Хирург - новомученик: Войно - Ясенецкий - человек эпохи

                        Тема: Хирург-новомученник:

Войно-Ясенецкий - человек эпохи

Введение

Проблема:  до сих пор бытует точка зрения, что деятельность служителей РПЦ не играла значимой роли в ключевых событиях российской истории, особенно в советский период, когда РПЦ подвергалась гонениям властей. Некоторые исследователи считают, что большая часть священников переходили на сторону врага либо уходила в раскол, становясь на сторону обновленческой церкви. Я хочу опровергнуть эту точку зрения и доказать обратное.

Предмет исследования: вклад архиепископа Луки в общественно-политическую, научную и духовную жизнь советского общества 20 века.

Актуальность темы: эта тема остаётся актуальной и в наши дни, когда возрождается и укрепляется православная вера, а церковь снова становится одним из важнейших институтов общественной жизни, нравственным авторитетом для большинства людей. Подвиг святителя Луки, никогда не отступавшего от Веры Христовой, своих принципов и убеждений, жертвовавшего собой ради других, может служить светлым примером и в наши дни.

Гипотеза: святитель Лука не только оказал влияние на развитие отечественной медицины, спас множество жизней в военных госпиталях, но и вдохновил русский народ на победу в Великой Отечественной Войне (1941-1945) и способствовал возрождению церковной жизни в СССР.

Цель – показать роль святого подвижника в Русской истории 20 столетия, его влияние на советскую власть и народ в трудные периоды безбожия и фашизма.

Задачи:

1.     Изучить биографию Святителя Луки и выделить основные эпизоды его жизни.

2.     Отразить важные достижения В. Ф. Войно-Ясенецкого в медицине, включая научные труды и открытия.

3.     Рассказать об участии хирурга-священника в событиях ВО.

4.     Осветить деятельность отца Валентина как священноисповедника и богослова советского периода.

5.     Обратить особое внимание на мнение святого относительно современных ему событий, а также медицинских и духовных понятий.

6.     Сделать вывод о роли святого в российской истории, показав проявления его почитания, различные выражения памяти его светлого имени.

Хирург-новомученник:

Войно-Ясенецкий - человек эпохи

                                                 Епископ Лука. 1923 год

Главное в жизни – всегда делать людям добро. Если не можешь делать для людей добро большое, постарайся совершить хотя бы малое.

         Войно-Ясенецкий

Размышление о Войно-Ясенецком

Ходит по России странная молва, будто в советское уже время жил хирург-священник. Положит он больного на операционный стол, прочитает над ним молитву да йодом и поставит крест «в том месте, где надо резать. А уж после того берется за скальпель. И операции у того хирурга отменные: слепые прозревали, обреченные поднимались на ноги. То ли наука ему помогала, то ли Бог... «Сомнительно»,— говорят одни. «Так оно и было»,— утверждают другие. Одни говорят: «Партком служителя культа ни за что бы в операционной не потерпел». А другие им в ответ: «Бессилен партком, поскольку хирург тот не просто хирург, а профессор». «Профессор-епископ? Так не бывает»,— говорят опытные люди. «Бывает,— отвечают им люди не менее опытные.— Этот профессор-епископ еще и генеральские погоны носил, а в минувшей войне всеми госпиталями Сибири управлял».

 Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) побуждает нас к глубоким раздумьям о его научном и духовном наследии, о нем самом как явлении эпохи, герое духа, представителе духовной элиты России ХХ столетия. В год 2000-летия Рождества Христова архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) был прославлен Освященным Архиерейским Собором в лике святых священноисповедников.

Выдающийся врач-хирург, практикующий в советских клиниках и одновременно иерарх Русской Православной церкви? Как можно было совмещать, казалось бы, несовместимое в годы атеистического террора? Человек святой и историческая личность – не одно и то же. Святой-  это всегда созидатель цивилизационных основ и традиций своего народа. Его жизнь простирается в вечность. Историческая личность жизнь вечную не наследует, действует в системе земных координат исторического времени. Более того, нередко выступает как сила разрушительная, если действует не в русле традиций народной жизни: Ленин, Сталин, Петр Первый, все они и сотни тех, кто яростно ломал устои русской цивилизации, бесспорно, исторические деятели, исторические личности. Но их «великие» победы принесли народу горький плод. Среди наших исторических деятелей, конечно же, есть святые: благоверные князья Александр Невский и Дмитрий Донской, адмирал Федор Ушаков, другие. В их числе - архиепископ Лука и тысячи новомучеников, кровью которых, - по словам Святейшего Патриарха Алексия II, - ныне созидается «наша Русская Православная Церковь. Он принимает священнический сан в разгар гонений на Церковь, конечно же, понимая, на что он обрекает свое жизненное существование.

