Ржевская находка - единственная в СССР средневековая «мортира уникум».

Ржевская находка - единственная в СССР средневековая «мортира уникум».

Со времени появления первых артиллерийских орудий было обнаружено, что маленькими снарядами можно стрелять более или менее непосредственно по цели. Однако тяжелые снаряды, подчиняясь «путам тяготения», падали на землю, не долетая до цели. Выяснилось, что, увеличивая угол возвышения орудия, можно использовать и тяжелые пушечные ядра, но при этом траектория их движения искривляется - становится параболической. Это привело к появлению нового типа орудия - мортиры. Новый путь развития привел к появлению орудий с коротким стволом с более толстыми стенками, способными выдержать удар от взрыва пороха, и имевшим более крупный канал или калибр. Более широкое жерло позволило к тому же применять новые типы снарядов, такие как ядра и металлические болванки, пустотелые снаряды, начиненные взрывчатыми смесями, которые при помощи фитилей взрывались или в воздухе, или по достижении цели. Мортиры оказались полезны при осадах, поскольку если бомбарда оказывалась не в состоянии проломить стену или ворота, то мортира могла перебрасывать через высокие стены разрывные снаряды, поражая пороховые погреба или прочие уязвимые объекты.

Мортиры - крупнокалиберные орудия с коротким (1,5 калибров) стволом, забрасывающие свои снаряды по навесной траектории, появились на свет вместе с бомбардой. Также как и она, мортира стреляла каменными ядрами. Но только ее снаряды падали противнику на голову, перелетая через стены замков и крепостей. И если сами эти стены хотя бы как-то могли защитить их обитателей от ядер бомбард, то от мортирного огня защититься было невозможно. Мортиры изготавливались цельными, а потому, по необходимости, заряжались с дула, в то время как заряд зажигался через запальное отверстие у нижнего конца ствола.

Устройство мортиры было довольно простым. В ствол в специальную камеру укладывали заряд пороха, как правило, расфасованный определенными дозами, сверху помещали само ядро. Внизу или сбоку ствола пушки находилось запальное отверстие, через которое поджигали порох с помощью пальника. Мортиры были приспособлены вести только навесной огонь.

Снарядами к мортирам служили брандскугели («огненные шары») - каменные ядра, обернутые несколькими слоями пропитанной смолой и селитрой ткани.

Эти орудия 12-14 веков все еще оставались небольшими. Ствол весом 20-80 килограммов и калибром 70-90 миллиметров отливался из меди или бронзы, либо выковывался из мягкого железа. Высверливать изнутри массивные металлические болванки в то время еще не умели ни арабские, ни европейские кузнецы - мастера. По этой причине медные и бронзовые стволы, подобно колоколам, отливались сразу с внутренней полостью. Железные пушки ковались из сваренных вдоль и скрепленных обручами полос металла. Именно такое устройство было у мортиры, найденной в Ржеве. А между тем спросите сегодня любого историка оружия, что такое «тверская мортира», и он ответит: один из древнейших образцов русского артиллерийского оружия! Благодаря историкам мы знаем, как делали эти пушки 500 лет назад. Собирали их по принципу бочек: ковали железные полосы и стягивали их коваными обручами. Казенную часть (куда засыпали порох) и дульную (куда закладывали ядра) в горячем состоянии соединяли друг с другом. По тем временам это были самые что ни на есть высокие технологии. И тверская мортира найденная во Ржеве сделана точно таким же способом. Хотя внешне она достаточно грубая и необработанная, швы пригнаны настолько плотно, что их не различить невооруженным глазом. Да что там говорить - согласно классификации, разработанной немецкими историками оружия Якобсом и Келлером, тверская мортира входит в пятерку наиболее качественно изготовленных средневековых «стволов».

Изготовленные таким образом орудия оказывались очень непрочными. Это обстоятельство жестко ограничивало мощность артиллерии раннего периода.

Литая мортира-ступка с запальным отверстием.

