Казачьи поселения на Дону в ХVI - ХVII вв.

КАЗАЧЬИ ПОСЕЛЕНИЯ НА ДОНУ В ХVI – ХVII вв.

1.Первые поселения на Дону.

Первые казачьи поселения возникли в верхнем и среднем течении Дона (в устье р.Вороны), а затем и в его низовьях (в районе станицы Раздорская) в ХVI в. Во второй половине XVI в. возник целый ряд новых поселений по Дону и его притокам — Хопру и Медведице. И уже к концу ХVI в. казачьи поселения появляются на всем пространстве Дона и его притоков (реки Хопер, Медведица, Северский Донец, Чир).

Первые письменные сведения о поселении казаков на верхнем и среднем Дону относятся к 1548 г. (письмо ногайского мурзы Юсуфа Ивану IV). В этом письме упомянута уже известная нам «острога» атамана М. Черкашенина и И. Извольского, которая стояла на Волго-Донской Переволоке (вблизи современного х. Паньшино).  Кроме того, в «письме» упомянуты 4-ре казачьи городка атамана Сары Азмана с неясным местоположением. Слова «на Дону» не обязательно следует понимать буквально, они могли относиться и к низовым притокам Дона. О наличии казачьих поселений в нижнем течении Дона известно с 1551 г. (из донесения московского посла Тургенева при ставке ногайского мурзы Измаила). Из донесения Тургенева в Москву известно о письме турецкого султана Сулеймана Кануни к мурзе Измаилу, в котором султан сообщает, что казаки русского царя блокировали Азов, обложили его «оброком», не пропускают турок в Подонье, а также совершили набег на Перекоп. Скорее всего, казачьи городки появились гораздо раньше, нежели письменные сведения о них.

Заселение русскими верхнего течения Дона началось несколько раньше, чем заселение Среднего и Нижнего Дона, т.к. этот район был ближе к границам Московского царства. Существовали два направления колонизации донских земель: 1) от границ Московского царства в донской край (через верхний, средний и южный Дон). 2) от станицы Раздорской вверх по течению Дона. Итогом этой колонизации стало образование «верхнедонского», «серединного» и «нижнедонского» казачества. Из них главную роль в истории Донского края сыграют именно «верхнедонские» и «нижнедонские» казаки. Из грамоты донским казакам московского царя Федора Ивановича 1592 г. известно, что казачество уже к концу ХVI в. разделилось на Дону на казаков «верхних» (от Борисова монастыря до реки Медведицы) и «нижних» (от Раздорской до Азова).

Таким образом, донские казаки разделились на «низовых» и «верховых». Иногда выделяли еще «серединцев». Это деление сохранится до ХХ в. Низовые жили в местах, которые стали потом Черкасским и Первым Донским округами, в них более было заметно южное и восточное влияние — и в одежде, и в заимствованных словах, чаще встречались брюнеты. Именно они основали первые казачьи города на Дону и ходили в морские походы. Низовые жили богаче, чем верховцы. Известно, что в 1551 г. низовцы обложили данью Азов.

Верховые казаки занимали земли в Хоперском и Усть-Медведицком округах и имели много общих черт с населением соседних русских уездов. В походы «за зипунами» они отправлялись на Волгу и Каспий.

Во второй половине XVII в. вблизи Волго-Донской переволоки появился воровской городок Рыга (Рига), казаки которого в 1659 г. «до зимы торговых людей с Руси Доном ни одной будары не пропустили». Разгромлен он был низовыми казаками, которые желали поставить своевольных верховцев под свой контроль.

Низовые и верховые казаки недолюбливали друг друга: низовые ставили себя на первое место и верховцев называли «мужиками» и «чигой» (смысл слова неясен). Были различия в мировоззрении и психологии, что нашло отражение в двух вариантах одной поговорки: низовые казаки говорили «жизнь хоть собачья, да слава казачья», а верховые — «хоть слава казачья, да жизнь то собачья». В «низовьях» складывалось единое Донское войско, в то время как в «верхах» казаки еще долгое время продолжали жить самостоятельно и обособленно. Были поделены между «верховцами» и «низовцами» и зоны военных действий: первые грабили суда на Волге и в Каспии, вторые орудовали в Черном море и Крыму. Верховые городки были ядром донских казаков в XVI в. – первой половине XVII в.

