Советский героизм как феномен: происхождение и природа индивидуальных и массовых героических поступков.

Советский героизм как феномен: происхождение и природа индивидуальных и массовых героических поступков. О. Е. Шабанова МБОУШкола №71, Орджоникидзевского р­на,  г. Уфа Более   семидесяти   лет   назад,   9   мая   1945   г,   отгремели   последние   залпы войны   в   Европе.   Объединёнными   усилиями   стран   антигитлеровской коалиции германский фашизм был повержен. Однако главную роль в победе над агрессивными силами империализма, над фашизмом сыграл советский народ и его Вооружённые Силы.  Нужно   было   круто   повернуть   всю   жизнь   и   сознание   советских   людей, морально   и   идейно   организовать   и   мобилизовать   их   на   тяжёлую   и длительную борьбу с фашистскими захватчиками. Все средства духовного воздействия на массы, агитация и пропаганда, политико­массовая работа, печать,   кино,   радио,   литература,   искусство   –   использовались   для разъяснения целей, характера и особенностей войны против фашистской Германии, решения военных задач  в тылу и на фронте, для достижения победы над врагом. Сохранились   волнующие   документы   –   предсмертные   записки   некоторых советских воинов. Строчки записок воскрешают перед нами во всей красоте облик   людей,   мужественных   и   беспредельно   преданных   Родине. Непоколебимой   верой   в   силу   и   непобедимость   Родины   проникнуто коллективное   завещание   18   членов   подпольной   организации   города Донецка:   «Друзья!   Мы   погибаем   за   правое   дело…Не   складывайте   рук, восставайте, бейте врага на каждом шагу. Прощай, русский народ». Феномен   массового   героизма   в   период   Великой   Отечественной   войны, которая,   как   ни   одна   война   в   истории,   вызвала   к   жизни   готовность   к самопожертвованию   миллионов   советских   людей,   вставших   на   защиту Отечества.   Несомненно,   в   зарождении   этого   феномена   решающую   роль сыграл сам характер войны против фашистского агрессора — не на жизнь, а на смерть, против реальной угрозы. Немалое значение имела и общественная система, открывшая большинству народа,   бывшим   низам   общества,   путь   к   образованию,   повышению 1 социального   статуса,   уровня   и   качества   жизни,   что   обеспечивало восприятие власти как «своей». К началу войны морально­психологическая ситуация   в   обществе   была   существенно   иной,   гораздо   более   сложной   и разнообразной. И в ее складывании было несколько измерений: социальное, возрастное, психологическое, идеологическое, и др. Несомненно, идеология и эффективная пропаганда внесли свой весомый вклад в формирование феномена массового героизма. Советский человек и, в   частности,   советский   солдат   был   воспитан   в   классовой   пролетарской идеологии,   через   призму   которой   формировалось   их   отношение   к различным сторонам жизни в своей стране и в мире.  Но   были   и   более   глубинные,   выработанные   столетиями   механизмы национальной  психологии русского  народа и народов, включенных в его цивилизационную   орбиту,   и   в   их   ряду   способность   морально­ психологической мобилизации в условиях внешней угрозы. Особое   значение   имела   пропаганда   примеров   героического   поведения. Обращение к героическим примерам, целенаправленно представлявшимся как образец для массового подражания — важный момент в поддержании духа войск. Особенностью его в годы Великой Отечественной войны была беспрецедентная роль государства в формировании символов. Поэтому его символообразующая роль оказалась столь действенной и эффективной, а совокупность   сформированных   символов   —   объективно   необходимой   и адекватной стоявшим на разных этапах войны задачам. Любая, а тем более крупномасштабная война является экстремальной для общества ситуацией, нарушающей привычное течение жизни, подвергающей жесткому   испытанию   существующую   в   мирных   условиях   систему ценностей,  психологическую   Регулирование   морально­психологического   состояния устойчивость. общества   является   одним   из   важнейших   факторов   мобилизации   его ресурсов в чрезвычайных военных условиях.   