Он врачевал тела и души…

Детские и юношеские годы

Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий родился 27 апреля 1877 года в Керчи в семье провизора.  В конце восьмидесятых годов Войно-Ясенецкие переехали в Киев и обосновались в центре города, на Крещатике. «Религиозного воспитания я не получил, и если можно говорить о наследственной религиозности, то, вероятно, я унаследовал ее главным образом от очень благочестивого отца», - писал архиепископ Лука. На формирование его веры повлияла близость такого уникального центра Православия, как Киево-Печерская Лавра. С детских лет у Валентина обнаружились способности к рисованию. Параллельно с гимназией он оканчивает  Киевское художественное училище. О сложных раздумьях в выборе жизненного пути писал сам святитель Лука: «Влечение к живописи было у меня настолько сильным, что по окончании гимназии я решил поступить в Петербургскую Академию художеств. Но во время вступительного экзамена задумался о том, правильный ли жизненный путь избираю. Я признал себя не вправе заниматься тем, чем мне нравится, и обязан заняться тем, что полезно для страдающих людей. Из Академии я послал матери телеграмму о желании поступить на медицинский факультет, но все вакансии были уже заняты, и мне предложили поступить на естественный факультет с тем, чтобы позже перейти на медицинский. От этого я отказался, так как у меня была большая нелюбовь к естественным наукам и ярко выраженный интерес к наукам гуманитарным, в особенности к богословию, философии, истории. Поэтому я предпочел поступить на юридический факультет и в течение года с интересом изучал историю и философию права, политическую экономию и римское право». Любовь к живописи привела его в частную школу профессора Книрра в Мюнхене. Проучившись там короткое время, он вернулся в Киев. «Можно было поступить на медицинский факультет, но опять меня взяло раздумье народнического порядка, и по юношеской горячности я решил, что нужно как можно скорее приняться за практически полезную для простого народа работу. Бродили мысли о том, чтобы стать фельдшером или сельским учителем, и в этом настроении я отправился к директору народных училищ Киевского учебного округа с просьбой устроить меня в одну из школ. Но директор убедил меня поступить на медицинский факультет».

Университет. Начало деятельности.

В 1898 году Валентин Войно-Ясенецкий стал студентом Киевского университета имени святого князя Владимира. И неожиданно для самого себя увлекся анатомией. «Умение весьма тонко рисовать и моя любовь к форме перешли в любовь к анатомии... Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургии». Грянула русско-японская война. В составе медицинского отряда Красного Креста Войно-Ясенецкий выехал в Читу.  Главный врач поручил молодому выпускнику заведовать хирургическим отделением и не ошибся: операции, проводимые Валентином Феликсовичем, были сложными и проходили безупречно. Вскоре он переехал в небольшой уездный городок Ардатов Симбирской губернии заведовать больницей. Работы было много, и молодой хирург почувствовал, что выбивается из сил. Городская управа перевела Войно-Ясенецкого в уездный городок Фатеж, но и оттуда вскоре пришлось уехать, так как Валентин Феликсович однажды отказался прекратить прием больных, чтобы срочно явиться на вызов исправника. Председатель управы добился увольнения независимого доктора. Но, тем не менее, на протяжении всей жизни для него все пациенты были равны.  Из Фатежа Войно-Ясенецкий направился в Москву для работы над диссертацией. В земских больницах хирургу приходилось сталкиваться с проблемами обезболивания при операциях. И молодой врач стал искать новые пути в анестезии. Явившись в Москве к Петру Ивановичу Дьяконову, крупному ученому, основателю журнала «Хирургия», Войно-Ясенецкий выразил желание работать в его клинике для сбора материала по теме «Регионарная анестезия». Получив разрешение, несколько месяцев он препарировал трупы в Институте топографической анатомии. В 1915 году в Петрограде вышла книга Войно-Ясенецкого «Региональная анестезия», блестяще иллюстрированная самим автором. За эту работу Варшавский университет присудил Валентину Феликсовичу Войно-Ясенецкому премию имени Хойнацкого. Эту награду получали авторы лучших сочинений, прокладывающих новые пути в медицине. К сожалению, денег (900 рублей золотом) автор не получил, потому что не смог представить в Варшаву определенное количество экземпляров книги: маленький тираж был раскуплен мгновенно. В 1916 году В.Ф. Войно-Ясенецкий защитил свою монографию «Регионарная анестезия» как диссертацию и получил степень доктора медицины.

