Урок: КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ Катакомбы. Римская гробница

КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

Катакомбы. Римская гробница

Первым произведением, появившимся вслед за «Борисом Годуновым», в год первой постановки его, была сюита «Картинки с выставки». Когда после смерти Гартмана Стасов устроил в Петербурге выставку его работ, Мусоргский, вдохновившись ею, написал сюиту и посвятил ее памяти умершего друга.

Это — самое крупное и одновременно самое значительное из всех произведений для рояля, сочиненных Мусоргским. Свое изумительное искусство рисовать в звуках реальные жизненные сценки, воссоздавать облик живых людей, композитор перенес на этот раз в область фортепианной музыки, открыв совершенно новые красочные и выразительные возможности инструмента.

Он очень вольно подошел к истолкованию отдельных произведений Гартмана. Взяв за основу отдельного номера сюиты сюжет того или иного рисунка, эскиза или макета, он предоставлял затем полную свободу своей фантазии. Так выросла целая серия музыкальных зарисовок. Сюда вошли картинки быта и природы, портреты, комические и даже сказочные сценки. Впервые разнообразные стороны жизни получили такое широкое и красочное воплощение в русской фортепианной музыке.

Объединено все это проведениями ведущей темы, которая открывает сюиту, появляется затем в ряде связок между «картинками» и вводит, наконец, в финал. По словам композитора, он изобразил этой темой самого себя прохаживающимся по выставке работ Гартмана (отсюда и название «Прогулка», присвоенное вступлению и связующим эпизодам). Но вместе с тем Мусоргский придал теме обобщенный характер. В ней даже можно уловить отголоски эпических и величальных народных песен, а рояль временами удачно передает звучание хора. Это, по существу, не столько автопортрет, сколько воплощение русского народного духа. Повторяясь на протяжении сюиты, тема «Прогулки» постоянно меняет свой облик. Она звучит то спокойно, то напряженно, то светло, то скорбно, в зависимости от того, с какими образами она сопоставляется. Но величавый и народный характер в ней неизменно сохраняется. В целом же сюита представляет пеструю вереницу картинок. При всем разнообразии, каждая из них, однако, отмечена характерным для Мусоргского восприятием жизни.

Одна за другой проходят перед нами разнообразные звуковые картины. Внезапно веселый говор кумушек («Лиможский рынок») обрывается. Краски сгущаются. Ряд застывших в неподвижности аккордов вызывает представление об образах мрачного подземелья, смерти, тлена. Лишь временами оцепенение прерывают горестные возгласы. Мы возле другой картины, мрачной и таинственной. Это «Катакомбы. Римская гробница». Рисунок Гартмана — один из немногих сохранившихся. На нем изображен сам художник со своим спутником и еще одним человеком, который их сопровождает, освещая путь фонарем. Кругом стеллажи с черепами. Здесь Мусоргский обрисовал состояние человека, тщетно силящегося проникнуть в зловещую тайну смерти. Сказалось еще не остывшее острое чувство боли, вызванное в душе композитора смертью Гартмана.

Очень медленная, сосредоточенная, полная мрачного раздумья музыка воссоздает перед нами суровую и таинственную картину древних гробниц. От нее веет холодом вечного молчания, величественного, но мертвого покоя. Потом на фоне едва слышных высоких звуков возникает очень измененная, печальная тема «Прогулки». В нотах возле этой части Мусоргский обозначил: «С мертвыми на мертвом языке».

Это не только картина катакомб, это печальное воспоминание об умершем друге.    

При жизни Мусоргского «Картинки» не издавались и не исполнялись, хоть и получили одобрение в среде «Могучей кучки». Опубликованы они были лишь через пять лет после смерти композитора, в 1886 году, в редакции Н. А. Римского-Корсакова. Тираж разошёлся, и через год вышло второе издание, уже с предисловием Стасова. Однако широкой известности произведение тогда не получило, пианисты долго от него отмахивались, не находя в нем «привычной» виртуозности и считая его не концертным и не фортепианным. В 1900 появилось переложение для фортепиано в четыре руки, в феврале 1903 сюиту впервые исполнил в Москве молодой пианист Г. Н. Беклемишев, в 1905 «Картинки» прозвучали в Париже на лекции М. Кальвокоресси о Мусоргском.

Но признание широкой публики пришло лишь после того, как Морис Равель по той же редакции Римского-Корсакова создал в 1922 свою известную оркестровку, а в 1930 вышла её первая грамзапись. И только в 1931 году, в пятидесятилетнюю годовщину со дня смерти композитора, «Картинки с выставки» были выпущены в соответствии с авторской рукописью в академическом издании «Музгиза», и затем они стали неотъемлемой частью репертуара советских пианистов. В 1975 году увидело свет факсимильное издание рукописи Мусоргского.

КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

Два еврея, богатый и бедный

Первым произведением, появившимся вслед за «Борисом Годуновым», в год первой постановки его, была сюита «Картинки с выставки». Когда после смерти Гартмана Стасов устроил в Петербурге выставку его работ, Мусоргский, вдохновившись ею, написал сюиту и посвятил ее памяти умершего друга.

Это — самое крупное и одновременно самое значительное из всех произведений для рояля, сочиненных Мусоргским. Свое изумительное искусство рисовать в звуках реальные жизненные сценки, воссоздавать облик живых людей, композитор перенес на этот раз в область фортепианной музыки, открыв совершенно новые красочные и выразительные возможности инструмента.

Он очень вольно подошел к истолкованию отдельных произведений Гартмана. Взяв за основу отдельного номера сюиты сюжет того или иного рисунка, эскиза или макета, он предоставлял затем полную свободу своей фантазии. Так выросла целая серия музыкальных зарисовок. Сюда вошли картинки быта и природы, портреты, комические и даже сказочные сценки. Впервые разнообразные стороны жизни получили такое широкое и красочное воплощение в русской фортепианной музыке.

Объединено все это проведениями ведущей темы, которая открывает сюиту, появляется затем в ряде связок между «картинками» и вводит, наконец, в финал. По словам композитора, он изобразил этой темой самого себя прохаживающимся по выставке работ Гартмана (отсюда и название «Прогулка», присвоенное вступлению и связующим эпизодам). Но вместе с тем Мусоргский придал теме обобщенный характер. В ней даже можно уловить отголоски эпических и величальных народных песен, а рояль временами удачно передает звучание хора. Это, по существу, не столько автопортрет, сколько воплощение русского народного духа. Повторяясь на протяжении сюиты, тема «Прогулки» постоянно меняет свой облик. Она звучит то спокойно, то напряженно, то светло, то скорбно, в зависимости от того, с какими образами она сопоставляется. Но величавый и народный характер в ней неизменно сохраняется. В целом же сюита представляет пеструю вереницу картинок. При всем разнообразии, каждая из них, однако, отмечена характерным для Мусоргского восприятием жизни.

Одна за другой проходят перед нами разнообразные звуковые картины. «Два еврея, богатый и бедный» — так назвал Мусоргский свою шестую пьесу. Из двух картин-портретов (жанровых зарисовок Гартмана) он сделал одну пьесу-диалог, заставив этих людей разговаривать. Он поставил рядом богатство и бедность, самодовольное чванство и униженные, слезные просьбы. Речевая выразительность музыки Мусоргского достигает тут удивительной правдивости.

Вначале речь богатого еврея: уверенные, властные, отрывистые фразы на густых низких тонах; потом в высоком регистре зазвучал жалобный голос бедняка, дрожащий, умоляющий. Может быть он просит у богатого помощи или отсрочки уплаты долга, рассказывает о голодных, несчастных детях.

И снова слышен голос богатого — те же резкие фразы. Нам даже кажется, что вот-вот прозвучат жестокие слова. Разговор продолжается: бедный просит, богатый отказывает, жалобы бедного становятся все громче, в них слышатся почти рыдания.

И вот уже обе темы, богатого и бедного, звучат одновременно — это драматическая вершина, кульминация всей пьесы. Композитор развернул перед нами социальную драму, глубоко волнующий трагический рассказ о судьбе несчастного, обездоленного человека.

Сюита долго не исполнялась в концертах, пианисты считали ее очень трудной. Первое концертное исполнение состоялось в 1903 году — с большим успехом ее сыграл молодой пианист Г. Н. Беклемишев, впоследствии — профессор Киевской консерватории.

