Доклад - влияние пластика на окружающую среду и человека

Государственное бюджетное учреждение Республики Крым

«КЛИНИЧЕСКИЙ САНАТОРИЙ ДЛЯ ДЕТЕЙ И ДЕТЕЙ С РОДИТЕЛЯМИ

 «ЗДРАВНИЦА»

ДОКЛАД

«Влияние пластика на окружающую среду

и человека»

воспитателя Поповой Татьяны Валерьевны

Евпатория, 2024 год.

Заболевания нервной системы, рак, генетические мутации – всем этим награждает человека повседневный и, кажется, незаменимый спутник – пластик. К такому выводу пришли авторы первого крупного исследования о влиянии пластика на человеческий организм, опубликованного в начале марта Центром международного экологического права.

И это лишь вершина пластикового «айсберга». В последние годы регулярно появляются свидетельства о разрушительном воздействии этого материала на окружающую среду. Составляя около половины всех отходов, он распадается на мелкие частицы, «путешествует» по средам обитания, проникает в пищевые цепи, разрушает экосистемы…

Проблема была осознана лишь недавно, когда человечество уже прочно увязло в пластиковой «ловушке». Одноразовые предметы обихода, пищевая упаковка, косметика, синтетическая одежда – как отказаться от удобств, к которым давно привыкли? Постепенно ограничения на пластик вводятся в десятках стран, но, по мнению экологов, этих мер недостаточно, чтобы предотвратить глобальное «захламление». При этом популярные идеи переработки пластикового сырья и перехода на биоразлагаемые полимеры тоже критикуются специалистами. «Профиль» разобрался, как пластиковое загрязнение меняет нашу планету и есть ли эффективный способ ему противостоять.

Массовое производство пластика началось всего 60 лет назад. За это время объем его выпуска вырос в 180 раз – с 1,7 млн тонн в 1954 году до 322 млн в 2015‑м (данные Plastics Europe). Одних только бутылок для воды, самого популярного изделия, штампуют по 480 млрд в год (20 тыс. ежесекундно), подсчитали в Euromonitor.

При этом на переработку уходит лишь 9% пластика. Еще 12% сжигается, а 79% попадает на свалки и в окружающую среду. В результате из 8,3 млрд тонн пластика, произведенного человеком к 2015 году – столько весят 822 тыс. Эйфелевых башен или 80 млн синих китов, – 6,3 млрд тонн превратились в мусор (данные журнала Science Advances).

Прогноз ООН выглядит угрожающе: если ничего не предпринимать, количество непереработанного пластика вырастет с 32 млн тонн в 2010 году до 100–250 млн в 2025‑м. А к середине века человечество будет генерировать 33 млрд тонн пластиковой продукции в год – в 110 раз больше, чем в 2015‑м. В результате масса пластика в Мировом океане окажется больше, чем всей оставшейся популяции морских животных, предсказывается в докладе МЭФ и Ellen MacArthur Foundation.

Океаны принимают на себя основной удар пластикового загрязнения: из-за круговорота течений в них образуются «мусорные острова» – по два в Атлантическом и Тихом (севернее и южнее экватора), один в Индийском. Сильнее всего ситуация запущена на севере Тихого: еще в конце 1980‑х ученые предсказали появление мусорного пятна между Калифорнией и Гавайями, а в 1997‑м его эмпирическим путем открыл яхтсмен Чарльз Мур, угодивший на своей яхте в самую гущу свалки.

В прошлом году экологи уточнили размеры пятна. Оказалось, что оно вчетверо больше, чем считалось раньше: 1,6 млн квадратных километров, 80 тыс. тонн пластика. А в Королевском обществе по защите птиц (Великобритания) обнаружили, что за счет течений пластиковые отходы добираются до самых удаленных уголков планеты: 17,5 тонны мусора найдено на необитаемом тихоокеанском острове Хендерсон.

При этом пластик не только дрейфует на поверхности, но опускается на дно: летом 2018‑го ученые из Центра исследований океана в Киле (Германия) доказали, что мусор тонет, «склеиваясь» с частицами биологического происхождения. Тогда же в Японском агентстве по науке и технике в области морской науки изучили фотографии океанических глубин и нашли множество следов антропогенного загрязнения – даже на дне Марианской впадины лежали обрывки полиэтиленового пакета.

Отдельную проблему представляет микропластик. По международной классификации, в эту категорию попадает любая частица пластика менее 5 мм в длину. Минимального размера не существует: встречаются частицы меньше одного нанометра (миллиардной части метра).