1917. Первые испытания.

1917 год был переломным не только для страны, но и лично для Валентина Феликсовича. В марте 1917 года семья переехала в Ташкент, где Валентину Феликсовичу предложили должность главного врача городской больницы. В больнице им было организовано хирургическое отделение. Шла гражданская война. В больницу доставляли тяжело больных, раненых, и главврача неоднократно ночью поднимали с постели на операцию. По клеветническому доносу Андрея, работника морга, В.Ф. Войно-Ясенецкого арестовали. Его ждал приговор - расстрел. Спас его видный партиец, который знал главного врача в лицо, он вручил ему пропуск на выход, дав в сопровождение охрану.

Доктор, вам надо быть священником!

Ташкентские прихожане свидетельствовали о том, что профессор Войно-Ясенецкий регулярно посещал воскресные и праздничные богослужения, был активным мирянином. Очень часто он бывал на богословских собраниях верующих, организованных настоятелем вокзальной церкви протоиереем Михаилом Андреевым, сам выступал с беседами на темы Священного Писания. В конце 1920 года Валентин Феликсович присутствовал на епархиальном собрании, на котором он произнес речь о положении дел в Ташкентской епархии. После собрания правящий архиерей - епископ Ташкентский и Туркестанский Иннокентий (Пустынский) - отвел профессора в сторону и сказал: «Доктор, вам надо быть священником!» И вот профессор, доктор медицины Войно-Ясенецкий со смирением преклоняет свою выю под иго священства. В это страшное время, когда некоторые священнослужители снимали с себя сан, испугавшись репрессий, профессор Войно-Ясенецкий, повинуясь призыву Божию, принимает рукоположение. Два года Войно-Ясенецкий был священником и преуспел не только в пастырской, но и общественно-научной деятельности, став одним из инициаторов открытия в Ташкенте университета. На первом научном съезде врачей Туркестана 23-28 октября 1922 год он выступил с четырьмя большими докладами, где делился с коллегами своим богатейшим хирургическим опытом. Будучи священником, он оставался профессором медицины и читал лекции по топографической анатомии и оперативной хирургии в рясе и с крестом на груди. Оставаясь главным хирургом Ташкентской городской больницы, служил по воскресеньям в соборе, а после вечерни вел долгие беседы на богословские темы. И вдруг обыск, арест. Восходя на Голгофу архиерейского служения, епископ Лука был готов пойти по многострадальному и скорбному пути исповедничества и мученичества. По нему уже шли многие - архиереи, священники, диаконы и миряне...