С тех пор «Картинки с выставки» прочно вошли в концертный репертуар пианистов всего мира.

Французский композитор М. Равель сделал замечательное оркестровое переложение сюиты. В его инструментовке «Картинки с выставки» часто исполняются в симфонических концертах.

КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

Тюильрийский сад (Ссора детей после игры)

«Картинки с выставки» — широко известная сюита М. П. Мусоргского из 10 пьес с интермедиями, созданная в память о друге Мусоргского художнике и архитекторе В. А. Гартмане. Изначально написанная для фортепиано, она неоднократно аранжировалась различными композиторами для оркестра и обрабатывалась в самых разных музыкальных стилях.

В феврале 1874 года в Петербурге открылась посмертная выставка работ русского художника-архитектора, Виктора Александровича Гартмана. Тут были самые разнообразные работы: картины, рисунки, эскизы театральных костюмов, архитектурные проекты, макеты, даже мастерски выполненные игрушки. Во всем чувствовался большой талант художника.

В день ее открытия среди посетителей заметно выделялся мужчина богатырского роста с пышной бородой, энергичным лицом и смелым взглядом. Это был известный русский художественный критик, выдающийся знаток живописи, архитектуры и музыки Владимир Васильевич Стасов. Выставка была организована по его инициативе.

Вместе с ним выставку осматривал композитор Модест Петрович Мусоргский. Не спеша переходили они от одного экспоната к другому.

— А почему бы вам. Модест Петрович, — сказал вдруг Стасов, — не написать музыку по этим замечательным работам Гартмана? И сами вы, я вижу, чувствуете, что многие из них просятся на музыку.

Прошло совсем немного времени, и Модест Петрович Мусоргский написал десять фортепианных пьес, объединенных в прекрасную сюиту «Картинки с выставки».

Неподвижные картины и макеты ожили в звуках. Музыка всех этих пьес настолько образна, что, слушая ее, мы почти зримо представляем работы художника, хотя и не видели их.

Сюита — яркий образец программной музыки со своими особенностями. В ней оригинальным образом сочетаются картинки из реальной жизни со сказочной фантастикой и образами прошлого. Пьесы - «картины» связываются между собой темой-интермедией «Прогулка», изображающей проход по галерее и переход от картины к картине. Такие тематика и построение сюиты являются уникальными в классической музыкальной литературе.

Мусоргский, по отзывам современников, был прекрасным пианистом, буквально завораживал слушателей, садясь за инструмент, и мог изобразить что угодно.

Начинается сюита небольшой вступительной частью, названной «Прогулка». Музыка «Прогулки» звучит также и между отдельными пьесами сюиты, связывая их, словно композитор (а с ним и слушатели) прохаживается по залам выставки и останавливается возле каждой работы художника. Широко, вольно звучит музыка «Прогулки»; мелодия нетороплива и размеренна, как шаги человека, который медленно идет.

Прогулка к  пьесе – «картине» «Тюильри» очень короткая (8 тактов).

«Тюильри» (так называется парк в Париже) или, уточняется в подзаголовке, «Ссора детей после игры». Стасов вспоминал, что на рисунке была изображена аллея сада парижского дворца Тюильри «со множеством детей и нянек». Эта короткая пьеса совершенно отличается по характеру от предыдущей. Это живая жанровая сценка. В ее музыке мы ощущаем радостное настроение солнечного летнего дня, ритм напоминает детские считалки и дразнилки. Дети играют в парке, вдруг возникает маленькая ссора. Мелодия становится  выразительной, как человеческая речь, словно кто-то из детей жалуется старшим на товарища, который его обидел.

Поскольку сам Мусоргский за границей не был, исследователи полагают, что характеры своей пьесы он мог подсмотреть, например, в петербургском Летнем саду.

В «Картинках с выставки» Мусоргский показал, как богаты выразительные средства музыки, как много разных образов, картин, настроений можно передать в музыкальных произведениях. Мы видим, что музыка, как и другие виды искусства, отражает всю многогранность жизни, может быть средством осуждения социального угнетения и несправедливости, выражать передовые идеи своего времени. Мусоргский нашел в картинах художника не только темы для музыкальных картин, — он нашел в них определенное социальное содержание и подчеркнул его своей музыкой.

Сюита долго не исполнялась в концертах, пианисты считали ее очень трудной. Первое концертное исполнение состоялось в 1903 году — с большим успехом ее сыграл молодой пианист Г. Н. Беклемишев, впоследствии — профессор Киевской консерватории.

С тех пор «Картинки с выставки» прочно вошли в концертный репертуар пианистов всего мира.

Французский композитор М. Равель сделал замечательное оркестровое переложение сюиты. В его инструментовке «Картинки с выставки» часто исполняются в симфонических концертах.

КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

Гном

В феврале 1874 года в Петербурге открылась посмертная выставка работ русского художника-архитектора В. А. Гартмана.

В день ее открытия среди посетителей заметно выделялся мужчина богатырского роста с пышной бородой, энергичным лицом и смелым взглядом. Это был известный русский художественный критик, выдающийся знаток живописи, архитектуры и музыки Владимир Васильевич Стасов. Выставка была организована по его инициативе.

Вместе с ним выставку осматривал композитор Модест Петрович Мусоргский, автор оперы «Борис Годунов», премьера которой совсем недавно состоялась в Мариинском театре.

Не спеша переходили они от одного экспоната к другому. Тут были самые разнообразные работы: картины, рисунки, эскизы театральных костюмов, архитектурные проекты, макеты, даже мастерски выполненные игрушки. Во всем чувствовался большой талант художника. Конечно, разговор шел об их общем, так рано умершем друге.

— Какой это был талантливый человек! — восклицал Стасов. — Потеря его для нашего искусства громадна. Умереть, не дожив даже до полных тридцати девяти лет, в пору самого большого развития таланта! Что за жестокая судьба! Такой богатой фантазии, как у Виктора Александровича, я не встречал ни у одного из наших архитекторов.

Виктор Гартман. Морской отдел Русского павильона на Всемирной выставке в Вене (1873 г.)Вспомните хотя бы Всероссийскую выставку 1870 года — ведь недаром же за оформление ее павильонов он получил звание академика. А его деревянный театр в Москве, —  жаль, Вы не видели его!

Он был весь разборной, его можно было перевезти куда угодно, и все было сделано в русском национальном стиле. А гартмановские театральные декорации! Помните, к опере «Руслан и Людмила», — чудо, да и только! Всего этого на выставке не покажешь…

— Но зато, —  откликнулся Мусоргский, — здесь есть его замечательные карандашные и акварельные зарисовки, которые он делал с натуры в Италии и во Франции.  Сколько тут интереснейших жанровых типов, все как живые, вот-вот заговорят.

— Все очень натурально и живо. А пейзажи? До чего хороши! Вот хотя бы эти два средневековых замка. Посмотрите, так и веет поэзией старины, — эта туманная дымка, этот лунный полусвет.

— Да, — согласился Мусоргский, — так и кажется, что сейчас появится  трубадур, чтобы под окном замка спеть нежную серенаду даме своего сердца.

— Вот видите, Гартман ведет вас к музыкальным ассоциациям. Очень жаль, что не все его проекты были выполнены, сколько интересных замыслов осталось в чертежах, макетах. Вот хотя бы этот: Городские ворота в Киеве, ведь их так и не построили, а собирались возводить еще в 1866 году!

Гартман проектировал их как главный въезд в нашу древнюю столицу и задумал, конечно, в русском стиле. Его талант ярче всего раскрывался тогда,  когда предстояли задачи  народные,  художественно-национальные. Вот и здесь, посмотрите: макет часов в виде избушки на курьих ножках из русской сказки!

Остановившись у этого макета, Стасов рассказал Мусоргскому о своей первой встрече с В. А. Гартманом на праздничном маскараде, когда изобретательный художник вызвал всеобщее восхищение мастерски сделанным костюмом Бабы-Яги и своим артистическим воплощением в этот сказочный образ.

— А почему бы вам. Модест Петрович, — сказал вдруг Стасов, — не написать музыку по этим замечательным работам Гартмана? И сами вы, я вижу, чувствуете, что многие из них просятся на музыку.

