Муниципальное общеобразовательное учреждение «Гимназия №10» имени учителя В.А. Смирнова города Ржева Тверской области

Из воспоминаний Григория Ивановича Плохотнюка

 о боях за город Ржев

Работу выполнила:

Огулина Ольга Николаевна

Обучающаяся 7– А класса

Руководитель:

Иванова Марина Алексеевна

директор МОУ «Гимназия №10»

Ржев 2018 г.

В интернете  http://vnuk-sapera.livejournal.com/4644.html  были размещены  воспоминания  и  автобиография    Плохотнюка Григория Ивановича (в  черновом варианте от 1971 года)  сохранившиеся в личном архиве  ветерана Великой Отечественной войны. В своей автобиографии ветеран о начале своего боевого пути рассказывает следующее: «…Родился я в 1921 г. 19 октября в семье крестьянина середняка в с. Малопомошная, Новоукраинского района Кировоградской области на Украине. В 1928 г. поступил в Малопомошнянскую среднюю школу,  окончил 10 классов этой школы в 1939 г. В августе 1939 г. по собственному желанию был направлен в Сумское Артиллерийское училище, но по решению командования этот набор был расформирован и разослан по различным военным училищам. Я был определен в Черниговское военно - инженерное училище где и проучился до июля 1941 г,  по окончании мне было присвоено воинское звание "Лейтенант" и я был направлен для прохождения службы в вновь формируемый 438 ОСБ (отдельный сапёрный батальон) Ур.ВО (Уральский военный округ).  В составе этого батальона в должности командира взвода 6 ноября 1941 г. выехал на Калининский фронт, впервые принял участие в боях в декабре 1941 г. за освобождение населенных пунктов Калининской области. В боях за Ржев был ранен  2 февраля 1942. После излечения продолжал служить в 438 ОСБ 369 СД (стрелковая дивизия) в должности замкомроты, а затем командира саперной роты. За умелую организацию по обезвреживанию минных полей противника и пропуск через них своих войск  в октябре 1942 г. был награжден орденом "Красной звезды" и принят в члены  ВКП(б)…»

Для меня, жителя города Воинской Славы Ржев, особенно близки  воспоминания ветерана, относящиеся к началу войны и Ржевской битве.

«…Весть о начале войны дошла до нас, курсантов Черниговского военно-инженерного училища, которое было передислоцировано в Иркутск, в первой половине дня 22 июня. На митинге комиссар батальона сообщил о вероломном нападении германских войск на нашу страну. В первые часы были подвергнуты бомбежкам наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас - т.е. от Белого до Черного моря. Комиссар батальона призвал нас укрепить дисциплину, учебу и быть готовыми выехать на фронт для принятия участия в боях по отражению нападения фашистской Германии на нашу Родину.

Плохотнюк Г. И. - курсант Черниговского военно-инженерного училища.

26 июля мы закончили учебу и ускоренным темпом были отправлены в части, готовившиеся для отправки на фронт в лагере в районе Чебаркуля. Часть в основном формировалась из парней Челябинской области, Башкирии и Кургана.  Но недолго нам пришлось заниматься учебой, вскоре наш саперный батальон (438 ОСБ), перебросили в сентябре 1941 г. в город Курган, а затем в деревню Зайково - 20 км. от города, где мы продолжали доукомплектовываться людьми, техникой и готовиться к фронтовым боям…»

