Сценарий спектакля для внеклассной работы "Детство Паскаля"

Елена Сапрыкина

Детство Паскаля

Сцены из спектакля

Действие происходит в 30-е годы XVII века в Париже.

 

Действующие лица:

 

Блез Паскаль, мальчик лет двенадцати

Жильберта Паскаль, старшая сестра Блеза

Жаклина Паскаль, младшая сестра Блеза

Этьен Паскаль, отец Блеза

Господин Ле Пайер, друг отца

Королева Франции Анна Австрийская

Дама

Придворные

 

 

Сцена 1

Детская комната в доме Этьена Паскаля в Париже. Сквозь лёгкие занавески через открытое окно ярко светит солнце. Мальчик Блез, наклонившись над столиком, что-то старательно вычерчивает угольком на большом листе бумаги.

Блез (поворачиваясь к окну): Солнце! Опять это яркое солнце! (продолжает рисовать) Три колечка чуть коснулись друг друга. Ага! Что же получилось? А эти три палочки мы проведём через серединки колечек. О, солнце! Почему ты мне мешаешь? Ведь и ты – огромное колесо, колечко. И лучи твои – бесконечные палочки. Постой-постой… Что же это получается? Но… кажется, кто-то идёт. (Поспешно убирает чертежи. Садится на стул, делает вид, что учит латинские выражения) Repetitio est mater studiorum, Repetitio est mater studiorum…

Входит Жильберта

Жильберта: Блез, ты занимаешься? А между прочим, к папа пришёл господин Ле Пайер. Жаклина уже там, в гостиной. Ты придёшь?

Блез (вскакивает, роняя чертежи и уголёк): Да, я очень люблю господина Ле Пайера, мне очень хочется его послушать!

Жильберта (поднимая бумаги): А это у тебя что такое?

Блез (пытаясь отобрать их): Не твоё дело! Отдай!

Жильберта: Ну, не упрямься, дорогой брат. Ты же всегда мне доверяешь. Ну, говори же, что это?

Блез: Это мои рисунки.

Жильберта: Ну и что же тут нарисовано. Что-то я не пойму никак!

Блез: Хорошо, я признаюсь тебе, только отдай их.

Жильберта: Ну же, я жду!

Блез: Это чертежи.

Жильберта: Ты занимаешься математикой? Тебе же папа запретил…

Блез: Это не математика.

Жильберта: А что же?

Блез: Это всего лишь палочки и колечки.

Жильберта: Вот как! Ты думаешь, я не знаю, что палочки – это у тебя прямые, а колечки – окружности.

Блез (задумчиво): Ты говоришь такие вещи, которых я никогда и не слышал. Ведь я ещё совсем не изучал математику.

Жильберта (разглядывая чертежи): Ты и треугольниками занимаешься.

Блез: Я складывал вот эти уголки и вдруг понял потрясающую вещь. Смотри, если сложить вот эти два одинаковых, то вместе они всегда равны полному треугольнику.

Жильберта: Я плохо поняла, что ты имеешь в виду, но кажется, это какая-то теорема из первой книги Евклида…

Слышны голоса. В комнату входят Этьен Паскаль, Ле Пайер и Жаклина.

Жаклина: А вот и мы! Господин Ле Пайер хотел посмотреть, как устроены наши занятия в детской.

Блез: Добрый день.

Жильберта: Как хорошо, что вы пришли, папа, господин Ле Пайер. У нас тут так интересно!

Жаклина (бегает по комнате): Вот здесь у нас стол, здесь доска. Смотрите…

Этьен: Погоди, дочка, не стрекочи так.

(Обращаясь к Блезу) Per aspera act astra! Через тернии к звёздам! Да, мой сын, я верю в тебя, в твои способности. Да поможет тебе Господь!

(Усаживаясь в кресло) Знаете, Ле Пайер, я ведь не доверяю всем этим хвалёным иезуитским колежам.

Ле Пайер: Но ведь в своё время их окончили и Декарт, и Корнель. Все выпускники изъясняются по латыни не хуже, чем по-французски! Очень много знают…

Этьен: Быть может, ты и прав. Но для обучения детей иезуиты избирают далеко не благочестивые средства.

Ле Пайер: Что вы имеете в виду?

Этьен: Во-первых, они используют учеников для шпионства и доносительства. Ну, а во-вторых, сами посудите – отличникам они присваивают почётные звания. Например, цензор, претор, декурион… А отстающие сидят на позорной скамье – адской лестнице – и получают прозвища «дурацкий колпак», «ослиные уши», «поросячья морда». Ну разве это дело?

Блез: Поэтому, папа, ты не отдал меня в колеж?

Этьен: Да, именно поэтому! Я обучу тебя сам и языковедению, и логическому мышлению.

Блез: А когда же наступит очередь математики?

Этьен: Не раньше твоего пятнадцатилетия, сын мой. Раньше и не надейся. Я слишком хорошо знаю, что такое математика!

Ле Пайер: Да-да, дорогой Блез! Твой отец сумел сделать несколько важных открытий в этой науке.

