БЫЛА ЛИ ФЕВРАЛЬСКАЯ БУРЖУАЗНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1917 г. БЕСКРОВНОЙ.

БЫЛА ЛИ ФЕВРАЛЬСКАЯ  БУРЖУАЗНАЯ

РЕВОЛЮЦИЯ 1917 г. БЕСКРОВНОЙ.

Чепелев Л.А.

До сих пор существует мнение о том, что февральская буржуазная революция 1917 года была «бескровной» и «демократически мягкой».  Но, при внимательном рассмотрении хода революции вдруг оказывается, что она была совершенно кровавой. Можно подтвердить это утверждение на примерах судеб полицейских и жандармов в феврале – марте 1917 года.  Необходимо напомнить, что все полицейские и жандармы являлись сотрудниками МВД.  К сожалению объем статьи не позволяет рассказать о судьбах всех сотрудников МВД Российской империи, поэтому остановлюсь не нескольких наиболее типичных для того времени случаях.

Служба в полиции была тяжелой и опасной всегда, а в годы разгула революционного террора особенно. Террористы относили всех без исключения полицейских и жандармских чинов к «врагам народа» и заочно приговорили их к смерти. Задолго до февраля 1917 года убить сотрудника МВД почиталось среди «борцов за счастье народное» за особую доблесть. Следует отметить, что жестокое отношение революционеров к полицейским и жандармам было не случайным. Большинство чинов полиции и жандармерии старались честно исполнять свой долг и поэтому пользовались уважением населения. Одним из примеров этого, может служить пристав 4 участка Петроградской стороны Владимир Касаткин, который хорошо относился к жителям и просителям, всегда старался им помочь. По утверждениям некоторых жителей, даже выплачивал неимущим средства на лекарства. Пристав Касаткин пользовался симпатией и беспрекословным авторитетом у рабочих и других жителей района.

Даже в самых тяжелых ситуациях большинство полицейских и жандармов показывали примеры верности своему долгу, мужества и преданности данной присяге. Так, например, околоточный надзиратель Сахарова, служивший в московской пресненской полицейской. Будучи полицейским строгим и справедливым, пользовался заслуженным уважением в рабочих кварталах. И когда в 1905 году в городе вспыхнул бунт, рабочие упрашивали полицейского не ходить на службу. «Я не для того служу моему государю, чтобы прятаться», — ответил честный надзиратель и вышел на дежурство. Через два дня его тело было выловлено солдатами в Москве-реке. На теле полицейского было 19 пулевых и ножевых ран — так с ним расправилась дружина боевиков, скрепив «революционное братство» кровью.

В феврале 1917 года произошла буржуазная революция. В это смутное время показательна судьба сотрудников МВД Санкт – Петербурга, т.к. происходящие в столице события повторялись по всей Российской империи. Петербургские полицейские и жандармы, за небольшим исключением, не предали Государя и остались верны присяге. Уже был отрешен от власти государь, уже появилось Временное правительство, а они до конца пытались поддержать в городе порядок, препятствовали поджогам, грабежам и насилиям. Они еще надеялись на помощь, которая так и не пришла. Их все предали.

Бывшие подданные Российской Империи, в одночасье превратившиеся в граждан свободной России, считали, что повсеместные убийства полицейских и жандармов — это лишь акт политической мести «цепным псам» рухнувшего царского режима. Толпы революционно настроенных горожан и солдат, с присоединившимся к ним уголовниками, выпущенными распоряжением Временного правительства из тюрем, жгли полицейские участки и суды, громили и грабили магазины, избивали прохожих чем-то напоминающих полицейских, били стекла в домах и т. д.  «Утонченный» эстет Виктор Шкловский вспоминал эти дни: «Я был счастлив с этими толпами. Это была Пасха и веселый масленичный наивный рай… Громили магазины, полицейские участки, трамваи». Часть полицейских и жандармов была убита в первые часы революции сразу после ареста в своих квартирах, казармах и участках или же при захвате на улице