Не долго пришлось побыть в тылу их части. «…И вот 6 ноября 1941 года мы получили приказ - на фронт. Совершив пеший марш до Кургана погрузились в «теплушки» и тронулись в составе 369 стрелковой дивизии в направлении Тихвина, Ленинградский фронт. По дороге наш эшелон часто обстреливали самолеты, были раненые, но наш эшелон благополучно прибыл на станцию Грязовец. Зима в ту пору уже вошла в свои права, стояли морозы около 35°, много снега, дороги все перемело, морозный ветер перехватывал дыхание, но нужно было выполнять приказ - выйти в район, намеченный для обороны и приступить к отрывке окопов. Земля промерзла и стала твердая, как камень. Через несколько дней местность на которой предстояло обороняться покрылась сетью окопов. Но занимать оборону нам пришлось недолго. Поступил приказ, и нас погрузили в вагоны на ст. Череповец. Теплушки с бойцами нашей 369 СД двинули под Калинин. Он был уже захвачен немцами и освобожден 14 декабря 1941. Ночью в декабре месяце выгрузили нас на станции Лихославль и форсированным маршем с ходу вступили в эту зимнюю пору в бой. И так день за днем, не останавливаясь - без сна и отдыха преследуя врага. Ведя наступление, нам саперам приходилось очень тяжело, необходимо было очищать дороги от снежных заносов, а при коротких остановках оборудовать укрытия для командования дивизии, обезвреживать мины и все это приходилось делать под огнем противника. За декабрь 1941 и январь 1942 мы с боями прошли 189 км, освободили много селений Калининской области и подошли к г. Ржев. Завязался бой на его подступах у деревень Дубровка - Дешевка - Космариха, которые находились на возвышенности. Дома все были снесены, а из бревен фашистами построены блиндажи, заглубленные полностью в землю. Мерзлая земля еще их упрочнила. Попытки взять их с хода нашим войскам не удались. Пришлось окапываться на чистом поле и вести бои до середины января 1942 года. Морозы еще усилились и доходили до - 42, пришлось рыть землянки, чтобы хоть немного где-то обогреться и отдохнуть, но такой «отдых» был недолгим.

20 января 1942 г. поступил приказ - выйти в район деревень Кокошкино-Ножкино, переправиться через Волгу по льду и выйти в тыл немецкой  группировки оборонявшей г. Ржев. Нам саперам снова пришлось чистить дороги от снега, обслуживать переправу через Волгу, оборудовать укрытия для командования дивизии. Бои шли день и ночь. Немцы постоянно бомбили наши расположения. И вот 2-го февраля 1942 г. немцы перешли в наступление на одном из флангов в районе известкового завода (посёлок Заволжский) и закрыли проход по которому мы с боями вышли им в тыл. Мы оказались в окружении. Попытки прорваться к своим войскам нам, т.е. нашей дивизии, не удались. В боях за деревню Брехово и высоту 101 со школой я и мои друзья по роте были ранены. Политрук  Повираев и командир роты Пчелкин - убиты.

Бои в окружении длились до 17 февраля 1942 г. Мне с группой саперов приказано было охранять мост через противотанковый ров и, в случае попытки захвата его немцами, взорвать. Я с группой саперов в течение 5-6 дней день и ночь его охраняли, а 15 февраля нам приказано было его взорвать, что мы и сделали и отошли. Мост этот находился в тылу высоты 101 со школой, оборонявшейся нашими войсками, по которой фашисты постоянно вели огонь и бомбили с самолетов. В ночь на 15 февраля 1942 г. мне было приказано собрать всех раненых, погрузить на санки и переправиться в Мончаловский лес (8-10 км. от того места, где мы вели бои). Ночью с ранеными мы благополучно добрались до леса. Со мной находились мои раненые товарищи - Павлов, Попов, Брель и Чернушин, тяжело раненый комиссар батальона Грачев и уполномоченный СМЕРШ Мочалов и человек 6 раненых солдат и сержантов нашего батальона. К этому времени в Мончаловский лес из 30-й Армии прорвались к нам на помощь два танка Т-34 с их командиром батальона. В лесу собралось около 400-500 человек. Было решено одной группой при участии танков выходить из окружения в направлении села Бахмутово, что на Волге, где держали оборону наши войска 30 Армии Калининского фронта.

Мы загрузили на двое санок раненых, собрали тех, кто мог идти самостоятельно и около 23:00 16 февраля 1942 г. в общей колонне двинулись за танками, идущими по целине в глубоком снегу одной колонной. Но во время движения случилась непредвиденное - лошадь, которая была в упряжи санок с ранеными, провалилась в окоп. И пока я со своими солдатами вытягивал ее, колонна ушла с танками, и мы ее потеряли в темноте.
Пришлось самостоятельно двигаться по следам танков. Но оказалось, что мы пошли по другому следу, тому, который проложили танки, когда двигались к нам на выручку. Хорошо, что у меня была карта и компас. Я сразу сориентировался на местности и взял направление примерно на деревню Бахмутово - до нее было где-то 30-40 км. Мы шли без дорог, по целине, в обход деревень, т.к. в деревнях были немецкие войска, придерживаясь следа танков. И вот на рассвете 17 февраля около одной из деревень нас обстреляли из автоматов и пулеметов, но так как у нас было выставлено боевое прикрытие - патруль на лыжах, то они задержали одного из тех, кто вел огонь по нам. Им оказался немец итальянского происхождения.