Тюрьма и ссылка

Сотрудники ГПУ лихорадочно искали причину, по которой можно было бы упрятать за решетку ненавистного Владыку. Они выдвинули обвинение, по которому епископ Лука подозревался в связях с оренбургскими контрреволюционными казаками и в шпионаже в пользу англичан через турецкую границу. Причем все это он делал якобы одновременно. По окончании следствия начальник Ташкентского ГПУ направил Владыку в Москву как политического преступника. В Москве епископ Лука неделю жил на частной квартире, дважды встречался со Святейшим Патриархом Тихоном, один раз служил с ним Божественную Литургию. Святейший Патриарх еще раз подтвердил право епископа Луки заниматься медициной. Вскоре Владыка был заключен в Бутырскую тюрьму, где просидел около двух месяцев. Здесь появились первые признаки серьезной сердечной болезни - миокардита. Через некоторое время его перевели в Таганскую тюрьму. Наконец в декабре сформировали этап, и святитель был отправлен в ссылку в Енисейск. Сразу же после приезда в Енисейск Владыка пришел в больницу к заведующему и представился: «Я профессор Ташкентского университета, в миру Войно-Ясенецкий, имя мое в монашестве Лука». Профессор просил разрешения оперировать. После первых же сложнейших и удачно проведенных операций к хирургу-епископу хлынул народ из окрестных сел и деревень. Но в «награду» за бескорыстное служение народу городское начальство, подстрекаемое завистниками-врачами, арестовало и отправило епископа еще дальше, на Ангару.  В июне Владыку было приказано отправить назад в Енисейск. По прибытии в Енисейск епископ был заключен в одиночную камеру. Через некоторое время его освободили, и Владыка сразу же отслужил архиерейским чином Божественную Литургию в Преображенском храме. В этом же храме святитель совершил по просьбе верующих хиротонию в священника. Деревенский приход неподалеку от Енисейска получил пастыря. Конечно же, власти отправляют «непокорного» епископа Луку в новую ссылку, на этот раз в Туруханск. Когда святитель прибыл в Туруханск и сошел с баржи, люди, встречавшие его, опустились на колени, испрашивая благословения. Ему предложили вести врачебную работу. В операционной у него, как и в Ташкенте, стояла икона с теплившейся перед ней лампадой. Перед операцией он всегда творил молитву, ставил на теле больного йодом крест и только потом приступал к делу. Вскоре Владыку вызвал уполномоченный ГПУ и объявил о запрете благословлять больных в больнице, проповедовать в монастыре и ездить на покрытых ковром санях. Тогда Владыка предложил ему самому повесить на дверях больницы объявление, запрещающее брать благословение у епископа, а также запретить крестьянам подавать к больнице сани, устланные ковром. Уполномоченный этого не сделал, но затаил злобу на твердого и бесстрашного профессора-епископа. Через некоторое время чекисты вызвали его в ГПУ, у подъезда которого стояли сани, запряженные парой лошадей. Начальник ГПУ встретил ссыльного и с большой злобой объявил ему, что за неподчинение требованиям исполкома его ссылают еще дальше, на берег Ледовитого океана в деревню Плахино.                                                                 Скоро тот же начальник ГПУ, который отправил Владыку на край света, присылает сани, чтобы вернуть его в Туруханск. Дело в том, что в Туруханске умер крестьянин. Для его спасения была необходима сложная операция, которую без профессора сделать не могли. И крестьяне решили разгромить Сельсовет и ГПУ. Напуганные возмущением народа, власти немедленно послали за Владыкой.  Bтopoe пребывание в Туруханске длилось восемь месяцев, а потом пришло  предписание задержать его еще на год.

Возвращение из первой ссылки

Ссылка закончилась в январе 1926 года. Лука прибыл в Ташкент. В университете его, как неблагонадежного, лишили преподавательского места. И в церковной жизни произошли неприятности: между Владыкой и его бывшим духовным наставником протоиереем Михаилом Андреевым возникли разногласия. С 1926 года протоиерей Михаил Андреев стал злейшим врагом епископа Луки. И протоиерей Михаил стал писать жалобы и доносы на него Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Сергию. Эту борьбу он вел два года, добиваясь смещения с кафедры Владыки. Очевидно, нелегко было святителю претерпевать такие козни от собрата, прошедшего вместе с ним ссылку и гонения. Господь наказал протоиерея Андреева новой ссылкой. Вернувшись измученным, истерзанным, с подорванным здоровьем, он обратился к епископу Луке за врачебной помощью, и тот не отказал ему. Митрополит Сергий хотел перевести епископа Луку в Рыльск, потом в Елец, затем в Ижевск. Видимо, из Москвы шли соответствующие указы. Живший тогда в Ташкенте митрополит Арсений (Стадницкий) посоветовал никуда не ехать, а подать прошение об увольнении на покой. Прошение было подписано, и с 1927 года профессор-епископ, лишенный двух кафедр, церковной и университетской, проживал в Ташкенте как частное лицо. Но тучи постепенно сгущались над его головой. Уже давно местные власти косо смотрели на ненавистного им святителя. Авторитет репрессированного архиерея раздражал чиновников, и они искали причину, чтобы снова упрятать его за решетку. Такой случай вскоре представился.

Второй арест и ссылка

По Ташкенту пронеслась весть о смерти известного в городе профессора-физиолога Ивана Петровича Михайловского. В Ташкентском университете профессор Михайловский  трудился на медицинском факультете на кафедре физиологии. Вначале жизнь протекала мирно, и казалось, ничто не предвещало беды. В 1924 году умер от скарлатины сын Игорь. Профессор оказался не в состоянии перенести тяжелую утрату и повредился умом. После смерти сына он набросился с топором на иконы, изрыгая богохульства и ругательства. Буйство вскоре прошло, но тихое помешательство осталось. Умершего Игоря он отказался хоронить, мумифицировал его тело, объявив всем, что посредством проводимых им опытов по переливанию крови он вернет сына к жизни. Затем вдруг неожиданно для всех oн бросил свою жену с двумя детьми без всяких средств к существованию и женился на двадцатитрехлетней студентке Екатерине Гайдебуровой. Будучи сам уже пятидесяти двух лет от роду, он счастья в этом браке не нашел. После одной из особенно драматических семейных сцен профессор Михайловский застрелился.

