Богатырская сказка Васнецова

Богатырская сказка Васнецова Одновременно со сказочными героями много веков  существовали и герои былин, так что обойти их вниманием  художники­сказочники никак не могли. Былинами  называют особый вид песен. Нет у них ни музыки, ни  рифмы ­ только своеобразный, медленный и величавый  ритм: Помолился Илья скоро­на­скоро, И садился в седло быстро­на­быстро, Распалил­разогнал коня доброго На татарскую рать, на кромешную. Даже непривычный к исполнению былин человек поневоле  начнёт произносить эти слова на распев и с некоторой  торжественностью. А если ещё подобрать к ниммузыкальный аккомпанемент, получится самая настоящая  песнь. Слушание: Бородин. Симфония № 2 си минор  «Богатырская». Часть IV. Finale. Allegro (фрагмент). Былины не случайно так торжественны: в большинстве из  них рассказывается о делах серьёзных ­ о подвигах  богатырей. «Богатырь,­ написано в словаре В. И. Даля,­  человек рослый, дородный, дюжий и видный; необычайный  силач». Но это сказано слабовато. Если богатырь правой  рукой махнёт ­ среди вражеского войска образуется улица,  а если левой махнёт ­ переулочек. А войска вражеские ему  встречаются не маленькие: «Серому волку в три дня не  обскакать, чёрному ворону в день не облететь». Палица  богатырская (а у него ещё и другое оружие есть) весит до  девяноста пудов. Пуд ­ шестнадцать килограмм.Если произвести некоторые арифметические подсчёты,  получается, что богатырь может легко поднять одной  рукой примерно 25 мешков картошки сразу. Если богатырь  выпивает чару «Зелена вина», то вина в чару входит  полтора ведра. Если он заснёт ­ то на двенадцать дней. А  если на коне поскачет, то первый скок коня – на много  вёрст, а второй скок ­ найти нельзя. Слушатели былин не  сомневались, что именно так всё и было, только давно. На самом деле у богатырей – своё волшебное пространство, существующее параллельно с тридевятым царством;  называется ­ Киевская Русь. Вообще­то Киевская Русь ­  явление не сказочное; о ней говорится в учебниках истории, а солидные учёные посвящают ей научные книги. Это времена, когда русские земли подчинялись князю,  правившему в Киеве. Может, в те времена, очень от нас  далёкие, и были сложены первые былины. Но даже в техбылинах, которые, как точно установлено, появились  позже, действие все равно происходит в Киевской Руси:  былины превратили её в особую страну, где вечно княжит  Владимир Красное Солнышко и вечно воюют богатыри. Былинные богатыри известны поимённо. Главное их дело ­  охранять Русь от врага, поэтому в былинах они частенько  стоят заставой на границе, поглядывают, не идёт ли  вражеское войско. До двенадцати героев собиралось на  таких заставах, но сильнейшими, самыми заслуженными и  прославленными богатырями во все времена были трое:  Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович. У  каждого в биографии ­ победа над чудищем: Илья Муромец сразил Идолище Поганое, Добрыня ­ Змея, Алёша ­  Тугарина Змеевича. Жаль, что уже не осталось сказителей­исполнителей былин; а то можно было бы записать с их слов ещё пару песен обогатырских подвигах. Одна бы называлась «Три богатыря  и Васнецов», а другая ­ «Васнецов в подводном царстве». Если учесть выдающиеся способности богатырей и то, что  кони их перемещаются «выше леса стоячего, чуть пониже  облака ходячего», то, в общем, надо признать, что  перемахнуть из волшебной Киевской Руси в настоящую  Россию 1871 года было им вполне по силам, ­ так, ещё один подвиг. Совершив этот «скок», все трое явились Васнецову, тогда  ещё студенту Петербургской академии художеств:  посредине Илья Муромец, слева ­ Добрыня Никитич,  справа ­ Алёша Попович. Васнецов к визиту был отчасти  готов: он как раз пристрастился к чтению былин. Он  схватился за карандаш, сделал на листочке набросок ­ и  отложил: для такой картины требовались богатырские  силы, которых он в себе ещё не чувствовал. Спустя тригода настойчивые богатыри в том же составе нагнали его в  Париже. Васнецов был в тот момент в гостях, но, к  счастью,­ у художника, своего друга Василия Поленова.  Хозяин дома дал ему кисть и масляные краски, и Васнецов  сделал эскиз картины. И снова отложил, но на этот раз  вслух пообещал, что картину напишет. С тех пор богатыри преследовали его около двадцати лет,  напоминая, чтоб сдержал обещание. Это было нелегко,  потому что картину Васнецов задумал богатырских  размеров. Ведь каждый герой выше обычного  человеческого роста, да и конь под ним огромный. Когда художник начал, наконец, в Абрамцеве картину,  Савве Мамонтову пришлось выстроить для неё отдельную  мастерскую, переделав сенной сарай. Лошади у Мамонтова  в хозяйстве были – не богатырские, конечно, но всё же  пригодились: Васнецов наблюдал, как они стоят, наклоняютголовы, свешивая гривы, чтобы правильно изобразить  былинных коней. Для сидящих на лошадях фигур  художнику позировал друг Поленов, которому обещан был  в подарок парижский эскиз. Труднее пришлось с лицами:  их Васнецов написать по памяти не мог. Пришлось искать  похожие в жизни. Быстрее всего «нашёлся» Алёша Попович: для него  