О количестве поселений донского казачества в XVI – ХVII вв. можно судить по следующим источникам. Так, по данным карты голландского купца и дипломата Исаака Массы (1640 г.), изобразившей состояние местности России к началу ХVII в., в Донском крае насчитывалось 35 населенных пунктов, которые цепью тянулись по Дону. У нас нет точных данных о времени возникновения каждого городка-крепости на Дону. Но вероятнее всего большинство указанных И.Маасом населенных пунктов возникли в конце XVI в. Из них  20 городков располагались на Верхнем и Среднем Дону, а остальные 15 городков – на Нижнем Дону. Все «нижнедонские» городки-крепости были расположены на дуге Дона, обращенной к югу, близко подходили к Азову. Около Паншинского городка на карте пометка «Переволока». По списку Синодального собрания Государственного исторического музея (90-е гг. ХVI в.), переписанному в 1649 г., уже известно о 38-ми казачьих городках на Дону (31 городок по Дону, 4-ре городка по р.Хопер и 3 городка по р.Медведице). В XVII в. казачьи городки получили распространение не только по Дону, но и по берегам его притоков - Хопра, Медведицы, Северского Донца, Чира. Уже к 1672 г.  на Дону числились 48 казачьих городков (вместо прежних 35-ти), а к концу ХVII в. – 84 городка на картах России.

Точных сведений о населении казачьих городков нет. Первые данные о численности «служилых» донских казаков относятся к 1614 г. В декабре 1614 г. с Дона в Москву, как обычно, прибыла зимняя станица во главе с атаманом Игнатием Бедрищевым просить о государевом жаловании. Для того чтобы определить размер государева жалованья, надо было установить, сколько же казаков на Дону несут «государеву службу». Был послан запрос на Дон. Из отписки с Дона узнаем, что на Дону атаманов было 7 чел., а казаков под их контролем со всех станиц – 1888 чел. Правда, эта «отписка» учитывала только «служилых» казаков, получавших жалование с московской казны. В ней нет сведений о «неслужилых» казаках или их семьях. Верховые городки были, как правило, невелики. По сведениям дорожных путеводителей конца ХVI – начала ХVII вв., городках Решетове, Вещем (Вешках) и Хопре проживали всего от 5 до 10 казаков «без баб», т.е. без семьи. Тогда, как низовые городки были более населенными. В них могли проживать по несколько сот казаков. Так в Маныче проживали не менее 500-600 казаков. В столичных городках (Раздорская, Монастырский и Черкасский городки) казачье население достигало 1 – 2 тыс. чел. В конце 40-х гг. XVII в. на Дону числились уже 3 тыс. служилых казаков, включая «охочих людей». Черкасский городок стал выделяться своими размерами. Летом 1654 г., по сообщению атамана Павла Федорова, в Черкасском оставалось 7 тыс. чел, а более 2 тыс. чел. на 34 стругах ушли в поход на Крым. Совершенно определенно, что атаман говорил лишь о казаках-бойцах. Об общем количестве проживавших там людей он не сообщал, а их должно было быть немало. Это — члены семей казаков и пленные. Как видим, численность служилых казаков на Дону за первые 80 лет их существования была небольшой и количество их росло медленно. Это вполне увязывается с историческими условиями развития донского казачества.

В XVI в. для казачества еще была характерна этническая пестрота. Однако именно с этого времени все более значительным в составе казачества становится славянский этнический компонент. Что было связано с последствиями Опричнины (1565 – 1572 гг.) и Ливонской войны (1558 – 1583 гг.), вызвавшими хозяйственную разруху в Российском государстве и обнищание российского населения. Рост численности казачества на Дону в немалой степени был связан также с крепостническим законодательством 80—90-х гг. XVI в.

В исторической литературе представлена теория С.М.Соловьева о крестьянской колонизации «Дикого поля» в XVI—XVII вв. Согласно этой теории, крестьянское население беспрерывно, волнами, заселяло «Дикое поле». Часть из них попадала и в бассейн Дона, заселяя его. Беглых будто бы прельщала на Дону вольная жизнь. Постепенно раздвигались границы России на Юге. В северном Подонье образовалась особая группа государственных крестьян-поселенцев, несущих сторожевую службу, которых стали называть «однодворцами». Они занимали промежуточное положение между мелкими помещиками и крестьянами. Кроме того, московские власти сами переселяли крестьянское население на Дон. Так, в 1699 г. в Азовский край было приказано переселить 2550 крестьянских дворов с Верхней Волги. Как известно, московское правительство, с целью пополнения рядов донских казаков, в 1646 г. направило на Дон 3037 чел. «охочих людей», т. е. людей добровольно согласившихся завербоваться в казаки. В следующем году оказалось, что на Дону остались только 600 человек, а остальные разбежались.