Мортиры стали прототипом артиллерийских  орудий, имевших первоначально форму ступки (франц. - mortier), на дно которой помещался пороховой заряд и вкладывалось каменное ядро. В переводе с французского языка мортира как раз и есть «ступка». С самого начала боевого применения мортиры оказались очень эффективным оружием, и католическое духовенство несколько раз проклинало их, а мастеров, изготавливавших мортиры, обвиняло в связи с дьяволом. Отсюда и вторая версия происхождения слова «мортира» - от слова «смерть». На латыни это оружие называлось «mortarium», а в Германии было известно под разными именами: «Moerser», «Boeller», «Bohler» или «Roller». Последние слова, видимо, относятся к способности пушечных ядер кататься. Последнее название объясняет присутствие пяти мортир «5 Rolers» среди прочего оружия, запасенного в лондонской Ратуше в царствование Эдуарда III.

С развитием артиллерии мортиры составили особый род орудий исключительно для навесной стрельбы по палубам военных судов - береговые мортиры, по каменным и бетонным сводам - осадные и крепостные мортиры и по войскам за укрытиями - полевые мортиры. 

Снаряды для мортир по типам делились на ядра, изготовлявшиеся из камня или отливавшиеся из чугуна, картечь - артиллерийские снаряды начиненные круглыми пулями, поражающими людей на близком расстоянии; бомбы - разрывные осколочные снаряды; зажигательные снаряды - обычно ядра облепленные горючим составом.

Около 1420 года мортиры стали снабжать длинными «хвостами» или рукоятками и закрепляли их на низких деревянных тележках. К этому же периоду относится очень большая мортира, изготовленная в Австрии в Штайре и сохранившаяся по сей день в Вене. Она принадлежит, как и Ржевская, к кованому типу «полосы с ободьями», имеет почти 8 футов в длину и 3 фута 6 дюймов в диаметре. Она была захвачена турками, но отбита австрийцами в 1529 году.

Каменная мортира, называемая «steinmorser» или «stein bohler», участвовавшая в осаде Вальдсхута в 1468 году, представляет собой простую трубу, установленную почти вертикально в деревянном ящике, и конечно же она метала огромные каменные ядра.

В Военно-историческом музее Вены выставлена мортира «Пумхард» начала XV в.

Мортира «Пумхард» из Военно-исторического музея Вены. Хорошо видно, что сделана она из двух слоев железа. Внутренний слой из полос положенных вдоль, внешний - из надетых на него колец, то есть расположенных поперек. Надевали внешние кольца в разогретом состоянии, так что когда они остывали, то стягивали ствол, придавая ему большую прочность.

Калибр ее составляет 890 мм, то есть он равен калибру нашей знаменитой «Царь-пушки», а стреляла она каменным ядром весом 800 кг! Но хотя от него не могла защитить никакая крыша, вскоре выяснилось, что это не слишком эффективное оружие для войны. Ведь каменные ядра не разрывались!

Еще одна кованая мортира из Музея Армии в Париже. Около 1450 г. Длина: 2 м, калибр 486-мм. Вес: 1,500 кг, вес ядра 130 кг, дальность стрельбы 100-200 м.

Поэтому военные вскоре решили стрелять из мортир пустотелыми чугунными «бомбами», начиненными порохом. Для воспламенения заряда служила запальная трубка с прессованным порохом, который пороховые газы, вырывавшиеся вместе со снарядом из ствола, поджигали непосредственно в момент выстрела. Бомба летела, трубка горела, и когда она падала, то через какое-то время происходил взрыв. Причем поражение наносилось и собственным весом, и взрывом ее заряда. Петр I, однако, приказывал пушкарям «сначала бомбу в мортире запалить, а затем позади запалить» пороховой заряд в самой пушке, что было довольно опасно, но зато давало уверенность, что снаряд взорвется обязательно. Эффективность мортирного огня была очень велика, особенно, если нужно было стрелять по укреплениям.

В конце средних веков мортиры такого устройства стали достоянием музеев, где их тупых, «зевлоротых», тяжелых и нередко огромных хранится очень много. Ну, а рассматривать их и изучать было интересно во все времена. Сейчас они являются прекрасными образцами кузнечного и литейного оружейного искусства. Практика украшения бронзовых орудий девизами, монограммами, дельфинами и прочими эмблемами превращала эти артиллерийские орудия в великолепные образчики оружейного искусства. Мортирные станины снабжались для подъема кольцами и перевозились в фургонах. Угол возвышения некоторых мортир регулировался специальным штырем, соединявшим станину со стволом, но часто их отливали с фиксированным углом в 45 градусов.

