ВОЗМОЖНОСТЬ И ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ

ВОЗМОЖНОСТЬ И ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ Большинство людей верят, что прогресс Запада там, где он достигнут, обеспечен нашей традиционной системой мышления с присущим ей поиском абсолютной истины, с ее классификациями и категоричностью суждений, с ее спорами и дебатами. Я не верю в это. Главной движущей силой западного прогресса всегда была система «возможностей», или «вероятностная» система. Эта система чрезвычайно мощная и важная. Ведь как устроен человеческий мозг? Будучи шаблонной системой, мозг «видит» только то, что он подготовлен видеть. Анализ информации не рождает новых идей, а рождает лишь очередную подборку идей существующих. Только вероятностная система позволяет выдвигать новые гипотезы. Имея гипотезу, мы можем фокусироваться на поиске дополнительной информации, как сыщик, имеющий гипотезу, знает, куда смотреть и где искать. Когда у нас есть гипотеза, мы можем создавать специальные условия для ее проверки, как это делается в ходе научных экспериментов. Гипотеза позволяет организовать имеющуюся информацию, опыт и восприятие в соответствии с этой гипотезой. Гипотеза сама по себе вообще ничего не доказывает: она служит просто организующей точкой отсчета. Другой частью системы возможностей является «воображение», способность представить, где мы мо жем оказаться. Затем мы можем двигаться к цели, которую вообразили. Все это кардинально отличается от простого анализа — описания того и суждения о том, «что есть» в данный момент. Вероятностная система открывает двери творчеству. Вы можете пробовать, не боясь ошибиться. Вы не обязаны быть «правыми» на каждом этапе. Вы можете менять парадигмы вместо того, чтобы подвергаться оценкам и суждениям в рамках уже существующих парадигм. Две тысячи лет назад технологии в Китае развивались очень быстро. Китай далеко опережал западную цивилизацию. А потом прогресс остановился — как только ученые все постигли, все аккуратно описали и пометили ярлыками. Эксперименты, провокации и допущение возможностей не были разрешены в «академическом» мире. Кажется, в Китае так и не поняли истинную ценность гипотезы. Западная система мышления, система образования и культура в значительной степени недооценивают силу и важность вероятностной системы. Нам неуютно с нею именно потому, что она с трудом укладывается в традиционные методы мышления, разработанные «Бандой Трех». Вспомните, как резко реагировал Платон с его фашистскими тенденциями на предложенный софистами хаотический мир, где истина была относительной, где восприятие ставилось во главу угла и где царила неразборчивая интеллектуальная культура, для которой «годится всё». Реакцией на этот хаос стал сильнейший перекос в сторону абсолютной и неизменяемой «внутренней истины» и «идеальных форм». Возможность была отвергнута, чтобы освободить место для определенности.Суды, в том виде, в каком они работают у нас, обязаны приходить к определенным выводам. Виновен человек или невиновен? Суждение выносится четкое, недвусмысленное, абсолютное. Конечно, случаются ошибки и осуждают невинных. Но это цена, которую приходится платить за эффективно работающую судебную систему. Главное же в том, что решения выносятся совершенно определенные, опираясь на свидетельства, имеющиеся на данный момент времени. Последовательное мышление требует определенности и абсолютов. Параллельному мышлению это не нужно. Существуют также немалые (и искренние) опасения по поводу того, что допущение «возможностей» попросту откроет шлюзы для всякого рода бессмыслицы и чепухи. Если учителя спрашивают о способах спасения из горящего здания, должен ли он допускать «возможность» того, что откуда ни возьмись прилетит Супермен и спасет детей? Провести различие между реалистичными возможностями и фантазиями не слишком трудно. Дети обычно очень хорошо чувствуют правила «игры», в которую они играют. Это игра в реальность или игра в фантазии? Практическим затруднением, связанным с вероятностной системой, является то, что она не позволяет навешивать на вещи традиционные ярлыки типа истина/ложь, правильно/неправильно. Вещи лишаются четко очерченных границ. Самое главное, что в мире возможностей допустимо существование противоречий. Западная логика неявно базируется на неприятии противоречий. Многие логические опровержения строятся на доказательстве того, что занимаемая позиция «противоречива». Если у вас есть определение «стула», и вы судите о некоем предмете мебели, вы решаете, «является» этот предмет стулом или «не является». Предмет не может одновременно «быть» и «не быть» стулом. В этом самый корень традиционной системы мышления. Допущение же «возможностей» разрушает этот логический процесс: «Может, это стул, а может, и не стул». «Может быть, это стул и одновременно не стул». Традиционное мышление не может принять противоречия, потому что действия предопределяются включением объекта в определенную ячейку или исключением из нее, и вы не можете действовать и не действовать одновременно. В системе параллельного мышления вы можете легко допускать противоречия как «параллельные» утверждения, способные сосуществовать бок о бок. Затем внимание переключается на вопрос «Что нам делать дальше?». Упор делается не на суждение об объекте, а на проектирование действия. Многие конфликты неразрешимы потому, что есть убежденность, что одна сторона права, а другая — не права. Поскольку стороны вступают в противоречие, занижая взаимоисключающие позиции, -возникает ощущение,что конфликт не может быть разрешен никогда. И мы стараемся вынести суждение о правоте той или иной стороны. Более конструктивный подход — допустить параллельное существование противоречащих друг другу взглядов и затем выработать решение. Западные привычки мышления столь укоренились в нас, что даже в повседневных разговорах мы зло- Истина авторитета употребляем понятиями «все», «никто», «всегда», «никогда». «Во всех ресторанах есть меню». «Кошки не умеют плавать». «Никто из политиков не достоин доверия». «Все мужчины — скоты». «Все женщины лживы». В результате мы либо ошибаемся, либо, есл*г#іе хотим ошибиться, вообще не может сформулировать свою мысль. Однако ценность ваших ремарок ничуть не снизится, если вы будете использовать другие слова: «Бол ьш инство...» «Как правило...» «Довольно часто...» «Некоторые...» «Бывает, что...» Есть возможность произвести на собеседника впечатление или поделиться своим опытом, вообще не прибегая к системе «абсолютов». Как раз в этом ключевая разница между исследованием и суждением. Суждение требует четкой определенности. Исследование допускает параллельное существование возможностей без необходимости сразу же выносить суждения на их счет.