Во время своего движения мы старались уничтожать кабели связи, чтобы исключить связь между гарнизонами и штабами немцев. Одну группу связистов уничтожили. Когда наступил рассвет и двигаться по открытой местности днем было опасно, было решено переждать в лесу до темна, а затем возобновить движение. С наступлением темноты было решено начать двигаться, но к сожалению, мы потеряли след танков и пришлось прокладывать дорогу по целине, придерживаясь строго направления по азимутам, взятым по карте. Снег был глубокий, ноги постоянно проваливались, идти было очень тяжело, особенно первому, который прокладывал тропу, но мы менялись с другим товарищем. Наша  колонна была приблизительно из  150-180 человек. И вот утром около 6 часов мы подошли к реке, к переднему краю. С одной стороны, немцы оборонялись, по другую сторону через р. Волгу - наши. Но к сожалению, очень было трудно сориентироваться где передний край, траншеи сплошные, как обычно не были отрыты. Колонна остановилась в некоторой растерянности. Встал вопрос - куда идти? Мы боялись попасть в зону пулеметного огня, но в это время услышали русскую речь вдалеке. Утро было морозное и очень прослушивался русский говор ездовых, управлявших лошадьми, понукавших их окриками. Услышав крики мы очень обрадовались, нам стало ясно, что мы близко от своих. Решили идти в направлении говора. Но когда стали пересекать передний край, наткнулись на немецкую минометную батарею. Немцы в испуге бросили минометы, и мы беспрепятственно прошли через передний край и стали по льду пересекать Волгу. В это время немецкие минометчики стали нас обстреливать из миномета. Но к нашему счастью ни одна мина не взорвалась на льду. На противоположном берегу мы у проруби встретили двух танкистов скорее всего 35 ТБР, которые брали воду из Волги. Это была большая радость. Мы вышли к своим в р-не д. Погорелки. Сдали раненых в госпиталь, отдохнули немного, получили продукты, так как в период, примерно полмесяца мы были без продуктов, а питались кто-чем, в основном мясом лошадей подстреленных и я с группой солдат в 7-8 чел. получил приказ прибыть в деревню Крутцы Ржевского района. Там были наши тылы дивизии, куды мы прибыли где-то 20 февраля 1942 г. на трех санках с лошадьми.  Туда же немного позже прибыли Попов, Павлов, Брель, Трофимов, которые разошлись со мной еще в тот момент, как у нас упала лошадь в окоп в начале нашего выхода из окружения, а Чернушин погиб при встречном бое в р-не разъезда Оленино. Немного отдохнули, получили пополнение, приступили к подготовке к новым боям. Я получил назначение 15.3.42 замкомроты 1 роты. Друг мой Брель - стал командиром 1 роты, Попов Д.М. - НШ (начальник штаба) батальона, Павлов - командиром 2 роты. Никто из бывших командиров рот батальона и сам комбат не вышли с окружения, погибли в боях…»

О боях за Ржев в июне 1942-июле 1943 г.г. Григорий Иванович в своих воспоминаниях пишет следующее:

«…Наша 369 СД. получила приказ готовиться к наступлению на г. Ржев вдоль железной дороги - г. Старица - г. Ржев. Перед этим мы в тылу готовили оборонительные полосы - отрывали траншеи, саперы прокладывали дороги, устанавливали минные поля, строили макеты танков для ложных районов. Я по приказу руководил работами по инженерному оборудованию укрепрайонов…»

Все эти работы перечислены и в историческом формуляре 369 СД.
Из исторического формуляра 369 дивизии:

С 24 апреля 1942 года по 18 июля 1942 года дивизия, формируясь, находится в резерве армии. Произвела инженерно-оборонительные работы по оборудованию оборонительной полосы: Кокошилово, Радюкино, Зальково, Гороватка, Шалдыгино, Шапкин.