Совершенно очевидно, что уход на Дон был далеко не простым делом, т.к. вел к коренной перемене образа жизни. Условия жизни на Дону в первой половине XVII в. были чрезвычайно тяжелые (угрозы набегов крымских татар, ногайцев и т.п.). Поэтому распространены были случаи, когда на Дон уходили те люди, которые уже имели среди донских казаков родственников или земляков, а также те, кто общался с казаками, приезжавшими по разным причинам в русские города и уезды, или же те, кто ездил на Дон для торговли. Значительную часть донских казаков составляли в XVII в. выходцы из мелких служилых людей разных городов и уездов России, преимущественно — южных. Выходцы из крестьянской и посадской среды были особенно заметны среди рядовой части казачества. Некоторую роль в пополнении рядов донского казачества играли пленники, выходившие из Азова, Крыма и других мест, и беглый военный люд. Из материалов следствий по делу о самовольных уходах на Дон известно, что немало людей шло в казачьи городки «кормиться» своим военным ремеслом. На Дон попадали также в качестве ссыльных и неугодные для Москвы люди, которые в тяжелых условиях казачьей военной службы должны были искупить свою вину.

После казаков русского происхождения наиболее многочисленной группой донцов были казаки — выходцы с Украины, прежде всего из родственной Дону Запорожской Сечи. Заметен был в войске Донском тюркский элемент. Наличие его в составе донского казачества прослеживалось еще в XVI в. Можно утверждать, что доля его постоянно снижалась за счет более сильного притока выходцев из внутренних уездов России и Украины, имевшего место в XVII в. Тем не менее, казаки тюркского происхождения занимали заметное место на Дону. Татары, ногаи и болдыри (потомки смешанных браков казаков с турчанками и татарками) часто входили в состав донских станиц и, следовательно, входили в круг знатных казаков. С середины XVII в. калмыки стали составлять часть населения Донской земли. Некоторые из них вступали в войско Донское. Гораздо менее заметны среди донских казаков были выходцы из стран Европы. Длительным общением казаков с различными народами и объясняются некоторые старинные донские казачьи фамилии: Татариновы, Ногаевы, Калмыковы, Персиановы, Черкесовы, Грековы, Грузиновы и т.д.

В связи с ростом населения усложнялась процедура включения в казачье войсковое сословие. Источники середины XVII — начала XVIII вв. фиксируют разделение не только на «старых» и «молодых товарищей», но также на «старожилых» и «новопришлых» казаков. Старожилами называли коренных, родившихся на Дону в казачьей семье или бывших казаками в первом поколении, проживших на Дону 10—15 и более лет. Привилегии старшин и домовитых, торговых казаков стали передаваться по наследству. Очень бурно эти процессы развивались в главном Войске, в низовьях Дона. «Новопришлые» казаки по традиции, чтобы стать равноправными, должны были выдержать стаж, а затем попадали в разряд «голутвенных».

С начала XVII в. активно идет социальное становление неказачьих групп населения Дона. Более поздний термин «иногородние», «иногородцы», применяемый казаками к этим категориям, подразумевал людей, принадлежащих к неказачьему роду, пришедших на Дон из других городов и областей. Эти группы изначально ограничивались в правах по сравнению с казачьей верхушкой и рядовыми казаками. В воинской казачьей среде к ним относились, как правило, с презрительным покровительством.

Внизу социальной лестницы располагались пленные («ясырь»), как правило, из числа неправославного населения. Они находились на положении лично зависимых слуг, а женщины часто в качестве наложниц. Их могли продать, обменять и т. д. В этом проявлялись элементы патриархального рабства. Так, на Черкасском рынке в ХVI в. цена одного пленника могла колебаться от 20 до 40 руб.

