Исследовательская работа на тему "История зарубежной литературы: Англия и англичане в сборнике новелл Дж. Чосера «Кентерберийские рассказы"

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Исследовательская работа

История зарубежной литературы:

Англия и англичане в сборнике новелл Дж. Чосера

 «Кентерберийские рассказы».

 

 

 

 

 

 

                                                          

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                         

 

 

 

 

 Выполнила:

                                                          Бабаева Эльмира Икрамовна

Учитель иностранного языка

 

 

 

 

 

Пангоды 2021

Содержание

 

1)    Введение                                                                                                         3

2)    Англия на рубеже  XIII - XIV  веков                                                           4

3)    Дж.Чосер «Кентерберийские рассказы» Англия и англичане в

сборнике новелл «Кентерберийские рассказы                                           5

4)    Заключение                                                                                                  10

5)    Список использованной литературы                                                         11

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

     Джеффри Чосер (англ. Geoffrey Chaucer; ок. 1343— 25 октября 1400) — самый знаменитый поэт английского средневековья, «отец английской поэзии», один из создателей английской литературы. [1]

    Дж.Чосер– высшее воплощение английского творческого гения эпохи Средневековья и одна из крупнейших фигур английской литературы. Он выступал едва ли не во всех жанрах литературы того времени. Тесно связанный с изысканным двором, впитавшим каноны рыцарства и куртуазной любви, Чосер отразил его нравы и образ жизни во многих своих сочинениях .[2]

    В 1387 году он создал свое лучшее и знаменитейшее произведение, доставившее ему бессмертное имя во всемирной литературе – «Кентерберийские рассказы» » («Canterbury Tales»). «Кентерберийские рассказы» остались неоконченными, может быть, вследствие тяжёлых обстоятельств, постигших поэта в последние годы жизни; но и того, что есть, вполне достаточно, чтобы судить о богатстве и разнообразии таланта автора. [1]

    «Кентерберийские рассказы» - обрамленный сборник новелл. Взяв за основу сюжета паломничество к гробу святого Томаса Бекети в г. Кентербери, Чосер нарисовал широкое полотно английской действительности той эпохи. Книга состоит из «Пролога», двадцати двух стихотворных и двух прозаических новелл и связующих их интермедий. Перед читателем проходит галерея разнообразнейших типов Англии XIV в. Это паломники, собравшиеся в гостинице, чтобы затем вместе продолжать путь к гробу святого Томаса Бекета: рыцари и купцы, студент и юрист, продавец индульгенций и монах, настоятельница женского монастыря, ремесленники, мельник и вдова, ищущая очередного мужа. Каждый рассказывает историю, соответствующую его социальному и психологическому облику. Здесь и романтическое повествование рыцаря о любви и дружбе, и комический рассказ мельника о плотнике-рогоносце, и рассказ корабельщика о жулике-монахе, который заплатил соблазненной им женщине деньгами, взятыми в долг у ее мужа. Паломники слушают и другие истории вроде чувствительного рассказа студента о добродетельной Гризельде, жертве испытаний, которым подверг ее ревнивый и суровый муж. Чосер представляет в целом все основные литературные жанры своей эпохи - от рыцарского романа и куртуазной повести до моральной аллегории и этического трактата.

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Англия на рубеже   XIII - XIV  веков.

    В XIV в. в политической и социальной жизни Англии происходят крупные сдвиги, в результате которых начинается быстрое разрушение старых, феодальных порядков. В XIII в. в Англии развиваются ремесла и торговля, товарно-денежное хозяйство, постепенно укрепляются торговые связи с другими странами, в частности с Фландрией и Италией. Из купцов и ремесленной верхушки начинает складываться городская буржуазия, сосредоточивающая в своих руках власть в городах. Несколько позже в Англии возникает и новое дворянство, пополняющееся рыцарями, средними и мелкими помещиками («джентри») и купцами. Зарождение централизованного государства. В Англии в отличие от Франции, среднее рыцарство, новое дворянство и горожане заинтересованы в поддержании сильной королевской власти, которая могла бы обеспечить им и развитие торговли, и эксплуатацию наемной рабочей силы в городе и деревне.

    Указанные явления английской исторической жизни — развитие городов, торговли и товарно-денежного хозяйства, укрепление государственного единства, наконец, продолжительная война Англии с Францией, получившая название Столетней (1337—1453), начало которой было очень удачным для англичан и вызвало в стране большой патриотический подъем — все это были предпосылки завершившегося в XIV в. процесса формирования английской нации и создания новой национальной культуры.

