Картотека сказок народов севера

Золотой Топор. Глупый мужик пошёл на берег строить дом. Когда он строил дом, топор в воду уронил. Глупый мужик сидит и не знает, как топор достать. Вдруг из воды водяной показался и спросил: -О чём, мужик, плачешь? Глупый мужик сказал: — Я топор в воду уронил. Водяной скрылся и принёс золотой топор. — Твой топор?— сказал он. Мужик ответил: — Нет, это не мой топор. Водяной серебряный топор принёси сказал: — Это твой топор? Мужик ответил: — Нет, это не мой топор. Водяной принёс простой топор. Мужик сказал: — Это мой топор. Водяной подарил мужику три топора — золотой, серебряный и простой. Пришёл мужик домой и расска¬зал деревенским друзьям: — Мне водяной подарил три топора. Один его друг говорит: — Я тоже пойду, может, и мне водяной три топора подарит. Вот пошёл он на берег и стал рубить дерево. Рубил-рубил и нарочно топор бросил в воду. Потом сидит, плачет. Не может достать топор. Наконец водяной к нему вышел и спросил: — Что ты плачешь? Мужик сказал: — Я топор в воду уронил. Водяной принёс золотой топор и спросил: — Это твой топор? Мужик отвечает: — Это мой топор. Давай сюда. — Это не твой топор,— сказал водяной и ушёл под воду. Мужик возле берега до вечера сидел, только водяной больше не появился. Тогда мужик, плача, домой пошёл. Зайчишка ел осоку и порезал себе губу. Пошёл он к огню. Говорит зайчишка огню: -Сожги осоку. -В чём осока виновата (букв.: какое зло осока сделала)? -Когда я ел осоку, губу порезал! -Это твоя собачья жадность! Пошёл зайчишка к воде. Говорит он воде: -Погаси огонь! -В чём огонь виноват? -Не зажигает осоку. -А в чём осока виновата? -Когда я ел траву - осоку, губу порезал. -Это твоя собачья жадность! Зайчишка пошёл к большому бобру и сказал: -Выпей воду. -В чём вода виновата? -Вода огонь не гасит. -В чём виноват огонь? -Огонь осоку не зажигает. -В чём виновата осока? -Когда я ел осоку, губу себе порезал. -Это твоя собачья жадность! Зайчишка побежал к мужикам,у которых были луки и стрелы. Говорит: -Убейте большого бобра! -В чём виноват бобёр? -Большой бобёр воду не пьёт. -В чём вода виновата? -Вода огонь не тушит. -В чём огонь виноват? -Огонь не поджигает осоку. -В чём осока виновата? -Когда я ел осоку,порезал губу. Зайчишка к мышам побежал. Мыши его пожалели, побежали грызть тетиву лука. Мужчины собрались убить большого бобра.Большой бобёр собрался выпить воду. Вода поднялась, стала гасить огонь. Огонь вспыхнул и попал на осоку. Зайчишка обжёг себе кончики ушей и лапки. Заяц с поесть у них попить воды хватало. детей у них не день они себе чужих обмывали их, приглаживали самым вкусным Хорошо жили Зайчихой. И было что, и родниковой Только вот было. Каждый приводили к детей, причёсывали, и угощали угощением. Как-то пригласили в гости бабушку Рябчиху с её внучатами. Поглядела бабушка Рябчиха на Зайца с Зайчихой, как они любят да голубят чужих детей, и сказала: — Будет у вас, 3аяц и Зайчиха, сын, обязательно будет. И правда, скоро у Зайца и Зайчихи народился Зайчонок Туйтсам — Снежок. Родители обрадовались: мать от сыночка не отходит, ночи не спит, апу¹ качает, колыбельные песни напевает. Сынок растёт быстро — вот уже лесные звери ему ножки подарили, птицы, что с юга вернулись, на крыльях ему язык принесли. Но вот беда: сыночек и не играет, и не ест, всё капризничает, ко всему, что увидит, лапки тянет да кричит: — Нирам, нирам! Хочу, хочу-у-у! Дадут ему то, что просит, он подержит, посмотрит и снова кричит: — Ат нирам! Не хочу-у-у! Мать без устали уговаривает сыночка, отец без отдыха по лесу носится, сочные листочки собирает. Придёт из леса с полной ношей, устанет, еле-еле на ногах держится и — к сыночку: — Снежок, смотри, какие вкусные листочки щавеля я тебе принёс, попробуй. Попробует Снежок листочки щавеля и закричит: — Ат нирам! Не хочу-у-у! Отец очистит от кожицы молодые стебельки дудника, подаст сыну: — На-ко, сынок, это самые вкусные стебельки: их даже лоси наверхосытку² едят, чтобы быть большими да сильными. Зайчишка откусит, не разжуёт и не проглотит, а снова кричит: — Не хочу-у-у! Как-то отец и говорит: — Ну, вот что, завтра все пойдём в лес. Ты, Снежок, погуляешь, поиграешь со зверями, поищешь по своему вкусу пищи и аппетитно поешь. Пошли они в лес. Снежок не играет со зверятами и не ищет пищу себе, а всё кричит: — Не хочу гулять! Хочу домой, хочу-у-у! Услышала его тётушка Лиса, неслышно к нему подошла, стоит, улыбается, своим хвостом поигрывает: то так его повернёт, то эдак, то с мордочки комариков смахнёт. Увидел Снежок хвост тётушки Лисы и реветь перестал. Стоит смотрит на пышный хвост. Смотрел-смотрел, сорвался с места, к отцу с матерью побежал. Прибежал, посмотрел на их хвостики и сказал: — Ай-е-хась, ой-ёо, папа с мамой у меня бесхвостные. И, чтобы рассмотреть свой хвост, начал кружиться вокруг себя. Кружился- кружился — не увидел своего хвоста. Присел, потянул лапкой, нащупал свой хвостик-пуговку и заревел: — Не хочу, не хочу такой хвостик! Хочу такой хвост, как у тётушки Лисы. Уговаривают его отец с матерью, а он и слушать родителей не хочет, на весь лес кричит: — Нирам! Нирам! Хочу-у-у! Хочу-у-у! Тётушка Лиса подошла к нему и говорит: — Ну, полно кричать, так и быть, подарю уж тебе свой старый хвост. Принесла она свой старый, потрёпанный хвост и пришила к хвостику Зайчишки кедровым мятым корнем, легонько его шлёпнула, потом подтолкнула и сказала: — Ну, побегай, похвастайся новым хвостом. Снежок рванулся с места, побежал к отцу с матерью, обежал вокруг них, потом покрутился вокруг себя, поиграл хвостом и побежал с радостным криком в лес: — Эй, звери-и-и, посмотрите, какой большой и красивый у меня хвост! Вы никогда не видали у зайцев таких хвостов! А звери только смеялись над хвастуном. Проголодался Зайчишка, схватил по пути щавелёчку. Вкусно. Дальше бежит, только хвост мелькает меж стволами деревьев. Увидал его зоркий Орёл в небе, снизился, схватил Снежка за хвост и понёс к себе на обед. Зайчонок испугался и закричал: — Ай-ее, ой-ёе³, что это такое? Хвост, ты куда меня несёшь? Бьёт лапками Зайчонок, крутится на хвосте. Трепыхался-трепыхался и упал на землю. Сидит, трёт ушибленные места и говорит: — Нет, хоть и мал хвост, да мой. Большой хвост, да чужой. На берегу речки лиса увидела гусей и говорит: - Я вас съем. Гуси отвечают: - Ты, лиса, хорошая лиса, не ешь нас. - Нет, - говорит лиса, - съем, всех съем. - Лиса, перед смертью мы тебе одну песню споем. Когда песня кончится, тогда ешь нас. Первый гусь запел: - Га-га-га! Потом второй запел: - Га-га-га! Га-га-га! Затем третий запел: -Га-га-га! Га-га-га! Га-га-га! Четвертый запел: - Га-га-га! Га-га-га! Га-га-га! Га-га-га! Затем все вместе запели: -Га-га-га-га-га-га-га-га-га-га-га-га! Так они до сих пор поют. Мансийские сказки «Гордый олень» Есть у манси на Северном Урале любимое озеро — Ватка­Тур. Недалеко от него жил  охотник Захар со своей семьёй. Был он трудолюбив, целыми днями ходил по тайге,  охотился. Знал повадки каждого зверя, умел выслеживать хитрую лису, находить зимой  медвежьи берлоги, ловить сохатого. Только оленей никогда не ловил — жалел их Захар. Однажды летом пошёл Захар на озеро проверить поставленные им сети. Тихо на озере.  