Действительно, какие чудесные, истинно музыкальные сюжеты были на выставке! И этот старый замок, где должна звучать песня трубадура, и тяжелая арба, запряженная волами, — она медленно катится по пыльной дороге. Или вот — какая красота! — эскизы костюмов для танца птенцов в балете «Трильби». Можно сочинить танец «невылупившихся птенцов», легкий, живой, чтобы слышно было в музыке, как долбят цыплята клювиками скорлупу яйца, как они пищат своими тоненькими голосочками.

Почти каждая картина, эскиз, макет вызывает музыкальные замыслы. Да, безусловно, надо написать музыку на темы выставки Гартмана…

Прошло совсем немного времени, и Модест Петрович Мусоргский написал десять фортепианных пьес, объединенных в прекрасную сюиту «Картинки с выставки». Неподвижные картины и макеты ожили в звуках. Музыка всех этих пьес настолько образна, что, слушая ее, мы почти зримо представляем работы художника, хотя и не видели их.

Начинается сюита небольшой вступительной частью, названной «Прогулка». Музыка «Прогулки» звучит также и между отдельными пьесами сюиты, связывая их, словно композитор (а с ним и слушатели) прохаживается по залам выставки и останавливается возле каждой работы художника.

Широко, вольно звучит музыка «Прогулки»; мелодия нетороплива и размеренна, как шаги человека, который медленно идет по залам выставки. Ясно чувствуется русский характер музыки, и не удивительно: ведь перед нами работы русского художника.

Наташа Туровская. ГномНо вот «Прогулка» закончилась. Первая «картинка» — «Гном». Уродливый, забавный карлик семенит на своих коротеньких ножках, иногда спотыкаясь, иногда неловко подпрыгивая. В мелодии слышны эти спотыкания и сердитое ворчание гнома. Причудливые изломы мелодии, судорожный ритм передают ужимки этого смешного, уродливого человечка. Но дальше музыка изменяется: композитор хочет показать нам больше, чем художник.

Гартман сделал забавную игрушку (эскиз не сохранился, так как выставленные работы продавались, поэтому на сегодня местонахождение большинства из них неизвестно), а Мусоргскому мало одного внешнего рисунка «героя», — в музыке зазвучала жалоба и даже страдание, душевное волнение. Не жалуется ли на судьбу этот маленький человечек, не горько ли ему от того, что он не такой, как все другие существа, а смешной и уродливый? И вы уже не смеетесь, музыка пьесы наполняется человеческими чувствами и создает психологический образ обиженного существа.

В «Картинках с выставки» Мусоргский показал, как богаты выразительные средства музыки, как много разных образов, картин, настроений можно передать в музыкальных произведениях.

Жозеф Морис Равель (1875-1937), французский композитор-импрессионист, дирижёр, один из реформаторов музыки XX векаМы видим, что музыка, как и другие виды искусства, отражает всю многогранность жизни, может быть средством осуждения социального угнетения и несправедливости, выражать передовые идеи своего времени. Мусоргский нашел в картинах художника не только темы для музыкальных картин, — он нашел в них определенное социальное содержание и подчеркнул его своей музыкой.

Сюита долго не исполнялась в концертах, пианисты считали ее очень трудной. Первое концертное исполнение состоялось в 1903 году — с большим успехом ее сыграл молодой пианист Г. Н. Беклемишев, впоследствии — профессор Киевской консерватории.

С тех пор «Картинки с выставки» прочно вошли в концертный репертуар пианистов всего мира.

«Картинки с выставки» оркестровались много раз, но наиболее удачно эту деликатную задачу удалось решить Морису Равелю.

Его оркестровка безупречна с технической точки зрения, и, кроме того, в ней очевиден такт Равеля, его стремление наиболее полно сохранить и передать композиторский замысел Мусоргского. Первое исполнение оркестровой версии состоялось в Париже 19 октября 1922 года. Мастерство Равеля-оркестровщика  сделало эту вещь одним из самых известных произведений Мусоргского - по крайней мере, в Европе.

Музыкальная азбука или страна, где живут звуки

Длительности

В день рождения енот
Получил огромный торт.
Съесть один его хотел,
Но немного не успел.

Слышит – в двери: «Тук-тук-тук!» -
Прибежал к нему барсук.
И пришлось тогда друзьям
Торт разрезать пополам.

Только сели за тарелки –
В дверь стучат соседки-белки.
На четыре части торт
Режет для гостей енот.

Кто ещё стучится в дверь?
- Эй, барсук, пойди, проверь!
Заяц, волк, лиса и ёжик
Торт спешат отведать тоже.

Сколько здесь кусочков? Восемь!
Всех гостей к столу мы просим!

Эта нотка белая,
Её имя – ЦЕЛАЯ.
И она звучит так важно,
Очень длинно и протяжно.

Нотку делим посрединке –
Получаем половинки.
Нотка ПОЛОВИННАЯ –
Тоже нота длинная.

Разрезаем половинки
На две чёрных четвертинки.
И всего мы получили
Ноток ЧЕТВЕРТНЫХ – четыре.

Делим дальше четвертушки –
Получаем мы ВОСЬМУШКИ.
Тоже нотки чёрные –
Быстрые, проворные.

Их крючочками отметим,
Чтоб не путать тех и этих.

Смешной, неуклюжий гном на кривых, коротеньких ножках, стайка веселых, нарядных ребятишек в красивом зеленом парке Тюильри в Париже; домик-часы на курьих ножках, в котором живет Баба-яга; беспомощные цыплята в разбитых яичных скорлупках…

Это картинки с выставки. «Картинки», которые можно не только увидеть, но и услышать.

Нарисовал их в прошлом веке молодой талантливый архитектор Гартман, а звучать их заставил Модест Мусоргский — гениальный русский композитор.

Виктор Гартман умер очень молодым. После его смерти в Академии художеств была устроена выставка из эскизов, набросков, архитектурных проектов и планов этого художника-архитектора. Памяти Гартмана и посвятил Модест Мусоргский свою фортепианную сюиту «Картинки с выставки». Композитор музыкой изобразил не только некоторые, особенно понравившиеся ему работы Гартмана, но и самого себя—проходящим от одной картинки к другой.

Модест Петрович Мусоргский родился и жил около 150 лет тому назад. Уже в 7 – 9 лет Мусоргский научился играть на фортепиано достаточно сложные пьесы, например целые фортепианные концерты. В детстве композитор любил слушать волшебные сказки, и это потом помогло ему при создании музыкальных произведений для детей. Родители хотели, чтобы Модест Петрович стал военным, но он очень старательно занимался музыкой и стал одним из самых известных композиторов в мире.

Послушайте две пьесы М. П. Мусоргского из этого цикла «Картинки с выставки»: «Лимож. Рынок»   «Катакомбы».

«Лимож. Рынок» 

На одном из рисунков изображен рынок в старинном французском городе Лиможе. В маленьких городках рынок не только место оживленных торгов, здесь горожане обсуждают важнейшие местные события, судачат, беседуют с друзьями. Композитор дал пьесе название: «Лимож. Рынок» - и подзаголовок: «Большая новость».

Мусоргский по-своему «озвучил» рисунок Гартмана. Всю разноголосицу рыночной толпы: неумолкающую болтовню торговок, обрывки разговоров, спор кумушек, внетерпении перебивающих друг друга, - он превратил в оживленный звуковой поток. Вот кумушки тараторят, а затем перебивают друг друга:

«Катакомбы»

Мы возле другой картины, мрачной и таинственной. Это «Катакомбы». Очень медленная, сосредоточенная, полная мрачного раздумья музыка воссоздаёт перед нами суровую и таинственную картину древнего подземелья.

Вопросы:
Какие длительности – долгие или короткие – использовал композитор М. Мусоргский в пьесе «Лимож. Рынок»? Подумайте, почему?
Почему пьеса «Катакомбы» записана долгими длительностями?

Музыкальная азбука или страна, где живут звуки

Как мальчик познакомился с нотками

Вечером мальчик долго не мог заснуть. Уже давно спало солнышко, и спала вся Земля. Не спали только звезды. Они звенели в вышине. Мальчику очень хотелось поймать песенку звезд, но звезды были слишком высоко.