    До XIV столетия в Англии не существовало единой национальной культуры, как не существовало еще и общего национального английского языка. До середины XIV в. в стране шла непрерывная борьба между языком французским, принесенным в Англию нормандскими завоевателями в XI в., в качестве официального государственного языка, и англо-саксонским, распадавшимся на много диалектов, на котором говорили по преимуществу крестьяне, мелкое дворянство и население городов. Эта борьба осложнялась также той ролью латинского языка, бывшим языком церкви и средневековой науки. К середине XIV в. в Англии начинает складываться письменная форма национального литературного языка, в основу которого лег диалект Лондона, являвшегося главным центром государственной и хозяйственной жизни страны. С 1362 г. английский язык впервые стал употребляться в парламентских прениях; тогда же парламент постановил, чтобы судебные дела разбирались на английском языке. Около того же времени английский язык сделался основным языком школьного преподавания. На английском языке написаны также важнейшие литературные произведения эпохи, в том числе произведения Чосера, значительно обогатившего английскую поэтическую речь и создавшего на основе французского новое английское стихосложение. [3]

 

Дж.Чосер «Кентерберийские рассказы».

Англия и англичане в сборнике новелл «Кентерберийские рассказы».

 

   До XIV в. английская литература носила  еще всецело средневековый характер. Единственным английским поэтом конца XIV столетия, в творчестве которого  наблюдается влияния раннего итальянского Ренессанса, был современник Петрарки и Боккаччо Джеффри Чосер (Geoffrey Chaucer, 1340—1400). Вместе с тем он остается величайшим писателем английского средневековья. Произведениям периода его художественной зрелости присущи многие черты, которые получают свое полное развитие лишь в шекспировскую эпоху: реализм, всестороннее восприятие действительности, жизнеутверждающее мировоззрение, широкий и гуманный взгляд на человеческую жизнь и взаимоотношения между людьми. Вместе с тем его эрудиция носит еще всецело средневековый характер — он воспитан на французской и латинской литературах и схоластической философии. 

   Творчество Чосера в ранний период находилось в известной зависимости от вкусов английской знати того времени, среди которых он находил читателей и заказчиков. Правда, и в ранних произведениях он обнаруживает свою крупную поэтическую индивидуальность, умеет и в подражаниях сохранить полную самостоятельность, выказав редкое стихотворное мастерство, однако долгое время творчество Чосера развивается в пределах старой, куртуазной литературы французского стиля. Дошло много произведений Чосера - стихотворений, поэм различного характера и объема и несколько прозаических вещей. Они отличаются изяществом, совершенством формы, но также манерностью и искусственностью, присущими французской куртуазной литературе поздней поры. Формы поэзии Чосера - баллады, рондели, стихотворные послания и т. д. - фр. темы черпает из “Романа о Розе”, из латинского трактата Боэция “Об утешении философией”, из Овидия - любимейшего поэта.

   Свое подлинное призвание Чосер нашел в создании больших поэм эпического и сатирического характера. Большинство этих поэм остались незавершенными, подвергались значительной переработке, но в своем фрагментарном виде они представляют собой лучшее из всего, что им было создано.

  «Кентерберийские рассказы» подводят итог всей литературной деятельности Чосера, он выступает здесь в качестве зрелого художника, тонкого и глубокого наблюдателя подлинной жизни. Впервые мы на почве подлинной Англии, на фоне ее весеннего пейзажа, среди ее живых людей, которых мы видим воочию — смеемся над их спорами, веселыми и грубоватыми шутками, воспроизведение действительности и сочное бытописание.

  «Кентерберийские рассказы» открываются «Прологом». Действие начинается в гостинице «Табард» в Саутварке, предместье Лондона. На дворе весна, проснулась природа, а вместе с тем наступила пора, когда обычно совершались очень распространенные в XIV в. паломничества к гробу прославленного в средневековой Англии святого Томаса Бекета в Кентербери. На переезд в этот город из Лондона требовался целый день пути верхом, по дорогам, не безопасным от лихих людей. Поэтому паломники собирались обычно в одной из гостиниц Саутварка, ночевали здесь, а на другой день рано утром отправлялись целой компанией в путь. Такую именно поездку и описывает Чосер. Во вместительной гостинице Гарри Бейли (исторически засвидетельствованного лица) собралась компания паломников из 29 человек (помимо самого Чосера), съехавшихся сюда из разных местностей Англии. Общая цель и приют у весело потрескивающего камина быстро создают дружеский союз гостей; когда солнце садится, поэт успевает уже поговорить с каждым из них и пользуется этим случаем, чтобы дать обстоятельное описание и характеристику своих будущих спутников; в результате получается ряд тонко и остро обрисованных портретов, которые заполняют большую часть пролога.