В « Военно-историческом журнале» №1 за 1940 год была опубликована статья  М. Петровой «Мортира-уникум». Сейчас трудно сказать, кем была автор этого исследования М. Петрова - но на мой взгляд, скорее всего она являлась научным сотрудником Калининского областного музея. В её статье дано описание старой мортирки, но, к сожалению, нет никакого  изображения данного орудия: «…Мортира, хранящаяся в нашем музее, была найдена в г. Ржеве и, возможно, что она принадлежала нападающей стороне (тверичам). Вероятно она была выкована в Тверском великом княжестве каким-нибудь местным ковачом для осады г. Ржева под водительством тверского великого князя Бориса Александровича около середины XV столетия. Как известно, в это время г. Ржев представлял собой хорошо вооруженную, почти неприступную крепость. Тверскому князю пришлось приложить немало труда, чтобы взять этот город. Мортира могла быть выкована в 1446 - 1447 гг. Как известно, Тверь еще в начале XV столетия, при тверском великом князе Иване Михайловиче, стояла не на последнем месте в области артиллерийского дела…» Вопросы, связанные с мортирой из Ржева, впрочем, остаются до сих пор: кто ее сделал? Кто из нее стрелял? Почему мортиру нашли в поле близ Ржева?  Можно предположить, что устройство найденного орудия было таким, какое изображено на рисунке. Далее в своей статье М. Петрова пишет:

«Летом 1938 г. в собраниях Калининского областного музея был обнаружен образец древней мортиры, представляющий исключительный интерес. Это кованое, железное орудие очень примитивной конструкции и отделки датируется XV столетием. Мортира поступила в Калининский музей (бывш. Тверской) из г. Ржева в 1888 г., от тамошних купцов братьев Лавыревых, в доме которых она находилась с давних времен.

Калининская мортира представляет собой заряжавшееся с дула орудие, состоящее из двух частей (колен) неправильной, цилиндрической формы, соединенных вместе: дульной части большого калибра и казенной части, меньшего диаметра. Наружная длина мортиры составляет, 46,2 см, длина дульной части - 18,6 см, длина камеры (внутри) - 24,4 см, толщина дна камеры - 2,2 см. Калибр мортиры у устья колеблется между 12,2 - 12,7 см, а наружный диаметр дула между 17,1 - 17,6 см и, следовательно, толщина стенок дульной части в среднем равна 2,5 см.

Древние артиллерийские орудия, как указывает Ф. Энгельс, делались «из полос кованого железа, сваренных вместе в длину и скрепленных с помощью набитых на них тяжелых железных обручей». Мортира Калининского музея, по-видимому, тоже выкована из полосового железа (из двух отдельных целых полос-досок). Но ковалась она не сразу как одно целое, а по частям. Казенная часть была откована раньше дульной и потом вставлена во вторую еще в горячем состоянии. После этого она уже отковывалась как одно целое. Для большей прочности к мортире в горячем состоянии были приварены два кольца или обруча - одно у края дульной части шириной 4,3 см, другое в казенной части шириной 6,7 см. Кроме того, в казенной части имеется отверстие для запала, находящееся на расстоянии ширины обруча от дна камеры. В казенной части мортира заканчивается рукоятью в виде легли длиною 4,7 см из железной полосы шириной 1,1 см и толщиной 0,6 см. Видимо, это кольцо служило для поворотов орудия.

Места соединения железных полос удалось легко обнаружить с внутренней стороны мортиры. При этом оказалось, что линия шва дульной части не составляет, продолжения шва в казенной части. Швы настолько хорошо пригнаны, что с поверхности мортиры обнаруживаются плохо. Судя по прочности стенок и по количеству пороха, вмещающегося в камере мортиры, надо думать, что она, как и все подобные ей орудия, была рассчитана на легкие снаряды, - каменные ядра. Никакого станка, на котором укреплялось орудие, не сохранилось. Вся поверхность орудия неправильной, несимметричной формы и очень примитивной конструкции и отделки. Возможно, это объясняется поспешностью, с которой изготовлялось орудие.