Микропластик подразделяют на первичный и вторичный. Первичный чаще всего представляет собой волокна, добавляемые в состав синтетической одежды. При трении о поверхности или стирке тысячи волокон отделяются от нее, «повисая» в воздухе или смываясь в канализацию. Одна Великобритания таким образом генерирует 5900 тонн микропластика в год, утверждает The Guardian.

Второй по значимости источник – частицы искусственного каучука от покрышек, которые каждый автомобиль оставляет по 20 граммов на 100 км пути. Вдобавок машины стирают с дорог разметку, в составе которой также содержится пластмасса.

Наконец, за производство пластиковой «пыли» ответственна косметическая промышленность. Скрабы и шампуни, помада, зубная паста – везде добавлены синтетические блестки, ароматизаторы, стабилизаторы. Впрочем, полимерные гранулы можно найти в самых разных товарах – чистящих средствах, самоклеящихся конвертах, чайных пакетиках, жвачке.

К этому добавляется вторичный микропластик – «большой» мусор, распавшийся на мелкие кусочки. Как известно, пластик разлагается столетиями. Зато он может быстро деградировать до крошечных частей, сохраняя свою молекулярную структуру.

Если о загрязнении пластиком говорили еще в XX веке, то проблема микропластика зазвучала сравнительно недавно. Первая значимая работа опубликована в 2004 году (статья Lost at Sea: Where Is All the Plastic? в журнале Science), а количественные оценки микропластика в океане стали появляться лишь в последние годы. Сегодня известно, что в Тихоокеанском мусорном пятне доля микропластика по весу составляет лишь 8%, зато по количеству фрагментов это сразу 94%. Причем эти показатели увеличиваются, ведь плавающий мусор планомерно измельчается.

Сколько всего микропластика попало в Мировой океан? По примерным подсчетам Европейского химического агентства, если собрать эти «пылинки» вместе, их площадь вшестеро превысит Тихоокеанское мусорное пятно. В апреле 2018‑го ученые из Института полярных и морских исследований (Германия) обнаружили, что в каждом кубометре льдов Арктики может храниться несколько миллионов пластиковых частиц – в 1000 раз больше, чем предполагалось в 2014‑м. Вскоре после этого экспедиция «Гринпис» выявила похожие результаты в Антарктике.

Микропластик есть и на суше. В мае 2018‑го географы из Университета Берна (Швейцария) нашли его в труднодоступных районах Альп, предположив, что частицы туда доставляет ветер. А пару месяцев назад в Иллинойском университете (США) доказали, что химические загрязнения почвы занесли микропластик в грунтовые воды.

Проблема не обошла и Россию. Еще в 2012 году в Университете Утрехта (Голландия) спрогнозировали, что шестое мусорное пятно будет образовано в Баренцевом море. Прошлогодние экспедиции Северного федерального университета (Архангельск) и Института морских исследований (Норвегия) подтвердили, что прогноз сбывается: море «собрало» уже 36 тонн мусора. А в январе 2019‑го ученые Института озероведения РАН проверили на микропластик воду из Ладожского озера, с побережья Финского залива и Невской губы. Частицы пластмассы найдены в каждом отобранном литре воды.

«Уровень пластикового загрязнения России не поддается оценке, – признался «Профилю» руководитель проекта «Ноль отходов» «Гринпис России» Александр Иванников. – К примеру, в ходе недавней экспедиции в Краснодарский край мы нашли на 100‑метровом отрезке береговой линии Азовского моря 1800 бутылок, вынесенных морем. Люди фиксировали эту проблему давно – можно почитать дневники Тура Хейердала, Жак-Ива Кусто. Но недооценивали ее и только теперь, когда ситуация стала неприличной, заговорили».

Если констатацией факта о наличии в океане мусора разжалобишь не всех, то случаи проглатывания пластиковых фрагментов животными вызывают особый резонанс. В последние годы с ними все чаще сталкиваются исследователи дикой природы и простые туристы. В 2015 году соцсети всколыхнуло видео, снятое американским биологом Кристин Фиггенер: на Коста-Рике она встретила черепаху с застрявшей в носу пластиковой трубочкой. Животное почти утратило способность дышать, но девушке удалось спасти его, вытащив инородный предмет плоскогубцами.