Для разжигания ненависти к сотрудникам МВД с первого дня революции по Петербургу распространялись слухи о том, что полицейские и жандармы с крыш домов и подворотен обстреливают из пулемётов толпы демонстрантов. Однако тщательное расследование, проведенное Временным правительством после переворота, этого не подтвердило. В начале апреля ЧСК (Чрезвычайная следственная комиссия) Временного правительства, в надежде найти улики, обращалась к тем лицам, «которые в дни переворота обнаружили пулеметы на крышах и чердаках домов или задержали где-либо полицейских чинов вместе с пулеметами, явиться в возможно скорейшем времени для дачи свидетельских показаний» в Зимний Дворец. При этом особо подчеркивалось: «Сведений, опирающихся лишь на слухи и неизвестные источники, просят не сообщать». Заявления принимались ежедневно, включая и праздники. Но не было обнаружено ни одного заслуживающего доверия факта. «…Никаких следов этого … не нашли, – писал о т.н. «пулеметах» член ЧСК Ф.И. Родичев, — Для обвинения реальных людей требовались факты. А их не было…». Назначенный ЧСК специальный следователь В.О. Ювжик-Компанеец так же не нашел ни одного такого случая. Получилось, что все рассказы о случаях стрельбы из пулемётов оказались выдумками и сплетнями.

Но слухи о пулемётах послужили оправданием убийств полицейских и жандармов. Так, 1 марта были расстреляны сдавшиеся восставшим городовые М.Черепок, М.Сницерук. В первый день февральской революции в Петербурге революционно настроенная толпа убила до нескольких сотен полицейских. Писатель М.М. Пришвин свидетельствовал: «Две женщины идут с кочергами, на кочергах свинцовые шары – добивать приставов…». В. Булгаков, бывший личный секретарь Льва Толстого,  28 февраля 1917 г. записал в дневнике рассказ студена – технолога, работавшего в военной комиссии Временного правительства, куда поступали все данные о убитых сотрудниках МВД: «По его словам, из 7000 городовых, числящихся в Петрограде… убито было около половины». А уже в начале марта он написал: «Трупы городовых и по сие время плавают в Обводном канале, куда их бросали. Особенно много было (убито) полицейских в ночь с 27 на 28 февраля». Всего за первые дни революции погибли 80% петроградских полицейских и жандармов. 

  Зачастую полицейских и жандармов убивали самыми изощренными способами.  Надзиратель сыскной полиции А.Гурской был схвачен на своей квартире, после чего ему отрезали пальцы, уши и разрубили шашками. Не щадили и раненых. Так, в Обуховской больнице революционными солдатами был заколот штыком, находившийся там на излечении околоточный Лопатин. Тот же Виктор Шкловский вспоминал: «Гуляющие как бы играя, не только палили магазины, «спекулянтские» склады, суды, полицейские участки. Прямо на улицах, «во имя свободы», они устраивали ритуальные сожжения «врагов народа», выявленных сообща толпой, – их привязывали к железным кроватям, которые водружали на костер!». Сколько полицейских и жандармов было живьем сожжено никем не учитывалось. Тела еще 42 погибших невозможно было опознать из-за нанесенных им увечий. Указанные цифры погибших сотрудников МВД так же неполны и потому, что не учитывались убитые, чьи тела были сброшены в Неву и другие реки и каналы Санкт-Петербурга. Кроме того, по воспоминаниям рабочих, тела некоторых расстрелянных полицейских зарывали в заранее вырытые ямы.

Здесь необходимо привести еще один важный факт. Когда повсеместно стало известно о случаях массовых убийств сотрудников МВД, то по всей Российской империи в органы власти Временного правительства стали поступать множество коллективных писем от населения. В них содержались просьбы освободить от ареста того или иного сотрудника МВД, т.к. они были честны, справедливы и к людям относились хорошо.  Благодаря этим письма некоторые из оставшихся в живых полицейских и жандармов были выпущены из тюрем.

После всего перечисленного, странно слышать утверждения о «бескровности» февральской 1917 года буржуазной революции.

Скачано с www.znanio.ru