     Паломники принадлежат к разным слоям общества, не представлена лишь высшая придворная аристократия и главные чины церковной иерархии. Перед читателем проходят все остальные представители английского общества XIV в.: рыцари, монахи, купцы, ремесленники и др.  Каждый портрет сделан с такой обстоятельностью и остротой наблюдения, с таким мастерством автор рисует в немногих словах и внутренний облик человека, и его внешний образ, что для большинства выведенных Чосером лиц исследователи предполагали существование реальных исторических прототипов. При всем богатстве в этих портретах индивидуальных черт в них, однако, много типического и обобщающего.

    Готовя паломников в путь, хозяин гостиницы предлагает, чтобы каждый из них, для сокращения дороги, рассказал по четыре истории — две на пути в Кентербери и две при возвращении оттуда. (В своем полном виде «Кентерберийские рассказы» должны были составить 120 рассказов, объединенных общей рамой «Пролога», но этот план не был выполнен, и  в настоящее время, помимо «Пролога», мы располагаем лишь 24 рассказами, вложенными в уста 23 спутников по путешествию)

   Важной особенностью «Кентерберийских рассказов» является сознательное стремление автора не только расположить свои рассказы в порядке, который лучше оттеняет особенности каждого рассказчика, но и поручить каждому из них именно такой рассказ, который более всего соответствовал бы его облику. Например, рыцарь излагает средневековую куртуазную историю о Паламоне и Арсите на тему о конфликте любви и дружбы, заимствованную из поэмы Боккаччо «Тезеида» и написанную Чосером незадолго до начала работы над «Кентерберийскими рассказами». Каждый рассказ возникает как бы случайно, из обстоятельств беседы паломников, дополняет или оттеняет предшествующий, и это тесно связывает их с обрамляющей новеллой.

  Как подлинный драматический поэт, Чосер не мог ограничиться статической портретной галереей пролога: он привел ее в действие. Паломники раскрывают свои индивидуальные особенности не только рассказами, но и в диалогах, спорах, наблюдениях друг за другом. В этом смысле «Кентерберийские рассказы» значительно отличаются от подобных им обрамленных новеллистических сборников, и прежде всего от «Декамерона» Боккаччо, с которым их нередко сопоставляют. У Чосера мы находим гораздо более тесную связь между отдельными рассказами и обрамляющим их повествованием, а также значительно большее разнообразие типов рассказчиков, принадлежащих ко всем слоям английского общества. Место действия у Чосера также иное: это не сад загородной виллы, как у Боккаччо, а большая дорога, по которой движется пестрая толпа паломников, шутящих и ссорящихся друг с другом.

   Несмотря на несколько случайных сюжетных совпадений (рассказы купца, моряка, управителя, помещика и студента находят себе близкие параллели в новеллах «Декамерона», хотя и заимствованы из других источников), знакомство Чосера с «Декамероном» не может быть доказано. Сюжеты своих рассказов он почерпнул из самых разнообразных источников. В целом они воспроизводят все основные жанры средневековой литературы; мы находим здесь пересказы католических легенд (рассказы игуменьи, законника), куртуазных повестей (рассказы рыцаря и Сквайра), рыцарских романов Артуровского цикла (рассказ горожанки из Бата) и пародию на них («Сэр Топас»), эпизод из «Романа о Лисе» (рассказ капеллана), тонко разработанные сюжеты фаблио (рассказы мельника, управителя, пристава, купца) и т. д. Если по своей тематике и стихотворной форме «Кентерберийские рассказы» еще всецело принадлежат средневековой литературе, то в присущем им реализме, широте охвата социальной действительности и тонко ироническом отношении к ней уже чувствуются веяния эпохи Возрождения.[3]

