странами. После проведения двух деноминаций, в результате которых 1 млн руб. прежних денежных знаков был приравнен к 1 р. новых совзнаков, было введено параллельное обращение обесценивающихся совзнаков для обслуживания мелкого товарооборота и твёрдых червонцев, обеспеченных драгоценными металлами, устойчивой иностранной валютой и легко реализуемыми товарами. Червонец приравнивался к старой 10-рублевой золотой монете, содержавшей 7,74 г чистого золота.

   Эмиссия обесценивающихся совзнаков была использована для финансирования дефицита государственного бюджета, вызванного экономическими трудностями. Их удельный вес в денежной массе неуклонно сокращался с 94 % в феврале 1923 г. до 20 % в феврале 1924 г. От обесценения совзнаков большие потери несло крестьянство, стремившееся задержать реализацию своих продуктов, и рабочий класс, получавший заработную плату в совзнаках. Для компенсации потерь рабочего класса использовалась бюджетная политика, направленная на повышение обложения частного сектора и уменьшение обложения государственного сектора. Увеличивались акцизы на предметы роскоши и снижались или вовсе отменялись на предметы первой необходимости. Большую роль в поддержке стабильности национальной валюты в течение всего периода НЭП играли государственные займы. Однако угроза торговой смычке между городом и деревней требовала ликвидации параллельного денежного обращения и стабилизации рубля на внутреннем рынке.

   Умелое сочетание плановых и рыночных инструментов регулирования экономики, обеспечивавшее рост народного хозяйства, резкое снижение бюджетного дефицита, увеличение запасов золота и иностранной валюты, а также активный внешнеторговый баланс позволили в течение 1924 г. осуществить второй этап денежной реформы по переходу к одной устойчивой валюте. Отменённые совзнаки подлежали выкупу казначейскими билетами по фиксированному соотношению в течение полутора месяцев. Между казначейским рублём и банковским червонцем установили твёрдое соотношение, приравнивавшее 1 червонец к 10 рублям. В обращении находились банковские и казначейские билеты, а золотые червонцы использовались, как правило, в международных расчётах. Их курс в 1924 г. стал выше официального золотого паритета по отношению к фунту стерлингов и доллару.

   В 20-е гг. широко использовался коммерческий кредит, обслуживавший примерно 85 % объёма сделок по продаже товаров. Банки контролировали взаимное кредитование хозяйственных организаций и с помощью операций по учёту и залогу регулировали размер коммерческого кредита, его направление, сроки и процентную ставку. Однако применение его создавало возможность для внепланового перераспределения средств в народном хозяйстве и затрудняло банковский контроль.

   Развивалось финансирование капитальных вложений и долгосрочное кредитование. После гражданской войны капитальные вложения финансировались в безвозвратном порядке или в виде долгосрочных ссуд. Для инвестирования промышленности в 1922 г. были созданы акционерное общество «Электрокредит» и Промышленный банк, преобразованные затем в Электробанк и Торгово-промышленный банк СССР. Долгосрочное кредитование местного хозяйства осуществляли местные коммунальные банки, преобразованные с 1926 г. в Центральный коммунальный банк. Сельскому хозяйству предоставляли долгосрочные кредиты государственные кредитные учреждения, кредитная кооперация, образованный в 1924 г. Центральный сельскохозяйственный банк, кооперативные банки — Всекобанк и Украинбанк. Тогда же был создан Внешторгбанк, осуществлявший кредитно-расчётное обслуживание внешней торговли, куплю-продажу иностранной валюты.

                                     «Кризисы нэпа» и их последствия.

   Несмотря на несомненные успехи, развитие экономики в годы нэпа постоянно сталкивалось с серьезными проблемами. Уже в 1923 г. возник «кризис сбыта» промышленной продукции, и прежде всего сельскохозяйственных машин и инвентаря. «Смычке» города и деревни грозила нехватка хлеба и сырья для промышленного производства в городе, вызванная завышенными ценами на продукцию промышленности и заниженными на сельскохозяйственные товары.

   Ножницы цен существенно ослабили и без того невысокую покупательскую способность сельского населения и емкость внутреннего рынка. «Кризис сбыта» подтолкнул партийно-государственное руководство к ограничению и впоследствии свертыванию рыночных отношений в целом. Власти встали на путь регламентации цен и контроля над ними. Начались кампании по принудительному снижению цен, чтобы сделать их доступными для крестьян. Но это вело и к возникновению товарного дефицита, и к оживлению спекулянтов.

   Пропаганда всю вину за такое обострение экономической обстановки перекладывала на частника. Однако в этот период частный капитал в промышленности составлял всего 12%.

   Оценивая радикальную экономическую реформу, осуществленную в начале 20-х гг., нельзя не отметить ее высокой эффективности.