— Музыка, помоги мне поймать песню звезд, — попросил мальчик.

Звёзды запели громче, и с небес спустилась фея. В ее бездонных глазах сверкали звезды. Ее солнечные локоны блестели, как песня солнышка. Ее платье, сотканное из хрустальных капель воды, журчало голосом ручьев и рек. При взмахе ее радужных воздушных крыльев звучала песня радуги.

— Я фея Музыки, малыш. Я подарила тебе чудесный дар — слышать Музыку. — Люди очень редко получают от меня этот небесный дар. Но вижу, тебе этого мало.

— Спасибо за твой волшебный подарок, Музыка, — вежливо поблагодарил мальчик.

— Мне жаль, что другие люди не получили от тебя такого подарка. Если я поймаю твои песенки, все смогут услышать их.

— Это достойная цель, — засмеялась фея Музыки. — На самом деле все просто. Что делают люди, чтобы сохранить свои слова?                 

— Они их записывают, — ответил мальчик.

— Правильно, нужно научиться записывать  музыку. Тебе помогут в этом деле семь моих дочек ноток и нотная тетрадь.

Фея Музыки взмахнула одним радужным крылом, и перед мальчиком появилась тетрадка, в которой все страницы были разлинованы пятью линеечками.

— Это нотная тетрадь, а пять линеечек — это дом для ноток, нотный стан, — объяснила фея Музыки и взмахнула другим крылом.

Оттуда вылетели семь ноток. Они кружились в воздухе, превращаясь то в золотые искорки, то в хрустальные капельки. Потом нотки превратились в овальчики, прыгнули в нотную тетрадь и уселись  на линеечках.

— Меня зовут нотка До, — пропела самая нижняя нотка. — Я люблю дирижировать.

— Позвольте представиться, нотка Ре, — запела более тонким голосом нотка, сидящая повыше. — Я обожаю петь романсы.

— Ми — милая минорная нотка, — пропела следующая нотка еще более высоким голосом и умолкла, удобнее устраиваясь на своей линеечке. Чем выше на линеечках сидели нотки, тем тоньше звучали их голоса.

— Нотка Фа, люблю фантазировать.     

— Нотка Соль, я хочу быть солисткой.

— Нотка Ля, я очень ласковая и люблю летать.     

— Нотка Си, мечтаю сыграть симфонию.

Нотки сидели на нотных линеечках, словно маленькие птички. Они звучали, вертелись, сверкали и вздрагивали.

— С помощью ноток ты сможешь записать любую мелодию, — сказала фея Музыки

— А вдруг нотки улетят от меня? — испуганно спросил мальчик.

— Да, мои дочки нотки любят летать, поэтому лучше запирай их на ключ.

Фея выдернула из своего золотистого локона один волосок, причудливо изогнула его и протянула мальчику:

— Дарю тебе этот волшебный ключ. Маэстро Скрипичный ключ будет следить за нотками и расскажет им о законах музыкальной гармонии. Скрипичный ключ тут же важно расположился в самом начале нотного стана.

— Мне пора. Я должна облететь Землю и спеть все свои песни, — фея Музыки взмахнула своими радужными крыльями и исчезла в вышине.

— Записывай мои мелодии с помощью ноток, малыш. Тогда ты сможешь подарить их людям и станешь великим композитором, — прозвучал в вышине звонкий голос Музыки.

Счастливый мальчик положил под подушку нотную тетрадь и крепко уснул.

Вопросы и задания:
Кто подарил мальчику талант слышать Музыку?
Почему Фея Музыки сказала, что дарит этот дар не всем людям?
Нарисуйте Фею Музыки с дочками нотками.
Как вы думаете, что любит делать каждая нотка?
Нарисуйте Скрипичный Ключ в образе забавного человечка.

До-ре-ми-фа-соль

Автор текста: Зоя Петрова, композитор: Аркадий Островский

Чтоб выучиться пению,
Имеем мы терпение.
И, чтоб урок у нас не зря прошёл,
Должны мы быть старательны,
Послушны и внимательны,
И выучить все ноты хорошо!

До, ре, ми, фа, соль, ля, си, до.
До, си, ля, соль, фа, ми, ре, до.

Возьмём свои тетрадки мы,
И ноты по порядку мы
Запишем, чтобы каждый помнить мог.
Должны мы быть старательны,
Послушны и внимательны,
И дома каждый раз учить урок!

Поэт – художник – композитор

Сказки Пушкина

Кто первый придумал сказку про Марью Моревну или Морозко, а также все остальные волшебные истории из сборника Афанасьева - неизвестно. Были в деревнях такие люди, сказочники и сказочницы, которые больше всех знали сказок и хорошо, «в лицах», их рассказывали - в каждой местности по-своему. Но и они не могли сказать, кто это сочинил. Дело давнее, текст не записали, автору своё имя поставить было не на чем, да и писать никто ещё не умел. Сказки были ничьи - и в то же время общие. Так и назвали их - народные.

Время шло, появились писатели.

Писателю своим произведением хочется гордиться - чтоб все знали, что это его творчество. И когда писатели принялись придумывать сказки, в жизни сказок открылась новая страница: народные начали постепенно сменяться авторскими - такие и сейчас пишут.

Удачные сказки стали получаться у писателей не сразу. Поначалу авторским сказкам трудно было соперничать с народными; они «не приживались» у читателей, как «приживались» в народе сказки из сборника Афанасьева. Первым автором, чьи сказки приняли и полюбили все, был Александр Сергеевич Пушкин.

Идею сочинить что-нибудь сказочное поэту подсказали народные сказки, которых он вдоволь наслушался, когда поселился в деревне - в Михайловском (вокруг, кстати, росли леса).

Слушание: С. Майкапар. Сказочка.

Пушкину повезло - самая настоящая сказочница жила прямо у него в доме - это была его няня, знаменитая Арина Родионовна, о которой поэт писал:

Да ещё её помянем:
Сказки сказывать мы станем -
Мастерица ведь была
И откуда что брала...

Пушкин вдохновился, но собственные сказки сразу сочинять не стал - отвлёкся на историческую драму «Борис Годунов». Просто удивительно, что поэта (точь-в-точь как впоследствии художников-сказочников) привлёк тогда XVII век. Видно, и вправду, существует некая загадочная связь между этим столетием и тридевятым царством.

Потом Пушкину пришлось из Михайловского уехать в город, а сказки в его воображении уже связались с деревней, так что сказкам пришлось подождать. В следующий раз поэт надолго поселился в сельской местности только через несколько лет. В ту деревню, Болдино, Пушкин прибыл по делам и ничего там писать не планировал. Но когда он собрался уезжать, оказалось, что все окрестные дороги перекрыты: началась эпидемия холеры. Пришлось возвращаться и, чтобы время зря не пропадало, сочинять стихи.

Слушание: Н. Римский-Корсаков. «Сказка о царе Салтане». Белочка.

Можно ли считать холеру волшебным «помощником» - вопрос сложный. Многие тогда от неё пострадали, а сказки выиграли: Пушкин в Болдине написал их сразу четыре: «Сказку о попе и работнике его Балде», «Сказку о царе Салтане», «Сказку о мёртвой царевне и семи богатырях», «Сказку о рыбаке и рыбке» (и вдобавок ещё ряд стихотворных шедевров, не сказочных). Позже к этим четырём поэт прибавил пятую - «Сказку о золотом петушке».

Поскольку Пушкин мыслил стихами, получились сказочные поэмы. Эти волшебные истории поэт придумал сам, но кажутся они стихотворным продолжением сборника Афанасьева - и язык похожий, и герои: так точно настроился Пушкин на народные сказки. Писал он их, кстати, не для детей, и первыми читателями стали взрослые любители литературы. При жизни Пушкина художникам как-то не пришло в голову нарисовать к его сказкам иллюстрации.

Такова предыстория; а история началась, когда в России отмечали 100-летие со дня рождения великого поэта. Интерес к его стихам - не сказочным и сказочным - сразу оживился. Он охватил и деятелей искусства. И тогда один за другим, как витязи морские, из волн искусства стали выходить шедевры.

Слушание: Н. Римский-Корсаков. «Сказка о царе Салтане». 33 богатыря.

Сначала был создан шедевр музыкальный: композитор Римский-Корсаков написал оперу по мотивам «Сказки о царе Салтане».