     Жизненный путь Чосера прошел через все слои английского общества.  Он  научился  понимать  хозяйственные,  бытовые,   индивидуальные различия между людьми, понимать их радости и горести. Перед ним раскрывалась народная жизнь,  реальная,  полная  красок,  и  уже  через  свои  английские впечатления он воспринимал все, что приходило к нему из книг, как сюжет  или как стержень для повествования. Когда чужая тема и чужие образы облекались у него новой художественной плотью, то  это  была  плоть,  выхваченная  глазом острого наблюдателя из живой английской жизни. А когда  он  нарисовал  своих англичан без исторических или мифологических костюмов,  получилась  галерея паломников "Кентерберийских рассказов", -  Англия,  словно  пославшая  своих

типичных  представителей  на  южный  берег  Темзы,  в  Саутварк,  предместье Лондона, в гостиницу "Табард",  которую  держал  рачительный  и  благодушный Гарри Бэйли.

   Чосер жил в эпоху созидания национальной культуры в  Англии.  Выступала на арену буржуазия, готовившаяся вырвать у феодалов политическое господство. Зарождалось новое мировоззрение. В "Кентерберийских рассказах" Чосер  рисует

общество новой Англии. В этом обществе есть место и для рыцаря, как есть для него место в пестрой компании Кентерберийских паломников. Но его  и  там,  и тут уже теснят, и наиболее живая и гибкая часть феодального класса  начинает под давлением обстоятельств переходить на пути буржуазного хозяйствования. А скоро - это уже началось с  воцарением  чосерова  благодетеля  Болинброка  - феодалы примутся истреблять друг друга: близится война Роз. На смену рыцарям придут другие. Эти другие - средние классы.  Чосер  рисует  их  с  особенным увлечением. Многие из Кентерберийских паломников - торговцы  и  ремесленники хорошего достатка или представители свободных профессий. На  них  одежда  из добротного сукна, у них славные кони, в  их  кошелях  есть  чем  платить  за

постой. Даже крестьянин у него (пролог) - не бедняк: он исправно вносит свои десятины и выполняет свои повинности, не жалуясь на  судьбу.  Он  совсем  не похож на голодных коттеров Ленгленда или на крестьянина, с такой потрясающей силой изображенного в "Символе веры Петра Пахаря". Чосер  охотно  вдается  в подробности купеческого  и  ремесленного  (рассказ  мельника)  быта.  Он  не скрывает и смешных сторон горожан (женщина из Бата), но нигде  его  юмор  не бывает так пропитан мягкой лаской, как в этих случаях. К высшим классам  его отношение не враждебно.  Только  тонкая  насмешка,  сквозящая,  например,  в рассказе-пародии о сэре Топазе,  показывает,  что  автор  перерос  рыцарскую идеологию. Гораздо явственнее насмешки над духовными особами. Их несколько в компании, и  все  они  карикатурны  (за  исключением  священника),  особенно монахи: тут сказались,  быть  может,  и  отзвуки  проповеди  Виклифа.  Чосер великолепно знает, что церковь должна кормить за  счет  сынов  народа  армию своих тунеядцев, ибо иначе  она  существовать  не  может,  и  он  умеет  это показать  (рассказ  продавца  индульгенций).  Нужным   он   считает   только приходского священника,  остальные уже не нужны. [4]

  Как было сказано выше, в сборнике новелл  была  дана  широкая  картина  английской  жизни  на  том переломе, которого поэт был свидетелем. Перед нами общественные  типы  новой Англии. В прологе они расположены по социальным группам и профессиям: рыцарь с  сыном-оруженосцем  и  йоменом,  помещик,  управитель   имения,   мельник,