Военная сила донского казачества использовалась для охраны русских земель на юго-восточных рубежах, подвергавшихся в XV—XVII вв. нападению бесчисленных врагов. За верную службу московское правительство оказывало поддержку казакам, выдавая им с 1570 г. жалованье в виде денег, пороха, сукна, вина и хлеба.

К концу XVI в. почти все хоперско-донское междуречье оказалось под контролем Москвы. Точнее, его северная часть просто вошла в состав московских земель. Там в 1585 г. была построена крепость Воронеж, а от нее на северо-восток, к будущему Тамбову, начала строиться Воронежская укрепленная линия, вдоль которой стали селиться московские «служилые люди» разных категорий. Южнее вдоль московской границы пролегли маршруты московских «сторож» — сторожевых отрядов, постоянно ездивших по этим путям и охранявших границу от крымских и ногайских набегов. Сторожевая служба получила постоянный, узаконенный характер в 1571 г. В 1636—1651 гг. на южной границе Русского государства была устроена Белгородская оборонительная линия, состоявшая из отдельных земельных валов, острожков, крепостей, лесных засек и завалов, частоколов, рвов. Длина черты составляла 800 км. Пограничная засечная стража собиралась из жителей (по 1 человеку на 20 дворов), а также из населения северных районов. Постепенно здесь оседали беглые крестьяне, стрельцы, казаки. В мирное время засечная стража занималась ремеслами, сельским хозяйством и торговлей. За период с 1636 по 1651 гг. было построено 23 города-крепости Белгородской черты.

2.Столицы Донского казачества.

Весной казаки собирались в Главное Войско - главный городок, где находился войсковой атаман с помощниками. В начальный период истории казачества таким городком были Раздоры Донецкие (1571 – 1622 гг.). Городок находился на песчаном острове, образуемом рукавом Донца и Доном. Он был основан во второй половине XVI века. Первое документальное упоминание о нем относится к 1571 г. Раздоры представляли собой укрепленный воинский стан-лагерь. Здесь жили несколько тысяч казаков, готовых каждую минуту по выстрелу вестовой пушки, а позднее - по удару вестового колокола выступить в боевой поход или отразить внезапный вражеский набег. Отсюда «всем войском» или отдельными отрядами казаки шли «воевать Азов» или уходили в походы на Анатолийское или Крымское побережье Черного моря, к берегам Персии. К ним присоединялись украинские, волжские, яицкие, терские казаки. Главное Войско (правление) просуществовало здесь около 50 лет, до 1622 г. Значение Раздор как военно-политического центра пошатнулось после переноса столицы донского казачества в Монастырский городок в начале 20-х гг. ХVII в. и нашествия турок на Нижний Дон в 1643 г. (Раздоры, Черкасск, как и другие казачьи городки, были тогда турками сожжены). Казаки отстроили Раздоры, но им уже не суждено было стать главным казачьим городком.

После завершения Смутного времени в России в 1613 г. центром Войска Донского и всего донского казачества стал Монастырский городок, который с 1622 по 1637 гг. был столицей донского казачества. Монастырский городок находился на территории между нынешним Аксаем и Старочеркасской, ныне это Монастырское урочище («урочище» - любой географический объект, отличный от остальных участков местности).  Время основания Монастырского городка теряется в глубине веков. В «Истории донского войска» Владимира Броневского (С.-Петербург, 1834 г.) говорится, что городок был построен около 1593 г. Известно, что в начале ХVII в. в Монастырском городке (Монастырском Яру) жили сотни казаков, вооружили его пушками и построили богатую часовню. Именно здесь собирались казаки со всех рек, из всех городков и станов. Весной 1637 г. на Войсковом кругу казаки решили атаковать турецкую крепость Азов. 21 апреля 1637 г. из Монастырского городка под предводительством атамана Михаила Татаринова казаки двинулись «конною и судовою ратью» к Азову. 18 июня они приступом взяли Азов. Это было началом известной в истории Азовской обороны. В отписке царю Михаилу Федоровичу от 15 июля 1637 г. казаки доносили: «Азов-город мы взяли, ни одного человека азовского на степь и на море не упустили».