Только и слышно, как рыба плеснёт или как утка вспорхнёт… Вдруг видит: недалеко от  него стоит красавец олень. Засмотрелся на него охотник — весло из рук выпало, а олень  встрепенулся, замер на миг, потом гордо поднял голову с сереньким пятнышком на лбу и  убежал прочь. Прошло лето. Пришла и ушла осень. Наступила зима. А зима на Урале суровая да  снежная. Трудно Захару с семьёй жить стало. Юрта совсем худая, и на охоте удачи нет. Пошёл Захар в лес. День идёт, другой, из сил выбивается, а на след зверя набрести не  может. Вышел к болоту и видит: на краю болота стадо оленей пасётся и среди них тот, с  сереньким пятнышком на лбу. Стал Захар потихоньку подползать к оленям. Вот уже совсем близко подполз. Быть бы  ему с добычей, да дрогнуло сердце у охотника, жалко стало оленя убивать. Олени  почуяли, что человек близко, и умчались. Только хотел Захар повернуть обратно, вдруг видит: прямо к нему, опустив голову, идёт  большой и сильный олень. Испугался Захар, а олень остановился около него и сказал  человечьим голосом: — Здравствуй, Захар! Давно я тебя знаю. Вижу, как ты трудишься, бродишь по тайге, а  удачи тебе нет. Захар отвечает: — Спасибо, гордый олень, что добрым словом меня согрел. — Будь завтра снова на этом месте, — проговорил олень и, высоко подняв голову,  убежал. На другой день, только показался первый луч солнца, Захар пошёл на болото. Красавец  олень уже ждал его. — Я буду твоим другом и помощником, — сказал он. — Садись на меня! Быстро мчался олень по тайге. Сколько было радости и удивления, когда Захар вернулся  домой! Легче стало жить Захару: освободил его олень от самых трудных работ. Все привыкли к  доброму оленю. И решил охотник отблагодарить его за доброту. Вечерами сидели они  всей семьёй и вытачивали, отделывали каждую веточку — делали оленю такие рога,  каких ни у кого нет. И вот рога готовы — крепкие, ветвистые, красивые! Весной, когда начал таять снег, запряг Захар оленя и посадил всю семью на нарты. Жил на Оби мудрый ханты Вошанг-Ворт-Ики - Хозяин города. Внук его просит: - Угости, дедушка, вкусным мясом. Вошанг Ворт Ики любимому внуку гусятину дает, мясо жирных селезней дает. Предупреждает: - Птичьих костей не ломай. В воду бросим, птицы оживут. Так и сделал Мозым-Ики-Пох. Мудрый Вошанг Ворт Ики говорит внуку: - Все стаи птичьи принадлежат Хозяину Каменных гор. Я к нему каждую весну гусевать приезжаю. Он с солнечной стороны у расщелины уток-гусей ловит, а я с закатной стороны птицу беру. Мозым-Ики-Пох отвечает: - Дедушка, ты говорил, что мы с тобой разумом сравнялись. Зачем птицу у гор держать, она гнездится, торопится. Зачем два охотника гусей и селезней добывают, а другие охотники птичьих стай даже не видят? Вошанг Ворт Ики долго молчал… Утром сказал: - Зачем горам стаи держать? Пусть перелетные птицы скорее каменную стену переваливают и на земле ханты гнезда вьют. Птицам даны крылья, пусть им вольно на свете будет. А еще сказал мудрый Вошанг Ворт Ики вот что: «Умны старики, а внуки дальше их видят. Умная сова (Мансийская сказка) Сидел однажды Верхний дух Топал-Ойка с женой у окна своего дома. Жена сказала: — Ты кто такой, Топал-Ойка? — Как кто такой? Верхний дух. — А если ты Верхний