До сих пор никаких данных о мортире Калининского музея не было опубликовано. В литературе на русском языке описаний подобных орудий также не имеется. Нет аналогичных орудий и в собраниях Артиллерийского исторического музея РККА. Никаких украшений или надписей мортира на себе не имеет, и, следовательно, датировать ее можно только методом сравнения с другими, близкими ей по технике выделки орудиями.

Этот метод, впервые примененный доктором Келлером и изложенный доктором Карлом Якобсом, состоит в том, что основным критерием для датирования древних огнестрельных орудий принимается отношение длины камеры к калибру орудия. Чем древнее орудие, тем меньше должно быть число, выражающее это отношение, или чем древнее орудие, тем камера его короче, так как увеличение порции порохового заряда шло параллельно с увеличением прочности стенок камеры.

Доктор Якобс применил этот метод для датирования известной амстердамской бомбарды (мортиры), сравнивая ее с подобными ей итальянскими образцами XIV столетия. Исходя из того, что у итальянских бомбард (мортир) XIV столетия отношение длины камер к диаметру ствола равняется 1/2 калибрам, а у амстердамской мортиры оно выражается числом меньше единицы, Якобс считает свою амстердамскую мортиру древнее итальянских.

Поскольку в литературе на русском языке нам не встретилось сколько-нибудь близкой аналогии для калининской мортиры, нам пришлось отыскать подобные ей образцы в западноевропейской литературе и выяснить, какое место занимает она среди известных до сих пор древних кованых железных орудий.

В германских литературных источниках удалось найти пять образцов древних огнестрельных орудий, так называемых «Steinblichse». Это позволило составить ряд из числа известных до сих пор орудий, тем самым определив среди них место нашей мортиры и датировать ее. Сюда не включаются орудия из меди и бронзы в силу иного сопротивления их материала.

Этот ряд представляется в следующем виде:

1) амстердамская мортира Якобса - Келлера, кованая, железная, XIV столетия с отношением длины камеры к калибру равным 0,84;

2) первая итальянская мортира Келлера - Якобса, XIV столетия, соотношением 1 1/2 калибра;

3) вторая итальянская мортира Келлера - Якобса, XIV столетия, с отношением 1 1/2 калибра;

4) калининская (тверская) мортира, кованая, железная, XV столетия, с отношением 2 калибра;

5) «Steinbtichse im German Museum», чугунное орудие 1 400 - 1 420 гг., с отношением 1,33 калибра и второй экземпляр - 1,4 калибра.

Изучение данных этого ряда дает возможность установить, что калининская мортира действительно является орудием XV столетия (ее камера длиннее, чем у остальных орудий ряда) и занимает четвертое место среди древних кованых железных орудий, известных до сих пор в Западной Европе. Таким образом, это орудие является единственным (уникальным) в СССР».

«Мортира, хранящаяся в нашем музее, была найдена в г. Ржеве и, возможно, что она принадлежала нападающей стороне (тверичам). Вероятно она была выкована в Тверском великом княжестве каким-нибудь местным ковачом для осады г. Ржева под водительством тверского великого князя Бориса Александровича около середины XV столетия. Как известно, в это время г. Ржев представлял собой хорошо вооруженную, почти неприступную крепость. Тверскому князю пришлось приложить немало труда, чтобы взять этот город. Поэтому в летописи особенно отмечалось, что при осаде тверичи применяли артиллерию: «биваху овии пушками, а инии пращами, а друзии камение метаху, а овии стрелами, яко ж дождем пущаху». Именно артиллерия и сказала последнее слово в осаде: «…толь бо грозно, но яко ж от великого того грому многым человеком падати». Весной 1447 г. Ржев сдался на милость победителя.