После взятия Войском Донским Азова в 1637 г. и вплоть до весны 1642 г. войсковой центр находился в этом городе. Главное Войско - казачью столицу - из Монастырского городка перенесли в Азов. В течение этих поистине героических лет борьба казаков с турками не прекращалась. В 1642 г. казаки были вынуждены покинуть Азов и уйти на Махин остров. Московское царство не имело тогда сил воевать с Османской империей, и казаки вынуждены были без поддержки Москвы покинуть Азов. 1 декабря 1672 г. донской атаман Флор Минаев давал в Москве Посольскому Приказу сведения о казачьих городках. В его росписи не указан Монастырский и другие, близлежащие к Азову городки. Ф. Минаев не имел желания открывать все свои карты и ухудшать и без того напряженные отношения Москвы с Османской империей.

В 1644 г. на месте сожженного турками Черкасского городка запорожцев казаки построили новый донской Черкасский городок (Черкасск, ныне Старочеркасск). Туда перешло Войско Донское, там стал собираться главный войсковой круг, там поселился и атаман. Сто шестьдесят один год (с 1644 по 1805 гг.), до самого основания Новочеркасска (с мая 1805 г. по январь 1920 г. столица донского казачества)  Черкасский городок был столицей Войска Донского. Городок возник на донском острове.

Н.М. Карамзин в «Истории государства Российского» упоминает, что на месте Черкасска существовал в ХII в. богатый город Ахас, о котором говорилось: «Имей только огонь и соль, и все остальное найдешь в Ахасе». Посол римского папы Иннокентия IV к хану Батыю Иоанн де Плано Карпини в «Истории монголов» (1246 г.) говорит о богатом городе Арнасе в нижнем течении Дона. Населяли его аланы-христиане, хазары, тюрки-мусульмане. В городе была хорошая гавань для стоянки судов, многочисленные торговые заведения, склады товаров. Арнас вел обширную торговлю с многими народами. Он был обнесен крепкими стенами. Монголо-татары не смогли взять его. Тогда Батый приказал запрудить реку. Город со строениями и жителями был погребен под водой (кстати, и сам Черкасск в дальнейшем неоднократно затоплялся весенними водами, заносился песком и илом, вновь застраивался). В «Словаре географическом Российского государства» (М., 1808 г.) изложена легенда о происхождении Черкасска от запорожских казаков. Суть легенды такова. В 1569 г., когда турецкое войско пошло в поход на Астрахань (чтобы поддержать астраханского хана в борьбе с Москвой), Иван IV призвал с Днепра 5 тыс. запорожских казаков во главе с князем М.Вишневецким для борьбы с турками. Вишневецкий, согласно легенде, в 1570 г. вместе с донским населением разгромил турок на суше и на воде, и основал ряд городков на Дону, в т.ч. и Черкасский городок. И первое время донские казаки жили в городке без жен (как и запорожцы). В этой легенде основания Черкасска отразилось братство донских казаков и запорожских по крови и оружию. Только за первую половину XVII в. казаки совершили более 20-ти совместных морских походов к турецким и крымским берегам. Да и самих запорожских казаков в ХVI – ХVII вв. современники именовали именно «черкассами».

В дипломатических актах Черкасск впервые упоминается в 1593 г. (турецкий султан требует от московского посла объяснений о нападениях казаков на Азов со стороны Маныча, Черкасска и Раздор). Посол, как обычно и все московские послы, заверял султана, что казаки действуют по своему усмотрению, не подчиняясь московскому царю.

Черкасск на протяжении почти 2-х веков (с 1644 по 1805 г.) имел военно-стратегическое и торгово-экономическое значение на Юге России, он играл значительную роль во внешних сношениях Московского государства с Турцией, Азовом, Крымом. Его история связана с обороной южных границ Российского государства, с борьбой русского народа за берега Азовского и Черного морей, с крупнейшими крестьянскими восстаниями ХVII – ХVIII вв. в России. В начале XVII в. Черкасск был обычным казачьим городком. Жили в нем казаки в землянках и избах-куренях. В центре городка на майдане - площади стояла часовня. Городок-крепость постоянно укреплялся. В 1644 и 1650 гг. казаки провели в Черкасске большие оборонительные работы. Городок имел деревянные укрепления и большой деревянный мост, ставший его достопримечательностью (часто затоплялся наводнениями). Казачья столица играла важную роль в торговле окраинных городов (Воронеж, Белгород, Елец, Оскол и т.д.).  Везли сюда отовсюду вино, мед, хлеб, оружие. Закупали здесь донскую рыбу, скот, лошадей, персидские и турецкие товары. Донские казаки за «многие службы» еще в 1614 г. получили от московского правительства грамоту на свободную торговлю. Появились «торговые казаки». Но в Черкасске, наряду с казаками, жили и другие «торговые люди»: русские, украинцы, армяне, греки, кубанские татары.