Этьен: Эта наука столь интересна, что поглощает человека целиком, без остатка! У тебя просто не хватит сил заниматься языками и основами других наук. Поэтому я хочу, чтобы ты начал изучать математику гораздо позже других дисциплин. Я познакомлю тебя с ней, так сказать, «на десерт». А сейчас даже не упоминай об этой науке  и не думай о ней.

Жильберта: Ах, папа, господин Ле Пайер, идёмте в гостиную. (шёпотом, проходя мимо Блеза) Я возьму твои чертежи, покажу папа.

Блез (тихо): Не надо! Он рассердится.

Жильберта: Ах, оставь, не переживай. Я знаю, что сказать ему. Всё будет хорошо.

Все уходят. Блез один в комнате. Подходит к окну.

Блез: Ну вот, и солнце скрылось. Ну-как папа не разберётся в моих колечках и палочках или, вообще, посмеётся да ещё покажет господину Ле Пайеру… Нет-нет, он должен понять. Ведь я там всё так подробно показал!

 

 

 

 

Сцена 2.

Гостиная. Ле Пайер и Жаклина беседуют. У Жаклины в руках свежий номер парижской газеты.

Жаклина: А правду ли пишут, господин Ле Пайер, что госпожа Аргуль недавно застрелила двумя пистолетными выстрелами дворянина Антуана де Монфакона при защите от нападения на неё.

Ле Пайер пожимает плечами.

Жаклина:  А правда, что в Лудене эпидемия чумы унесла в могилу четвёртую часть всех жителей?

Ле Пайер:  Думаю, правда. Знаешь, Жаклина, самым важным и интересным в этой газете является, на мой взгляд, полный текст приговора, вынесенный инквизицией знаменитому учёному Галилею. Вот он (указывает текст в газете).

Жаклина (читает вслух): Ты, Галилей, сын флорентийца Винченцо Галилея, имеющий 70 лет от роду, был обвинён в сём святом судилище в том, что считаешь за истину и распространяешь в народе лжеучение, по которому Солнце находится в центре мира неподвижно, а Земля движется вокруг оси суточным вращением, в том, что ты имел учеников, которым преподавал это учение, в том, что ты по поводу этого учения вел переписку с некоторыми германскими математиками, в том, что ты издал несколько писем о солнечных пятнах, в которых вышеуказанное учение объявлял истинным.

Ле Пайер: К сожалению, два года назад, после приговора, ему пришлось отречься от истины! А вот Джордано Бруно был сожжён на костре инквизиции, но до самой смерти не отрёкся от истины.

Жаклина (встаёт, декламирует стихи):

Джордано горел на страшных кострах,

И в эти последние мгновенья

Мучили не сомнение, не страх,

А неразгаданность вечного движения…

Ле Пайер: Чьи же это стихи, Жаклина?

Жаклина: Мои.

Ле Пайер: Когда ты их написала?

Жаклина: А только что. Когда Вы рассказывали. Разве Вы не знали, что я умею говорить стихами? Не знали? Тогда я Вам расскажу одну историю о том, как я была на приёме у самой королевы Анны Австрийской.

 

Помните, недавно был объявлен детский конкурс на лучшее стихотворение? Представьте себе, я его выиграла. Но королева не поверила, что я сама сочинила стихи. И тогда…

Звучит музыка. На краю сцены появляются придворные. К ним подходит Жаклина.

Голос: Жаклина Паскаль, юная поэтесса.

Жаклину сопровождает немолодая дама.

Жаклина (тихо): А правда, что королева ждёт ребёнка? Скоро ли появится наследник.

Дама: Правда, правда. Но сейчас не думай об этом. Помни, ты идёшь к самой королеве. Такое, быть может, бывает раз в жизни! Веди себя прилично.

Жаклину подводят к собравшимся придворным и королеве.

Королева: Подойди поближе, девочка. Ты и есть та самая Жаклина Паскаль, что написала эти стихи?

Жаклина: Да, Ваше величество.

Королева:  И тебе никто не помогал, даже твой отец или мать?

Жаклина: Мать моя давно умерла, Ваше величество, а отец не станет Вас обманывать.

Королева: Говоришь складно. Но я всё равно не верю, что двенадцатилетняя девочка может написать такое (указывает на рукопись, которая у неё в руках). Можешь ли ты сейчас, при мне сочинить что-нибудь?(Задумываясь) Ну, хотя бы о том, что ты удостоена великой чести – стоять рядом со своей королевой. Ну же! Хотя бы четыре строчки. Музыканты! Играйте! Я даю ей минуту.

Жаклина задумывается. Музыка стихает.

Королева: Ты готова, юная Жаклина Паскаль?

Жаклина: Да, Ваше величество.

Королева: Тогда читай, я слушаю.

Жаклина (подходя к краю сцены):

Удостоена высшей чести –

Пред моей королевой стою.

И скажу Вам без всякой лести:

Нахожусь я словно в раю.

Ваши очи – любви озёра.

Неземная в них красота.