дух, почему же в таком плохом доме живёшь? — Чем же наш дом плох? — удивился Топал-Ойка. — Мне наш дом нравится. — У людей точь-в-точь такие дома. Это для Верхнего духа стыдно. Построй новый, просторный, высокий, чтобы все удивлялись, все его хвалили. — А из чего же я такой дом построю? — спросил Верхний дух Топал-Ойка. — Хорошо бы из костей, — посоветовала жена. — Да где же столько костей взять? — Очень просто, — отвечает жена. — Собери всех зверей, птиц, рыб и убей. Из костей новый дом построишь. — Что ж, это можно, — говорит Топал-Ойка. — Так и сделаем. Рыб собирать щуку послал. Зверей — юркого горностая. Птиц созывать велел длинноногому куличку. Немного прошло времени — приплыли рыбы, прибежали звери, прилетели птицы. Вышел Топал-Ойка, пересчитал всех и говорит: — Звери все тут, рыбы все. А птицы не все — совы не хватает. Ты, куличок, сову видел? — Нет, не видел,— куличок отвечает. — Ну, беги, найди её,— говорит Топал-Ойка.— Убивать, так всех сразу. Побежал длинноногий куличок сову искать. Долго искал, наконец нашёл. Она на высоком кедре сидела. — Ты что, сова, сидишь? Разве не слышала, тебя звали! — Кто звал? — Топал-Ойка, Верхний дух. Он всех рыб, птиц, зверей собирает. — А зачем? — Всех убьёт. Из наших костей новый дом построит. Старый дом жене Топал- Ойки не нравится. — Ах, вон оно что! — говорит сова.— Ну тогда ты иди, я потом прилечу. Куличок обратно побежал. — Нашёл сову? — спрашивает Топал-Ойка. — Нашёл,—отвечает куличок. — Где же она? — На кедре сидит. Говорит, потом приду. Ждут, ждут сову — не летит. Топал- Ойка опять куличка посылает. — Беги скорей. Что её так долго нет? Побежал длинноногий куличок. Сова всё ещё на кедре сидит. — Что ж ты нейдёшь? — кричит куличок.— Все тебя ждут. — В таком деле торопиться незачем,—отвечает сова,— ещё немного подумаю. И за себя, и за вас мне ведь думать приходится, раз вы сами за себя не умеете. Иди, я следом за тобой полечу. Побежал назад куличок, от усталости еле дышит. Отдышался, сказал: — Сова следом за мной летит. Опять все ждут сову. А её нет и нет. Рассердился Топал-Ойка на куличка. — Беги за совой, да смотри, без неё не возвращайся! В третий раз пустился куличок. А сова ещё лапами по ветке не переступила. Как сидела, так и сидит. Куличок ей говорит: — Ноги меня уже не держат, не могу больше за тобой бегать. И Топал-Ойка гневается. Сова взмахнула крыльями, сделала круг над куличком. — Видишь, лечу. А ты уж в последний раз, ног не жалея, беги вперёд да скажи, пусть жена Топал-Ойки окно в доме растворит. Прибежал куличок. — Сова за мной летит. А вы окно в доме распахните — так она сказала. Распахнули окно. Тут как раз и сова явилась. Села на окно, хвостом внутрь дома, клювом — наружу. — Ты где пропадала? — спрашивает Топал-Ойка. Сова молчит. — Что ты молчишь? — сердится Верхний дух. — Я думаю,— отвечает сова. — О чём же? — спрашивает Топал-Ойка. — А вот думаю: чего на земле больше — сухих деревьев или зелёных? — Глупо ты думаешь,— говорит Топал-Ойка.— Зелёных деревьев на земле больше. — Хэ!—говорит сова.—Так только кажется. А я считаю: если у дерева сердцевина высохла, оно всё равно скоро засохнет, хоть ещё и зелёное. — Это ты правильно говоришь, это ты умно думаешь,— сказал Топал-Ойка.—Уж раз начало дерево сохнуть — высохнет, ничего не поделаешь! — И ещё я думаю,—говорит сова,— если взять всех птиц, рыб, зверей, кого среди них больше: живых или мёртвых? — Ясное дело— живых,—отвечает Топал-Ойка,— зачем и спрашивать? — Вот и нет,—говорит сова,—Ты собрал нас тут, чтобы убить, себе новый дом построить. Мы уже всё равно что мёртвые. Скоро совсем живых не будет. — Так и есть,—закричал Топал-Ойка.