В городе часто возникали пожары, они были настоящим бедствием для жителей. Для их предотвращения в Черкасске были построены три каланчи (башни), откуда «огневщики» вели постоянные наблюдения. Но деревянные строения служили хорошей пищей для огня. В 1670 и 1687 гг. в городе сгорели деревянные соборные церкви, в 1710 г. выгорела Татарская станица вместе с мечетью, а позднее погибла в огне Прибылянская станица с ее многочисленными торговыми лавками.

С середины XVII в. в городе начали появляться каменные строения. Атаманы, старшины, богатые казаки стали заводить крепкие дома. В XVIII в. в Черкасске были возведены большие здания культового назначения: каменный Войсковой Воскресенский собор, церкви в атаманском Ефремовском подворье и т.д.  После одного из  таких пожаров на месте сгоревшего деревянного Воскресенского собора (построен в 1650 г.) был выстроен первый на Дону каменный девятиглавый храм, дошедший до наших дней почти в первозданном виде. Строительство собора продолжалось с 1706 по 1719 гг., большую помощь в его строительстве оказал Пётр I, и по некоторым документам, собственноручно заложил несколько кирпичей в алтарную часть собора. С 1725 по 1730 гг. рядом с собором была построена уникальная для юга России 45-ти метровая шатровая колокольня. До 1805 г. Войсковой Воскресенский собор являлся главным храмом всего Войска Донского.

3.Типы поселения донских казаков.

Самые ранние казачьи поселения назывались «зимовье», «острога», «городок». Помимо этих терминов, в актах XVI и XVII вв. встречаются такие понятия, как «юрт» и «станица». Позже в XVIII-XIX вв. появятся «хутора» и «слободы».

«Городками» в источниках XVI-XVII вв. назывались постоянные военные поселения донских казаков. В Древней Руси не было городов без оборонительных сооружений. Населенный пункт только тогда начинал называться городом, когда он приобретал оборонительную ограду. Учитывая сложившуюся традицию, казаки называли свои укрепленные поселения  «городками». Особенностью казачьих поселений был их военный характер. При строительстве своих городков-крепостей казаки использовали опыт славянской фортификационной культурой.

Первые городки строились в низинах и на реках, в камышовых зарослях, па островах, т.е. в местах неудобных для жилья, но дающих возможность легко укрыться, уйти через реку на лодках. Речное расположение городка давало возможность казакам добыть пропитание (прежде всего рыбу) и быстро скрыться от врагов по воде. Из-за речного расположения почти все городки страдали от наводнений. Описаний казачьих городков за XVI в. не сохранилось, а за XVII в. их дошло очень мало. Так, турецкий путешественник Эвлий Челеби (1667 г.), проехавший от Переволоки к Азову, описывал казачьи городки как хорошо укрепленные деревянные крепости шестиугольной формы. Сведения Челеби подтверждаются походным журналом Петра I за 1695 г. (I Азовский поход) и записями вице-адмирала Корнелиуса Крюйса (русский адмирал норвежского происхождения, первый командующий Балтийского флота).

Городки были, по выражению самих казаков, «некорыстны», они были «оплетены плетнями, а обвешены тернами». Из-за военного характера жизни казаков эти городки не были ни красивы, ни удобны для жилья. Казаки, как верно отметил историк В.Д.Сухоруков, старались только иметь приют и защиту от непогоды, полагая, что нарядные строения привлекут к ним жадных неприятелей.  «Пускай, — говорили они, — пламя набегов сожжет городки наши — через неделю ... городок готов; скорее враг устанет сжигать наши жилища, нежели мы возобновлять их».

В центре городка находилась площадь, свободная от застройки и называвшаяся у казаков «майданом» (от тюркского «мейдан»). Здесь проходили «круги», которые решали все вопросы жизни поселения и обсуждали войсковые дела. Площадь окружали арсеналы, кузницы, оружейные, амбары зерна. Рядом с майданом обязательно тянулись коновязи, где ставили коней казаки. Майдан окружали полностью или частично, кругом или полукругом, жилища. Одно из них именовалось станичной избой и выполняло функции центра управления, «присутственного места», своеобразного клуба, общего склада и т.п. На той же площади ставилась часовня, а потом и церковь. За городком или за протоком (рукавом) Дона устраивались базы для скота — загоны.