Старой Франции Вы – опора.

Новой Франции Вы – мечта.

Вы идёте звёздной дорожкой.

И над Вами – Господний свет.

В мир наследник стучится ножкой…

Убедились, что я поэт?

Королева: Подойди ко мне, милая девочка.

Жаклина подходит. Королева обнимает её.

Королева: Скоро, очень скоро ты получишь книгу : «Стихотворения маленькой Паскаль». Мне очень понравилась твоя смелость!

Звучит музыка. Придворные и королева удаляются. Жаклина снова в комнате с Ле Пайером.

Ле Пайер: Какое это удивительное и неповторимое приключение в твоей жизни!

Жаклина: Нет-нет, господин Ле Пайер, это ещё что! Вот наш Блез даже способнее меня. Ведь он настоящий исследователь и изобретатель. День ото дня всех удивляет. (Прислушивается). Кажется, он идёт…  

Входит Блез с палочкой в руках. Он задумчиво постукивает на ходу то по ножке стула, то по крышке стола, то по стене. Кажется, будто никого вокруг не замечает.

Жаклина: Блез! Что с тобой? Чем ты занят?

Блез: Т-с-с. Не мешай. Я слушаю звуки.

Жаклина: Какие звуки?

Блез: Которые создают удары палочки о разные предметы.

Ле Пайер: Зачем ты их слушаешь?

Блез: А помните, за столом папа случайно задел фаянсовую тарелочку, и раздался звук. Вот такой.  (Вытаскивает из кармана блюдце и стучит по нему). Но как только папа дотронулся до тарелки снова, звук прекратился. Я вот исследую, почему.

Ле Пайер: А как ты думаешь, Блез, почему звук получается разный, когда стукнешь, например, по тарелочке, а потом по ножке стола?

Блез: Вот именно это меня особенно заинтересовало… Я уже давно это над этим размышляю. Думаю, всё дело в том, из чего сделаны эти предметы, а также важна их форма. Смотрите, струны лютни (берёт лютню, показывает) издают разные звуки в зависимости от того, толстая струна или тонкая. Вот я и делаю вывод, что внутри всех предметов тоже такие невидимые струны, только из мельчайших частичек материала. То есть… (Задумывается)  Вобщем, я решил написать книгу «Трактат о звуках».

Ле Пайер: Ну, что ж, похвально. Это весьма разумно. Я с удовольствием прочту, когда книга будет готова.

Жаклина (танцуя):

Звуки, звуки! Вы повсюду!

Время выбивает такт.

Перебили всю посуду.

Написали мы трактат.

Блез: Не смейся!

Жаклина: Я не смеюсь. Просто не всем же думать о таких сложных вещах! Знаете, господин Ле Пайер, он ещё и снежинки зимой на руку ловил – изучал их по новой книге Кеплера. Забыла, как она называется?

Блез: «Новогодний подарок или О шестиугольных снежинках». Это совсем новая работа Кеплера. Мне папа о ней немного рассказывал.

Жаклина: Вот-вот. Я и говорю, не все же могут непрерывно заниматься наукой.

Ле Пайер: Знаете, что сказал на днях кардинал Ришелье? «Как тело, имеющее глаза на всех своих частях, было бы чудовищно, так и государство, если бы все подданные были учёными». Но я считаю, что это не совсем верно…

Входят Этьен и Жильберта. В руках у Этьена – чертежи Блеза. Этьен, войдя, несколько секунд молча смотрит на Ле Пайера. В глазах у него слёзы восторга.

Ле Пайер: Что произошло, мой друг? Что повергло тебя в такое состояние? Открой нам причину случившегося несчастья.

Этьен: Я плачу не от горя, а от радости. (Торжественно) Я буду говорить тебе о сыне. Подойди же, Блез.

Блез подходит к отцу. В руках у него палочка и тарелка. Он растерян.

Этьен: Сегодня Богу было угодно даровать мне настоящий праздник. Мне открылось то, о чём я и не подозревал. Вот, полюбуйтесь, господин Ле Пайер. (Подаёт ему чертежи). Здесь всё по-настоящему. Ordine geometrico!

Ты ведь знаешь, как я тщательно скрывал от сына знание математики, боясь отвлечь его от других занятий. А вот посмотрите – с помощью своих «колечек» и «палочек» он самостоятельно открыл и доказал 32-ю теорему первой книги Евклида: «Сумма углов треугольника равна сумме двух прямых углов». Вы понимаете, о чём я говорю. Это талант! Причём, он доказывает с математической точностью.

Блез (радостно): Ordine geometrico!

Ле Пайер: Конечно, дорогой Этьен, это несправедливо и жестоко держать в плену неведения такой талантище.

Этьен: Слушай, мой сын, Блез Паскаль. Вот, возьми ключи от шкафа в библиотеке, где лежат математические книги. Ты достоин любого знания. Теперь ты можешь, когда захочешь, читать Евклида!

Жильберта: И все мы будем ждать от тебя новых открытий.

Блез (обнимая отца): О, папа! Я счастлив.

Занавес