—Как же я раньше не догадался! Сова опять молчит. И все молчат. Наконец Топал-Ойка не вытерпел: — Неужели ты думать не кончила? — Не кончила,— отвечает сова.—Как по-твоему: кого на свете больше — мужчин или женщин? — Тут и думать не надо,—засмеялся Топал-Ойка.— Мужчин больше. Что, не правда, скажешь? Сова покачала головой: — Это как считать! Рассуди сам: если мужчина чужим умом живёт, можно его назвать мужчиной? — Не мужчина такой человек,— сказал Верхний дух. — А ведь это ты о себе говоришь, Топал-Ойка,— сказала сова — Не мужчина ты! — Как это не мужчина?! — закричал Верхний дух. — А вот так! Когда зверей, птиц, рыб создавал, никого не спрашивал. Тогда был мужчиной. Теперь глупую свою жену послушался. Ей на прихоть хочешь нас всех погубить. Меня-то не убьёшь, я нарочно так села — хвост назад, клюв вперёд. Взмахну крыльями и улечу. Всем, кого ни встречу, кричать буду: не мужчина Топал-Ойка, умом глупой женщины живёт, не своим! Стыдно стало Топал-Ойке. — Подожди, не улетай! — сказал он сове,—А вы, рыбы, птицы, звери, идите, откуда пришли. Не стану вас убивать. Мне и в старом доме хорошо. А жена как хочет. Обрадовались все. Рыбы уплыли, птицы улетели, звери убежали. А сова сидит, жёлтыми глазами светит. — Ну, что скажешь, сова? — спрашивает Топал-Ойка,— Теперь не будешь про меня говорить, что я не мужчина? — Теперь, пожалуй, не буду, — сказала сова. Верхний дух Топал-Ойка очень обрадовался. Была когда-то кукушка женщиной. Сидела она однажды и шила. Захотела она пить и попросила своих детей принести ей водички. А дети матери не послушались, воды ей не принесли. Долго мать просила. Рассердилась она на своих детей. Превратила мать дощечку, на которой кроила шкурки, в хвостовое оперение, утиные крылышки, которыми пол подметала, в собственные крылья, а наперсток превратила в свой нос. И решила она улететь из дома. Летит она, летит, а дети с ковшичком в руках за ней бегут и плачут. Но где уж им догнать летящую на крыльях мать?! Зовут дети свою маму, просят вернуться. А она села на вершину ели и кричит: - Кук-кук! Кук-кук! Поздно, поздно.,. Вот так и превратилась в птицу-кукушку. И с тех пор кукушка гнезда не вьёт, своих птенцов не выводит. Как-то вечером сказал старик своей старухе: — Насуши сухарей. Давно не охотился, завтра с утра в лес пойду. Старуха заворчала: — Давно не охотился, так и ходить незачем. Хочешь, чтобы менквы, лесные духи, тебя там съели?! Старик отвечает: — Менквы не менквы, всё равно пойду. И лёг спать. Утром встал, спрашивает: — Насушила сухарей? — Не насушила,—отвечает старуха.—Не пойдёшь ты в лес. — Пойду! — говорит старик. — Не пойдёшь! — говорит старуха. Так полдня и проспорили. Солнце уже на другую половину неба клониться начало, когда старик из дому вышел. До его лесной избушки, где он смолоду, охотясь, бывало, по неделям жил, далеко идти. Солнце село, смеркается, совсем стемнело, а он до своей избушки ещё не добрался. Шагает, думает: «А ведь верно старуха говорила — съедят меня менквы! Лучше бы не ходил». Такой страх его пробирает, что даже ноги тресутся. Однако идет. В избушке, думает, не так страшно. Теперь уже близко. Вдруг смотрит, сквозь деревья огонёк мерцает. Подошёл поближе — это в его избушке окошко светится. «Значит,— думает старик,— какой-то