Мортира могла быть выкована в 1446 - 1447 гг. Как известно, Тверь еще в начале XV столетия, при тверском великом князе Иване Михайловиче, стояла не на последнем месте в области артиллерийского дела. После Ржева тверской князь отправился приводить к покорности другой удельный город - Углич. И там главную роль сыграла артиллерия. Как только грянули мортиры, поставленные под стены города, защитники Углича поняли, что осаду им не выдержать. В замечательном романе Валерия Язвицкого «Княжич» эффект от применения тверских мортир описывается так: «Стены крепости в нескольких местах окутались дымом, на стенах в дыму падали люди… вдруг заскрипели ворота, лязгая железными засовами и цепями, и одни за другими отворились во всех башнях. Вышли из главных ворот попы с крестами и с хоругвями, а с ними почетные горожане». Углич сдался тверскому князю.

Слава о тверских пушках, способных взламывать самые неприступные крепости, разнеслась в самые дальние края.  Так, в 1408 г. хан Эдигей, идя к Москве, посылал в Тверь за недостающими ему для взятия Москвы огнестрельными орудиями. В княжение тверского великого князя Бориса Александровича (1425 - 1461 гг.) Тверь достигла еще более высокого уровня как в культурном и техническом, так и особенно в военном отношении. В распоряжении тверского князя тогда был такой замечательный мастер артиллерийского дела, как Микула Кречетников. О том, что он был действительно выдающимся мастером-артиллеристом своего времени, свидетельствует следующее место из похвального слова инока Фомы: «Князь же великий Борис послал к нему (к Василию Темному) своего сына боярского и с ним пушечника с пушками именем Микулу Кречетникова. Таков беяше той мастер, яко и среди немец не обрести такова». А слова «бяше той мастер» означают, что даже среди немцев (немцы и итальянцы были главными оружейниками в Европе) такого мастера нет. Такое признание дорогого стоит.

Почему именно Тверское княжество стало центром пушечного ремесла на Руси? На эту тему есть разные версии. Скорее всего, в Тверь, которая меньше всех пострадала от татарского нашествия, стали съезжаться ремесленники, которые со временем и наладили производство собственной артиллерии.

О высоком уровне кузнечно-литейного ремесла в Твери в XV - XVII столетиях говорят и археологические находки на территории бывшего тверского кремля и его посадов, а также письменные источники и устные предания. Сохранились даже упоминания о том, как в мирные дни по велению князя тверские пушкари проводили своеобразные «стендовые испытания» - строили ледяные стенки и на потеху горожанам разносили их огнем из мортир в осколки.

Тверь стала центром пушечных ремесел. Соответственно, когда отношения между Москвой и Тверью испортились, московский князь Иван Великий прежде всего стал развивать пушечное дело. Он понимал, что пока в Москве не научатся делать пушки не хуже тверских, о покорении Твери можно даже не мечтать.

Все это подтверждает наш вывод, что описываемая мортира была произведена местным мастером в середине XV столетия».

фото: тверские пушкари с сайта rufor.org.

При Иване в Москве появилась особая Пушечная изба, где производилось литье пищалей, а название улицы Бронной до сих пор напоминает о том, что когда-то здесь были мастерские, где делали «броню» - пушки, защитные кожухи и прочий потребный для артиллерии инвентарь. Сохранились имена иностранных мастеров, которые привозились из Италии в Москву, - «пушечный мастер Якоб с женой», «Алевиз, мастер громкого боя и Пегра-пушечник». В 1483 г. русский мастер Яков отлил в Москве 16-пудовую пушку. Самым знаменитым из приехавших мастеров стал Аристотель Фьораванти - тот самый, что построил каменный Успенский собор. Фьораванти также был мастером литейного дела и наладил литье пушек в Москве. Литые пушки были более надежными, чем собранные «по принципу бочки», которые изготавливали в Твери.

Это и решило судьбу Тверского княжества. В 1490 году московское войско осадило Тверь. После нескольких залпов из пушек нового образца, отлитых Фьораванти, тверские жители решили сдаться. Скорее всего, тверской пушкарь Микула Кречетников не дожил до этого дня…

фото: артиллеристы 16 века с сайта ermaknsk54.ru.