В других эпизодах люди встречали волка, засунувшего голову в выброшенную бутыль для кулера, дельфина, наглотавшегося пластиковых пакетов, которые блокировали пищеварительную систему, птицу, запутавшуюся в упаковочной сетке…

Но кроме эмоциональных историй есть и результаты важных исследований. Так, в прошлом году биологи из Корнелльского университета (США) обнаружили, что в коралловых рифах Азиатско-Тихоокеанского региона, являющихся основой местных экосистем, застряло 1,1 млрд кусков пластика, к 2025 году это число может увеличиться до 15,7 млрд. Мусор делает кораллы в 20 раз более уязвимыми к болезням и лишает симбиотических водорослей.

Отдельного внимания заслуживают работы, описывающие роль микропластика в пищевых цепях. В 2016–2017 годах биологи начали сообщать о синтетических частицах, найденных в организмах мельчайших ракообразных – зоопланктона. Их поедают рыбы и животные более высокого порядка, «забирая с собой» и пластик. Они же могут употреблять его в «чистом виде», путая с нормальной пищей по внешнему виду и запаху. Тем более что многие обитатели океана перемещаются в нем вместе с течениями и таким образом оказываются в эпицентре скоплений отходов.

В декабре 2018‑го ученые из Морской лаборатории Плимута (Великобритания) сообщили о наличии микропластика в организмах всех существующих видов черепах. А спустя месяц они обнародовали результаты осмотра 50 мертвых особей морских млекопитающих (дельфинов, тюленей, китов), найденных на побережье Британии. Оказалось, что синтетикой питалось каждое из животных.

«Микропластик – более опасная угроза по сравнению с обычным мусором, – считает Иванников. – Он гораздо быстрее мигрирует в окружающей среде, из одних организмов в другие. Это приводит к сильной фрагментации материала: если мусорные пятна формируются более-менее в одном месте, то микропластик как бы размазан по планете тонким слоем. Чтобы оценить его концентрацию, уже не хватает визуальной оценки, нужны специальные исследования. Всех шокируют кадры, как животное подавилось пластиком и умерло. Мы не знаем, насколько часты такие случаи, но в любом случае такое происходит не со всеми животными. А вот микропластик, похоже, едят все».

Человек как вершина пищевой цепи неизбежно должен был получить свою «дозу» микропластика. Первое экспериментальное подтверждение того, что мы поглощаем собственный мусор, было получено в октябре прошлого года. Ученые из Медицинского университета Вены (Австрия) проанализировали образцы кала восьми добровольцев из разных стран и во всех нашли искомые крупицы: в среднем по 20 штук на каждые 10 граммов биоматериала.

У каждого из нас нет ни малейшего шанса избежать ежедневного попадания пластика в свой рацион. В сентябре 2017‑го появилось исследование образцов водопроводной воды из 14 стран, заказанное ассоциацией журналистов Orb Media. Главный вывод – очистные сооружения не в состоянии задержать кусочки пластика: более 80% проб оказались положительными (72% в Западной Европе, 94% в США). Замена проточной воды на бутилированную не спасает: спустя полгода новое исследование, охватившее 250 бутылок воды из 9 стран мира, выявило еще большую долю «пластмассовой» жидкости.

Вскоре после этого немецкие ученые обнаружили микропластик в меде и пиве, а корейские – в поваренной соли. Британцы пошли еще дальше, заявив, что ежедневно человек проглатывает около сотни синтетических волокон вместе с бытовой пылью. То есть, что бы мы ни предпринимали, обезопасить себя не удастся.

Насколько опасен микропластик? Как показали исследования на животных, частицы размером менее 50 микрон (миллионной части метра) могут проникать через стенки кишечника в кровь и внутренние органы. При этом морские млекопитающие, погибшие от инфекционных заболеваний, содержали гораздо больше частиц микропластика, чем те, которые погибли от иных причин, подметили ученые из Плимутской лаборатории. А в Австрийском обществе гастроэнтерологии предположили, что «поедание» микропластика связано с участившимися случаями рака толстой кишки у молодежи.

Все это пока гипотезы, подмеченные тенденции. Ученые воздерживаются от окончательных выводов: слишком многое о микропластике еще неизвестно. Определенно можно говорить лишь о негативном влиянии токсичных примесей, добавляемых в пластик для придания ему разных потребительских свойств: пестицидов, красителей, тяжелых металлов. По мере распада пластикового изделия эти канцерогены «выходят на свободу», абсорбируясь в окружающей среде.