Оперу поставили в театре, и её услышал обожавший музыку художник Михаил Врубель.

Опера произвела на Врубеля такое сильное впечатление, что он навсегда её полюбил, подружился с Римским-Корсаковым, а исполнительнице главной партии Царевны Лебеди, певице Надежде Ивановне Забеле, предложил руку и сердце.

Но главное – Врубель написал картину. Он изобразил тот момент, когда на глазах у князя Гвидона свершалось чудо: лебедь.

Встрепенулась, отряхнулась
И Царевной обернулась:
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.

Живописный шедевр получился у Врубеля, наверное, потому, что он хорошо понимал Гвидона. Ведь художник и сам пережил подобное чудо. Сначала он услышал голос - волшебный голос Царевны Лебеди из оперы, и влюбился в этот голос, ещё не познакомившись с певицей. А потом сказочная и оперная Лебедь, сойдя со сцены, превратилась в Надежду Забелу, его будущую жену. Неудивительно, что у Лебеди на картине - её лицо.

Слушание: Н. Римский-Корсаков. «Сказка о царе Салтане». Лебедь.

Следом появился и шедевр книжной графики: пушкинская «Сказка о царе Салтане» была издана с иллюстрациями Билибина. Книжку художник посвятил... Римскому-Корсакову: и его вдохновила музыка.

Лучшим из рисунков в ней знатоки единодушно признают тот, где Салтан подслушивает разговор, который три сестры ведут за рукоделием:

«Кабы я была Царица, -
Говорит одна девица, -
То на весь крещёный мир
Приготовила б я пир».

«Кабы я была Царица, -
Говорит её сестрица, -
То на весь бы мир одна
Наткала б я полотна».

«Кабы я была Царица, -
Третья молвила сестрица, -
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря». 

Знатоков можно понять: сказочный царь, и правда, сразу вызывает симпатию. В смешной цветастой шубе, сшитой по моде любимого Билибиным XVII века, запросто, не по-царски, разгуливает он «Поздно вечерком» под чужими окнами в сопровождении любимой дворняги.

Билибин собирался проиллюстрировать все сказки Пушкина, в том числе и те, что не были положены на музыку, но сделал рисунки ещё только к одной - к «Сказке о золотом петушке». К остальным - не сложилось.

Рисунки к ним чуть позже нарисовал другой художник, Борис Зворыкин, которого называли, кстати, «московским Билибиным».

КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

Богатырские ворота. В стольном городе во Киеве

«Картинки с выставки» — широко известная сюита М. П. Мусоргского из 10 пьес с интермедиями, созданная в 1874 году в память о друге Мусоргского художнике и архитекторе В. А. Гартмане. Изначально написанная для фортепиано, она неоднократно аранжировалась различными композиторами для оркестра и обрабатывалась в самых разных музыкальных стилях.

Архитектор и, говоря современным языком, дизайнер Виктор Александрович Гартман вошёл в историю искусства XIX века как один из основоположников «русского стиля» в архитектуре. Его отличали стремление к русской самобытности и богатство воображения. Крамской писал о нём: «Гартман был человек незаурядный. Когда нужно построить обыкновенные вещи, Гартман плох, ему нужны постройки сказочные, волшебные замки, ему подавай дворцы, сооружения, для которых нет и не могло быть образцов, тут он создаёт изумительные вещи».

Стремление Гартмана вводить в проекты русские национальные мотивы было близко участникам «Могучей кучки», в частности В. В. Стасову, который пропагандировал идеи Гартмана в печати и знакомил его с друзьями. В конце 1870 года, в доме Стасова, Мусоргский впервые увиделся с 36-летним художником. Гартман обладал живостью характера и лёгкостью в дружеском общении, и между ним и Мусоргским установились тёплая дружба и взаимное уважение. Поэтому скоропостижная смерть Гартмана летом 1873 года в возрасте 39 лет потрясла Мусоргского до глубины души.

В феврале—марте 1874 г. в Императорской академии художеств по инициативе Стасова и при содействии Петербургского общества архитекторов была проведена посмертная выставка из около 400 работ Гартмана, созданных за 15 лет, — рисунков, акварелей, архитектурных проектов, эскизов театральных декораций и костюмов, эскизов художественных изделий. На выставке было много зарисовок, привезённых из заграничных путешествий.

Посещение Мусоргским выставки послужило толчком к созданию музыкальной «прогулки» по воображаемой выставочной галерее. Получилась серия музыкальных картин, которые лишь отчасти напоминают увиденные произведения; в основном же пьесы стали результатом свободного полёта пробуждённой фантазии композитора. За основу «выставки» Мусоргский взял «заграничные» рисунки Гартмана, а также два его эскиза на русскую тематику. Выставленные работы продавались, поэтому на сегодня местонахождение большинства из них неизвестно. Из упомянутых в цикле рисунков ныне можно восстановить шесть.

Сюита — яркий образец программной музыки со своими особенностями. В ней оригинальным образом сочетаются картинки из реальной жизни со сказочной фантастикой и образами прошлого. Пьесы-«картины» связываются между собой темой-интермедией «Прогулка», изображающей проход по галерее и переход от картины к картине. Такие тематика и построение сюиты являются уникальными в классической музыкальной литературе.

Мусоргский, по отзывам современников, был прекрасным пианистом, буквально завораживал слушателей, садясь за инструмент, и мог изобразить что угодно.

«Богатырские ворота. В стольном городе во Киеве». Эта 10 часть сюиты основана на эскизе Гартмана к его архитектурному проекту киевских городских ворот. 4 (16) апреля 1866 года на Александра II было совершено неудачное покушение, в дальнейшем официально называвшееся как «событие 4 апреля». В честь спасения императора был организован конкурс проектов ворот в Киеве. Проект Гартмана, поданный на конкурс, был сделан в древнерусском стиле —  тяжелые столбы будто вошли в землю от ветхой старости, а на них опирается изящная арка, увенчанная громадным резным кокошником  со звонницей в виде богатырского шлема. Ворота создавали образ Киева как древнерусской столицы. Однако впоследствии конкурс был отменён, и удачный проект реализован не был.

Финальную пьесу сюиты Мусоргский создает в былинно-богатырском духе, с торжественными аккордами и перезвоном колоколов. В ней снова слышны интонации темы «Прогулки», но здесь она становится величественной и торжественной.

Открыто и прямо воспевается могучая сила народа. Создается яркая, живописная картина. С пением проходят странники, пришедшие из дальних краев в стольный град Киев. Заканчивается все произведение празднично и радостно, мощным перезвоном колоколов.

Ворота русских богатырей. Памятник величия и славы русского народа!

Таким был всегда Модест Петрович Мусоргский: о чем бы он ни писал, какие бы картины ни рисовала его музыка, о каких бы странах, городах и людях ни рассказывала, самой яркой, самой гениальной она была тогда, когда он писал о России, о русском народе.

Тема из «Богатырских ворот» служит позывными радиостанции « Голос России».

При жизни Мусоргского «Картинки» не издавались и не исполнялись, хоть и получили одобрение в среде «Могучей кучки». Опубликованы они были лишь через пять лет после смерти композитора, в 1886 году, в редакции Н. А. Римского-Корсакова. Однако широкой известности произведение тогда не получило, пианисты долго от него отмахивались, не находя в нем «привычной» виртуозности и считая его не концертным и не фортепианным.

Но признание широкой публики пришло лишь после того, как Морис Равель по той же редакции Римского-Корсакова создал в 1922 свою известную оркестровку.

Несмотря на то, что Равель был не первым и не последним оркестровщиком «Картинок», его работа многими считается непревзойдённой. Она удачно сочетает техническое мастерство, творческое вдохновение и заботу о передаче идей оригинала.

КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

Балет невылупившихся птенцов

Этот фортепианный цикл написан Мусоргским под впечатлением выставки рисунков художника Виктора Гартмана в 1874 году. Он был одним из немногих друзей Мусоргского. К сожалению, он умер, когда ему было всего 39 лет. Через год после смерти была  организованна выставка работ талантливого художника. Мусоргский был потрясён и взволнован. Буквально за три недели он создал эту сюиту для фортепиано. 