Период с 7 по 15 века можно охарактеризовать как «детство» артиллерии. Изучая технические характеристики орудий этой эпохи, остается только удивляться тому, что столь примитивные и неуклюжие трубы вообще могли наносить врагу какой-то урон. Но постепенно совершенствовались литейные печи и станки, улучшались технологии изготовления пороха. Совершенствовалась конструкция и самих мортир. К 1470 году, вслед за пушками, мортиры стали снабжаться цапфами. В манускрипте, относящемся примерно к 1480 году, который хранится в Британском музее, изображена мортира, подвешенная между двух вертикальных стоек. Рисунок металлического ствола указывает на то, что, по всей видимости, старая кованая конструкция из полос и колец все еще была в ходу. В миланской библиотеке Амброзиана сохранилось письмо Леонардо да Винчи, направленное регенту Милана Лодовико Моро и касающееся своего рода портативной мортиры, способной стрелять картечью. К письму прилагаются рисунки бомб и снарядов.

В арсеналах императора Максимилиана хранилось много больших литых мортир со стволами, обильно украшенными орнаментами и геральдическими фигурами. Они обладают цапфами, необходимыми для наведения, а деревянные рамы, их поддерживающие, имеют самые разнообразные конструкции. Очень немногие снабжены боковыми кольцами, а у большинства в основании находится большая плоская, слегка закругленная поверхность, позволявшая наклонять орудие на требуемый угол. Для предотвращения нежелательного движения под нее загоняли деревянные клинья. Эти «haupt morser»  имели странные имена, такие как «Storch» (аист), «Schwalb» (ласточка) или «Brachvouel» (кроншнеп), все указывающие на летучую природу снаряда.

На смену 15 пришел 16 век, в течение которого артиллерия смогла завоевать себе право именоваться «богом войны». К середине 15 века огнестрельная артиллерия окончательно превратилась в неотъемлемый элемент вооружения крепостей и полевых армий. Пушки к этому времени усовершенствовались и стали разнообразнее. Мортиры  в 15 веке приобрели удлиненный ствол с запальным отверстием. Теперь он состоял из конической части, в которой помещался заряд, и цилиндрической части, направлявшей движение снаряда. Огонь, таким образом, мог вестись точнее и дальше - дистанция прицельной стрельбы возросла до 250-400 метров. Проблема наведения решалась благодаря появившимся в середине века лафетам, позволяющим изменять угол наклона ствола. Калибры мортир в этот период все еще оставались небольшими -152-173 миллиметров.

Англичане взялись за изготовление мортир в 1543 году, когда француз Пьер Боде и некий Петер ван Коллен получили поддержку в производстве этих орудий в Англии. Генрих VIII подрядил их на разработку мортирных орудий с диаметром канала от двенадцати до девятнадцати дюймов. Они предназначались для метания полых ядер, начиненных «пиротехникой или «греческим огнем». Эти снаряды должны были иметь «винты из железа для удержания зажженного фитиля». Уже среди  настенных росписей в Коудри есть изображения рядов мортир, изрыгающих свою смертоносную начинку на Булонь. Там же мы находим подтверждение использования разрывных снарядов, поскольку рядом с мортирами можно видеть работника, деревянным молотком загоняющего запал в бомбу, лежащую на трехногом столе.

В те же времена стали использовать и расчеты, с помощью которых траектория полета снарядов становилась предсказуемой, а в книге, относящейся к XVI веку, посвященной пушкарскому делу, можно найти изображение мортиры, снабженной квадрантом и отвесом, свисающим из жерла. Эта мортира имеет, кроме того, еще четыре маленьких, но крепких колеса. Не будучи особенно подвижной, она, тем не менее, могла поспевать за армией на марше.

Литература:

1.     Журнал « Военно-исторический журнал» №1 за 1940 год.  М. Петрова. Мортира-уникум.

2.     Журнал «Военное обозрение» № от 4 декабря 2015 года. Олег Скворцовский. Лебединая песня мортиры.

3.    

4.     Газета МК RU Тверь № от 19.02.2019. "Первые": Как тверские русскую артиллерию создавали. Владислав Толстов. Заголовок в газете: Великие пушкари.

5.    

Скачано с www.znanio.ru