«Жертвуя собой ради истины». Как открывались неизвестные вещества великими химиками.(часть 8)

Зябкина О.А., учитель химии МБОУ Митрофановкой СОШ «Жертвуя собой ради истины». Как открывались неизвестные вещества великими химиками. (часть 8) Среди множества профессий, связанных с окружающим миром, особое место   занимает   профессия   химика.   Пожалуй,   чаще   других исследователей опасности при совершении открытий подвергают себя именно   химики.   Такова   уж   специфика   химии,   что   людям,   ею занимающимся, приходится иметь дело с широким кругом веществ, среди которых встречаются и высокотоксичные. Жертвой систематических отравлений вредными веществами стал, например, известный немецкий химик XVII в. Иоганн Глаубер (1604–1670). В 55 лет у него   произошел   частичный   паралич   ног,   надолго   приковавший   ученого   к постели. И хотя после этого Глаубер прожил почти десять лет, плодотворно заниматься научными исследованиями он уже не мог. Надо отметить, что во многих своих бедах химики прошлого были виноваты сами,   пренебрегая   даже   элементарными   средствами   защиты.   Особенно «прославились»   беспечным   отношением   к   безопасности   при   выполнении опытов и исследовании веществ шведский химик К.Шееле (1742–1786), два российских химика – Т.Ловиц (1757–1804) и К.Клаус (1796–1864), а также английский   химик   Г.Дэви   (1778–1829).   Пренебрежительное   отношение   к своему   здоровью   дорого   обошлось   этим   ученым,   значительно   сократив   их жизни.Ранняя смерть великого шведского химика Шееле, умершего в 44 года, стала следствием длительной и напряженной работы в малоприспособленных для химических   опытов   помещениях,   постоянных   отравлений   ядовитыми веществами. Шееле, как и многие другие химики прошлого, часто пренебрегал осторожностью при работе с химикатами – его руки постоянно были изъедены щелочами   и   обожжены   кислотами.   Ученый   много   работал   с   такими токсичными  веществами, как арсин, хлор, плавиковая кислота, соединения мышьяка,   свинца,   ртути.   Давая   характеристику   вновь открытым веществам, ученый всегда пробовал их на вкус. Известно,   что   в   1783   г.,   за   три   года   до   смерти,   Шееле попробовал   на   вкус   даже   один   из   сильнейших неорганических   ядов   –   синильную   кислоту,   которую получил из угля, аммиака и углекислого газа. Поскольку химик   попробовал   лишь   мизерную   долю   вещества,   он остался   жив,   однако   здоровье   его   было   окончательно подорвано. В последние годы жизни сильные боли в ногах Иоганн Рудольф Глаубер и   руках   часто   приковывали   Шееле   к   постели. Надо   заметить,   что   пробу   на   вкус   использовал   в   своих   исследованиях   не только Шееле, но и другие химики прошлого. Получив какое­либо вещество, они   всегда   «дегустировали»   продукт:   ведь   до   середины   ХIX   в. характеристика нового вещества без описания его вкуса считалась неполной. В   рабочих   тетрадях   упоминавшегося   выше   Ньютона   более   ста   раз   можно встретить   записи   типа:   «вкус   сладковатый»,   «безвкусный»,   «солоновато», «очень   едкое».   Глаубер,   характеризуя   свойства   полученного   им   сульфата натрия, писал: «Эта соль, если она хорошо приготовлена, имеет вид льда, она   которые образует   длинные,   совершенно   прозрачные   кристаллы, растапливаются на языке, без всякой едкости...»Известно, что французский ученый Л.Н.Воклен (1763–1829), получив в 1798 г. новый элемент, дал ему название «глюциний» («сладкий») из­за сладковатого вкуса солей нового металла. Немецкий химик   М.Клапрот   (1743–1817),   по­видимому,   знавший вкус   многих   солей,   выступил   против   данного   названия, заметив, что такой вкус имеют и соли некоторых других иттрия. металлов, Российский   ученый   Ловиц,   выделив   «стронциановую например     землю» и попробовав ее на вкус, отметил, что «маленькое зернышко прокаленной стронциановой земли величиной с булавочную головку причиняет при прикосновении к языку сильную, продолжающуюся несколько дней жгучую боль». Мартин Генрих Клапрот В 1793 г., получив кристаллы ледяной уксусной кислоты, Ловиц писал: «Вкус очень кислый. Одна капля этого уксуса на языке вызывает боль, ощутимую в течение двадцати часов...» Неудивительно, что при таком подходе к анализу неизвестных веществ ожоги ротовой   полости,   отравления   и   другие   травмы   постоянно   сопровождали работу химиков, делая ее очень опасной. Кстати, уксусная кислота еще не раз доставляла неприятности Ловицу.   