землепашец, все люди от земли. Важный бенедиктинский монах,  настоятельница,

вторая монахиня, а при ней - капеллан и три  священника,  минорит,  сельский священник, два паразита  церкви  -  экзекутор  церковного  суда  и  продавец индульгенций: люди из духовенства. Купец, корабельщик,  пять  гильдейцев  со своим поваром, богатая горожанка из Бата,  трактирщик,  эконом, слуга каноника-алхимика: люди из города. Юрист, врач, студент,  поэт  Чосер: люди умственного труда. Это все - только  пролог.  Если  к  этим  персонажам прибавить действующих лиц  рассказов,  то  картина  английской  жизни  и  ее представителей будет вполне  насыщенная.  Она  потрясающе  убедительна.  Вся Англия, новая  Англия,  -  здесь,  показана  сочно,  красочно,  полнокровно, радостно. После того, как Данте открыл искусство бытового и психологического портрета, никто,  даже  Боккаччо,  не  давал  такой  галлереи  живых  людей. Конечно, поэма Чосера далека от  лаконичной  бескрасочности  "Комедии",  где терцина железным своим ритмом вынуждала скупо считать  слова  и  искать  для мысли "единственного" слова, точно ее выражающего. У Чосера  -  не  графика, как у Данте, а  скорее  живопись  современной  ему  многоцветной  миниатюры, которая любит подробности и не боится  пестроты,  которая  долго  и  любовно останавливается на внешнем: на фигуре, лице, одежде, мебели, утвари, оружии, убранстве коня. И стих Чосера, при всем разнообразии метров, подходит к этой манере необыкновенно. Он льется неторопливо, легко и щедро.

     Мораль Чосера, как и у Данте, и у Боккаччо, не нуждается в  религиозных

аргументах. Она черпает свое обоснование из  жизни.  Рассказ  помещика,  эта великолепная  поэма  о   человеческом   благородстве,   построен   совершено реалистически. Недаром сходный сюжет имеется в "Декамероне".  Ибо  любовь  -  не  только  ненасытная чувственность  женщины  из  Бата,  символизируемая  ее  красными  чулками  и засвидетельствованная  мартирологом  ее   мужей,   замученных   ласками   на супружеском ложе. Любовь - это выпрямляющее, свободное чувство,  человечнейшее  из  всех, чистое, как жертвенный  огонь.  И  поэма  долга  и  верности  -  "Гризельда"

(рассказ студента), - тоже перепев Боккаччо, - и  целая  серия  эпизодов,  -

прославляющих лучшие качества человеческого духа, в  рассказе  монаха,  тоже восходящем в значительной мере к итальянским источникам, говорят о  том  же. Чосер,  английский  гуманист,  учившийся  у  жизни,  воспринимает   культуру итальянского гуманизма.

     Как  известно, искание жизненной правды идет у Чосера во всех направлениях. Всю  жизнь он служил королям и, разумеется, был хорошим королевским  подданным,  отнюдь не республиканцем. Но его  монархизм  далеко  не  безоглядный,  а  такой  же критический, каким будет монархизм Шекспира. В рассказе монаха,  когда  речь идет о Нероне или Бернабо Висконти, Чосер  решительно  осуждает  тиранию. Чосер не сказал, как скажет  позднее  Шекспир  о том же Ричарде II, что при нарушении им этих  заповедей  народ  будет  иметь право устранить короля, но ведь недаром Чосер был близок к  Джону  Гаунту  и Болинброку, которые про себя  давно  сделали  все  необходимые  практические выводы из политических заповедей поэта.

     Так же критически подходит Чосер к вопросу о благородстве и  знатности.

Мысль такая: благородство, которое опирается на  знатное  происхождение,  не стоит выеденного яйца. Если  кто  родился  в  знатной  семье,  от  родителей доблестных и благородных, а сам не совершил никаких благородных дел, - он не благороден, "хотя бы он носил митру, корону или диадему".  Благороден,  тот, чьи поступки благородны.

     Эти мысли общи всем  гуманистам.  Чосер  не  останавливается  на  этом.

Благородство  -  не  в  происхождении.  Но  оно  -  факт,  и  оно  -  основа

современного строя. Знатные люди владеют землей,  и  в  зависимости  от  них находятся другие люди. Знатные должны обращаться с ними  по-человечески.  Об этом  говорит  в  своем  рассказе-проповеди   приходский   священник,   брат хлебопашца, сам вышедший из народной среды: "И я говорю тебе, что ты,  лорд, должен поступать так с твоими людьми (with  thy  cherles),  чтобы  они  тебя любили, а не боялись. Я прекрасно знаю, что тут могут быть разные степени;  и это естественно. Понятно, что люди должны нести обязанности, связанные с  их положением. Но, во всяком случае, переобременение повинностями и суровость  по отношению к зависимым достойны осуждения".