   В кратчайшие сроки были сняты глубокие экономические и социальные противоречия, грозившие гибелью советской власти. Большевикам во главе с В.И. Лениным удалось не только сохранить, но и существенно упрочить свою власть, снять остроту социально-политического и экономического кризиса. Вместе с тем осуществление новой экономической политики с самого начала носило противоречивый характер. Элементы военно-коммунистической доктрины большевиков никогда не были преодолены полностью.

   Более того, на протяжении всей последующей советской истории можно проследить, что черты внутренней политики как «военного коммунизма», так и нэпа нередко сосуществовали, переплетались, взаимодополняли друг друга. Поэтому представления о нэпа как временном отступлении от основополагающего курса на построение социализма или, наоборот, как самом верном пути к социализму, идеальной модели социалистической рыночной экономики, которая была насильственна свергнута И.В. Сталиным и его окружением, является односторонними, не учитывают глубинной противоречивости и идеологии, и практики нэпа.

   1926 г. стал последним благополучным годом периода нэпа. Весной 1927 г. начались перебои с продовольствием в городе, которые усилились в связи с кризисом хлебозаготовок 1927-1928 гг. Из-за этого началась цепкая реакция всеобщего повышения цен.

   Срыв хлебозаготовок и ухудшение продовольственного снабжения угрожали разработанным тогда планам индустриализации страны. В декабре 1927 г. на рассмотрении 15 съезда ВКП (б) был вынесен вопрос о первом пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР. После съезда была создана комиссия Госплана для разработки заданий пятилетки, в которых должны были отразиться приоритеты развития промышленности.

   В конце декабря 1927 г. Политбюро ЦК РКП (б) приняло специальную директиву «О хлебозаготовках». Первоначально власти пытались действовать гибко: отказавшись повысить закупочные цены, они решили взять зерно у крестьян в обмен на промышленные товары (70-80% всех промышленных товаров с этой целью были отправлены в хлебные районы страны). Однако экономические меры не приносили быстрого и желаемого результата. Тогда власти прибегли к привычному еще с военно-коммунистических времен средству – к принуждению. Начались репрессии, сначала против частных торговцев и заготовителей сельхозпродукции, а затем и крестьян, придержавших у себя хлеб. По мере ухудшения ситуации с хлебозаготовками и усиления нажима из Центра местные власти стали практиковать обыски и изъятие хлеба у крестьян, аресты заготовителей и торговцев. Одновременно в ряд районов страны направили так называемых особоуполномоченных для выбивания хлеба. Чрезвычайные меры позволили на время увеличить хлебозаготовки, но это вело к развалу рынка, и к свертыванию крестьянского производства, подрывалась экономическая основа нэпа. На смену новой экономической политике пришла политика, направленная на «выкачку» ресурсов из деревни для нужд индустриализации страны.

   Так в начале 1928 г. Сталин потребовал от партийных работников Сибири применения чрезвычайных мер против крестьянства, считая, что такие меры могут дать великолепные результаты. Если же кулаки ответят саботажем поставок хлеба, то тогда понадобятся новые меры – организация совхозов и колхозов. «Поставить нашу индустрию в зависимость от кулацких капризов не можем», - говорил он. Однако в партийном руководстве имелась и иная точка зрения по данному вопросу. Часть партийных и советских лидеров, и прежде всего Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.И. Томский, не разделяли позицию Сталина и его окружения. В мае и июне 1928 г. Бухарин направил в ЦК две записки, в которых выразил несогласие с курсом форсированной индустриализации и коллективизации сельского хозяйства.

   На пленуме ЦК, состоявшемся с 4 по 12 июля 1928 г., произошло столкновение различный точек зрения. В речи Сталина, опубликованной несколько лет спустя, подчеркивалось, что политика нэпа зашла в тупик, что ожесточение классовой борьбы объясняется все более отчаянным сопротивлением капиталистических элементов, что крестьянству придется потратиться на нужды индустриализации. Впрочем, в своих резолюциях пленум не пошел за Сталиным. Бухарин, по его собственному выражению «пришедший в ужас» от выводов генсека, которые, как он считал, доведут страну до террора, гражданской войны и голода, и уверенный, что Сталин будет маневрировать, с целью добиться преимущества на следующем пленуме, решил перенести полемику в массы[3].

   Бухарин публикует в «Правде» «Заметки экономиста», в которых излагает экономическую программу оппозиции. Согласно автору статьи, кризис в стране был вызван ущербностью планирования, ошибками в политике ценообразования, дефицитом промышленных товаров, неэффективностью помощи сельскохозяйственной кооперации. Курс еще можно было изменить, но только за счет определенных уступок крестьянству (открытие рынков, повышение закупочных цен на хлеб, а при необходимости и покупка хлеба за границей). Таким образом, Бухарин выступал за возврат к экономическим и финансовым мерам воздействия на рынок в условиях нэпа. Создавать колхозы следовало только в том случае, когда они оказались более жизнеспособными, чем индивидуальные хозяйства. Индустриализация необходима, но только если она будет «научно спланирована», проводить ее надо с учетом инвестиционных возможностей страны и в тем пределах, в которых она позволит крестьянам свободно запасаться продуктами.