За основу «выставки» Мусоргский взял «заграничные» рисунки Гартмана, а также два его эскиза на русскую тематику. Выставленные работы продавались, поэтому на сегодня местонахождение большинства из них неизвестно. Из упомянутых в цикле рисунков ныне можно восстановить шесть. Получилась серия музыкальных картин, которые лишь отчасти напоминают увиденные произведения; в основном же пьесы стали результатом свободного полёта пробуждённой фантазии композитора.

Мусоргский написал не просто музыкальное оформление к каждому рисунку, но создал свои «музыкальные картинки», порой совсем не похожие на зарисовки Гартмана, предложил своё видение. Каждая из 10 пьес – это небольшая сценка. Скрепляет цикл-сюиту пьеса-связка «Прогулка», где композитор изобразил себя, переходящего от картины к картине.

Не случайно для двух пьес цикла композитор выбрал жанры скерцо и скерцино. Скерцо (в переводе с итальянского «шутка») - виртуозный жанр инструментальной музыки обычно шутливого характера.

Виктор Гартман. Балет невылупившихся птенцовЗабавную пьесу «Балет невылупившихся птенцов» Мусоргский назвал скерцино - маленькое скерцо (сравните: шутка - шуточка). На рисунке Гартмана изображены будущие «звезды балета» - ученики балетной школы. Они пытаются «летать» - танцевать, но до «звезд» им еще далеко.

Композитор заменил юмористическое сравнение художника прямым подражанием. В музыке изображены быстрые, но неуклюжие движения птенцов - прыжки, бег, их нежный щебет. Отсюда необычно высокий, «птичий» регистр звучания (вся пьеса записана в скрипичном ключе).

Это скерцо - единственная в своем роде пьеса, в которой каждый такт украшен форшлагами и трелями. Вся пьеса от первой до последней ноты «щебечет» очень тихо и нежно (рр, ррр).

«Картинки с выставки» оркестровались много раз, но наиболее удачно эту деликатную задачу удалось решить Морису Равелю.

Его оркестровка безупречна с технической точки зрения, и, кроме того, в ней очевиден такт Равеля, его стремление наиболее полно сохранить и передать композиторский замысел Мусоргского. Летом 1922 года Равель рассказал дирижеру и контрабасисту С. А. Кусевицкому о «Картинках с выставки», мало кому тогда известных. Кусевицкий загорелся идеей оркестровки «Картинок» и попросил Равеля выполнить ее. Первое исполнение оркестровой версии состоялось в Париже 19 октября 1922 года. Мастерство Равеля-оркестровщика (а также и то, что «Картинки « часто исполнялись оркестром под руководством Кусевицкого) сделало эту вещь одним из самых известных произведений Мусоргского - по крайней мере, в Европе.

КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

Старый замок

«Картинки с выставки» - широко известная сюита М. П. Мусоргского из 10 пьес с интермедиями, созданная в 1874 году в память о друге Мусоргского художнике и архитекторе В. А. Гартмане. Изначально написанная для фортепиано, она неоднократно аранжировалась различными композиторами для оркестра и обрабатывалась в самых разных музыкальных стилях.

Архитектор и, говоря современным языком, дизайнер Виктор Александрович Гартман вошёл в историю искусства XIX века как один из основоположников «русского стиля»  в  архитектуре. Его отличали стремление к русской самобытности и богатство воображения.

В конце 1870 года, в доме Стасова, Мусоргский впервые увиделся с 36-летним художником. Гартман обладал живостью характера и лёгкостью в дружеском общении, и между ним и Мусоргским установились тёплая дружба и взаимное уважение. Поэтому скоропостижная смерть Гартмана летом 1873 года в возрасте 39 лет потрясла Мусоргского до глубины души.

В феврале - марте 1874 г. в Императорской академии художеств по инициативе Стасова и при содействии Петербургского общества архитекторов была проведена посмертная выставка из около 400 работ Гартмана, созданных за 15 лет, - рисунков, акварелей, архитектурных проектов, эскизов театральных декораций и костюмов, эскизов художественных изделий. На выставке было много зарисовок, привезённых из заграничных путешествий.

Посещение Мусоргским выставки послужило толчком к созданию музыкальной «прогулки» по воображаемой выставочной галерее. Получилась серия музыкальных картин, которые лишь отчасти напоминают увиденные произведения; в основном же пьесы стали результатом свободного полёта пробуждённой фантазии композитора. За основу «выставки» Мусоргский взял «заграничные» рисунки Гартмана, а также два его эскиза на русскую тематику. Выставленные работы продавались, поэтому на сегодня местонахождение большинства из них неизвестно. Из упомянутых в цикле рисунков ныне можно восстановить шесть.

Идея создать фортепианную сюиту возникла в дни выставки, и уже весной 1874 года некоторые «картинки» из будущего цикла импровизировались автором. Но окончательно замысел сложился летом. Весь цикл был написан на творческом подъёме всего за три недели с 2 по 22 июня 1874 года. Рабочее название сюиты было «Гартман». Стасову, помощь которого для Мусоргского значила очень много, он и посвятил сюиту.

При жизни Мусоргского «Картинки» не издавались и не исполнялись, хоть и получили одобрение в среде «Могучей кучки». Опубликованы они были лишь через пять лет после смерти композитора, в 1886 году, в редакции Н. А. Римского-Корсакова. Но признание широкой публики пришло лишь после того, как Морис Равель по той же редакции Римского-Корсакова создал в 1922 свою известную оркестровку, а в 1930 вышла её первая грамзапись.

Сюита - яркий образец программной музыки со своими особенностями. В ней оригинальным образом сочетаются картинки из реальной жизни со сказочной фантастикой и образами прошлого. Пьесы - «картины» связываются между собой темой-интермедией «Прогулка», изображающей проход по галерее и переход от картины к картине. Такие тематика и построение сюиты являются уникальными в классической музыкальной литературе.

Мусоргский, по отзывам современников, был прекрасным пианистом, буквально завораживал слушателей, садясь за инструмент, и мог изобразить что угодно. Однако инструментальной музыки он сочинял сравнительно мало, более всего его привлекала опера. Мусоргский ставит задачу создания психологического портрета, проникновения в глубину своих персонажей, что принципиально отличает его работу от простых зарисовок Гартмана.

Тема Прогулки  повторяется на протяжении сюиты несколько раз. Она напоминает русские народные распевы: мелодия начинается одним голосом («запевалой») и подхватывается «хором». В этой теме Мусоргский одновременно изобразил и самого себя, переходящего от картины к картине: «Моя физиономия в интермедах видна», - писал он Стасову. Мелодическая линия в большинстве интермедий играется тяжеловесно, в чём иногда усматривают имитацию походки автора.

Тема «Прогулки» варьирует, показывая изменение настроения автора; тональность также меняется, модуляцией подготавливая слушателя к следующей пьесе.

Пьеса основана на акварели Гартмана, нарисованной, когда он изучал архитектуру в Италии (эскиз не сохранился, так как выставленные работы продавались, поэтому на сегодня местонахождение большинства из них неизвестно, в том числе и «Старый замок»). В сопроводительной программке к сюите Мусоргского Стасов написал, что в этой пьесе изображен «средневековый замок, перед которым трубадур поет свою песню». Но у Гартмана ни на одной из двух картин, изображающих средневековый пейзаж с замком, трубадура не было. Его придумал Мусоргский, оживив пейзаж. Задумчивая, плавная мелодия звучит на фоне размеренного, однообразного аккомпанемента. Она вызывает созерцательное лирическое настроение. От песни трубадура веет рыцарским средневековьем — музыка передает то, что художник изобразил красками.

Средняя часть, переходя в мажор, создаёт просвет, который затем снова сменяется грустью, потом первая тема возвращается, постепенно затихая, будто погружаясь в сон. Неожиданно громкий финал завершает пьесу коротким «прощай». 

Французский композитор М. Равель сделал замечательное оркестровое переложение сюиты. В его инструментовке «Картинки с выставки» часто исполняются в симфонических концертах.

КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

Быдло

В феврале 1874 года в Петербурге открылась посмертная выставка работ русского художника-архитектора Виктора Александровича Гартмана. Тут были самые разнообразные работы: картины, рисунки, эскизы театральных костюмов, архитектурные проекты, макеты, даже мастерски выполненные игрушки. Во всем чувствовался большой талант художника.