     Чосер не только видит темные стороны феодального строя, но и берет  под

свою защиту крестьян, ибо невозможно  понять  по-другому  слова  священника, если даже  слово  "cherles"  толковать  расширительно.  Но,  вообще  говоря, отношение Чосера  к  крестьянам  сложнее.  Землепашца  (plowman),  попавшего вместе  с  братом-священником  в  компанию  паломников,   он   характеризует необычайно теплыми словами. Оба брата, можно сказать, - единственные люди во всей  группе,  о  которых  он  говорит  без   малейшей   иронии.   Отдельные "землепашцы" могут быть  отличными,  людьми,  но,  когда  они  собираются  в большом количестве, чаще всего бывает плохо: они  тогда  становятся  толпой, непонятной и страшной для Чосера силой.

     Чосер слишком близко видел сцены 1381 г., чтобы забыть их так скоро. Он не упускает случая напомнить, что нравы у крестьян грубые (пролог мельника), а настроение  у  них  переменчивое  и  в  переменчивости  своей  чрезвычайно опасное. О толпах  1381  г.  думал  он,  несомненно,  когда  писал  (рассказ студента): "О, буйный народ,  непостоянный  и  всегда  неверный!  Ненадежный и переменчивый,  как  флюгер,  даже  в  слухах  любящий  всякую новизну! Лицо ты меняешь, подобно месяцу. У  тебя  много  болтовни,  которой грош цена. Судишь ты обо всем криво и не умеешь  держаться  твердо.  Большой безумец, кто тебе поверит".

     О   каком   "народе"   говорит   здесь   Чосер?   Конечно,   о   толпе,

неорганизованной,  переменчивой  в  своих  настроениях,  буйной   толпе.   К

крестьянству в целом он относится отнюдь не  так,  как  Гауэр,  который  был

крупным помещиком, сильно пострадал в дни восстания  Тайлера  и  потому  был полон дикой ненависти к крестьянам. Но Чосер и не идеализирует крестьян, как Ленгленд, - коренной плебей.

     По-видимому, чувствует он и другое: что в  условиях  нового  порядка  не

легко добиться прочного мира между богачом и бедняком,  между  лендлордом  и вилланом.  Ибо  "переобременение  повинностями"   есть   факт,   с   которым "обременяемый" не примирился и от которого "обременяющий"  не  откажется. Чосер  в  какой-то мере понимает, что такое классовая борьба.

     О том, что будет позднее, Чосер не думал. У него  не  кристаллизовалась

мыслью что золотой век  не  позади,  а  впереди,  как  это  будет  ясно  уже

Сервантесу двести лет спустя. Лучезарная утопия не озарила сознания  Чосера. Он остается на реальной почве. Он знает свой народ, ибо сам он  -  подлинный народный поэт. И мы знаем, что он ценит в народе. Это ясно из заключительных стихов рассказа помещика. Несколько человек проявили в отношении друг  друга необычайное,  самоотверженное  благородство.  Из  них  трое  принадлежат   к дворянству: рыцарь, его жена и оруженосец, четвертый - простой студент, и он не хочет отстать  от  других.  Он  говорит  оруженосцу,  честь  и  состояние которого в его  руках:  "Дорогой  брат,  каждый  из  вас  был  благороден  в отношении к другому. Ты - оруженосец, он -  рыцарь.  Но  бог  да  соизволит, чтобы и студент совершил такой же благородный поступок, как каждый из  вас". Рассказчик предлагает слушателям решить, кто оказался благороднее  всех,  и, хотя ответа не последовало, уже одна постановка  вопроса  определяет  мнение самого  Чосера.  Соревнование  в  благородстве  кончилось  победой  простого человека  над  людьми  знатного  происхождения.  Рыцарю  и  оруженосцу  быть благородными полагается по их сословной морали, для студента -  это  подвиг. Чосер знает, что этот его студент, как и сам он, вышел из народа,  и  знает, что явленное им доказательство,  умственного  и  нравственного  роста  стало возможно только теперь, в условиях новой культуры. 

     Чосер раскрыл перед английской литературой  все  пути  для  расцвета  и

приобщил ее к широкому движению мировой литературы. Но он не только создавал

ценности чисто литературные. Он прокладывал рубежи в  области  культуры.  Он дал своему народу литературный язык, и, черпая в народных  представлениях  о жизненной правде необходимый материал, выковывал из него, с помощью  древних и итальянцев, формулу гуманизма. Вот  почему,  так  велико  его  влияние  на дальнейших  этапах  английской  литературы. [4]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

од: 1943  Алексей Карпович

ны.