охотник раньше меня забрёл. Вот хорошо, вдвоём переночуем». Всё-таки сразу входить не стал, сначала в окошко заглянул. Ох, страх какой! Сидят у очага два огромных менква с голыми волосатыми руками, с голыми волосатыми ногами. Один обдирает шкуру с красного зверя, другой обдирает шкуру с чёрного зверя. Шарахнулся старик от окошка, наступил на берёзовый сук. Крак! — сук сломался. — Ой! — вскрикнул один менкв грубым голосом. — Ай! — второй вскрикнул. А старик опять к окошечку. Смотрит, слушает. — Чего это мы так боимся? — спрашивает первый менкв, а сам весь дрожит. Второй отвечает: — Не знаю, чего боимся. Разве есть на земле кто-нибудь сильнее нас? Разве есть на земле кто-нибудь больше нас? — И тоже весь дрожит. — А что же это было? — спрашивает первый менкв. — Видно...— отвечает второй менкв,— видно, это берёзовый сук треснул. — Ох, не говори, сердце у меня от страха лопнет! Ну-ка скажи ещё раз, что это было? — Сук берёзовый треснул! — Ох, молчи! С чего бы ему треснуть?! Старик за окошком думает: «Кто кого больше боится — видно. А кто кого сейчас больше испугается— увидим!» Отодрал кусок берёсты, свернул трубкой, к носу приставил. Длинный- предлинный нос у него сделался. Потом просунул голову старик в окошко и закричал: — А вот Берестяной Нос в гости пришел! У-гу-гу-у! Вскочили менквы, кинулись к выходу. Дверь из избушки вышибли, бежать бросились. Только топот ночному лесу слышится. Старик двери назад приладил. В избушку вошёл, спать лёг. Охотился не охотился, а шкуру красного зверя, шкуру чёрного зверя домой принёс. Старухе отдал, сказал: — А ты говорила: не ходи! Мальчик Идэ (хантыйская сказка) Идэ остался сиротой, когда был маленьким. Взяла его к себе бабушка Имъял­Пая. Вырос  Идэ, но всего боялся. Никуда от бабушки не отходит, за бабушкин подол держится. «Как  отучить Идэ всего бояться, чтобы он на рыбалку ходил, на зверя ходил, смелым охотником стал?» — думала бабушка. Был как­то урожайный на кедровые орехи год. Бабушка и  говорит: — Пойдём, Идэ, орешки собирать! — Пойдём, бабушка! Бабушка села в лёгкую  лодку­долблёнку, усадила Идэ, положила ружьё, подтолкнула лодку — и поехали. День  был ясный. Солнышко светит. Тайга тихонько шумит. Тым­река от одной песчаной отмели  до другой бежит. Приехали бабушка с Идэ, вышли на берег, поднялись на гору, пошли в  тайгу. В тайге птицы поют. Далеко слышно: кедровка стучит, орешки из шишек выбирает.  Стали бабушка с Идэ орехи собирать. Кедры высоко головы подняли, в ветвях шишки  спрятали. Старая Имъял­Пая колотушкой по сучку ударит — шишки сами падают. Полную  лодку орехов насыпали, домой собрались, а бабушка одну берестяную кошёлку с орехами  на горе оставила. — Ох, Идэ, кошёлку забыли! Сбегай принеси! — говорит она. Идэ на  гору побежал. Видит: лежит кошёлка, а рядом ружьё. Идэ с горы глядит: бабушка  оттолкнула лодку от берега и уехала. Закричал Идэ, заплакал: Зачем ты оставила меня,  бабушка? Имъял­Пая даже не оглянулась ни разу — быстро гребла веслом, и скоро лодка совсем исчезла из виду. Остался Идэ один в тайге. Начал по берегу бегать, искать, где бы спрятаться. Искал, искал — нашёл дупло. Залез в него, клубочком свернулся, лежит тихо, ружьё к себе прижимает. Солнце спускаться стало, ветер подул, дождь пошёл. Тайга  шумит, кедровые шишки падают, по дуплу стучат. Страшно Идэ. Думает: звери пришли,  съедят его. Со страху кричать начал: — Всего съешьте, только голову не троньте! А его  никто и не трогает. Только стук кругом идёт — шишки падают. Идэ ещё крепче ружьё к  себе прижимает. Сколько ни боялся Идэ, заснул всё­таки. Спал, спал — проснулся.  