По мнению Александра Иванникова, недавний доклад Центра международного экологического права («Пластик и здоровье: реальная цена пластиковой зависимости») стал первой попыткой проследить воздействие пластика на здоровье людей на всех этапах жизненного цикла – от производства из углеводородного сырья до захоронения на свалках. Выводы доклада неутешительны: авторы выявили 4 тыс. потенциально опасных химических соединений, из них детально проанализировали 1 тыс. и 148 определили как очень опасные. Словом, работы еще непочатый край.

«Исследования в этой сфере только начинаются, нынешние работы больше преследуют цель обратить всеобщее внимание на проблему, – полагает Иванников. – Другой вопрос: стоит ли сидеть сложа руки, дожидаясь, пока все будет доказано? Синтетических, композитных материалов сотни, чтобы проследить степень воздействия каждого из них в долгосрочной перспективе, могут понадобиться десятилетия. А сколько пластика за это время будет выброшено? Даже без исследований очевидно, что пластиковая проблема становится вызовом для биологического разнообразия планеты. Не решать ее невозможно».

Пластиковый мусор вредит и экономике: Евросоюз ежегодно теряет из-за него до 695 млн евро (оценка Европарламента), мир – до $8 млрд (оценка ООН; включены убытки в сфере рыболовства, туризма и стоимость очистных мероприятий). В результате все большее число стран ограничивают оборот полимерной продукции: по данным прошлогоднего отчета ООН, различные запреты ввели более 50 стран.

Например, в августе 2018‑го власти Новой Зеландии объявили «вне закона» полиэтиленовые пакеты в магазинах, причем основой для решения послужила петиция, подписанная 65 тысячами жителей страны. В США пакеты запрещены на Гавайях, трубочки для напитков – в Сан-Франциско и Сиэтле, вскоре комплексный запрет на одноразовый пластик вступит в силу во всей Калифорнии.

В Великобритании в рамках 25‑летней экологической программы продажу полиэтилена обложили специальным налогом – по нескольку пенсов с каждого пакета. А королева Елизавета II показывает подданным пример, запрещая одноразовую посуду в своих резиденциях.

Прошлой осенью бой пластику объявила вся Европа: Брюссель принял «Пластиковую стратегию», с 2021 года запрещающую хождение в ЕС одноразовых стаканов и тарелок, всевозможных трубочек и палочек. Для не имеющей заменителей продуктовой упаковки предписано к 2025 году на четверть сократить объем использования.

Месяц назад власти ЕС пошли еще дальше: Европейское химическое агентство выступило с законопроектом против первичного микропластика, который должен вывести из легального оборота 90% источников синтетических волокон. По предварительным подсчетам, в случае принятия документа (пока его изучают эксперты) косметической индустрии Европы придется изменить более 24 тыс. формул, недополучив как минимум 12 млрд евро доходов.

Стараются не отставать от Запада азиатские страны: Шри-Ланка настроена бороться с пенопластом, Вьетнам обложил налогом пакеты, Южная Корея полностью запретила их продажу в супермаркетах. Особенно амбициозную цель провозгласила Индия – устранить весь одноразовый пластик в стране до 2022 года.

Засильем полиэтилена озаботились даже в Африке: он попал под дисквалификацию в Марокко, Эритрее, Камеруне, ЮАР. В Кении, где домашний скот в течение жизни съедает по нескольку пакетов, ввели наиболее жесткий запрет – до четырех лет тюрьмы за производство и использование подобных изделий.

Как отмечается в докладе ООН, в некоторых странах запреты выглядят непоследовательными или же у местных властей не хватает ресурсов проследить за исполнением. В результате расцветает нелегальный рынок пластика. «Проблемой обеспокоены те страны, где либо имеется активный туристический поток, либо протяженная прибрежная зона, то есть где загрязнение пластиком действительно мешает жить. Но не везде к делу подошли с умом. Можно поставить в пример Калифорнию, где дано четкое определение, что есть одноразовая упаковка: у нее толщина менее 50 микрон и потенциал полезного использования менее 125 раз. Даже в Евросоюзе подобных определений не хватает, из-за чего остается пространство для спекуляций», – считает Иванников.

Наибольшая проблема, по словам эксперта, состоит в том, что у загрязнения нет границ: мусор, выброшенный в Москву-реку, рано или поздно окажется в Мировом океане. К тому же генерирующие микропластик производства в случае запрета в одних странах переедут туда, где подобных законов нет, и продолжат работу. Следовательно, локальных ограничений недостаточно, нужна международная нормативная база.