(ЦАМО. Фонд 369 стрелковая дивизия. Опись 1. Дело 1. Листы 2 оборот, 3. - цитируется по данным www.okorneva.ru

«…Батальон получал пополнение, занимался боевой подготовкой исходя из полученного опыта. Нет сомнения, что те, кто остался жив, морально и физически окрепли, приобрели опыт и сноровку. Но еще многое мы не знали и не умели. Нужно было восполнить этот пробел, особенно в обезвреживании минно-взрывных заграждений, так нам была не известна система их установки и устройство противотанковых и противопехотных мин и способы из обезвреживания. Нужно было в процессе работ доучиваться. В первых числах июня наша дивизия перешла в наступление в направлении Ржева. Сломив оборону немцев, овладели разъездом Зарубино и деревней Дешевка и Дубровка и вплотную подошли к городу, овладев лесом, что на окраине. Но в ходе боев наша пехота и артиллерия сопровождения натолкнулись на минные поля немцев, установленных перед передним краем и часть солдат подорвалась. И мне было приказано подобрать группу саперов из 5-6 человек и проделать проходы в минных полях, чтобы пропустить по ним наши наступающие подразделения. Но когда мы подошли к минным полям, то оказалось, что мины ТМi-35 были установлены, как противопехотные с взрывателями натяжного действия - от выдергивания чеки через тонкую малозаметную проволоку, натянутую на высоте от земли 10-15 см длиной 6-7 метров. Сперва мною лично было снято несколько мин, после чего я ознакомил солдат этой группы с приемами обезвреживания таких мин, и затем мы в течение 3х часов обезвредили около 160 мин…»

Выписка из наградных документов.

«…Все эти работы проводились под артиллерийским огнем противника. Нам просто повезло, что никто не был из нас ранен. А ведь говорят, что «сапер ошибается в жизни один раз» - т.к. другого случая по-просту не будет.
За этот подвиг меня наградили первым орденом Красной звезды», а солдат и сержантов - медалями. По тому времени 1942 год - это была большая награда, т.к. награждали тогда немногих. Я из батальона был награжден только один. Кроме того, мы оказали помощь в снятии мин восстановительной бригаде железнодорожников. Они восстанавливали ж-д линию Старица-Ржев, по которой ходил бронепоезд «Мичуринец». Он своими орудиями оказывал помощь наступающим, но участок железнодорожного полотна был заминирован и саперы нашей группы показали как обнаруживать мины, установленные под рельсы и извлекать их.

Вскоре в октябре 1942 г. я был принят члены КПСС и назначен на должность заместителя командира батальона, а до этого я командовал ротой, вместо Бреля. Наступление наших войск в августе приостановилось, мы были вплотную на окраине г. Ржева и перешли к обороне. Саперы как кроты день и ночь ползали перед передним краем, строили дзоты, устанавливали минные и проволочные заграждения и даже испытывали минные торпеды. К сожалению, они не получили широкого применения. Работа с минами очень сложная и опасная. Мы саперы имеем много неприятностей при испытаниях, так как эти минные торпеды часто проваливались в воронки от снарядов и их приходилось под огнем противника вытаскивать, вследствие чего несли потери людей убитыми и ранеными - особенно вторая рота. Подвиги саперов незаметны. О них очень хорошо писал И. Эренбург «Есть солдаты, о подвиге, которых мало говорят, их мужество лишено блеска, их отвага носит защитный цвет. Сапер - это солдат-труженик, это чернорабочий победы.»
Бои на нашем участке шли местного значения, проходили отдельные стычки разведгрупп, которые часто ходили «за языком» в тыл к немцам. Мы в основном готовились к новому наступлению - третьему по счету - за освобождение г. Ржев и рядом расположенных населенных пунктов. Дивизия получила новую полосу расположения в районе дома отдыха им. Семашко, сменив на этом участке 16 Гвардейскую Стрелковую Дивизию, имея плацдарм на левом берегу Волги, правда очень маленький - всего протяженностью около 400 метров и глубиной 50-80 метров. Встречать 1943 год нам пришлось на фронте в относительно спокойной обстановке, хотя немцы и тревожили нас частыми обстрелами, но перед 12 часами наступило затишье, и мы выпили свою «порцию», поздравили друг друга и пожелали скорейшего окончания войны. Наши войска, в том числе и мы саперы, готовились к наступлению. Подготовка велась днем и ночью. Мы саперы ползали перед передним краем, готовили проходы в своих минных полях и готовились к проделыванию проходов в заграждениях немцев с помощью удлиненных зарядов, надвигаемых, наталкиваемых примитивными способами на минные поля противника. Все шло своим чередом, во всем чувствовалось, что вот-вот, скоро-скоро начнем наступать. Зима отступала, стояли морозные дни, ночью температура поднималась до 20 градусов. И вот - сигнал. Начать атаку в 6-00 25 февраля. Наши войска преодолевая заграждения, глубокий снежный покров, выбили немцев с их насиженных мест из траншей и блиндажей, в которых они были намерены отсидеться до весны…»

В освобождённых населённых пунктах жителей и наших бойцов поджидали неприятные сюрпризы в виде многочисленных мин. Они были повсюду.