Молодая вдова Гайдебурова-Михайловская обратилась к Владыке Луке с просьбой документально подтвердить помешательство покойного, так как по церковным канонам священник не имеет право погребать самоубийцу. Святитель Лука написал короткую справку о самоубийстве в состоянии несомненной душевной болезни. Эта записка и стала формальным поводом к аресту Владыки. Немного раньше по подозрению в убийстве своего мужа была арестована и сама Гайдебурова-Михайловская. В атмосфере антирелигиозной истерии, которая раздувалась властями на страницах газет и журналов, дело Михайловского приобретало особую окраску. Получив установку из Москвы от самого члена Центральной Контрольной комиссии ВКП (б) Аарона Сольца, следователь Кочетков попытался придать делу политический оттенок. Дескать, видный советский ученый профессор Михайловский проводил потрясающие опыты по переливанию крови, в результате которых человек может обрести бессмертие. Это «подрывало основы» религии, и «церковные мракобесы» убили профессора. Епископ Лука дал «ложную справку о самоубийстве», чтобы повести следствие по неверному следу. Такая нехитрая аргументация по тем временам не требовала доказательств. И вот 6 мая 1930 года Владыку арестовали и заключили под стражу. Начались новые хождения по мукам. Только 15 мая 1931 года последовал приговор: выслать через ПП ОГПУ в Северный край, сроком на три года, считая срок с 6.V.1930 года. Направить этапом. Кстати, «дело Михайловского» пересматривалось в 1932 году в Москве особо уполномоченным Коллегии ОГПУ. Пересмотр привел к заключению, что действительно И.П. Михайловский покончил жизнь самоубийством.  Жил он в Архангельске, там ему позволили заниматься хирургической деятельностью. На квартиру его определили к пожилой женщине, Вере Михайловне Вальневой, знахарке. Доктор стал расспрашивать хозяйку, как она приготавливает свои мази, от которых раны очень быстро затягивались. Пронаблюдав не один десяток случаев благотворного действия мази, доктор стал горячим сторонником этого метода. Антибиотиков тогда еще не существовало. Чтобы глубже изучить этот метод, он добился от «отцов» города разрешения Вере Михайловне работать в больнице. Но и здесь нашлись завистники из коллег, которые начали возмущаться тем, что Войно-Ясенецкий в медицинское учреждение притащил безграмотную знахарку. Начальство запретило работы с мазями. В архангельской ссылке епископ-профессор разработал новый метод лечения гнойных ран. Его вызывали в Ленинград, и лично Киров уговаривал его снять сан, после чего обещал тут же предоставить ему институт. Но Владыка не согласился даже на печатание своей книги без указания сана.

Возвращение из второй ссылки. Искушения

Срок ссылки кончался в мае 1933 года, но Владыку продержали до ноября. В Москву он приехал лишь в конце ноября и сразу же явился в канцелярию Местоблюстителя митрополита Сергия. В Министерстве здравоохранения епископу-профессору отказали. Принял бестолковое решение - вернуться в Архангельск. Местное начальство работы не давало; вскоре удалось устроиться в небольшой больнице в Андижане. Здесь он не только проводил операции, но и читал курс хирургии для специалистов. Но, отклонив архиерейское служение, он мучился мыслью о том, что прогневал Бога. Редкую тропическую болезнь, сопровождавшуюся отслоением сетчатки глаза, он принял как Божие наказание. Пришлось ехать в Москву, чтобы сделать глазную операцию. Причем оперировать пришлось дважды, так как первая операция была неудачной. 1935 и 1936 годы для святителя Луки были тихими и мирными. Он обосновался в Ташкенте, где получил в распоряжение главную операционную в Институте неотложной помощи, руководил третьим, самым большим корпусом этого института. При Владыке находился небольшой «монастырь».