моральное   здоровье   общества,   его Проблема формирования героических символов, безусловно, не является в этом   отношении   исключением.   В   этой   связи   весьма   актуален   вопрос   о соотношении   целенаправленно   и   искусственно   формируемых   властью символов с символами, возникающими в общественном сознании спонтанно, являющихся «народными». 2 Символы   приобретают   значение   самостоятельной   социальной   ценности, становятся   предметом   подражания   в   жизни   и   идеологическим инструментом   широкого   профиля:   агитации,   пропаганды   и   даже воспитания. Героические символы (индивидуальные и групповые) порождали феномен массового подражания, «тиражирования» образца­подвига. История знает сотни   «матросовцев»,   «талалихинцев»,   «гастелловцев»   и   др.   Это, безусловно,   не   значит,   что   аналогичное   поведение   было   всегда   и исключительно   подражательным:   десятки   людей   совершали   подобные подвиги, даже не зная об «образце», многие — еще до него, да и в любом случае каждый подвиг был индивидуален и неповторим. Советский народ был серьезно встревожен войной, внезапным нападением фашистской Германии, но он не был духовно подавлен и растерян. Он был уверен,   что   коварный   и   сильный   враг   получит   надлежащий   отпор.   На подъем народа на Отечественную войну, на вдохновение его Вооруженных Сил   на   самоотверженную   борьбу   сразу   же   заработали   все   средства   и методы духовного воздействия, все отрасли и разделы духовной культуры и искусства.   «Вставай,   страна   огромная,   вставай   на   смертный   бой   с фашистской силой темною, с проклятою ордой» — звала всех и каждого песня. Народ почувствовал себя полноценным субъектом духовной жизни человечества,   он   принимал   на   себя   миссию   борьбы   с   фашистским нашествием не только как защиту своего исторического существования, но и как великую спасительную общечеловеческую задачу. Победа или поражение в войне ­ итог ряда составляющих, среди которых первостепенное   место   занимает   моральный   фактор.   Что   защищали советские   люди?  Ответ   на   этот   вопрос   во   многом   объясняет   поведение людей   на   фронте   и   в   тылу,   стимулы   их   общественного   сознания   того времени и  личного  отношения  к противоборству  с гитлеровцами. Народ встал на защиту своего государства, своей Родины. Миллионы павших и живых вкладывали в это понятие все лучшее, связанное с жизнью страны, своей семьи, детей, с новым справедливым обществом, которое, они верили, будет   построено.   Гордость   за   страну,   сопричастность   ее   успехам   и неудачам   ­   важная   особенность   общественных   настроений   и   личностных поступков того времени. Они знали, что ведут войну за правое дело, и в большинстве своем, даже в самой безысходной обстановке, не сомневались в конечной победе. 3 Героическое в поведении и поступках того или иного человека обязательно связано с исключительным напряжением мысли, воли, чувства, сопряжено с риском, в большинстве случаев — со смертельной опасностью. Однако в годы войны люди сознательно шли на любой риск и любые испытания. Их вели на это самоотверженная забота о судьбе Родины, о ее настоящем и будущем, глубокое осознание грозной опасности, какую нашей стране нес с собой   германский   нацизм.   Именно   здесь   надо   искать   источник   того невиданного массового героизма, который стал решающей движущей силой в войне, важнейшим фактором победы в ней. Он проявлялся в деятельности людей всех возрастов и профессий, мужчин и женщин, представителей всех наций и народностей СССР. Истоки массового героизма видятся в русском национальном характере, в патриотизме, чувстве гордости за свою родину, в   нравственном   духе   народа,   в   братской   дружбе   людей   разной национальности.   Таким   образом,   патриотический   настрой   большинства населения   страны   убедительно   подтверждался   практическими   делами   на фронте и в тылу, а также на временно оккупированной территории СССР.   