   Открытое столкновение противоборствующих сторон произошло в июле 1928 г. на пленуме ЦК ВКП (б). Бухарин заявил на нем, что рост сельского хозяйства должен основываться на развитии товарного хозяйства крестьян и задача состоит в том, чтобы «снимать пенки с накоплений кулака и обращать их на дело социалистического строительства». Рыков отметил, что «политический итог чрезвычайных мер таков, что партия должна предпринять все возможные меры, чтобы их избегнуть». Однако курс Сталина, антикулацкие, антисобственнические настроения имели более широкую поддержку в партии.

   В ноябре 1928 г. пленум ЦК осудил так называемый «правый уклон» и поддержал курс на коллективизацию и подготовку «социалистического наступления по всему фронту». В апреле 1929 г. Бухарин был снят с поста главного редактора «Правды», а Томский – с поста председателя ВЦСПС. «Правый уклон» и его платформа, которая базировалась на теории затухания классовой борьбы в эпоху диктатуры пролетариата и возможности «врастания кулачества в социализм» были осуждены.

   23-29 апреля 1929 г. 16 конференция ВКП (б) отвергла попытки Бухарина, Рыкова и Томского сохранить курс на умеренные темпы развития промышленности и сельского хозяйства. Был утвержден первый пятилетний план развития народного хозяйства. В нем предусматривалось, что вложения средств в капитальное строительство в промышленности будут в четыре раза больше, чем за предшествующее пятилетие.

   Отныне пятилетний план становился своеобразным законом жизни советского общества. В соответствии с ним перестраивается вся система управления экономикой. В новой системе управления все четче проявляются черты, унаследованные со времен «военного коммунизма»: регламентирование сверху всего и вся, централизованное распределение сырья и материалов, назначение руководителей крупнейших строек и предприятий из Центра и их персональная ответственность за выполнение плановых заданий, введение карточной системы снабжения населения продуктами и промышленными товарами и т.п.

   Дальнейшая борьба с «правым уклоном» вылилась в травлю Бухарина, Рыкова, Томского и их сторонников в печати, на собраниях и митингах. В ноябре 1929 г. принадлежность к «правому уклону» была признана несовместимой с пребыванием в партии. Из рядов ВКП (б) было исключено около 150 тыс. человек.

   Осенью 1929 г. накануне годовщины Октября Сталин публикует в «Правде» программную статью «Год великого перелома», в которой формулирует задачи строительства основ социализма. В ноябре на пленуме ЦК он громогласно заявил о «повороте крестьянских масс к сплошной коллективизации». В декабре 1929 г. в СССР широко отмечался 50-летний юбилей И.В. Сталина. В газетах его называли символом «социалистического наступления». Генеральный секретарь к этому времени стал уже бесспорным руководителем и выразителем интересов партийной и советской бюрократии. Утверждение единовластия Сталина явилось главным политическим итогом эволюции правящего класса в годы нэпа.

                                                       Заключение.

   При всей своей неоднозначности новая экономическая политика сыграла важнейшую роль в развитии Советского государства:

- обеспечена стабилизация политического напряжения в стране, устранено социальное перенапряжение в деревне и городе;

- ликвидирована экономическая разруха, восстановлено народное хозяйство, упрочена денежно-финансовая система страны на базе элементов рыночной экономики;

-преодолена международная изоляция, восстановлены внешнеполитические и внешнеэкономические связи с ведущими странами;

- созданы благоприятные условия для реализации доктринальных целей большевиков (создание плановой модели экономики и соответствующего общественно-политического строя).

   Достижение этих целей привело к свертыванию нэпа во второй половине 20-х годов. Начало курса большевиков на форсированную индустриализацию и сплошную коллективизацию сельского хозяйства потребовало перехода от преимущественно экономических методов руководства экономикой (характерных для нэпа) к административным, соответствующим плановой модели экономики. Это окончательно решило судьбу нэпа[4].

                                       Список литературы.

1.     Аммон Г.А., Ионичев Н.П. История России 19-20 вв.- М: Инфра-М, 2002. - 815с.

2.     Боханов А.Н., Горинов М.М.,  Дмитренко В.П. История России. 20 век. –М.: ООО «Издательство АСТ», 2000. -605 с.

3.      Соколов А.К. Курс советской истории. 1917-1940: Учеб. пособие для вузов. – М.: Высш. шк., 1999. - 270 с.

4.      Хоскинг Д. История Советского Союза 1917-1991.- М: Вагриус, 1999. - 350 с.

Скачано с www.znanio.ru