Так,   однажды   нечаянно   пролив   концентрированную кислоту   на   стол,   он   решил   собрать   ее   с   помощью фильтровальной   бумаги,   которую   затем   выжимал   голыми руками в стакан. От такой работы пальцы на руках сначала потеряли чувствительность и распухли, а затем кожа на них стала  лопаться  и отставать  целыми кусками.  Надо  заметить, что рукам Ловица доставалось больше всего. Во время своих опытов по изучению охладительных смесей ученый также не Луи Никола Вокленпредпринял никаких мер по защите рук. В результате все пальцы на руках были поражены нарывами и «сильнейшей ногтеедой», т. к. в состав некоторых смесей входила едкая щелочь NаОН. А кроме того, они оказались и частично отмороженными   –   ведь   температура   ряда   смесей   достигала   –40...–50 °С.  После   этих   опытов   Ловиц   в   течение   полугода   не   мог   проводить эксперименты. В другой раз, открывая шкаф с минералами, химик поранился выпавшим из дверцы   стеклом,   которое   перерезало   сосуды   и   сухожилия   левой   руки.   В результате   этого   рука   высохла   и   перестала   действовать.   И   хотя замечательный механик­изобретатель П.Д.Кесарев изготовил Ловицу протез, о прежних тонких экспериментах уже не могло быть и речи. Не раз Ловиц получал отравления и от вдыхания паров различных вредных веществ. Так, в 1790 г. он отравился хлором. По этому поводу ученый писал: «Кроме длящейся почти восемь дней мучительной боли в горле, случилось также, что, когда по моей неосторожности... газ вышел из сосуда,   я   внезапно   потерял   сознание   и   упал   на   землю». Много   работал   Ловиц   и   со   ртутью.   Используя   смесь   с едкой   щелочью,   он   намораживал   по   нескольку   фунтов ртути   на   деревянной   палке,   а   затем   с   помощью   такого ртутного   молотка   забивал   гвозди   в   полено.   Этот эффектный,   но   небезопасный   опыт   Ловиц   многократно проделывал   на   заседаниях   Академии   наук,   а   также демонстрировал   перед   царскими   детьми   –   будущим императором Александром I и его братом Константином. Товий Егорович Ловиц Неудивительно, что при таком отношении к собственной безопасности и интенсивном воздействии вредных веществ на организм Ловиц не   дожил   и   до   50   лет,   скончавшись   в   возрасте   47   лет   от   апоплексии. Не очень­то заботился о своем здоровье и первооткрыватель рутения КарлКарлович Клаус. Приходя утром в лабораторию, Клаус, бывало, пробовал на вкус   растворы   веществ,   с   которыми   ему   предстояло   работать.   По воспоминаниям   учеников   Клауса,   он   имел   привычку   при   растворении платиновых руд в царской водке мешать жидкость прямо пятью пальцами, определяя   крепость   непрореагировавших   кислот   на   вкус,   который   ученый считал одной из важных характеристик вещества. Так, получив тетраоксид осмия, Клаус нашел, что вкус у этого соединения «острый, перцеподобный». Вспоминая работу с соединениями осмия, Карл Карлович писал: «Осмиевая кислота принадлежит к самим вредным веществам... Я много терпел от нее». В частности, ученый вынужден был на две недели прекратить эксперименты после того, как отравился парами ОsO4 в апреле 1845 г. Слова   Клауса   о   токсичности   осмиевых   соединений   подтверждает   и   его помощник в этих опытах Э.Якоби, который в своих трудах также упоминает о поражении глаз от паров OsO4, о черных пятнах и гнойных пузырях   на   коже.   Будущим   исследователям   тетраоксида осмия   Клаус   рекомендовал   устраивать   печь   с   хорошей тягой,   а   ко   рту   привязывать   мокрую   губку.   Не   прошли бесследно для Клауса и его опыты с соединениями рутения. Так,   у   него   в   течение   трех   недель   болела   полость   рта, которая   покрылась   пузырями,   после   того   как   ученый попробовал на вкус основной аммиакат рутения. Однако все эти неприятности ни в коей мере не останавливали смелого Карл Карлович Клаус экспериментатора.   Он   лишь   огорчался   из­за   вынужденных   перерывов   в работе,   а   после   выздоровления   вновь   с   упоением   предавался   своим небезопасным   исследованиям.