В годы войны были ситуации, когда у наших войск физических сил явно не хватало для остановки фашистских полчищ. Спасла сила духа, позволившая сделать   перелом   в   ожесточенной   борьбе.   Духовная   сила   подняла   на жертвенное служение Отечеству миллионы воинов на бескрайних фронтах великой войны и на бескрайних просторах близкого и далекого тыла. Она соединила   всех   и   сделала   творцами   Великой   Победы.   Это   величайший пример   для   потомства   на   все   времена.   Фактически   все   прочие   войны   и вооруженные конфликты, в которых участвовала Россия в XX веке, носили локальный и кратковременный характер, так что ни по значимости, ни по времени   воздействия   на   общественное   сознание,   они   не   могли   породить сколько­нибудь устойчивые символы. Например, в период Первой мировой войны   героическим   символом­явлением   стало   создание   женского «батальона смерти» под командованием поручика Марии Бочкаревой, что было призвано поднять боевой дух у «мужской» армии, в которой начались процессы деморализации и разложения. Судьба   героических   символов   столь   же   разнообразна,   как   и   судьба   их героев­прототипов. Символы не оставались неизменными в общественном сознании. Одни из них исчезали почти без следа, другие видоизменялись, развивались, обогащались новыми деталями или получали новую оценку, третьи   —   канонизировались,   становились   историческими   символами   — знаками эпохи.  4 Следует   отметить   и   другой   феномен:   некоторые   героические   символы становились   сразу   историческими   знаками   эпохи,   минуя   собственно функциональную стадию. Так, о героях Брестской крепости стало широко известно уже спустя много лет после войны. И это не случайно: в период «оттепели» происходило переосмысление многих исторических событий, в том числе и трагического периода начала Великой Отечественной войны, о котором   в   послевоенных   условиях   сталинского   правления   старались «забыть». Не мог массовый героизм Брестского гарнизона стать символом при   Сталине,   который   вину   за   собственные   стратегические   просчеты   в начальный период войны пытался переложить на действующую армию и ее командиров. Немногие из оставшихся в живых защитников Бреста после освобождения   из   немецких   лагерей   сразу   же   попали   в   сталинские… Напротив,   в   условиях   «оттепели»   сложилась   особая   идеологическая конъюнктура,   в   соответствии   с   которой   нужно   было   ярче   высветить промахи   сталинского   руководства,   что,   в   частности,   позволял   сделать пример с героями «бессмертного гарнизона».  Важным   моментом   в   поддержании   духа   войск   является   обращение   к героическим примерам, целенаправленно представляемым как образец для массового   подражания.   Это   общепринятое,   широко   распространенное   в истории явление. Однако, особенностью его в годы Великой Отечественной войны   было   то,   что   беспрецедентную   роль   в   формировании   символов играло   государство,   обладавшее   монополией   на   средства   массовой информации. Герои­символы служили опорой системы, потому что первым и   главным   качеством,   которым   наделяла   их   пропаганда,   являлась беззаветная   преданность   все   той   же   системе.   И   именно   это   качество должны   они   были   воспитать   в   миллионах   сограждан.   Превращенные   в символы,   герои   уже   не   принадлежат   себе.   Они   становятся   частью породившей их идеологической машины. Система жестко отбирала героев, чаще обращая внимание на формальные признаки, чем на суть вещей. В сомнительных случаях она не утруждала себя поиском истины. Ошибки, клевета,   поспешные   выводы,   второпях   приклеенные   ярлыки   ломали   и калечили  судьбы,  лишая  и  живых,  и  павших   достойного   места  в  строю. Бывшие   советские   военнопленные,   участники   движения   Сопротивления, многие из которых стали национальными героями тех стран, в партизанских отрядах которых они воевали, на Родине числились предателями согласно приказу Сталина № 270. Система творила символы, в которых она нуждалась. Каждому этапу войны соответствовали   символы,   несущие   определенную   смысловую   нагрузку, 5 отвечающие очередным на данный момент задачам пропаганды.   