Третий арест и ссылка

Но вот настал особенно тяжелый для Церкви период, когда начальником московского ОГПУ стал Ежов, - 1937 год. 24 июля 1937 года чекисты явились в маленький домик в 1-м проезде Воровского, произвели обыск и арестовали святителя. Самым страшным было обвинение в шпионаже в пользу иностранной разведки. К этому не постеснялись добавить и обвинение Владыки в убийстве больных на операционном столе. Старший лейтенант Лацис называл заслуженного профессора «хирургом-вредителем». Лука объявил голодовку и виновным себя не признал. Его, обессилевшего от побоев и издевательств и, очевидно, ничего не понимавшего, заставили подписать протокол допроса: якобы входил в состав контрреволюционной нелегальной организации, которая хотела свергнуть советскую власть и установить капиталистический строй. Сердце сдало, с тяжелыми отеками ног его поместили в тюремную больницу. Особое совещание осудило епископа Луку к ссылке на пять лет в Красноярский край.

Третья ссылка. Война.

И вот - третья ссылка. На этот раз в районный центр Большая Мурта в ста десяти километрах от Красноярска. В марте 1940 года ссыльный Войно-Ясенецкий, епископ, хирург с мировым именем, живет и работает в районной больнице, что называется, за белье и питание. Церковь в Большой Мурте взорвали еще в тридцать шестом году, и Владыка ходил молиться в рощу, расположенную на окраине поселка. Здесь, в маленькой больнице, он много оперирует и продолжает работу над «Очерками гнойной хирургии». Когда началась Великая Отечественная война, епископ Лука не остался в стороне, не таил обиду. Он пришел к руководству райцентра и предложил свой опыт, знание и мастерство для лечения воинов Советской армии. В это время в Красноярске организовывался огромный госпиталь. С фронта уже шли эшелоны с ранеными. В октябре сорок первого епископ Лука назначен консультантом всех госпиталей Красноярского края и главным хирургом эвакогоспиталя. Приезжавший в госпиталь с инспекторской проверкой профессор Приоров отмечал, что ни в одном из госпиталей он не видел таких блестящих результатов лечения инфекционных ранений суставов. Это было официально признание беззаветного труда Преосвященного Луки на благо ближнего. Кроме того, его деятельность была отмечена грамотой и благодарностью Военного совета Сибирского военного округа. Срок ссылки закончился в середине 1942 года, и этой же осенью Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием епископ Лука возведен в сан архиепископа и назначен на Красноярскую кафедру. Итак, волей Божией благословением священноначалия Владыка возвратился к архиерейскому служению. Но, возглавляя Красноярскую кафедру, он, как и раньше, продолжал хирургическую работу, возвращая в строй защитников Отечества.

 Служение на Красноярской кафедре

Когда Владыка Лука прибыл в ссылку в Красноярск в 1940 году, начальник районного НКВД заявил ему: "Во всей Сибири мы не оставили ни одной церкви". Святитель добился открытия маленькой кладбищенской церкви в слободе Николаевка, предместье Красноярска. Вся Восточная Сибирь от Красноярска до Тихого океана не подавала никаких признаков церковной жизни. К концу 1943 года во всей епархии действовала одна-единственная крошечная церковь в Николаевке. В 1943 году к многочисленным хирургическим операциям добавилась еще обязанность участвовать в работе Синода. Напряженная работа архиепископа Луки в красноярских госпиталях давала блестящие научные результаты. В конце 1943 года опубликовано второе издание «Очерков гнойной хирургии, а в 1944 году вышла книга «Поздние резекции инфицированных огнестрельных ранений суставов». За эти два труда ему была присуждена Сталинская премия I степени. Из двухсот тысяч рублей этой премии сто тридцать тысяч Владыка перечислил в помощь детям, пострадавшим в войне. Слава об архиепископе-хирурге растет, о нем уже пишут в США, специальный корреспондент ТАСС приезжает для того, чтобы сделать фотоснимки и взять интервью. По просьбе профессора С.С. Юдина скульптор лепит его бюст. Два местных художника пишут портрет Владыки. В 1944 году эвакогоспитали переехали в Тамбов. Владыка Лука был назначен хирургом-консультантом. В феврале 1944 года Войно-Ясенецкий развернул научно-практическую работу, результаты которой изложены в монографии «О течении хронической эмпиемы и хондратах». Шестидесятисемилетний Владыка работал по восемь-девять часов в сутки и делал четыре-пять операций ежедневно!