«…При своем отступлении немцы заминировали дороги, дома в населенных пунктах, перед этим выгнав из домов всех жителей. Нам, саперам, пришлось очень тяжело с большой осторожностью, предельным вниманием осматривать каждый бугорок, кочку, чтобы не пропустить непроверенного участка дороги, исключить подрывы на минах движущегося орудия, повозки или людей, особенно в селениях, когда стали возвращаться из лесов в дома их жители с детьми и стали просить разминировать их дома, пришлось оказывать им помощь, да иначе мы и не могли поступить, это же были наши русские люди. Хутор Николаево, всего несколько домов, и те были заминированы. При попытке разминировать один из домов 5 марта 1943 подорвался ефр. Ведерников, а старшину Пукулева привалило бревнами разрушенного дома. Все произошло так внезапно, что многие из солдат были в  недоумении, а когда после взрыва стали осматривать дом, то обнаружили, что мина была укреплена к потолку у двери, проволока от взрывателя одним концом укреплена к дверной ручке и когда наш солдат открывал дверь в дом, мина сработала. Этот случай во многом нас научил осторожности и предельной внимательности. Чтобы не отстать от наших наступающих частей нашей дивизии, нам саперам пришлось двигаться без сна и отдыха. Впереди была Сычевка и Днепр. Хотя еще мороз сковывал лед, но уже тяжелой артиллерии по чистому льду переправляться было опасно. Приходилось разбирать дома, делать настил из бревен на льду и только по нему с большой осторожностью переправлять артиллерию в районе посёлка Холм-Жирковский…»

Фрагмент рукописи ветерана.

«…Так впервые нам пришлось переправляться через Днепр, ширина его была небольшая, около 50-60 метров. В 1943 г. в боях за освобождение Белорусской земли мне вторично пришлось руководить работами по наводке мостов через Днепр в районе Жлобина, но там его ширина уже была около 200 м. Наступательные бои нашей частью велись до 20 апреля 1943 года, после освобождения Калининской области с боями перешли на территорию Смоленской области и под Ярцево наша 369 стрелковая дивизия перешла к обороне и вела местные бои за овладение отдельными высотами, рощами, населенными пунктами, по 22 апреля 1943 г., когда дивизия была отведена во второй эшелон. Впоследствии мы передали часть личного состава (солдат) на доукомплектование частей 220 стрелковой дивизии, а штаб, командование и офицеры были отведены в район Вязьмы, где погрузились в эшелон и направились в район ст. Узловая для переформирования.

По мере получения пополнения личного состава была организована боевая подготовка, совершались марши ночью в совместном решении тактических задач. Но где-то в июле 1943 года я был откомандирован в резерв 11 армии под Калугу. Попрощавшись с друзьями, с которыми делил все горести и тяжести фронтовой жизни, я убыл в резерв офицерского состава. Там я встретился с бывшим дивизионным инженером 369 стрелковой дивизии подполковником Самусовым, который мне предложил должность заместителя командира 202 армейского инженерно-саперного батальона 11 армии. Я дал согласие, где мне пришлось служить до окончания войны.

Плохотнюк Григорий Иванович в конце войны.

Батальон стоял в районе Бушлановки. Он был намного лучше укомплектован, имел кадровый состав, принимал участие в боях на Северо-Западном фронте.

11 Армия находилась на переформировании, готовилась к новым боям за освобождение Калужской и Брянской областей. Впереди предстояло еще два  долгих года фронтовой жизни до окончания войны…»

Читая воспоминания ветерана мы видим всё происходившее в Ржевской битве глазами бойцов освобождавших наш город, и испытываем чувство большой благодарности за их ратный труд. Ржевитяне помнят об освободителях нашего города и гордятся ими.

Скачано с www.znanio.ru