Главной задачей было выстоять, остановить врага любой ценой. «Режим, который не жалел людей и в мирное время, не мог жалеть их тем более в войну, спасая собственное существование». Но когда героический поступок, имевший в годы войны массовое распространение, связывают с именем одного человека, невольно задаешься вопросом: почему именно это имя   стало   общеизвестным,   каким   образом   произошло   выделение   одного героя   из   ряда   многих   других,   совершивших   аналогичный   подвиг?   Так, воздушный таран связывают почти исключительно с именем В. Талалихина, огненный   таран   —   с   именем   Н.   Гастелло,   спасение   товарищей   ценой собственной жизни, закрытие своим телом огневой точки врага — с именем А. Матросова, хотя таких случаев были сотни. С Матросовым дело обстоит еще сложнее, хотя и здесь ситуация схожая: он не был первым, кто закрыл своим телом огневую точку врага, но именно его подвигу придали особое значение.   Элемент   случайности?   Может   быть,   выразительный   слог политдонесения обратил внимание командования на этот факт и потому о нем доложили Сталину?  Безусловно, превращение героя в символ зависело не  только  от  прихоти  системы,  но  и  от  целого  ряда   случайностей. Сам подвиг мог быть исключительным, но, совершенный вдали от начальства и политотделов,   так   и   остаться   никому   неизвестным.   В   другом   случае донесения   могли   писаться   людьми,   не   блещущими   красотой   стиля.   И, наконец, в тяжелой боевой обстановке было иногда просто не до того. В этом   смысле   символы,   безусловно,   срабатывали,   оказывая   сильнейшее эмоциональное воздействие на огромные массы людей, особенно молодых, воспитанных на революционной романтике и героике (тоже символах, но более   раннего   времени),   а   потому   наиболее   восприимчивых.   Примеры доблести и героизма, активно пропагандируемые в печати, на митингах и красноармейских собраниях, с одной стороны, вызывали общее стремление отомстить врагу за гибель товарищей, с другой, — быть похожими на них и сражаться   с   еще   большим   мужеством   и   энергией.   И   все   же   в   своем подавляющем   большинстве   советские   люди   относились   к   героическим символам именно так, как это и планировалось пропагандистской машиной. Тем обиднее было чувствовать за спиной пулеметы заградотрядов, знать, что за любое неосторожное слово и трезвый взгляд на действительность можно   угодить   в  СМЕРШ.  Эта  горечь   за  недоверие   и  подозрительность системы   по   отношению   к   тем,   кто   на   грани   своих   сил,   голодный   и холодный,   до   предела   усталый   и   измученный,   под   постоянным   огнем противника,   зачастую   превосходящего   числом   и   вооружением,   отбивал 6 непрерывные атаки и поднимался в атаки сам, делая порой невозможное, проявляя чудеса героизма. Вот так и чувствовал себя солдат на войне, — с одной   стороны,   испытывая   великое   чувство   гражданственности,   ощущая себя   личностью,   от   которой   зависит   судьба   Отечества,   готовый   на самопожертвование, честно и с достоинством исполняющий свой ратный труд; а с другой, — поставленный системой в положение «винтика», когда человеческая   жизнь   ценилась   порой   дешевле,   чем   цинковый   ящик   с патронами. Война велась жестоко и по отношению к своим же солдатам. Сталинский   режим   не   считался   с   потерями,   и   «не   было   случая   в   годы войны,   чтоб   за   напрасные   потери   осудили   хоть   бы   одного   командира высокого ранга». «Мы за ценой не постоим» — эти слова из песни Булата Окуджавы   очень   точно   отражают   пафос   военных   лет.   Эти   же   слова выражают   и   сущность   героических   символов   периода   Великой Отечественной войны, саму атмосферу того времени. «…Героический   подвиг   не   только   зовет   следовать   конкретному героическому   примеру   своих   однополчан,   товарищей, соотечественников,   но   и   как   бы   создает   готовую   форму, «своеобразную модель»   героической   деятельности,   которая   может   широко распространяться».   друзей, 7