Служение на Тамбовской кафедре

В том же 1944 году Владыка получил указ о назначении на Тамбовскую кафедру. По данным тамбовского облисполкома, на 1 сентября 1942 года в области числилось сто сорок семь незакрытых церквей, однако действующими были только церкви в Тамбове и Мичуринске. С первых же дней управления епархией Владыка ходатайствовал об открытии в Тамбове большого двухэтажного Спасо-Преображенского собора, который вместил бы всех верующих, но местные власти всячески препятствовали этому. Впервые после революции тамбовский архипастырь излагает перед Священным Синодом план возрождения духовной жизни в епархии: к 1 января 1946 года было открыто двадцать четыре прихода. Прошло чуть больше двух месяцев после назначения на Тамбовскую кафедру, но эхо самоотверженной архипастырской деятельности святителя Луки докатилось и до Москвы. Уполномоченный по делам религии Г.Г Карпов выговаривал Патриарху Сергию, что «тамбовский Владыка в хирургическом госпитале в своем кабинете повесил икону, перед исполнением операций совершает молитвы, на совещании врачей эвакогоспиталя за столом президиума находится в архиерейском облачении, в дни Пасхи 1944 года                делал попытки совершать богослужения в нефункционирующих храмах, делал клеветнические выпады по отношению к обновленческому духовенству». Святитель Лука никогда не угодничал перед властями, и это раздражало светских начальников всех рангов. Но тем не менее они не могли не отметить его огромный вклад в медицинскую науку и практическую хирургию. В Тамбове он был награжден медалью».

«За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов». После смерти Патриарха Сергия, перед выборами нового Патриарха, в Москве состоялось Предсоборное совещание. На этом совещании Владыка Лука выступил с предложением вернуться к традиции Поместного Собора 1917-1918 годов и избирать Патриарха голосованием из нескольких предложенных кандидатур. Однако по не зависящим от него причинам на самом Соборе, где выбирали Патриарха, архиепископ Лука не присутствовал. В феврале 1945 года Патриарх Алексий I наградил Владыку Луку правом ношения на клобуке бриллиантового креста. Жители Тамбова и через сорок с лишним лет с благодарностью вспоминают труды святителя-хирурга. Вторая городская больница названа его именем. При этой же больнице создан музей архиепископа Луки и в 1994 году ему установлен памятник.

В 1945-1947 годах Владыка Лука работал над сочинением «Дух, душа, тело». По замыслу автора, эта книга имела целью религиозное просвещение отпавших от веры. Карательная машина государственных репрессий преследовала Владыку Луку на протяжении одиннадцати лет - лучшего периода жизни для творческой активности и обобщения духовного и научного опыта, лишая его возможности спокойного академического изучения святоотеческого наследия.