Васнецову, к зависти остальной абрамцевской молодёжи,  позировал сын Мамонтова, Андрей. Илью Муромца художник случайно встретил в Москве,  проходя мимо биржи ломовых извозчиков. Богатырь стоял  возле своей богатырской лошади ­ тяжеловоза,  запряжённой в повозку, ждал, когда кому­нибудь  понадобится перевозить тяжёлый груз. Звали его, правда,  не Илья, а Иван Петров, зато он оказался землякомбылинного героя ­ тоже «из того ли города из Мурома, из  того ли из села да Карачарова». Что касается Добрыни, то все, увидев готовую картину,  дружно подумали, что это – автопортрет Васнецова. Только годы спустя искусствоведы обнаружили этюд – голову  неизвестного крестьянина. Черты его лица в точности  повторяли портрет Добрыни на картине. Где­то купил Васнецов настоящую кольчугу и с тех пор  держал дома ­ она пригодилась потом и для других картин.  Подходящий пейзаж нашёлся в Абрамцеве. Всё было  готово, и всё­таки работа продвигалась медленно, в  былинном темпе. Только в 1898 году Васнецов счёл  картину законченной. С момента первого «видения» прошло 27 лет.Слушание: Бородин. Симфония № 2 си  минор «Богатырская». Часть I. Allegro. Теперь победители­богатыри красуются в Третьяковской  галерее в Москве ­ в том же порядке, в каком явились  когда­то Васнецову. В центре Илья Муромец,  принципиальный и суровый. Не берёт он за свои подвиги  подарков ­ ни «золотой казны несметной», ни «сёл с  присёлками», ни «городов с пригородками»; бескорыстно  защищает Русскую землю. И не скажешь, глядя на него, что  первые тридцать лет и три года своей жизни провёл он на  печи, болея, пока странники­волшебники не вылечили его и  не дали силу богатырскую. Слева ­ Добрыня Никитич,  благородный и дипломатичный. Помимо воинского, он  славится в былинах и другими талантами: Добрыня ­  отличный шахматист и мастер играть на гуслях. Правда,  гусли Васнецов отдал Алёше Поповичу, жизнелюбу исердцееду, ­ наверное, чтоб не скучал на богатырской  заставе. А четвёртый богатырь – художник ­ подписался в правом  нижнем углу полотна. 27 лет былинные герои неотлучно  были с ним в жизни, теперь же он ­ навсегда с ними в  волшебной Киевской Руси на богатырской заставе. Вообще­то, если быть точными, то не все былины – о  богатырях, и первым из былинных героев в живопись попал  не силач и защитник, а новгородский гусляр Садко. Слушание: Римский­Корсаков. Песня Садко «Заиграйте  мои гусельки» из оперы «Садко». «По пирам ходил­играл Садко», а когда на пиры не звали,  шёл к Ильмень­озеру, садился на бел­горюч камень и играл  просто так. А в озере проживал царь морской, большой  поклонник его таланта. Царь морской пожелал наградитьмузыканта за игру, и Садко сказочно разбогател. Стал он не просто гусляр, а «Садко купец, богатый гость». Поплыл он  однажды с товаром по Ильмень­озеру. Вдруг поднялся  встречный ветер – встали корабли. Понял Садко, что это  неспроста: богатеть он богател, а дани царю морскому не  платил. Бросил в озеро серебро, бросил золото ­ ветер не  утих. Тогда Садко взял свои гусли и отправился к  морскому царю сам. Три дня играл Садко для царя морского, три дня плясал  царь под его музыку, да так, что вода в Ильмень­озере  ходила ходуном, и волны корабли переворачивали. Народ  стал молиться Миколе Можайскому, покровителю  мореходов. И вот музыканта тронул за плечо неизвестно  откуда взявшийся старичок: «Хватит играть, Садко».  Гусляр ответил, что не по своей воле играет. «А ты струны­ то повыдерни», ­ подсказал старичок. А ещё подсказал, чтостанет царь морской предлагать Садко в жёны разных  подводных красавиц, чтоб остался он навсегда в его  морском царстве. Но старичок предупредил: «Перво триста девиц пропусти, А друго триста девиц пропусти, И третье триста девиц пропусти; Позади идёт девица­красавица, Красавица­девица Чернавушка, Бери тую Чернаву за себя замуж... Будешь, Садко, во Нове­граде». И Садко все в точности исполнил. Ещё не был написан «Ковёр­самолёт» и три богатыря  успели совершить всего один богатырский «скок» к  Васнецову, когда эта былина неожиданно вспомнилась  художнику Илье Репину... в Париже. В Париж он приехалпосле путешествия по Италии и Германии, где знакомился с зарубежным искусством. Много было вокруг разных  диковинок, а хотелось домой. Слушание: Римский­Корсаков. Сцена появления лебедей и  их волшебного превращения в девушек из оперы «Садко». Потому, возможно, и взялся Репин писать Садко, перед  которым проходят вереницей подводные красавицы.  (Должно быть, это последние триста, потому что видна уже и красавица­девица Чернавушка ­ на картине она в левом  верхнем углу). Картина эта особенная, пророческая. Сам автор остался ею недоволен: в душе он был совсем не сказочником, а  реалистом. Он посчитал, что как­то не удался ему этот  сюжет, придуманный в далёком прошлом, срочно вернулся  в Россию и стал писать то, что видел в настоящем. И непонял Репин, а вслед за ним критики и зрители, что  неожиданно он заглянул в будущее ­ в будущее сказочной  живописи. Для фигуры Садко в подводном царстве ему позировал...  первый художник­сказочник Виктор Михайлович Васнецов!