Смотрит: светло стало, солнце высоко, птицы поют. Тайга тихонько шумит. Идэ ощупал  себя. Цел ли? Левую руку протянул — здесь рука. Правую руку протянул — здесь рука.  Идэ из дупла выскочил, на ноги встал. Смотрит: кругом шишки. Ой, сколько шишек! Стал  Идэ шишки собирать и страх позабыл. Некого бояться! Большую кучу шишек собрал Идэ,  на берег посмотрел, видит: бабушка приехала. Идэ бабушке руками замахал, кричит: —  Зачем ты меня одного оставила? А бабушка ему отвечает: — Не сердись, Идэ. Ты —  человек. С тобой никто ничего сделать не сможет. Человек — везде хозяин. Теперь ты ничего бояться не будешь! Подумал Идэ: «Права бабушка. Не надо бояться». Помирился  Идэ с бабушкой. Опять стали они орехи собирать, полную лодку набрали и домой  поехали. Тым­река от песка к песку бежит. Высоко солнышко светит. Тайга тихонько  шумит. Хорошо! С тех пор Идэ бояться перестал. Куда захочет — один идёт. Так бабушка  отучила внука бояться.  И опять едет дальше, напевая: - Скорлупка-лодка моя: тел, тел, тел, лопатка-весёлко мое: пол, пол, пол. И опять у одной деревни ребята с берега кричат: - Эй, мышка-норушка, приставай сладости поесть! - Какие сладости? - С утиным мясом! - Нет, с утиным мясом не стану есть. Нарты с золотом Хантыйская сказка Собрались три охотника на охоту. Долго ли, коротко шли, до ночлега дошли. Стали искать спички, а спичек ни у кого не оказалось. Один из них говорит: ­ Влезайте на деревья; где огонь увидите, туда и пойдем. Влез один из них, смотрит ­ в одном месте огонь виднеется. ­ Ну, сходи, принеси оттуда огня. Другой пошел к тому месту, где огонь был виден. Пришел туда; оказывается, какой­то старик огонь развел. ­ Ну, дедушка, здравствуй! ­ Здравствуй, здравствуй, внучек! Ты с какой нуждой­ бедой ходишь? ­ С какой нуждой­бедой хожу? Наши жены не позаботились об огне для нас, я пришел огня просить. ­ Внучек, мой огонь дорогой, бесплатно не дам: расскажи семь веселых сказок ­ дам огня. Постоял­постоял охотник и ушел к своим товарищам. Пришел туда и говорит: ­ Дед своего огня бесплатно и дешево не дает. Говорит другому охотнику: ­ Пойди ты, может­тебе даст. Вот человек этот пошел, пришел туда. Старик стоит. ­ Здравствуй, дедушка! ­ Здравствуй, здравствуй, внучек! ­ Дедушка, я огня попросить пришел. Дашь или нет огня? ­ Мой огонь дорогой и платный, так не дам. Расскажешь семь веселых сказок дам. ­ Я не умею рассказывать. Да где мне взять семь веселых сказок?! Пошел к ночевью. Говорит двум своим товарищам: ­ Дед говорит: если расскажу семь веселых сказок, даст огня; не расскажу ­ не даст. Младший из них говорит: ­ А ну, я пойду! Пришел туда, старик сидит и подтапливает. ­ Дедушка, наши жены не позаботились об огне для нас. Дай нам огня. ­ Мой огонь дорогой, платный. Если расскажешь семь веселых сказок ­ дам. Тот и начал: За все лето я набил полный мешок комаров и полный мешок мошкары, потом набил полный мешок оводов. И стал я их продавать. Один комар­лошадь и корова, одна мошка­лошадь и корова, один овод­лошадь и корова. Потом стал убивать коров. Сколько убью ­ кожи их на ремни режу. Резал­резал, стал обдирать шкуру с последней коровы, а она вскочила и побежала… ­ Дедушка!.. Смотри, небо сейчас свалится!.. Тут старик превратился в кучу золота. Привел младший охотник туда своих товарищей, наполнили свои нарты золотом и уехали.