Служение на Крымской кафедре

Указ Патриарха о переводе на Крымскую кафедру святитель принял как волю Божию. Местное начальство вряд ли обрадовалось приезду прославленного архиепископа-хирурга. По приезде в Симферополь он не явился лично к уполномоченному по делам Русской Православной Церкви Я.Жданову, а прислал секретаря с сообщением о своем вступлении на кафедру. Естественно, это взбесило уполномоченного, и он потребовал личной явки архиерея. Владыка приехал, настоял на том, чтобы его называли не по имени и отчеству, а как положено: «Владыка» или «Ваше Преосвященство». Он был избран почетным членом Московской Духовной академии. Святейший Патриарх Алексий I в феврале 1959 года намеревался внести предложение на очередное заседание Священного Синода о присуждении архиепископу Луке степени доктора богословия.  В секретном письме секретаря Крымского обкома ВКП(б) Н. Соловьева от 28 октября 1948 года слышатся отголоски антихристианской злобы двухтысячелетней давности. Вследствие  доноса Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР потребовал от Московской Патриархии запретить архиепископу Луке выступать с проповедями. Состоялась беседа Владыки со Святейшим Патриархом Алексием I. Архиепископ пообещал постепенно отменить свои проповеди в будние дни, а по воскресеньям и праздникам ограничиться толкованием Священного Писания. По тем временам проповеди архипастыря были очень смелыми. Он открыто и безбоязненно высказывал свои мысли по актуальным вопросам: «Теперь у нас Церковь отделена от государства. Это хорошо, что государство не вмешивается в дела Церкви, но в прежнее время Церковь была в руках правительства, царя, а царь был религиозным, он строил церкви, а теперь такого правительства нет. Наше правительство атеистическое, неверующее. Осталась теперь горсточка верующих русских людей, и терпят беззакония другие». Какое огромное мужество нужно было иметь, какую твердую веру и несомненную надежду на помощь Божию, чтобы говорить людям истину в окружающем потоке лжи, безверия и цинизма! После приезда в Симферополь в 1946 году Владыка рассчитывал на то, что его знание и опыт в хирургии будут востребованы. Однако прошло полтора месяца, прежде чем разрешение на медицинскую деятельность было получено. С 1946 года профессор Войно-Ясенецкий был консультантом госпиталя в Симферополе, помогал госпиталю инвалидов Великой Отечественной войны. До конца 1947 года он как хирург и профессор читал доклады, лекции врачам, оперировал больных и раненых. Уполномоченный Я. Жданов характеризовал врачебную деятельность архиепископа Луки как активную. Владыка аккуратно посещал собрания Хирургического общества, куда приходили гражданские и военные врачи, внимательно слушал их доклады, выступления, обязательно вносил необходимые поправки. Но сам вид профессора, читающего лекции неизменно в рясе и с панагией, до того раздражал медиков, что в Алуште однажды его доклад был сорван. Ему было рекомендовано читать доклады и лекции на медицинские темы не в архиерейской, а в светской одежде. Святитель Лука категорически отказался. Тогда его перестали приглашать для Чтения лекций. Профессор П.П. Царенко, в свое время слушавший лекции В.Ф. Войно-Ясенецкого в Ташкентском университете и пытавшийся изгнать «попа» из аудитории, исправил свою неудачу тем, что снова стал инициатором гонения на Владыку, но уже в Симферополе. По его настоянию руководство Крымского мединститута не дало возможности преподавать знаменитому профессору.  Конечно, Владыка хотел приносить пользу своим соотечественникам, врачуя их болезни. Но время неумолимо шло вперед, здоровье стало ухудшаться, зрение на единственном здоровом глазу притуплялось. Знаменитый одесский окулист Филатов нашел у него помутнение хрусталика, но до полной слепоты должно было пройти еще от трех до десяти лет. Зрение медленно угасало, и к 1956 году Владыка полностью ослеп. Преставился святитель Лука 11 июня 1961 года. До самого кладбища путь был усыпан розами. Три километра от собора до кладбища люди несли на руках своего Владыку в течение трех часов.  Так хоронили великого угодника Божия Луку. И как при жизни он всячески помогал болящим, никому не отказывая, так и после смерти всякий, кто приходил на могилу святителя и с верой и любовью просил помощи у него, получал исцеление.

Канонизация

За что же был прославлен Церковью архиепископ Лука?

За то ли, что был гениальным врачом? Нет, этого совершенно недостаточно. Архиепископ Лука был прославлен Церковью за исповеднический подвиг, за то, что во времена гонений на Церковь он не только остался ей верен, но и воспринял сугубое служение в качестве священника и архиерея; в храме и на архиерейской кафедре, в тюрьме, в ссылке и в военном госпитале он оставался прежде всего исповедником Христовым, и Господь, приняв его исповедничество, прославил его чудотворениями. И мы можем сказать, что верность Христу, открытое следование Его заповедям были в те годы значительно сложнее, чем врачебная деятельность. Архиепископ во все время своей врачебной деятельности, в самых суровых условиях действительности проявил и другую великую христианскую добродетель – милосердие. Спросим, полезны ли были для его медицинского дела исповеднический подвиг и дела милосердия? Очень полезны! Главное в жизни – всегда делать людям добро.

Решение о канонизации святителя Луки. Обретение его святых мощей.

Определением Синода Украинской Православной Церкви от 22 ноября 1995 года архиепископ Симферопольский и Крымский Лука причислен к лику местночтимых святых. Правящему архиерею, архиепископу Симферопольско му и Крымскому Лазарю (Швецу) было дано разрешение Священного Синода на поднятие честных останков святителя Луки. В ночь с 17 на 18 марта 1996 года вскрыли могилу. В течение трех первых дней Крестопоклонной седмицы Владыка Лазарь совершал Литургии Преждеосвященных Даров, и в среду, 20 марта, состоялось торжественное перенесение честных останков святителя в кафедральный Свято-Троицкий собор.

День памяти исповедника Луки

Согласно постановлению Священного Синода Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, ежегодную память святителя Луки надлежит праздновать в день его блаженной кончины, 11 июня по новому стилю. Впервые празднование состоялось в 1996 году.