Заключение

     В заключении хотелось бы отметить, что заслуги Чосера в истории английской литературы и языка весьма велики. Он первый среди англичан дал образцы истинно художественной поэзии, где повсюду господствует вкус, чувство меры, изящество формы и стиха, повсюду видна рука художника, управляющего своими образами, а не подчиняющегося им, как это часто бывало у средневековых поэтов; везде видно критическое отношение к сюжетам и героям. В произведениях Чосера уже имеются все главнейшие черты английской национальной поэзии: богатство фантазии, соединённое со здравым смыслом, юмор, наблюдательность, способность к ярким характеристикам, наклонность к подробным описаниям, любовь к контрастам, одним словом, всё, что позднее встречаем в ещё более совершенном виде у Шекспира, Филдинга, Диккенса и др. великих писателей Великобритании. Он придал законченность английскому стиху и довёл до высокой степени изящества литературный язык. Относительно чистоты речи он проявлял всегда особенную заботливость и, не доверяя переписчикам, всегда просматривал лично списки своих сочинений. В деле создания литературного языка он проявил большую умеренность и здравый смысл, редко употреблял неологизмы и, не стараясь воскресить отжившие выражения, пользовался лишь теми словами, которые вошли во всеобщее употребление. Блеск и красота, которые он сообщил английскому языку, доставили последнему почётное место среди других литературных языков Европы; после Чосера наречия уже утратили всякое значение в литературе. Чосер был первым, начавшим писать на родном языке и прозой, а не по-латыни (например, «The astrolab» — трактат, написанный им в 1391 г. для его сына). Он употребляет здесь национальный язык сознательно, чтобы выразить лучше и точнее свои мысли, а также из патриотического чувства. Миросозерцание Чосера вполне проникнуто языческим духом и жизнерадостностью эпохи Возрождения; только некоторые средневековые черты и выражения вроде «Св. Венеры», попадающиеся, впрочем, в более ранних произведениях Чосера, свидетельствуют о том, что он ещё не вполне освободился от средневековых воззрений и смешения понятий. С другой стороны, некоторые его мысли о благородстве, о воспитании детей, о войне, характер его патриотизма, чуждого всякой национальной исключительности, сделали бы честь даже человеку XIX века. [1]

     При всей реалистичности чосеровского повествования «Кентерберийские рассказы» – это, конечно же, не английская проза эпохи королевы Виктории: они не дают такого исчерпывающего, не требующего комментариев представления о жизни средневековой Англии, какое дают о жизни англичан XIX в. романы Диккенса или Теккерея. «Кентерберийские рассказы», в свою очередь, подобны миниатюрам, украшающим средневековые рукописи. Чтобы их оценить, современный читатель должен знать контекст эпохи, иметь общее представление о жизни средневековых европейцев.

Читателю, знающему всё это, поэтические миниатюры, написанные Чосером со средневековых паломников, могут многое рассказать: о внешнем виде средневековых горожан, их профессии, манерах и отношении к жизни. Всё это отражено в «Кентерберийских рассказах» точно, красочно и с юмором, не тускнеющим с течением времени. [5]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

1) Джеффри Чосер. Кентерберийские рассказы// пер. с англ. И. Кашкина, О. Румера// М.:  Правда, 1988

2)Джеффри Чосер// [Электронный ресурс] – Электрон. дан. – Режим доступа:

http://ru.wikipedia.org/wiki/Чосэр, свободный. – Загл. с экрана

3) Рассказы о Лондоне. Истории Лондона Английская литература//[Электронный ресурс]-Электрон. дан. – Режим доступа: http://londonmania.ru/?issue_id=5&id=421, свободный. – Загл.с экрана

4) Возрождение в Англии. Чосер//[Электронный ресурс] – Электрон. дан. – Режим доступа: http://filofack.narod.ru/Gosy/12.htm, свободный. – Загл.с экрана

5) Дживелегов Алексей Карпович .Очерк: Критика. Из истории английской литературы. Чосер, 1943//[Электронный ресурс] – Электрон. дан. – Режим доступа: http://az.lib.ru/d/dzhiwelegow_a_k/text_0050.shtml , свободный. - Загл. с экрана

6) Дарья Протопопова. Всеобщая история. Долгая дорога в Кентербери.//[Электронный ресурс] – Электрон. дан. – Режим доступа: http://his.1september.ru/2005/18/20.htm, свободный. – Загл. с экрана