В день ее открытия среди посетителей заметно выделялся мужчина богатырского роста с пышной бородой, энергичным лицом и смелым взглядом. Это был известный русский художественный критик, выдающийся знаток живописи, архитектуры и музыки Владимир Васильевич Стасов. Выставка была организована по его инициативе. Вместе с ним выставку осматривал композитор Модест Петрович Мусоргский. Не спеша переходили они от одного экспоната к другому.

— А почему бы вам. Модест Петрович, — сказал вдруг Стасов, — не написать музыку по этим замечательным работам Гартмана? И сами вы, я вижу, чувствуете, что многие из них просятся на музыку.

Прошло совсем немного времени, и Модест Петрович Мусоргский написал десять фортепианных пьес, объединенных в прекрасную сюиту «Картинки с выставки».

Неподвижные картины и макеты ожили в звуках. Музыка всех этих пьес настолько образна, что, слушая ее, мы почти зримо представляем работы художника, хотя и не видели их.

Сюита — яркий образец программной музыки со своими особенностями. В ней оригинальным образом сочетаются картинки из реальной жизни со сказочной фантастикой и образами прошлого. Пьесы - «картины» связываются между собой темой-интермедией «Прогулка», изображающей проход по галерее и переход от картины к картине. Такие тематика и построение сюиты являются уникальными в классической музыкальной литературе.

Мусоргский, по отзывам современников, был прекрасным пианистом, буквально завораживал слушателей, садясь за инструмент, и мог изобразить что угодно.

Начинается сюита небольшой вступительной частью, названной «Прогулка». Музыка «Прогулки» звучит также и между отдельными пьесами сюиты, связывая их, словно композитор (а с ним и слушатели) прохаживается по залам выставки и останавливается возле каждой работы художника. Широко, вольно звучит музыка «Прогулки»; мелодия нетороплива и размеренна, как шаги человека, который медленно идет.

Между «Тюильри» и следующей картиной «Быдло» нет «Прогулки». Очевидно, композитору нужно было как можно ярче, сильнее подчеркнуть громадную разницу между двумя этими картинами.

Пьеса основана на акварели Гартмана (эскиз не сохранился, так как выставленные работы продавались, поэтому на сегодня местонахождение большинства из них неизвестно, в том числе и «Быдло»).

«Быдло» — по-польски «скот». На картине Гартмана изображены волы, запряженные в арбу на больших колесах. Вы слышите стук колес, — как хорошо использованы тут низкие звуки фортепиано, тяжело и монотонно повторяющиеся. Жара. Бесконечно далека пыльная степная дорога. Ослепительное южное солнце не ласкает, а гнетет, и печальная мелодия песни не льется вдаль, а словно тяжко стонет, рассказывая о горькой жизни народа. Все очень просто и очень страшно: для помещиков и сам человек — такое же «быдло», как его волы. Так музыкой композитор раскрыл подтекст картины, наполнил ее глубоким социальным содержанием.

Вслушайтесь-ка в музыку. В ней скрытая сила и затаенный, глухой гнев. Постепенно разрастается, ширится музыка, звучит громче, настойчивее. Потом она снова будто смиряется, затихает, но мы уже видели грозную силу и возмущение мужика, бредущего за волами.

В эту силу верили и Мусоргский и Гартман.

В «Картинках с выставки» Мусоргский показал, как богаты выразительные средства музыки, как много разных образов, картин, настроений можно передать в музыкальных произведениях. Мы видим, что музыка, как и другие виды искусства, отражает всю многогранность жизни, может быть средством осуждения социального угнетения и несправедливости, выражать передовые идеи своего времени. Мусоргский нашел в картинах художника не только темы для музыкальных картин, — он нашел в них определенное социальное содержание и подчеркнул его своей музыкой.

Сюита долго не исполнялась в концертах, пианисты считали ее очень трудной. Первое концертное исполнение состоялось в 1903 году — с большим успехом ее сыграл молодой пианист Г. Н. Беклемишев, впоследствии — профессор Киевской консерватории.

С тех пор «Картинки с выставки» прочно вошли в концертный репертуар пианистов всего мира.

Французский композитор М. Равель сделал замечательное оркестровое переложение сюиты. В его инструментовке «Картинки с выставки» часто исполняются в симфонических концертах.

КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

«Избушка на курьих ножках» или «Баба-Яга»

Первым произведением, появившимся вслед за «Борисом Годуновым», в год первой постановки его, была сюита «Картинки с выставки». Когда после смерти Гартмана Стасов устроил в Петербурге выставку его работ, Мусоргский, вдохновившись ею, написал сюиту и посвятил ее памяти умершего друга.

Это — самое крупное и одновременно самое значительное из всех произведений для рояля, сочиненных Мусоргским. Свое изумительное искусство рисовать в звуках реальные жизненные сценки, воссоздавать облик живых людей, композитор перенес на этот раз в область фортепианной музыки, открыв совершенно новые красочные и выразительные возможности инструмента.

Он очень вольно подошел к истолкованию отдельных произведений Гартмана. Взяв за основу отдельного номера сюиты сюжет того или иного рисунка, эскиза или макета, он предоставлял затем полную свободу своей фантазии. Так выросла целая серия музыкальных зарисовок. Сюда вошли картинки быта и природы, портреты, комические и даже сказочные сценки. Впервые разнообразные стороны жизни получили такое широкое и красочное воплощение в русской фортепианной музыке.

Объединено все это проведениями ведущей темы, которая открывает сюиту, появляется затем в ряде связок между «картинками» и вводит, наконец, в финал. По словам композитора, он изобразил этой темой самого себя прохаживающимся по выставке работ Гартмана (отсюда и название «Прогулка», присвоенное вступлению и связующим эпизодам). Но вместе с тем Мусоргский придал теме обобщенный характер. В ней даже можно уловить отголоски эпических и величальных народных песен, а рояль временами удачно передает звучание хора. Это, по существу, не столько автопортрет, сколько воплощение русского народного духа. Повторяясь на протяжении сюиты, тема «Прогулки» постоянно меняет свой облик. Она звучит то спокойно, то напряженно, то светло, то скорбно, в зависимости от того, с какими образами она сопоставляется. Но величавый и народный характер в ней неизменно сохраняется. В целом же сюита представляет пеструю вереницу картинок. При всем разнообразии, каждая из них, однако, отмечена характерным для Мусоргского восприятием жизни.

В девятой «картинке» образ полон жизни и движения — «Избушка на курьих ножках»  или «Баба-Яга». У Гартмана был эскиз изящных бронзовых часов в виде избушки на курьих ножках. Однако фантазия Мусоргского изобразила совершенно другое — мощный динамичный образ Бабы-Яги. В начале пьесы слышны какие-то стуки, сердитые выкрики, ворчание. Помните, как в сказках: «Баба-Яга вышла из избушки, сердито крикнула, костылем постучала — и подъехала к ней ступа с пестом и метлой;  села Яга в ступу, пестом погоняет, помелом след заметает; свист поднялся в лесу от полета страшной Яги, деревья до земли гнутся, птицы и звери от страха разбегаются». Все это замечательно передано в музыке Мусоргского. Здесь уже нет песенных мелодий, они неуклюжи и резки, как и сам страшный образ злой Яги. Вот уже начался ее полет, музыка становится быстрой, порывистой — мчится свирепая Яга и все сокрушает на своем пути.  Затем наступает совершенно другая средняя часть пьесы, тихая и тревожная, полная неустойчивых звуков — то ли полёт, то ли ночной лес. В третьей части резко врывается повтор первой темы, и завершается пьеса  переходом без  перерыва в финальную пьесу — «Богатырские ворота».

Сюита долго не исполнялась в концертах, пианисты считали ее очень трудной. Первое концертное исполнение состоялось в 1903 году — с большим успехом ее сыграл молодой пианист Г. Н. Беклемишев, впоследствии — профессор Киевской консерватории.

С тех пор «Картинки с выставки» прочно вошли в концертный репертуар пианистов всего мира.