В качестве жилищ на раннем этапе строительства использовали шалаши и землянки в виде «круглой ямы», покрытой жердями, поставленными вокруг нее и связанными сверху в пучок, с кровлею из камыша или сена. Так, по сведениям Сухорукова, Черкасский городок состоял из таких землянок. По сообщению адмирала Крюйса, городки делились на две части: зимние жилища (отапливаемые) и летние. Постепенно временные шалаши и землянки заменялись наземными постройками-куренями. Много куреней было из хвороста или камыша, обмазанных глиной. Чтобы предохранить жилища от наводнения, их строили на высоких деревянных сваях. Постройки делались из местного леса и их ставили на подклет или на высокие дубовые столбы-сваи высотою до 2 м. Пространство между сваями заполнялось плетнями и служило подсобным помещением. В некоторых городках, стены которых нельзя было «раздвинуть» по условиям природы, с ростом населения возникала скученность строений. Казачьи курени часто были без дворов и строились очень скученно.

С конца XVII в. происходило постепенное превращение городков в станицы (или юрты), т. е. утрачивался их военно-оборонительный характер. Таким образом, станицами стали постоянные и лишенные укреплений поселения с частными дворами. Со временем прочные удобные дома сменили былые тесные избы и землянки. Уже в ХVIII в. в казачьих станицах можно было насчитать свыше 100, а то и до 300 – 400 дворов (ст.Вешенская, Михайловская, Казанская, Клетская).

Станицы переняли от городков все внутреннее устройство. Центром любой станицы была центральная площадь — майдан. Здесь проходили общественные сборы, жеребьевки, воинские учения. Отсюда провожала станица казаков на службу, по большим праздникам здесь устраивали народные гулянья. В восточной части майдана располагалась церковь или собор, напротив, через площадь здание станичного правления («атаманская») с тюрьмой («тигулевкой»). Со временем боевое назначение майдана сменилось на торговое, и на широком пространстве между церковью и правлением зашумели знаменитые ярмарки, а вокруг него появились гимназии, магазины, почта. Как правило, станицы делились на отдельные концы. Поскольку станицы располагались по течению рек, то наиболее частым было простое деление на три части: верхняя, центр и нижняя. На краю поселения обычно устраивали «гумна» — огороженные рвом или камышовой изгородью площадки для обмолота и первичного хранения зерна, тянувшиеся единой полосой («улицей») на возвышенном месте. В низине (на берегу реки или озера) располагались «левады» (огороды) — огороженные участки, засаженные огородными и садовыми культурами. За черту поселений выносили кузницы, мельницы, маслобойни. Кладбища всегда устраивали за станицей. В поселениях со смешанным составом жителей было два кладбища — православное и старообрядческое. В состав станичного юрта входили «юртовые владения» (пашни, сенные покосы, выпасы для скота).

Развитие земледелия и скотоводства в конце ХVII – ХVIII вв. вызвало к жизни новую форму поселения — «хутор» (частное владение семьи или группы семей казаков-единоличников). Казачьи хутора впервые встречаются в документах в 1680-х гг., но стремительный рост их числа приходится на XVIII в. По данным переписи 1764 г., на Дону насчитывалось 792 хутора. Примерно через 100 лет (в 1859 г.) на донской земле существовали уже 1 662 хутора. До тех пор, пока незанятой земли было еще много, казаки устраивали свои хутора вблизи от станицы, как правило, в пределах станичного юрта. Постепенно свободных и удобных для скотоводства и земледелия земель становилось все меньше, и казаки основывали хутора далеко от станицы, часто за пределами своего станичного юрта. Постепенно хуторское хозяйство разрасталось и состояло из амбаров для хранения зерна, соломы, инвентаря, колодца, загонов для скота. Казачьи хутора превратились в базу для животноводства, а особенно коневодства. Даже у самого бедного казака было по нескольку лошадей на хуторе.