Однако многие страны до сих пор не проявили внимания к проблеме, и Россия – одна из них. В нашей стране был лишь один случай «поражения в правах» одноразового пластика: в июле 2018 года власти Ленинградской области запретили применять его на культурно-массовых мероприятиях в регионе. Регулирование пластика на федеральном уровне отсутствует, нет даже нормативов по допустимой концентрации микропластика в воде.

При этом законодательные предпосылки к ограничению одноразовых изделий имеются: в федеральном законе № 89 «Об отходах производства и потребления» в качестве приоритетов госполитики в мусорном вопросе обозначены «максимальное использование исходных сырья и материалов» и «предотвращение образования отходов».

«Этих фраз достаточно, чтобы выстраивать в стране безотходную экономику, – отмечает Иванников. – Но эти приоритеты не реализуются. Ни одно природоохранное ведомство – Минприроды, Минпромторг, Росстандарт – не берет на себя разработку конкретных мер популяризации многооборотной упаковки среди населения и юрлиц. Никто не стимулирует поэтапный вывод из обращения неперерабатываемой тары и упаковки немедицинского назначения. Вместо этого поддержку находит менее приоритетное, согласно закону, направление – мусоросжигание, вокруг которого развернулась активная лоббистская деятельность, ведущая к усугублению мусорного кризиса».

Но даже при наличии политической воли победить пластиковое нашествие непросто, признают экологи. Важно не поддаться популярным заблуждениям о методах устранения проблемы. Например, бытует мнение, что достаточно заменить обычную пластмассу на биоразлагаемую, и отходы исчезнут сами собой – как опавшие листья зимой. Однако в «Гринпис России» выступают против биополимеров.

«По сути, под этим названием скрываются оксополимеры – обычный пластик с добавками, которые ускоряют его распад, – объясняет Иванников. – Распад, не разложение! То есть мы получаем ускоренное образование микропластика. Не случайно в Европе планируют запретить использование таких материалов в 2020 году. Да, есть и на 100% состоящие из органики полимеры – из крахмала, кукурузы. Но на российском рынке они практически не представлены. Если же их вводить, надо иметь в виду, что на свалки дополнительно попадет огромная масса органики, выделяющей климатически агрессивный газ – метан. Это допустимо, когда налажен сбор органических отходов с целью производства компоста и биогаза, но в условиях российской системы, где 99% мусора идет на свалку, это неприемлемо».

По мнению собеседника, столь же малоэффективно другое «простое решение» – замена пластиковых пакетов бумажными. Ведь если они изготавливаются из древесины, это уже оставляет серьезный экологический след. «Нужно оценивать в комплексе, какой ущерб природе наносит производство того или иного типа упаковки, – говорит Иванников.                         – Подсчитано, что полная замена полиэтиленовых пакетов на бумажные в России увеличит площадь лесных вырубок на 15%. Готово ли к этому наше лесное хозяйство?»

Не стоит, по мнению экспертов, обольщаться и проектами по сбору и переработке пластикового мусора. Один из них нашумел в прошлом году: голландский стартап The Ocean Cleanup решил очистить Тихоокеанское мусорное пятно. Из Сан-Франциско в океан двинулась плавучая установка – 600‑метровая U‑образная труба с подводным «ковшом» для улавливания частиц. Экологи скептически оценили деятельность океанического «дворника»: мол, микропластик он все равно не соберет, а повредить живым организмам очень даже может.

Что же касается переработки, то она, с точки зрения «зеленых», не решает проблему «побочных эффектов» производства. По подсчетам Шведского института экологических исследований, при изготовлении электродрели образуется 51 кг отходов, смартфон создает лишние 86 кг мусора, а за каждым ноутбуком тянется шлейф из 1200 кг утильсырья. Да и не все можно переработать: многие товары созданы так, что составляющие их материалы нельзя отделить друг от друга (например, бумагу, пластик и алюминий в упаковке «тетрапак»). Либо качество сырья быстро ухудшается, из-за чего количество циклов компрессии-термообработки лимитировано (феномен downcycling). Так, большинство видов пластика можно переработать не более пяти раз.

«Даже если вам удалось из бутылки сделать другую бутылку, нет никакой гарантии, что она не попадет в окружающую среду, – резюмирует Иванников. – Вы можете вылавливать мусор из океана, перерабатывать его, но все это борьба со следствиями. Если остановиться на этом, то рост объемов загрязнения не остановить. Проблема ведь не в самом пластике, а в том, что многие предметы мы используем только однажды. Рациональное потребление, многоразовое использование упаковки со стремлением к «нулю отходов» выглядит единственным действенным решением».