Но признание широкой публики пришло лишь после того, как Морис Равель по той же редакции Римского-Корсакова создал в 1922 свою известную оркестровку, а в 1930 вышла её первая грамзапись. И только в 1931 году, в пятидесятилетнюю годовщину со дня смерти композитора, «Картинки с выставки» были выпущены в соответствии с авторской рукописью в академическом издании «Музгиза», и затем они стали неотъемлемой частью репертуара советских пианистов. В 1975 году увидело свет факсимильное издание рукописи Мусоргского.

Мусоргский. Картинки с выставки

Внимание, друзья! С вами говорит рояль.

Смешной, неуклюжий гном на кривых, коротеньких ножках, стайка весёлых нарядных ребятишек в красивом зелёном парке Тюильри в Париже; домик-часы на курьих ножках, в котором, конечно же, живёт Баба-Яга; беспомощные цыплята в разбитых яичных скорлупках.

Это картинки с выставки. «Картинки», которые можно не только увидеть, но и услышать. Нарисовал их в прошлом веке молодой талантливый архитектор Виктор Гартман, а звучать заставил Модест Мусоргский - гениальный русский композитор.

Виктор Гартман умер очень молодым. После его смерти в Академии художеств была устроена выставка из эскизов, набросков, архитектурных проектов и планов этого художника-архитектора.

Памяти Гартмана и посвятил Модест Петрович Мусоргский свою фортепианную сюиту «Картинки с выставки». Композитор музыкой изобразил не только некоторые, особенно понравившиеся ему работы Гартмана, но и самого себя - проходящим от одной картины к другой. Как это он сделал? А вот как.

Прежде чем начать «показывать» картинки, композитор сочинил небольшое вступление, которое назвал «Прогулка».

Ровная, неторопливая музыка изображает спокойную, медленную походку человека, осматривающего выставку. И в то же время вступление будто предупреждает, подготавливает нас к тому, что сейчас мы услышим что-то интересное.

Кончилось вступление. Мы останавливаемся перед первой картиной: «Гном».

Маленький человечек, переваливаясь, пробежал немножко и остановился - трудно бегать на таких коротеньких, кривых ножках. Попробовал побежать медленнее - снова ничего не получилось. Подождал чуть-чуть, отдохнул и старательно заковылял дальше. Спешит куда-то, подпрыгивает, спотыкается гномик. Опять устал, пошёл медленнее, но всё так же старательно и неуклюже. Похоже, он даже сердится сам на себя. Побежал снова и - стоп! Оборвалась музыка. Упал, наверное, бедный.

Всё это можно услышать в музыке «Гнома». Быстрая «ковыляющая», коротенькая музыкальная фраза. Затем одна длинная, тянущаяся нота - остановка. Снова та же «ковыляющая» фраза, только играется она немножко медленнее и тише - получается впечатление неуверенности. Вот зазвучали отдельные, отрывистые нотки, музыка стала подпрыгивающей, нотки идут не плавно, рядом, а скачками на большом расстоянии - неуклюже, причудливо. Таким мы и видим этого лесного человечка.

Слушаешь, как чередуются одна за другой музыкальные фразы, разные по характеру, по силе, громкости звучания, и словно проходишь вместе с гномиком весь его нелёгкий путь по лесным кочкам, по дремучей лесной чаще, между перепутанных замшелых корней...

Снова «прогулка». Та же музыка, что во вступлении, только не целиком, а небольшой кусочек её, как напоминание. Музыка изменена, но совсем немного - узнать её легко.

Композитор идёт дальше, а нам даёт отдохнуть, приготовиться к следующей картине: «Старый замок».

И этой музыке всё другое. Она тихая, медленная. Рояль звучит странно, словно играет какой-то старинный инструмент. Может быть, лютня?..

Если «Гном» оживал перед нами сразу, то здесь вначале музыка словно выжидает. Она звучит, как вступление к песне. И мы вместе с музыкой ждём, что будет.

Полилась необыкновенно красивая мелодия, задумчивая и вдохновенная. Мы не знаем, какими были песни трубадуров, но эта ночная тихая песня у стен старого замка полна истинно рыцарского благородства и трепетной взволнованности.

Отзвучал чудесный напев. Замирают протяжные, «тающие» звуки. Ночь, тишина. Старый замок.

«Прогулка» на этот раз звучит живее, энергичнее, хотя она по-прежнему ровная и в общем спокойная.

Нас ожидает какая-то новая картинка.

«Тюильри» - название одного из парижских садов. Даже если мы не знаем содержания картинки Гартмана, мы сразу догадаемся, что это весёлая игра - может быть, пятнашки или горелки. Так и есть. Художник изобразил детей, которые играют в саду Тюильри. И музыка такая - шаловливая, чуточку суматошная и очень «детская».

Между «Тюильри» и следующей картиной нет «Прогулки». Очевидно, композитору нужно было как можно ярче, сильнее подчеркнуть громадную разницу между двумя стоящими рядом картинами, усилить и без того разительный контраст между весёлыми нарядными детьми, играющими в парижском саду, и ...

«Быдло» - по-польски «скот». Медленно везут нагруженную телегу усталые, голодные, худые волы; качается, скрипит телега, тяжело шагают волы. А рядом - человек. Такой же усталый, худой, измождённый. Погоняет волов унылым «э-гей» и тянет однообразную, нехитрую песню. Всё очень просто и очень страшно: для помещиков и сам человек - такое же «быдло», как его волы.

Но Мусоргский не был бы «великим певцом горя народного», если бы изображал в музыке только одну эту безрадостную покорность тяжёлой судьбе.

Вслушайтесь-ка в музыку. В ней скрытая сила и затаённый, глухой гнев. Растёт, ширится музыка, звучит всё громче, всё настойчивее. Потом она снова смиряется, затихает. Но теперь уже нас не обманет её кажущаяся покорность - мы уже видели грозную силу и гнев мужика, бредущего за своими волами.

В эту силу верили и Мусоргский, и Гартман.

Почему так прозрачно, так живо зазвучала «Прогулка»? Странно и неожиданно высоко проходит знакомая музыкальная тема и закапчивается двумя задорными коротенькими трельками. Композитор отвлекает нас от тяжёлых и печальных раздумий. Скорее к следующей картинке. Она называется «Балет невылупившихся птенцов».

Ой, какие же они потешные! Как уморительно потряхивают маленькими не обсохшими крылышками, переминаются с ножки на ножку и тихонечко попискивают тоненькими голосками.

Вот они откуда, эти коротенькие быстрые трельки в «Прогулке»! Здесь почти вся музыка наполнена ими. Всё время они звучат - остренькие и будто дрожащие нотки. Понемножку, постепенно учатся прыгать и взмахивать крылышками маленькие, ещё не до конца вылупившиеся птенчики.

От одной картины к другой ведёт нас композитор, сам с нами ходит по выставке. Доходим мы и до картинки, на которой изображены удивительные часы-домик, и слышим, как мимо со свистом и громом проносится в ступе хозяйка этого домика - Баба Яга!..

Наконец в последний раз звучит тема «Прогулки». Только теперь это уже музыка ещё одной, последней картины - «Богатырские ворота в Киеве».

Тяжёлые столбы будто вошли в землю от ветхой старости, а на них опирается изящная арка, увенчанная громадным резным кокошником. Так выглядят ворота на рисунке Гартмана.

Мусоргский, которым много раз уже изменял, варьировал на все лады «Прогулку», оказывается, не только не исчерпал все возможности этой музыки, но даже словно нарочно скрывал от нас её подлинную красоту.

Так вот она какая, спокойная, неторопливая «Прогулка»! В ней величественная уверенность и богатырская мощь. Вот когда нам до конца раскрывается её подлинно русский характер, который мы до сей поры только угадывали. Она похожа на древние былинные напевы и одновременно на торжественный гимн.

Ворота русских богатырей. Памятник величия и славы русского народа!.. Как прекрасно передаёт рояль торжественный колокольный перезвон, и как великолепно использовал эту особенность рояля композитор.

Всё торжественней, всё ярче, величественней звучит знакомая, дивно изменившаяся тема «Прогулки». Как хорошо узнавать её в могучих аккордах финала!

Таким был всегда Модест Петрович Мусоргский. О чём бы он ни писал, какие бы картины ни рисовала его музыка, самой яркой, самой гениальной она была тогда, когда он писал о России, о русском народе.

Скачано с www.znanio.ru