К типам временного поселения относились «остроги» и «зимовища». «Острога», по В.Далю, — «частокол или полисадник из свай, вверху заостренных». Этот тип поселения «делался наскоро, из бревен стойком, им ограждалось небольшое войско или обносился осаждаемый город». Чаще всего острога являлась у казаков временным военным сооружением. «Зимовищами» («зимовниками», «зимовьями», «базками») на Дону называли временные поселения, в которых казаки только зимовали, проводя лето в военных походах. В XVI – ХVII вв. городки и зимовища различались только тем, что городки были постоянным жилищем, а зимовища – временным (для зимнего сезона). Роль «зимовищ» исполняли и временные пристанища за пределами городка, устраиваемые специально для укрытия скота зимой от вьюг и метелей. Главным строением зимовника являлся загон для скота, отгороженный со всех сторон высокою стеною из камыша. Тут же в загоне или рядом с ним ночевали люди, устраивая для себя примитивные шалаши или землянки. Постепенно зимовники обустраивались. Казаки стали поселяться в них на весну и лето, начали распахивать окрестные земли. Так постепенно базы-зимовники превращались в хутора, куда казаки перебирались на постоянное жительство. Термин «баз», «базок» до сих пор обозначает помещение для скота или отгороженное для этой цели место на дворе и вне его. Говорят: скот стоит «на базу», «на базках».

После присоединения к России Азова в ходе русско-турецкой войны 1735-1739 гг. заселение и освоение края пошло более быстрыми темпами. Население Подонья в значительной степени пополнялось за счет приписных крестьян, преимущественно из южно­украинских губерний. Во всех казачьих хуторах были приписные крестьяне. Некоторые из таких хуторов постепенно превращались в крестьянские «слободы» (неказачий тип крестьянского поселения на Дону). К началу ХIХ в. на Дону насчитывалось уже 40 таких слобод. В них насчитывалось по нескольку сот дворов, в которых жили главным образом крестьяне. Казачьи старшины устраивали слободы по казачьим традициям. Практически все слободы получали свои названия по фамилиям казаков, руководивших их переселением и организацией (Мартыновка, Орловка, Недвиговка, Синявская и т. д.).

Нижнее Подонье было особенно опасным для обитателей казачьих поселений, где каждую минуту можно было ждать жестоких набегов крымских татар, ногайцев, горских черкесов, турок. Здесь селились наиболее смелые казаки, презиравшие смерть. Такого казака называли «отвагой», храбрецом, ищущим опасностей и подвигов. В походных казачьих песнях казаки воспевали «трех товарищей»: 1) «конь вороной», 2) «сабля вострая», 3) да «казак молодой». В городках казаки проводили каждый день вместе, собираясь на майдане (площади) или в становой избе. В быту они составляли своеобразное братство. На Дону сохранилось предание, будто в старину товарищества казаков разделялись по сумам. Человек 10 – 20 имели общую суму, в которой хранили свой запас и все добытое, поэтому среди казаков долго бытовало слово «односум», что означало «друг», «товарищ». Выбор таких «ценностей» в казачьей этике объяснялся военным образом жизни самих казаков.

Турки защищали Азов с суши и моря. На протоках – реках Каланче и Мертвом Донце - они поставили укрепления с башнями, а через реку протянули три массивные железные цепи, закрыв выход в море. Казаки в насмешку пускали вниз по реке бревна. Бревна били по цепям, наводили страх на турецкий гарнизон. Иногда казаки, несмотря на цепи, преграждающие путь, на легких лодках-чайках уходили в море. Отправляясь в «морские поиски», казаки обычно перетаскивали свои суда с одной реки на другую волоком. Казачьи струги появлялись и на реке Миус. Отсюда они уходили в Азовское море. Возвращались тем же путем, предварительно спрятав свои суда в камышах или затопив их на Миусе. Позже между Каланчой и Мертвым Донцом казаки прорыли свой канал - Казачий ерик. По нему они уходили в море, минуя турецкий Азов.

В казачьих городках соблюдалась неусыпная осторожность. Укрепленные поселения были окружены казачьими пикетами и разъездами. Казаки тщательно старались скрыть от врагов места своего жительства, чтобы «не знали дороги по Дону и не высматривали, как стоят наши городки». Свободная жизнь, полная опасностей и тревог, привязывала казаков к Дону. Во вражеском плену и на смертном одре казак, прощаясь со всем, что ему было дорого в жизни, всегда обращался к родному краю: «Прости, тихий Дон Иванович!».