Режим молчания или Большой разговор

Режим молчания или Большой разговор Взяв группу на прогулку или в поход, можно объявить «режим молчания».  Это значит, что участники группы будут общаться друг с другом лишь при действительной  необходимости, и то с помощью жестов, мимики или, в крайнем случае, записки.  Нарушивший «режим молчания» штрафуется (например, нести дополнительную поклажу  или наказывается молчанием на дополнительный срок, когда всем будет позволено  разговаривать).  Длительность молчания должна быть не менее получаса, а если возможно, ­ достигать  полутора часов подряд. Ребята всё это время проводят вместе: в походе, общей работе или просто рассевшись на траве. Разрешается бегать, играть в мяч, лазить по деревьям,  собирать ягоды, но делать это всё молча.  Назначение такой игры двояко.  Во­первых, каждый её участник в непривычной ситуации совместного пребывания без  права на речевые контакты начинает по­новому воспринимать себя и других. Он поневоле  «проваливается» в те глубины своей душевной жизни, о существовании которых, возможно, и не догадывался. Поглядывая на изменившихся, «тихих» товарищей, встречаясь с ними  глазами, изредка обмениваясь скупыми жестами, он понимает, что и они – каждый по­ своему – «проваливаются в себя». Внутренняя жизнь, своя и чужая, открывается ему как  новая реальность, и это способствует росту его уважения к тем людям, которых он, как  ему кажется, уже давно изучил, к которым привык, как привыкают к предметам обихода. В игровом молчании личность осознаёт себя зреющей.  Во­вторых, за период молчания у каждого члена группы накапливается острая жажда  общения. Смутно или явственно он приходит к пониманию того, каким благом является  возможность поговорить – выразить себя и вникнуть в мысли, в душевное состояние  другого. Ценность коммуникации он постигает внутренним опытом. Так человек не думает о ценности воздуха, которым он дышит, не замечает этого, дышит, однако ныряние в воду  открывает ему радость дыхания.  Уважение и симпатия друг к другу, радость общения – всё это слышится в оживлённых  разговорах группы после снятия «режима молчания». Люди настроены не по­обыденному, в той или иной форме переживают душевный подъём. Этим следовало бы воспользоваться,  чтобы начать «большой разговор».  «Большой разговор» – это, собственно говоря, форма группового общения, хорошо  знакомая каждому педагогу. Не раз и не два доводилось ему проводить с учащимися  беседу на главные темы жизни – о чести и героизме, о дружбе и преданности, о цели  человеческого пути, о сходствах и различиях между людьми, о науках и искусствах, о  предках и о будущем, о Родине и человечестве… И, конечно, случалось так, что  собравшимся не хотелось расходиться: была бы только взята верная «тональность»  разговора, и был бы он только впору, ко времени и общему настроению.  Если после «режима молчания» времени ещё достаточно, т.е. впереди не меньше трёх часов без спешки и хлопот, то необходимое настроение для большого разговора можно, как  правило, считать уже созданным. Ведущий начинает его, поставив определённый вопрос  перед аудиторией и предложив желающим ответить на него. Первым из таких вопросов может быть следующий: «О чём я думал, что переживал, пока длилось молчание?» В любой группе найдётся хотя бы один человек, готовый немедленно поделиться тем, что с ним  произошло. Его слова побуждают ещё кого­нибудь высказаться о себе. Потом обычно  начинается «цепная реакция».  Дальнейшие вопросы должны быть заранее припасены педагогом (или психологом), но  какой из них поднимать вслед за первым, приходится решать по ситуации. У группы не  должно возникать чувство, что тема обсуждается, навязываясь «сверху». Одна тема  естественно порождает другую – таков принцип «Большого разговора». Что же касается  припасённых вопросов, они могут быть таковыми:    «От чего мне бывает скучно?»    «Какую музыку я люблю, и почему она мне нравится больше, чем другая?    «На какого героя фильма или книги мне когда­либо хотелось походить?»    «Каким я представляю себя, и каким представляют меня другие (собравшиеся) лет через  двадцать?»    «Понимаю ли я своих родителей, бабушек, дедушек? Понимают ли они меня, и если нет,  то почему?»    «Какой хороший поступок был в моей жизни? (Имеется в виду «хороший» в его  представлении, что бы об этом ни думали другие.)»    «Люблю ли я животных, и с какими из них мне приходилось иметь дело?»    «Есть ли у меня человек, которого я ненавижу?» (Не называя, дать его психологический  портрет.)    «Какие народные песенки и сказки (любого народа) мне приходилось слышать, и чем они  мне понравились?»    «Какие люди мне больше нравятся – скромные или бросающиеся в глаза и почему?»    «Пришлось ли мне пережить разочарование в человеке (называть его не надо) и с чем это  было связано?»    «Знаю ли я кого­нибудь из воевавших в минувшей войне пожилых людей, и что я о нём  думаю?» (Называть его не обязательно.)    «В каких местностях страны, и в каких странах земного шара мне хотелось бы побывать и  почему?»    «Какие профессии мне нравятся? Какие не нравятся и почему?»  Это примерный и заведомо неполный перечень тем, возможных для «большого разговора»  уже является толчком для самопроизвольного обращения группы к темам самого высокого порядка. Позиция ведущего при беседе приближающейся по своему качеству к духовному уровню  общения, должна быть исключительно тактичной. Он стремится (и требует от остальных)  не перебивать говорящего, даже если тот, по общему мнению, вопиюще неправ.  В то же время он должен следить за тем, чтобы активные «солисты» не забивали  сдержанных или легко теряющихся в беседе участников дискуссии. Желательно поощрять  каждого, чтобы он взял слово, но недопустимо требовать от него высказываний,  «вытягивать» их. Незрелые, поверхностные, не логические, аморальные и тому подобные  суждения членов группы ведущий, завершая разговор, должен, разумеется, подвергнуть  убедительной критике, но ни в коем случае не переходя при этом «на личность».  Он против такой­то позиции, но не против такого­то конкретного лица. Тем самым  ошибающимся людям оставляется простор для последующих конструктивных  размышлений на затронутые темы. (Обиженный или осмеянный человек тоже продолжает  размышлять после разговора, но его размышления в этом случае часто носят  деструктивный характер: в пику оппонентам субъект укореняется в своей неправоте).  «Большой разговор», если он удался, становится незабываемым и заметно сплачивает  группу в дальнейшем. Он имеет не только очевидный нравственный, воспитательный, но и  психологический смысл, ибо общение на духовном уровне с древности известно как  вернейший способ облегчить, высветлить и укрепить душу человека.